Сага о дрейфующем солнце. Песнь первая. Ворон

Переодевшись в темно-зеленое легкое шифоновое платье, Лейла отправилась изучать коридоры замка. Судя по заманчивой архитектуре и элементам внутреннего пространства, постройка относилась к средневековью. Где-то век десятый-одиннадцатый нашей эры. Башни, шпили, причудливые переплетения коридоров, арчатые галереи внутренних дворов, стрельчатые окна, колонны — все это в величественном молчании веков, возвышалось над прекрасным озером, которое, то и дело, мелькало в разных окнах. С другой стороны замка была видна густая зелень далеко уходящего в горизонт леса. Вроде бы пустовавшие в дни каникул помещения, были полны жизни. Разнообразные насекомые пробегали своими маленькими хитиновыми лапками по стенам там и тут. Иногда, удавалось зацепить краем глаза астральную материю какого-то приведения или маленькую фигурку домовика, но они очень быстро скрывались. Уж кто-кто, а они прекрасно чувствовали натуру гостьи и предпочитали не связываться. Во внутреннем дворике, Лейла наконец-то увидела женскую фигуру. На ней было черное платье начала века, длинное и полностью закрытое, а поверх — темно-зеленая мантия. Пожилая волшебница держала за лепестки розу на кусте и придирчиво ее разглядывала, что-то бурча себе под нос. Подойдя чуть ближе, девушка узнала в женщине профессора Минерву МакГонагалл. Были они знакомы, благодаря Альбусу Дамблдору, давно и достаточно хорошо. Выходило неловко, поскольку Лейле хотелось бы встретиться с Минервой как можно позже, из-за некоторого недопонимания в прошлом. Менять траекторию было уже бесполезно, профессор оторвала свое внимание от куста и посмотрела в сторону приближающейся девушки. По мере приближения юной особы, лицо МакГонагалл все больше вытягивалось от удивления. — Лейла? — Да, Минерва, только тише, — девушка сделала, быстрый сдерживающий жест ладонью, — Я здесь совсем инкогнито. Минерва поджала тонкие губы и явно напряглась: — Все еще в бегах? — Увы и ах. — Дамблдор позвал тебя? — Нет. Один старый друг заставил воспользоваться предложением Дамблдора. — Не тот ли это друг, которому ты оставила вооот такую огромную дыру в сердце, — волшебница очертила глазами и головой примерный круг, — с полвека назад, сбежав без объяснений? — Даже крыть нечем, — девушка сокрушенно склонила голову, — но я была не первой и не последней. Это ведь меня немного реабилитирует? — Пожалуй, — Минерва скептично поджала губы, однако взяла Лейлу под руку и повела ее тихонько вдоль двора. — Надолго к нам? — голос женщины был все еще напряжен. — Как пойдет, — девушка вскинула плечи выражая незнание, — Напрягает? Профессор смутилась. — Да нет, просто неожиданно очень, и время такое…неподходящее — она выкручивалась, подбирая слова, — проблемы не придут за тобой хвостом? — А то у вас в Хогвартсе все очень тихо и спокойно до меня было, да? — Статьи в «Ежедневном пророке» не всегда честны. Но все же. — Нет. Активно меня уже не ищут, — немного соврала девушка, — До призрачных гончих дело пока не дошло. Лорд долины на смертном одре. — Какой ужас. Соболезную. — Да, он еще лет десять помирать будет, — Лейла ядовито усмехнулась, — У нас же вообще все не быстро. Я все еще скрываюсь, на всякий случай. Она остановилась и развернулась к Минерве. — Поэтому, я здесь как Айрен Рамирски, со всеми соответствующими документами. Я несколько лет прожила среди людей и даже, как обычный маггл, имею профессию врача, но, увы, обстоятельства потребовали срочного укрытия, — она, доверительно глядя в лицо Минервы, теребила пуговицу на мантии женщины, — Я тебя очень прошу: простить, понять и помочь. Минерва покачала головой. Что с этой взбалмошной норвежской девицы взять, она столетиями не меняется. — Я все поняла. Помогу, чем смогу. — Спасибо, — девушка была рада, добившись расположения женщины, — Я рада снова тебя видеть. — Не могу однозначно ответить тем же, но без тебя было скучно, — профессор наконец-то ей улыбнулась. В этот момент, желудок Лейлы еще раз напомнил о себе. — Когда и где тут кормят? — Оу, — МакГонагалл участливо посмотрела на девушку, — Тебе надо будет взять у меня в кабинете распорядок дня. Он единый для всех проживающих. Но, кстати, сейчас уже почти час и можно уже наведаться в Большой зал. — Проводишь меня? — девушка широко улыбнулась. — Мировые сплетни и жуткие истории будут? — А то. — Тогда охотно. Мысли о теплом супе подстегивали ноющий оркестр желудка девушки, не давая покоя. Вместе с профессором, Лейла направилась в сторону Большого зала и предпочла побольше задать вопросов о происходящем в Хогвартсе, чем рассказать что-то из своего долгого путешествия. В зале все только начинали собираться на обед. Некоторых преподавателей Лейла знала, но вряд ли они помнили ее. Однако очень четко она почувствовала, глядя на их лица, быстротечность времени. Как быстро оно летит, особенно в ее жизни. Философствовать на пустой желудок получалась очень плохо. — Куда мне лучше сесть? — обратилась девушка к МакГонагалл. — У нас совершенно свободная посадка. Обычно я сажусь по правую руку от Дамблдора, поскольку он за столом стал весьма общителен, и мало кто это выдерживает, так что могу тебе рекомендовать — сесть по левую, у него наверняка много вопросов. — Ну, тогда, я бы села куда-нибудь с краю, — иронично заметила Лейла. — Нет уж, дорогуша. Мне очень интересно: где тебя столько лет шатало. Профессора Дамблдора все еще не было. После окончательной рассадки преподавателей, рядом с девушкой осталось свободное место, слева. Именно его, пересекая длинный зал вдоль рядов столов, подобный летучей мыши, в черной развивающейся мантии мага, в итоге занял человек-футляр. Лейла сразу же поежилась от эмоционального холода, которым повеяло от него. Профессор Северус Снейп некоторое время восстанавливал дыхание от быстрой ходьбы, легонько поправляя столовые приборы возле тарелки и выставляя одинаковое расстояние между ними. Совершенно безучастным взглядом он смотрел на двигаемые им приборы и явно почувствовав парфюм девушки, пытался определить составляющую композицию. Что-то цветочное, свежее и одновременно ненавязчиво пряное, очень знакомое. Что-то, что крутилось на языке. Он не мог сказать точно: раздражал его этот запах или просто волновал. Его больше нервировало отсутствие возможности вспомнить, откуда он ему знаком. Это добавляло, как ему казалось, лихорадочности в его движения, и от осознания этого, мужчина напрягался еще больше. В итоге, закрыв на секунду глаза, собрался и просто прекратил всякое действие, замерев в ожидании, медленно скрестив беспокойные белые руки на груди и попытавшись вникнуть в обстановку. Стол уже закончили накрывать. Ожидание тянулось бесконечно. Гостья перекидывалась сплетнями с МакГонагалл и весело щебетала. Не увидеть красоту девушки мог только слепой. Профессор Снейп, еще утром в кабинете директора, отметил для себя, что такой помощник будет скорее отвлекать его от работы. Было в ней что-то манящее. И еще этот цветочный запах. И голос… Что у этой особы вообще в голове происходит? Он ненавязчиво попытался проникнуть в ее сознание. Перед его внутренним взором возникла серая кирпичная стена, совершенно неизвестной высоты и такой же необозримой длины. Казалось, что он видит каждую трещинку в каждом кирпичике и даже несовершенство бетонного раствора. Это его крайне позабавило. «Какая хорошая защита при такой расслабленности, даже интересно становится: что там можно скрывать», — подумал он, разглядывая беззаботное лицо девушки и делая вид, что слушает их разговор. — Думаю дольше ждать, не имеет смысла, — объявила, наконец, МакГонагалл. — Поддерживаю, — заключил Снейп и резко расправил салфетку на колени. Все, почти синхронно, принялись за трапезу. Стол включал в себя блюда шотландской кухни, фрукты, соки. Овощей было немного, а свежие овощи и вовсе отсутствовали. — Что ж, — Северус Снейп слегка смутился, передавая Лейле тарелку с хлебом, — похоже, мне придётся за Вами ухаживать, раз Ваш кавалер справа не явился. — Всегда приятно встретить джентльмена, — она сдержанно улыбнулась, взяв кусочек, — откуда такое знание этикета в наше-то время? — Моя мать была из приличной семьи, — он немного напрягся от расспросов, однако мысли о матери наткнули его на одну догадку о природе аромата. Профессор Снейп старался поменьше взаимодействовать с девушкой за столом, и ответив на вопрос про отсутствие Дамблдора неоднозначно, отдал ее полностью во власть любопытной МакГонагалл. Так, он без усилий со своей стороны, узнал, что гостья изрядно покаталась по Европе, была в Северной Америке, затем она подробно высказалась о МАКУСА, а также относительно новшеств и инноваций американского сообщества. Сделал для себя вывод, что девушка весьма эгоцентрична в своих рассказах. Разговор вышел на опасных существ, где гостья подробно описала свою встречу в Польше с последними ведьмаками, которым удалось спасти ее от небольшого вилохвоста. Восхищение столь низкого сорта людьми вызвало в Северусе негодование. — Ведьмаки — это подлые наемные убийцы, которые за деньги готовы продать мать, — вставил он свой желчный комментарий, — как можно называть их героями? Лейла смутилась и замолчала, перебирая в голове варианты возможного вежливого ответа. Минерва МакГонагалл пришла на помощь: — Профессор Снейп, Вы, наверное, не в курсе, но ведьмаки не знают своих матерей. Они чаще всего сироты. — Это, все равно, не делает их героями, — возразил маг. — Они выполняют черную работу, помогая обычному населению, — нашлась, наконец-то, Лейла. — За деньги, — отрезал профессор Снейп. — Не всегда. Особенно в наше время, когда работы становится все меньше, а за существующую магглы отказываются платить, считая ведьмаков шарлатанами, — тут она поняла свой промах и отпила сока, чтобы не сказать больше. — А разве они не шарлатаны? — ухватился мужчина за такой чудесный подарок, — Любой сквиб может стать ведьмаком. — Не любой сквиб пройдет испытания и мутации, — авторитетно заявила МакГонагалл. Крыть было нечем, да и обед подошел к концу. — Я думаю, мы с Вами как-нибудь еще вернемся к обсуждению этого вопроса. Не здесь. — сказал мужчина, вытирая рот и обращаясь к Лейле. Желая, как можно быстрее покинуть место битвы, он откланялся и вышел. Профессор Снейп быстро летел на крыльях своей мантии по коридорам в сторону библиотеки, мысленно возмущаясь тем, как две ведьмы быстро спелись против него в этом дурацком споре. И дело было даже не в предмете полемики. В библиотеке в летние каникулы было пустынно, тихо и тепло. Обитель спокойствия. Северус Снейп медленно шел вдоль стеллажей, читая корешки и вынимая длинными белыми пальцами с полок одну за другой книги. Сел за первый же стол и с упоением начал листать и бегать сосредоточенным взглядом по их страницам. Это было все не то. Десяток книг по травологии из кучки справа переместился в кучку слева. Кое-где профессор задерживался и хмыкал, словно делая пометки в голове. Через полчаса движения были уже менее активными, а через час к травологии прибавились все книги, в той или иной степени касающиеся зельеварения. За ужином профессор Снейп был задумчив и растерян. Он точно знал, что ему нужно, но не помнил: где и когда он это видел. Снейп не обращал внимания ни на шутки Дамблдора, ни на проходные рассказы мисс Рамирски, ни на высокопарные речи МакГонагалл. Этот цветочный аромат. Этот приятный шлейф, погружал его все больше в ностальгическое состояние. Вызывал тревогу, будил не самые приятные воспоминания, однако родные и забытые образы. Засел занозой в самом мозгу. В какой-то момент, Северус даже поймал себя за разглядыванием запястья мисс Рамирски, которое нашел весьма привлекательным. Оно было тонким, гибким и переходило в гармоничной формы кисть. Аккуратные длинные девичьи пальцы заканчивались ухоженными короткими миндалевидными ногтями. Ее руки, держащие столовые приборы, пластично двигались в пространстве. Это само по себе было похоже на музыку. Он не слушал, что она говорила, но тембр ее голоса был нежным и приятным, словно она не говорила, а пела. Манеры гостьи указывали на благородное происхождение. Все это было для него очень странным. После ужина, он столь же растерянным, отправился в свой кабинет и начал снова изучать книги, свитки и тетради. Спустя какое-то время в дверь постучали. Мучительный цветочный запах, едва уловимо, донесся до него еще от порога. — Войдите, — сказал он медленно, не отрывая головы от свитка, уже предполагая кого увидит. Девушка зашла в комнату и встала посредине не решаясь подойти ближе. Он оторвался от свитка и уже очень уставшим взглядом посмотрел на нее. — Что Вы хотели, мисс Рамирски? — Я была у Минервы МакГонагалл, взяла распорядок дня, принятый здесь, однако, надо полагать, у Вас есть и свой, — девушка стояла скованно, держа руки сомкнутыми в замок перед собой и робко разглядывая обстановку, — Раз уж я буду Вам помогать, наверное, мне следует знать где, как и когда. Ох, это было сейчас так некстати. Он так устал за сегодня. Профессор помял уставшие от чтения глаза и глядя на нее, так не вовремя возникшую в его кабинете, совершенно не имел ни одной четкой мысли. Ей же хотелось наладить какой-то приемлемый диалог с этим колючим и непонятным человеком. Девушка помолчав, продолжила: — Я вижу у Вас тут научные изыскания, — она с любопытством оглядела кучу бумаг и книг, — Я могла бы Вам в чем-то помочь? — Нет. Это просто научное любопытство. Это все будет завтра, — профессор пытался сосредоточиться на реальности происходящего, — Давайте, Вы придёте к девяти утра в кабинет зельеварения. — Отлично, — она мило улыбнулась, и уже почти развернувшись бросила, — Хорошего вам вечера. Северус Снейп нахмурил густые черные брови, глядя ей вслед. Да уж, вечер не то, что хороший, он просто отличный. Столько времени и сил убить на непонятную ерунду. Он, в бессилии, открыл ящик стола. В нем, сверху тетрадей, лежал портрет матери, небольшой сантимент, но все же. Северус слегка ей улыбнулся. Вкрадчивым движением пальцев он отодвинул портрет матери и под ним… Ну, конечно. Дурак. Нужно было сразу смотреть именно тетрадь матери. Он удовлетворенно пролистнул до раздела настойки и убедился: вот оно. Ночью можно будет спать спокойно. Такого катарсиса у него не было уже давно.