***
Леденёва приехала под вечер. Баки из столовой услышал ее легкие шаги и приветственное: −Ау, народ, вы чего без света томитесь? Барнс одним глотком допил чай и шагнул навстречу женщине. Асса снимала запорошенную снегом куртку. Уже третий день не отступала метель. −Женя в мастерской. А мне и так хорошо. Асса улыбнулась. В полумраке комнаты ее лицо приняло хитрое кошачье выражение. −Бессовестно врешь. Я вижу, что тебе здесь плохо. Но ничего пока не могу сделать. По результатам медкомиссии тебя признали ограниченно дееспособным и все еще социально опасным. А поскольку психотерапевтов ты не хочешь… −Нет. – отрубил Баки, сжимая кулак. – Не надо мозгоправов. Это моя голова, и я сам разберусь, что в ней творится. Осекся под непонятным взглядом и добавил: −Ну или с твоей помощью. Леденёва вздохнула и потянулась погладить его по живому плечу. Баки почти не пришлось прикладывать усилий, что выдержать ее прикосновение. −Почему ты доверяешь мне? Я захватила тебя в плен. Неделю держала прикованным к койке. Никуда отсюда не выпускаю, гоняю на обследования, руку вот приказала отключить. А ты все равно мне доверяешь. Так почему? Барнс пожал плечами. −Согласен, иногда хочется вены ложкой вскрыть. Но я чувствую, что ты не желаешь мне зла. Ты рассказала про Стива. И ты… Не оттолкнула меня тогда. Асса не изменилась в лице, даже не покраснела. Хотя, было бы отчего краснеть. Дальше поцелуев они той ночью не зашли. Баки сам оторвался от мягких губ и сбежал в душ. А Леденёва ничего не сказала. Только посмотрела понимающе. −Алиса, сделай кофе. – негромко попросила женщина. Баки невольно фыркнул, как и всегда, когда Женя или Асса обращались к базе по имени. Да, стараниями юного гения Костомаровой, у автоматизированной базы были мозги. Разговаривать она не умела, но голосовые команды понимала. Можно было попросить сварить кофе, приготовить какую-нибудь простую еду, набрать ванну и еще тысячу бытовых дел. Баки сильно подозревал, что у Алисы есть и другие, военные функции. Но к ним у него не было доступа. Зажужжала кофеварка. Леденёва подхватила чашку с американо и ушла в свой кабинет. Баки просочился следом. Он почему-то полюбил наблюдать, как Асса работает. А она его не прогоняла. Разве что за кофе. Доставлять еду в кабинет Алиса пока не умела. Барнс привычно влез с ногами на широкий диван под лампой и взглянул на идеально чистый стол Ассы. Через полчаса он будет завален какими-то бумажками с обрывками мыслей, книгами, бланками, заставлен пустыми чашками и тарелками. А на стене позади кресла висели четыре портрета. Портреты Баки не нравились. Они все смотрели на него как-то чересчур пристально и недоверчиво. −Кто они? – неожиданно для себя спросил Барнс. Асса оторвалась от кофе и мельком глянула наверх. −Слева направо – основатель Советского Союза Владимир Ленин, первый начальник Особого Отдела Феликс Дзержинский, министр внутренних дел Лаврентий Берия и… −А я знаю! – воскликнул Баки. – Это Джозеф Сталин. Я помню из газет. Асса улыбнулась и негромко рассмеялась. −Да, его все помнят. Это он выиграл войну. И был моей семьей. −Семьей? – вскинул брови Баки. – Как это? −Я единственный удачный эксперимент проекта «Асса». – пожала плечами Леденёва. – Курировал этот проект товарищ Берия. – она кивнула на портрет тучного носатого человека в пенсне. – Но создавалась я для защиты товарища Сталина и его детей. Лицо Ассы словно подернулось паутиной воспоминаний. −Помнишь, я говорила о людях, которые помогли мне? Барнс кивнул. −Так вот, это они. Ну, не Ленин и не Дзержинский. Они умерли в 24-м и 26-м. Берия и Сталин разглядели во мне то, что я сама поняла не сразу. Я все-таки человек. Пусть сильнее, быстрее, выносливее, но я человек. Они помогли мне это понять. Товарищ Сталин принял меня в свою семью, подпустил к детям. Я давно забыла, кем была до всего этого. А теперь это уже неважно. Я Асса Леденёва. И я не живу прошлым. Баки задумчиво постучал пальцами живой руки по металлическому запястью. −Что будет со мной? −Я добьюсь твоего оправдания и легализации. Пойми, мне это сделать будет проще. А потом… Ты сам решишь, что будешь делать. −А Смолин? Асса улыбнулась. −Товарищ Смолин предоставил мне полную свободу действий. Как говорится, не первый год замужем. −Что, правда? – растерялся Баки. Леденёва уставилась на него, а потом расхохоталась так, что чуть не уронила кружку. −Нет, что ты. Нет, конечно. Еще чего не хватало – замуж за собственного начальника. Фи, какая пошлость. Баки мысленно обругал русские идиоматические выражения, уже не в первый раз ставящие его в тупик, и тоже засмеялся. Попросить, что ли, у Ассы какой-нибудь толковый словарь?***
В просторном холле стояла елка. Не просто елка, а очень большая елка. Баки даже присвистнул, глядя на это благоухающее смолой и хвоей пушистое великолепие. Вокруг суетилась наряженная в белое платье Женя. Она весело скакала по висящим на разной высоте платформам, вешала цветные шары и подпевала знакомой даже Баки песне: −Oh, jingle bells, jingle bells Jingle all the way Oh, what fun it is to ride In a one horse open sleigh Откуда Баки помнил эту песню, он не знал, но звучало живо, задорно. Женя радостно помахала от самой верхушки: −Привет лунатикам! Иди помогай. Баки с опаской подошел к летающим платформам. Больше всего они напоминали специфическую лестницу без перил. −А ты не упадешь? – рискнул спросить он, задирая голову. −У меня ботинки к ним магнитятся. – просветила Женя. – Это должен был быть летающий скейтборд, но я не могу заставить его нормально летать над землей. Поэтому будет работать ступеньками. −А сейчас они почему летают? – озадачился Баки. Девушка нажала на какую-то кнопку у себя на браслете, и платформа опустилась на уровень роста Барнса. −Леталка работает по принципу магнитной левитации. – просветила Женя, подняв палец. –У нас есть экспериментальный поезд на такой технологии. Гоняет между Москвой и Ленинградом. Проблема в том, что он может ходить только по специальному пути с электромагнитами. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Здесь электромагниты вмонтированы в пол. А над землей платформы не летают, потому что там нет электромагнитов. Понятно? Баки потряс головой, но все-таки утвердительно хмыкнул. −Короче, залезай и помогай. – тряхнула волосами Женя. Ближайшая платформа неожиданно отрастила перила с трех сторон и приглашающе опустилась на пол. Женя покопалась в своем ящике и вручила Баки здоровенную ярко-красную пятиконечную звезду. −Тебе почетное задание. Вешай на макушку. Барнс изумленно оглядел игрушку. −Она же не Вифлеемская. Почему пять лучей? Костомарова закатила глаза и фыркнула. −Сразу видно − парень из католической семьи. Баки, друг мой, у нас в стране бога отменили еще в 17-м году. Сейчас, конечно, есть свобода вероисповедания, но это так... Из разряда, делайте это в темной комнате за закрытыми дверями. Действующих храмов в стране нет. Все, что есть, историческое наследие и музеи. В принципе, никто не жалуется. −С ума сойти. – повел плечом Баки. – Во что же вы верите? −Мы не верим, мы трудимся. – улыбнулась Женя. – И созидаем. Это ничуть не хуже. Вешай уже давай. Нам надо к приходу Ассы Иосифовны управиться. Она обещала Новый Год с нами встретить. Платформа мягко, как лифт, вознесла Баки к вершине и даже чуть-чуть подвинулась, чтобы ему было удобнее достать. Барнс осторожно надел звезду на макушку елки и улыбнулся. Он вспомнил, что это ему напоминало. Рубиново-красную звезду на кремлевской башне.***
Асса обошла всю базу и, наконец, догадалась заглянуть в Женину мастерскую. И замерла на пороге. Это двое сидели на диване, лопали печенье и смотрели мультики на настенном экране. Асса против воли улыбнулась. Баки сидел с таким лицом, словно пытался разом доказать три теоремы, одна из которых недоказуема. Рука с печеньем замерла, не донеся еду до рта. На взгляд Леденёвой, на экране не происходило ничего необычного. Часы пробили полночь, и ожил снеговик. Она даже название мультика вспомнила – «Снеговик-почтовик». −А как он из города до леса доберется? – ошарашено спросил Баки. – Поедет на чем-то? А елка? Как он понесет елку, если он из снега? −Баки, это просто мультик. – зашипела Женька. – Смотри и не умничай. Барнс сунул в рот печенье и вновь уставился на экран. −Женек, ты бы хоть с «Ну, погоди» начала. – вмешалась Леденёва. – Тут с непривычки можно мозги свернуть. −Драсте, Асса Иосифовна. – не отвлекаясь от экрана, поздоровалась Женечка. – Садитесь с нами. И насчет «Ну, погоди» вы не правы. Там тоже слишком сложно. Вы бы еще «Падал прошлогодний снег» предложили. Асса задумалась. И правда, какой мультик не возьми, слишком сложно не только для бывшего Зимнего Солдата, но и вообще для иностранца. −Этот еще нормальный. – подал голос Баки. – Тут перед ним был мультик про мальчика, который летел на ледяном самолете в Антарктиду. А потом самолет растаял, и мальчик туда на ките доплыл. Вот это точно взрыв мозга. −«Новогоднее путешествие», что ли? – подняла брови Асса. – Да ладно тебе, хороший мультик. −Культурный шок. – хихикнула Женя. Женщины расхохотались. Баки упрямо мотнул головой и решил во что бы то ни стало досмотреть приключения снеговика.***
Асса прикрыла глаза и блаженно потянулась. Утро 31 декабря выдалось хмурым, зато снежным. У всех честных людей, включая заместителя начальника Особого Отдела, начались каникулы. Товарищ Смолин напряг целый отдел аналитиков копать все, что есть на Александра Пирса. Постепенно всплывали такие детали, что любо-дорого глядеть. Шестеро задержанных гидровцев сидели по подвалам дома на Лубянке и щелкали выбитыми зубами. Нашли моду, капсулы с ядом туда пихать. Вот следователи и перестраховались. Особый Отдел собирал бомбу. Осталось только добавить реабилитированного Зимнего Солдата и еще кое-что. Сегодня на базе было людно. Готовили новогодний стол. Асса облизнулась, представив нежно любимую селедочку под шубой. Женька здраво рассудила, что Баки может не понять шедевры советской кулинарии. Посему для него готовили что-то попроще. Леденёва не особо вникала, что именно. В конце концов, селедка все равно ей достанется. Тихо завибрировал коммуникатор, настроенный на закрытый зарубежный канал. Леденёва пробежала глазами шифр и довольно кивнула самой себе. Еще месяц, и можно приступать.***
Баки зачарованно смотрел на огоньки. Они опутывали елку до самой макушки, где сияла красная звезда. Огоньки бегали, сменяли друг друга, подмигивали, потухали и загорались вновь. Хотелось вечно сидеть под ароматными еловыми ветвями и смотреть на эту цветную пляску. Асса, непривычно домашняя в голубых джинсах, красном свитере с «Дедом Морозом» и пушистых красных тапках, сидела чуть поодаль и потягивала шампанское из высокого бокала. Женя то и дело посматривала на большие напольные часы с маятником. Тихо играла музыка. −Асса Иосифовна привезла эти часы из Германии в 45-м. – сказала вдруг Женя. – Я когда об этом узнала, все их облазила. Думала, в них клад есть. Как в «Кортике». −Где? – не понял Баки. −Фантазерка. – фыркнула Леденёва в бокал. – Откуда там взяться кладу. А «Кортик» это книга такая детская. Могу дать почитать, если интересно. Барнс кивнул, принимая к сведению. Огоньки все плясал, пробуждая в памяти довоенный Бруклин. Они всегда собирались на Рождество. Барнсы, Стив с мамой, соседи. Несли, кто что может, дарили друг другу дешевые, но такие дорогие сердцу мелочи. Баки прекрасно помнил, как два месяца бегал на посылках, чтобы купить Стиву альбом и набор карандашей. И как Стив подарил ему тогда собственноручно связанный шарф. Шарф был кривенький, из колючей шерсти непонятного цвета, но подарка лучше Баки не мог и пожелать. Немецкие часы ударили. Баки вздрогнул, глядя на подобравшихся Ассу и Женю. −Желание. – громко зашептала Костомарова. – Загадывай желание. Он поднялся на ноги, не сводя глаз с красной звезды, зажмурился и изо всех сил пожелал… Стать, наконец, свободным. Часы неспешно отбили конец старого года и новое начало. −С Новым Годом! – завизжала Женя и вдруг кинулась Баки на шею. Он открыл глаза, заторможено обнял острые плечи. И не сразу понял, что делает это двумя руками. −С новым счастьем. – Асса стояла рядом и улыбалась так, как не улыбалась ему никогда. Разгладились складки у губ и на лбу. Из карих глаз ушла привычная мрачная сосредоточенность. Леденёва словно разом помолодела, и Баки понял, что она выглядит-то лет на 25, не больше. Он поднял левую руку, протянул ее к Ассе. И та доверчиво шагнула ближе, позволяя обнять и себя.***
Баки сидел в своей комнате и смотрел на разложенные на кровати подарки. Целых два. От Жени рукав маскировочной биосети. Рука в нем действительно выглядела, как живая, вплоть до белых пятнышек на ногтях и крохотного шрама у большого пальца. Впрочем, подарком от Жени можно было считать и то, что она вообще включила бионику обратно. Подарок Ассы повергал не просто в удивление, а в настоящий шок. Баки бережно, словно хрустальную, взял в руки пожелтевшую от времени книжку. Сборник рассказов О. Генри. На форзаце выцветшими чернилами было криво выведено: «Собственность Джеймса Бьюкенена Барнса». Где Асса ее нашла, он не представлял, а она не говорила. Книга была вся исчеркана его заметками и изрисована карикатурами Стива. Дороже этого не было ничего на свете. −Баки. – донесся из коммуникатора голос Леденёвой. – Полчаса на сборы. Форма одежды – уличная. Едем гулять. Барнс вскинулся и недоверчиво уставился на коммуникатор. Гулять? Гулять подразумевало Москву. Баки крутил головой так, что боялся, она оторвется. Асса, хоть и была вторым человеком в государстве, ездила сама и даже без сопровождения. Зато в низко надвинутой на лоб шапке и совершенно без макияжа. Угадать в молодой худощавой девушке с простым неприметным лицом всесильного комиссара сходу не смог бы и сам Барнс. Снег продолжал идти. Наверно, было холодно. Но Баки холода не чувствовал, да и Асса тоже. Они просто молча шли куда-то. Баки разглядывал наряженные дома и улыбался. Утром первого января 2017 года Москва была почти пустынна. Леденёва держала его под руку и что-то насвистывала себе под нос. Красную площадь Барнс видел на картинках. Вживую она оказалась не совсем такой. Знаменитая усыпальница Ленина была меньше, чем воображалось. Зато Кремль ярко, почти нестерпимо горел красным. Высился причудливый собор с витыми куполами. Половину площади занимал каток. Баки с минуту порассматривал мостовую под ногами, удивляясь, как здесь вообще можно проводить парады. Покосился на Ассу. −Здесь очень красиво. – сказал он, не зная, как выразить по-русски непонятное щекочущее чувство в груди. −Да. – улыбнулась Асса. – Скажи, Баки, ты хотел бы остаться здесь? Барнс пожал плечами. −Я не знаю. Я столько лет пропустил, что, наверно, буду чужим везде. Даже в Америке. Но Стив… Я просто хочу увидеть его. Убедиться, что это он и он в порядке. Я, кажется, слишком многого прошу. −Напротив, Баки, ты просишь удивительно мало. Рука, державшая его под локоть, пришла в движение, привычно погладила предплечье. Баки заглянул в темные глаза Леденёвой. −Что ты задумала? Асса натянула повыше шарф и мельком огляделась по сторонам. Никто посторонний и не заметил бы этого. −Я доверяю тебе. Теперь точно. Ты останешься с Женей. А мне надо будет уехать. Связи со мной не будет. −Это опасно? −Жизнь вообще опасна. У моего отряда «Браво» будут все инструкции. Если все получится, мы избавимся от ГИДРы навсегда. Сердце в груди пропустило удар и заколотилось, как пулемет. Баки притянул Ассу к себе и прошептал ей куда-то в висок: −Береги себя. −А ты не делай глупостей. Воспоминание о прощании со Стивом перед отправкой на фронт больно резануло где-то внутри. Асса осторожно уперлась ладонями в грудь Баки и слегка отстранилась. −Слушай товарища Смолина и Женю. −Есть, товарищ Леденёва. Баки не выдержал и все-таки чмокнул ее в теплую даже на морозе щеку. Асса фыркнула и взлохматила ему волосы.