***
Буквально через несколько минут Итачи и Кеша, не сходя с тропы, наткнулись на довольно необычный объект, которого тут быть не должно. Машина. Она выглядела ещё хуже, чем та, которую они видели в начале путешествия и это сто пудов была другая: она больше напоминала развалившийся джип, у которого даже цвет определить сложно. Одна дверь вообще отсутствовала, а внутри салон зарос всякими разными кустарниками и травами. Итачи подошёл ближе, чтобы получше осмотреть её: опасности нигде поблизости не было, да и Кеша вёл себя спокойно и не шипел. Но внутри вообще не было абсолютно ничего необычного, как и вокруг. Только раздосадованный Учиха собирался было уйти, как рация опять противно зашипела, но на этот раз можно было отчётливо услышать голос, даже не прикладывая рацию к уху. — Свет. Скажи свет. — дал короткое указание некто по ту сторону. — Эээ… Свет? — повторил Итачи за незнакомцем, и в ту же секунду лес озарила яркая вспышка света, хотя источника нигде не было, а раздолбанные в хлам фары вдруг… Засветились, словно они совсем новенькие, а не стоят чёрт знает сколько времени в этом забытым богом лесу. Но фары горели недолго. Они скоро выключились и больше не собирались включаться. Но того времени вполне оказалось достаточно. Фары осветили небольшой участок деревьев, но кое-что теперь висело на ветке на коротенькой верёвочке и очень сильно привлекало внимание, особенно, если учесть яркий цвет. — Нож? — недоуменно буркнул Итачи, когда разглядел, что же такое было на ветке. Но он точно помнил, что этого ножа там раньше не было, были просто голые ветки. — Знакомый… Кажется, это Миры. Она его назвала тогда «канцелярским». — Итачи подошёл к вещице, которая в буквальном смысле взялась из неоткуда. Он был того самого ядовито-жёлтого цвета, что делало его заметным даже в темноте. Учиха развязал нетугой узелок и взял нож со сложенным лезвием в руку, легонько сжав её. — Мира… Надеюсь, с тобой всё хорошо. — Мэв? Итачи сел на корточки, не выпуская канцелярский нож из руки, и наклонился поближе к коту. Он протянул зверьку вещь Миры, на что тот в свою очередь одарил его непонимающим взглядом а-ля «Я тебе блять чё, ищейка что ли?», но всё равно обнюхал нож. — Мэв? — снова мяукнул Кеша, когда Итачи убрал нож от его любопытной мордочки и, положив его в подсумок с кунаями, снова встал на ноги. Ему хотелось поскорее найти Миру и убедиться, что с ней всё хорошо, поэтому не стал медлить и снова зашагал по тропе, а кот пошёл за ним. Им нужно ускорить поиски, иначе могут просто не успеть. Бывают такие моменты, когда всё решают секунды. Вдруг сейчас их недотёпа опять попала в передрягу? На неё мог напасть монстр, этот неизвестный, она могла заблудиться, где-то грохнуться… Или всё сразу, учитывая её умение находить проблемы порой не только себе, но и окружающим. — Ты всё мэв и мэв. Жаль, что в этом мире коты не умеют разговаривать: может ты хотя бы мне сказал, где может предположительно находиться Мира. — вздохнул Итачи, не прерывая быстрого шага. Кот тоже не отставал.- У меня вот вопрос: как она вообще могла потеряться? Я же из поля зрения её почти не выпускал. Отвернулся на минуту — и её уже нет. Мне почему-то кажется, что это всё козни того незнакомца, который говорил со мной через эту штуку. Если это так, пусть только попадётся. — снова разговаривал сам с собой Итачи. Но эти думы вслух вовсе не мешали, а только помогали хоть немного развеять напряжённую и мрачную атмосферу леса. Обстановка вокруг почти не менялась: повсюду были деревья, кусты, ещё деревья, ещё кусты, опять деревья… Иногда попадались небольшие овраги. Вдалеке скоро кстати появились две широкие и огромные скалы, растянувшиеся, казалось, на несколько километров в стороны. Широкий проход между этими камнями был, но вот только была ещё и одна проблема: он был перегорожен упавшим, старым и гнилым деревом, которое похоже просто не выдержало собственного веса и рухнуло вниз. Место показалось Итачи очень знакомым. Он его уже видел, вот только где? Немного покапавшись в своей захламлённой всякой ненужной на данной момент информации памяти, он вспомнил, что такое же дерево и скалы видел на кассете, которую ему кто-то очень «заботливо» подбросил. Он снова включил камеру и нажал на кнопку перемотки записи назад: именно так делала Киами, которая точно не знала, как запустить видео сначала и, чтобы лишний раз не натворить делов, просто перематывала его. Все события на кассете повернулись вспять: в ускоренной съёмке Мира и незнакомец быстро зашагали назад, снова появились те скалы с деревом, которое уже не падало, а наоборот — поднималось обратно. Вот тут-то на этом месте вдруг послышался треск со стороны реального дерева. Итачи с лёгким таким шоком отметил, что дерево больше не лежало на земле. Оно поднялось на своё прежнее место, открыв проход. Учиха перестал перематывать видео назад и то снова запустилось, показывая, как падает дерево. И в реальности дерево вдруг начало падать одновременно с деревом из видео. Итачи снова перемотал назад: дерево поднялось в исходное положение, как на дисплее. — Что за… — только и смог прошептать от удивления, наблюдая за двигающимся гнилым бревном с ветками, положение которого зависело на прямую зависело от того, как ты смотришь видео на кассете: если задом наперёд, то дерево поднимается, если смотришь как обычно — наоборот, опускается. — Эти видео… Способны управлять реальностью? Но… Как это возможно? — Мэв! — похоже кот не меньше был удивлён, когда увидел, что дерево двигается вверх и вниз само по себе. Он то и дело поднимал и опускал голову в унисон с движениями дерева, следя за ними. Если бы Кеша был профессором-физиком, то у него бы уже давно случился инфаркт, и никакой медик бы не откачал. Но вскоре Итачи перестал экспериментировать с несчастной камерой, и дерево замерло, будучи поднятым вверх. — Пошли, кскскс. — Итачи позвал кота за собой. Тот не мешкая засеменил следом. — Очень странные кассеты. Предметы благодаря им двигаются сами по себе. Как так?***
Yasuharu Takanashi UTSUSEMI
Казалось, что эта тропа вообще никогда не закончится. Она наконец привела к железной дороге с указателем, куда стоит направляться. Итачи не мог прочитать, что было написано на табличке, но решил последовать направлению стрелочки, нарисованной побелкой на темном дереве. Кот всё это время шёл за ним, как хвостик, не оставая ни на шаг. Вдалеке показался деревянный домик. Всюду начали валяться какие-то вёдра, доски, мешки… В общем, как обычно, ничего нового. Итачи стал постепенно подходить к дому, надеясь найти там подсказки. Но внезапно, дом из гнилого и наполовину развалившегося, превратился в новый дом. Японский, традиционный. Вокруг всё окружили стены, на которых был нарисован символ их клана — белый веер с алым опахалом. Из дома вдруг вышла… Микото. — А, вот ты где? Итачи, мы тебя уже заждались! Иди сюда. Пора ужинать! — громко позвала мама Итачи, который просто стоял и даже не знал, что делать. — Мама…? — Ну что ты встал, — ещё раз позвала Итачи мать, — все уже дома сидят, ужинают, а ты ещё на миссиях. Она… Выглядела как настоящая. Такая живая, а взгляд угольных глаз был такой же тёплый и ласковый, как тогда, когда клан Учих ещё был жив. Улыбка… Лицо… Глаза… Внешность… Всё выглядело очень реалистично. Но в том то и дело, что реалистично. Это всего лишь очередная иллюзия. Итачи отлично это знал, но не нашёл в себе силы отказать. Ноги словно перестали слушаться его, и он сам пошел ей навстречу. Микото улыбнулась и зашла внутрь, не закрыв сёдзи. — Ура, брат наконец вернулся! — радостно закричал маленький Саске, резко вскочив с пола и побежав навстречу своему старшему брату, совершенно не замечая того, что тот выглядит не так, как ушёл на миссию. — Эй, а ну-ка, садись обратно, надо сначала доесть. — приказала мама строгим голосом, который одновременно был мягок. — Итачи, давай, садись. Что ты стоишь? На Итачи наплыла страшная тоска по своим родным. По своей маме, папе, младшему братику… Но сейчас они все стоят перед ним, такие на первый взгляд настоящие. Что же не так? Почему он не испытывает ничего, кроме ощущения пустоты в сердце? Но от правды не убежишь — они все мертвы. И это он убил их. Снова и снова голова напоминает об этом, всё никак не может подавить воспоминания. И каждый раз такие моменты отдаются неприятным ощущением в груди… — Что ты? С тобой что-то случилось? — взволнованно спросил глава семейства, но на это Итачи только в очередной раз попытался сдержать подступившие слёзы, сказав себе, что не должен поддаваться на эти уловки. — Вы не настоящие. — твёрдо сказал он, поворачиваясь назад от своих призраков прошлого и шагая прочь. Он не должен оглядываться назад, на то, что уже случилось. Сейчас нужно подумать о ещё живом младшем брате, пускай тот и ненавидит его всем сердцем. — Постой, ты куда? Опять уходишь? Мы чем-то тебя обидели? — пролепетал Саске, вскакивая с пола. Он побежал за ним, но Итачи уже сделал выбор — нельзя поворачиваться. Он сложил печати для развеивания иллюзии и попытался изменить на мгновение поток чакры, которой всё равно не чувствовал, но это не подействовало. Все осталось на своих местах. Тогда ему ничего не остаётся, кроме как… Твёрдо иди вперёд. Всё это всего лишь гендзюцу, которое не может развеять, и не должно его останавливать. Но чёрт… Какое же оно живое. Всё выглядит так, как в те дни, когда вся родня ещё была жива. — Хватит! — громко сказал себе Учиха, словно это могло что-то исправить, но Саске только усерднее начал доставать его. — Охх, да ладно тебе! Ой, а хочешь, мы когда поедим, пойдём собирать отпечатки лап котов? Тебе же нравится этим заниматься! Но тут Итачи вспомнил кое-что, когда младший упомянул про отпечатки. Кеша. Может он поможет, как в тот раз? Только надо позвать. Один вопрос: как? Хотя… Всё то, что он делает в иллюзии, происходит наяву. — Кскскс. Кеша. — ласково позвал Итачи кота, оглядываясь по сторонам. — Какой ещё Кеша? У нас тут котов с таким именем вроде нет… — вдруг голос Саске начал становиться более глухим, а ухоженный дом Учих превратился в буквальном смысле слова сарай, небо вновь почернело, деревья приняли первоначальный облик. Кеша бодал головой ногу Итачи, стоило тому его позвать. Похоже, что кот действительно помогает развеивать такие иллюзии, что показалось странным. Но как долго это будет действовать? — Мэв. Итачи недолго размышлял об этом видении и пошёл прочь от дома, который принадлежал бывшему леснику, но был похож на расхлябанный сарай. Здесь вообще нечего высматривать, абсолютно ничего интересного, только мусор и пара статуэток, которые он и так видел несколько раз. По мере пути сквозь непроглядный лес иногда попадались бетонные строения, больше напоминающие развалины. Они были в самых разных формах: какие-то напоминали оконные проемы, куски от стен с торчащими оттуда арматурами. Но они прямо на глазах превращались в… Дома с символами Учих. Но стоило в очередной раз моргнуть — как видение исчезало без следа. Вдруг снова развалины превратились в дома Конохи, а отовсюду одновременно словно закричала орава детей, увидевшие огромного паука или змею — эти крикливые высокие голоса. Итачи от неожиданности попытался уберечь уши от этого дикого крика, укрыв руками. Но голоса не становились тише: они продолжали гудеть в голове, которая итак грозилась взорваться от боли. — Убийца! Сволочь! Мерзавец! Предатель! — голоса пытались собрать все оскорбления в одну кучу и донести до Учихи, но половину он уже всё равно не разбирал. Хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. Скорей бы умолкли эти упрекающие голоса. Но в добавок к ним примешался ещё и звук лязгающего металла, а крики стали громче. — СДОХНИ, КАК ПОСЛЕДНЯЯ КРЫСА! Руки непроизвольно затряслись. Перед глазами мелькнуло лезвие катаны и фонтан крови. Как же это злит! Кто или что решило так бесчувственно сыграть на его прошлом и чувствах? Кто или что заставляет его всё это вспоминать? — Мэв. — непонимающе мяукнул Кеша, замахав хвостом в разные стороны. Он не понимал, что такое творится с Итачи, но даже его мяуканье не избавило от душераздирающих криков. Но вечно это продолжаться не могло: видение, как и голоса, снова рассеялись. Кеша здесь был не причём — оно исчезло само. Неужели не от всех иллюзий кто может спасти? Ему придется самому победить этих призраков его незавидного прошлого. Если он не сможет этого сделать, то никогда не найдёт Миру и не выберется отсюда. Кот снова оглушительно со всей силы замурлыкал, пытаясь успокоить тяжело дышащего Итачи и заставить его придти в себя. — К-какого чёрта здесь происходит? — прошептал себе под нос Итачи, начав гладить Кешу по макушке, дав понять, что усилия хвостатого не напрасны. Но кот вдруг навострил уши. Что-то ему явно послышалось странное и тот уставился в кусты. — Монстр? Кусты зашевелились, но Кеша не шипел и не рычал, тем не менее, бдительности тот терять не собирался. Явно не монстр. Но кто же? Неужели кто-то из своих? Но почему тогда он идёт не по тропе, а через заросли, рискуя заблудиться? — Кто там? — спросил Итачи у кустов, которые лишь шелестели от едва заметных человеческому глазу движений. На его голос неизвестный вышел оттуда, но он оказался не тем, кого он ожидал увидеть. Пушистик тихо гавкнул. Пёс, который оказался тем самым неизвестным. Это была взрослая немецкая овчарка. И, должны признать, очень симпатичная. — Мэу! — первым отреагировал кот, встав на дыбы, а на такое агрессивное приветствие пёс только тихо заскулил, помахивая коротким хвостом. Итачи даже не знал, что Кеша может стоять на задних лапах без посторонней помощи. — Тише, Кеша, — поспешил успокоить кота Итачи, — Кскскс. Похоже, он не собирается нападать. Пёс действительно не хотел ничего плохого, но попробуй это объяснить коту, который уже решил, что угроза должна быть устранена. Одно лишь мешало кинуться в драку — размер собаки, превышающий кота в несколько раз, поэтому, увидев, что его рост на задних лапах не напугал пса, опустился на четвереньки и прижался к ногам Итачи, который только покачал головой. У них кот-паникёр. — Гав. — тихо гавкнул хвостатый, поведя ушами. Ну видно же, что совсем собака не опасная, даже наоборот. А вот коту не докажешь. — Ты чего, потерялся? — спросил Итачи, подходя немного ближе к овчарке. Та, увидя, что к ней приближаются, совсем вылезла из кустов и побежала навстречу. Кот не одобрил такого решения и приближаться к пускай доброжелательно настроенной собаке не горел желанием, поэтому вдруг развернулся и прыгнул на плащ, вскарапкавшись наверх с помощью лап с острыми когтями, словно делал это много раз, и уселся на правое плечо Учихи, бросив недобрый взгляд на пса. Лохматая, испачканная в листьях овчарка с ошейником подошла ближе и позволила к себе прикоснуться. Итачи осторожно, без лишних резких движений, приласкал его. — Ну вот, видишь, совсем не злой. — сказал Итачи коту, который прямо так и впился подозрительным взглядом в пса. Увидя, что он не собирается нападать, Кеша фыркнул, словно говоря «Пфф, ну и ладно». — И как же тебя угораздило здесь оказаться? — Гав. — снова подал голос собакен и, замахав хвостом, вдруг побежал по тропе, но уже по маленькой, которая была едва заметным ответвлением от главной. Потом развернулась и прибежала обратно, Ещё раз гавкнув. Потом снова побежала по тропе, словно зовя за собой. Но Итачи не пошёл за собакой: он собирался идти дальше по той большой тропе, но стоило ему развернуться, как пёс опять прибежал обратно и схватился зубами за жёсткую ткань плаща. Он потянул его на себя в противоположную сторону, в стороны малой тропы. И очень настойчиво, словно не терпя возражений, изредка порыкивая. — Ты хочешь, чтобы я пошёл конкретно там? — спросил Итачи и повернулся в том направлении, куда его тянула собака за плащ. Пёс тут же отпустил его и побежал туда, куда хотел. Остановился и оглянулся, снова гавкнув. Ну что же, ему хуже не станет, если пойдёт за ним. Если что, вернётся назад. Может пёс хочет ему что-то показать? Овчарка поднялась с земли и потрусила дальше, как только увидела, что за ней идут. Эта дорога выглядела совсем не протоптанной — по ней как будто вообще почти люди не ходили. Кеша вцепился Итачи в плечо, пытаясь не упасть, ибо трясло его знатно: Учиха то и дело поворачивал туловище в разные стороны и нагибался, пытаясь избегать длинных веток, которые немного торчали над тропой. — Эх ты, Буллет… — громко зашипела рация в руках Итачи. Кот весь вздыбился, глядя на рацию, а пёс, услышав знакомый упрекающий голос, заскулил. — Неужели ты так решил? А мне казалось, что мы друзья. — ехидно пропела рация, на что пёс только опустил голову, а уши поникли. — Буллет? Это его имя? — Эх тыы, Буллет. Плохой мальчик. — услышав, как на него пускай и тихо, но ругаются, заскулил ещё громче. Что-то здесь явно не так. Кто это был на связи? Хозяин собаки? И почему тот говорил о предательстве? — Буллет! — прикрикнул Итачи, закрыв рукой микрофон, откуда доносился голос. Пёс снова поднял голову и глянул на Учиху. — Не обращай внимания. Ты хороший. — похвалил Итачи, а на похвалу собака тут же оживилась. Кто-то явно пытается всё им испортить. — Гав. — Мэв. — Мда, у меня тут зоопарк. Далеко ходить не надо. — усмехнулся Итачи, идя следом за Буллетом, который не стал зацикливать своё внимание на то, что его отругали. Главное, что сейчас его похвалили, значит он не так безнадёжен. — Гав! — ещё раз подал голос Буллет, а вдалеке даже из-за кустов можно было увидеть несколько деревянных строений и болото по соседству. Рядом с самым большим домом лежало несколько распиленных брёвен, а вокруг было много светящихся фонарей. Лесопилка. Пёс прибавил ходу и убежал вперёд, в сторону самого большого дома, да так, что Учиха даже за ним не поспевал. Вдруг Буллет остановился, начав принюхиваться. Потом снова развернулся и побежал в сторону леса, но так быстро, как только мог. Он явно не хотел, чтобы за ним шли следом. Итачи только пожал плечами и решил таки осмотреться вокруг. Это место выглядело поинтереснее. Он пошёл сначала к самому большому дому, который выглядел заброшенным. Двери все были открыты нараспашку, окна выбиты. Ступив на крыльцо, Итачи подметил одну любопытную вещь. На нём был грязный след от сандалий, которые носят именно шиноби, в этом у него не было и толики сомнения. Поднялся по крыльцу и беспрепятственно зашёл в дом, в котором было до жути сыро и мерзопакостно, а кот даже немного поморщился, услышав скрип пола от шагов. На столе внутри помещения стояла ещё одна резная статуэтка, а рядом лежала фотография. БЕН. Итачи прошёл мимо этих вещиц, но почувствовал себя не очень хорошо. На него накатила слабость во всём теле. Очередная иллюзия? Окружение сменилось. Теперь оно совсем не было похоже на прежнее. Вокруг появились деревья, а сам Итачи понял, что стоит на веранде японского дома перед дверью. Но стоило тому себя оглядеть, как увидел, что не было больше на нём того чёрного акацучьего плаща. Вместо него на него была надета форма АНБУ, а в руках крепко сжимал катану. — Мы здесь. Ловушек нет. Заходи внутрь. — произнёс Учиха, чей голос был до боли знаком Итачи. Фугаку. Тело Учихи словно перестало подчиняться ему — тот медленно открыл дверь левой рукой, заглядывая внутрь. На полу, на коленях спиной к Итачи сидели его родители. Услышав шаги, Фугаку покорно склонил голову. — Я не хочу биться насмерть со своим сыном. В темноте угрожающе сверкнуло лезвие катаны. Итачи подошёл ближе. Он знал, что сейчас собирается сделать, и пытался остановиться, но его собственное тело совсем перестало слушаться его. — Ясно. Ты встал на их сторону. — сказал Фугаку, не поднимая головы. — Папа, мама, я… — дрожащим голосом начал говорить Итачи, но его тут же прервала его мать, всё ещё держащая голову ровно, не опуская. — Мы всё понимаем, Итачи. — прошептала Микото, а Итачи почувствовал, как к горлу подступают слёзы. — Итачи, пообщай мне… Что ты позаботишься о Саске. — прошептал отец и поднял голову. Итачи подошёл ближе. С каждым шагом, с каждой секундой осознание того, что происходит, становилось всё отчётливее. Сейчас он снова сделает то, что совсем не хотел и чего хотел избежать. Сейчас он, совершенно не контролируя себя, лишит жизни отца и мать, которые любили его всем сердцем. Почему же он снова должен пережить это? Обе руки сжали катану, готовую уже вонзиться в беззащитных родных, которые сами сдались, лишь бы не пришлось драться со своим же сыном. На глазах появились слёзы, но они были не от последствия долгого использования Шарингана. Это слёзы боли и горечи потери. Он весь дрожал, совсем как тогда. — Обещаю. — Нечего бояться. Ты сам выбрал этот путь. По сравнению с тобой наша боль вмиг прекратится. Мы смотрим на мир по-разному, но я тобой всё равно горжусь. — твёрдо сказал Фугаку и на прощание добавил: — Ты действительно доброе дитя. Слёзы покатились по испачканной кровью щеке и, словно редкий дождь, крупными каплями начали падать на руки, сжимающие катану. Ему хотелось прекратить это, прервать то, что сделал 7 лет назад, но телу было всё равно. Итачи только мог с мокрыми глазами бессильно наблюдать, как лезвие пронзает грудь отца, а потом и матери. Как падают их уже безжизненные тела, орошая кровью пол. Как с самого лезвия медленно капает кровь. Нервы начали сдавать. Итачи уже не сдерживал поток эмоций, которые нахлынули на него. Он плакал. И за этот непродолжительный период времени выместил всё, что накопилось за всё это время. Он просто стоял над телами своих погибших родителей и смотрел в пол. Прекрасно понимал, зачем это сделал, зачем лишил жизни самых дорогих в своей жизни людей, но понимание никак не могло освободить его от чувства пустоты.