Антон в аудиторию заходит одним из самых последних, но до звонка успевает. Нехотя шагает прямиком к столу преподавателя и недолго переминается с ноги на ногу, подумывая забить хер на этот блокнот и уйти к своей парте. Или, вообще, обратно в общагу.
Слишком часто он в последнее время думает о том, чтобы уйти с пары в общагу.
Всё из-за литературы. Почему её так много? Я уж и забыл, что на экономиста учусь.
— Здравствуйте, — едва слышно начинает Антон.
— А, Шастун, — Арсений Сергеевич отрывается от журнала группы, поднимая взгляд. — Вот, — передаёт Антону блокнот, а как только студент тянется за вещью, Арсений тянет альбом обратно в свою сторону, не позволяя Антону его забрать. — Если тебе нужна помощь…
Чего, блять?
Не то чтобы Антон совершенно не понимал слов преподавателя, скорее не понимал, после прочтения какой из заметок Арсений Сергеевич решил, будто Антону нужна помощь.
— Помощь? — хмурится Антон. — Какая помощь?
— Любая, — легко пожимает плечами преподаватель, наконец отдавая альбом с рисунками.
— Сигарету можно? — спрашивает Антон, а потом вспоминает про вежливую просьбу. — Пожалуйста, — саркастично произносит он, а щеки отчего-то вспыхивают алым.
Да ладно, Тох, неужели тебе стыдно стоять здесь, в наполненной одногруппниками аудитории и просить у преподавателя и по совместительству куратора сигарету?
— Давай после пары, — брови преподавателя чуть дёргаются. — Они в учительской.
— Окей, — пожимает плечами Антон, вытягивая губы в тонкую линию.
— Ты на меня злишься? — пытается понять преподаватель.
Антон поднимает взгляд на Арсения Сергеевича, сталкиваясь с его глазами и тут же смотрит в сторону. Несильно хмурится, делает пару глубоких вдохов и лишь потом начинает тихо говорить:
— Скорее «нет», чем «да».
Антон и сам не понимает. С одной стороны, с чего бы ему злиться? Это ведь он, дурья башка, вещи свои повсюду оставляет. А с другой стороны, не обязательно же было все страницы в блокноте листать. Разве после первых страниц не было понятно, что это не тетрадь по литературе, а скопление личных мыслей? Даже если и так, возвращаемся к первому пункту, где Антон дурья башка.
— Ну если хочешь, посмотри мой блокнот, — совершенно не подумав, сообщает Арсений Сергеевич.
Так. Опять. Чего, блять?
Антон, кажется, вообще выпадает из реальности после предложения преподавателя. Попадает в какой-то мир, где все люди ведут себя
не так. Антон попросту в этом мире теряется, не зная, что делать.
— Почему я должен этого хотеть? — хмурится Антон.
— Ну, чтобы мы квиты были, — быстро и как-то по-детски высказывает Арсений, легко пожимая плечами.
Раз уж начал нести херню — продолжай в том же духе, рано или поздно все поверят.
— Это не так работает, — легко мотает головой Шастун.
— А как?
Антон слышит звонок на пару и облегчённо выдыхает.
— Слава Богу, — шепчет он, а Арсений Сергеевич, слыша это, бесшумно усмехается, но Антон уже шагает к своей парте третьего ряда.
Антона во всей сложившейся ситуации радует только одно, — то, что когда-то он всё-таки нашёл в себе силы и отогнал подальше желание нарисовать Арсения Сергеевича на одном из разворотов альбома. Было бы ещё более неловко, чем сейчас.
— Доброе утро, ребята, — начинает Арсений Сергеевич, поднимаясь со стула и обходя стол. — Для начала, мне нужен кто-то, кто разбирается в «экселе».
— Да мы все тут разбираемся, экономисты как-никак, — отвечает Добрачёва.
— Да-да, посмотрел я ваши оценки по информатике за прошлый год, — легко смеётся Арсений Сергеевич.
— Анто-о-он, — подталкивает Позов Шастуна.
Антон дёргается от одногруппника в сторону, быстро мотает головой из стороны в сторону, глядя на Диму, а потом начинает стекать под парту, в надежде, что Арсений Сергеевич пропустил мимо ушей это «Анто-о-он».
— Что, неужели Шастун разбирается в этом всём? — замечает преподаватель, важно скрещивая руки на груди.
Да ну бля…
— Ещё как разбирается, у него за этот раздел по инфе пятёрка, — выдаёт Позов.
Ну восторг.
Антон выпрямляется в спине, облокачиваясь о спинку стула, понимая, что спрятаться уже не получится. А если и получится, то никакого смысла в этом уже не будет.
— Заполнишь пару таблиц вместо этой пары? — интересуется преподаватель, чуть вскидывая брови.
— А может я лучше тут посижу?
— Без проблем, — пожимает плечами Арсений. — Тогда достаём листочки для контрольной.
— А таблицы ещё актуальное предложение? — быстро интересуется Антон.
— Да, вот ключ от двести пятого, там компьютер у окна, он включён и папка на рабочем столе называется «таблицы». Заполни по образцу распечатанных листов на столе.
Антон забирает ключ от учительской из рук преподавателя и кивает, давая знать, что своё задание понял, а потом шагает к выходу из аудитории. Теребит пальцами лямку рюкзака, отчего-то волнуясь за свои знания «экселя».
Прежде, чем открывать дверь ключом, дёргает за ручку. Арсений Сергеевич ведь не единственный преподаватель, который закреплён за этим кабинетом. Дверь оказывается открытой, а потому первым же делом, зависая на пороге, Антон окидывает взглядом помещение.
— Павел Алексеевич, здравствуйте, — говорит Антон.
— О, Шастун, а ты какими судьбами? — Добровольский переводит внимание с экрана компьютера на студента.
— Нужно пару таблиц заполнить для Арсения Сергеевича, — объясняет Антон, всё так же не двигаясь с места.
— Ну так заходи, чего завис-то? — легко усмехается преподаватель и Антон наконец-то заходит в помещение, закрывая за собой дверь. — На экономику сегодня придёшь? — спрашивает Добровольский, поднимается с компьютерного кресла и подходит к принтеру, который стоит рядом со столом Арсения.
— Наверное, — поджимает губы Антон, садится на стул и кидает рюкзак к ножке стола.
— Мог бы и соврать, — смеётся Добровольский. — Сегодня заявления на курсовые будем заполнять, так что лучше бы ты пришёл, — говорит он, а потом забирает напечатанную стопку листов. — Так-с, у тебя же есть ключ? — Антон кивает. — Отлично, когда будешь уходить, закроешь, — Антон вновь кивает.
Перед Антоном лежит всего ничего — пять листочков с календарно-тематическим планированием лекций и практических для всего второго курса по литературе. Он быстро просматривает каждый из них, мысленно оценивая, какое время у него займут все эти таблицы.
Открывает нужную папку, о которой говорил Арсений Сергеевич, и начинает делать одну таблицу за другой. Когда слышит звонок на пятиминутную перемену посреди пары, выдыхает, начиная заполнять пятую таблицу. Времени у Антона ещё аж целых пятьдесят минут до окончания всей пары, а таблиц осталось всего две. Одна из которых, к слову, маленькая.
До окончания пары остаётся двадцать минут, когда Антон приступает к последней таблице. Она оказывается не только маленькой, но и вредной, потому что именно на ней компьютер зависает. Пока Антон ждёт, когда до компьютера наконец-то дойдёт, что эти протесты никому сейчас не выгодны, он успевает размять пальцы рук и спину.
— Ну вот, дошло наконец-то, — выдыхает Антон, когда замечает, что компьютер перестал тупить.
Антон, конечно, мог прибегнуть к «волшебным» сочетаниям клавиш, однако, зная местные компьютеры, ясно понимал, что в данном случае лучше переждать.
— Шастун, как успехи? — в учительскую заходит Арсений Сергеевич, который сразу же шагает в сторону студента.
Попов оставляет стопку листочков с написанными контрольными на краю своего письменного стола, а сам опирается бёдрами о подоконник, глядя на студента сверху вниз.
— Отлично, сейчас последнюю строчку сделаю и готово, — отвечает Антон, вписывая данные и разграничивая ячейки линиями. — Всё, — клацает на кнопку «сохранить» и поднимается со стула.
— Умница, Шастун, — говорит преподаватель и шагает в сторону шкафа, открывает дверцу, а потом достаёт из кармана своего чёрного пальто пачку синего винстона, вынимая из неё одну сигарету, — У-мни-ца! — повторяет он, отдавая сигарету Антону.
Опять он со своей «умницей», что за шутки вообще такие?
— Спасибо, — выдыхает Антон, забирая сигарету и случайно касаясь мизинцем пальцев преподавателя.
— Ты тут замёрз, что ли? — удивляется Арсений Сергеевич.
— Нет, — коротко отвечает Антон, наклоняясь за своим рюкзаком. — Ну я это… пойду, — закидывает лямку рюкзака на плечо, а сигарету прячет в карман толстовки.
— Спасибо за таблицы, — говорит преподаватель, а Антон лишь легко кивает головой, приподнимая уголки губ, мол, не за что, обращайтесь.
Антон направляется к выходу из помещения, хватается пальцами за дверную ручку, как слышит позади:
— Шастун, — и нехотя оборачивается. — Насчёт альбома, — неуверенно начинает преподаватель.
— О боже, — тяжело выдыхает Антон. — Давайте просто забудем, ладно? — предлагает он.
Брови преподавателя удивлённо взмывают вверх, и он ненадолго поджимает губы, а потом легко кивает головой в знак согласия.
— Хорошо, — добавляет Арсений.
— Отлично, до свидания.
Арсений и сам не понимает, отчего так мозолит эту тему с альбомом. Внутри какой-то неприятный осадок и вовсе не от того, что он посмотрел чужой блокнот, нет, от того, что он там прочитал. Где-то чуть ниже рёбер всё ещё хранится маленький сгусток тревоги — остаток вчерашней.
И Антон наконец-таки прячется от преподавателя среди потока студентов в коридоре. Достаёт телефон из кармана джинсов, открывает беседу группы и листает до скрина с расписанием пар на сегодняшний день. Взглядом скользит по экрану, находя номер аудитории, в которой будет экономика, и прячет телефон обратно в карман.
Направляется к лестнице и поднимается на третий этаж, встречая знакомые лица одногруппников.
Целую пару экономики, к счастью, последнюю на сегодняшний день, студенты вместе с преподавателем тратят на заполнение заявлений для курсовой и выбор тем. Ещё в самом начале пары Павел Алексеевич сказал, что этих тем семьдесят и хватит на всех.
Антон сам для себя решает взять двадцать пятую. И сам не до конца понимает, чем этот выбор обусловлен. Просто число двадцать пять всплыло в голове и всё.
— Вот список, распределите между собой, — говорит Павел Алексеевич и кладёт листок с темами на первую парту.
— А можно мне двадцать пятую? — спрашивает Антон.
— Ты даже не видел список, — замечает преподаватель, а сам разворачивает листок в свою сторону и скользит взглядом до двадцать пятой темы. — Фьючерсные контракты в управлении финансовыми рисками, — сообщает Павел Алексеевич. — Уверен? — смотрит на Антона, и тот кивает, а преподаватель пишет карандашом рядом с темой «Шастун» и отдаёт листок студентам.
Вообще, конечно, не уверен, но когда было иначе?
Антон выкуривает сигарету, которую взял у преподавателя, уже когда идёт к общаге. Там, первым же делом достаёт последний лист ватмана, раскладывает на полу и ищет в комоде у стола упаковку старой гуаши и потрёпанные кисточки. Делает неаккуратный набросок, а потом набирает воды в стеклянный стакан, подворачивает под себя ноги и начинает рисовать плакат, который обещал Инге Викторовне.
— Ого, рисуешь… — замечает Тимур, когда заходит в комнату. Так и зависает на пороге, разглядывая, как Антон сутулится над ватманом. Сабитов снимает ветровку, вешает на крючок и снимает кроссовки, оставляя на обувнице.
— Ага, — выдыхает Антон. — Слушай, у тебя нет сигареты? — спрашивает он.
— Есть красный мальборо и синий винстон, — говорит Тимур, бросая рюкзак к своей кровати и устало падая на неё.
— Палитру собираешь? — усмехается Антон.
— Вроде того.
— Синий винстон, — говорит Антон.
Тимур тянется к карману рюкзака, нащупывает пачку сигарет, вытаскивает её и смотрит на этикетку, — то, что нужно.
— Вот, — протягивает пачку Шастуну. — Там штук пять осталось, можешь себе оставить.
— Господи, спасибо, — выдыхает Антон, продолжая рисовать плакат.
— Слушай, а Фролова ведь в твоей группе учится? Ну… Оксана.
— Ага, — кивает Антон.
— Я тебе скину видос, сможешь ей переслать? — просит Сабитов.
— Без проблем, — соглашается Шастун.
Тимур переворачивается на спину, доставая телефон из кармана джинсов, ищет нужное видео, а потом отправляет его Антону. Шастун откладывает кисть в сторону, протирая сухой салфеткой руки, чтобы не замарать экран телефона.
Открывает диалог с Сабитовым, выбирает нужное сообщение, удерживает, а потом жмёт на кнопку «переслать», листает страницу всех своих диалогов немного вниз, выбирает получателя и жмёт на круглую кнопку со стрелочкой вверх, отправляя.
Господи, блять, ну что с твоими пальцами не так?
Ладно бы такая херня впервые в жизни произошла, так ведь нет, Антон часто с диалогами промахивается. Ладно бы рядом с Оксаной стоял в диалогах ещё какой-нибудь одногруппник, так ведь нет. Арсений-мать-его-за-ногу-Сергеевич.
Антон думает, что успеет всё удалить и никто ничего не заметит, а потом видит, что сообщение уже прочитано.
Антон Шастун
Так, блять.
Пишет он, а потом легко ударяет себя ладонью по лицу, мол, прекрати творить херню, ради всех святых.
Антон Шастун
Ой.
Стоп.
Не смотри.
Что с окончаниями-то, блять?
Антон Шастун
Те.
Не смотрите.
А потом удаляет все отправленные сообщения вместе с видео.
Арсений Попов
Такой ты, Шастун, забавный.
Антон Шастун
Прости.
Те.
Черт. Простите.
Арсений Попов
Прощаю.
Антон пробует переслать видео ещё раз, миллион раз убеждаясь в том, что отправляет Оксане. Потом перепроверяет ещё пару раз и с облегчением выдыхает.
Антон, нам надо будет поговорить с тобой об окончаниях, что-то ты вконец отупел.
Оксана Фролова
О, спасибо!
Антон Шастун
Да… не за что)
— Ого! — Тимур подскакивает на кровати. — Оксана в друзья добавилась.
— А ты почему этого не сделал? — спрашивает Антон и поднимает взгляд на Сабитова.
— Ну я… я не знаю, — пожимает плечами Тимур, а у самого щеки краснеют.
— Так ты… влюбился что ли? — догадывается Шастун. — Господи, какая же глупая формулировка…
— Да я не… ну… нет. Она это… — Тимур нервно сглатывает, будто перед директором отчитывается. — Она классная и с ней весело.
— На заявку-то ответил? — напоминает Антон, улыбаясь.
— А, да, точно, — Тимур вновь смотрит на экран своего телефона.
