Лисьи сказки

Когда ты — прежденебесный бог, последний из Первых, все вокруг и даже ты сам убеждены, что большинство событий ты можешь предвидеть. Однако к неожиданному визиту Бай Тин-Тин Дицзунь готов не был. Хотя, казалось бы... Ни с вечера, ни даже с утра ничего не предвещало, и не предчувствовалось, что как-то не совсем прилично для Бывшего Владыки Всего и Вся. С другой стороны, это же Серебряная Лиса заявилась, дочь своего непростого отца и своей неповторимой матери, очень внезапная особа! Солнечный свет проникал сквозь кроны клёнов, создавая узорные тени в любимом павильоне Дунхуа. Воздух был напоен ароматом цветов, Бывший Владыка Земли и Небес читал книгу, а в кустах спиреи сидела девятихвостая лиса. Такая вот имелась диспозиция в палатах Тайчэнь. Очень ностальгическая и навевающая щемящие от нежности воспоминания, когда в этих же кустах сидела тоже лиса и тоже девятихвостая, но не черная, как сейчас, а - рыжая. Дунхуа отложил книгу, призвал поднос со сладостями, налил чай в две чашки и сказал негромко: - Выходи. Лиса тут же обернулась юной девушкой в белых куньлуньских одеждах и послушно вылезла из кустов, совершенно по-лисьи отряхиваясь от крошечных лепестков. Спирея уже начала отцветать, да. Дицзунь предпочитал, чтобы на его территории деревья и цветы пребывали в естественном своем состоянии и подчинялись природным циклам. - Ученица Куньлунь приветствует вас. Поклон вышел безупречный – почтительный, но не чопорный. - Садись и угощайся, Тин-Тин. Долго уговаривать дочку Е Хуа съесть сладкое (и не сладкое) никогда не требовалось, её аппетит наполнял ликованием сердце любого взрослого родича, но если прежде лиса норовила сразу набивать вкусняшками полный рот, то ныне воспитание наконец дало свои заслуженные плоды – младшая сестренка Императора Небес кушала пирожное с элегантностью придворной дамы. Аккуратно откусывала крошечные кусочки так, чтобы ни на губах, ни на одежде не оставалось ни крошки. И этот прогресс, видят Небеса, немного пугал. Особенно, когда девушка еще и рот промокнула платочком. - А можно вопрос задать? – спросила Тин-Тин, изящно складывая руки на коленях. Дицзунь неожиданно почувствовал себя весьма польщенным. - Спрашивай, конечно. Ты же за этим пришла. - Вот предположим, кто-то очень сильно накосячил… - Тин-Тин смутилась и мигом исправилась, - в смысле, ошибся выбором… хоть и не совсем по своей воле, но всё же… всё получилось очень нехорошо… даже совсем плохо - Кто-то? – уточнил Дицзунь, чтобы внести некую ясность. - Угу. Кто-то. Точно-точно это была не я. - Хорошо, продолжай. Предложение настолько воодушевило Серебряную Лису, что та мигом забыла про этикет. И, цапнув с тарелки пряник, немедля сунула его в рот целиком, и так же моментально прожевала и проглотила. Сразу видно, девушка разволновалась не на шутку. - Так вот... - продолжила она. - …кто-то действительно в свое время натворил дел и был наказан… Ну, как наказан… в принципе, конечно, наказан, но достаточно своеобразно. Потом оказалось... Внезапно, да. Оказалось, что кто-то совсем неплохой человек, прямо скажем, даже хороший. Но вот так получилось… Серебряная Лиса, утомившись от долгого вступления, склонила голову на плечо и посмотрела на Владыку точно так же, как когда-то несчастный наследный принц Небес глядел на него снизу вверх, сидя посреди капустной грядки. Мол, да что ж такое, вчера ж не было слизняков, а сегодня на каждом листе, а можно их магией шугануть? Но магией было нельзя. Совсем нельзя. Ни тогда, ни сейчас. - Очень интересно, - поощрительно улыбнулся Дунхуа. – И? - И теперь кто-то очень боится, что больше ей… никто никогда не поверит. Не поверит в то, что она… он действительно чувствует к кое-кому. - А есть еще «кое-кто»? - Есть. Он… - Тин-Тин даже задумалась, как всё же правильнее охарактеризовать заочно обсуждаемую персону, – …необычайный и удивительный. Необычайнейший и удивительнейший! - Возможно, кому-то надо просто поговорить с кое-кем, нет? – предположил бывший Владыка, наливая собеседнице чай. - Кто-то не может, кому-то очень страшно, кто-то готов молчать всю жизнь, оставаясь рядом. - Рядом с кое-кем? - Да, с ним. Просто рядом и можно больше ничего. Но… Дунхуа накренил бровь. Становилось, что скрывать, всё любопытнее и любопытнее. А Тин-Тин продолжила: - Но тут как на грех на кого-то стали сильно давить. Те, кто может давить. - Чтобы - что? Еще сильнее, чем прежде, взволнованная лиса отправила в рот вслед за пряником еще пригоршню мармеладок. - Фтобы… фнова фделафь… то же самое делать, чтобы. Опять накосячить. А кто-то не хочет. Она ж… же хороший, по сути своей, человек. - Так пусть откажется… косячить. - Уже, - вздохнула печально Тин-Тин. - Уже накосячила? - Нет, уже – отказалась. И теперь боится, что будет только хуже. Причем всем. Особенно – ему. - Кое-кому? В смысле – удивительнейшему? - Ага. А он, при всех его достоинствах, может попасться. И будет виновата снова она. И это будет ужасно. Дунхуа уже примерно догадался кто здесь «кто-то», а кто – «кое-кто», но его самого больше интересовал немного иной вопрос: - А почему ты решила просить совета именно у меня? - Вы – единственный, кто будет судить непредвзято, Владыка. - Хм? - Вокруг меня только лисы и фениксы. И те, и другие были затронуты напрямую или косвенно, естественно они – предвзяты к кому-то. - А что же Наставник Мо Юань? Он не феникс и не лис, и даже не дракон. Почему ты не пошла к нему? - Он занят, - проворчала дочь Е Хуа. - У него расследование какое-то. А вы же знаете, какой он, когда расследует. Дунхуа знал, но все равно уточнил: - И какой же? - Однозадачный. Как ни крути, а остаетесь только вы, Дицзунь. И она снова посмотрела на него очень взрослым взглядом - серьезно и требовательно. - Спасибо за доверие, Тин-Тин, я польщен. Мой совет прост – кто-то, будем выражаться твоими же терминами, должна всё честно рассказать кое-кому. Уж кто-кто, а кое-кто поймет всё правильно. Невзирая на всю свою удивительность и необычайность. Он – очень понимающий и чуткий… кое-кто, и уж точно умеет быть непредвзятым. - Всё так просто? Лиса не то чтобы удивилась, но выглядела немного сбитой с толку. Все же обучение на Куньлунь у Бога Войны имело один существенный недостаток – непреодолимое желание использовать стратагемы во всех случаях жизни. А ведь случаи могут быть разные. - Конечно. Мы же не о битве говорим, где нужны стратегии и обман. Для доверия нужна честность, а не хитрость. - То есть, если поверит... кое-кто, то поверят и все остальные? - Даже если поверит только он один, этого будет достаточно. Но, я думаю, кому-то в итоге поверят все, несмотря на то, что они - лисы и фениксы. - Насчет фениксов я вообще сильно не уверена, - проворчала девушка. - Они такие подозрительные. - Зато очень ценят честность и не любят притворство. Я, знаешь ли, большой специалист по фениксам, - вздохнул Дунхуа и добавил: - Раньше был. - А — по лисам? - оживилась Тин-Тин. - Я над этим работаю, - уклонился от ответа бывший Владыка Земли и Небес. - А где, кстати, сейчас твой брат? - На стрёме стоит, - честно призналась Тин-Тин. - Вы же знаете какой переполох бывает, когда я решаю нагрянуть в Небесный Дворец. О, да! Дицзунь знал. - Мне ж нужно было по-тихому к вам, в Тайчэнь, пробраться. Дело важное, а мне не хочется врать Их Величествам. - Отлично тебя понимаю, Тин-Тин. Съешь еще пирожное с финиками. Сытая лиса, как известно, добрая лиса. - А можно всё забрать? - не на шутку расхрабрилась она. - Для кого-то. - Можно. - И нугу? Сяо Инь её любит. Надо ж как-то его отблагодарить. - И её бери. Стоять на стрёме — дело непростое. - Вот спасибочки! Ну, я побегу? - Беги-беги. Чем больше Дунхуа узнавал лис, тем отчетливее зрело в нем желание написать о них полноценный трактат, эдакий «Лисий канон», нет! «Большой Лисий Канон», в котором описать девятихвостых сородичей своей жены во всех аспектах их бытия. Пока что он собирал материал. И, конечно же, в его коллекции лисьих характеров имелось своё сокровище – Серебряная Лиса Бай ТинТин из Сорокамильного персикового леса. Когда знаешь кого-то бездну лет, когда дорожишь кем-то, крайне ценишь и чувства эти взаимны, то любой разговор можно смело начинать с главного, пропуская церемонное вступление. По тому как и с каким выражением лица Мо Юань вошел в кабинет Дунхуа, последнему всё стало ясно практически сразу. - Ну и кто у нас оказался «слабым звеном»? - спросил Дицзунь напрямик. - Чже Янь или Его Величество? У него были все основания полагать, что или племянник не устоит перед напором любимого дяди, или феникс попадется в словесную ловушку хитроумного Бога Войны. - Ха. Ни тот и ни другой. И если ты делал ставки, то проиграл, - невозмутимо ответил Мо Юань. - Синий Князь. Прозвучало слишком просто, без капли самодовольства, на которое наставник Куньлунь имел полное право. - Ого! Ты расколол старого хитрого демона? Уважаю. - А что оставалось делать, если все мои друзья и родственники так удачно сговорились молчать? И его расколол и даже на его дебила-внука спустился посмотреть. Не пырься на меня так! Порядок есть порядок. Мне нужно было убедиться, что гаденыш примерно наказан. - Убедился? - Угу. Синий Князь чтит Договор, как никто другой. Дунхуа налил другу чай в чашечку, тот выпил и не тронулся с места. И сжал губы так, чтобы было понятно — он никуда идти не собирается. - А теперь-то что не так? - За тобой должок, Цзунь. Бывший Владыка сделал вид, будто удивлен. - А я где...э-э-э... накосячил? - Какой знакомый лексикончик. Тебя, я так понимаю, недавно навещала моя племянница. - Этим утром. Съела все сласти, задала вопросы и отбыла на место прохождения службы... то есть, учебы. Интересная она барышня, мда. Но Мо Юань не поддался на простенькую провокацию и не свернул на скользкую тропку обсуждения лисьих особенностей. Серебряная Лиса очень метко обозвала своего дядю — однозадачным. - Не заговаривай мне зубы. Это ведь ты подкинул идею утаить похищение Вэнь от меня, а потом договориться с Князем Синей Бездны. Я прав? - Да, и что? Всё же получилось. - Тогда быстренько придумай, что мне делать с моей женой. - А что не так с Чже Вэнь? Мо Юань сам себе налил еще чашку и выпил залпом. Похоже, он был в отчаянии. - Теперь у меня на горе живет испуганный феникс, которая гуляет с ребенком только во внутреннем дворике и носа никуда не кажет. Меня так и подмывает спросить : «Кто ты и куда дела мою храбрую Вэнь-Вэнь?» Это вы с Чже Янем её так запугали? - А! Так вот что тебя подтолкнуло начать расследование, - предположил Дунхуа. - Ничего подобного, я заподозрил неладное еще на переговорах, когда Синий Князь вдруг резко пошел на уступки. Смущенный и безбожно льстивый демон, причем внезапно, это, знаешь ли, чрезвычайно подозрительно. И все вокруг такие благостные, и Вэнь, вышивающая уток-мандаринок (видеть уже не могу этих тварей), и Ань-эр, пищащий про добрую бабушку-лису, и бабушка-лиса с особым выражением на лице, и виноватые-виноватые Красные Птицы с поджатыми, образно говоря, хвостами. - Да ты - параноик, друг мой, - изящно всплеснул руками Дунхуа. - Именно! В моей семье параноик, паникер и невротик — я, а моя жена — несравненная красавица, феникс, расслабленная гедонистка и, как теперь принято говорить в молодежной среде, пофигистка. Такой вот расклад, и меня лично он вполне устраивает. - А Вэнь-эр стала нервничать? - Мягко сказано! Она боится, что мне устроят засаду... - В смысле, засаду? На тебя засаду? - поразился Дицзунь. - Ну?! Представь? Подстерегут меня, значит, злые демоны и убьют. - Это уж слишком. - Это просто ужас-ужас. Да, я всегда тревожусь, когда она где-то гостит, и — да, я иногда очень хочу привязать Вэнь-Вэнь к себе веревкой, но... нет. Важнее всего, важнее моего спокойствия её счастье, а для любого феникса счастье — это, прежде всего, свобода. Вэнь должна быть счастлива на Куньлунь и рядом со мной не только потому, что наша гора это самое безопасное место, куда нет доступа демонам. Страх порождает отторжение и желание сбежать подальше оттуда, где тебе страшно. Вот где сейчас Бай Фэнцзю? - Э… Бегает где-то. Дицзунь, кажется, никогда не задавался вопросом, какими такими лисьими делами занимается его супруга каждый день. Они у неё были, их было много, и если Фэнцзю тратила на них свое время, значит, они были очень важными. - И ты не волнуешься совсем? Думаю, что волнуешься. Но ты не запретишь ей бегать там, где она пожелает, потому что твоя жена всегда прибегает домой, к тебе. - Понятно. На памяти Дицзуня это был не самый долгий монолог Бога Войны, но самый насыщенный эмоциями, аж с тех пор, как Мо Юань просил его о Небесном Наказании. - Еще бы ты не понял! Ты у нас прежденебесный величайший бог. Мне-то что теперь делать, подскажи, а? - Хорошо, а если бы Владыка Да Цзымин со своим племянником пришли не к Его Величеству, а непосредственно к тебе, то что случилось бы? Ты бы не взбесился и не разнес бы в пыль пару-тройку миров демонов? - Разнес, причем в ничто, но только Синюю Бездну. В назидание прочим. Я же не безумец, хотя и очень нервничаю, когда обижают фениксов. И вот тогда, явился бы за Вэнь-Вэнь в силе и славе, чтобы она увидела воочию - её муж воистину велик и невъе… - Я понял, мы маленечко сглупили, - поспешил вставить слово Дунхуа. И подумал, что совсем недавно дал юной лисичке совет, которому они, мудрые и древние, отчего-то сами не последовали. А ведь это несправедливо настолько не доверять своему лучшему другу, которого знаешь уже несколько вечностей. - Надо будет подумать, как всё исправить, - пообещал бывший Владыка. – И… прости меня, старого дурака, что замутил эту историю. Мо Юань тяжело вздохнул и молвил тоном истинного шифу, закаленного в битвах с балбесами всех возрастов: - Не такой уж ты и старый, если к тебе прямо-таки липнут все эти молодежные словечки. Когда ты не просто девятихвостая лиса из Цинцю, что уже само по себе не просто так, а при этом еще и единственная возлюбленная супруга Бывшего Владыки Земли и Небес, то сам этот факт накладывает немалые обязательства. И если твои изначально заявленные теплость и мягкость не нуждаются в доказательствах, то полезность в хозяйстве иногда может ставиться под сомнение, причем самой же вышеупомянутой девятихвостой лисой и не без причины. Три дня шляться по Нижним Мирам и носа домой не казать — это вам не пустячок. Если бы узнал папа, то быть лисьим хвостам нещадно луплеными. - Вот любимый чай Владыки, - служанка протянула поднос с дымящимся чайничком и чашками, ни взглядом, ни жестом, ни тоном не выказывая осуждения, но Фэнцзю все равно от макушки до пяток покрылась краской стыда. - Спасибо, ЛиЧжи. Что бы я без вас делала? - Не волнуйтесь, Владыка Дунхуа вовсе не гневается. - А где он? - На Зеркальном пруду. Рыбачит и читает. Если вы принесете ему чай, то очень порадуете. - Ох! И Госпожа Палат Тайчэнь, подхватив поднос, поспешила к пруду. Месту настолько знаменитому, что о нем, наверное, даже смертные кое-что слышали. Иначе не создавали бы его подобия в своих дворцах. В идеально круглой формы водоеме отражалось бездонное небо и плакучие ивы, на нижних ветвях которых, в густой тени любил сиживать Владыка с удочкой в руке и книгой на коленях. Лиловые верхние одежды, светло-сиреневые — нижние, белые волосы, уложенные в простую прическу, лицо с совершенными, тонкими чертами, на котором словно тушью нарисованы черные брови и глубокие, как омуты, глаза. Фэнцзю могла часами любоваться его несравненной красотой. Просто сидеть и смотреть, не в силах оторвать взгляд. Дунхуа отложил книгу, проверил наживку на крючке и снова забросил удочку. В глубоких и темных водах пруда жили огромные пятнистые карпы, но никто и никогда не видел Дицзуня с пойманной добычей. - Эти рыбы старше и мудрее многих бессмертных небожителей, дорогая, - улыбнулся он, уловив мысли жены. - О! Чай будет сейчас очень кстати. Спасибо, лисёнок. - Это ЛиЧжи заварила, - честно призналась Фэнцзю. - И ей тоже спасибо. Я - настоящий счастливец, раз столько замечательных женщин заботится о моем благополучии, - молвил Дунхуа и жестом пригласил жену присесть рядышком. - Ты выглядишь посвежевшей. Было весело? - Ты не злишься, нет? - робко спросила лисичка, кладя голову ему на колени. - Мне, правда-правда, никак было не вырваться раньше. Честно слово! - Да ну перестань оправдываться. Разве я когда-нибудь на тебя злился? Или упрекал? Чего не было, того не было. - Мне тут, видишь ли, подкинули тему для размышления. - Какую? - Правильно ли мы поступили, утаив от Мо Юаня историю с похищением Вэнь-эр? - Правильно! - не задумываясь ответила Фэнцзю. - А я вот уже не уверен. Из-за этого дурацкого случая Чже Вэнь почувствовала себя самым уязвимым местом мужа, его величайшей слабостью, и теперь страдает. А Мо Юань переживает из-за Чже Вэнь. Взаимные душевные муки куньлуньского семейства были так же традиционны, регулярны и естественны, как ежемесячные очищения у смертных женщин. - Хм... а разве это не так на самом деле? Если кто-то пожелает нанести смертельную рану Мо Юаню, то злоумышленнику достаточно навредить его жене или сыну. Это же очевидно. - Разве мы все однажды становимся чьими-то слабостями, кем-то особенным, чьей жизнью и безопасностью при желании можно шантажировать? Для родителей — это их маленькие дети, а для детей — их родители; для учителя — его ученики, а для учеников — наставник. Помнишь, насколько далеко зашла твоя тетя в стремлении воскресить Мо Юаня? То-то. - Я, выходит, твоё слабое звено? Дунхуа выдернул из воды опустевший крючок. Больше всего эта так называемая рыбалка напоминала кормежку рыб экстремальным способом. - Я, по сравнению с тобой, просто мотылек-однодневка в плане духовных сил. И даже от безобидных сплетников, которые иногда точат об меня языки, тебе приходится меня защищать, - рассуждала лиса. - Всё верно, но означает ли это, что похитившего тебя демона я не должен лично распылить в ничто? И пусть мои друзья за моей спиной придумывают, как избавить меня от переживаний за тебя? - Думаешь, меня кто-то решится похитить и посадить в клетку? - поразилась Фэнцзю. Ей такая мысль, признаться, даже в голову не приходила. Нет, она могла попасть в передрягу (и попадала ни единожды), но, во-первых, лисья самоуверенность вкупе с воспитанием предлагали рассчитывать только на свои силы, а во-вторых, в крайнем случае, заступничество и поддержка от мужа подразумевалась по умолчанию. - Мо Юань известен всем Небесам не меньше меня, его сила и доблесть столь же бесспорны, и тем не менее. - Хм... - не на шутку задумалась лиса. - Тогда почему мы так поступили с Мо Юанем? - Хороший вопрос, - рассмеялся Дунхуа. - Самый очевидный ответ: потому что мы все его очень любим и хотим уберечь от переживаний. Но, как показала практика, искренность намерений не всегда обращается во благо. Но как теперь, прикажешь, избавить Чже Вэнь от чувства вины и разочарования в самой себе? - Ты же всегда советуешь — что? Поговорить с человеком через рот. Как ни странно этот простой метод в большинстве случаев отлично работал. - О чем? - Рассказать ей что чувствует Мо Юань, убедить их поделиться друг с другом страхами, и тогда... наверное... Прозвучало как-то не слишком убедительно. - Считаешь, она тут же не перестанет быть простым фениксом, причем хворым и слабым, в котором души не чает могучий бог, а потому достаточно рисковый, а главное - удачливый негодяй может запросто взять его за горло и заставить сделать что угодно, ради её спасения? Фэнцзю, наверное, впервые со дня их свадьбы окончательно растерялась. И даже чуть-чуть запаниковала. - Ой-ой! А что же делать? - Вот я и жду тебя, чтобы посоветоваться, а еще рыбачу... Фэнцзю сначала аж распушилась вся от осознания значимости своей персоны. Но тут же вспомнила, что тоже является «слабым звеном» Дицзуня, не чувствуя при этом ни малейшего чувства вины. Интересно, почему так? - Наверное, потому что у нас с тобой нет в прошлом ужасной трагедии, как у Мо Юаня и Вэнь. И я уверена, что ты меня спасешь, что бы ни случилось. Верно? Дунхуа вместо ответа поцеловал свою лису в лоб, в её знаменитое на все Небеса родимое пятно в виде цветка ириса. - Или потому что она — феникс? - Потому что феникс, в основном. Тот, кто заполучил феникса и его любовь, не способен отказаться от этого чудесного дара. Посмотри на А Ли, он всё больше и больше становится похож на Мо Юаня во всем что касается Её Величества. А уж их история — лучшая из возможных. И тут Фэнцзю вдруг вспомнила ощущение, когда держишь на руках Ань-эра. Его теплые цепкие лапки и смешные оттопыренные ушки, мерцающие звездной пылью глаза, хитрющую улыбку, от которой тает сердце. Он был, как.... как кусочек абсолютного счастья, который можно подержать в руках. - Слушай, я поняла! Чже Вэнь представила Ань-эра, сидящим в клетке у демонов, представила и ужаснулась... - И сообразила, что почувствовал бы Мо Юань, - закончил за неё предложение Дунхуа. - Скорее всего, так оно и было. И это, в принципе, нормальная реакция. Меня смущает то, что за ней воспоследует. Лиса мысленно почесала себя задней лапой за ухом. - Ага! Все как обычно. Взаимное идиотское самопожертвование. «Ах, я уйду подальше ради блага моего ненаглядного Мо Юаня!» - «А чтобы он не так сильно страдал в разлуке, сделаю так, чтобы он меня возненавидел!» - подхватил Дунхуа знакомую до последней ноты фениксячью песнь. - «Наплюю в душу тому, кто тысячелетиями любит меня, заботится обо мне и жизни без меня не представляет! Наговорю ему гадостей, обижу, израню поверх свежих шрамов, и буду пинать до тех пор, пока он кровью не истечет». Вот как-то так примерно. - А ненаглядный будет харкать кровью, рвать в клочья душу, маяться тоской и страдать-страдать-страдать, и всё это молча и с достоинством, - закончила живописать самую вероятную версию будущего Фэнцзю. - Как же они всех уже достали! Карпы, которые собрались у берега и слушали беседу супругов, высунув морды из воды, согласно булькнули. - Но... - Дунхуа сделал драматическую паузу, - я верю в то, что и Чже Вэнь, и Мо Юань уже достаточно повзрослели, чтобы не повторять своих же ошибок. - О! Ты что-то придумал, да? Что мы будем делать? - Придумал, - ответил бывший Владыка Земли и Небес. - Ничего не будем. У него появилось крошечное предчувствие. Бог он или кто? Признаться честно, Чже Вэнь приняла приглашение Лисьей Королевы с радостью и предвкушением. Пусть даже предлог был довольно-таки спорный — бабушке захотелось повидаться с любимой внучкой. (Можно подумать, что Серебряную лису на Куньлунь на цепи держат, ага!) Но феникс успела отчаянно соскучиться по вкусняшкам, по широким лежанкам, по своему личному лисьему домику, по разноглазой Четвертой сестре Ю Лин, по всем лисам сразу — истинно девятихвостым и духовным. Не так уж много теперь осталось во всех Мирах мест, где Чже Вэнь чувствовала себя в полнейшей безопасности. Опять же, Хан Аню в Логове все всегда рады и он там счастлив и сыт. Что же касается Мо Юаня... Чуть менее глубокой стала морщинка между его бровей. В последнее время, он выглядел озабоченным и немного расстроенным, а феникс не хотела его лишний раз теребить расспросами. У Бога Войны много забот, это же понятно. - Я чуть позже тоже прибуду в Цинцю, - пообещал Мо Юань. - Не скучай. Вэнь неискренне пообещала не скучать, потому что обязательно будет скучать, причем сильнее, чем когда-либо прежде. У неё в ушах до сих пор звучали вопли брата: «Пучок драных перьев! Ты хоть понимаешь, что натворила? Мо Юань бы с ума сошел! Он бы нам все Мироздание развалил! Из-за одной тебя!». Чже Янь всегда, сколько она его помнила, был склонен преувеличивать, ему лишь бы раздуть из пустяка страшную трагедию. Но, только увидев лютый ужас написанный на лице одного из самых древних демонов, когда тот униженно молил её о прощении (на коленях, между прочим), Вэнь вдруг окончательно поняла кем является Мо Юань в глазах обитателей всех Миров, Земель, Царств и Морей. Да-да, её Мо Юань — такой домашний и скучный, такой прозаичный в домашнем ханьфу и меховых тапочках, который даже с козой договаривается по-хорошему, который расстраивается, если ученики ленятся, и радуется малейшему их успеху, ответственный, заботливый и всегда готовый к компромиссу, вот именно он в отчаянии и гневе способен разнести в пыль несколько миров одним взмахом меча. И все вокруг это знают, и закономерно трепещут. И Чже Вэнь решила сделать всё, чтобы Богу Войны стало чуточку легче жить. Пусть он хоть за неё не волнуется лишний раз. А на пороге Логова их уже поджидала Лисья Королева, и пахло от неё умопомрачительно. - Тин-Тин, займись малышом, дай нам с Чже Вэнь отдохнуть, - строго приказала бабушка-лиса, когда Хан Ань, взвизгнув: «Зуськи!», рванул в ближайшие кусты. А сама силком затянула Вэнь внутрь Логова, приговаривая: - Идем-идем, все тебя заждалась, обед готов. Ты ж не курица-наседка, пусть дитя побегает на воле. Серебряная Лиса присмотрит. Кто знал, что в Цинцю будут гостить все, кто мог и хотел, а захотели многие: Дунхуа с Фэнцзю, его могучий тесть с тещей, Бай Чжен с женой и Третьим братом Сю, Чже Янь и даже Сы Мин. - А что у нас праздник? Я позабыла чей-то день рождения? - Если очень хочешь праздника, то его просто надо придумать, - сказала Лисья Королева, делая широкий жест. - Верно я говорю? - Истинно так! - подтвердил Дунхуа Дицзунь. - А Мо Юаня где потеряла? - тут же насторожился Первый Феникс, окинув сестру полным тревоги взглядом. - Вы там, часом, не поссорились снова? - Отстань от сестры, - окоротил его Цзунь. - Тоже нашелся блюститель брачных устоев. - Я же друг! - вспыхнул Чже Янь. - А я же тоже друг! - А я же жена. - Вот я и говорю... В этом году у этой традиционной, всем привычной перебранки за столом был юбилей — 12 тысяч лет. Дата, конечно, некруглая, но впечатляющая, и Чже Вэнь с большим удовольствием снова поучаствовала в действе. Не хватало только Мо Юаня и его странного чувства юмора, которое у него, в принципе, имелось, но проявлялось редко и неожиданно. Впрочем, очень скоро всю честную компания увлекло в свои сладкие, кисло-сладкие, пряные и острые тенета кулинарное искусство Лисьей Королевы. - Матушка решила опробовать на нас свой новый рецепт шелковой курочки, - тихонько шепнул Бай Чжен. Вэнь лишь удрученно вздохнула. Она по-прежнему куховарила из вон рук плохо. Но если Мо Юань мог запросто перебиться солнечным светом с медитацией, ему, как богу, оно даже на пользу, то фениксу требовалось регулярное и полноценное питание. Кто-кто, а Лисья Королева помнила об этом лучше всех. Под курочку, всевозможные разносолы и персиковое вино беседа потекла плавно и размеренно, как равнинная река, петляя от одного темы к другой, как будто между пологих холмов. Тост следовал за тостом, шутка — за шуткой, и Вэнь сама не поняла, когда перестала тревожиться. Ей впервые с того злосчастного празднества у Красных птиц стало спокойно на душе. - А где Ань-эр? - спросил Бай Сю. - Я для него поймал красивого жука. - Точно поймал? Не сделал сам? - уточнил его старший брат Бай И. - Обычный жук, даже не кусачий, - слегка обиделся лис-чародей. - Я же не монстр какой-то. - Конечно, не монстр, - примирительно встряла госпожа Фули. - Теперь в твою пещеру, деверь, можно ходить без всякой опаски. Оказалось, что Третий братец в кои то веки навел порядок в рядах своих волшебных созданий, частично наложив на них корректирующие поведение заклинания, частично пересадив в отдельную оранжерею. - Чего не сделаешь во имя гостеприимства, - смущенно пробормотал он. - И... добрососедства. В другое время Вэнь несказанно подивилась бы столь внезапному всплеску радушия к гостям и соседям у Бай Сю. До сих пор Третий сын Лисьей Королевы по праву считался аскетом и нелюдимом, делая исключение лишь для любопытной Ю Лин. - Пойду-ка я и вправду гляну, что поделывает Ань-эр, - сказала феникс, выскальзывая из-за стола под укоризненным взглядом Лисьего Короля Бай Чжи. Что, ну что может случиться с маленьким фениксом в Цинцю? Что еще за выдумки! Серебряной Лисе потребовалось полдня чтобы уговорить Чуи приблизиться к Логову на расстояние взгляда. - Ну ты же так хотела увидеть малыша, столько расспрашивала о нем, мечтала. Струсила, да? - А вдруг меня застукает госпожа Чже Вэнь? Мало ли что она подумает. - Что она может подумать? - Вот я и не знаю что. Она ж меня сразу невзлюбила. Решит, что я обижаю её сына и испепелит на месте, как однажды пообещала. - Тебя Четвертый дядя уже раз сорок пообещал съесть. Съел? - парировала Лиса. Бай Чжен, стоило ему заглянуть на огонек в Яблоневую долину к старшему брату, без устали подначивал деву Дуань, каждый раз выдумывая всё новые и новые рецепты с ней в качестве главного ингредиента. Блестел хитрым глазом и нарочито облизывался, и Чуи поначалу взаправду пугалась, веселя лукавого лиса. - Четвертый мастер так шутит. А госпожа Чже Вэнь не шутила. Боюсь я её. Очень. Тин-Тин только руками всплеснула. - Ты такая трусиха! Как ты тогда собираешься объясниться с Третьим дядюшкой? - Я не собираюсь. - Будешь и дальше молчать, что ли? - Буду. - Но Дицзунь сказал... - Цзецзе, я очень ценю совет данный самим Бывшим Владыкой, но никогда не посмею им воспользоваться. Я буду честно служить Третьему Мастеру, помогать ему во всем, но смущать своими глупостями сего благородного и достойного мужа не стану. Я так решила. Какое-то время Серебряная Лиса сосредоточенно скребла за ухом (хорошо хоть рукой, а не ногой), задумчиво разглядывая подругу, явившую ей неожиданную сторону натуры. Чужие решения она уважала. - Ладно. Воля твоя, мэймэй. Но ты ж фениксёныша хотела хоть разок на руках подержать. Надо пользоваться моментом, а то ведь я не смогу тебя привести на Куньлунь незаметно. Ну? Рискнешь? Он такой мяконький, такой тепленький. Не пожалеешь, клянусь. Искушение было велико и воистину непреодолимо. Все же фениксы это... фениксы. И чтобы там не болтали на Девятом Небе досужие и злые языки, а синие птицы были и оставались живым чудом Мироздания. И барышня Дуань, разумеется, не устояла. Но сначала она поймала большого рогатого жука в дар Хан Аню и самолично испекла столь любимое им османтусовое печенье. Фениксёныш был таким славным и милым, что у Чуи из глаз слезы брызнули, когда Ань-эр доверчиво вложил ладошку в её руку и прочирикал что-то радостное. Втроем с Серебряной Лисой они отправились на крошечный пляж с отмелью - смотреть на стрекоз и ласточек-береговушек. И, наверняка, этот день мог стать лучшим в жизни Дуань Чуи столько в нем уместилось беззаботного счастья. Её печеньки маленький феникс слопал до последней крошки, потом они всласть набегались по мелководью. И было в этом жизнерадостном птенце что-то удивительное, дарящее гармонию уму и сердцу. Они как раз готовились к торжественному отпусканию жука на свободу, расчистив в песке дорожку в ближайший куст ракитника, когда появился Дуань Муцзе. - Давай скажем жучку: «Пока-пока, жучок! Долгой тебе жизни!» - Пока, зусьок... - с готовностью подхватил Ань-эр слова Серебряной лисы. И жук пополз прямиком к ноге, обутой в сапог. - Что ты делаешь, мэймэй? - спросил старший брат, брезгливо глядя на них сверху вниз. - Нянчишься с птичьим отродьем? Чуи ничего не ответила. Ни огрызаться, ни оправдываться она не собиралась. Если у братца совсем нет мозгов и он решил сунуть нос в Цинцю, то пусть поплатится за наглость, что ж. Тут главное, чтобы Ань-эр не расстроился. У Дуань Муцзе вполне хватит жестокости растоптать ни в чем не повинное насекомое. - У-ди осюда! - чирикнул феникс и махнул рукой, как бы гоня прочь нежданного гостя. Видимо, сказалось воспитание в семье Бога Войны, что невинный жест у мальчишки вышел... ну очень величественным. - Ах ты мелочь пузатая! Разобиженный взрослый мужчина решил доходчиво объяснить малышу, кто тут главнее и сильнее, наступив на его жука. Но вмешалась Серебряная Лиса, которая не любила обиженных мужиков и при этом редко снисходила до объявления войны. Ни говоря худого слова, она легонько подпрыгнула, одновременно распушая черные хвосты, и без малейшего промедления ударила в пришельца сгустком лисьей силы, сбивая его с ног. - Вон отсюда! Чуи знала нрав брата лучше всех: он не из тех, кто отступит, особенно, если противник ему кажется более слабым. На его перекошенном злостью лице было так и написано: Подумаешь, лиса?! Что может сделать какая-то лисья девка? А девка могла, ого как могла! Мало того, что Тин-Тин училась на Куньлунь, так она и вообще любила подраться с раннего детства. Дядя Бай И иногда рассказывал про племянницу разные истории, причем делал это уважительно по отношению к боевому мастерству Серебряной Лисы. Но Муцзе об этом даже не догадывался, он ударил в ответ... Чуи быстро закрыла собой Ань-эра. И в этот момент на пляж вылетела разъяренная Чже Вэнь. Раскаленный воздух вокруг неё дрожал и расходился в стороны мерцающими на солнечном свете прозрачными струями. - Бай Тин-Тин, пригнись, - прошипела она сквозь стиснутые зубы, намереваясь превратить наследника Дуаней в горсть дымящихся углей. Она, конечно, простой феникс, но на один испепеляющий удар её сил должно было хватить с лихвой. И — бамц! Вместо Дуань Муцзе из песка торчала здоровенная, можно сказать даже мужественная ромашка. Очень впечатляющее превращение, подействовавшее на всех присутствующих весьма отрезвляюще: Серебряная Лиса благоразумно спрятала хвосты, Чже Вэнь умерила свой пыл, Ань-эр полез откапывать жука, а Чуи крепко зажмурилась и голову в плечи втянула. Бай Сю славился одновременно и деликатностью, и могуществом своих неожиданных заклинаний. Именно поэтому с ним мало кто решался связываться. Следом за ним, опоздав на каких-то несколько мгновений, пришел Мо Юань. - А что это вы тут делаете? – спросил он. Все видели, как исчез из его руки Меч Желтого Императора, но дружно изобразили беззаботность. - На ромашку любуемся, - буркнула Чже Вэнь. - Большая какая. Твоя? - спросил тот у Бай Сю. - Наша, - уклончиво ответил лис, помогая Чуи подняться с песка. - Экспериментирую с формами. - Па! Зусьок - зывой! - Это же прекрасно, - согласился Бог Войны, поднимая на руки сына. - Ребенок, ты кушать хочешь? - Я хочу! – поспешила встрять Серебряная Лиса. На всякий случай. Мо Юань увел в Логово жену с племянницей, и они остались на пляже втроем — Чуи, Бай Сю и ромашка, то бишь, Дуань Муцзе. - Я давно хочу собрать статистику по ромашкам, - задумчиво молвил Третий и самый ученый сын Лисьей Королевы, пристально разглядывая плод магических трудов своих. - Как пребывание в этой форме влияет на проходимость энергетических меридианов и циркуляцию энергии ци? - Вряд ли мой старший брат поделится с вами своими впечатлениями, - пробормотала себе под нос Чуи. - Да куда он денется, - усмехнулся чародей. - Если что, проверю еще одно новое заклинание. - Какое? - Превращается ли ромашка в морковку без возврата в первоначальную форму. Мне кажется, что должна, но еще не проверял. К тому же морковка больше подходит для метаморфозы. Можно, конечно, попробовать превращать в клубни сладкого картофеля. - А надолго это всё... хм... продержится? - До ближайшего новолуния. Ничего страшного, это всего каких-то десять дней, погоды стоят теплые, огородим участок веточками, предупредим, чтобы детишки не баловались, когда пойдут купаться. Такой интересный опыт получится. Десяти дней, как искренне надеялась Чуи, должно было хватить её старшему братцу для окончательного вразумления. Её саму больше волновало кое-что другое. - Как вы думаете, мастер Бай Сю, госпожа Чже Вэнь не станет держать на меня обиду? Я ведь ничего плохого для малыша не хотела... кто же знал... так обидно... Честно слово! Лис деликатно придержал расстроенную барышню под локоток. - Не надо оправдываться, А-Чу, я тебе верю. И считаю, что сестрица Чже Вэнь уже оценила твое мужество по достоинству. Ты ведь так храбро защищала их с Мо Юанем сына. - А вы так вовремя вмешались. Если бы не вы... - Вот! - фыркнул Бай Сю. - А все смеялись над этим заклинанием. А оно — полезное и даже гуманное. - Очень гуманное, - согласилась Чуи. - А как тебе идея с морковками? - Даже не знаю. А вдруг козы придут и съедят? Ромашка все же безопаснее. - Ромашку будут опылять насекомые. - Ой! А это больно? - Не-ет, нисколько, - заверил её лис. - Скорее щекотно. Ну и чуть-чуть обидно. Когда Мо Юань с женой вернулись на Куньлунь, Ань-эр уже сладко спал. Оставалось только в кроватку его положить и укрыть одеялом. В свете крошечной свечи, что освещала детскую, лицо Бога Войны казалось застывшей маской из терракоты. - Пожалуй, я прямо завтра этими Дуанями займусь, - веско молвил он, давая понять, чему он стал свидетелем. – Окончательно же распоясались. Второй брат Бай И жаловался, что они А-Чу постоянно третируют. - В Цинцю? - поразилась Вэнь. - В Яблоневой Долине? Какими же наглыми придурками надо быть! - Угу. Я ж говорю, совсем совесть потеряли. - А чего ж она молчала, а? Надо было пожаловаться. Неужели мы бы её не защитили? - Нуууу... должно быть, она считает себя слишком незначительной персоной, чтобы привлекать к делу таких могучих нас. Или не хочет навлекать на Страну Зеленых Холмов новые неприятности. Многие... хм... так поступают. Феникс замерла на месте, разгадав прозрачный намек в речах мужа. - Ты знаешь про мое похищение. И это был не вопрос. - Теперь уже знаю, да, - кивнул Мо Юань. - В нашей жизни всегда отыщется тот, кто слабее, и кого нужно защищать. Верно же и обратное. Согласна? - Хм... не уверена. - Вот смотри сегодня, в какой-то момент самым могущественным существом на том пляже была ты — источающий пламя яростный феникс. Ань-эр защищал жука, Чуи — нашего Хан Аня, а ты — их всех. Вот примерно так оно и работает. - Там еще была твоя племянница. - Для простоты вынесем её за скобки этого уравнения, - отмахнулся Мо Юань. - Они бы с Дуанем подрались и затоптали ненароком жука. А он нам важен. И как символ, и как... жук. Особенно, для нашего жуколюбивого сына. - Вот только в случае с внуком Синего князя жуком стала я, - вздохнула Вэнь. Мо Юань крепко обнял жену за плечи. - Все мы иногда оказываемся на месте жука, дорогая. Поверь. Не бери в голову. - Ну как же не бери? – попыталась возмутиться феникс. - А вот так!