Ради него

Саске быстро пересёк луг и оказался в нескольких метрах от порога дома. В домике было шумно, слышался играющий телевизор, радостные крики и шкворчание сковородки. На маленькой веранде лежали остатки строительных материалов. Видимо, в домике недавно был ремонт. Но сейчас парня это вовсе не волновало, его уши ласкали детские радостные вскрики. Сделав шаг вперёд, он наступил на скрипучую ступеньку и быстро пересёк порог домика, оказываясь внутри, начиная тут же осматриваться. В домике было очень уютно, пахло свежеприготовленным супчиком и чем-то ванильным. Как понял парень, кухня находилась в самом конце домика, а зал шёл сразу же после прихожей. Учиха больше не стал зацикливаться на обстановке дома, а быстрым шагом прошёл прихожую и замер на пороге зала, раскрыв рот от шока. На полу, в центре комнаты, на большом синем махровом ковре сидели двое малышей, оперевшись своими спинками об раздвинутый диван. Они были обложены большими разноцветными подушками, на одной из которых спал чёрный котенок, но малыши сейчас вообще не обращали на него внимания, полностью смотря на экран старенького телевизора. На экране шёл какой-то мультик, где был дятел Вуди Вудпекер. У парня подкосились ноги. Не нужен был никакой ДНК тест, чтобы понять, что это именно его дети. Дети, почувствовав чей-то взгляд обернулись. На Учиха уставились две пары глаз. Девочка с чёрными, как сама ночь, глазками и мальчик с изумрудными глазами. "Её глаза…" — промелькнула у него в голове мысль, хватаясь за дверной косяк, чтобы не упасть. Мальчик же запыхтел и встал, слегка покачиваясь. Он был одет в штанишки и футболочку красивого, темно-зеленого цвета. — Баба! Баба! — начал звать он кого-то, мотая головой, боясь гостя. А малышка почувствовав настрой братика, сжалась и захныкала. На кухни послышалась возня, а затем из неё вышла женщина, вытирая руки об фартук. — Ичи, малыш, что такое? — она подошла к нему и взяла его на руки, а только потом заметила незваного гостя, замерев. Ичи же прижался к женщине, а Сарада стала ползти за диван прячась от гостя. — Учиха, я так понимаю? — спустя пару минут спросила женщина. Саске перевёл на неё взгляд и кивнул. — Это мои дети… — как-то даже неверяще произнёс он. — Ваши, — подтвердила Инока, — но я прошу тебя покинуть этот дом и забыть об их существовании, — резко заявила она и прошла в другую комнату, опуская Даичи в кроватку, а потом так же подошла к Сараде и взяла её на руки. Саске нахмурился и дотронулся искусственной рукой до рукоятки катаны. Если надо будет, от отберёт детей силой. Это его дети. Его кровь. Услышав звук металла, женщина вновь повернулась к нему, а малышка сжалась от напряжения в комнате, доверчиво прижимаясь к женщине. — Не стоит этого делать… Ты же не хочешь, чтобы дети получились психологическую травму и пробудили шаринган в двухлетнем возрасте? — склонила она голову на бок. Саске поджал губы и спрятал катану в ножны. Она была права. Пробудить шаринган в таком малом возрасте — это проклятье для ребёнка из клана Учиха. Вся радость и счастья детства заканчивается в тот момент, когда его глаза становятся красными. Насколько он знал, во всем клане возраст пробуждения шарингана начинался от 5 лет. — Молодец, думать умеешь, — произнесла женщина и поцеловала малышку в лобик и унесла в комнату, включив им там телевизор и выйдя из неё, прикрывая дверь. — Дети должны быть в Конохе, — сказал парень. — Предлагаю пройти на кухню и все обсудить, — предложила женщина. Она хотела, чтобы все прошло более менее мирно. И пока у неё это получалось. Парень запахнул обратно плащ и молча прошёл на кухню. Его уже бесило то, что какая-то неизвестная ему женщина, воспитывает его детей. Его Сакуры. Их детей. — Как долго ты за ними смотришь? — задал он первый вопрос и сел на табурет. На кухне было много детских прибамбасов. — Я присматривала за беременной Сакурой, когда она пришла ко мне, — сказала женщина и села напротив, положив на стол руки, а точнее сложив их, как учат детей в школе. — Сколько это по времени? — спросил мужчина, прищурившись. Наступило молчание. Инока понимала, что надо подсчитать сроки… Сакура погибла через четыре месяца после ухода на миссию. — Она пришла ко мне, когда была уже четвёртом месяце, — осторожно и тихо ответила она. Саске нахмурился и взял это на заметку. — Детей зовут Сарада и Даичи? — уточнил он и стукнул пальцами по скатерти. — Да, — кивнула Инока, — откуда ты вообще узнал о них? — задала встречный вопрос женщина. — Вас не касается, — отрезал парень. — Я забираю детей в Коноху, — он встал с места и направился на выход из кухни, чтобы забрать детей. Но уже на самом пороге кухни он замер, не имея возможности пошевелиться. Его тело развернулось и снова село за стол. Через несколько секунд его сознание прозрело и он удивлённо установился на женщину, — Перенос разума? Хм. Клан Яманака, значит… — сделал вывод он. — Не стоит рубить с плеча, парень. Если ты сейчас возьмёшь детей и отведешь их в Коноху, то о них узнают все. А ты знаешь, как охотятся за шаринганом... — внимательно смотрела она на него, — и при том… Если ты приведешь в Коноху, то с кем-то оставишь? Ты будешь их воспитывать? Сидеть, менять пелёнки, кормить? А где они будут жить и спать? — спросила женщина и она была права. — Сакуры нет. А ты парень, мужчина, тебя отправят на миссии, тебя не будет месяцами или неделями. — продолжала она. До парня медленно, но верно доходили её слова. Женщина продолжила смотреть на парня, в то время как он погрузился в раздумья. Пока взрослые молчали, то маленькие проказники затеяли одну миссию. Они слезли осторожно с диванчика, помогая друг другу. Даичи подошёл к двери, слегка шатаясь и отодвинул дверь. Сарада пошла за ним, и вскоре они оказались на кухне, держась за ручки, оба внимательно рассматривая взрослых. Саске заметил на себе взгляд и повернул голову. Сарада внимательно на него смотрела, а потом качнулась, перестала брата держать за ручку и неуверенно шагнула в сторону отца, и уже вскоре схватилась за его колено, поднимая свои чёрные глазки на него. У нее было все мамино, кроме глаз и цвета волос которые достигали до плечиков. Саске внимательно смотрел на малышку и, кажется, его серьёзный взгляд испугал её, и она вся сжалась и хотела было отойти от него, но парень тут же сменил хмурое лицо на лёгкую улыбку и положил ладонь ей на головку, погладив её. Принцесса открыла в удивлении открыла пухлые губки, смотря на ещё пока незнакомого мужчину, а Саске наклонился и уверенно взял её на руки. Даичи что-то упорно заворчал и запыхтел, идя в сторону мужчины и схваченной сестрёнки. Малыш доковылял и слегка стукнул отца кулачком по коленке, возмущённо смотря на него. — Сяра… — звал он сестрёнку, но неожиданно был тоже захвачен в плен мужчины и теперь сидел рядом с сестричкой у него на руках, а после и на коленях. — Даичи жуткий собственник, — подала голос женщина, скрещивая руки на груди, смотря на объявившегося папашу. — Мы возвращаемся в Коноху, и ты идёшь с нами, — отрезал он и погладил детей по головкам. Те непонимающе смотрели на взрослых. — Даю несколько дней на сборы, — сказал он, знал, сколько в детей бывает барахла. — Я не могу вернуться в Коноху, — скрестила руки на груди женщина. — Официально я умерла 17 лет назад. Мой клан похоронил меня, — сказала она. — Значит, воскреснешь. Я поговорю с Какаши, — пообещал парень, а Инока всплеснула руками и ударила себя по ногам: — Я теперь понимаю Сакуру, ты же изверг… Да, на тебя смотреть страшно… Ты же покойника с могилы поднимешь… — заворчала она и встала, уходя в комнату. Вещи собирать. Саске криво усмехнулся и оставшись наедине с детьми, поцеловал их в макушку. Ледяное сердечко дрогнуло. — Вы мой смысл жизни… — тихо прошептал он, обнимая детишек