Гэвин Рид и дело Коннора

Рид с рычанием откинул смартфон. Тот заскользил по белому пластиковому столу и упал бы на пол, если бы с другого края его не поддержала миниатюрная ладошка Тины. – Гэвин…– мягко начала она. Но ее прервал прыскающий от смеха Дэвид Саймон, заглянувший в обеденную зону участка. Тощий, сутулый офицер, который пятый год не мог допрыгнуть до звания детектива-следователя, всегда первым оказывался в курсе всех сплетен. – Рид, ты это читал? «Одиозный андроидофоб». Они это слово, по-моему, специально для тебя придумали. Ты у нас теперь типа звезда, Рид, а? – гаденько сказал Дэвид, опираясь боком о кофейный автомат. Тина, сидящая к нему спиной, даже не повернулась, только закатила глаза. Гэвин же принял расслабленную позу на своем стуле. – Ага. Такое случается, если занимаешься настоящей работой,– ласково улыбнулся Гэвин и выразительно закончил. – Офицер. Лицо Дэвида скривилось и еще больше стало похоже на тухлый картофель. Рид знал слабые места всех, кто его окружал и любил этим пользоваться, когда те начинали зарываться. А иногда и просто для профилактики. – Да пошел ты, Рид. Отхватил себе громкое дело, его за тебя ведет андроид, а ты строишь из себя короля, – буркнул Дэвид. Из этого говнюка полезло все, что он на самом деле думал. Оказывается, Дэвид Саймон был достаточно тупым, чтобы завидовать его положению. Рид просто продолжил улыбаться и снисходительно оглядел офицера. Тот потыкал немного в свой смартфон и молча свалил. Гэвин пригубил кофе. Сбылись худшие опасения: делом Коннора заинтересовались политики. Технооптимисты в интернете призывали к тотальной амнистии андроидов-революционеров. Консерваторы по ящику требовали казни Коннора, лишить андроидов всех приобретенных прав и угрожали технологическим апокалипсисом. Гэвин же просто оказался в жопе. Любой, кого угораздило вляпаться в политическое дело, потом еще долго не может отмыться. Он уже стал героем нескольких статей, где вся его биография и карьера были разложены по косточкам и приправлены изрядной долей язвительных комментариев. Для технооптимистов Гэвин палач и «андроидофоб», для консерваторов недостаточно радикален. Политики, как обычно, положить хотели на объективность и правду. – Гэвин, через какое-то время волна уляжется и все об этом забудут, – после паузы, все-таки сказала Тина. – Да. Или я попаду в историю США, как детектив, который… Угнетал невинных андроидов? Приблизил господство машин над человечеством тем, что недостаточно их угнетал? – проворчал Рид. Тина фырнула и толкнула в его сторону смартфон, на этот раз Гэвин его легко поймал и вернул в карман. Скабрезная статейка не стоит того, чтобы он так бездарно разбрасывался техникой. – Бросьте, детектив Рид, в угнетении вам нет равных, – сказала Тина. – Ричард, так старается тебе понравиться, а ты его тиранишь. Настоящий белый цисгендерный угнетатель. – И горжусь этим! – рассмеялся Гэвин. – А кто кого тиранит – это еще вопрос. Ты просто не знаешь, как этот пластиковый хер устроен. Это только кажется, что он мягкий и уступчивый, в конце концов, он выест тебе плешь и заставит сделать так, как он хочет. Адская машинка. – Уууу, так, значит, это он в вашей паре главный, – улыбнулась девушка. – Тина, – выразительно посмотрел на нее Гэвин. Чен подняла руки, демонстрируя, что сдается. Когда-то Гэвин говорил об андроидах исключительно гневно, нельзя было эту тему затронуть, чтобы не завести его. Теперь, когда андроиды реально портят ему кровь, он стал говорить о них куда более спокойно. В этом весь Гэвин Рид – никогда не поймешь, что творится у него на душе. И лишний раз лучше не лезть: когда захочет, он сам расскажет. Тина это знала и потому они с Гэвином вот уже несколько лет были кем-то вроде лучших друзей. – Слушай, мартышка, может, сходим куда-нибудь выпить сегодня вечером? – допивая кофе, спросил Рид. – Середина недели, Гэвин. Что это на тебя нашло? – удивленно заглянула ему в глаза девушка. – Я конкретно заебался с этим делом. Мне нужно развеется, – откровенно сказал он ей. Чэн только кивнула. Если Гэвин Рид откровенничает, значит, дело действительно дрянь. *** – Детектив Рид, как продвигается расследование?! – Детектив, когда начнутся суды? – Киберлайф - убийцы! Полиция - продалась! – Господин Рид, как прокомментируете высказывание депутата городского совета Элизабет Тоуренс о том, что преступник не будет наказан, потому что находится под защитой Киберлайф? Компания оказывает давление на следствие? Вспышка, еще одна, журналисты наваливаются плотным кольцом, беспардонно нарушая личное пространство Гэвина. На фоне орут полторы калеки активистов, вооруженные криво нарисованными плакатами. Очевидно, проплаченные этой Элизабет Тоуренс, отчаянно пытающейся насосать себе голоса перед выборами. Как же Гэвин, ненавидит всех этих стервятников, готовых нырять с головой в любое дерьмо – не за такие уж большие деньги, кстати. Судя по влажности пальто и безвкусных весенних курточек корреспондентов, ждут они Гэвина на открытой парковке перед департаментом около получаса, не меньше. От того злые, как бездомные собаки, накинувшиеся на кость. На их беду Гэвин тоже злой. У него похмелье и очень тяжелый день. Но он даже не успевает ничего сказать и, увы, никого ударить, до того, как чувствует, что кольцо журналистов давит меньше. Обманчиво легким движением, Ричард отодвинул ближайших стервятников, тыкающих телефонами прямо в лицо Рида (что они там надеются подснять, ноздри, блядь?!) и вежливо попросил освободить путь. – Департамент полиции не дает никаких комментариев в целях сохранения тайны следствия. Мы все не хотим, чтобы виновные получили возможность избежать ответственности, верно? Поэтому, при всем уважении к средствам массой информации, никаких комментариев, – Ричард проходит сквозь толпу, будто ледокол и тащит на буксире недовольного Рида. – Я сегодня без тачки, – тихо говорит Гэвин. – Я знаю, поэтому через несколько метров нас ждет такси, не отставайте, – также тихо отвечает андроид. Журналисты и не подумали отлипать до тех пор, пока детективы не сели в беспилотную машину. А вот преграждать дорогу автомобилю стервятники уже не рискнули – жаль, Рид бы с удовольствием привлек их за хулиганство и «неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции». В самой машине было светло и уютно, приятно пахло освежителем с корицей и хорошей кожей. Очевидно, едут они бизнес классом и, что радует, не за счет Гэвина. Рид с удовольствием вытянул ноги, опрокинул голову на мягкую, кожаную спинку. Беспилотные такси во многом были куском дерьма – никогда не превышали скорость, не были способны к маневрам, собирали, кажется, все городские пробки. Но зато здесь не было водительского сиденья и руля, – на заднем диванчике так просторно, хоть спать ложись. Гэвин почти и заснул. Они уже выехали в центр города, когда Рид впервые взглянул на электронную панель машины и увидел там свой адрес. – Рич, с ума сошел? Я не хочу привести их на хвосте домой! Давай лучше заедем куда-нибудь, мне надо выпить. – Снова? Мне казалось, что вы выпили вчера и именно по этой причине сегодня приехали на общественном транспорте, – не скрывая осуждения, заметил андроид. Гэвин раздраженно ткнул Ричарда локтем в то место, где у человека должны быть ребра. Что там у андроида – хрен его знает. В любом случае, Ричард даже не шелохнулся. – А ты за мной следишь, железная нянечка? Если я говорю, что мне надо выпить – я выпью. Вопрос лишь в том, со мной ты или высадишь меня здесь, и я доберусь до бара один. Ричард выглядел так, будто слова Рида его поразили. Он несколько раз моргнул своими красивыми голубыми глазами и уставился на Гэвина недоверчиво. Даже бровь приподнял. – Вы приглашаете меня выпить? – Угу. Ну, так что? С недавних пор появилась выпивка и для андроидов, я сам видел. А мы как раз в центре Детройта, где баров навалом. На лице Ричарда отразилась напряженная работа мысли. Может, пытался придумать, что написать в отчете для Киберлайф о внезапной пьянке с напарником? Как узнал Рид, чертовы отчеты к Киберлайф он дотошно писал каждый вечер. Или, что вероятнее, он раздумывал, как мягче отшить человека. – А как же офицер Чэн? Почему вы не позовете ее? Рид посмотрел на андроида раздраженно. – Ты видишь здесь Тину? Господи, Рич, не хочешь, не надо, я же не навязываюсь. Высади на ближайшей остановке! – Нет, я хочу с вами выпить. Это может быть полезным опытом для развития программы социальной интеграции, – в конце концов, сказал андроид и наклонился к панели, набирая новый адрес. Гэвин устало закатил глаза и повернул голову к окну. За ним мелькали огни вечернего Детройта. На душе было хреново. С самого начала было понятно, что дело Коннора рано или поздно вывалится в публичную плоскость. Но Гэвин малодушно надеялся, что это случится на этапе судов, когда главными героями будут прокурор, защитник и судья, а не детектив. Риду не нравилось, что трепали его имя, не нравилось, что все ждут от него каких-то заявлений и гадают о политической позиции. Какая у него позиция? Он и сам не знал. Пожалуй, чуть менее отвратительными ему казались технооптимисты, что чертовски иронично. Может быть, потому что те не требовали крови с жадным, средневековым энтузиазмом. А может быть, потому что вот уже пару месяцев вокруг Гэвина трется Ричард. Рид скосил на него взгляд. Ричард внимательно смотрел на то, что творится за лобовым стеклом. Следит за дорогой, хотя беспилотное такси этого и не требует. Он вообще контролировал и брал на себя ответственность за все: за здоровье и безопасность, за выполнение работы, даже за гребанное такси. Рядом с ним легко было раскиснуть – андроид всегда подумает и позаботится о тебе, даже если ты об этом не просишь. – Вы расстроены? – вдруг спрашивает Ричард. Рид устало приподнимает уголки губ. Щелкает RK-900 по носу, прежде чем искренне сказать: – Благодаря тебе нет, ты вытащил меня из сердца зомби-апокалипсиса и теперь везешь выпить. Я твой должник. Проси, что хочешь, кроме безалкогольного пива. Я не общаюсь с людьми… – тут Гэвин на секунду неловко осекается. – И андроидами, которые так издеваются над благородными напитками. Вообще-то Гэвин говорит про выпивку, но Ричард неожиданно серьезно переспрашивает: – Я могу попросить все, что угодно? – Конечно! – опрометчиво соглашается Рид. – Но у меня с собой только 200 баксов, так что… Ричард снова зависает на пару десятков секунд. Виртуальное меню ближайшего бара просматривает? В такие моменты Гэвину хотелось заглянуть в его пластиковую башку. – Тогда выполните мою старую просьбу и поцелуйте меня, – вдруг выдает андроид. – Я так и не изучил тот алгоритм, и, предсказываю, что с вашим упрямством по этому вопросу – не изучу до конца расследования. Я понимаю, что концепция поцелуя для людей подразумевает определенную степень близости. Но вам, как образованному человеку, должна быть понятна и концепция научного эксперимента. Относитесь к этому так. Ладонь Гэвина со смачным звуком опустилась на его собственное лицо, он сильно растер закрытые глаза пальцами. Эта музыка будет вечной. При всей своей напускной вежливости и демонстративной готовности служить на благо человеку, Рич вообще не понимал слова «нет». Вообще. Ни в чем. «Нет» Гэвина, значило только то, что Ричард потребует это через некоторое время. А потом еще через время. И так, пока не добьет его. Научный, мать его, эксперимент. Ну, хорошо. Ну, и ладно. В жизни Гэвина бывали эксперименты и поэкстримальней. Он резко приподнялся, чем заставил Ричарда замолчать и немного напрячься. – Такси, тонировка стекла на 80 процентов, – потребовал Рид у машины. – А ты иди сюда, жертва научного эксперимента. Гэвин приблизился к лицу андроида. Из любопытства дотронулся ладонью до его щеки, погладил пальцами бархатистую, совершенно человеческую на ощупь кожу. Необычно. Несмотря на комичность ситуации, сердце Гэвина гулко забилось. Ричард был чертовски красив, а Гэвин не слеп, ладно? Рид сначала мягко дотронулся до губ андроида своими, а потом решил немного ошарашить железного человека: прикусил нижнюю губу и проник языком между губами, погружаясь в тепло рта. Тоже совершенно нормального на ощупь и на вкус. Сначала андроид отвечал неуверенно, а потом вдруг незаметно для Гэвина мягко опрокинул его на спину, нависая сверху, перехватывая инициативу. Оказалось, Ричард офигенно целуется. Риду пришлось приложить усилия, чтобы от него оторваться. – Ну, что, проверил свои алгоритмы? – спросил он, заглядывая в какое-то странное лицо андроида. Ричард только кивнул и снова поцеловал. Гэвин зарылся в его мягкие волосы рукой, сжал куртку на спине, ноги непроизвольно раздвинулись, позволяя андроиду прижаться ближе. Это было опьяняюще хорошо, так хорошо, как давно уже не было. Но если они продолжат, то Гэвину придется идти в бар с крепким стояком. Да и происходящее явно выходит за рамки научного эксперимента. Поэтому он снова попытался оторваться, но Ричард его не отпустил, сжал руками так, что, кажется, синяки останутся. – Я хочу еще, – требовательно и капризно заявил Ричард, заглядывая в глаза Гэвину. Сказать, что растрепанный, со слегка распухшими и влажными губами, жадный до ласки Ричард – был сексуальным, значит, сильно преуменьшить. Гэвин внутренне застонал. Мало ему в жизни андроидского дерьма, теперь еще и эта странная хуйня. – Рич, – ласково промурлыкал он ему на ухо и, не удержавшись, слегка прикусил мочку. – Если ты продолжишь делать это еще – нам влепят штраф за непристойное поведение в общественном транспорте. Вместо ответа Ричард поцеловал его в изгиб шеи, прикусил, а потом облизал это местечко. Затем спустился поцелуями к ключице. – Ричард! – прорычал Гэвин и с силой попытался отпихнуть андроида. На этот раз тот поддался. И даже позволил Риду вернуть себе вертикальное положение. Электронное табло такси мигало зеленой галочкой, они прибыли на место. – Я не знал, что может быть так…Насыщенно, – пробормотал Ричард. – Так приятно. – Для того, кто ничего не знает о поцелуях, ты как-то подозрительно хорошо справился, – ухмыльнулся Гэвин, пытаясь разглядеть, как он выглядит в небольшое зеркало заднего вида. По всему выходило, что выглядел он затраханным. Во всех смыслах этого слова. – Техники сексуального взаимодействия входят в мою облачную базу данных, – принялся объяснять андроид, как честный железный мальчик. – Я просто не понимал, чем подобная сенсорная стимуляция может быть привлекательна. – Ну, теперь понимаешь. Не за что. Развлекайся, может, кого тут подцепишь, – пожал плечами Рид. – А у меня появился лишний повод напиться, чем я сейчас и займусь. И это, Ричард, ты никогда никому не расскажешь о нашем научном эксперименте, это ясно? – Ясно, – расстроено ответил андроид, поправляя куртку. *** В заведении с названием «Рыжая лисица» (оно оказалось оптимально по ценовой политике и территориальному положению) детектив Рид сразу направился к барной стойке. Ричард немного помедлил, анализируя собравшийся контингент и сверяя его с базой данных. Ни одного разыскиваемого преступника в баре не наблюдалось. Коллег детектива тоже. Подозрение вызывал только один мужчина за дальним, угловым столиком. Он был зарегистрирован в Мексике и по документам не пересекал границу США. Ричарду бы стоило заняться нелегалом. Но он …не хотел. Все его аналитические процессы были направлены на детектива. Гэвин Рид с самого начала вызывал интерес андроида своей эмоциональностью. За ним было любопытно наблюдать, он был отличным пособием по поведению людей. Потом он стал вызывать уважение. Своей любовью к работе, пусть и весьма избирательной. Были дела интересные детективу и те, за которые он не хотел браться. Например, дело Коннора ему явно не нравилось. Но теперь, когда Ричард знал, что тело детектива может быть стимулятором алгоритма «удовольствие», он смотрел на Гэвина совершенно иначе. Ему хотелось…Хотелось…Возможно, «обладать» – подходящее слово. Но это было совершенно невозможно. Человек может обладать андроидом (с новыми законами это сложнее, но возможность все-таки существует), а вот андроид человеком обладать не может. Пережитые сенсорные впечатления до сих пор были живы в воспоминаниях. Невозможность их испытать вызывала жесточайшую фрустрацию. На долю секунды Ричард задумывается о способах, которыми мог бы заставить Гэвина сделать это снова. Но быстро прекращает анализ. Это незаконно и может нанести глубокую психологическую травму. Да и вообще, андроид не должен задумываться о том, как нарушать волю человека. Ричард тоже подошел к барной стойке и сел рядом с выпивающим Гэвином. Тот заказал сразу несколько шотов без закуски, явно собираясь добиться сильного алкогольного отравления. – Если бы вы были андроидом, а я человеком, я бы запретил вам пить. То, чего вы добиваетесь, а именно притока эндорфинов и снижения уровня стресса, гораздо вероятное достичь расслабляющими процедурами, прогулкой на свежем воздухе или несложными физическими упражнениями, – не удержался от комментария Ричард. Детектив Рид только насмешливо на него посмотрел и опустил в себя еще один шот. Ричард же не мог заставить себя прекратить представлять, что бы было, будь он человеком, а детектив Рид андроидом. Он бы не разрешил ему пить. Он бы увез его и расслабил совсем другим способом. Впрочем, андроиду бы не понадобилось расслабление. Гораздо лучше, если бы они оба были людьми. От этой мысли Ричард почувствовал то, что не испытывал никогда раньше. Ему стало больно.