***
В субботу ангел выглядел куда привычнее. То есть ватной бороды Санты у него не было. Сама собой откупорилась пятая по счету бутылка Chateauneuf-du-Pape. Азирафаэль осуждающе бурчал про оставшийся у них лимит чудес, пока алкоголь разливался по бокалам. Частенько Кроули прибегал к красивым жестам из желания понтануться или из лени, как, например, сейчас. Ведь сидеть в кресле было так хорошо и уютно. Некоторые люди тоже спускают зарплату на брендовую одежду и гаджеты за раз полностью. И? Однажды Кроули глубоко задумался. Посмотрев на смертных, он не захотел работать на голом энтузиазме. Как-то в веке шестнадцатом поинтересовался у Вельзевул, можно ли считать чудеса оплатой за их труды? Такой вот эквивалент фунтов стерлингов, потому что человеческих денег им не платили. Да и толку от монет и бумажек среди демонов и ангелов? Разве использовать как растопку для камина. И возможно ли получать зарплату чем-то более материальным? Начальница смерила его взглядом с ног до головы, сказала, что чековую книжку пусть требует у Сатаны, и хлопнула в ладоши, телепортируя к кабинету большого босса. Кроули помялся перед дверью с глубокими царапинами от когтей и зубов. Кого-то явно силой затащили внутрь. Из-за двери доносились чавкающие, рычащие звуки, иногда вопли раздираемой жертвы. Так и не постучав, демон удалился, решив, что у Сатаны настроение не располагает к разговорам сегодня. На завтра он придумал сто и одну отговорку, почему не стоит соваться к нему. Сидя в задней комнатке книжного магазина мистера Фелла, Кроули хотел бы поверить, что Азирафаэль раскраснелся от алкоголя. Но его лицо алело еще до того, как тот успел накачаться. Лютое раздражение на пухлых, нежных щеках мужчина всё сильнее расчесывал. Ангел выглядел исцарапанным, будто накануне их посиделок боролся со стаей летучих мышей в кладовке или пытался отбить у уличных кошек голубя. Он вполне был способен самоотверженно вступиться за птицу, но мадам Очевидность непоколебимо утверждала, что букинист не нашел себе другого брадобрея. Закостенелый консерватор. Тенденция исцарапанных щек продолжалась до конца месяца. В воскресенье двадцать девятого сентября Кроули не выдержал.***
У входа букинистической лавки Кроули ожидал своего эфирного друга к завтраку в Ритце. Засматривался восходящим солнцем цвета бордо, привалившись к крылу Бентли (выгуливание ангела-домоседа особый случай). Он скрестил руки на груди и принялся с раздражением отстукивать пальцами правой руки о плечо левой. Кроули ждал десять минут. Ждал пятнадцать. Ангел все не желал выходить. Демон предположил, что Азирафаэль зачитался книгой или попросту что-то перепутал. Может, потерял день недели. Разучился понимать по часам. В любом случае Кроули решил лично выяснить, что произошло, и великодушно выслушать извинения. Он вошел в книжный. Поискал друга среди стеллажей и полок. В задней комнате тоже ангела не нашел. Кроули взбежал по ступеням на второй этаж, где располагалась крохотная квартирка Азирафаэля. Без церемоний он щелкнул пальцами, чудесно отпирая замок, и крикнул: - Ангел, ты дома? В ответ приглушенно раздался голос из-за двери. Кроули не смог разобрать ни слова, так что просто затворил за собой и пошел по узкому и плохо освещенному коридору с мигающей лампочкой. Он вытянул руку и толкнул дверь. Это оказался совмещенный санузел. Ангел с трехдневной щетиной, решительно сжимая бритву, стоял перед зеркалом, сгорбившись над раковиной. Одет он был в просторный полосатый халат. - Я же попросил подождать меня! - Я тебя не расслышал. Черт возьми, почему так долго? А, - потянул Кроули, - все еще не нашел парикмахера. Гос… ты мог бы и предупредить! Знак подать, знамение хоть какое-нибудь. Позвонить? - Извини, - Азирафаэль вернулся взглядом к зеркалу. Закусил кончик языка. Кроули дернул плечами. - Дьявол! Ты хоть пеной для бритья пользуешься? Она вообще у тебя есть? Азирафаэль промямлил что-то вроде: «Кажется, в шкафчике где-то была». Он протиснулся мимо Кроули в дверном проеме. Отсутствовал. Вернулся. Демон выхватил у него пену. Он огляделся вокруг. Заметив пластиковый таз, переставил его с табуретки в ванну. Нажал на плечи Азирафаэля, проворно усадив того на табуретку. Вымыл руки. - Полотенце? Ангел кивнул в сторону сложенных чистых вещей. Кроули порылся в них, устраивая бардак. Выудил белую махровую ткань с инициалами «A.Z.F.». Все приготовления были закончены в течение десяти минут. В это время Азирафаэль вертел головой за снующим туда-сюда демоном, коротко отвечал на вопросы. Кроули уже скинул ему свой пиджак на колени. Ангел отстраненно сидел, держа в одной руке бритву, а другой придерживал пиджак друга. Наконец Кроули забрал у него лезвие. - Шесть тысяч лет, ангел! Шесть тысяч, а ты не научился правильно бриться? Как ты вообще до сих пор живешь, я не понимаю! Он заставил Азирафаэля протереть лицо смоченным в горячей воде полотенцем, продезинфицировать чем-то сильно пахнущим и выдавил пенку с шипением себе на ладонь. Букинист не понял, то шипел сам Кроули или насадка флакончика. Скорее всего, оба. Демон склонился над Азирафаэлем, вздрогнувшим и оторопевшим. Скоро ангел почувствовал тепло от порхающих пальцев у себя на щеках, скулах, челюсти, подбородке и, в заключении, немного на шее. Он большими, как два блюда, глазищами наблюдал за Кроули, как тот наносит пенку плавными движениями. Очки демон давно зацепил дужкой за черную рубашку и сейчас внимательно следил за своими действиями. Пару раз он сталкивался взглядом с другом, но на это лишь иронично поднимал бровь. А вот Азирафаэля пробирало от макушки до пят от ярко-желтых глаз. На свету изучая бликующие лезвия бритвы, Кроули сощурился. Зрачки у него стали очень узкими, похожими на тоненькие линии, едва видимыми. Он хмыкнул и снова навис над ангелом. Кроули спокойно взялся длинными пальцами за челюсть друга, удерживая его в одном положении, будто делал так всегда. Заработал лезвием, начиная с щек и ведя по линии роста волосков. Азирафаэль на какое-то время прекратил дышать и весь испуганно сжался, зажмуриваясь. Демон отстранился. - Ангел, ты чего? Я же не Суини Тодд. - Усмехнувшись, он добавил: - Хотя тоже вроде как демон-парикмахер, из-за тебя. Отомри ты уже, пирожок. – Букинист дернулся. - Ай, забей, не думай о пирожках миссис Ловетт, - махнул он рукой. Букинист уставился на Кроули. Демон его только что, пусть в шутку, но назвал хлебобулочным изделием? Пи-ро-жок? Тощий мужчина по-доброму улыбался. - Расслабься. Или ты не доверяешь мне? Ангел непонятно замотал головой. - Доверяю. Я тебе верю. - Круто, - бросил демон и, чуть касаясь кожи пальцами, повел бритвой. – Не то, что раньше: «Ты мне даже не нравишься!». Ангел прикрыл глаза, опустил напряженные плечи. Все, что осталось, это ощущения. Кроули направлял его за подбородок так, как ему было нужно. Опускал голову или задирал вверх, тогда он начинал видеть оранжевое пятно от лампы на потолке сквозь веки. Невозможно было отрицать, что находиться во власти кого-то другого, а именно демона, и не чужого - своего демона, даже приятно. Чувствовать его уверенные руки. Азирафаэлю не часто доводилось переживать физический контакт с кем-то. Особенно после девятнадцатого века. Волнительно и восхитительно. Надавив на подбородок, Кроули заставил откинуться назад, чтобы подобраться к труднодоступным местечкам на шее. Сосредоточенный демон горячо дышал прямо на его кожу. Азирафаэль поджал пальцы на ногах, чувствуя, как вздыбливаются волоски по всему телу. Кадык ангела подрагивал. Демон списал такую реакцию на физиологию и продолжил снимать станком щетину, периодически прополаскивая лезвия. Он оттянул щеку и, не удержавшись, немного потрепал ангела за нее. - Проблема пяти минут. Почти уже. Кроули закончил. Стянул с шеи Азирафаэля полотенце, намочил под краном и обтер того. Букинист продолжал сидеть в ступоре. Повертев тюбик геля, демон решил, что Азирафаэль дальше и сам сумеет справиться. Руки ему не туда на Небесах приделали, но не настолько же все плохо. - Этим средством обработаешь лицо. Как впитается - жду внизу. Рывком выхватив пиджак и привычно вихляя бедрами, Кроули отправился дожидаться его в машине. Входная дверь хлопнула, заставив Азирафаэля вернуться в реальность. Большим удивлением и, пожалуй, разочарованием оказался отклик смертного тела на чужие прикосновения. Азирафаэль объяснил самому себе недвусмысленную реакцию долгим отсутствием партнера. Закусив верхнюю губу, он озадаченно провел по гладкой щеке. Стоит сообщить, что ночью Кроули спал спокойно, и даже не на стене.