***
— Иногда мне кажется, — хмурится он, — когда спустя пару дней после этой истории они с Ледибаг устраиваются на краю крыши после довольно долгого и утомительного патруля, — что я знаю тебя за маской. Ледибаг подпрыгивает на месте и разворачивается к нему лицом (до этого они сидели плечом к плечу, созерцая облитую лунным светом Эйфелеву башню). У нее эмоции читаются, как открытая книга, и быстро-быстро сменяют друг друга, точно кадры в старом-старом мультфильме наподобие Микки-Мауса. Или Мульти-мауса… — С-с ч-чего ты взял? — спрашивает она, и в ее голосе испуг перетекает в смущение, напряжение и снова возвращается к испугу. И звучит это так страшно-знакомо, что гипотеза прямо-таки вертится у Адриана на языке. — Ты похожа на мою хорошую знакомую, — пожимает плечами Нуар деланно-беспечно. — Было бы здорово, окажись вы одним человеком. Было бы так просто. Просто выдумывать оправдания. Просто договариваться о патрулях. Просто следовать зову сердца, а не выбирать между парящим в небе журавлем и его тенью. Просто разобраться в том, что же так не нравится ему самому, когда он зовет Маринетт Дюпен-Чен хорошим другом. — Тогда я точно не она, — улыбается Ледибаг облегченно (ведь тайну личности удалось сохранить!) и вместе с тем как-то… разочарованно. — Я совсем не похожа на себя за маской. Она говорит это раз за разом, говорит, когда он признается ей в чувствах или делает комплименты. Говорит, когда очередной спасенный горожанин превозносит ее таланты. Она повторяет это настолько часто, что Кот Нуар перестает в это верить. Поверить, что Ледибаг за маской — не самоотверженная, добрая, честная? Что она не искрится неким внутренним светом, не идет по пути справедливости? О, нет — он будет надеяться на это до последнего. Как и на то, что Ледибаг — Маринетт Дюпен-Чен… или кто-то такой же невероятный. Надежда умирает последней. К счастью, в Париже есть Ледибаг и её исцеление. К счастью, в Париже не умирают вообще.***
На следующий день Адриан Агрест проснулся с мыслью, что ему пора что-то изменить в своей жизни. Не то чтобы у него было большое пространство для этих самых изменений — в конце концов, его жизнь на девяносто четыре с половиной процента (спасибо Максу с его склонностью к точным подсчетам) подчинялась расписанию, составляемому Натали под чутким руководством его отца. К счастью, отец доверял Натали достаточно, чтобы не проверять готовое расписание. К счастью, Натали была достаточно чуткой, чтобы время от времени выкраивать Адриану свободные часы. Сегодняшние часы отводились для Кагами — как оказалось, талантливая японка, столь сведущая в видах оружия и техниках боя, практически ничего не знала о классических французских десертах. Адриана это, конечно, удивило — в конце концов, Кагами достаточно хорошо общается с Маринетт, а ее родители владеют пекарней почти в центре города! Так или иначе, Агрест, увидев искренний интерес девушки к десертам в целом и пекарне в частности, вызвался в ближайший свободный день отвести Кагами туда. О том, что ему стоило бы обратиться за этим к самой Маринетт, он подумал только пару минут спустя — когда очередная тренировка по фехтованию, во время которой и состоялся разговор, подошла к концу. Что-то менять (а тем более — отказываться от собственного предложения) было невежливо и неудобно, так что Адриан сделал себе мысленную заметку, что обязательно предложит Маринетт присоединиться к ним. И был в полной уверенности, что сделал это — хотя на самом деле закрутился с уроками псевдо-китайского с Мастером Фу и напрочь обо всем забыл. Опомнился он, уже подходя к машине, на которой должен был забрать Кагами из дома. Привычным жестом разблокировав телефон, Адриан нашел в списке контактов знакомый номер и нажал кнопку вызова. После третьего гудка девушка подняла трубку и, почти не заикаясь, поприветствовала его. — Привет, Маринетт! Ты занята сегодня? — Да! То есть нет! То есть да нет, не занята, — пропищала она. На заднем плане послышался какой-то писк, грохот и странное «Тик!» неожиданно твердым для девушки голосом. — Ты не ушиблась? — уточнил он взволнованно и, получив полное заиканий (а оттого немного сомнительное, но он уже, в целом, привык) подтверждение, что все в порядке, продолжил, — Не хочешь устроить небольшой пикник в парке? — спросил Адриан, чувствуя, как у него на груди в кармане рубашки скребется Плагг. Или не Плагг. Или не в кармане. — Конечно! — телефонная трубка практически взорвалась криком, и Адриан нервно хихикнул, вовремя отставив телефон от уха. — Отлично! Тогда мы с Кагами скоро заедем за тобой, — пообещал он как раз в тот момент, когда Цуруги села в машину и приветливо ему помахала. — Буду ждать, — пробормотала Маринетт и поспешно отключилась. От интонации ее голоса Плагг в кармане заворочался гораздо сильнее.***
Потирая ушибленную коленку (когда Адриан позвонил, Маринетт еще только-только проснулась и от удивления даже упала с кровати, чем изрядно рассмешила свою квами), девушка поднялась на ноги и, лепеча себе под нос что-то на тему собственной глупости, метнулась в ванную. Шестнадцать минут спустя, заплетая волосы в привычные хвостики, она вдруг отложила расческу и устало опустила руки. — Мне нужно было отказаться, — уголки ее губ вслед за руками и самооценкой скорбно опустились вниз. — Я же пообещала себе, что перестану, и по первому же звонку… — Успокойся, Маринетт, — прощебетала квами, успокаивающе коснувшись щеки подопечной своей крохотной розовато-алой лапкой. — Ты не сделала ничего плохого! Дружеский пикник никому еще не причинял вреда. — Ты же меня знаешь, Тикки! Я обязательно споткнусь и опрокину на себя тарелку с пирожными. Или на Адриана. Или на Кагами! Кагами. Там ведь будет еще и Кагами. — Может, мне притвориться больной и остаться дома? — она с надеждой посмотрела на квами, ожидая от нее одобрения. И, разумеется, не находя. — Ложь никогда не приводит ни к чему хорошему, — категорично возразила она, помотав головой. — Если ты хочешь преодолеть свои чувства, научись общаться с ним, как с другом! Как с Альей, Нино и остальными! — Маринетт на это еще сильнее вжала голову в плечи, но потом зажмурилась и выпрямилась. Пусть она сама этого и не признает, но она не только в костюме Ледибаг обладает ее решительностью и упрямством. — Тогда вперед.