Точность — вежливость королей

Женщины любят говорить «о нас». На разговор об убийстве, Амелия просто не осмелилась бы. — Иногда мне кажется, что я для тебя не более, чем перспектива на секс, — серьезно заявила Амелия. Уилл окончательно выдохнул. Амелия беспокоилась о том, что Уилл использует ее, но никак не о том, что скажи она об убийстве, и через пять минут ее тело оказалось бы в мусорном баке. А это всего лишь разговор из класса «Почему мы не держимся за ручки, как мои друзья Джонсоны?». — Мы ограничиваемся парой встреч на неделе, я не знаю твоих друзей и родителей, а ты моих. Прошло четыре месяца с момента, как мы вроде бы вместе. Извини, но мне иногда кажется, что у тебя есть другая. Или тогда почему мы так далеки друг от друга даже когда…       Они резко остановились и Уилл поцеловал ее. Пальцы правой руки зарылись в густых коричневых волосах и медленно спустились к основанию шеи. Когда он отстранился, Амелия открыла глаза и вдруг почувствовала острый укол вины. Расстояние между ними не более пяти дюймов, Браун на мгновение потеряла дар речи. — Как ты можешь даже думать об этом? — полушепотом сказал Афтон. — Уилл, я… — Прости меня. Я буду лучше, обещаю тебе. — Уилл обезоруживающе улыбнулся. Браун на секунду отвела взгляд и обняла его. Чувство облегчения. Он идеален, — думала Амелия Надеюсь, я неплохо играю идеального, — думал Уильям. Весь оставшийся путь к ее дому они говорили, не умолкая. Уже дома у Амелии, Уилл снова поцеловал Браун. Девушка даже не заметила как быстро с нее стянули одежду и стены коридора сменились на светлую спальню. Уильям никогда не медлил, по сравнению с бывшими Амелии. Она никому другому не разрешала душить себя и никто другой не мог рвать пуговицы на блузке, хватать за волосы — такая привилегия была только у Афтона, только он мог делать с ней все, что хочет и никакие его прикосновения не могли причинить ей боль, даже если после них оставались синяки.

***

      Амелия попросила Уильяма остаться на ночь. Они еще просидели пару часов перед телевизором, обсудили новости, выпили мартини. К двенадцати Браун начало клонить в сон и они легли спать. В последнее время Уилл не мог спать больше пяти часов, так что в пять утра он задумчиво разглядывал предметы в спальне, освещенной восходящим солнцем. Афтон ждал их. Ждал когда они наконец дадут о себе знать. Хоть на миллиметр сдвинут уголок рамки с семейной фотографией, зашепчутся в мрачном уголке. Уильям обернулся на Амелию. Она еле слышно посапывала во сне. Уилл встал с постели и вышел из комнаты, добравшись до брошенной в коридоре рабочей сумки. Оттуда он достал записной блокнот, ручку и устроился прямо на полу. Только он открыл чистую страницу, как за закрытой дверью кухни что-то щелкнуло. Уилл настороженно глянул на дверь. Показалось? 13.08.1985 Правила пиццерии Фазбера даются мне с трудом. Я едва ли держу себя в руках из-за этого постоянного напряжения. Каждый шорох будто говорит мне о том, что они уже здесь. В день, когда мы с Генри заменили аниматроников на золотых, я при нем же соединил все, что было отсоединено и роботы вновь заработали. Хвала небесам, сервоприводы не накрылись. Мы занялись аниматрониками только через два часа после открытия, так что решили оставить золотых до конца дня. Поэтому от Генри не должно быть никаких подозрений, он сам все видел. Сам убедился в том, что идиот-Генти наотсоединял там в свое удовольствие. Прошло почти два дня, мне начинает казаться, что ничего не сработало. Может надо извлечь тела из костюмов, чтобы там остались лишь души? Я боюсь, что мне придется расправиться с тем, кто хоть что-то узнает, особенно Генри, но, хуже того, иногда я чувствую, что хочу сделать боюсь, что сделаю это с самим собой. Я ступил в пропасть из которой нет выхода, но тогда почему я так счастлив? заинтересован, будто нашел дело всей жизни и одновременно напуган. Иногда во мне просыпается человек, который заставляет меня обернуться, он ставит все под сомнения и заставляет меня убиваться всякий раз, как напоминает про мою жизнь до работы в гребаной пиццерии. Я ненавижу это место.