autumn

-Притормози, Сони, то есть, ты влюбился в некого Хван Хенджина из Инчхона, который с тобой очень долго дружил, но после признания заявил, что ты ему противен? – голос старшего больше не звучит так радостно. -Да, хен, именно так, может быть он и был прав, по поводу меня, ведь кто я такой? Ни красавчик, ни спортсмен, вообще пустое, не заслуживающие любви, существо… - тихо кряхтит младший и немного оттягивает сережку в ухе. – Да еще и мелкий, и телом, и ростом, и, видимо, умом не отличаюсь. -Ты не прав! – резко выдает Минхо и тянет его в спальню, где стояло большое зеркало, во весь рост. – Посмотри на себя! -И что я там не видел? Я знаю свое тело, лучше кого-либо и могу смело сказать, что он совсем не заслуживает внимания, как и я. Хен, тут не на что смотреть… Ли закрывает глаза и сводит пальцы у переносицы, шумно выдыхая: «Молодой человек! Ты вообще хоть что-нибудь понимаешь в красоте? А в красоте тела? Видимо, нет, раз смеешь так нагло оскорблять собственное прекраснейшее тело! Выпрями спину и посмотри на свой рост: он не слишком низкий, не всем же быть баскетболистами! А твои ноги? Они стройные и, как я думаю, в меру накаченные, просто тебе стоит немного поменять стиль, и их красота станет лишь заметнее. Твои руки! Это вообще произведение искусства! Такие крепкие, плавно переходящие в нежные запястья, с длинными пальцами…» Говоря все это, Ли не отводит глаза от бельчонка и уделяет вниманием каждую мелочь его внешности и очень хорошо видит, как он прикусывает губу, стремительно краснея. - Хен.. зачем ты все это говоришь? Ты ведь мне просто знакомый, выручивший меня в нужный момент, а я для тебя, не больше, чем обычный прохожий, немного бомжеватый мальчишка, а ты, тут, расписываешь мое тело, как что-то прекрасное, но я ведь знаю, я знаю, что такое красота, а что такое красота тела, тем более. Я художник, хен. Иногда рисую людей на заказ, ну или просто очень красивых. И, знаешь, я бы нарисовал тебя… - Так прикрыто говоришь, что я красивый? – Ли давит смешок. – Спасибо, от тебя слышать это вдвойне приятно. - От меня? Вдвойне приятно? Хен? – ушки парня горят огнем, а сердце медленно стучит в грудную клетку, обещая остановится в любую секунду. - Да, я, теперь, твой хен! – улыбается старший и лезет в свой шкаф. – давай тебя переоденем, а-то в твоем худи будет слишком холодно, сегодня погода хуже, чем вчера. - Что? Не нужно, я не замерзну. - Я ничего не слышу, совсем, ничего, абсолютно, вообще ничего! – бубнит себе под нос Ли и роется в шкафу, доставая оттуда узкие черные джинсы и ярко розовое худи. – Раз ты так любишь худи, то у меня тоже они есть, но немного теплее и мягче! – лицо старшего озаряет самая яркая улыбка в жизни Хана. -Хен… не надо, мне и так хорошо… - он мнет край своего, потертого, худи и кусает губы. - Хан Джисон. Я серьезно. Если ты его сейчас же не наденешь, я буду очень на тебя обижен! – Хо встает напротив и протягивает одежду и прыгает на кровать. – Я жду. Сон громко вздыхает и тянет края своей одежды и задирает ее, даже не обращая внимания на Ли, который откровенно залип на его тело: немного бледноватая кожа, выпирающие ребра и четко выраженные тазовые косточки; спину украшают небольшое количество родинок и маленьких шрамов. В горле предательски сухо, и младший, как на зло, стоит с голым торсом еще несколько мгновений, пока распутывает длинные рукава. Вот и все, прекрасное тело скрывается под нежно розовой тканью и, с одной стороны – это очень даже хорошо, но, с другой – пары этих секунд было очень мало. И, только сейчас, Хан замечает взгляд своего хена, краснея, но ничего не говоря, лишь молча садится рядом, выворачивая джинсы и немного гладя их, оттягивая момент надевания. Звон пряжки ремня и пуговиц, после, совесть этого наглого кота, все-таки, возвращается на место и все, что он видел, были идеально ровные и такие же бледные голеностопы парнишки. Немного усилий и, теперь, это уже не тот Хани, а Хан, мать его, Джисон! - Это так странно, но ты крупнее меня, у тебя более накаченные ноги, а в эти джинсы, даже я, не смог влезть… - смущенно шепчет Бельчонок. - Ах, это. Я просто постирал их не в том режиме, и они так сильно «сели», теперь, они мне совсем не подходят, лежали и ждали тебя, потому что, сидят идеально. А дальше, все как в тумане: Ли еще что-то говорит о Хане и нахваливает его тело, фигуру и то, как сидят на нем вещи. Они сидят на кровати, младший с краю, а Хо в центре, в позе лотоса и восторженно говорит о чем-то. О чем-то, что уже не слышит парень напротив, ведь он двигается вперед и шепчет, четко, но, пожалуй, слишком тихо: «Ли Минхо, я тебя предупреждал.» Это было последнее, что помнил Хан, ведь после, он наклонился еще ближе к лицу Ли и касается его губ своими, совсем осторожно и так невинно, с необычайной легкостью и нежностью. Он так трепетно касался чужих губ и сердце, кажется, остановилось, ведь он ответил, медленно положив свою руку на его. Минхо ответил на поцелуй Джисона…