Светотень

      Пар клубился. Кроули стоял в душевой кабинке, поджав пальцы ног, и дрожал.       Жутко. Азирафаэль, поддавшийся своему первому греху - греху чревоугодия, - был поистине страшен. Если бы заварные пирожные могли молить о пощаде, его немилосердный к сладкому ангел бы их послушал? Что же будет с другом во власти похоти? Что будет после смущения и неловкости? Кроули и ныл, и хохотал безумно. Как можно сравниваться с крем-брюле? Но он будто не у себя в душевой комнате, а на тарелке. Азирафаэль же не залюбит его до беспамятства? Ведь, продолжая метафору с пирожными, букинист слетел с жесткой диеты. Кроули жалел себя и свою пятую точку, охочую до афер. Да. Ту самую, которой теперь отдуваться.       "Азирафаэль уже перешёл Рубикон дружбы."       Кроули услышал сквозь шум воды, как в гостиной что-то глухо упало, и, вроде бы, на пол. Там крушат его квартиру?       "Плевать на квартиру. Азирафаэль перешёл Рубикон дружбы. А я?"       В душевую залетел пунцовый сожитель с сияющими восторгом и благодатью глазами. Буквально.       Кроули мог бы поклясться своими гуччи-очками: невидимые сухие и белые перья сейчас так же взъерошены и стоят дыбом, как и черные, но мокрые. Накалилась ситуация, однако. Что же он устроил? Себя, стоящего под прожектором? Он открыл кабинку и отвернулся от света.       - Ангел Господень пришел ослепить меня по причине рукоблудства?       Искусственный дождь лепил контур тела мягкими мазками. Азирафаэль смотрел, и - надо же! - спина демона. Именно демона. Ни с чем не спутаешь кроваво-алые ожоги на лопатках, что никогда не исчезнут. В груди тревожно заныло. Оказалось, не одни глаза выдают. Азирафаэль эмпатически перенял ощущение вспыхнувших красных языков и дернулся, как бы пытаясь сбросить воображаемое пламя с себя.       - Извини, я не могу их скрывать постоянно, – говорил Кроули, намыливая плечи. - Не получается. Предупреждая твой вопрос - да, было больно. И сразу второй. Сейчас больно тоже. Но я привык. – Его рука перекинула волосы через плечо на спину. - На самом деле еще легко отделался.       - Я не знал. Ты… Мы же столько времени вместе, я видел твою спину, и ты… Под оперением твоя кожа тоже?..       - Тоже обожжена. Безобразно. Я недолго горел. Мне повезло упасть на западе Тихого океана. Дно чуть-чуть треснуло.       - Тихий океан… Тобой что, проделали Марианскую впадину?! И это - «треснуло»?! Это - «чуть-чуть»?! - Блаженный свет начал угасать. Кроули заметил это по падающей от него самого тени.       - Видимо, таков был Непостижимый замысел.       Он ухмыльнулся, представляя, как Азирафаэль трёт переносицу. Кстати о трении. Правая рука демона занялась делом, Кроули сказал:       - Мне повернуться или...       - Ты готов?       - В полной боевой. А ты?       - Я не... конечно. То есть, да.       - Ну, а я... А я слишком много думаю. Обычно со мной такого не случается. В данном контексте. И я всё так же возбуждён. И-и, наверно, стоит всё-таки лицом к лицу. Да. - Кроули потоптался на месте, прежде чем медленно развернуться.       - Оу, - взгляд Азирафаэля буквально отпрыгнул от демона в стену. От стены отрикошетил к зеркалу, но из зеркала таращились испуганные жёлтые глаза с расширившимися зрачками, так что Азирафаэль зажмурился на мгновение, потом посмотрел прямо перед собой. И увидел...       - Руки? - Или не увидел.       - Он довольно средних размеров, ничего супер-пупер выдающегося, я ведь не инкуб. Стандартная комплектация, - он хохотнул нервно, всё ещё прикрываясь. - Просто предупредить хотел, мало ли, ожидания там...       - Кроули?       - М?       - Ты всё ещё прикрываешься.       - А, ну, да. - Демон отдёрнул руки прочь. - Комментарии? Принести книгу жалоб и предложений?       Минуту молчания прервало:       - ЧТО? Ты провел эпиляцию прямо ТАМ? - Азирафаэль опять превратился в "одни сплошные глаза".       - Вообще-то, - Кроули скрестил руки на груди. Его серьезное лицо никак не сочеталось с подрагивающей эрекцией и хлещущей сверху водой. - Я - змей. Ты много видел шерстяных анаконд?       - О-о...       - Ангел, я не про тех анаконд. Кто бы знал, какой ты пошляк! Фу!       - Ты знаешь, какой. Это мое откровение. Только Уайльд.       - Довольно по-библейски.       - Комментарии. Я смотрю на тебя, Кроули, и хочу...       - Помолиться? - Демон поиграл бровями. - Я божественно выгляжу. Демонический красавчик.       - На колени опуститься перед тобой точно. Не для молитвы.       Азирафаэль лишь словами превратил его сердце в мячик для пинг-понга, со всей силы скачущий меж рёбер. Биением сердце будто вышибало воздух из лёгких, демон сдувался, одновременно увеличиваясь в размерах внизу, как бы парадоксально это не звучало.       - Что ты будешь делать на коленях? - Кроули напустил на себя удивленный вид. Оу, да. Конечно же, он знал, что ангел будет делать. Только не мог поверить.       - Я посмотрю тебе в глаза... - Азирафаэль отошёл назад к кафельной стене и сел на пол. - Снизу вверх. Потому как меня подводят ноги.       - Надо же. - Кроули сморгнул с ресниц воду. - Как интересно. - Он погладил плечи с россыпью родинок¹ и остановил пальцы на ключицах.       Азирафаэль не сразу понял, отчего Кроули изменился в лице. Но все-таки просек правила игры и заговорил, переходя на низкий вибрирующий бархат:       - Я поцелую твой живот, бедра, косточки таза, абсолютно все выпирающие косточки твоего тела.       - Сколько порнухи ты прочитал? – Весьма внезапно. - Просто ты сказал, что имел одного партнера. Или от него узнал о разговорчиках?       Азирафаэль очаровательно улыбнулся и опустил взгляд прямо к паху демона. Закусил верхнюю губу. Кроули стало страшно.       - Мне нравятся только умные и хорошо написанные книжки.       - Ой, только не говори, что... Вот черт! Ты дрочил на исследования секса… – Он стукнул себя по лбу. - Объяснение одержимости ими. Ясно. Понятно. Ты феноменальный книжный задрот. Я твоего ящика Пандоры больше не касаюсь.       - А я хочу узнать, какие штучки хранятся в твоём ящике. - Азирафаэль цеплялся потемневшими глазами за демона.       «Надежда», - подумал Кроули.       - Я поцелую твою кожу. Она наверняка горячая. Она пахнет жжеными перьями и тобой. И я пахну так же с тех пор, как мы спим вместе. Рядом, - поправился Азирафаэль. - А мною - ты. Вот от этого у меня беснуется либидо.       - Я запишу последнюю фразу и буду всякий раз называть так твой стояк.       - Ещё ты пахнешь возбуждением. Как мужчина. Горько. Я могу попробовать, чтобы лучше узнать?       Что? Руки Кроули дрогнули. Он сжал пальцами ключицы, выдохнул громко.       "Я не пирожное. Я не пирожное. Я не..." - зажевало пленку мысли.       - Могу я однажды сделать это для тебя, Кроули? Я занимался таким пару раз. Глубоко, но быстро. Пока не умею сдерживаться. - Азирафаэль поджал губы. Демон заметил, как заходил кадык ангела, напряглось горло. - С тобой хочу научиться делать это долго.       - Мать твою лесбиянку! – Кроули вернулся к ласкам члена.       - Тогда уж нашу.       - Инцест - дело всемирное, - отозвался демон.       - Если бы ты со своим яблоком к Еве не полез... Но мы отвлекаемся.       - И друга яблоком угостил, - он подразнил ангела раздвоившимся языком.       Азирафаэль посерьезнел и присмотрелся к тонкому змеиному языку. Кроули замолчал. Мало ли на какое применение ис-с-стинной с-с-сущнос-с-сти надоумил.       - Смотри на меня, хорошо? - сказал ангел. - Просто замолчи, наконец, и смотри на меня.       - Угу.       - Молчи.       Уже с десяток секунд они были предоставлены шуму воды. Пар заставил зеркало над раковиной запотеть. Кроули поднял бровь, в ожидании глядя на ангела. Не прекращая механического движения рукой, демон укусил себя за щеку, чтобы не поплыть. Ему дышалось чаще и глубже, на спину лилась горячеватая вода, и, вопреки ей, кожа шла мурашками. Азирафаэль так и будет молча смотреть, да? И он смотрел, ослабив узел галстука-бабочки наощупь.       - Ангел, расстегни пуговицу.       Его послушались и, отодвинув воротник рубашки, показали яремную ямку. Низ живота приятно защекотало. Пальцы потерли под головкой и вызвали новую волну мурашек и жара. Кроули толкнулся бедрами вперед, не сдержавшись. Так красиво двигалось адамово яблоко ангела. Когда он сглатывал, напрягались мышцы шеи, и, нет, все же Кроули повело. Он промычал тихо - душ заглушал, - только ангел его все равно услышал и, глубоко втянув воздух, прекратил дыхание. Его губы приоткрылись. Кроули легонько стукнул по кабинке кулаком. Пальцы ног поджимались.       Азирафаэль начал любоваться. Восхищение, внимательность - он вчитывался в демона. Запоминал. Кроули сомкнул веки крепко.       Было бы здорово, коснись Азирафаэль его сейчас. «Да! Коснись меня!». Воображение рисовало ему ощущения. Вот ангел к нему прижимается сзади, выдыхает в шею, целует, а демон потирается о него - это великолепно. Настолько великолепно, что хочется продолжить полет фантазии.       Что дальше? Трахнуть? Что за слово? Нет. Грязно.       Азирафаэля следует кохать, холить и лелеять. Эта "в-достаточной-мере-сволочь" действительно достойна любви, как и говорилось ранее. В других ангелов хоть раскаленную кочергу пропихни - он их не пожалеет.       Азирафаэль же подобного отношения не заслужил. Кроули костьми ляжет ради него. Да и ляжет скоро, видимо, и под него тоже, по причине указанной выше.       Любить ангела хотелось. Глубоко, горячо, сильно сжимая в себе… В себе? Это, получается, внутри? "Да, внутри."       Да-да, он подумал об этом. Еще как подумал! И это привело к финалу.       Демон уронил голову на грудь. Открыв глаза, увидел за пределом кабинки на плитке пола собственное семя. Мило. Вспомнить бы, где там была тряпка.       Азирафаэль прекратил поглаживать себя (когда он начал?), поднялся и поспешил к другу. Его не остановила вытянутая рука. Ангел забрался в кабинку в одежде и прижал к себе объятием голого Кроули.       - Кинематографично, Ази, - пробубнил ему в плечо демон. _____ 1 – Кожа ангелов лишена несовершенств. После падения Кроули оттирался от сажи и обнаружил странные скопления пигмента на себе. У людей тоже были родинки. Непостижимый замысел? _____