Некоторое время назад.
— Натали, — позвал Габриэль ассистентку, не отрывая, однако, взгляда от портрета жены. Впрочем, Эмили недолго осталось смотреть на него из золотой рамы. Совсем скоро они снова обязательно будут вместе, а пока… — Ты подготовила список общих знакомых для раскрывшихся героев? — Да, — произнесла женщина, легко скользя пальцем по экрану планшета. Пара мгновений — и на центральном мониторе возникла вполне понятная диаграмма. — Почти все они — одноклассники Вашего сына, плюс брат одной из девушек… и Кагами Цуруги. — Интересно, — Габриэль, наконец, оторвал взгляд от портрета и повернулся к компьютеру. — А что с Маринетт Дюпен-Чен? — нахмурился он, увидев, что, помимо Адриана, связующие звенья графа протянуты и к однокласснице его сына, запомнившейся месье Агресту талантами к дизайну и воровству книг. — Помимо Адриана только она точно имела контакты со всеми остальными героями, — пояснила Натали и поправила очки. — Мадемуазель Дюпен-Чен известна своей неуклюжестью, что противоречит навыкам Ледибаг, но полностью исключать такого развития событий никак нельзя. — Сосредоточимся пока на Адриане, — коротко распорядился Габриэль. — Если он действительно Кот Нуар, то раскрыть личность Ледибаг будет нетрудно. Натали молча кивнула и свернула окно с диаграммой как раз в тот момент, когда раздался телефонный звонок — важный звонок, поскольку номер, на который он поступил, знали считанные единицы. — Это — Лила Росси, — сообщила Натали, подавая Габриэлю телефон. Тот на секунду нахмурился, но потом взял телефон в руки и нажал «ответить».***
С началом учебного года отношения Маринетт и Адриана резко осложнились — насколько можно вообще назвать сложностью долгие тоскливые взгляды, короткие касания рук и записки, передаваемые со всей доступной осторожностью. Для всего класса они не встречались — хотя каждый (включая мадам Бюстье) подозревал обратное. И все бы ничего, но Лила чуяла ложь, точно гончая — добычу, и потому замечала каждый вздох, каждый обмен взглядами и ничего не значащими фразами, даже записки — не все, а ту их часть, которую они передавали без помощи квами. Но все это не могло сойти за достойный аргумент в разговоре с Габриэлем Агрестом — а значит, Лиле нужна была сенсация. И хороший план. Ни то, ни другое, без Хлои Буржуа было невозможно — а кто мог стать спусковым крючком, как не Сабрина Ренкомпри? Непопулярная, недооцененная собачка Хлои, жаждущая выбраться из тени своей несносной звездной подруги, в руках Лилы она быстро приобретала нужные черты. Восковая кукла ли, марионетка — она была слишком падка на знаки внимания, любой вздох принимая за чистую монету, и была просто неоценима. Пара недель задушевных бесед, состоящих из чистой лжи, пара безделушек, выдаваемых за дорогие подарки, пара колкостей и тычков от Хлои, неожиданно болезненных для Сабрины по сравнению с чуткостью и мягкостью Лилы — и Сабрина сдалась. Мадемуазель Буржуа со всеми своими секретами оказалась у Лилы как на ладони. — О, Хлоя, я только что обо всем узнала! Мне так тебя жаль! — начала свой бенефис Лила, остановившись прямо за спиной Хлои, когда та захлопывала свой шкафчик. — О чем ты, черт возьми, говоришь? — фыркнула Хлоя, презрительно сощурившись. Если не считать Дюпен-Чен, в классе не было никого, кто бесил бы ее больше, чем эта насквозь фальшивая итальянка. — Не нужно притворяться, ты можешь быть со мной искренна, — вздохнула Лила в притворном сочувствии. — Я сначала даже не поверила, когда обо всем услышала! Кто бы мог подумать, что Адриан способен на подобное? — Что за глупости? — Хлоя недовольно скрестила руки на груди и притопнула ногой от возмущения. — О чем ты говоришь и причем тут Адрикинс? — О том, что он изменяет тебе с Маринетт, конечно же! — произнесла Лила чуть громче, чем нужно — ровно настолько, чтобы проходившая мимо Алья непременно услышала и остановилась. — Что? — хором воскликнули Хлоя и Алья, и если первая тотчас сорвалась с места и помчалась на поиски Адриана, то вторая что было силы вцепилась в Лилу. Той пришлось проявить все свои способности в убеждении, чтобы не терять времени даром и напару с неддо-блоггершей догнать Хлою как раз в тот момент, когда та окликнула Адриана, беседовавшего с Маринетт посреди школьного двора. — Адрикинс! — Хлоя не просто спустилась, но слетела по лестнице и, подскочив к Адриану, повисла у него на шее и положила голову парню на грудь. — Мне только что сказали, будто у тебя что-то есть с Дюпен-Чен. Ты должен немедленно развеять эту гнусную ложь! — девушка вдруг вскинула палец и приставила его практически к самому носу Маринетт. — Имей в виду, что Адрикинс мой и только мой! — Хлоя, — Адриан, наконец, сумел вклиниться в поток ее речи, и осторожно снял руки подруги со своей шеи. — Ты не должна вести себя так. — Как? — надула губы Хлоя, чуть отстранившись, но демонстративно стоя к Маринетт спиной. — Во-первых, мы с тобой друзья. Друзья, Хлоя… но не больше, — произнес Адриан настолько мягко, насколько мог. — Во-вторых, ты мой друг, и поэтому я скажу тебе, что действительно встречаюсь с Маринетт, — он бросил на стоявшую неподалеку темноволосую девушку короткий, но очень красноречивый взгляд, — и… Все остальное было уже не важно — и на видеозапись, которую Лила сняла для месье Агреста, не попало.***
«Расстаться с Адрианом». «Расстаться с Адрианом, или я заберу его из школы». «Расстаться с Адрианом». Маринетт сжала голову руками и, уткнувшись в подушку, завыла. Тикки прижалась щекой к ее руке и коротко погладила своей лапкой, но девушка этого совершенно не ощутила. С момента, когда прозвучали эти страшные слова, прошло около часа — весь этот час Маринетт провела, содрогаясь от ужаса и слез — до тех пор, пока не утратила способности плакать. Они ведь знали, что все этим закончится — но что им делать? Она должна была добраться до крыши Нотр-Дама еще полчаса тому назад, так что Адриана наверняка обеспокоило ее отсутствие. Маринетт была не в состоянии об этом думать. Ни мыслей, ни идей, ни сил, ни даже чувств — только бесконечный крик, рождающийся где-то в глубине и входящий в ее горло сотней ядовитых шипов. Первое, что пробилось к ней сквозь эту болезненную пустоту — нежное прикосновение холодной кожаной перчатки к спине. Она испуганно вскинулась на кровати и даже не сразу распознала в сидящей на ее кровати фигуре Адриана в костюме Кота Нуара. — Все в порядке? — спросил он обеспокоенно, осторожно сжав ее ладонь. — Нет, — коротко ответила Маринетт, после чего притянула его к себе и уткнулась носом в шею парня. Адриан шепнул слова детрансформации, но девушка этого даже не заметила — только попыталась прижаться еще крепче. — Твой отец… — Не важно, что он сказал или сделал, — коротко перебил ее Адриан и чуть отстранился, вынуждая Маринетт поднять голову и посмотреть ему в глаза. Планы — это конек Ледибаг, не его, однако и он вполне способен на простые, но вполне толковые идеи, — важно, что мы любим друг друга, — напомнил он девушке, и в следующее мгновение его губ неуверенно коснулись холодные и чуть дрожащие губы его любимой девушки. «Не важно, что он сказал или сделал — непреодолимых препятствий не существует». По крайней мере, он отчаянно в это верил.