Лисьи сказки

В обязанности Императора Небес входило обязательное присутствие на Большом Наставлении, проводимом, как это понятно из названия, в компании с Небесными Наставниками. Логично же? Раз наставники, значит должны наставлять. Делать при этом ничего особенного не нужно, главное придать лицу подобающее выражение, и даже слушать эти самые наставления вовсе не обязательно. Но А Ли, к несчастью своему, унаследовал от своего отца весьма неудобную в обыденной жизни привычку придерживаться правил и делать то, что положено. Если положено, конечно. Поэтому он не просто изображал внимание, но и на самом деле внимал речистым Наставникам. И к удивлению своему, обнаружил, что из их долгих пространных монологов можно извлечь много ценных сведений. Сообщество небожителей непростая структура, а Небесные Наставники всегда в курсе намечающихся в нем изменений и тенденций. Конечно, всегда можно посоветоваться с Владыкой Дунхуа, но зачем, если своя голова на плечах есть. Опять же, потом будет очень интересно сравнить наблюдения и выводы. Тематика же нынешних наставлений неуклонно сводилась к принципам морали. Так или иначе, прямо или в обход, иносказательно или открытым текстом, но Небесные Наставники все время возвращались к священности брачных уз, как основы здоровых взаимоотношений между людьми. Тут и сестренка Ши Синь заподозрила бы неладное, а уж её в проницательности никак не упрекнешь. А Ли несколько раз пытался увести дискуссию в иное русло, но ничего у него не вышло. - Я бесконечно благодарен мудрым Наставникам за дарованную возможность прикоснуться к высоким истинам, но от моего внимания, похоже, ускользнула главная причина всеобщего негодования, - врадчиво молвил он, когда встреча уже близилась к концу. - Возможно, есть нечто смущающее ученые умы? - Император, как всегда, зрит в суть, - согласился Наставник Фэн. - Есть некие персоны и обстоятельства... - Да, пора прекратить это безобразие! - воскликнул Наставник Кун, внушительно потрясая рукавами тяжелой мантии. - Доколе?! - О?! Этому многозначительному «О» Императора научил лично Владыка Дунхуа. Весомая толика сарказма в интонации, говорил он, действует на собеседника умиротворяюще и заставляет тщательнее подбирать слова. - Дело в том, что ваш дядя... - начал мягко Наставник Фэн. - Возмутительно! Кощунственно! - перебили его тут же. - Да уж, привести на священную гору Куньлунь любовницу и жить там с ней как с женой! И это на священной земле! - Мало ему было девчонки-ученицы! Что тоже безобразие. Ладно-ладно, пусть она была вольнослушательницей. Но теперь Мо Юань уже в открытую живет с этой птицей... А Ли не выдержал и громко хмыкнул: - Наставник Кун, в ваших устах это прозвучало гораздо непристойнее, чем есть на самом деле. Выбирайте-ка выражения. Вы уже забыли, что той самой девчонкой-вольнослушательницей была наша Императрица? - Простите, Ваше величество, - осекся распоясавшийся мудрец. - Я не посмел бы оскорбить Государыню... - Но у вас отлично получилось. - Ваше Величество, в том-то и дело, что Бог Войны — ваш родной дядюшка, а феникс Чже Вэнь — тетушка Императрицы, - снова вмешался Наставник Фэн, которому послышался шипящий драконий акцент в голосе Повелителя. - Какой пример они подают всем юным обитателям Небес? Ученикам? - Пример неприкрытого ничем распутства — вот какой! - Еще б она богиней была, а то ведь просто птица... - Она такой же феникс, как и моя Императрица. А также - её тетя, как мне очень верно напомнили, и одновременно - сестра высшего бога Чже Яня — воскрешенная из мертвых Предвечным Пламенем. Проявите уважение. - Это не повод злостно нарушать законы нравственности, Ваше Величество. Мужчина и женщина должны делить ложе, лишь связав себя брачными узами. Которыми ваш дядя и тетя Императрицы обзавестись явно не торопятся. Бесстыдники! Император приказал себе успокоиться, чтобы не наговорить этим напыщенным болванам лишнего. Особенно, по поводу бесстыдства. Но сдержался неимоверным усилием воли, вспомнив, что до Небесных Наставников сплетни доходят в самую последнюю очередь, когда Небеса уже гудят от досужих разговоров. - Я подумаю, что можно сделать, - честно пообещал А Ли. - Но... - Слова данного Императором вам уже недостаточно? Нефритовый престол такое место, что сидящий на нем довольно быстро научается искусству чеканить фразы, звенящие как мечи в лютой сече. И ни для кого не было секретом, что А Ли всегда был способным учеником. - Я не посмею... - попятился Небесный Наставник Кун, мгновенно вспомнив, что разговаривает не только с Повелителем, но и с Драконом. - Вот и отлично. Аудиенция закончена. Распрощались весьма холодно, хотя бы уже потому, что Небесными Наставниками не становятся те, кто не способен отстаивать до конца свои убеждения. И откровенное недовольство Императора тоже не было поводом, чтобы отступить от высоких принципов. - - Рассказывай, бессмертный Цзя Юнь, - приказал А Ли, когда Главный Распорядитель примчался на зов в личный кабинет. - Что за сплетни ходят вокруг Куньлунь и Мо Юаня? Бывший личный секретарь бывшего наследного принца... Звучало это как-то совершенно гнусно с точки зрения А Ли, но ничего не сделаешь и из песни слов не выкинешь. Короче, Цзя Юнь давно уяснил, что докладывать молодому Императору надо коротко и правдиво, и только самую суть. - Все на Небесах, включая Шесть Царств и Четыре Моря в курсе насчет их с Чже Вэнь сожительства. Во всех подробностях — как истинных, так и вымышленных. Вымышленных гораздо больше. - Каких именно? Цзя Юнь потупил взор. - Вам лучше не знать, мой Повелитель. Спору нет, заставить держать на привязи языки небожителей не мог даже Небесный Отец. Дицзунь Дунхуа даже и не пытался, а при Хао-де сплетня обрела статус искусства сродни каллиграфии. Виной тому не столько богатое воображение бессмертных, сколько неутолимая жажда везде сунуть свой нос. - И кто же в клювике принес? - поинтересовался А Ли, не надеясь на точный ответ. Но ошибся. - Богиня Яо Гуан постаралась, ибо больше некому. - Это та ревнивая тетка, что похитила Семнадцатого ученика Мо Юаня и едва не утопила его в водяной яме? Историю, которую А Ли слышал в красочном пересказе Первого ученика, потому что ни мама, ни дядюшка Мо Юань не любили вспомнать тот злополучный эпизод. Сы Инь, та сразу выкинула вредную богиню из головы и из памяти, а Бог Войны до сих пор что? Правильно! Терзался виной! - Богиня Яо Гуан после разгрома на горе Цану убралась из окрестностей Куньлунь. Где она пряталась столько десятков тысяч лет? - В одной из Сокрытых Долин, надо полагать. - Как же не вовремя она решила вернуться, - проворчал А Ли. Мо Юань с тетушкой Вэнь вот уже много лет преспокойно жили вместе, не привлекая ничьего внимания. На Куньлунь, кроме учеников и редких гостей, чья доброжелательность не нуждается в доказательствах, никого и не бывает. В Небесном Дворце Чже Вэнь не появлялась со дня императорской свадьбы ни одна, ни в паре с Мо Юанем. Всё было тихо-спокойно, и вот на тебе! - Ваше Величество, мне следует призвать богиню Яо Гуан во Дворец для допроса? - А смысл? Только подзадорить сплетников, - вздохнул А Ли и устремил взор в раскрытое окно. Там, на острове посреди зеркально гладкого озера цвел вечный абрикос — их с Мин-эр любимое местечко. Рядом стоял маленький столик, жаровенка, набор посуды и всегда была возможность поговорить без риска быть подслушанными. - После сегодняшнего Большого Наставления на ближайшем собрании Двора вопрос о моральном облике Бога Войны поднимется обязательно, - резюмировал Цзя Юнь. - Критики не избежать ни ему, ни вам. Император скрипнул зубами. - Где Императрица? - Упражняется с стрельбе на Дворе Всех Ветров. Тетиву лука, который держала в руках Императрица Небес, не всякий смертный богатырь сумел бы натянуть. И не было в её оружии ни капли магии, лишь умение лучного мастера да любовь А Ли, с которой он выбирал свой подарок. А чем еще порадовать женщину, которая равнодушна к обычным украшениям, предпочитая драгоценным шпилькам и браслетам - кольцо лучника. А Ли залюбовался супругой, которая посылала в мишень одну стрелу за другой, до такой степени отточенным было каждое её движение. Его прекрасный феникс! Его Ши Мин, подруга, возлюбленная и Императрица! Ох, как же хорошо он теперь понимал дядю Мо Юаня. Наверное, лучше всех. Отстреляв весь колчан, Ши Мин обернулась и увидела мужа. И поспешила навстречу сияя улыбкой. - Ой, а ты чего такой злой? Наставники гадостей наболтали? Они фактически выросли вместе и феникс всегда безошибочно угадывала его настроение. - Есть такое, - признался А Ли и как на духу поведал о неприятностях, нависших над их драгоценными старшими, точно грозовые тучи. - Вот ведь гадина! - гневно воскликнула Ши Мин. - Всё ж так хорошо было. Когда Чже Вэнь прилетела к Мо Юаню, да и осталась с ним, все их друзья и родня насторожились, предвидя вскорости грандиозную ссору, которая закончится разрывом и побегом Вэнь куда крылья унесут. Еще бы! Болезненная чувствительность феникса да поверх фамильной паранойи старшего сына Небесного Отца — и быть фейерверку, в котором еще долго будет полыхать половина Небес. Но ничего подобного не случилось - ни через год, ни через десяток лет, вообще никогда. Мо Юань с Чже Вэнь, словно части чего-то изначально единого целого, идеально сложились без всякого зазора и дополнительной притирки. Феникс неожиданно быстро обрела душевный покой, Бог Войны заметно повеселел. Можно сказать даже подобрел, настолько, что ученики, попервоначалу Вэнь не принявшие, быстро оценили перемены в характере сурового наставника. И решили воспользоваться моментом, чтобы умоститься ему на шею и ножки свесить. Мо Юань, когда понял что происходит, не по-доброму удивился и устроил наглецам «веселенькую» жизнь, от тягот которой их спасло только неожиданное заступничество феникса. И с тех пор Чже Вэнь стала Матушкой-Наставницей, а защита её репутации — святым долгом каждого, кто носил белые робы и ленты учеников Куньлунь. - За парней я уверена: никто нашего благородного шифу не предал бы, - согласилась Ши Мин. - Это точно была Яо Гуан! Отправлю её в изгнание, мерзавку такую. В сердцах феникс сломала стрелу, швырнув обломки под ноги, отлично понимая, что угрозу эту выполнить не получится. Поздно, и всё плохое уже случилось. - Я-фу с тетушкой так хорошо живут сейчас, все у них складно и мирно, - сокрушалась Императрица. - Помнишь, как они в карты играли? Эх! Дело было уже давненько, когда мама с папой спать одетыми ложились, чтобы вдруг что немедля мчаться спасать Мо Юаня от Вэнь-Вэнь или наоборот. Младший брат места себе не находил, Чже Янь спешно делал стратегические запасы вина, а Лисья Королева держала на готове ведро с водой — разливать горе-любовников. Но время шло, над Куньлунь безмятежно парили журавли, а Бог Войны являлся в Небесный Дворец без свежих царапин на лице, и тогда обеспокоенные родичи заслали на Куньлунь разведчиков - А Ли с свежеиспеченной женушкой. Негоже являться без предупреждения к старшим, неприлично это, но внезапность в семейных разборках зачастую лучшая тактика. Мо Юань был застигнут в исподнем белье, Чже Вэнь, правда, в домашнем платьице сидела, а вместе их - за игрой в карты. У феникса расклад был лучше, но Бог Войны бессовестно, в лучших традициях Логова, мухлевал. Такое гармоничное единодушие А Ли наблюдал только у своих лисьих бабушки с дедушкой, которые прожили в любви бездну лет и не имели столь бурного и трагичного прошлого. И он впервые увидел старшего брата своего отца вот таким — домашним, простоволосым и спокойным... Так император с императрицей принесли близким лучшую новость последнего тысячелетия — Мо Юань и Чже Вэнь обрели покой и счастье друг в друге. Чего еще желать? - Их имена начертаны на Скрижалях Чжусянь еще на заре времен, о каких прегрешениях против морали речь может идти? Нет, ну серьезно? Всем бы на Небесах такими бесстыдниками быть, как мой я-фу и тетушка Вэнь, - не унималась Ши Мин. - По себе ведь судят, мерзавцы! - А давай полетаем! - предложил Император, видя что жена готова рвать и метать. - Давай! - согласилась Ши Мин и обернулась... сине-золотым чудом, которое только злоязыкий старый маразматик мог назвать обычным словом «птица». Сильные крылья подхватили легкое стремительное тело и мгновенно вознесли высоко-высоко над Дворцом туда, где уже нет никаких пределов — ни человеческих, ни божественных. Черно-белый, текучий, как вода, и могучий, как ветер, дракон устремился немедля следом. Это была их общая радость — летать вместе. Цзя Юнь говорил, что внизу во Дворце все небожители бросают свои дела и смотрят в небо едва ли не со слезами на глазах. А уж если Императрица решит спеть... Песнь её — волшебная и светозарая - доносится даже до мира Смертных и там стихают войны, а люди, коим выпадает родиться в эти мгновения, обречены на великую судьбу. А Ли же просто наслаждался полетом, сиянием золотых глаз любимой и тем, как ветер пушит перышки на её груди. Десять тысяч синих и столько же золотых, как утверждал Мо Юань. Насчет тетушки Вэнь он не спорил, но у его драгоценного феникса синих было ровно десять тысяч девятьсот пятьдесят и одно — хохолок на макушке. В свою очередь Ши Мин тоже пересчитала все его чешуйки. На то ведь они и супруги. - Полетели-ка на Инчжоу, вдруг там снова чудище отросло, - предложила феникс. - Развеемся заодно. История её полета за ребром Тао-у давно стала семейной байкой, но чем старше становился А Ли, тем менее смешной она ему казалась. А вдруг они с отцом и дядей опоздали бы на несколько мгновений? А если бы Мин-эр погибла тогда? Драконье сердце каменело в груди от одной только мысли о пережитом когда-то ужасе. - Ну прости, милый мой, - прощебетала Ши Мин, учуяв перемену в настроении А Ли. - Я не буду больше напоминать о том случае. - Лучше уж на Куньлунь слетаем, - улыбнулся дракон, - Посоветуемся с дядюшкой и тетушкой. Наверное самым важным навыком, которому научил А Ли его Учитель Дунхуа, была способность в ответственный момент говорить о том, что волнует, напрямую. На то и придумана речь, чтобы облекать мысли в слова, верно? «Честно попросить, когда есть острая потребность; извиниться, чтобы очистить совесть и получить прощение; объяснить и объясниться, дабы избежать непонимания — такие простые вещи, но скольких бед можно упредить с их помощью», - говорил бывало Дицзунь, глядя в пространство сквозь пар, поднимающийся над чашечкой чая. И в его зрачках полыхали зарницы позабытых всеми потрясений, от которых содрогались когда-то земля и небо. - Мо Юань, так у тебя была другая женщина? Ты мне лгал, что страдал в одиночестве? Как ты мог? Чудовище! По тому как драматично заломила тонкие руки Чже Вэнь становилось сразу ясно, что Бай Цянь уже успела познакомить её с театральными представлениями смертных. Роль ревнивицы давалась фениксу с трудом, слишком нарочито выходило, но она очень старалась - А я ведь верила тебе, Мо Юань! А ты! О, коварный! Вот и верь после этого мужчинам, чья любовь быстротечна, чье сердце хладно и сурово! Тетушка Вэнь закрыла лицо рукавом и громко всхлипнула, изображая сразившее её вселенское горе. Ши Мин прыснула от смеха, А Ли улыбнулся, но на лице у Бога Войны не дрогнул ни один мускул. Привык, наверное. - Мо Юань! Ну так неинтересно... - проворчала феникс, не получив никакого отклика на свое лицедейство. - Нужно же мне подыграть! Ты должен меня переубеждать, доказывать свою невиновность, переживать, что я ревную, и всё такое. - Да? - он задумчиво поскреб ногтем бровь. - Я потом обязательно попробую, хорошо? Мне просто не нравится, что Яо Гуан опять появилась в окрестностях Куньлунь. Вдруг она попытается тебя похитить, как когда-то Семнадцатого? Может, ты поживешь в Логове? - А ты? - А я тут пока побуду. - Не хочу я в Логове сидеть, да еще и без тебя, - отрезала Вэнь-Вэнь. - Не боюсь я ни Яо Гуан, ни Наставников. Что они нам сделать могут? Осудят? Ну и пусть! Мы ведь не боимся осуждения, Мо Юань? - Не боимся, - согласился тот. - А почему вы действительно не поженитесь? - спросила Императрица, славящаяся своей прямолинейностью. Парочка безобразников виновато переглянулись. - Ему, - феникс кивнула на возлюбленного, - тогда придется снимать часть обетов, а значит, скорее всего, отказаться от наставничества на Куньлунь. - Гора ведь священная не только по названию, - пояснил Бог Войны. - Она может и не принять меня снова. В смысле, отвергнуть как наставника. - Оно нам надо? - фыркнула Чже Вэнь. - Я привыкла, мне тут очень нравится. Да и не хочу я пока к братику Яню подселяться. - Мы подумали, что раз уж мы никому не мешаем и глаза не мозолим, то нет нужды торопиться... Если бы А Ли не видел своими глазами и не слышал своими ушами, то ни за что не поверил, что его дядя — один из самых могущественных богов Небесного Племени — способен быть таким... Даже слово сложно подобрать! - Кто их нас четверых тут мудрые и древние, интересно мне знать? - спросил Император возмущенно. - Ведете себя как подростки, честное слово. Удобно устроились! Идем, моя Императрица. Я уже знаю, что надо делать. Бог Войны и его феникс только и успели, что поклониться царственной чете. А Ли стремительно шагал впереди, Ши Мин вприпрыжку бежала сзади, звонко пища на всю священную гору: «А что ты придумал? И мне скажи. Ну, ты чего? А? Ну чего ты?! И гриву не пуши! Это неуважительно!» - Я все-таки переживаю из-за этой дуры Яо Гуан и её дурацких фантазий, - молвил Мо Юань веско. - Завтра, когда я буду на собрании двора, ты погостишь в палатах Тайчэнь. Возражать Чже Вэнь не стала. Она не хотела, чтобы Мо Юань лишний раз волновался, ему и так неприятностей хватает. Они посидели, прислушиваясь удаляющимся шагам Повелителя, а когда снова наступила тишина, Бог Войны спросил: - Ты, правда, ревнуешь меня к Яо Гуан? - О, Небеса! - Чже Вэнь с тяжким вздохом возвела очи горе. - Я же обещал тебе подыграть. Ну и вот... подыгрываю. Все в Небесном Дворце понимали, что Богу Войны Мо Юаню сегодня не поздоровится, и все — от нефритовой девы и стражников до высших богов - только дивились наглости, с которой тот заявился ко двору. Добро бы сам, а то ведь чуть ли не под ручку с фениксом. В церемониальном наряде, весь из себя невозмутимый, словно это не его бесстыдство и небрежение законами расшатывали моральные устои Небес. Неудивительно, что Его Величество на дядю, против обыкновения, даже взглянуть не захотел, когда вошел в зал. И так как на этом судьбоносном Собрании присутствовала Императрица, то все приготовились к редкому зрелищу: Повелитель являет истинную беспристрастность, наказывая родного и горячо любимого дядю в назидание прочим. И едва отгремело под сводами Зала Приемов приветствие в адрес Императора и Императрицы, как Распорядитель Цзя Юань объявил, разворачивая сияющий золотом свиток: - Высший бог Мо Юань, прийми императорский указ! Тот беспрекословно вышел в центр зала и преклонил колени. - Бог Войны и защитник Небесного Племени, - коварный Цзя Юнь сделал паузу, чтобы недруги Мо Юаня могли вдоволь насладиться злорадством, и продолжил: - Он добродетелен, милосерден, верен долгу и крепок обетами. Феникс Чже Вэнь - прекрасна, талантлива, добродетельна и добра. Мы даруем этой прекрасной паре законный брак, дабы исполнить истинную Волю Небес! Быть посему! - Благодарю, мой Повелитель, - ответствовал Мо Юань, бережно принимая свиток с указом. - Мы же с особым тщанием станем выбирать благоприятную дату для проведения церемонии, - пообещала Императрица и посмотрела в упор на сбитых с толку Небесных Наставников. - Торопиться некуда, когда речь идет о браке самого Бога Войны. - Это огромная честь для нас с супругой Чже Вэнь, Ваше Величество. Мы будем терпеливо ждать, - поклонился Мо Юань. - Наш Император мудр! - хором согласились царедворцы. Подарочек обмывали в палатах Тайчэнь вчетвером. Чже Вэнь, к слову, первая предложила, когда вдоволь налюбовалась киноварно-алыми иероглифами на золотой парче указа. - Надо срочно выпить за Императора. Он одним камнем двух птиц убил. - Мне не нравятся твои околоптичьи метафоры, дорогая, - поправил её Мо Юань. - Его Величество лишь додумался до самого простого решения нашей с тобой проблемы. - Хочу персикового! Дунхуа щелкнул пальцами, исполняя желание лисички, и на столике появились знакомый кувшинчик и набор из четырех чарочек. - Больше к нам лезть не будут, - удовлетворенно вздохнула феникс и пригубила вино. - Когда захотим, тогда и поженимся, верно? Потом выпили за здоровье Императора, затем — за Императрицу, а следом - за фениксов в целом. - Вот если бы Киноварная Пещера даровала нам пятого птенца... Тогда мы снова станем настоящим кланом. - Пятый феникс... - задумчиво улыбнулся бывший Владыка Земли и Небес каким-то своим потаенным от всех мыслям. - Давайте тогда выпьем за пятого феникса, - воскликнула Фэнцзю и поспешно добавила. - Только пусть это будет теперь мальчик. - А что, Чже Янь уже стонет от выходок Синь-эр? - Не то слово. И пока Фенцзю болтала с Мо Юанем о причудах взбалмошной девчонки, Чже Вэнь посетила новая мысль. - Мо Юань, а не ты ли, случаем, подстроил всю эту историю, чтобы заполучить указ? - спросила она, подозрительно щурясь. - С чего ты взяла? - Как-то всё очень кстати сложилось. Яо Гуан вдруг появилась, слухи расползлись, Небесные Наставники всполошились и на Императора надавили. Признавайся. Думаешь, я зря читаю твои книги по стратегии? - Во-первых, я никогда бы не стал рисковать тобой и твоим здоровьем, потому что Яо Гуан и в самом деле злобная дура, способная на всякие жестокие выходки, - возразил Мо Юань спокойно. - Во-вторых, не так-то уже это и приятно — получать разнос на Собрании Двора и ставить А Ли в неудобное положение. В-третьих, я предлагал тебе провести брачный обряд восемь раз. А в-четвертых... - Хорошо, убедил. Но ты совершенно точно воспользовался таким удобным случаем. Как там сказано в твоем любимом трактате? Если никак нельзя повлиять на волю противника, дождись когда изменятся обстоятельства. - Хм... Спорить не буду, ты читала внимательно, - согласился Мо Юань. Чже Вэнь удовлетворенно хмыкнула, похлопала ладонью по свитку, пригрозила пальцем жениху и... решила употребить ту же стратегию. - Может тогда, чтобы заслужить мое прощение, побреешься? - Прости, любимая, но — нет, - развел тот руками. - Какой же я буду шифу без бороды и усов? - Он совершенно прав, - весомо поддержал друга Дицзунь. - Образ наставника требует. - Не надо ничего сбривать, - встряла Фенцзю. - Иначе дядюшка Мо Юань станет слишком похож на Тетушкиного мужа и все подножье Куньлунь будет усижено влюбленными девами. Дунхуа уверенно кивнул. - Какой ты всё-таки коварный, - надула губы Чже Вэнь. - И не подловишь тебя. Обидно. - Я — мудр, добродетелен и тверд в своих обетах, - бесстрастно молвил Бог Войны и сдвинул свою чарку с чаркой Владыки, который, судя по изгибу бровей, мнение это полностью разделял.