Цвет любви

— Эй, рыжий, — стоило Гуаньшаню только выйти выбросить мусор спустя столько дней, он сразу же был пойман. И ладно, если бы кем-то незнакомым — смог бы отделаться. Но Шэ Ли — это совсем другая история. Шэ Ли — это такая заноза, которая в любой момент может оказаться в заднице, — вкусно пахнешь. Течка? А я ведь говорил, если что обращаться за помощью. — Я… пока сам справляюсь. Мо почувствовал себя неловко, стал осматриваться по сторонам, не зная, куда же в конце концов деть свой потерянный и в то же время похотливый взгляд. Чужие руки так грубо, но приятно приобнимали за талию, чужие пальцы так ласково прошлись вдоль груди к животу, вызывая табун мурашек, а хриплый голос, обычно вызывающий очень странные эмоции, наподобие страха, сейчас заставлял выгнуться от удовольствия, которое еще даже не было доставлено. — Да? Не похоже. Смотри, даже твои штаны уже промокли, — Шэ довольно улыбнулся, прижимая рыжего к холодной стене и опуская руку на его пах. Тот вздрогнул и выпустил короткий стон, практически сразу же затыкая себя, — ты же определенно хочешь, чтобы тебя, как следует, поимели? Разве я не прав? Весь извиваешься… кто, как не я, поможет тебе с твоей проблемой? — Ли произнес все это Гуаньшаню на ушко, затем кусая. Без нежности, агрессивно, но сильно, после зализывая место укуса. — Тебя уже и ноги не держат. Это было правдой. Бедра предательски дрожали, и Мо казалось, что земля под ним пропадает неизвестно куда. Сил совсем не было, чтобы за что-то ухватиться и устоять. Шэ усмехнулся. Он впервые видел рыжего таким в действительности. В мыслях он уже давно сделал его своим, пометил, затрахал до изнеможения, что бедный омега с трудом говорил от того, что сорвал голос. В реальности Ли хотел того же. Чтобы все видели, кто и кому принадлежит. Яркие синяки, засосы, любого рода отметины, просто кричащие, что этот недоступный малыш, постоянно лезущий в драки, принадлежит ему. Но сам Гуаньшань отвечал ему только телом. Не душой. И это пиздец как выбешивало. Но с другой стороны, ему и этого должно быть достаточно? Или… ошибается? — Хах… отпусти, мм… — Хочешь, чтобы отпустил? — Ли щурится и смотрит в глаза. Игриво. С огоньком. И в этот момент Мо понимает, что мусор мог и подождать, и лучше бы он остался дома — в безопасности, в своей крепости и дальше удовлетворял себя. Кивнул в надежде, что все же вернется домой с минуты на минуту. Но вот облом. — Не дождёшься. Между домом темно и в целом на улице вечер. Никто не заметит. Шэ развернул рыжего к себе спиной, заставляя повторно выгнуться, выпячивая задницу. Провел холодной ладонью по его спине, спускаясь к пояснице, а затем пальцами ныряя под спортивные штаны и уже чувствуя что-то вязкое. — Не смей!.. — голос Гуаньшаня дрожал, а слезы стали стекать по покрасневшим щекам. Его взгляд так и говорил «не прикасайся». Он будто знал и чувствовал, что Ли — совсем не его человек, не тот, перед кем хотелось бы вот так раздвинуть ноги, не тот, кого так сильно желало его тело… не тот. — Пожалуйста. Мо почти никогда не говорил «пожалуйста» и другие слова в этом роде. — Блять. — Шэ ударил по стене, хмурясь. — Какого хрена?! Как только он отстранился, рыжий повернувшись, сполз по стене, прижимаясь спиной, а затем обнимая себя руками. Он хотел явно не этого. И видимо, Ли это понял. Мог бы поступить, как большинство, и просто изнасиловать «друга», вернее, как он сам это называл, «помочь ему», но остановился. Остановился. Проклял этот чёртов день и ушёл. Пожалуй, в этом было какое-то благородие.