Сага о дрейфующем солнце. Песнь первая. Ворон

Весна — это всегда едва уловимое настроение. Ты не понимаешь, как оно поселяется в тебя. В какой-то один из обычных дней, ты заворожённо смотришь, как капает вода с сосульки, а солнце искрится радугой в ее многочисленных естественных изгибах. Потом начинаешь замечать едва наметившееся проталины в сугробах, которые оказывается уже давно стали плотной ледяной коркой. А спустя несколько дней тебя накрывает щемящей душу нервозностью, вперемешку с щемящей сердце истомой. И не важно, один ты или у тебя есть возлюбленный. Эта нервозность ничто иное, как проявление самых древних и самых базовых инстинктивных желаний. Все эти восхищения красотами просыпающейся святой природы, обостренные чувства восприятия окружающей действительности, пьянящие поэтические настроения — все это проявление гормонов и инстинктов, помноженных на чувственный опыт индивида. Когда так сухо смотришь на столь прекрасное явление, оно обесценивается. Ну, и что с того, что люди, получая огромное количество дофамина и серотонина от всего вокруг, начинают опьянено влюбляться или вести себя как идиоты? Разве понимание этапов внутриутробного развития, перечеркивает чудо рождения у кого-либо живого существа на этой планете? Осознание химического состава тела человека никак не отражается на нашем дружеском или романтичном восприятии его носителя. Любовь, даже если помнить, что это всего лишь цепочка гормонального взаимодействия отдельных частей организма, все равно остается самым прекрасным, самым позитивным чувством из всего возможного эмоционального спектра. А весна, как никакое другое явление, служит ей наиболее продуктивной средой для возникновения и развития. Забавно, что осень порой несет ту же романтическую функцию у некоторых индивидов, подвергая их повторной пытке. С приходом Горация Слизнорта в Хогвартс на пост преподавателя зельеварения стало слишком много приворотных зелий. Слишком много. Просто беда какая-то. Привороженных приходилось лечить не только самому Слизнорту, но и Снейпу, а в случаях неудачного зелья — мадам Помфри. То ли дело было, когда преподавал Северус — так подробно он никогда не останавливался на приворотных, отдавая предпочтение в программе ядам, противоядиям, лечебным зельям и зельям общего практического назначения. Теперь же, ему приходилось постоянно проверять, что он пьет и что ест. Даже у декана Слизерина периодически находятся поклонницы среди студенток его факультета. Как говорится, в этом мире любой идиот способен обрести себе пару и даже не одну, если знать куда смотреть. Другое дело, что отношения между взрослым мужчиной и девушкой-подростком это чаще всего провальные отношения. Если уж не сразу, то спустя какое-то время. Да, это иногда льстило самолюбию профессора, но чаще просто раздражало. Подросток — психологически все еще ребенок. Он только начинает свой путь становления, как личности. Да, если уж у тебя есть внушительные педагогические способности и уйма терпения, ты можешь себе взрастить из него идеальную пару. Отсутствие и того, и другого было истинной причиной того, почему Северус Снейп, никогда не обращал внимания на все эти подростковые гормонально-зашкаливающие томные взгляды. С этим нужно было много возиться. А проблем от этого было бы больше, чем предполагаемой пользы. На придирчивый взгляд профессора Снейпа, Лейла Милори тоже обладала в своем поведении некоторой несерьезностью. Местами даже инфантильностью. Но в ее случае, это было скорее чертой характера. А может быть даже расовой чертой — если живешь тысячу лет многое воспринимается несерьезно. Но это было определённо заразно.С ней зельевар словно вновь становился шестнадцатилетним подростком, обнаруживая в себе забытые желания. Если он заставал ее рисующей красками, то краски неизменно потом были и на ее ягодицах, и на ее животе, и на ее груди. Раньше ему и в голову не пришло бы, что кисточки и акварель могут стать таким замечательным подспорьем в сексуальных играх. Если принцесса что-то слишком нагло и воровато ела на его взгляд, значит ему это непременно надо было отнять или выкрасть у нее для себя. Если она была чем-то серьезно занята, ему надо было обязательно ее от этого эротически отвлечь чтобы, когда она отвлекалась и возбудилась, спокойно заняться своими делами. И, безусловно, получить такую вспышку эмоций, негодования и горячего сексуального насилия, которые будут его поддерживать в состоянии эйфории до следующей их встречи. Она называла это психологической свободой — раскованностью. Северус же, находил это хоть и милым, но все-таки инфантильным. Ужаснее было то, что все это начало выходить за пределы их комнат. Это пространство стало слишком маленьким, чтобы уместить в себя все то, что происходило между влюбленными. Зельевар, неоднократно подогреваемый адреналином от осознания риска, незаметно подталкивая принцессу в толпе студентов, будто между прочим клал руку ей на ягодицу или на талию. Лейла запросто пользуясь своим невинным и ангельским выражением лица, неприметно для окружающих иногда гладила его по внутренней стороне бедра за ужином, вызывая однозначное возбуждение. А добившись своего, немедленно прекращала, оставляя его в таком состоянии, чтобы позже быть за это наказанной. Эти взаимные внезапные горячие зажимания между рядами стеллажей книг в библиотеке, в пустых теплицах, на лестницах и в коридорах. Это незаметное для окружающих таскание еды друг у друга из тарелок во время приемов пищи. Все эти особые взгляды и только им понятные немые шутки. Легкие, едва заметные личные жесты. Заигрывания и даже откровенно неприкрытый флирт в отдельных моментах. Все это делало ситуацию взрывоопасной. Ощущение риска быть раскрытыми подогревало их постоянно, а это был весьма реальный риск. То чего зельевар желал больше всего пару месяцев назад, становилось обоюдно неконтролируемым кошмаром. Профессор Минерва МакГонагалл, которая давно поняла, если уж не все, то очень многое, с настоящей британской выдержкой и тактом делала вид, что ничего не замечает. И, даже более того, всячески препятствовала возникновению слухов. Великая женщина! Возможно, что кое-кто даже шушукался втайне, но делать это открыто никто не смел. Никто и никогда в Хогвартсе, так и не догадался насколько далеко все зашло в тот год, полагая что видят лишь некоторое зарождение отношений. Весна дышала свежестью и остро-эротическим настроением легкого ветерка с открытого балкона комнат Лейлы, играя с полупрозрачным легким голубым тюлем. Закончив говорить с братом по коммуникатору, расшторив до конца окна гостиной и впуская в комнату ласковый солнечный свет, девушка прилегла на диван рядом с читающим Северусом. Он тут же принял ее в объятия, чуть сдвинувшись и прислонившись губами к ее лбу, но глазами продолжая бегать по строчкам. — Тебе привет от Ланнета. — Угу, — промычал мужчина, перелистнул страницу и спросил, — как у него дела? — Он в Осло. Открыл свою практику. — И как? — Пока доволен, — она приподняла голову, и глядя на него такого сосредоточенного, со слегка сдвинутыми бровями. Влюбленно погладила пальцем его висок, привлекая внимание. Зельевар перевел на нее суровый взгляд, который тут же смягчился. Прикрыл книгу, заложив страницу пальцем и, разглядывая бесов в глазах принцессы, вдруг вспомнил: — Дамблдор вернулся. — Когда? — вся ее игривость улетучилась. — Ночью, — Северус отвел глаза и слегка помрачнел, — он еще хуже, чем, когда уехал. Я осматривал его руку, и я не видел ничего подобного раньше… Такая высокая скорость разрушения… Я запер проклятье локально, но оно все равно распространяется. — Он сейчас у себя? — Я думаю, да. Вряд ли он захочет с этим часто появляться на людях. — Я пойду к нему, — решительно заявила дриада, — Ты будешь здесь? Снейп глубоко вздохнул и, слегка приподняв голову, посмотрел на часы на каминной полке. — Нет. Я должен трансгрессировать на собрание Пожирателей через полчаса, а значит мне уже следовало бы выдвигаться. — Ладно, тогда вечером увидимся, — Лейла подтянулась к нему и поцеловала. Мужчина откинул книжку на журнальный столик и обнял девушку обеими руками, отвечая на поцелуй. Каждая его вылазка туда, в стан врага, может быть для него последней, и он не хотел упускать ни одной возможности близости с принцессой. Отпустив ее и наблюдая, как она исчезла за дверью, маг подбадривал себя скорым возвращением обратно. Хорошо, что кабинет Дамблдора был недалеко от комнат факультета Когтеврана. Буквально через несколько минут Лейла по паролю вошла в кабинет. — Альбус, я знаю ты занят, но Северус сказал мне, что ты наконец-то в Хогвартсе, — она с ходу перешла к делу, не церемонясь. Прошла и села в кресло, — Поговорим? — Я рад тебя видеть, — уставшего вида седовласый старик сидел в своем кресле и смотрел в открытое окно. Дриада видела его руку со своего места прекрасно. Да, она не самое наблюдательное существо, и если бы пригляделась тогда, еще осенью, когда видела его в последний раз, заметила бы небольшое черное пятнышко. И сейчас это пятнышко захватило уже всю руку. Несмотря на травянистый запах мази, которую, видимо, наносил периодически Северус, запах гниющего мяса доносился до ее чувствительного носа. Имея за плечами медицинскую практику, она не сильно реагировала на подобные ароматы, но серьезность проклятья была очевидна. — Ты должен был мне сказать, — она сурово глядя на старика, кивнула в сторону руки. — Нет, это было уже бесполезно. Я сам сглупил. — Почему ты не взял с собой Северуса? Он же специалист по темной магии! — У него и так много дел. Я думал, что справлюсь. У нее набегали слезы на глаза, но она держалась. Мужчины не любят, когда их жалеют, но они все равно нуждаются в поддержке. — Это проклятье очень сильное… — она нервно сглотнула подступающий комок, — Не больше полугода? — Я умру раньше. Я попросил Северуса об эвтаназии, — Альбус смиренно улыбался. Лейла глубоко и печально вздохнула. — Ох. Альбус, давай проведем обряд перерождения? Старик по-доброму рассмеялся. — Нет, Лейла. Если бы я этого хотел, я бы попросил тебя сразу… Я прожил долгую жизнь и не хочу прожить еще больше. Я устал. Она начинала злиться. — Ты сбегаешь, — скривив губы, она обвиняла его, держась за свое негодование, чтобы не расплакаться, — Бросаешь их всех. — Моя смерть сыграет хорошую роль — она докажет преданность Северуса. Он разыграет последние аккорды для этой пьесы. — Ты уже все продумал, да? Даже свою смерть. Волшебник многозначительно развел руки и молча смотрел на нее добрыми глазами. — Я не имею права тебя уговаривать, — она чувствовала, что ее голос предательски дрожит, — Но Северус, знает о возможности спасти тебя и имеет это право. Я хочу, чтобы ты знал, что я готова провести обряд. Я сделаю это не задумываясь. Улыбнувшись, старик глубоко вздохнул. — Когда я тебя увидел в первый раз, я был маленьким мальчиком. Ты приехала к моему отцу в поисках новых магических книг и знаний. Ты была точно такой же, как сейчас, — предаваясь ностальгии, Альбус замер в легкой улыбке, — Ты тогда очень плохо говорила по-английски, с таким явным грубым норвежским акцентом. Подошла ко мне и сказала, что мир полон прекрасной магии в самых его маленьких частях: начиная от муравья и заканчивая солнцем. И магия эта — жизнь. — Какая мудрая я была, будучи молодой, — иронизировала девушка. — А ведь прошло чуть больше ста лет, — он прошел ближе, и сел рядом с ней на соседнее кресло, — Для тебя — пыль… Но сколько близких людей умерло за это время на твоих глазах? Я ведь знаю. И я, тоже, насмотрелся. Долгая жизнь — и есть самое мучительное проклятье. Я больше не хочу. И как ты, тоже не хочу. Мое время пришло. Слезы уже открыто потекли по щекам девушки. — Не переживай за Северуса, — он наклонился в ее сторону и полушепотом сказал, — твоя любовь спасёт его. Она усмехнулась и отмахнулась от него рукой эмоционально. Это последнее, о чем она сейчас думала. — Ты не то говоришь, — Лейла смахнула слезы с глаз. — Ему теперь есть ради чего жить. — Можно подумать, у тебя нет ради чего. — Нет. Но у меня есть ради чего умереть. — Ты неисправим — она крепко обняла его, будто уже чувствуя, что делает это в последний раз. *** В Уилтшире, в старинном семейном особняке Люциуса Малфоя, пока хозяин отбывал срок в Азкабане, поселился Лорд Волан-де-Морт со своей многочисленной свитой, к большому неудовольствию Нарциссы Малфой, переживающей за свою семью в последнее время больше, чем когда-либо. Северус прошел по холлу от входа в поместье непоколебимым звучным шагом и почти около лестницы его встретила обеспокоенная Нарцисса. Быстро схватив его за руку, она торопливо прошептала ему: — Чтобы не произошло, знай, я не имею к этому отношения. Я слишком дорожу нашей дружбой. Я помню, что ты сделал для меня, — и быстро скрылась, поднявшись наверх по лестнице, в зале, где обычно проходили теперь собрания Пожирателей смерти. Зельевара подобная встреча очень напрягла. Дурное предчувствие поселилось в его сердце, но отступать или бежать было поздно. Немного помедлив на лестнице, мужчина все тем же твердым шагом и невозмутимой походкой прошел в зал собрания и занял свое место почти возле Темного лорда. Ближе к Темному лорду была только Беллатриса Лестрейндж, которая явно и открыто кидала на его темнейшество томные взгляды. — Приятно, Северус, что ты, наконец-то, присоединился к нашему собранию, — Темный лорд был в хорошем расположении духа, что вызывало дополнительную тревогу. — Извините за опоздание, мой господин. Работа требует от меня много времени, которое безусловно принадлежит Вам… но мое прикрытие. — Ну да, — саркастичным тоном подтвердило змееподобное существо. Пару часов длилось обсуждение дальнейших планов: захват министерства, захват власти… И первый пункт в плане — захват Хогвартса. — Нам следует проникнуть в эту школу, когда там будет меньше детей. Ни к чему лишние жертвы. Июнь самое подходящее время. Драко Малфой достойно позаботился о способе, — выразил свое мнение Северус на очередной вопрос своего господина. Волан-де-морт смотрел на Северуса удовлетворенным взглядом, явно давая понять, как он доволен той работой, что проделал его верный подданный. — Северус, мне сообщили, что твоя новая подружка вейла? — вдруг спросил Лорд, скривив губы, и насмешливо посмотрел в черные глаза слуги. Кто выдал его?! Северус осторожно осмотрел присутствующих и понял по глумливому лицу и поджатым губам, что это Белла. Черноволосая аристократичная сумасшедшая сучка. Вечно сует свой нос куда не следует. Удивительно, что за столько лет она не докопалась, что зельевар — полукровка. Впрочем, он это очень хорошо скрыл. — Вас не совсем верно информировали. Я действительно присматриваю за одной вейлой, гостьей Дамблдора, но вряд ли это можно назвать дружбой, — сообщил он хозяину совершенно беспристрастным тоном. — Иметь такого союзника на своей стороне крайне полезно. Особенно сейчас, когда мы планируем захватить власть. Чистокровные вейлы — это норвежские эльфы. Очень сильные существа. Я хочу, чтобы привел ее ко мне. — Она придерживается взглядов Дамблдора, и вряд ли захочет сотрудничать с другой стороной, — соврал и бровью не повел Снейп. — Уговори ее, Северус. Я в тебя верю, — глумливо потребовал Волан-де-Морт, откинулся в кресле и сложил руки домиком, все еще мерзко улыбаясь, — Пусть просто придёт. Я сам поговорю с ней. — Я приложу все свои усилия, мой господин, — покорно склонил голову Северус Снейп. Вскоре все стали расходиться. Задумчивый Северус вышел из зала почти последним. Его голова резко закружилась — эмоции, разрывающие его изнутри, накатывали волнами, отключая сознание. Он спускался по лестнице, и пошатнувшись на ступеньках, схватившись на мгновение за перила, резко встряхнул головой. Дальше уже твердо прошел в холл на первый этаж и там его догнала Нарцисса. Чуть в стороне от любопытных глаз, она окликнула его. — Прости. Прости. Прости, что не предупредила тебя заранее, — она хватала его руки, — Я просила Беллу не лезть в это. Но она меня не слушала. Она решила, что это будет полезно Лорду. — Нарцисса, скажи мне только одно — это был Драко, да? — Северус сурово смотрел женщине в глаза. — Да, это был Драко. Прости, прости его, — Нарцисса шепотом затараторила со слезами на глазах, — он узнал, что мы были с тобой близки и не простил нас. Он следил за тобой в Хогвартсе. Он так переживает из-за Люциуса, а еще это письмо. Предательство отца тобой. Мной. Он хотел отомстить. Но Лорду донесла Белла, не Драко. Совсем не Драко. Он всего лишь проговорился ей про тебя и ту девушку. — Письмо?! Какое письмо? — глаза мужчины наливались яростью. — То твое единственное письмо, где ты просишь перестать приходить к тебе. Он нашел его в моей комнате во время рождественских каникул. — О боже, женщина, ты не сожгла его, как я просил?! Прошло двенадцать лет! — зельевар ядовито прошипел на нее с искаженным злобой лицом. — Нет, прости меня, Северус, — Нарцисса заплакала. Приглушенно взревев, он оттолкнул ее от себя и быстрым шагом вышел из дома. Задыхаясь от нехватки воздуха и внезапно нахлынувшей злобы, он быстро шел, чеканя шаг и пытаясь вернуть себе трезвость рассудка. Скорее, туда, через сад, за ограду поместья. Туда, где можно уже… Его бледное лицо и стеклянные глаза в ту секунду не могли выразить того, что было в душе. Произошло то, чего он боялся больше всего. Темный лорд был опасен не своей магией и могуществом, а своей жестокостью и маниакальными наклонностями. Он не просто заставит леди Милори служить ему, он заставит ее страдать, потому что любит заставлять страдать все светлое и чистое. Синий опал. Кулон. Змееносец. Лейла. Северус трансгрессировал и оказался в Хогсмиде — леди Милори где-то здесь, наверняка в Трех Метлах. Быстрым решительным шагом профессор Снейп зашел в паб и огляделся. В пабе было полно студентов и царила веселая уютная атмосфера. Слышалась ненавязчивая музыка из радио, звон кружек, монотонный шорох разговоров, негромкий смех. Это тупое благодушное существование мира вокруг шло вразрез с тем диким ужасом, что поселился в душе мага. Мужчина холодным взглядом прошелся по лицам. Многим видеть его здесь было непривычно, и они шарахнулись от него, когда он медленно пошел в центр паба. Наконец-то он увидел в дальнем углу, почти у камина, Лейлу, весело беседующую за кружкой сливочного пива с Хагридом, мадам Розмертой и Горацием Слизнортом. Профессор Снейп подошел к их столу и поймав ее удивленный взгляд, твердо и достаточно ясно сказал: — Лейла, пойдем домой. Все сидящие за столом обернулись к нему. Возможно, не все услышали, что он сказал и им был невероятен сам факт его наличия здесь. Но внимание он точно привлек. Он был белее обычного. Его тонкие губы почти исчезли с лица, глаза — осоловевшими, и он был явно в шоковом состоянии. — Профессор Снейп, с Вами все в порядке? — Лейла была потрясена тем, что он раскрыл ее имя. Она сделала вид, что все в порядке, просто игнорируя его ошибку, тем более все за столом были пьяны и могли не расслышать. Внезапно осознав, что сказал и быстро развернувшись, Северус пошел к двери, намереваясь подождать дриаду там, не вступая в объяснения с сидящими. Все удивленно перевели взгляд на девушку. Смущенная принцесса с извиняющейся улыбкой встала. — Выглядит он неважно. Может что-то случилось? — она нервно быстро выбиралась из-за стола, — Я лучше за ним пойду. Было приятно посидеть с вами, увидимся завтра. Со всеми по-быстрому распрощавшись, Лейла пошла за ним и догнала почти в дверях, подтолкнув к выходу нежно положенной на спину рукой. Дважды направлять не пришлось. Быстрым чеканным шагом Северус направился к замку дорогой через лес. Дриада еле поспевала за ним. — Что? — сбиваясь от бега, ее голос был на тон выше обычного, — Что ты творишь?! Когда маг осмотревшись понял, что они уже где-то в середине пути до Хогвартса, он резко обернулся и поймав дриаду, заключил в объятия. Несдержанно и быстро начал целовать. От неожиданности Лейла стала его отпихивать: — Стой… Подожди… Стой! — наконец отстранившись от него, она выпалила, — что происходит?! Отпустив ее, он отошел и, как безумец начал мельтешить кругами. Закинув дерганным движением волосы назад с лица, он закрывая ладонью рот, поглаживал подбородок, и вновь замирал с ладонью возле рта, словно боясь разразиться страшными новостями. Его дикий испуганный взгляд, казалось был готов разрыдаться. — Что?! Что происходит? — схватив его за нервную руку, она остановила его, успокаивая и поглаживая по плечу. — Он знает о тебе! — проревев, наконец-то выкрикнул из глубины себя Северус, — Он знает о нас! — Он не может знать о нас всего, — Лейла сразу поняла о ком речь. — Он знает достаточно, чтобы потребовать тебя от меня в свои ряды! — Успокойся, — девушка обняла его, — Пойдем домой и там хорошенько подумаем. Потянув его за руку, девушка пошла вперед и вскоре вывела их к мосту. Вне леса было намного светлее. Солнце клонилось к закату, но все еще освещало красноватым тоном траву лужаек и своды каменного моста. Внезапно Северус остановился в середине моста. За их спинами, иногда шныряли студенты, спешащие в замок до отбоя и это заставило зельевара собраться и перестать истерить. — Тебе следует уехать, — произнес он твердо и навалился на перила, посмотрев в пропасть под мостом на бушующий внизу поток вод. — Куда? Да, действительно, куда? Хогвартс магически защищен заклинаниями. Даже в Хогсмиде безопаснее, чем где бы то ни было. Но это все временно… Куда спрятать принцессу? Только любящий мужчина способен добросовестно защитить ее. И зельевар это прекрасно и очень четко сейчас осознал. — Поезжай в Каэр Морхен, — тупо глядя перед собой, мужчина твердо кивал головой, убеждая себя в верности решения, — держись рядом с этим белобрысым ведьмаком…. Он тебя точно сможет защитить лучше, чем я. — Один раз ты меня уже спас, — напомнила ему девушка, рассматривая профиль сурового лица. — Мне просто повезло, — процедил он сквозь зубы, — Темный лорд не будет церемониться. Девушка решительно замотала головой. — Я хочу, чтобы ты уехала… Если я выживу, я тебя найду, — краем взгляда он видел ее упрямство, но продолжал убеждать. — Очень интересно как? — возмутилась она, той чушью, что услышала. Все что он говорил было неправильно. Она не должна покидать его. Должна быть с ним. Вместе они справятся. Безусловно справятся. — Неважно, — он не стал ей говорить, что нанес на кулон чары, позволяющие определить ее местоположение. — Я никуда не поеду! — заявила она резко. Раздраженно засопев, он развернулся к ней и посмотрел на нее пронзительным взглядом. — Ты упрямая и глупая! — прорычал он на нее вполголоса. — Я могу за себя постоять и не боюсь твоего Темного лорда! — перебила она его, дальнейшую тираду. Отчаянно мотнув головой, Северус решил зайти с другой стороны. Всматриваясь, в ее глаза он искал в них понимание, и медленно вкрадчиво произнес: — Тогда он убьет меня. Ты не думала, что он может использовать меня, чтобы заставить тебя ему служить? — Мы что-нибудь придумаем. Это совсем не повод бежать, — она мотала головой, очень эмоционально отрицая очевидное. — Ты должна, — убедившись, что на мосту уже никого нет, он медленно прижал ее к своей груди и уткнулся в ее волосы. Да, и к черту, какой смысл теперь что-то скрывать, страшное уже случилось? Он прошептал, — У тебя нет выбора. — Нет. Без меня ты просто утонешь во всей этой тьме, — упрямилась она, наблюдая как солнце тонкой полоской верхушки диска почти скрылось за горизонтом, — И я тебе этого не позволю. Наступило то мгновение, когда свет скрылся за горизонтом и мост стал совсем темным. — Ты солнце моей жизни. Ты не должна быть рядом, чтобы быть для меня смыслом выжить, — нежно нашептывал он ей на ухо и поглаживая по волосам, успокаивая. — Какая высокопарная чушь, — слезы градом сами катились по ее щекам, и она отстранилась от его груди, желая отвернуться. — Я найду тебя, когда все закончится, — не дав ей отойти, он вытирал ее слезы рукой, — Просто верь мне. — Ты так говоришь, будто все уже решил за нас обоих, — она попыталась разозлиться. — Я заставлю тебя уехать. Даже не сомневайся, — он взял ее за подбородок, убедительно глядя в сумерках в ее глаза. — Посмотрим, — строптиво сдвинув брови, она посмотрела на него решительными заплаканными глазами. Совсем, как маленькая капризная девчонка. Ничего, он найдет решение. Ведь он достаточно для этого хитер. Северус склонился к ее губам, поймав нижнюю упрямую. На мосту зажглись фонарики, освещая влюбленную пару.