Сага о дрейфующем солнце. Песнь первая. Ворон

Это было прекрасное январское утро. Нет, это было самое прекрасное утро девятого января, которое когда-либо случалось в его жизни. В зеленоватом сумраке комнаты, как обычно проснувшись в пять утра, Северус лежал на боку и подперев голову рукой, томно разглядывал спящую и накрытую лишь до половины голых ягодиц девушку. Тот, кто считает, что спящий человек безупречно мил в утренние часы — безнадежный романтик. Ее длинные каштановые волосы были раскиданы по подушке и лицу, на котором она лежала, повернув голову вбок. Нежно-розовая щека слегка надвинулась на глаз и от этого верхняя губа, слегка оттопырившись, обнажала белые зубы. Из приоткрытого рта на подушку тянулась прозрачная слюнка. Было в этом что-то невинное и беззащитное. Мужчина протянул руку и заботливым движением ласковых пальцев аккуратно убрал волосы с лица девушки. Спящая она отвернула голову в другую сторону. Северус погладил ее по волосам и плечу, едва касаясь, проводя дальше пальцами по ее руке, согнувшейся и уходящей под подушку, до локтя; прикидывая, чем бы ему заняться. Будить ее, так сладко спящую, не хотелось. Ежегодное подведение итогов отменяется. К чему травить себе душу в такой день? Он дотянулся до книги, которую принцесса подарила ему ночью, сразу после полуночи, сообщив что это «Даосская алхимия». Приподняв подушку и щелчком пальцев образовав над собой небольшой шарик света, маг удобно устроился. Этому щелчку Лейла его научила еще полтора года назад. Эпизодически она подсказывала ему интересные приемы беспалочковой магии, и он фанатично бросался на их отработку. Но вчера ему было совсем не до книги. Очаровательная дриада пришла к нему вечером накануне — в легком шелковом платье цвета индиго до середины бедра, и как оказалось позже — в черном шелковом белье. И это к нему-то, в холодные и сырые подземелья зимой! Принесла отличный шотландский скотч двенадцатилетней выдержки, корзину с едой и скрипку —организовала маленький праздник. А в полночь торжественно вручила книгу в качестве подарка, извинившись, что ничего лучше придумать не смогла. Глупая не осознавала, что сама стала ему лучшим подарком из всех возможных на этот тридцать седьмой день рождения. Загадочно и неспешно расставив по его спальне свечи, она зажгла их. Сразу же бескомпромиссно затащив его в душ, повторила свою лесную выходку. Потом, лежа на его кровати, обнаженные, они под философские разговоры допили скотч. И дриада, лукаво заигрывая и стоя на кровати над ним, играла на скрипке. Это было безумно эстетично. Не выдержав такого накала, уже вернувшийся в строй после душа, он перешел к решительным действиям, чем собственно и закончил этот вечер, переводя его в страстную ночь. Несколько раз, неожиданно даже для себя. Не чуя подвоха и открыв первую страницу книги, Северус бегал глазами по знакомым буквам, но они упрямо не складывались в слова. Неужто похмелье так сказывается? Потом он понял, что книга была на польском. Принцесса обещала ему умыкнуть книгу из ведьмачьей библиотеки — она умыкнула. Пролистнув и рассмотрев все картинки, а также жадно изучив все латинские наименования, которые только нашлись, он захлопнул ее. Сложив впечатление, что все-таки книга стоит внимания, маг решил, что точно знает кто ее будет ему переводить. Сейчас переводчик спал безмятежным сном младенца. Огорченно отложив книгу в сторону, скучающий Северус снова лег на бок и провел кончиками пальцев по телу дриады: от ложбинки между ягодиц до шеи; внимательно изучая его, такое уже знакомое, но очень притягательное. Ее нежная бархатистая кожа была покрыта едва заметным прозрачным пушком, и пусть она не была уже такой загорелой, как два года назад, но все равно ее нежный персиковый тон звал попробовать себя на вкус. Девушка поежилась под его пальцами от щекотки и, вскинув руку из-под подушки, натянула на себя одеяло, скрывшись под ним с головой. Нет, в пять утра она точно не встанет. Да и в семь — не факт, после вчерашнего. Северус грустно вздохнул. Откинувшись назад на подушку и закинув обе руки за голову, он начал разглядывать потолок — кое-где были заметны трещины. За них он и уцепился взглядом. То, что происходило последние четыре месяца для него было удивительно, если касаться только личной жизни. Это было что-то невозможное. Волшебное. А вот, во всем остальном его мире был полный кошмар. Волан-де-Морт почти закончил собирать свою маленькую армию. Приятель Северуса, Люциус Малфой, провалил миссию и был позорно отправлен в Азкабан. За ошибки отца теперь расплачивался сын и в итоге сам отец тоже, когда Драко не справится. Нарцисса по старой, хе-хе, дружбе обратилась к Северусу с просьбой защитить ее сына и всячески помочь. Если бы не ее сестра, эта беспардонная Беллатриса Лестрейндж, со своим подначиванием, зельевар бы отделался легким обещанием, а не целым непреложным обетом. Конечно, мало кто знает, что Дамблдор и так умирает, и лично просил Северуса взять на себя эту миссию вместо Драко, тем самым действием утвердив положение зельевара в среде Пожирателей смерти. И все ради этого золотого мальчика, Гарри Поттера, который даже не хочет немного постараться на занятиях по ЗОТИ и освоить очень нужные и важные ему заклинания и приемы! Нет! Стоп! Он не будет этим заниматься в этом году. Никаких итогов. Выдохнув раздражение, мужчина встал одним рывком с постели и отправился в душ. Там, все еще отгоняя от себя мрачные мысли, он отдался во власть теплой воды, стекающей по черным длинным волосам, и окутавшей его крепкую шею и рельефную спину. Здесь в Хогвартсе он чувствовал себя дома. Здесь было спокойно. Намного лучше, чем в обветшалом доме его родителей, стоящем в этом ужасном маггловском районе. Да, при желании можно вложиться в дом и сделать его хотя бы приемлемым. Но куда деть весь этот мир вокруг? Мир магглов… Лейла любит говорить о магглах. О том, как они живут и, что в их мире происходит. Рассказывает ему об их искусстве, их литературе, их истории и достижениях науки. Она их любит и рвется в эту жизнь. Что там может быть интересного в этих примитивных головах, в этих примитивных жизнях? Ну да, пару раз, ему пришлось признать, что самое красивое и самое невероятное было создано магглами. Но это были очень спорные моменты, в очень частных примерах. Видеть красивое в малом и невероятное в обыденном — типичная черта Лейлы Милори. И эта яркая искра любви к жизни, невольно передается окружающим. И ему она тоже передается, насыщая его разум приятными размышлениями. Намыливая голову и спускаясь ритмичными движениями ниже по телу, зельевар пытался спланировать сегодняшний день. Нежные женские руки внезапно обвили его, поднимаясь через пресс живота вверх к грудным мышцам. Обнимая его, под душ встала обнаженная Лейла, покрывая его спину поцелуями под непрерывающимся потоком воды. Взяв ее руку, Северус поцеловал пальцы и развернулся к дриаде. Сквозь воду, капающую с его ресниц, он умиротворённо наблюдал, как ее большие глаза жмурятся под струями попадающей воды и ее чувственные влажные губы…. Слишком желанна… Смыв с себя мыло и быстро поцеловав девушку, маг вышел из душа, оставив ее там. Обтеревшись полотенцем, Северус обернул его вокруг бедер. Легким быстрым движением стер с зеркала, напотевшие капли и придирчиво осмотрел себя. Как Лейла ему сказала? Волевой целеустремленный взгляд? Римский профиль? Изящные высокие скулы? Внутренне усмехнувшись, он вынужден был признать, что значительно изменил свое мнение о себе за последнее время. Взяв лосьон от роста волос, он начал протирать лицо. Да, может быть Лейла влюбленно преувеличивает, но у него в жизни не было людей, кто бы вообще как-то это все оценивал. Не было тех, кто рассказал бы ему какой он. Разговоры с Лили касались только внутреннего мира. Стоп! Нет. Сегодня никакой Лили. Замерев и глядя себе в глаза, маг перевел взгляд на отражение голого женского тела в его душевой, словно испугавшись, что дриада могла подслушать его мысли. Нервно выдохнув, отправил броском ватный диск в мусор. Достал зубной эликсир, начал полоскать зубы. Нужно отучать себя от пережевывания всех этих гнетущих мыслей. Выключив воду, девушка вылезла из душа. Обернувшись полотенцем, розовая и распаренная она подошла и встала рядом. Таким знакомым ему уже магическим движением собрала с волос воду в шарик, который скинула в раковину. Волосы, отросшие уже до плеч, легли мягкими каштановыми волнами… Безупречная мягкость движений. Он влюбленно наблюдал, полоща рот. Взяв из его рук флакон с эликсиром, она мило улыбнувшись, сказала: — А, давай, тебя подстрижем? Чуть не поперхнувшись, Северус быстро выплюнул жидкость в раковину. — Зачем?! — удивленно спросил он, вытирая подбородок от остатков и включив воду, чтобы умыться. Ее рот уже был занят эликсиром. Дриада закатила глаза кверху, выжидая необходимое время, гоняя эликсир по зубам. Потом тоже выплюнула. — Просто придадим всему этому приемлемый вид, — сделав округлое движение рукой, она сказала это так просто, будто без задней мысли, — Я умею. Если придешь ко мне после ужина, могу подстричь тебя. — То есть, ты встречаешься с непрезентабельным парнем? — уточняя, маг недовольно сщурился на нее, скривив верхнюю губу. — Нет, я не это имела ввиду, — Лейла вдруг поняла, что сглупила, так резко предложив такую кардинальную перемену. — По-моему достаточно того, что ты у нас с короткой стрижкой ходила, — он язвил. — Оу, я не имела ввиду короткую стрижку… Ну ладно, ладно, — капитулируя и подняв руки, она вышла из ванной. Недовольно посмотревшись в зеркало, Северус откинул мокрые волосы расческой назад. Нет. С волосами он не расстанется. Вот еще. Волосы длиной до плеч, а то и длиннее, у него были всю его жизнь. Он понимал к чему она ведет, но нет. Это слишком. Волшебной палочкой высушил волосы и вышел из ванной. Встав возле шкафа он рассматривал содержимое. На четверть тона, но все же мантии и сюртуки различались — какие-то были поновее, какие-то из другой ткани в соответствии с сезонностью… Мимо прошла, собирая свои вещи по комнате, полуголая Лейла и, мимолетно глянув внутрь шкафа, очень непринужденно заметила магу: — Может стоит разнообразить цветовую гамму твоего гардероба? — Нет. Меня устраивает, — мгновенно начал заводиться зельевар. — Тебе зеленый идет, — пролепетала принцесса, — Изумрудный, цвет морской волны, бордовый, темно-синий, шоколадный. Благородный серый. Холодные их тона. — Нет, — отрезал Снейп. Надевая платье, девушка даже ухом не повела на его изменившееся настроение. — Может начнем весной ходить на пробежку? — она подошла, чтобы он застегнул молнию на платье. — Что делать?! — он оторопело скривился на услышанное, но аккуратно застегнул молнию. — Займемся каким-нибудь спортом… Ну или фехтовать… Рапиры все еще у меня, — она обернулась на него, стоящего в белой распахнутой рубашке и штанах. — Лей, что происходит? Что ты делаешь? — недовольно окинув взглядом черных глаз, он хмуро взирал на нее исподлобья. — Эммм, оделась вот, — ответила Лейла, словно сама наивность. — Нет! Что это за целое утро советов? — все еще недовольно приглядываясь к ней, он продолжил застегивать пуговицы на манжетах рубашки. — Ой, ну извини, — спокойно рассуждая, она взяла его за руку и помогла застегнуть последнюю пуговицу, — Я думала, что уже имею на это какое-то право. — Изменить меня? — Пффф, — она закатила глаза. Она даже не думала, что он это воспримет так. — Ты пытаешься мной манипулировать. Постоянно, — накинув на шею черную ленту, он начал завязывать ее. — Неправда, — когда он закончил, принцесса расправила ему несколько складок платка. — Ты внушаешь мне сначала, какой я замечательный, а потом, между делом, указываешь целый ворох моих недостатков, — он надел сюртук и начал его застегивать. — Я не хочу поддерживать этот бредовый разговор, — ушла она, сделав неопределенный жест рукой в его сторону, сев на кровать, стала выуживать из-под нее свои туфли. Очень точными, но рваными движениями Северус застегнулся и оправил рукава перед зеркалом, уже явно взвинченный. — Все это повторяется… Я примерно через все это уже проходил, — смотрел он больше на себя в зеркало, чем вбок на принцессу, но иногда кидал острые взгляды, — сначала ты будешь мной восхищаться, а потом будешь пытаться меня поменять. Не общайся с теми, не делай этого… Не говори того…у тебя жестокий юмор… неправильные друзья…неправильные мысли… Лейла сидела на застеленной кровати, обувшись и молча глядя на него. Теперь она уже видела его состояние и пока не понимала, что именно его так напрягло. Она же не покушалась на его внутренний мир. Вообще ничем. Но в целом, кое-что он действительно мог бы и пересмотреть в себе. — Ты такая же, как… — кинув на нее острый взгляд и хлопнув дверцей шкафа, он одернул себя на полуфразе. — Как кто? — принцесса вскинула с любопытством бровь и встала. — Неважно, — он был зол и ляпнул явно лишнего. — Ты хотел сказать, как Лили? — увидев в его лице тень подтверждения, она ехидно продолжила, — Что ж, не самое худшее сравнение. Все что я слышала об этой женщине, делает ее прям-таки святой…. Ну, просто ни одной отрицательной черты — ангел во плоти. А теперь, мы хоть узнали, что она была еще той сучкой — ведь она пыталась тебя менять. Как такое огромное количество ужасных, исковерканных по смыслу фраз, может доносится из такого милого рта со скоростью в секунду? — Довольно! — он зло рявкнул. — Да пожалуйста! — спокойно, но целеустремленно она вышла из комнаты, громко стуча каблуками, и хлопнула где-то там, за гостиной, дверью. Громко скабрезно ругнувшись, зельевар треснул рукой по шкафу. Закинув рукой пока еще пушащиеся после душа волосы назад, он сел на кровать. Да, к середине дня именно этот жест сделает его волосы сальными. Дурацкая привычка. И день сегодня — дурацкий. За завтраком леди Милори была безучастна в разговорах и даже надменна относительно зельевара. Он вел ту же тактику. Во время занятий Северус понятия не имел, где она и бесконечно прокручивал утренний разговор в голове, выискивая свои и ее ошибки. Бесился на каждую мелочь в окружении. За обедом оттаявшей принцесса не выглядела, хотя профессор уже успокоился и начал терзаться ее игнорированием. После обеда наконец-то освободившись от преподавательских обязанностей, Северус пошел искать дриаду по замку. Встретившаяся по дороге МакГонагалл, совершенно между прочим, подсказала ему, что видела леди Милори в теплицах. Туда он сразу же и отправился. Да, она была там. Переодевшись уже в теплое платье, она была одна посреди ящиков с землей и в садовом фартуке. Судя по всему, пересаживала валерьяну. Воспользовавшись моментом отсутствия посторонних глаз, он быстрым шагом подошел к ней. Глядя прямо на нее, он разглядывал ее активно игнорирующий его профиль. — Может быть хватит? — его нервный и жесткий тон прервал тишину. — Может быть, — апатично выдохнула принцесса, не отрывая взгляда от посадок. Изящные музыкальные пальцы Лейлы Милори сейчас были в земле, которая налипла отдельными комьями и разводами намного выше бесподобных запястий, и местами даже до середины предплечья. Для зельевара это было жутко лицезреть. Как остановить эти суетящиеся вокруг очередного саженца, уминающие землю руки, не дотрагиваясь до всего этого? Он смотрел на все это, замерев в неком трансе. Дабы преодолеть искушение вычистить ее руки очищающим заклинанием, скрестил свои на груди, запахнувшись мантией. — Мне не нравится то, что между нами происходит, — сейчас ему хотелось взять какой-то контроль над ситуацией, задав тон разговору, — я устал. — Что? — спросила она тихо и наконец-то обернулась на него непонимающим взглядом, будто глядя на назойливо бьющуюся об стекло черную бабочку, вдруг влетевшую в теплицу, — Чего ты хочешь? — Я? — он еще не успел сформулировать, — Я хочу понять, что за игры ты ведешь? Ты то близка и открыта, то далека и холодна. То ты мне советы за жизнь даешь, то тебе снова плевать на меня? Что это за качели? Я для тебя что — игрушка? — Так спроси меня… в чем проблема? Зачем устраивать все эти сцены? — насмешливо она оглядела его, стоящего перед ней, словно черный кокон бражника. — Я спрашиваю, сейчас, — раскрывшись, маг оперся одной рукой на цветочный ящик с землей, а второй подперев бок, претенциозно нависая над дриадой. — Нет, Северус, ты для меня не игрушка, — спокойно уверила она его, встряхнув руки от земли в ящик, и отошла за следующими саженцами. — А кто? — возмущенным взглядом он жестко ввинчивался в ее спокойную фигуру. — Близкий человек… друг, — Лейла поставила саженцы рядом с предыдущей посадкой. — Лей, ты со всеми своими друзьями спишь? Да? — ядовито разлился он, явно не это желая от нее услышать. Дриада замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но он резко перехватил ее руку. Только не этой, грязной рукой. Северус назидательно изогнул бровь и поджал тонкие губы. Она со злостью вырвалась. Некоторое время Лейла гасила вспыхнувший гнев. С чувством кинув совок в цветочный ящик, так что тот воткнулся и вошел в землю наполовину полотна, она выпалила: — Ты сам-то готов мне сказать что-то большее о своем отношении? — Я это другое, — он немного опешил от внезапного нападения. С этой позиции он еще не думал и поэтому дриада застала его врасплох. — Ах, ну да, ну да. «Но я другому отдана; Я буду век ему верна». Да? — сказав ему эту цитату по-английски, она не ожидала от него понимания отсылок. Повернув голову к нему и слегка наклонив, заглядывая оттуда снизу в его напрягшееся лицо, она жестко спросила, — Чего ты хочешь, Сев? От меня. Каким дурацким сразу же стал весь этот разговор! Нет, это не разговор. Это вполне уже была ссора… Опять. — Я устал, как вор прокрадываться в твою комнату по ночам, — от ее спокойствия, его таки прорвало возмущенной речью, — Просить тебя провести со мной вечер. Каждый раз! Потому, что я не уверен, что ты захочешь. Ловить тебя постоянно по замку, выискивать по всем углам, а то и вовсе дожидаться не вестимо откуда! Дожидаться, когда ты наобщаешься с другими, назанимаешься своими делами. Я устал называть тебя чужим именем на людях! Устал от всего этого официоза! Я хочу, чтобы все знали о нас! Я хочу … хочу! Чтобы все знали, что… — Оу, «только твоя», да? — насмешливо перебила она его. Ошеломленный ее колкостью Северус зарычал. Как низко напоминать сейчас ему это! — Это была мерзкая ошибка и я за это неоднократно извинялся! Ты будешь припоминать мне это всю жизнь?! — яростно нашипел он на нее в ответ, быстро оглядываясь при этом по сторонам, словно содержание этой ошибки тоже было озвучено. И тут уже Лейла взорвалась. — Всю жизнь?! Я не собиралась выходить за тебя замуж и рожать тебе детей, Сев! Если ты об этом. Не нужно одевать на меня эти кандалы! Да, ты принес мне клятву при луне, но я не просила об этом и не отвечала тебе! Мне не нужно иметь официальное право на твое тело после смерти. Я сама его заберу! Родственников и других желающих, насколько мне известно, все равно у тебя нет! Если ты не заметил у вас тут война вообще-то идет, в которой лично у тебя шансов выжить крайне мало. — Очень приятно слышать! — язвительно процедил он, склоняясь к ее лицу, и всматриваясь в эти синие холодные глаза, — помнится ты и спать со мной не собиралась… Ты просто самовлюбленная и эгоцентричная стерва! — А ты нарцисс и тиран! Твоя властность душит меня! Твой деспотизм угнетает меня! — проревела она точно так же ему в лицо, приподнимаясь на цыпочках и просверливая эти черные упрямые бездны, — Я устала от твоего постоянного контроля! Я себя веду так, потому что… потому что… потому что мне необходимо личное пространство. Я — это я! Да, я такая! Думаешь, мне не хочется держать тебя за руку в любую секунду и обнимать, не оглядываясь?! — Нет!!! — твердо и злобно опроверг он ее выпад, — Во всяком случае, знаешь ли, я не ощущаю твоего какого-то участия! Это я вынужден бегать по ночам к тебе в спальню… — Ах, ну извини, что вынудила тебя. Не бегай! — она зло сверкнула синими искрами в зрачках. — Ну прекрасно! — вскинув рукой, он подвел черту, — Может нам, тогда все это закончить? — Если ты считаешь, что так будет лучше и правильнее, то да! — четко выплевывая каждое слово, она с вызовом смотрела прямо в его глаза. — Вот! — Северус был шокирован. Он безнадежно сотрясал в ее направлении пальцем, — Вот об этом я говорю… Тебе все равно. — А тебе разве нет?! — дойдя до белого каления, принцесса яростно ударила ладонью по боковой стенке цветочного ящика, не отрывая взгляда от мага и ее губы презрительно скривились. Некоторое время стоя и просто хлопая ресницами, Северус периодически сглатывал, словно ему не хватало воздуха. Это все. У него кончились подходящие слова. Он не готов продолжать. Это просто невыносимо. Резко развернувшись, он молча и быстро скрылся из виду, чуть не сбив ошивающегося на входе Драко. Ужасный день. В своей черной мантии, подобно черному спруту, стремглав он пронесся по коридорам с ощущением выдранного куска души. Хотелось наорать на кого-нибудь или даже побить. Просто куда-то деть все это! Профессор вышел во внутренний двор — там местами кучковались студенты, но срываться на студентах он поводов упорно не находил. Мужчина встал к аркам галереи и поставив руки на парапет, медленно и глубоко дышал. Нахмурившись и анализируя произошедшее, зельевар блуждал взглядом по пасмурному небу, по белоснежным сугробам снега, по быстро удаляющимся с его глаз студентам. С каких пор он стал такой истеричкой? Это так по-женски — выяснять отношения. Это она должна говорить ему как хочет нормальных отношений! Выносить мозг желаниями будущего: замуж, детей, стабильность… Ну и что там у них, у женщин, еще полагается? Плакать вечерами возле его двери, не дождавшись его откуда-нибудь. Болтаться где-нибудь на коленях внизу под ним возвышающимся, неприступным и холодным, и умолять. Умолять вернуться к ней и одарить любовью. Подобные мысли вернули ему самообладание. Нет, она, конечно, так делать не будет… Она же не сопливая школьница. Но и он так вести себя точно не будет. Почему он ощущает себя униженным? Почему он должен бегать за ней? Она как кошка, которую можно гладить только тогда, когда она того хочет. Лучше б ее вообще никогда не встречать, его бы жизнь была спокойнее. Профессор медленно оторвался от парапета и ушел в подземелья. В свой кабинет он вошел уже немного остывшим. Скинул мантию. Ослабил шейный платок. Как она сказала — властный? Деспотичный? Уж лучше это, чем пресмыкающиеся и лебезящий! А как она думала? Он не подкаблучник. У него есть понимание того, как все должно быть. Поиграться и выкинуть не получится. Это он решает, как и что будет происходить. Он контролирует эту ситуацию. Он мужчина и его слово последнее. Да! На внутреннем «да» Северус уверенно сел за свой стол. Достал настойку — налил полрюмки. Подумал и долил до края. Выпил. Скривился и выдохнул в кулак. В этот раз крепковато нагнал. Он вспомнил, как быстро Лейла пьянеет от его можжевеловой настойки. Усмехнулся. «Сейчас бы напоить ее и трахнуть спящую. Бессловесную», — он закрыл рот рукой, нервно посмеиваясь своим мыслям. Мужчина достал из ящика ее автопортрет. Поставил его перед собой. Тут у нее волосы длиннее, и она куда ласковее выглядит, нежели то, что он оставил в теплице — гарпия. Не дать, не взять! Она, когда злится, у нее черты лица все такие острые становятся — колючие и хищные по-птичьи. Зельевар налил себе еще одну и выпил. Выдохнул. Так! У него где-то шоколадка валялась от дементоров с прошлого года. Порыскав в ящиках, Северус ее нашел. Если уж пьешь, надо обязательно закусывать. Он хлебнул еще настойки, понюхал шоколадку и кинул плитку на стол. «Кандалы… Надо ж было, так сказать! Рожать детей…», — фыркнув, Северус тер глаз, иногда нервно хихикая. Даааа… Он и не представлял, что такое возможно, с таким-то ее репродуктивным циклом. Как это вообще интересно получается у этих эльфов? … Не зря они вымирают. Но ведь случается. И один раз же она родила от человека?. Вот, интересно, как это он там умудрился? И…зельевар вспомнил синюю зубастую пасть, кожаные крылья, когти. Что за извращенец там был, что смог вот …? Реально — извращенец! Выпив еще одну рюмку, Северус отломил кусочек белесой шоколадки и остановился взглядом на портрете принцессы. Тяжело вздохнул, осознавая тупость всей ситуации. Куда он теперь без нее? За все это время, он так прикипел к ней. Как он сможет без этого смеха и улыбки? Без ее ласковых пальцев, ласкающих его затылок, зарывающихся ему в волосы? Ее тонкие запястья. То как она держит смычок и вся кисть при этом такая гибкая. Волшебная. Ее руки порхают по клавишам фортепиано, и не обязательно даже вслушиваться — вся музыка в ее руках. Ее тело. Ооо! Там можно посвящать оду каждому сантиметру! Да, он лишился этих забавных ушек, но потерю пережил. Взгляд ее внимательных синих глаз… Эти озорные чертики в глазах — он никогда не видел глаза такого глубокого синего цвета. На солнце они отливали бирюзой, становясь из ультрамариновых — аквамариновыми. Она не человек, но это вообще забывается. Рядом с ней забывается очень многое… Он махнул еще одну рюмку, горестно вздохнув. А эти губы? Зельевар задумчиво провел пальцем по рисунку. Нежные, розовые, чуть капризные. Как она закусывает губу, улыбаясь — это же вообще с ума сводит. Почему? Даже не с чем в памяти сопоставить, чтобы понять откуда оно в нем откликается. Как она лежит у него на плече ночью, а потом среди ночи закидывает на его бедро ногу, словно заявляя свои права на него. Первые ночи он еще просыпался от неожиданности, и терзался желанием, а потом уже не смущаясь — будил принцессу и реализовывал его. Ее забота о нем умилительна — как заваривает чай. Как она грациозно режет яблоко его ножом, для него же. Чай с яблоком — это от нее. То как она поправляет его шейный платок по утрам… Как сегодня… Смягчает его вспышки, совершенно не реагируя на многое. Очередная рюмка улетела в направлении рта. Северус кинул ленивый взгляд на часы — пропустил ужин. Хрен с ним. Что такого, что она предложила его подстричь — разве это не часть заботы? Ну, гардероб предложила сменить — ну, подумаешь. Уж у нее-то, наверное, лучше со вкусом. Она всегда одевается по настроению, но с чувством стиля у нее точно в порядке. Ну, допустим, некоторые современные образы ему не очень нравятся… Но девушка в платье — это всегда шикарно. Занятия спортом — почему бы и нет? Он ведь всегда придирался к себе в этом плане, а одному заниматься было бы странно… Хотя это, разумеется, чушь и не по статусу. Мужчина опять выпил и закусил. Он пил настойку уже, как воду. Это означало, что хватит. Вовремя остановится это то, что он в себе давно воспитал. Зельевар убрал бутылку и рюмку в нижний ящик стола. Зачем он при ней вспомнил про Лили? Она его и так понимает с полуслова, а это… Они ведь разные. Совершенно… Совершенно неуместно их было сравнивать. Да, у Лейлы полно недостатков, но именно это ее делает земной. Именно поэтому ему с ней так легко. Именно поэтому они вместе… Идиот! Вскочив из-за стола, Северус рванул к двери. И резко поняв, что все-таки перегонка получилась слишком крепкой, словив на полпути равновесие, он решил, что отрезвляющее зелье пить все равно не будет, иначе ему попусту не хватит смелости. Он очень быстро оказался перед ее дверью. Магически быстро. Лейла открыла. Он стоял на ее пороге с виноватым видом. Шатался. Оценивающе, но спокойно она осмотрела его и всю его шатающуюся фигуру. — Если б я не знала, что у тебя шампунь с можжевельником, я бы подумала, что ты напился, — открыв дверь шире, девушка ушла вглубь комнаты. И зельевар с глупой улыбкой ввалился за ней в комнату. — Я и напился, — серьезным тоном известил он ее. Какая честность. Она еще раз окинула его царственным взглядом. — Зачем ты пришел? — Ты хотела меня подстричь, — языком он еще пока владел, но пьяные нотки чувствовались. — Я не буду тебя подстригать пьяного. — Жаль, — немного шатаясь, он все-таки скрестил руки на груди для серьёзности вида. Северус понятия не имел с чего начать и, вообще, сейчас уже казалось, что он зря пришел. Потому что Лейла встала точно так же, отзеркалив его позу и присев на спинку дивана. Смотрела на него этими ледяными насквозь синими глазами. Ох, уж это строгое лицо! Кинуться к ее ногам? Сделать предложение руки и сердца? Нет, он не настолько пьян, чтобы не понимать, что завтра об этом пожалеет. Да, и глупо. Она ясно дала понять, что не хочет этого. Северус прошел к ней ближе — слишком резко. Она чуть отшатнулась, словно испугавшись. Он одернул себя и развел чуть руки в сторону, показывая, что не имел ввиду ничего плохого. — Я был не прав, — спокойно и дружелюбно признался он. — В чем? — Во всем. — И что? — она недовольно поджала губы. «Ох, какая же ты!», — Северус тихо подошел к ней еще ближе. Девушка смотрела на него негодуя, будто взглядом пытаясь приструнить. Пофиг. Он взял ее за руки. Она далась — уже неплохо. — Лейла, я не хочу с тобой ссориться, — набравшись храбрости, Северус держал ее за руки и говорил то, что лилось прямо из его пьяного сердца, — Я вырос в скандалах… Не хочу, чтобы у нас было также… И не хочу терять тебя… Девушка смотрела на него и, как ему показалось — смягчилась. — Мне не все равно, — прошептала она, понимая, что сейчас ему неважно, что скажет она, потому что он для себя уже все решил. Протянув руку к его щеке, Лейла едва погладила ее кончиками пальцев. Мужчина сразу же припал к губам принцессы, воспринимая жест как сигнал к действиям. Перехватывая руками за талию и прижимая ее всю к себе, он легко поднял ее над полом и усадил на спинку дивана. Не отрываясь от его губ, девушка ловкими пальцами расстёгивала бесконечные пуговицы его сюртука. Он так же почти не отрываясь, стащил с нее платье — на ней было батистовое кружевное белое. Ох! Да это обыденно, но сейчас — полупрозрачное и мягкое, так прекрасно! Скинув с него сюртук на пол, она обхватила его ногами за бедра. Стащила с шеи платок, выкинув все куда-то вбок. Проворными пальцами быстро расстегнула пуговицы его рубашки. Он щелчком пальцев расстегнул ей бюстгальтер — не думал, что получится, но получилось. Лейла расплылась в улыбке под его губами и, сняв бюстгальтер, отшвырнула его в сторону. Мужчина нежно провел рукой по ее ребрам и аккуратно обхватил грудь снизу — шикарный размер. Не больше, не меньше, чем нужно. Да! Пусть говорит все, что хочет — всё его! Целуя подбородок, шею, медленно опускался на колени. О, да! Ключицы! Такие тонкие под его губами… Западая поцелуями в ямку между ними и спускаясь все ниже, маг дошел до оголенной груди дриады, трепетно обхватив губами сосок. Слегка поддаваясь вперед каждому его поцелую, девушка гладила его по волосам, выгибая спину. Второй рукой прогладив по ее спине, Северус почувствовал, как она прогнулась в пояснице. О да, это безусловно верный сигнал. К черту диван! Схватив принцессу под ягодицы и усадив к себе на талию, продолжая страстно целовать, Северус перенес всю акцию на ковер в подушки. Там, нежно уложив, склоняясь над ней, он смотрел в синие возбужденные глаза и, как ему казалось, трезвел и пьянел, снова и снова. Ее запах, распаляющий и возбуждающий, будил в нем дикую страсть. Лейла посмотрела на него улыбаясь и закусила губу. «Что ж ты делаешь, девчонка?» — зельевар немедленно воспринял это, как руководство к активным действиям и, вернувшись к ласкам груди, начал оттуда, опускаясь все ниже и ниже… ...Через полчаса откинувшись с мужчины на подушки, принцесса тяжело дыша, посмотрела на его блаженный профиль. Северус взмокший и довольный, повернулся к ней. Подтянул ее к себе, дотянулся до ее уха и хотел прошептать… но вовремя одернув себя и закрыв рот, просто поцеловал ее в скулу. Нет, он не может. Не так… И не сейчас… Она, слава Мерлину, ничего не поняла, бархатисто прошептав: — Ты лучшее, что было у меня в жизни… Ох, нет… Черт! Это его слова… А еще что он ее… он поцеловал ее в губы, чтобы не сказать лишнего, прихватив за затылок и перекидывая на себя сверху. — Ты мое солнце, — прошептал он, пылко целуя ее губы, и не давая ей взглянуть на него, потому что его глаза налились слезами. Это лучший день. Самый замечательный день. Но Лейла видела, как в его глазах накатили слезы, как он их проморгал, глядя куда-то вверх и в сторону, едва заметно. И это все было гораздо красноречивее того, что он не сказал. Она и так чувствует то, что он не может ей сказать. Но пока он этого не сказал — это не считается. Хотя вот этого всего и так достаточно. Принцесса влюбленно гладила его по волосам и лицу. Вернувшись к разглядыванию ее лица, Северус сосредоточился. Всего секунды потери самообладания могли ему дорого стоить. Такое нельзя говорить. Потому что потом это все. Это ответственность… И это… Нет, он не готов. Он молча поправил ей волосы с лица за уши, тепло погладив по щеке и губам. Все, что он может сказать, слишком мелко по сравнению с тем, что он на самом деле чувствует. А то, что он чувствует — он честно сказать не может. Даже самому себе. Даже самому себе признаться в этом… — Мы не можем сейчас быть открыто вместе, — убедительно рассуждал он, озвучивая больше для себя, — мы оба очень уязвимы. Но когда-нибудь… — Да, я знаю, — она перебила его, чмокнув в губы. Ей больше не хотелось топтаться по этой больной теме, — пойдем в душ. Она, как никогда, права в своей решительности. Встала и пошла. Он видел, как ее голый силуэт исчез в проеме спальни. Действительно, зачем это размусоливать? Северус был уже почти трезвым и, сейчас был безумно благодарен ей за то, что это признание не состоялось. Зельевар встал и не торопясь пошел за ней. Когда они вышли из ванной, принцесса взяла стул и, поставив посреди комнаты, задорно сказала: — Садись, я тебя подстригу. — Только кончики, — он строго прищурился на нее. — Только кончики, — она хитро улыбнулась и взяла ножницы с расческой. Общая длина осталась почти прежней, но легли волосы куда лучше. Он остался доволен.