Лисьи сказки

Настало время поведать о судьбе Серебряной Лисы Бай Тин В общем-то, Пустоши так и называются, потому что ничего тут нет, кроме ветра, сорной травы и каменистых осыпей. И уж конечно они не место для праздных прогулок без определенной цели, ибо встретить тут можно кого угодно и, как правило, такая встреча ничего хорошего не сулит. Наглядную иллюстрацию к столь незамысловатой сентенции Бай Лянь наблюдал собственными глазами, олицетворяя собой чижа из поговорки смертных*. Двое подонков заступили дорогу девушке с самыми плохими намерениями, за развитием событий из-за ближайшего валуна следили трое демонов невысокого ранга, и тоже, надо думать, вовсе не с благородными целями. Особенно, по отношению к девушке. Дева, правда, не выглядела как безусловная жертва, она была в мужском удобном платье, волосы убрала в солдатский узел, а в руках умело сжимала вовсе не сумочку с рукоделием, а вполне толковое копьё, которое и не давало недоброжелателям фатально сократить дистанцию. Глаз на барышень у БайЛяня наметанный, даже в пылу битвы он разглядел черные глаза классической формы «абрикосовой косточки», широкие брови и овал лица «дынным семечком». По всем канонам - прекрасная барышня в беде. Но так как природа всегда стремится пребывать в гармонии, то прекрасность девы компенсировалась её талантом к сквернословию. Некоторые слова БайЛянь слышал впервые в жизни. Из бурного и громкого диалога следовало, что у барышни имеется непримиримая вражда с бессмертными из клана Дуань, и обида, нанесенная ею Дуаням, может быть смыта только кровью. В ответ девица же собиралась на словах и на деле обиду эту усугубить. Звучало это так: «Щас в жопу опылю копьем так, что пожалеешь, что не остался ромашкой, Дуань Муцзе». Мужик, которого поносила языкатая дева, сначала побелел в прозелень, затем покраснел, и не найдя нужных слов в ответ бросился на обидчицу с мечом. К нему присоединился его сотоварищ, и оба они немедля получили достойный отпор. Красотка отбила атаку копьем с приятной глазу легкостью опытного бойца. Нет, ну понятно, что девица в мужской одежде, с мужской прической и копьем в руках вряд ли окажется бессмертным духом… хм… полевой ромашки. Демоны тем временем подобрались еще ближе, намереваясь изменить всю диспозицию. Бай Лянь осмотрелся тщательнее, чтобы убедиться, нет ли еще какого-нибудь наблюдателя. Посторонние свидетели ему были совершенно не нужны. Призрачное племя хоть и считалось родственным демонической расе, но знака равенства между этими народами не решались ставить даже снобы-небесники. И правильно делали. Неисчислимые века войн, перемирий, альянсов и предательств исключали любой компромисс, и орды из Бездн не штурмовали Великий Пурпурный Дворец каждый год только потому, что Призрачный владыка блюл вассальный договор с Императором Небес. И вообще, хорошие демоны, как известно, мертвые демоны. На сотворение Гибельной Печати БайЛянь не пожалел усилий, сделав её тройной, а потому его жертвы даже не поняли что умерли, не издав ни звука и никак не потревожив мировой эфир, что гораздо ценнее, небесники, поглощенные сражением, тоже ничего не заметили. От дерущихся мужчин волнами исходили эманации запредельной ярости (видать, обидели Дуаней знатно), едва сдерживаемой рассудком, а вот девица с копьем была полностью сосредоточена на техническое стороне поединка, что резко поднимало её шансы на победу. Незнакомка, на взгляд БайЛяня, и против пятерых устояла бы. Но только в честном бою. Дуань же Муцзе, недаром многажды обозванный грязным подонком, мастерил магическую ловушку, довольно подлую, если Бай Лянь правильно распознал его приготовления. И когда воздух вокруг мужчины заискрился, настало время вмешаться. Уравнять шансы, так сказать. - В сторону! – решительно скомандовал БайЛянь девушке и, как только она отпрянула, Белое Призрачное Пламя из его ладоней метнулось в направлении её противников, пока только в качестве предупреждения. Если им не улыбается перспектива утратить по десять тысяч лет культивации в один миг, то придется отступить. С другой стороны, связываться всерьез с Небесным Племенем лишний раз не хотелось. - Какого хрена?! Ты еще кто? – возмутился Дуань Муцзе - Тебе какая разница? Просто проваливайте пока целы, - лениво отмахнулся Бай Лянь. Белое Призрачное Пламя – весомый аргумент, и если у этих двоих есть хоть капля мозгов, то они засунут обиды поглубже в организм и покинут поле битвы. И мозги таки нашлись, а издали ругаться последними словами никому не возбороняется. - Это было круто. Спасибо, что помог, благородный господин. Девушка, стоящая перед БайЛянем, смотрела на него с неким оттенком удивления в темных глазах. Из гладко зачесанных в тугой узел волос выбилось несколько прядей, и они прилипли к вспотевшему лбу, дышала она неровно, но не выглядела слишком уставшей. В узле торчала костяная заколка в виде облака, весьма изящная вещица. «Вообще-то, я тебе жизнь спас, а не просто помог», - подумал внезапный спаситель дев, но вслух сказал нечто иное, более приличествующее случаю. - Не за что, барышня. Можешь не благодарить. Собственно, дело было сделано, доброе, кстати, дело, и никаких причин для дальнейшего разговора не осталось. БайЛянь развернулся было, чтобы уйти… - Ты все-таки назовись, если не сложно, добрый господин, - попросила девушка. – Если, конечно, тебе нечего скрывать. Ему и в самом деле нечего было скрывать, так почему бы и нет. И если ей так интересно, что ж… - Ли БайЛянь, барышня, - бросил он через плечо. – Береги себя. Имя девицы его не интересовало, он немедля выкинул из головы и само происшествие, и девицу, и её врагов-Дуаней, и мертвых демонов. По крайней мере, так ему тогда казалось. Так вот какой ты, Ли БайЛянь! Какое-то время ТинТин не отрываясь глядела вслед уходившему доброхоту, невыразимо страдая от мысли , что он вдруг обернется и увидит её приоткрытый от потрясения рот. Будет очень неловко. Потом. Наставник Мо Юань учил всегда различать моменты, когда нужно отступить и тщательно обдумать дальнейшие действия, а когда немедля устремиться вперед по горячим еще следам. Сейчас был как раз второй случай, без всяких сомнений. ТинТин обернулась лисой и потрусила вслед за Ли БайЛянем, ориентируясь по слабому запаху лотоса (чем еще может пахнуть человек с таким именем?). Острейший нюх безошибочно вёл вперед, лапы не знали устали, и вряд ли нашелся бы смельчак рискнувший снова напасть на девятихвостую лису в её истинном обличьи, а потому у ТинТин было время осмыслить все произошедшее. Не то, чтобы это был первый в жизни Серебряной Лисы случай, когда спасали её, а не - от неё. Хватало, слава Всем Хвостам, и друзей, и любящей родни, и верных соучеников. Хотя приятно, конечно, нечего скрывать. Не так уж часто кому-то приходит в голову, что одна из семейства Бай нуждается в чем-то таком… типа помощи. И нет, красота Ли БайЛяня, что по праву сравнима была лишь с неоспоримыми внешними достоинствами обожаемого папочки, не могла выбить девушку из колеи. Молодой мужчина был высок и строен, и наверняка сам отлично знал, что узкое лицо его прекрасно своими изысканными чертами, а еще в наличие белая кожа, высокие скулы, точеный подбородок, бледные, чувственной формы губы, тонкий породистый нос и лучистые глаза. И брови! О! А волосы – черный гладкий атлас! Короче, таких мужиков вокруг ТинТин было пруд пруди, да и, по правде говоря, откровенных крокодилов на Небесах не водилось, это вам не Мир Смертных, где с телесным совершенством всегда проблемы. Ли БайЛянь этот, если судить по запаху, не был ни смертным, ни духом, ни демоном, ни кем-то из звериных кланов, и уже тем более ничего не роднило мужчину с Небесным племенем (еще одна загадка!). Но ничего из вышеперечисленного никогда не сподвигло бы Серебряную Лису к бегу по пересеченной местности уткнувшись носом в следы обладателя драматической внешности, благородного нрава и легкого быстрого шага. Требовалась более весомая причина и таковая, как не трудно догадаться, у лисы имелась. Истории о том, как Бай Тин творила глупости и что из них в конечном итоге вышло (ничего хорошего) уже давно пора было собрать в несколько увесистых томов, но как вот прямо сейчас выяснилось - все эти чудеса ни в какое сравнение не шли с Тем Самым Поступком. Роковым во всех смыслах. А ведь ей сто раз говорили все вокруг! Нет, сто тысяч раз говорили, а она не слушала. Дура эдакая! Чем могущественнее родители, тем медленнее растут их дети. Дочь двух бессмертных высших божеств, родившаяся в самый пик их могущества, очень долго взрослела и так же медленно умнела. Вернее сказать, слишком долго училась думать хотя бы на шаг вперед, когда речь шла не о партии вейци, а о жизни. Поэтому ни слова Владыки Дунхуа, ни прямой запрет родителей, ни примеры, ни книги, не удержали однажды Бай ТинТин от тайного визита к печально знаменитым Скрижалям. Интересно же заранее узнать, кого ей уготовила Судьба, ну! Говорили, что нужно приложение огромной силы, а нередко пожертвование части Совершенствования (кузина Фэнцзю по секрету открыла, что планировала даже отрезать один из Хвостов, чтобы написать имя Владыки), чтобы Скрижали явили имена обреченных друг на друга, но не в меру любопытной Серебряной Лисе хватило одного взгляда. Её Скрижали одарили опасным знанием совершенно бесплатно. Рядом с её именем красовалось… Вы уже поняли, да? Ли БайЛянь. И как любил выражаться Сы Мин в своих опусах: «Пылающие адским золотом, огненные иероглифы навсегда отпечатались на внутренней стороне век». Тьфу! На тот момент Тин-Тин не знала никого с таким именем, а её знакомства во всех Мирах, землях, Царствах и Морях были поистине обширны. Хотя казалось бы ничего такого оригинального – всего лишь Белый Лотос. Даже ни одного тёзки не встретилось за всё это время. Собственное же имя лисе досталось волею измученной родами двойни матери. Кожаный жесткий ремень, что носят простые солдаты, как олицетворение жизненной истинности и правдивости. Знать бы еще, о чем думала в момент наречения Бай Цянь. Мама отшучивалась всякий раз, но в этих шутках была только малая доля веселости. Но одно дело знать, что где-то бродит такой себе Ли БайЛянь, твоя вторая половина, на которую ты обречена Волею Небес, и совсем другое – увидеть его воочию, рядом, на расстоянии вытянутой руки. И главное, вопреки всем ожиданиям, Бай ТинТин не почувствовала в этот роковой миг ничего. Ни радости, ни печали, ни страха, ни предвкушения. В душе её ничто не отозвалось, кроме странного смущения от банальности самой ситуации. Благородный муж спасает прекрасную деву от негодяев! Ещё раз - тьфу! Пошлее только сцена, когда барышня с какого-то перепугу оступается, а благородный муж, взмыв в воздух, словит её на лету… Нет! Еще хуже только совместное падение и совершенно «случайное» соприкосновение губами, сопровождаемое изумленным пученьем глаз. Следы, пахнущие лотосом, между тем, довели лису до Черты. А, следовательно, этот человек ушел в один из миров демонов. Ясно-понятно. ТинТин, немного поразмыслив, решила, что этого знания ей пока достаточно, и тут же рассыпалась в воздухе облаком изумрудных искорок, переносясь к Вратам Куньлунь. Попасть в Землю Ветров из Да Цзымин можно было гораздо быстрее и более коротким путем, но Бай Ляню нравилось зайти со стороны Пустошей и, преодолев Черту, еще какое-то время неспешно шагать по дороге через бесконечное поле высоких, по пояс взрослому мужчине, алых трав. Именно что не лететь, а своими ногами, как ходят смертные люди, зарываясь по щиколотку в белесую пыль. Каждый такой шаг приближал к тому месту, которое БайЛянь уже почти привык называть своим домом: к скале, что возносилась остром витым рогом вверх, прямо из центра плоской, как столешница, равнины. Самое приятное, что по пути точно никого не встретишь, хоть песенку насвистывай, хоть с самим собой разговаривай. Ибо горе тому дозорному, который выдаст себя и умудрится попасться придирчивому хозяину на глаза. Подставить лицо прохладному ветру, щуриться от золотистого света, слышать сухой шелест травы… БайЛянь гордился каждым чи Земли Ветров, ведь всё тут сделано в точности так, как ему хотелось. Когда Повелитель Ли Цзин подарил племяннику трофейную долину, этот кусок демонического мира выглядел совсем иначе. У опального демона-княжича определенно были проблемы с художественным вкусом. Исполинское поле огненно-желтых кристаллов, при малейшем прикосновении рассыпающихся на тончайшие и острейшие иглы, бледно-лиловое небо в изумрудных сполохах северных сияний, гнетущее безмолвие и сияющая золотом хрустальная, извитая спирально башня в центре композиции. Аж глаза слезились от всей этой «красоты». Опять же, БайЛяню совершенно не хотелось копировать слишком мрачную и чувственную эстетику Да Цзимин, эти бесконечные занавеси всех мыслимых оттенков крови, черные озера - белые лотосы, белые озера-черные лотосы, заросли ядовитых растений, колокольчики из птичьих косточек, сумрачные лабиринты коридоров. Он принял этот вызов и переиначил всё по-своему, а демоническая суть долины стала огромным подспорьем. Известно же, что в мирах преисподней нет ничего настоящего, темная ци не способна порождать жизнь, а потому зернышко всегда будет зернышком и никогда не прорастет, цветок останется цветком, так и не завязавшись плодом, а зеленый плод вовеки не созреет. В Земле Ветров волею господина всегда будет предзакатный золотой час, и неиссякаемый теплый ветер тысячелетиями будет гнать волны по алому травостою. Что может быть лучше? Привратники приветствовали хозяина устрашающими гримасами, которые у призрачных воинов отражают радость, прочие обитатели крепости-скалы, похоже, уже и надежду потеряли, что увидят БайЛяня живым и здоровым. Чересчур резким был приказ Повелителя Ли Цзина прибыть в Великий Пурпурный дворец посередь ночи. Многие после такого вызова становились короче на голову, в лучшем случае. - Вы вернулись целы-невредимы, мой господин. Вот радость-то! - Как могло быть иначе, дама Цзыу? – сдержанно улыбнулся он женщине с ритуальным черным узором на левой половине лица. – Повелителю в это раз понадобилась не моя голова, а то, что в ней. - Неужели ваши мозги? – тонко улыбнулась она, и тут же исправилась: - Ваши рабы не знали, что и думать. - Теперь-то знаете? - Разумеется, мой повелитель. Желаете сначала принять омовение? Или отобедать? Всё уже готово. Удивительно было бы, если бы всё то время, пока Бай Лянь шел через поле к дому, его подчиненные палец о палец не ударили, чтобы подготовить встречу. - Тогда, пожалуй, ванну. Не то чтобы в мытье имелась какая-то особая нужда, просто хотелось немного полежать в теплой воде, расслабиться и ни о чем не думать. Весьма незамысловатое желание, не правда ли? И пока они с Цзыу не спеша поднимались по лестнице в его личные покои, управляющая доложила о том, что случилось за время отсутствия хозяина. А ничего не случилось. Внутри скалы Бай Лянь чуть-чуть подшаманил с пространством, иначе, чтобы добраться до вершины пришлось бы целый час наматывать круги по лестнице, а так путь занял лишь то время, потраченное на этот короткий разговор. - Через полчаса подай обед, и до утра можешь быть свободна. Служанка бесшумно исчезла за дверью в купальню, и больше никто Бай Ляня не потревожил до самой ночи. Это просто-напросто некому было сделать, личная прислуга, допускаемая в его покои, ограничивалась той же Цзыу, и хоть мыться и переодеваться приходилось самому, зато никто не жаловался, не глазел, не сплетничал, не ныл и не злословил. И, по правде говоря, оно того стоило. После ванны последовал ужин тоже в полном одиночестве. Бай Лянь на дух не переносил любую застольную компанию, не говоря уж о праздничных ужинах и больших приемах. В Да Цзинмин почти все пиршества заканчивались чьей-то мучительной смертью чаще от яда, иногда от клинка. Крики, хрипы агонии, кровь, рвота и кишки на полу кому угодно отобьют аппетит, а в любом человеке, решившем разделить с тобой трапезу, невольно начнешь подозревать отравителя. По той же причине Бай Лянь давным-давно отказался от сложных блюд с хитрыми соусами. Вкус деликатесов невольно вызывал тошноту. Затем пришло время разбора докладов, коих накопилось больше трех десятков. Тоже своего рода приятный ритуал в окружении привычных любимых вещей, чтобы ничего не отвлекало от размышлений. Короче, Ли БайЛянь изо всех сил наслаждался домом, который он сам себе добыл, сохранил и устроил по собственному вкусу, что в его положении практически недостижимое чудо. Полукровка, сын старшего принца Ли Юаня от смертной наложницы имел все шансы умереть в час своего рождения, не то что бы вырасти, возмужать и даже заслужить некое доверие со стороны дядюшки-повелителя. Ли БайЛянь никогда не ел свой хлеб даром, еще в юности он создал и уже много лет содержал шпионскую сеть агентов в мирах демонов, а потому ведал обо всём, что происходит на всех уровнях бездны и преисподен. Иначе как бы он первым узнал про похищение феникса Чже Вэнь внуком Синего Князя? Логичнее было бы именно ему, как полукровке, поручить наладить нужные контакты в мирах смертных, но эта логика отчего-то в свое время сильно смущала Повелителя Ли Цзина, поэтому – демоны. Бай Лянь не возражал, и не только потому что не шибко любил смертных, которые хрупки, сложно устроены и плохо предсказуемы. В отличие, от демонов. Причем большая часть сведений добывалась из, как это принято называть, открытых источников. Такая сеть была дешева, ведь подкупать никого особо нет нужды, но от подчиненных требовались какие-никакие аналитические способности, а от самого главы — умение видеть общую картину. Поэтому донесений, а, следовательно, и работы, у БайЛяня всегда было много, как сейчас, и по мере их прочтения, на столе выросли две их стопки: «Пустая трата времени» - слева, и «кое-что интересное» - справа. За имена Дуань Муцзе и Дуань Илин глаз БайЛяня зацепился сразу и накрепко. В другом, ничем не связанном с предыдущим, докладе речь шла еще и о сходке банд демонов из Синей Бездны и Града Пустоты. Незначительные же по сути слухи о каком-то новом артефакте с горы Куньлунь всплыли как-то сами по себе. Мимолетная мысль, связавшая воедино все события прошедшего дня, обежала круг и закономерно вернулась с догадкой. Недаром боевая дева с Пустоши смутно напоминала кого-то знакомого. Бога Войны Небесного Племени – высшего бога Мо Юаня знали почти все, видели многие, иметь с ним дело доводилось некоторым. БайЛянь относился к последним и запомнил это разговор навсегда. Мо Юань был похож на своего брата-близнеца Е Хуа, что закономерно. А кто может быть похож на обоих сыновей Небесного Отца одновременно, будучи девушкой? Правильно! Дочь Е Хуа, она же ученица своего дяди Мо Юаня – Бай ТинТин. Ха! БайЛянь аж зажмурился от приятного чувства, которое дает уверенность, что столь удачное стечение обстоятельств рано или поздно удастся конвертировать в реальную выгоду, и позволил себе отвлечься на воскурение благовоний. Видимо, это была Судьба. - Что ты задумала, мэймэй? Голос у Сяо Иня до боли напоминал маменькин своей лукавой вкрадчивостью, настолько сильно, что иногда стоило бы спросить: «И кто из нас тут лиса?» А еще он умел неслышно подкрадываться. - Ох! – вспыхнула ТинТин, решив подыграть брату: - Неужели, это настолько очевидно? - Для меня – да, - кивнул он и без всякого приглашения развернул ближайший свиток, что лежал сверху кучи себе подобных. – Ты ограбила чью-то библиотеку? - Почти, - улыбнулась сестричка, сверкнув фамильными клыками. Времена, когда затянувшаяся на сутки тишина в келье Бай ТинТин означала скорые неприятности всем обитателям Куньлунь, включая священных журавлей, благополучно миновали. Теперь вариантов стало больше и безобиднее – она могла медитировать (очень глубоко и результативно), спать (крепко и сладко), есть (много) или читать. Но Сяо Инь по старой привычке бдительности все равно не терял и старался быть в курсе замыслов своей беспокойной сестры. - Что тут у нас? Путеводитель по мирам демонов? Магия? Заклятое оружие? Артефакторика? – вздернул длинные брови дотошный братец, по очереди подцепляя одну бирку за другой и вглядываясь в название. – Вот как, значит! Я так и подумал. Хочешь завладеть заклятым мечом? - А почему бы и нет? У мамы есть Веер Нефритовой Чистоты, у Наставника – Меч Желтого Императора, у Владыки Дунхуа – Цанхэ. Чем я хуже? Да, скромность никогда не входила в число добродетелей ТинТин. - И есть что-то на примете? Спросил без всякой задней мысли, просто так спросил, но то, как мэймэй промолчала, многоопытного Сяо Иня насторожило. Но вида он не подал. - Если хочешь, я сам сделаю для тебя заклятый меч? - Я… подумаю над твоим предложением, - снова уклончиво ответила сестра. – Если что, буду знать к кому обратиться. «Если что» прозвучало слишком легкомысленно. Значит, у неё уже была определенная цель. И отчего-то ТинТин не хотела о ней рассказывать. А если Серебряная Лиса о чем-то умалчивает, то либо это опасно, либо очень опасно, либо… находится на Инчжоу. Сяо Инь едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на месте от посетившей его догадки. Даже слово это было под запретом и в Небесном Дворце, и в Цинцю, и на Куньлунь, не говоря уже о том, чтобы кто-то снова решился отправиться на остров. - Только не говори, что твои планы как-то связаны с Инчжоу. ТинТин до боли знакомо отвела взгляд. - Мэймэй, ты же вроде уже давно взрослая, во всяком случае, много раз доказывала делом, что в твоей голове наконец-то отросли мозги. Ты серьезная взрослая разумная девушка. Почему опять Инчжоу? Почему снова Инчжоу? Он сильно преувеличивал, но в одном был прав – теперь Серебряная Лиса очень серьезно готовилась, прежде чем ввергнуть свои хвосты в пучину опасностей. Теоритически и практически. - Его Величество забудет, что ты его младшая любимая сестренка и накажет со всей строгостью, - напомнил Сяо Инь. Совсем не пустая угроза, откровенно говоря. Император Небес до сих пор помнил ту давнюю историю с полётом своей будущей императрицы за костью ТаоУ, а потому посещать остров было запрещено всем без исключения. - Это если он узнает, что вовсе не обязательно, верно, дагэ? Голос у ТинТин стал сладкий-сладкий, лисий-лисий, как у бабушки, отчего уверенность, что сестричка всё уже решила, только окрепла. Тогда Гордость Куньлунь решил зайти с другой стороны. - Мэймэй, на Инчжоу мёдом намазано? Только не говори, что тебе снова закортело добыть кость одной из Тварей. Нет ведь? Нет? Ну и чудненько, - А с чего ты взял, что я обязательно рвану на Инчжоу? Кости мне без надобности, хотя ими конечно можно украсить рукоять или ножны, но сначала нужен меч. Кроме того, я всегда могу попросить у Владыки Дунхуа кости какого-то другого, не менее древнего и страшного чудовища, у него этого добра завались. А в третьих, кто первый поднял разговор про Инчжоу? Можно даже сказать, что ты сейчас сам подкинул мне идею. - Ты мне сейчас нагло заговариваешь зубы, - объявил Сяо Инь. - Я тебя знаю лучше всех, Бай Тин-Тин. Тема Инчжоу, как ты сейчас выразилась, не всплыла бы, если бы её не существовало в природе. Брат и сестра, делившие когда-то одну утробу, встретились тяжелыми взглядами. И первой отвела его Тин-Тин. - Ты слишком много думаешь, дагэ, честное слово, - проворковала она невинным тоном. Покамест, я только книги читаю. Видишь, вот - я, вот - книжки, мы - на Куньлунь, никто никуда не бежит, всё идет своим чередом. Нет, шанс, что Серебряной Лисе хватит мозгов не вляпаться с новую передрягу всегда имелся. Она и в самом деле выросла и поумнела настолько, чтобы обделывать свои делишки незаметно и без тяжких последствий. Но не все, далеко не все. И Сяо Инь решил, что не будет настаивать дальше и выпытывать правду. - Ладно, забудем про Инчжоу. Но если тебе требуется помощь в магии, всегда рад буду помочь. К слову, вот эта книга, - он постучал пальцем по нефритовой бирке с названием, - она по магическим техникам Призрачного племени и очень толково написана. Есть отличное, почти универсальное, заклинание Белого Призрачного Пламени, которое всегда накладывают на боевой артефакт, по другому оно называется Лотос Совершенства. Изучи его на досуге. - Да что ты говоришь? Лотос Совершенства? А расскажи подробнее? В глазах Тин-Тин внезапно вспыхнул огонек подлинного интереса и Сяо Инь полетел на него подобно ночному мотыльку в надежде отвлечь сестру от опасных замыслов и увлечь чем-то более полезным. Чтобы правильно утрамбовать в курильницу легкий, почти невесомый пепел сандала требуется, прежде всего, спокойствие, а потом уже терпение. И мысли должны быть о Призрачном Дао, хорошие такие упорядоченные мысли. С терпением у БайЛяня никаких проблем на наблюдалось, а вот с со спокойствием… как сказать. И вовсе не о Дао были его мысли. Очень терпеливый молодой человек, старательно опускающий бронзовый пресс в чашу курильницы, думал о Боге Войны Небесного Племени. Тончайший белый порошок тихонько поскрипывал от его усилий, словно Бай Лянь шагал по бесконечному снежному полю. Итак, Мо Юань… Безупречный высший бог, опора Девяти Небес и защитник земель, царств и морей, чьё могущество повергает в трепет ближних и дальних, врагов и друзей, чья духовная сила способна заставить отступить саму смерть. Казалось, если этот бессмертный вдруг решит потревожит свои почти всегда плотно сжатые губы улыбкой, то изо его рта хлынет поток ослепительного света, а если остановит на ком-то свой взгляд дольше положенного этикетом мгновения, то испепелит на месте. БайЛянь кисточкой довел ровную поверхность пепельного слоя до совершенства, положил сверху точно в центр формочку с геометрическим узором и принялся заполнять пазы благовонным порошком. Злые языки, крепившиеся, как правило, к дурным головам, болтали, что в свое время Мо Юань реально претендовал на императорский трон. Кто-то в эти бредни верил до сих пор, но БайЛянь своими глазами видел, как Небесный Мандат избрал А Ли, он был в Тронном зале тогда вместе с Ли Цзином и всё-всё разглядел. Последним чего желал Бог Войны Мо Юань так это власти Императора Небес, ему хватало божественных обетов, горы Куньлунь, делящей всё сущее на Жизнь и Смерть, и духовного совершенства, которое любому другому давно сломало бы хребет. Аккуратно постучав по краям, единственный живой внук Цин Цана, снял форму и придирчиво оценил получившийся «узор». Почти идеально. Осталось лишь поджечь благовония. По сути, Бог Войны не был Бай Ляню в полном смысле чужим или посторонним, ибо это он запечатал Призрачного Повелителя в Колокол, тем самым радикальным образом изменив все политические расклады в Призрачном царстве. Не начнись заваруха с переделом власти в Да Цзинмин, сыну смертной наложницы нипочем не уцелеть, а так всем стало резко не до молочного младенца. Бай Лянь поделился своим дыханием с тлеющим угольком с края узора, оживив его горячую душу. Разумеется, курильница в его покоях была выточена в форме кубышки лотоса, и через неровные, как у настоящего растения, дырочки крышки заструилась вверх тонкая дымная лента, извиваясь и трепеща. Молодой человек с наслаждением вдохнул аромат и закрыл глаза, пытаясь подумать о Дао. Фиг там! Так или иначе, но долгие годы Мо Юань оставался для него персонажем занимательных баек, пока однажды не обнаружилось, что Бог Войны это единственное существо во всех мирах, землях, царствах и морях, которого действительно боится нынешний Повелитель Призрачного народа. Боится в самом простом и откровенном смысле этого понятия, до дрожи в коленях, до спазмов в кишках. И это открытие сделало Бай Ляня впервые в жизни по-настоящему счастливым. Скорее всего, Цин Цан был воистину свиреп в каждый миг своего существования и настолько силен, что Ли Цзин, будучи Вторым Принцем, а по сути затюканным со всех сторон ничтожеством, даже помыслить не мог о том, что кто-то во Вселенной способен остановить неукротимого папашу. И когда таковой отыскался, то потрясение было слишком велико, чтобы его забыть. Бай Лянь мог только строить свои версии, ибо правды не знал и знать не мог. Лучше, чем править своим народом, Ли Цзин умел только прятать свои мысли. В первый раз это случилось на одном из пиров в Небесном дворце, гуйфей Го вывела дядюшку из себя, и тот отправился на Девятое Небо в компании Бай Ляня, чтобы наложнице было втройне обидно и досадно. И там, в момент, когда огласили прибытие Бога Войны, вздрогнул именно так, как это бывает с телом от уже многократно пережитого страха, бесконтрольно. Дернулся при виде безупречного небожителя и совершенного бога Мо Юаня, словно запытанный узник, признавший своего палача. Сыну ли смертной наложницы ли не знать каково оно? Страх, тот который настоящий нутряной, никогда не забывается ни умом, ни телом. Второй раз – когда Бай Лянь принес в клювике информацию о похищении Чже Вэнь – дядя засуетился так, словно это он самолично украл феникса. Сначала мелко-мелко дрогнула нижняя губа, потом во взгляде мелькнуло что-то неуловимо тревожное, а уже потом Ли Цзин тащил племянника к Императору едва не за шиворот и всю дорогу обежал освежевать живьем, если выяснится, что его агенты преступно промедлили. Агенты оказались на диво проворны, Император справедлив, Чже Вэнь спасена, а вместо свежевания Бай Ляню досталась редкая награда - Земля Ветров и право жить там по своим правилам. Если есть кто-то, кто словом, делом или помыслом все время влияет на твою судьбу, причем влияет однозначно в лучшую сторону, то может быть стоит приложить усилия и оказаться где-то поблизости, чтобы… Чтобы что? Бай Лянь открыл глаза и проследил за причудливыми изгибами струйки благовонного дыма. Его замысел был столь же эфемерен и призрачен, он мог исчезнуть без следа от малейшего дуновения ветра, но это всё-таки больше, чем ничего. Теперь в его жизни появилась барышня Бай ТинТин и это всё меняло… Чже Вэнь занималась своим любимым делом – честно и откровенно ленилась. Делала феникс это настолько изысканно и в чем-то даже аппетитно, что устоять перед искушением и не присоединиться могла только озабоченная своими делами девятихвостая лиса. Законная перед всеми мирами супруга Бога Войны, его единственная на все времена возлюбленная полулежала на кушетке среди горы атласный подушек. Платье её синее-пресинее обтягивало плечи и грудь, а от бедер растекалось бесконечным шлейфом на половину комнаты. Нижнего белья платье не предполагало, а с такой длиной юбки ходить приходилось только подобрав подол, волей-неволей обнажая босые ступни и тонкие щиколотки. Волосы феникса, отпущенные щедрой хозяйкой на свободу, сами собой собрались в небрежные локоны. Отказалась Чже Вэнь не только от заколок и гребней, но и от серег и браслетов. Только вольная грива волос и мерцающая золотом теплая кожа в качестве украшения. Чже Вэнь ела виноград – крупный и розовый, просвечивающийся на просвет, и судя по горе шкурок одолела уже не первую гроздь. Даже кому-то менее впечатлительному, чем ТинТин, воображение мигом нарисовало, как именно феникс намерена приветствовать Бога Войны. И сколько ему потребуется времени, чтобы избавить супругу от единственной преграды в виде синего-синего платья. И будет ли он вообще тратить время на раздевание. - Цзецзе, ты хоть сама знаешь, как прекрасна? – вздохнула лиса, краснея от смущения. Правила требовали обращаться к жене Наставника – шинян, то бишь матушкой-наставницей, Чже Вэнь морщилась, но не возражала. Жену дяди, старшего брата отца, а значит, старшую родственницу следовало звать «тётушкой», но сейчас у ТинТин язык не повернулся сказать подобное этому удивительному созданию, живому чуду вселенной. Оставалась только «старшая сестра». - Знаю, - лениво ответствовала феникс, не меняя позы. – Хочешь виноград? Угощайся, в меня уже не лезет, - и похлопала ладонью по плоскому животу. Виноград был сладким, такими же сладкими наверняка были губы феникса. Пропал Бог Войны, как есть пропал, не устоять ему перед таким соблазном нипочем, никакие обеты не помогут, никакой меч не защитит. - Рядом с тобой я чувствую себя игрушечной лисой, сшитой из лоскутков кроличьего меха, - призналась честно ТинТин. - Попробуй как-нибудь по случаю надеть женское платье, - проворчала Чже Вэнь, хотя комплемент ей понравился. – Могу из своих запасов подарить. И меня их столько, что не сносить за десять тысяч лет. Феникс не преувеличивала ничуть. Когда льстецы всех небес, морей и царств прознали, что Бог Войны, если и принимает подарки, то лишь женскими украшениями и тканями (говорят, демоны нашептали), на Куньлунь обрушился водопад из подобных презентов, а гардероб супруги разросся до невиданных размеров. - Такое же как это? Платье, специально предназначенное для того, чтобы его как можно быстрее сняли? Надеюсь, до этого не дойдет, подумалось ТинТин. - Необязательно. Ты слишком похожа на Е Хуа, а холодная мужская красота, но в женском исполнении требует особого подхода, - феникс говорила совершенно серьезно. - Тебе к лицу будет что-то сдержанное. Белое по серебру. И тут в голове у лисы возник план. Неожиданный, как водится, но оттого еще более привлекательный. - Серьезно? Я могу примерить какой-то из твоих нарядов? Прямо сейчас? - Прямо сейчас можешь выбрать, а мерять иди к себе. Скоро Мо Юань вернется. ТинТин мысленно потерла ладошки и тут же перевела тему. - А где Ань-эр? - Отправила в Цинцю к барышне Дуань. Теперь, чтобы остаться с мужем наедине приходится прилагать немало усилий, знаешь ли, - притворно пожаловалась Чже Вэнь. - Этот ребенок меня с ума сведет когда-нибудь, умеет появиться в самый неподходящий момент. Хан Ань уже научился менять облик, но оставаться надолго в истинном теле боялся. Пищащий в своей комнате посреди «весенней битвы» феникс довольно сильно отвлекает. Вопросы, чтобы получить на них ответы, а не отговорки, нужно задавать в подходящее время. - Цзецзе, а что ты почувствовала, когда впервые встретила Наставника? Ну в самый первый раз. Феникс ответила не задумываясь: - Что почувствовала, если честно, не помню, а подумала: «Ну надо же какой красавчик!», и тут же решила добиться его любой ценой. И добилась. Он оказался такой пылкий, знаешь ли, но тщательно это скрывал. Гораздо лучше, чем сейчас. Упирался, дурачок, что твой нашкодивший кот, всеми когтями. Чже Вэнь перевернулась на спину, забросив руки за голову, закрыла глаза и блаженно улыбнулась своим воспоминаниям. А ТинТин чуть виноградиной не подавилась. Это Наставник Мо Юань пылкий? Она бы отдала тысячу лет культивации, чтобы одним глазком посмотреть на юного! и страстного! Мо Юаня. - Ого! А как же… Скрижали? - Да кому они были интересны, эти Скрижали? Любовь, она всегда одинакова, и без разницы есть твоё имя на них или нет. Мы, по-моему, вообще ничего про них не слышали, я - так точно, Мо Юань – не знаю. Я до сих пор не понимаю, зачем Цзуню…кхм… Владыке Дунхуа они понадобились. Вопрос, который давно хотелось задать Владыке, что аж язык чесался. - Значит, я могу взять одно из твоих платьев? - быстро спросила лиса, пока старшая не передумала. - Бери, конечно. Но только попробуй отчудить что-то! – предупредила строгая, но справедливая шинян. – Испортишь нам с Мо Юанем вечер – пеняй на себя! Со вкусом у феникса было всё в порядке, это у лисы не хватало ни знаний, ни фантазии. Одно стало ясно почти сразу - синий ей категорически не шел. Все оттенки зеленого придавали коже нездоровый вид, а осознанно что-то выбрать из еще трех десятков разноцветных платьев ТинТин не могла просто физически. Искусство наряжаться оказалось не столь примитивно, как она отчего-то всегда считала. И так как время данное для выбора поджимало, то лиса после недолгих колебаний цапнула платье цвета... ну предположим, ванили, расшитое золотистым цветами. Просто оно было самым светлым, какое только нашлось в бездонных сундуках феникса. Не белое с серебром, конечно, но где-то рядом... или типа того. Устроить примерку на Куньлунь всё равно, что пойти в Зал Приемов и во все горло прокричать: Наставник, я снова задумала что-то, что вам точно не понравится! Надо другое место искать. А где лисы обычно обделывают все свои стрёмные делишки? Конечно, в Стране Зеленых Холмов, в Логове. Где же еще? И, что самое удивительное, никто в Цинцю не обратил на внеурочное появление ТинТин никакого внимания. Дедушка преспокойно дремал в беседке под сливой, Лисья Королева лишь приветливо кивнула, не пожелав отвлечься от увлекательного чтива, Четвертая тетушка Ю Лин куховарила и вообще не заметила гостью, её муж – Четвертый дядя куда-то с Первым Фениксом завеялся, словом, в Цинцю безраздельно царили блаженный покой и удивительная тишина. Если бы ТинТин каким-то чудом вдруг переместилась в будущее, то оглянувшись назад, на этот ясный день, на безмятежную тишь да глядь Цинцю и на себя, вертящуюся возле маленького зеркала, она бы увидела как сама Судьба направляет её руку с заколкой в пучок волос, вдевает серьги и расправляет складки на юбке. И той же недрогнувшей рукой подталкивает глупую лису в спину к двери, мол, не бойся, не сомневайся и даже не думай о расплате, никто тебя не увидит, никто не остановит. Вперед, Бай ТинТин! Стоило Серебяной лисе пересечь Черту и сделать несколько шагов по дороге, как из высокой травы возник воин в черных доспехах призрачных стражников и направил на девушку свой клевец. - Кто вы, юная госпожа? Назовитесь и сообщите по какому делу вы явились в Землю Ветров? Ветер здесь пах чем-то горьким и дул без остановки. Очень подходящее название. - Я - Бай ТинТин из Сорокамильного Персикового леса, - представилась та и, немного подумав, добавила, чтобы произвести должное впечатление. - Младшая сестра Императора Небес. И я хочу встретиться с господином Ли БайЛянем. - Наш господин не принимает, - отчеканил стражник. «Ага! Значит, он и есть владетель этой земли, - почему-то обрадовалась ТинТин. - Отлично!» - А вы доложите ему о моем визите. Уверена, господин Ли БайЛянь передумает, когда узнает, - молвила девушка мягким, но уверенным голосом, копируя родную бабушку-лису, которой мало кто мог отказать напрямую. И тот час из ладони стража выпорхнул мерцающий знак-сигнал. Магия Призрачного племени была одновременно проста и могущественна. Пока он летел в сторону извитой, словно рог исполинского быка, башне, Серебряная лиса с большим интересом разглядывала окрестности. Ей доводилось бывать в мирах демонов, и порой это были места необычны настолько, что дар речи отнимало. Вечные лиловые сумерки Града Пустоты, нестерпимое сияние серебряных льдов Лунной Башни невозможно забыть, даже если очень захотеть. Их вид ранит сердце и глаза. Земля же Ветров была похожа на сон невинного душой человека, который спит и совсем не хочет просыпаться. - Рад видеть вас в добром здравии, юная госпожа Бай. Бай Тин бросила на стражника насмешливый взгляд, мол, кого-то может быть и не принимают, а её — совсем наоборот. Хозяин этого мира отвесил ей идеальный с любой точки зрений поклон, к которому не подкопался бы и Наставник Кун-цзы. Уж кто-кто, а ТинТин лучше всех знала, что такие церемонные движения оттачиваются только долгими годами практики. Она хотела ответить чопорно, в лучших традиция Девятого Неба, но отчего-то сказала совсем другое: то о чем думала в ожидании встречи: - Это же вы тут всё... создали на свой вкус, да? Удивительно, ведь это и моё любимое время - час Петуха, уже не середина дня, но еще и не закат. Воистину золотой час. БайЛян прохладно улыбнулся. - Странно, что вам так понравился один из миров демонов. - Почему бы и нет? - Вы — принцесса Небес. - Нет! - резко возразила ТинТин. – Я, прежде всего, девятихвостая лиса из Цинцю, а потом уже младшая сестра Его величества, но не принцесса, нет. Лицо отца, тонкое и выразительное, становилось серым и непроницаемо-каменным, когда кто-то по недомыслию называл её и Сяо Иня — принцессой и принцем. Он ничего не говорил, но смотрел так, что болтун сам себе язык прикусывал до крови. - Как вам будет угодно, юная госпожа Бай, - БайЛянь благоразумно не стал спорить - И все же, чем обязан честью лицезреть самую известную деву из Цинцю? ТинТин отважно встретила пристальный взгляд господина Земли Ветров и ответила, как привыкла, предельно честно: - Вы ведь практикуете технику Лотоса Совершенства. И весьма успешно, коль меня не подводит память. Так вот... у меня есть деловое предложение, Ли-гунцзы. - Хотите сделать заклятое оружие? - безошибочно угадал молодой человек. - О! Значит, я обратилась по адресу? - Несомненно. Могу я предложить вам небольшую прогулку по моим владениям, юная барышня Бай? Заодно и поговорим о вашем предложении, совместим, так сказать, приятное с полезным. «Если это взаимопонимание - эффект от Скрижалей, - возликовала мысленно Серебряная Лиса, - то, пожалуй, зря я так переживала». - С огромным и не скрываемым удовольствием, Ли-гунзцы, - изящно, словно на аудиенции в Небесном Дворце, поклонилась девушка. В конце концов, над манерами Бай Тин веками бились лучшие умы Девяти Небес. Настало время ими блеснуть. Оставим же фривольные домыслы о том, как Бог Войны Небесного Племени отреагировал на новое платье своей супруги-феникса, на совести озабоченных сплетников их же и сочинивших. Никто возлюбленным свечку не держал, но духовный барьер, поставленный Мо Юанем вокруг личных апартаментов, видимо неспроста был неслыханной доселе мощи. Любоваться сладко дремлющей Вэнь он мог бесконечно - от заката до рассвета. На эти чуть приоткрытые губы – розовые и нежные, на брови и ресницы, на изгиб шеи и все прочие изгибы он уже много веков все никак не мог насмотреться вдоволь. И ему все время казалось, что он ничем не заслужил этого счастья, недостоин не то, что держать в объятиях живого феникса, а даже глядеть на неё издали. Оттого и смущался, когда Чже Вэнь вдруг открывала свои чудесные глаза и встречалась с ним взглядом. В его темных глазах плескался невысказанный пока вопрос. - Ну? Говори уже. К счастью, с духом бог войны собирался быстро. - Ты же знаешь, что меня нет нужды как-то специально соблазнять, я же самый заурядный парень без воображения. Меня пальцем поманить достаточно. И если ты думаешь… - Что же я думаю? - Что я уделяю тебе мало внимания, не проявляю инициативы или что-то в этом духе, то это не так. Я помню все наши даты. Завтра, скажем, ровно семьсот лет как мы устроили наш первый пикник. - Точно! – вспомнила феникс. - И впервые не поругались в процессе подготовки. Так, а к чему всё это? - К тому, что ты так… расстаралась ради меня. Это было неожиданно. Вэнь удивленно приподняла бровь, смутив могущественного бога еще сильнее. - Это платье… - Мо Юань почувствовал, как краснеют щеки, от совсем недавних событий в этой спальне. - Давай его всё же снимем, а? Мне кажется, оно тебе очень сдавило грудь и врезается в подмышки. Так затянуто, что смотреть больно. - Тебе оно не понравилось? - Очень понравилось, что ты! Оно роскошное, тебе вообще идет синий. Но в целом, без относительно платья, может быть тебе стало скучно? Может наши ночи стали… однообразными? - А! Ты вот о чем! – легко рассмеялась Чже Вэнь и принялась снимать платье. – Мне всего лишь захотелось пошалить. Знаешь ли... В воздухе что-то такое витает. Игривое. Вот даже Серебряная Лиса одолжила у меня нарядец… Помоги развязать узелок на рукаве, пожалуйста. Да, и со вкусом у твоей племянницы всё путем, зря мы боялись. Чувство меры в этом деле самое главное. Тут я чувствую влияние Лисьей Королевы, она сумела-таки привить твоей ученице… Вэнь вдруг всей кожей почувствовала молчание мужа. Обернулась и увидела, как вокруг Мо Юаня мелко дрожит воздух от всплеска внутренней силы. - Платье, говоришь? – тихо спросил он и звонко забарабанил пальцами по отполированному дереву подлокотника. - Ну, подумаешь платье? И что с того? Она вообще-то девушка. - Серебряная Лиса нарядилась в девичий наряд и отправилась… куда-то или даже к кому-то. Вэнь-эр, вдумайся, тебя ничего не настораживает? * Богомол ловит цикаду, не зная, что за ним следит чиж