Арсений в Омске не чувствует себя как дома. Слишком сильно привык к Москве за последние несколько лет и к той квартире, которую снимает уже третий год. Он даже внёс оплату на пару месяцев вперёд, оставляя себе и возможность, и надежду вернуться.
Первый знакомый человек, которого он видит — Аня. Она обещала его подвезти и заодно ввести в курс дел. Первые объятия после трёх лет выходят нелепыми, но настолько родными, что вскоре Арсений даже не хочет отпускать Аню.
— Ты так много вещей взял? Планируешь задержаться больше, чем на неделю? — интересуется Аня.
Арсений сконфуженно кивает.
— Просто… — начинает Аня, опуская взгляд вниз. — Она уверена, что это уже совсем скоро случится, да и врач ничего хорошего не говорит, — Аня замолкает, а потом начинает шагать в сторону парковки, и Арсений идёт следом. — Она надеялась увидеть всех, но она также понимает, что у всех свои дела, и не собиралась никого задерживать. Да и ты вроде к Москве привык.
— С чего ты взяла? — удивляется Арсений, а у самого в голове при мыслях о Москве только Антон в голове.
— А иначе ты бы не тянул с возвращением аж три года. Да ладно, ты бы и сейчас не вернулся, если бы Вера не болела.
Они оказываются в родных стенах уже через полчаса, и Арсений впадает в ступор уже на пороге. Застревает на коврике у двери и не может ничего с собой поделать.
— Да, ма, Арсений приехал, — слышит Попов голос Ани, который возвращает землю под ноги.
Он быстро снимает пальто, спинывает ботинки с ног и шагает в сторону гостиной, а потом вновь застывает на пороге, разглядывая Веру. Выглядит она даже хуже, чем он себе представлял, и чувствует, что к глазам слезы поступают. Быстро моргает, думая, что это загонит солёную жидкость куда подальше.
— Привет, — улыбается он, а потом подходит ближе и садится на край разложенного дивана, на котором, судя по всему, Вера сейчас и спит.
Она несильно улыбается в ответ и берёт руку Арсения в свою.
— Привет.
Женщина мысленно отмечает галочку в своём списке, на этот раз напротив «Арсений».
Антона под влиянием целого дня, проведённого в постели, откидывает на два года назад, когда он сверлил взглядом штукатурку на потолке и выкуривал по пачке в день, забывая о еде.
Ближе к ночи Антона откидывает и того дальше, а он этому совершенно не противится.
Потому что абсолютно похуй.
Антону четырнадцать, и он бежит по школьному коридору к брату, который дожидается его у выхода на лестницу. Крепко обнимает, а Тимка говорит: «договаривались же, только не в школе», но не отталкивает. Они вдвоём идут по дворам до детского сада, чтобы забрать оттуда пятилетнего брата и продолжить гулять по всему району. Лишь бы не возвращаться домой. Антон как сейчас помнит: это время пахнет влажной землёй и сухими опавшими листьями, которые шелестят под ногами.
Антону девять, и пару раз он видит в гостиной Катю с большим животом. Засыпает с предположениями о том, что скоро все будет плохо. Тиму в это время одиннадцать, и он не спит до двух ночи, понимая, что скоро всё будет плохо.
Антону семь, и он бежит по ещё плохо изученному школьному коридору к другому классу, чтобы увидеться с братом. Даже не зная коридоров наизусть, всегда находит Тимку. Без вариантов.
Антону шесть, и он уже понял, что мир — дерьмовая штука в любом случае.
Его мысленно откидывает обратно по лестнице возраста и жизненных периодов. Он оказывается в самом ненавистном, но всё ещё не противится и даже не пытается думать о чём-то другом.
Антон в одиннадцатом, и старается вывозить все проблемы, появляющиеся на пути. Три пакета гречки на месяц — справится. Нет горячей воды — похуй, газ есть, нагреет холодную. Не хватает денег сходить с классом в кино — посидит дома и в свете лампы будет складывать из пальцев животных, которые тенью падают на стену.
Антон в конце одиннадцатого пытается вспомнить на ЕГЭ по математике, как делить числа в столбик, и при этом не заплакать от пустоты, скопившейся под рёбрами.
Антон летом после одиннадцатого пытается понять, куда поступать, и поступает в первый универ, который вышел по запросу «вышка экономист».
Антону сейчас девятнадцать, и он лежит на спине в своей общажной кровати, смотрит в потолок и молит всех известных Богов о том, чтобы тот прямо сейчас обвалился на него. А потом понимает, что затея — хуйня, хватает пачку сигарет со стола и пулей вылетает из комнаты.
Он спускается по лестнице, направляясь к выходу из общежития, и встречает Оксану, которая, судя по всему, поднимается на свой этаж.
— Привет, — останавливается она перед Антоном, и он здоровается в ответ. — Ты куда в одной толстовке?
— Покурить, — отвечает он.
— Я с тобой, — говорит Оксана и шагает следом за Антоном.
Шастун поначалу удивился, он не курил при Оксане прежде и считал, что этот запах её раздражает. Но сейчас, видимо, она готова потерпеть.
Антон курит быстро, то ли потому что не хочет надолго задерживать Фролову, то ли боится, что она вот-вот начнёт задавать вопросы.
— Что между вами произошло? — спрашивает Оксана после первых двух затяжек Антона.
А что было между нами?
В груди что-то болезненно защемляет, и Антон давится следующей же затяжкой. Прокашливается, а потом нервно глотает холодный воздух. Глаза Оксаны удивлённо округляются, и она несильно хлопает Шастуна по спине, понимая, что сам он справляется паршиво.
— Я был у него все каникулы, — произносит он, когда дыхание восстанавливается.
— И как ты сейчас? — спрашивает она.
Действительно, как ты, Антон?
Голос в голове не перестаёт измываться, промывая Антону косточки и выворачивая суставы. Не взаправду, конечно, но ощущения именно такие.
— Чувствую себя так, будто ищу что-то, чего не существует.
— Глупо? — предполагает Оксана.
— Хуёво, но и глупо, вообще-то, тоже, — пожимает плечами Антон.
— Ты сегодня ел что-нибудь? — спрашивает Оксана.
— Я сегодня спал весь день, — врёт Шастун.
Проходит ещё несколько дней, Антон на пары ходит с огромным нежеланием. Тимур остаётся ночевать в общаге и забывает про всех своих приятелей ради одного только Антона, которого по утрам приходится стаскивать с постели, уговаривать съесть хотя бы йогурт, а потом передавать в руки Оксаны, чтобы она довела Шастуна до учёбы.
— Вам двоим не стоит со мной так возиться, — говорит Шастун Оксане, когда они по заснеженному тротуару, освещённому ярко-оранжевым светом фонаря, идут на учёбу.
— Мы всего лишь заботимся о тебе, сам-то ты не пытаешься, — отвечает Оксана.
Куратором экономистов становится Павел Алексеевич, который исключительно по личной просьбе Инги Викторовны берёт себе вторую группу для классного руководства. Первой парой экономики в две тысячи двадцатом он обсуждает с группой их личные дела, пытается узнать, как у них всё устроено. Попов делал то же самое раньше.
— Я уверен, что у многих из вас мало сертификатов, а они нужны для портфолио, так что вот заявления на вступление в кружок по литературе, — он приподнимает стопку небольших листочков в руке. — Арсений Сергеевич готовил для вас программу, но поскольку он уехал…
Антон дальше не слушает, прячется в себя и не желает ничего больше ни слышать, ни видеть. Единственная суперспособность, которой он бы хотел обладать, — исчезать по щелчку пальцев.
Оксана толкает Шастуна в бок, и тот бросает в её сторону недолгий взгляд, а когда понимает, что она намекает на то, что стоит заполнить заявление на вступление в кружок, отворачивается.
— Я буду включать вам фильмы, снятые по литературным произведениям, и видео-анализы каких-то художественных текстов. В общем-то, можете даже приходить и заниматься своими делами, главное присутствие, — говорит Добровольский.
Оксана кладёт листок с заявлением перед Антоном, но заполнять его не заставляет. Антон не маленький мальчик, сам сможет решить, куда ему ходить, а куда нет.
Антон берёт ручку в руки и быстро заполняет пустые поля, а потом студенты собирают заявления обратно в одну стопку и отдают Павлу Алексеевичу.
Заниматься своими делами…
Антон на каждой лекции литературного кружка собирается спать.
Блять, как интересно получается…
Антон мысленно усмехается.
Один отбил всякое желание рисовать, другой — всякое желание даже думать о литературе.
И единственные вещи, которые Антон любил, вдруг стали ненавистными.
Арсений пишет Оксане почти каждый день, спрашивает, как они там, иногда даже звонит. Оксана встречает имя Арсений на вспыхнувшем экране с улыбкой, а Антон бы швырнул свой телефон подальше.
Арсений Попов
Как там Антон?
Оксана Фролова
Говорит, что всё хорошо.
Арсений Попов
А на самом деле?
Оксана Фролова
На самом деле у него иногда идёт кровь из носа, и он плохо ест, и, кажется, режим сна сбился.
Арсений Попов
Чёрт, да он совсем с ума сошёл…
Оксана Фролова
Вовсе нет. Ему больно, и он пытается это чем-то заменить.
Оксана поняла всё уже на третий день после отъезда Попова. Но с Антоном обсуждать не спешила. Не спешила рыться в его мозгах и вытягивать на поверхность все эмоции, которые Шастун старается упрятать подальше ото всех.
Тимур думает, что Антон каждый вечер перед сном уходит в ванную, чтобы почистить зубы и подготовиться ко сну. Антон и правда это делает. После того, как лупит сам себя по груди в надежде, что комок в горле, скопившийся за день, исчезнет. Будто это как-то взаимосвязано…
В любом случае на полчаса комок всё же проходит, на его место становится физическая боль в груди и синяки, к которым лучше бы не прикасаться, но Антон всё равно бьёт по ним каждый чёртов вечер. Этого получаса хватает на то, чтобы уснуть. А утром всё повторяется.
Арсений всё время сидит у кровати Веры, держит за руку, кормит с ложечки, по вечерам они вместе смотрят фильмы. Время от времени приезжает Аня, чтобы помочь с делами по дому, посидеть с матерью. Другие братья и сестры приезжают максимум на день, объясняя это невозможностью отпроситься на работе на срок побольше.
— Арсений, — едва слышно обращается Вера к приёмному сыну. — Я не хочу, чтобы ты здесь задерживался, — говорит она.
— Что? — не понимает он. — Я хочу побыть рядом с тобой.
— Я не хочу, чтобы ты был здесь. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня в таком состоянии, и я не хочу… — она запинается и слегка прокашливается. — Не хочу, чтобы ты был на похоронах.
— Что?! — Арсений выпрямляется в спине. Ему не нравится то, что они заговорили об этом, и ему не нравится, что мать не хочет, чтобы он был на её похоронах.
— Ты всегда был слишком ранимым мальчиком, — едва улыбается она уголками губ. — Я не хочу, чтобы ты видел меня…
— Ты не понимаешь, что говоришь. Все люди рано или поздно это проходят, это нормально. И вообще, — Арсений отводит взгляд в сторону. — Я не хочу говорить о твоей смерти.
— Пообещай мне, что уедешь на днях и не вернёшься даже на похороны, — вполне серьёзно заявляет Вера.
Арсений не знает, то ли это из-за болезни, то ли Вера говорит это хорошо обдумав, он в любом случае сбит с толку.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Это последнее, о чём я прошу, — добавляет она, словно финальный аргумент, и Арсений больше не в силах удерживать слёзы.
Тимур ведёт Антона в клуб вечером пятницы, думая, что громкая музыка выбьет из головы Шастуна все печальные мысли. Сабитов даже не пьёт, и Антона близко к бару не подпускает, пусть тот и не особо к нему стремится.
Антон говорит, что сходит в туалет, а Тимур кивает в ответ.
О своём решении Антон жалеет тогда, когда заходит в туалет клуба: исписанные маркером стены, мусор из жестяных банок и салфеток хаотично валяется на полу, Шастун даже видит пару использованных презервативов, и о своей естественной нужде моментально забывает. Думает, что в кабинке дела обстоят ещё хуже, а потому выныривает в дверь обратно и сталкивается в коридоре с каким-то парнем.
Тот отшатывается на метр, и Антон понимает, что парень сильно пьян.
— Какого хуя? Смотри, куда идёшь, — едва связывая слова в предложения, говорит незнакомец.
— Отъебись, — зло бросает Шастун в его сторону.
К людям, пьяным в хлам, у Антона особенная неприязнь. А таких в клубе много, и то, что Антон согласился сюда пойти, возможно, самое глупое решение за последнее время.
— Что ты сказал? — возмущается незнакомец и толкает Шастуна в спину.
— Ты охуел, что ли? — удивляется Антон, разворачиваясь и отталкивая от себя пьяного парня.
— Это ты охуел, приятель, — парень вновь шагает в сторону Антона, а Шастун лишь отступает.
После пары шагов в голове Шастуна рождается поистине глупая идея, однако он не спешит с ней расставаться. Синяки на груди у него уже, кажется, перманентные, а пьяный парень достаточно злой, чтобы оставить ещё парочку. И Антон перестаёт шагать назад, смиренно дожидаясь, пока незнакомец толкнёт вновь или, лучше того, ударит.
Сабитов отталкивает пьяного парня от Шастуна, а самого Антона крепко хватает под локоть и уводит в противоположную сторону.
— Пошли отсюда, — говорит он.
На улице пусть и холодно, но Сабитов всё равно тратит время на то, чтобы посидеть на скамейке при свете фонаря и потоптать снег под ногами.
— Не лучшая была идея пойти в клуб. Чего ты как вкопанный стоял? — спокойно спрашивает Тимур.
Антон то ли врать устал, то ли вдруг понял, что Сабитов из кожи вон лезет, лишь бы Шастун почувствовал себя хоть немного лучше.
— Я не знаю, как выбить всю боль из груди.
Тимур недолго смотрит на Антона, а потом отворачивается обратно и прячет руки в карманы, вытягивая ноги.
— Её не нужно выбивать. Простуда не длится вечность, ночь сменяется днём, один год сменяется следующим. Все временно, — объясняет он. — Просто будь сильным и потерпи, это пройдёт. Всё проходит.
Антон на литературном кружке, как и планировал, постоянно спит. Он успевает уснуть ещё до того момента, как Павел Алексеевич включит первое видео. Судя по отзывам Оксаны об этом кружке — вполне интересно. Но Антону всё равно больше нравится спать.
Антон спит на кружке и во вторник, и в пятницу, и в следующий вторник. Правда, в последний вторник Оксана вместо кружка отправляется в учительскую, чтобы заполнить ведомость за январь, Павел Алексеевич пообещал отметить её как присутствующую на лекции. А потому Антон, хорошо устроившись за партой третьего ряда рядом с проходом, засыпает сразу после того, как Добровольский отмечает присутствующих.
— Шастун, подъём! — громко говорит Попов, и Антон подпрыгивает на месте, пугаясь.
— Блять! — громко произносит Шастун, а потом быстро моргает.
— Не выражайся, — усмехается Арсений.
— Арсений Сергеевич? — Антон хмурится, глядя на Попова снизу вверх.
— Он самый, — улыбается он.
Антон продолжает смотреть на него вот так, снизу вверх. А сам не понимает, что при этом чувствовать. Знает только, что в данный момент счастья не ощущает, а наверное, учитывая, что смотрит на Попова, стоит.
