***
— Идёшь? — Аластор несколько раз стучит в дверь, ведущую в комнаты спален девочек Гриффиндора, рискуя разбудить весь факультет. — Столько шума, как будто я могла не пойти. — усмехается МакГонагалл, выглядывая из-за неё и выходя в гостиную. Она целиком закутана в черную, как уголь мантию. — Собираешься слиться со шкафами? — Грюм с интересом рассматривает её внешний вид. — Именно. Ну же, идём. — она беззвучно ступает по полу в мягких башмаках. И заставляет полную даму поморщится, когда открывает дверь, но исчезает быстрее, чем та успевает рассмотреть, кто посмел потревожить её после отбоя. — Надо бы попросить на Рождество мантию-невидимку. — бурчит Грюм, не переставая оглядываться по сторонам. — Брось, Аластор, это сделало бы наши вылазки абсолютно неинтересными. — прерывает его Минерва, ускоряя шаг. И сворачивает за угол, чтобы нырнуть в приоткрытую дверь библиотеки. — Я останусь здесь, мало ли завхоз или старосты решат заглянуть сюда на обход. Будь аккуратна и возвращайся быстрее. Если что, используем наш обычный сигнал. — шепчет Грюм, после чего закрывает за подругой дверь. МакГонагалл ловко маневрирует между рядами, направляясь к запретной секции. Далеко не первый и далеко не последний раз. Было бы намного проще получить разрешение и ходить туда днем. Но разрешение давало право взять только нужные для учебы книги. Ужесточение правил, вошедшее в силу в год их поступления, не давало ей право читать то, что вздумается. Теперь приходится пробираться ночью, и искать в свете от луны из окна нужный том, который точно есть где-то между полок. Есть, но умело прячется. И дергаться от каждого шороха. Минерва терпеливо вытаскивает одну за одной книги, в поисках нужной, перелистывает страницы, проскальзывает пальцем вдоль строчек. А потом ставит на место, в очередной раз ничего не найдя. Было бы здорово иметь возможность спросить хоть у кого-то. Но спросить, значит рассказать их с Грюмом секрет. Рассказать, значит согласиться услышать запрет продолжать искать информацию. Она выходит из библиотеки, как обычно, ровно через час. Отрицательно мотает головой на немой вопрос Аластора и устремляется обратно к гостиной. — Опять вы? — стонет полная дама на входе. Теперь пройти мимо неё не разбудив, не получится. — Вы же никому не расскажете, правда? — Минерва изображает взгляд полный мольбы в темноте нащупывая ладонь Грюма и сжимая её в своей. Аластор должен был бы привыкнуть к этому, ведь она каждый раз прикрывается одним и тем же способом. Полная дама благосклонна к влюбленным ищущим тишины для встречи. Но парня всё равно передергивает, когда она сжимает его ладонь в своей и сладко растягивает слова, совсем не в своей манере разговора. — Ох… — вздыхает портрет. — Молодость должна всё прощать. Проходите. Она выпускает руку друга из своей тут же, как проход закрывается за ними. — Ты уверена, что она вообще там есть? — падает на диван Грюм, продолжая в темноте смотреть на свою ладонь. Нужно что-то с этим делать, чем быстрее, тем лучше. — В других местах нет. — она трансфигурирует оставленный кем-то серый шарф на диване в графин и наполняет его водой, отпивая прямо из горла. — В то время эту тему не могли обойти стороной, собирая коллекцию книг для Хогвартса. — упрямо повторяет МакГонагалл, заставляя поверить в эти слова больше саму себя, чем друга. — Откуда такая уверенность? — он принимает графин из её рук, чтобы допить оставшуюся воду и наполнить его снова. — Ал, они добавили в коллекцию книги о философском камне! Темные обряды и много другого, что вообще не должно находиться в школе. А моя тема совсем безобидная. — на эмоциях она повышает голос, на миг переставая говорить шепотом, но потом снова берет себя в руки. — Иногда ты становишься слишком громкой. — Грюм накладывает оглушающие чары на гостиную, чтобы не разбудить сокурсников. — Потому что мне не всё равно. — она падает на диван рядом с ним. — Смотри, что я нашла. — Минерва протягивает ему оторванный кусок пергамента. «Я — Лорд Волан-де-…» — аккуратный почерк, и явно отрывок большего куска текста. — Никогда о таком не слышал. — морщит лоб Аластор. — А ты? Может какой-то ученый? Или кто-то из магглов? — Не знаю, — пожимает плечами Минерва. — Я тоже слышу это имя первый раз. Выпало из книги об обрядах с темной магией. Может кто-то из учеников тренировал почерк? — Этот кусочек мог быть проклят. Тебе нужно быть аккуратней. — Грюм прячет пергамент в карман. — Знаешь, пожалуй, в следующий раз я пойду искать нужную книгу вместо тебя. Это опасно. — Исключено. — тут же поджимает губы МакГонагалл. — Это мое дело. И я наизусть знаю содержание каждой полки, которую уже успела изучить, а тебе придется начинать сначала. Аластор не сдерживает смешок, обнимая её за плечи, что мгновенно действует на девушку, стирая всю её враждебность. Она кладет голову на плечо друга и вытягивает ноги, закидывая их на пуф. Грюм смотрит в одну точку перед собой. Почему от этого никаких эмоций? А когда берет за руку целый фейерверк? Или ты просто привык за пять лет дружбы сидеть вот так на диване? Может и к ней ты просто привык? — Ты не надумала поговорить с Дамблдором, он ведь помог со статьей для журнала? — не стоит тебе думать об эмоциях, лучше поддержать диалог. — Папа с мамой учили меня быть самостоятельной. — вздыхает девушка. — Если всё время просить помощи, никогда не станешь взрослой, а значит никогда не станешь равной. — Чтобы стать ему равными, нам надо выиграть войну и победить своего темного мага. — тянет Грюм, разглядывая потолок. — Если к концу года не найдем, я попрошу помощи. — отрезает МакГонагалл, прекращая развитие разговора в сторону темных магов. И скрещивает пальцы. Только бы не война. Лучше не становиться равной, но умереть в мире.***
Эбигейл Босворт медленно опускается на низкий пуф, стоящий перед камином, вытягивает вперед ноги, поднося стопы, одетые в теплые гольфы темно-зеленого цвета непозволительно близко к огню. И раскрывает книгу, укладывая ее на верхней части бедер, чтобы было удобнее читать. Она выглядит в эту секунду максимально по-домашнему. Поверх школьной формы с развязанным галстуком, надета домашняя уютная мантия похожая больше на бархатный халат, волосы распущены, никакой сложной прически, только кудри, торчащие из стороны в сторону, после сложного дневного пучка. Читая, она перемещает палец правой руки от строчки к строчке, медленно двигаясь к низу страницы, потом переворачивает и повторяет все заново. То и дело порываясь поднести левую руку ко рту, но вовремя вспоминает, что грызть ногти, как и раздирать губы — для нее непозволительная роскошь. Мама бы не поняла такого поведения. Впрочем, мама бы и не поняла женский роман, лежащий у нее на коленях, одолженный у Помоны Спраут под смех Минервы. — Привет! — Барти опускается рядом с ней прямо на ковер, когда до конца книги остается не больше двадцати страниц. — На улице ужасный дождь, повезло тебе, что не выбрала УзМС, мы все насквозь промокли. — Чутье не подвело, — она отвечает, не отрываясь от книги. — И нелюбовь к всевозможным тварям. — теперь она морщит нос, вспоминая уроки в прошлом году, где ей волей-неволей приходилось взаимодействовать с всевозможными червями, жуками и чем-то похуже. Барти снова набирает воздух, чтобы что-то спросить. Эбигейл решает прервать его раньше, дочитать спокойно уже не удастся, как и просто посидеть в тишине у камина. Так лучше тогда сбежать из гостиной раньше, чем появится кто-то еще из сокурсников и втянет её в бесполезный спор. — Мини с Помоной тоже уже вернулись? Мы хотели вместе подготовить эссе на пятницу. — врет девушка, хотя отчасти это правда, девочки и правда хотели заняться эссе сегодня, это она к ним надумала присоединяться только сейчас. — Думаю да, странно, что у МакГонагалл находится на это время, впереди же матч… — тянет Барти, глядя как играют отблески огня на лице Эигейл. — Не хочу ничего об этом слышать. — она захлопывает книгу и тут же вскакивает. — Тошнит от вашего квиддича. Пойдешь с нами в библиотеку? — Да нет, в этой компании мне делать нечего, да и свои планы были. — он опускает голову, срочно придумывая, что ещё можно сказать, чтобы задержать её. Что-нибудь про Кинга… Или плестись вместе с полукровками с Гриффиндора и Хаффлпаффа писать эссе. От этой мысли он только что не скривился. И почему она не могла найти компании получше? И легально ли вообще об этом думать после того, как Министерство стало поддерживать магглорожденных и полукровок после победы над Грин-де-Вальдом? Своего мнения на этот счет у Крауча точно не было. — Неужели не я один вижу, что она снова общается не с теми? Удивлен, Барти, думал ты её в этом поддерживаешь. — едкий голос Джо Кинга неожиданно раздается из-за спины. Семикурсник стоит рядом с диваном в спортивной форме, прижимая к себе метлу. С его волос на пол падают капли воды, он не удосужился их высушить, как и одежду. И без того острые скулы, выступают сильнее обычного из-за напряженной челюсти. — Ты мог бы быть хоть иногда менее грубым. — кривится в ответ Эбигейл. — По крайне мере моим друзьям интересно что-то кроме метлы. — Не переходи на личности. Если я хочу быть лучшим спортсменом в школе, мне нужно поддерживать форму. И откуда тебе знать, что мне интересно? — он почти выплевывает последнее, окончательно краснея от злости, вызванной по мнению Эбигейл на пустом месте. В очередной раз. — Точно, для этого же нужно уметь разговаривать нормально, а у тебя с этим проблемы. — она выскакивает из гостиной как всегда с прямой спиной и задранной головой, оставив домашнюю мантию лежать на пуфе рядом с книгой, завязывая на ходу галстук и собирая волосы в хвост. — Оставь. У тебя кажется свои дела были, я сам отдам ей мантию и книгу. — огрызается Кинг на Барти Крауча. — Она права, ты мог быть хоть иногда… — Заткнись. — прерывает его парень. — Я бы на твоем месте тоже больше тренировался и меньше болтал с девчонками, если хочешь сохранить свое место в команде. — Джо быстрым движением забирает вещи Босворт и скрывается за дверью спален мальчиков. Крауч только строит гримасу ему в спину. Остался год, всего год, и Кинг закончит Хогвартс и исчезнет навсегда из их жизни. Нужно просто подождать. Барти выдыхает, стараясь взять себя в руки. Нельзя показывать эмоции, в конце концов, он ведь настоящий слизеринец.***
— Ты собралась конкурировать со мной за самый неопрятный вид? — усмехается Помона, увидев слизеринку. Эбигейл закатывает глаза на её реплику, уверенно шагает в нишу в коридоре, колдует минуты три, и появляется в привычном для себя виде. Идеальном. — Вот так уже больше на тебя похоже. — Кинг? — просто бросает Минерва. — Ненавижу! — рычит в ответ Босворт. — Какие вы все сложные. — закатывает глаза Спраут. — Просто не все большую часть своего времени проводят в теплицах с цветами, не взаимодействуя с другими людьми. — Эбигейл ускоряет шаг, желая как можно скорее спрятаться за пыльными фолиантами в библиотеке. — Да нет же, нужно просто уметь разговаривать, а не заниматься ерундой. — не останавливается Помона, догоняя слизеринку. — Пожалуйста, хватит капать мне на мозги. — резко тормозит Босворт. — У тебя всегда все просто и дружелюбно. А у меня другая жизнь. — Кажется ещё что-то случилось? — вклинивается в разговор Минерва. — Нет, всё хорошо, всё остальное хорошо. Я, кстати, почти дочитала твою книгу, Помона. — губы растягиваются в грустной улыбке. — Как же там все романтично. Как же ей повезло с мужчиной. И… как это прекрасно. Она так нервничает и этот брак по договоренности родителей… а потом оказывается, что жених он и… Почему я живу в Хогвартсе, а не в твоей книжке? — Я в шоке, что тебе понравилось! — поднимает брови Минерва. — По-моему, чушь несусветная. — Не обращай внимания, она просто собирается стать аврором и выйти замуж за свою работу! — улыбается Помона, приобнимая МакГонагалл. — Чтобы никто и никогда не застыдил её за магию. Ты же помнишь? — Спраут! — дергает плечами Мини, скидывая её руку. — Я просто не возвожу любовь в культ. Это приносит боль, это заставляет страдать и перекраивать себя. Не хочу этим заниматься! А в книге и правда чушь, и женщина не имеет права выбора, она там как товар, что может нравиться? — Ну нет же, Мини! Там любовь. Которая мне точно никогда не светит. Никаких принцев, счастливых браков, приятных сюрпризов. И вечной любви. Максимум, что мне грозит, это прожить жизнь, как моя мама, с уважением к супругу. Ну, или в бедности. — она вздыхает. — Очень сложно быть тобой. — усмехаются Мини и Помона в один голос, открывая двери библиотеки. И вынужденно замолкают, пока ищут нужный ряд, полку и книги.***
— Никаких запрещенных приемов, ты меня поняла? — Корнелиус Фадж хватает за локоть Августу при выходе из раздевалки. Она, как и всегда, нервничает перед игрой. Кусает губы и мнет пальцами форму в тех местах, где обычно лежат волосы. Сейчас они стянуты в тугой пучок на голове, а пальцы привычно ищут пряди, чтобы справиться с нервами. — Я всегда играю чисто, — огрызается в ответ Августа, тут же переводя все свое внимание на Фаджа. — А ты постарайся не поддаваться, как обычно. — Ты знаешь, что я всегда выкладываюсь на сто процентов. — хмурится Корнелиус, крепче сжимая свою метлу. Но она уже перешла в нападение, срывая свой страх на сокомандника. — Девушки куда больше ценят парней с кубком в руках, чем парней, которые приносят кубки их командам своим проигрышем. — Хоуп бросает эту фразу будто невзначай, с невероятно спокойным для нее лицом перед матчем. Фадж же наоборот напрягается. — Тут, конечно, Аластору больше повезло. Позиция удачнее. Насмешка в глазах Августы выводит его из равновесия. — Ты же не думаешь, что мне нравится Мини? — он с силой разворачивает девушку к себе лицом. — Кто ещё об этом говорит? — Так ведь весь Хогвартс. — разводит руками Августа. — Не понимаю, что вы все в ней нашли? Худая, почти острая, наглая, громкая, не знающая своего места… А вокруг одни наследники чистокровных семей. — она взвинчивается всё больше с каждым словом, возвращаясь к своему обычному состоянию перед матчами. — Заткнись, Хоуп. — не выдерживает Корнелиус. — Это не так. И если об этом говорит весь Хогвартс, то они все ошибаются. — О, конечно. — она наигранно прикрывает рот рукой. — Может она вас всех приворожила, м? Не смей проигрывать её команде, Фадж, я с тебя шкуру спущу, если ты хоть раз поддашься. Их диалог прерывает громкий голос капитана команды. Построение. Выход на поле. Взлет. Фадж зависает в воздухе с битой в руках. Весь Хогвартс обсуждает. Вот же дементор. А если и до неё дошли слухи? Он невольно устремляет свой взгляд к трибуне с гриффиндорскими болельщиками. Да нет, она бы уже точно озвучила, если бы слухи дошли, и она им верила.***
Босворт появляется на трибуне Слизерина за несколько секунд до начала матча, быстро проталкивается к центру, где Крауч держит ей место, и, подложив на сидение заранее заговоренную поддерживать тепло подушку, садится. — Что ты будешь делать зимой, если уже в октябре предпринимаешь такие меры? — усмехается Барти. — Пропускать матчи, конечно же. — не задумавшись отвечает девушка, складывая ладони на коленях, походя на английскую принцессу в своей манере сидеть даже на трибунах. — То есть не придешь посмотреть, как Джо устраивает с ними войну на поле из-за холода? — поднимает бровь Крауч. — А нет, придется придумать что-то интереснее. — она морщится. — Может он вдруг станет нормальным к зиме? — от королевской манеры держаться не остается и следа. Она ставит локти на колени, сгибая спину. — Эбигейл?! Неожиданно! — с первого ряда оборачивается капитан сборной Слизерина. — А, хотя ты же не пропускаешь ни одной игры своей подруги. — он морщит нос, возвращаясь к полю. Хотел было добавить ещё что-то едкое в её адрес, но лучше спустит пар потом на гриффиндорцев.***
— Готова? — Аластор поправляет форму и крайний раз перед выходом на поле, осматривает метлу. — Как никогда раньше. — сжимает зубы МакГонагалл. — Даже пожелала удачи Фаджу утром. — Сильный поступок, но сейчас мы втопчем их самооценку в землю. — он ударяет подругу по плечу. — Ты первая, я следом. Минерва чувствует, как ей на плечо ложится вторая рука. И дергается от неожиданности, встречаясь взглядом с Малькольмом. — Мы их порвем. — улыбается брат. — Не дай Августе забросить ни одного мяча в наши кольца. — кивает МакГонагалл в ответ, крепче сжимая метлу. И оборачивается к команде. — Один за всех! — И все за одного. — отвечают они хором. Малькольм усмехается, отмечая, как ловко Мини заставила чистокровных цитировать писателя маггла. Она выдыхает, дергает плечами, расправляя их, задирает подбородок и быстро шагает вперед. Красно-золотая трибуна взрывается от крика, погружая Минерву почти что в транс. Девушка наклоняется, чтобы черкнуть кончиками пальцев по траве, но не заканчивает это движение крестным знамением, хоть рука дергается. Вместо этого она вскакивает на метлу и взмывает в воздух. — Сборная Гриффиндора появляется на поле! Ребята выглядят уверенно, посмотрим, поможет ли им это победить сегодня Когтевран! — скандирует комментатор на всё поле. Когда в городке Уир проводили матчи по регби, МакГонагалл не раз видела, как игроки молятся перед матчем. Она думала, что это единственно правильное начало. И видела, как поднимал глаза к небу капитан их сборной, беззвучно двигая губами. Он же как-то сказал, что выигрывает всегда команда, а проигрывают тренер и капитан. Она думала, что нет ничего лучше, чем быть капитаном сборной по регби городка Уир. Но сейчас Минерва была капитаном, а значит и тренером сборной Гриффиндора. И тоже касалась травы, но не молилась, потому что еще была волшебницей и до сих пор не знала точно, как назвать правильно того, кто её ведет: Мерлин или взять имя из отцовских книг? А если выше никого? Она так и не разобралась с этим вопросом со своих шести лет. Долгий свист, знаменующий о начале игры, вырывает её из мыслей. Она перехватывает квоффл и устремляется к кольцам соперников в облет Августы. Ей семнадцать и у неё нет времени на философию. Как бы там ни было сегодня ей нужна победа, потому что выходить единственным проигравшим с поля, она не готова.