Июнь, 1999
Снитч пролетел прямо перед Германом, едва не задев крылом по носу. Парень поморщился и пощекотал зудящую кожу мягким кончиком пера: он писал резюме в отдел регулирования и контроля за магическими существами, и оно должно было быть безупречным. Еще более безупречным, чем уже было. Герман отер лоб тыльной стороной ладони – лето стояло нещадно жаркое, и если бы не необходимость готовиться к стажировке в Министерстве, он бы непременно уговорил Ронан уехать куда-нибудь к морю. Грейнджер, щурясь от яркого солнца, поднял глаза на их нелепое импровизированное квиддичное поле: три корзины с дырявым дном парили в воздухе вместо колец, старые бладжеры пришлось заколдовать заново (они уже еле летали), памятный снитч отказывался отлетать от Гарриет дальше, чем на десять метров, так что не было ничего удивительного в том, что вслед за золотым мячиком над головой Германа пронеслась и сама Поттер. Ветер растрепал Герману волосы и едва не вырвал из рук пергамент. – Ну, Гарри! – Извини! – бросила она на ходу, возвращаясь назад к полю: они тренировали Джиневру к её отборочным. Младшая Уизли отлично умела убеждать других делать то, что ей нужно, поэтому сегодня, в эту невозможную жару, Гарри, Ронни, Чарли, Джордж и Анджелина висели в воздухе на метлах, пытаясь всеми силами помешать Джинни забросить квоффл в корзину. Получалось у них не очень: даже не следя за игрой, Герман насчитал уже около дюжины голов. Сомневаться в мастерстве Джинни (которая, на секунду, обеспечила Гриффиндору безоговорочную победу в свой последний год учебы без Гарриет) не приходилось, и Грейнджер был бы крайне удивлен, если её не возьмут в основной состав Гарпий. На поле послышались ругань и смех, возня снова отвлекла Германа от работы: игроки спустились на землю. В двух рыжих девушках, стоящих под корзинами, без труда угадывались Ронан и Джинни, все остальные, кроме Джорджа (он, судя по-всему, хохотал, катаясь по траве), ринулись к ним с разных концов поля. Герман тщетно щурил глаза, пытаясь понять, что случилось, но, в итоге, решил, что будет лучше подойти, чем остаться – вдруг, что-то серьезное? – Что тут у вас слу... – Грейнджеру не дали закончить фразу. – ДА ТЫ СОВСЕМ УЖЕ СЪЕХАЛА С ЭТИМ ОТБОРОМ! – Далее из уст Ронан последовало настолько красочное ругательство в адрес младшей сестры, что у Германа от удивления поползли на лоб брови. – МЯЧ НАДО БРОСАТЬ В КОЛЬЦА, А НЕ В МОЕ ЛИЦО! – Я НЕ ВИНОВАТА, ЧТО ТЫ ТАКАЯ МЕДЛЕННАЯ, ЧТО ДАЖЕ ОТ МЯЧА УВЕРНУТЬСЯ НЕ МОЖЕШЬ! Гарриет, Анджелина и Чарли (Джордж, продолжая надрываться от смеха, пытался подползти к ним по-пластунски), стараясь не смеяться в голос, стояли немного в стороне от бранящихся сестер Уизли. Герман силился понять, что, все-таки, случилось, но за растрепанными волосами двух фурий было не разглядеть лиц. – ДА ТЫ МОЕЙ ГОЛОВОЙ ГОЛ ЗАБИЛА! – КАКАЯ РАЗНИЦА, ЕСЛИ ЗАБИЛА! – Я ТВОЯ СЕСТРА, ИДИОТКА, ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА! – Ронни наконец перестала двигаться и мелькать, демонстрируя сестре густо измазанную кровью ладонь, которой, видимо, она закрыла лицо сразу после удара и параллельно с этим утерла рукавом рубашки снова начавший кровоточить нос. Все лицо у неё до сих пор было в запекшейся крови, нос явно был сломан, нижняя губа – разбита. Очевидно, встреча с летящим со скоростью пушечного ядра квоффлом прошла неудачно. Девушка хмурилась и надувала губы: ей было больно, обидно. Слова Джинни её сильно задели, и Герман, знавший Ронан лучше всех здесь присутствующих, решил подоспеть до того, как первые слезы досады брызнут из её глаз – Ронни ненавидела плакать на людях. – Эй, дай-ка я. – Он заметил, как Джинни закатила глаза, и в этот момент ему захотелось дать ей подзатыльник. – Девочки, зато это было очень красиво, – утирая слезящиеся от смеха глаза, примирительно заметила Анджелина. – Ага, очень, – хмыкнула Ронни, глядя на сестру исподлобья. Она хотела сказать еще что-то, но не успела: – Эпискей. – Герман сделал едва уловимое движение запястьем, и нос Ронни с громким хрустом вернулся в нормальное состояние. – Ау! – Прости. – Герман, ты тут ТАКОЕ пропустил. – Джордж, наконец, нашел в себе силы встать пусть не на ноги, но хотя бы на четвереньки. – У меня был ЛУЧШИЙ ракурс, ровно за корзиной. Ронни, прости, но КАК КРАСИВО твоя голова туда въехала, просто песня! – Я тебе сейчас второе ухо отгрызу, и песни кончатся, – проворчала Ронан, вытирая лицо намоченной Агуаменти рубашкой. – Ладно, Рона, прости, я перестаралась. – Джинни отходила быстро, да и, видимо, поняла, что причиненный вред оказался гораздо сильнее, чем она ожидала. – Но просто вратарь из тебя никудышный, мячи можно вслепую закидывать, все равно попаду. – Ну, сестренка, это тебе не Оливер Вуд, – вставил Джордж, развалившийся на траве возле Анджелины. – Старина Вуд с тебя бы тут в одиночку согнал семь потов. – Паддлмир, того гляди, с ним снова выйдут на Европу. – Чарли устало опустился в траву рядом с братом. Джиневра закатила глаза, перехватывая метлу в другую руку. – Надеюсь, там мы с ним и встретимся. Эй, чего вы расселись?***
21 июня, 2019
– Эй, чего вы расселись? – Ронан с намотанными на волшебные бигуди волосами влетела на кухню со скоростью разъяренного гиппогрифа. Чарли, сидевший за столом справа от Гарриет, вздрогнул от неожиданности и встряхнул головой, Джордж даже не попытался сделать вид, что не спит, и только сонно перевернул голову на другой бок. – Ронни, сейчас чертовы пять утра, я спать-то ложилась три часа назад, – ныла Гарри, еле отодравшая себя от подушки. – Пощади. – Не ной, тебе сделали твое утреннее ведро кофе. – Ронни накручивала на бигуди выбившуюся прядь. – В моем утреннем кофе не хватает виски, – капризно проворчала Поттер, делая глоток. – Ты обещала быть на церемонии трезвой, Гарри, и, если тебе интересно, мы с Луной и Перси вообще не ложились, так что вдвойне не ной и допивай уже. Мне еще нужно тебя причесать. – С той же скоростью, с которой она влетела, Ронан вылетела из кухни во двор, и Чарли снова уронил голову на стол, не имея сил держать её вертикально. – Герман, ты отсыпал ей своих магловских таблеток? – Грейнджер, покачиваясь и зевая, спустился с лестницы. Выглядел он так же мято, как все остальные. – Не исключаю, что она сама их нашла. – Герман умылся в кухонной раковине и, капая водой на пол, упал на стул рядом с Гарри. – Надеюсь, это последняя свадьба. – Скажи это Тедди и Виктуар, – промычал Джордж, снова переворачивая голову дыркой от уха вверх. – Гарри, не дай ему рано жениться. – Чарли наконец заставил себя поднять голову и сесть ровно, выглядел он очень уставшим. – Я бы хотел отдохнуть от свадеб хотя бы до ближайшего племянника. – Не хочу тебя разочаровывать, Чарли, но ближайшая свадьба твоей племянницы скорее всего будет свадьбой и моего Тедди. – Старший из присутствующих Уизли болезненно зажмурился. – Точно. Я вечно забываю, что они встречаются. – Давайте надеяться, что не расстанутся, а то вместо одной свадьбы, будет две. – Перси Уизли, подпрыгивая на ходу от перевозбуждения перед грядущим торжеством, сбежал с лестницы, преследуемый вереницей летящих по воздуху парадных мантий. – Герман, Джордж, Чарли, ваши костюмы. Все выглажено. – А пацанам? – Джордж все еще отказывался отрывать голову от стола, но уже перестал лелеять надежду, что от него отстанут. – Костюм Фреда вместе с твоим, Хьюго, как я понимаю, будет одеваться дома, верно, Герман? – Его очки в роговой оправе сверкнули в сторону Грейнджера. – Да, я заберу их с Розой из дома перед началом. – Пожалуйста, проследи, чтобы твоя дочь нормально оделась и причесалась. – Ронан снова спускалась с лестницы в кухню, и у Гарри возникло неприятное ощущение дежавю. В руках у миссис Уизли-Грейнджер была целая коробка продуктов компании «Простоблеск», поверх которой лежал прозрачный мешочек со шпильками. Отсутствие завтрака неприятно зашевелилось у Гарри в желудке – эти орудия пыток здесь были по её душу. – А, то есть, Розу ты не причесываешь, а меня заставила подняться в такую рань? – Гарриет поворачивалась на стуле, не давая Ронан зайти со спины. Та поставила коробку на стол рядом с ней и уперла руки в боки, явно не собираясь играть в догонялки. – Роза не дает мне прикасаться к её волосам, а ты уже взрослая девочка и все сама знаешь. Поворачивайся давай. – Гарри нехотя повернулась к подруге спиной, стаскивая со стола свою кружку с уже почти остывшим кофе. – Стой, тебе ничего не надо снимать через голову? – Только брюки. – Доброго всем утра. – Полумна вплыла в дом с улицы, держа перед собой большое жестяное корыто, в котором сами собой стирались какие-то вещи. Вместе с детскими носками в корыте плескались её собственные волосы, которые со времен Хогвартса отрасли настолько, что обычно подметали собой пол. – Ронни, спасибо, что напомнила мне вымыть голову, а то я бы забыла. – Не за что, – бросила через плечо Ронан, не обратив внимания на то, каким способом Луна решила мыть голову – она была занята волосами Гарри, которые не хотели укладываться даже с помощью средства дедушки Флимонта. – Что мы в итоге решили с порядком выхода гостей? – Я за то, чтобы мы шли все вместе, – пожала плечами Луна, устраиваясь на краешке кухонной столешницы со своим корытом. – Мы это обсуждали, Лун, – вклинился Перси, поедавший с остервенением голодного оборотня сэндвич из всего, что смог найти на кухне. – Там будет сотня журналистов, которым будут нужны интервью и фотографии, а если все идут вместе, то это превратится в кашу. Еще это как минимум небезопасно. – Кстати о безопасности, Гарри. – Ронан воткнула в голову Поттер первую шпильку. – Вы обсудили с дорогой мамашей, сколько будет авроров? – Обсудили, – мрачно ответила Гарриет.– Руквуд, Макленнон, Линь, Геррейру и Шервуд. Больше дать не могу. – Раздраженный голос женщины в голове Гарри, транслируемый с помощью Контакту Вокс, начинал раздражать и её саму. – Мэм, это свадьба, а не боевые учения. Ради Бога, мэм, девяносто процентов гостей – герои войны, они и сами справятся. – Её эмоциональные хождения туда-сюда по кабинету для авроров были уже привычным делом, но в этот раз активность жестикуляции превысила обычный уровень. – Я понимаю, что Вы волнуетесь за внуков. Они будут в безопасности, это мои лучшие авроры. Да. Да, я обещаю. Все. Хорошо, спасибо. – Связь прервалась, и Гарри позволила себе выдохнуть.
– Слава Мерлину. И что решили? – Пять авроров, двое внутри, трое снаружи. – Ронни воткнула в Гарриет очередную шпильку. – Ай, ты что делаешь? – Пытаюсь сделать из этого гнезда прическу. – Ну, хорошо, авроры будут, – не унимался Перси. – Какой тогда порядок? – Первые молодежены. – Ронан надсаживалась над головой Гарриет так, будто пыталась содрать с неё скальп. – Ну, это не обсуждается. А дальше? – Гарри с ребятами? – Луна выжимала волосы в корыто. – Лун, у тебя там застряло что-то… – О, спасибо, это воротничок! – Если сразу после молодоженов выйдет Золотое Трио… – Еще раз так скажешь, я воткну тебе в горло шпильку, Перси, – пригрозила Ронан старшему брату. – Хорошо, если сразу после молодоженов выйдет Гарри с Ронни и Германом, то журналисты потеряют интерес к церемонии сразу, после их выхода. Им нужно идти последними. Сначала молодожены, потом семьи и друзья, потом все остальные, а в конце Гарриет… – Как сияющее солнце над всеми нами, смертными! – встрял Джордж в перебранку родни, но его выступление встретило только недовольные взгляды. – Это ты сейчас вообще ни к месту сказал, Джорджи, – сухо поджал губы Перси. – Я не думаю, что хоть кто-то здесь хочет разделять понятие «семья» и понятие «Гарриет Поттер», но это свадьба века, и приходится потакать журналистам… – Да я могу вообще не приходить. – Все сидящие в кухне обернулись на Поттер, даже Луна застыла, скрутив волосы в тугой жгут. – Что ты сказала? – Ронни перегнулась через неё, чтобы убедиться, что это произнесли губы Гарри. – Я могу вообще не приходить, аппарирую из церкви домой, пойду на работу, и не будет проблемы. – Возьми свои слова обратно. – Что? – Возьми свои слова обратно, Поттер, и радуйся, что их не слышала наша мать, не то бы ты разбила ей сердце. – Ронни, не наседай, – попытался остудить её Чарли, но, судя по всему, Ронан была взвинчена до предела и не собиралась понимать ни сарказм, ни иронию. – Я и не наседаю, Чарли, я пытаюсь воззвать к её совести! – Уизли сорвалась на крик, и теперь уже никто не выглядел сонным: Герман застыл с пустой чашкой в руке, напряженно глядя на жену, точно боялся, что она может взорваться, Чарли стоял рядом с ней, отпрянув в испуге, Джордж выглядел так, будто планировал слиться с креслом, а Перси решил сделать вид, что его здесь нет и даже не было. – Ронан, успокойся. – Гарри взяла её руку. – Я пошутила. – Ронни закрыла глаза и плотно сомкнула губы. – Давай, вдох и выдох, все хорошо. Доделай мне прическу, и я помогу тебе с твоей. Давай, давай. – Эти свадьбы меня доведут. – Ронни тряхнула головой. – Милый, можешь сделать мне кофе? – Конечно. – Герман подлетел к кофейнику и пожертвовал жене последнее его содержимое. – Так, может, – решила вернуться к обсуждению Полумна, – если никто не хочет отделять Гарри от семьи, после семей Гарри и выйдет? Вместе с Ронан и Германом. А после вас пойдем мы. С Невиллом. – Гарриет дернулась, шпилька вошла в её череп. – Да, мысль хорошая. – Перси обнаружил себя на другом конце кухни, подальше от взрывоопасной сестры. – Надо не забывать про команды. До родни нехорошо, после нас будет уже неинтересно. – Ронни прихлебнула кофе из чашки, пока несколько прядей Гарриет сами собой укладывались в пучок. – Перед вами? – осторожно предложил Чарли. Мужчины в кухне переглянулись, Луна болтала ногами, не замечая беседы. Ронан пожала плечами. – Давайте.***
Давно забытая Богом и прихожанами каменная часовня была похожа на ту, что стояла в Литтл Уингинге в паре кварталов от дома Дурслей. Тетя Петунья несколько раз брала Гарриет с собой на службы, пока дядя Вернон не осадил ее, сказав, что показываться в обществе с таким ребенком вопиюще неприлично. В этой церкви уже давно не пахло ладаном, витражи потускнели, краска осыпалась с бронзовых статуй. Судя по тому, что, несмотря на все вышеперечисленное, внутри не пахло старостью и сыростью, а в солнечном воздухе не летало ни пылинки, миссис Уизли (не без помощи своих невесток) использовала весь свой запас бытовых заклинаний. Под потолком парили десятки круглых свечей – этого было достаточно, чтобы осветить все помещение, в воздухе ощущался теплый запах гардений, жасмина и корицы, а на деревянных лавках, которых хватало для того, чтобы уместить лишь самых важных и близких, заботливо лежали мягкие алые подушки. – Посмотри на меня, Тедди. – Гарриет потянула его на себя и поправила бирюзовую, в цвет его волос, бабочку. – Теперь отлично. – С волосами все хорошо? – Он обеспокоенно провел рукой по непослушным космам, которые не брал ни один волшебный воск, ни даже закрепляющие заклинания. – Просто Мари-Виктуар... – Уже привыкла к бардаку на твоей голове. Тедди слабо улыбнулся в ответ и оживился, стоило только старшей дочери Билла и Флер появиться в дверях – ей на лицо спадали самые аккуратные локоны, которые только возможно было сотворить, а складки на атласном платье были строго заложены в одну сторону. Тедди посмотрел на Гарриет, как бы спрашивая разрешения. – Все нормально, я сяду с Ронни и Германом. Иди. Отпустив крестника, Гарриет заняла свое место во втором ряду с краю, по левую руку от Германа. Справа от Грейнджера тревожно пустовало место для Ронан. – Тетя Гарри! – Роза перегнулась через отца, чтобы обнять Гарриет. Юбкой из нескольких слоев сетки она буквально закрыла лицо Хьюго, и мальчик раздраженно дернул сестру назад, за что моментально получил звонкий щелбан. – Дура! – выдал мальчик, потирая раскрасневшийся лоб. – Ты чуть не порвал мне юбку! Под перепалку детей Герман устало прикрыл глаза и наклонился к Гарри: – Роза согласилась на что-то не черное только потому, что я сказал ей, что ты придешь не в черном. Гарриет усмехнулась. – Тебе чертовски повезло, что это правда так. Дети угомонились только тогда, когда между ними протиснулась светлая макушка Лисандера Скамандера, по чьему жилету скакал единорог, отставляя за собой радужный блестящий след, – чуть покрутившись, он сел на стул между Розой и Хьюго. Лоркан, чей жилет менял цвет с ярко-желтого до апельсиново-оранжевого, сновал между рядами и чуть не сбил с ног мадам Делакур, но все же успел прилепить свой леденец к ее длинному атласному шлейфу. Их мать, оставив сыновей на попечение друзей, периодически проносилась туда-сюда по церкви солнечным вихрем, и Гарриет каждый раз про себя радовалась, что вовремя отказалась от обязанностей подружки невесты. Полумна, не изменяя себе, была одета в легкую юбку в пол, усыпанную солнечными подсолнухами, и воздушную красную блузу – все это, конечно, сочеталось ужасно, но, по крайней мере, удовлетворяло дресс-коду подружки невесты. Она пришла с близнецами, но без мужа – Гарри, кажется, ни разу не видела Рольфа Скамандера чуть более, чем мельком – он постоянно путешествовал, и в этот раз отправился ловить Сельму в холодных озерах Норвегии. Рядом с пустым местом Полумны расположились Ханна и Невилл. Последний при виде Гарриет попытался не то приветственно кивнуть, не то отмахнуться, но не справился и, в итоге, густо покраснел под цвет платья супруги. – Ни слова, – шепотом пригрозила Гарриет Герману, который пытался не давиться смехом от неловкости сцены. Ей пришлось ударить его по ноге. – Прекрати, а. – Герман мотнул головой, прикусывая нижнюю губу. Свободных мест почти не осталось. В надежде найти Тедди, Гарриет оглянулась, но рядом с Мари-Виктуар сидели только близняшки Макмиллан – Корделия и Джульетта, обе в платьях с воротниками под горло и уложенными вокруг головы густыми косами. Молли и Люси Уизли прошелестели мимо, присаживаясь рядом с Роксаной и Анджелиной. Роза нарочито громко цокнула языком, кидая взгляд в сторону старшей дочери Перси – с Молли-младшей они не ладили. Тот факт, что именно она сдала Розу, разболтав про создание «Партии независимых волшебниц» (с обязательным дресс-кодом – все черное и никаких юбок) в начале второго года обучения в Хогвартсе, точно их дружбе не поспособствовал. Джордж с сыном, оба в оранжевых пиджаках, подцепив, каким-то образом оказавшегося на улице вместе с Уильямом Макмилланом Тедди, буквально впихнули их обратно в церковь. Они уселись где-то на задворках, оживленно обсуждая что-то и пытаясь не дать Лоркану, вмиг оказавшемуся рядом с ними, влезть в непонятного цвета жижу, которую гордо демонстрировал всем Фред. Гарриет, погруженная в свои мысли, вздрогнула, когда Ронан села на свое место, рвано и шумно выдыхая: – Они опять чуть все не испортили, – возмутилась она, глядя прямо перед собой. – Я говорила им, Герман, – она повернулась в сторону мужа, – говорила, что должны быть красные бабочки, а не галстуки, но Перси... – Ронни остановилась на полуслове, заметив, как Гарриет пытается почесать голову сквозь прическу. – Гарри, не смей вытаскивать шпильки, не то все рассыплется, или ты хочешь сказать, что я зря сидела над тобой два часа? – Прости. – Гарри отдернула руки, но выбившаяся прядь все равно виновато упала ей на глаза. Под гневный взгляд Ронан, она убрала волосы за ухо. Возмущениям Ронни не суждено было продолжиться – дверь церкви тихо скрипнула, привлекая внимание всех гостей. В проеме сначала показался сосредоточенный Перси и лишь затем, опираясь на руку Оливера, в своей неизменно зеленой парадной мантии вошла профессор Макгонагалл. По выстланной золотом дорожке, ведущей к алтарю, троица ступала неспешно, под улыбки всех окружающих. Последний раз Гарри виделась с профессором Макгонагалл почти два месяца назад, на вечере в честь очередной годовщины Битвы за Хогвартс, однако тогда им не удалось поговорить наедине. Проходя мимо второго ряда, директор сдержанно, но тепло улыбнулась ей. Губы Гарриет растянулись в ответной улыбке. Благодаря стараниям Ронан, на обоих – шафере и женихе – красовались бабочки из алого муара. Перси явно нервничал больше Оливера. Он несколько раз переступил с ноги на ногу, попятился и чуть не свалил стоящую сзади круглую вазу. Покрутив позолоченные запонки, он повернулся к Оливеру, чей взгляд был неотрывно прикован к двери. Будто под Империусом, все одновременно обернулись. Между рядами, довольно урча, запрыгали белоснежные карликовые пушистики, и Ронни пришлось приложить усилия, чтобы удержать Лисандера на месте. Проскакав через весь зал, пушистики в ряд выстроились около алтаря. С потолка, лениво кружа в воздухе, сыпались зефирного цвета лепестки. Наконец, показалась невеста. Гарри уже рисовала в своей голове все варианты завтрашних заголовков – от главной свадьбы этого года ожидали так многого, что, наконец увидев платье, журналисты наверняка будут разочарованы. Простое, строго по фигуре, только на уровне икр расширяющееся в объемную юбку и скользящее дальше, в шлейф, без рукавов – платье открывало сильные, но изящные руки, усыпанные веснушками. Не безвкусно белое, а кремовое, расшитое прозрачными кружевами, оно отдельно наверняка смотрелось бы очень уныло, но невеста воистину была его украшением. Короткая жемчужная нить обхватывала тонкую шею, так удачно открытую благодаря подобранным наверх волосам. Тугой букет красных роз покоился в руках на уровне солнечного сплетения. Джинни Уизли была прекрасна. Луна, придерживающая шлейф Джинни, шла сзади. В ее перекинутых через плечо светлых волосах появились бордовые цветы с искрящимися, словно маленькие фейерверки, золотыми серединками. Миссис Уизли была не в силах сдержать слезы – конечно, она выдавала замуж свою младшую дочь. Забывшись, Молли обернулась через плечо и собиралась что-то сказать Артуру, но разочарованно обнаружила рядом с собой пустое место. Миссис Вуд, чуть раздраженная, что ее отвлекли от созерцания будущей невестки, передала женщине платок. Мистер Уизли, манжетой вытирая влажные щеки, вел дочь под руку. Он прихрамывал на левую ногу, но старался идти как можно более уверенно и гордо, держа в руках свое самое бесценное сокровище. Когда они дошли до алтаря, Оливер помог ему подняться на невысокий порожек, чтобы они встали вровень. Мистер Уизли наградил его недолгим, по-отечески строгим взглядом и, коротко вздохнув, вложил ладонь Джинни в ладонь Оливера. Он накрыл их переплетенные руки своими на еще несколько мгновений и затем занял свое место рядом с женой. По одному его движению кисти молчавшая до этого скрипка начала играть тихое адажио. Профессор Макгонагалл достала палочку – на ее тонких губах играла совершенно счастливая улыбка. – Мы собрались здесь, – несмотря на возраст, ее голос оставался звучным и долетал до последних рядов без помощи магии, – чтобы стать свидетелями прекрасного события. Сегодня двое удивительных волшебников, которых я имела честь обучать, свяжут себя узами брака. Прошу вас. – Она жестом пригласила Оливера и Джинни занять место перед ней. Белые пушистые комочки дугой окружили их, мурлыкая в такт музыке. Оливер развернулся к Джинни первым и, коротко выдохнув от волнения, поднял свою левую руку, раскрыв её ладонью вверх. Едва заметно усмехнувшись, Джинни вложила в его ладонь свою, и Макгонагалл, одобрительно кивнув, взмахнула палочкой. Из самого кончика палочки медленно выплыли две тонкие белые ленты, которые, сделав пару замысловатых пируэтов в воздухе, обвились вокруг сцепленных ладоней молодоженов. – Клянетесь ли вы быть друг другу самыми преданными друзьями? – громко спросила Макгонагалл, обращаясь к ним. – Клянусь, – ответил Оливер, улыбаясь. – Клянусь, – повторила его ответ Джинни, и миссис Уизли, сидящая в первом ряду, громко всхлипнула. Ленты, обвивающиеся вокруг их рук, начали светиться серебром. – Клянетесь ли вы всегда доверять и верить друг другу? – С новой клятвой из палочки вырвались новые ленты и невесомо покрыли их руки. – Клянусь, – вторили они друг другу. В последний раз сердце Гарриет от трогательности момента сбивалось с ритма только на свадьбе Германа и Ронан. И сейчас у нее в груди как-то подозрительно щемило. Она поерзала на месте. Заметив это, Ронни наклонилась к ней: – Знаешь, Джинни хотела включить в клятву Оливера, – она бросила короткий взгляд на пару ровно в тот момент, когда их ленты начали серебриться, – «клянусь всегда пропускать твои мячи». – Гарри прыснула чуть громче, чем следовало. – Пусть тогда в ответ клянется всегда попадать в его кольца. – Ронан бесшумно засмеялась Герману в плечо. Тот только покосился на подруг и по привычке закатил глаза, покачав головой. Недобро оглядываясь, на них смотрела Офелия Макмиллан – старшая сестра Оливера. Ее строгий взгляд наверняка передался ей от матушки и недвусмысленно приказывал немедленно замолчать. Ронан это раззадоривало только сильнее, стоических усилий ей стоило коротко кивнуть в ответ. – Не думаю, что мы подружимся с будущей родней, – сделала она вывод. – Важные такие, – одними глазами она показала в сторону миссис Вуд, которая обмахивалась веером из павлиньих перьев, – даже хуже, чем Делакур. – ...делить поровну все радости и печали? – вклинился в их разговор отрывок клятвы. Гарри вновь вся обратилась во внимание. Лент, опутывающих их руки, становилось все больше. – Клянетесь ли вы беречь вашу любовь и делать друг друга сильнее? – Финальный вопрос, финальный аккорд. Скрипка ушла в протяжное ларго с диминуэндо, даже пушистики перестали урчать в унисон. – Клянусь, – ответил Оливер. – Клянусь, – ответила Джинни. С этими словами все ленты, обвивающие их руки, засияли мягким серебристым светом и стремительно заскользили по коже, оплетая ладони жениха и невесты причудливыми узорами. Ленты сливались между собой, скручивались в тугие жгуты, становились плотнее и короче, пока не замерли на безымянных пальцах молодоженов тонкими кольцами из белого золота. Джинни, не собираясь дожидаться окончания музыки, притянула Оливера к себе и поцеловала. Волна аплодисментов пошла с задних рядов – первым, с криком «Так держать, сестренка!», встал Джордж, его азарт подхватили Фред, Чарли и Тедди. Ряды поднимались один за одним, карликовые пушистики, повизгивая, радостно прыгали на месте. – Я бы объявила вас мужем и женой, – сказала профессор Макгонгалл таким голосом, будто собиралась сделать очередной выговор, и поправила очки, – но боюсь, что мисс Уизли, простите, миссис Вуд уже сама справилась. – Она сложила руки на животе и строго посмотрела на них, однако счастливая улыбка, озарившая ее лицо, не заставила долго себя ждать. – Поздравляю вас, мои дорогие. Громкие аплодисменты сотрясали стены маленькой церквушки.***
В поле, близ Глостершира, буквально из ничего возник целый шатровый город, простиравшийся по крайней мере на полмили и скрытый от любопытства маглов сотнями заклинаний. Семь больших шатров, соединенных в один огромный, поражали воображение своим масштабом и роскошью: на алом бархате золотой нитью расцветали узоры, вершину главного шатра украшал гордо вставший на задние лапы золотой лев – символ Гриффиндора. Землю устилали алые ковры, центральная же узкая дорожка была украшена вышивкой – львы с пушистыми кисточками на хвостах топтали золотые маки, перепрыгивая с одной стороны полотна на другую, и оскаливались, когда кто-то придавливал им лапы каблуком. Увидев растекшихся по всему периметру в ожидании будущих заголовков журналистов, Гарриет устало выругалась про себя. У каждого входа и выхода кружило как минимум одно вещательное око – вездесущий шарик со зрачком в самом центре, с помощью особого заклинания передающий объемные проекции на все подобные устройства. Каждая уважающая себя домохозяйка имела такое око и сейчас проживала эту свадьбу, готовя ужин или пытаясь поймать садовых гномов. Нетерпеливые гости пестрили разноцветными мантиями. Тут и там слышались хлопки – волшебники аппарировали целыми семьями. На метлах никто прибыть не решился – надеясь засветиться на колдографиях завтрашних газет, все боялись помять парадные наряды и растрепать прически. Гарри не терпелось войти внутрь. Все эти необходимые, по мнению Ронан, церемонии утомили ее даже больше, чем обычно утомляла бумажная работа. Хотелось выпить – и чем выше будет градус, тем лучше. Уперев одну руку в бок, а другой машинально прикрывая молниеобразный шрам на лбу, Гарри шла по дорожке, ведущей к шатрам, ровно за Ронни и Германом. Джинни и Оливер, впрочем, уже приняли на себя весь удар. Появившись на глаза журналистам первыми, они тотчас же были растащены в разные стороны: Джинни живо отвечала на вопросы высокой и худой девушки в изумрудном платье – кажется, Гарри недавно видела ее лицо в газете, Оливер стоически выносил Риту Скитер и ее попытки остроумно пошутить. – Джиневра Уизли, занимавшая вторую позицию в списке самых желанных холостячек магической Англии, после своей подруги Гарриет Поттер, конечно, – Рита поправила пышный воротник из огненно-красных перьев, – сегодня стала твоей женой, Оливер, – подытожила она очевидную вещь, не обращая внимание на проходящих мимо Уизли. – Не жалеешь ли ты, что не смог добраться до первой строчки? – Простите? – переспросил Оливер. Недовольство его матери, остановившейся за спиной журналистки, можно было ощутить физически. Прытко пишущее перо вопросительно повернулось наконечником в ее сторону, и миссис Вуд, фыркнув, поспешила удалиться. – Ты можешь быть откровенным, Оливер, – засмеялась Рита. – Что почувствовал ты, первый капитан девочки-которая-выжила, когда увидел ее на собственной свадьбе? Сожаление? Грусть? Разочарование? Сзади раздался дружный смех Холихедских Гарпий, которые всем составом пытались влезть в объектив низенького фотографа: он оббежал их со всех сторон, в попытках найти нужный ракурс. – Я не понимаю, о чем вы говорите, – Оливер одернул жилет, – прошу меня извинить... – Ему бы не удалось уйти незамеченным, если бы Скитер не заметила саму Гарриет. Она радостно, почти в дружественном жесте вскинула руки: – А вот и она сама! Гарриет Поттер! – Несколько волшебников повернули в их сторону головы. – Гарриет, вы выглядите на удивление элегантно. – Рита несколько раз окинула взглядом ее светло-серое платье. – Только, возможно, стоило выбрать цвет, который не будет так подчеркивать Вашу вопиющую бледность. Ронан приподняла бровь, а Гарри решила попросту не отвечать, заметив, что прытко пишущее перо уже настрочило за нее весь ответ. – Скажите, Гарриет, – не унималась Рита. – не чувствуете ли вы дискомфорт в компании своих лучших друзей, стоящих сейчас рука об руку? Это одиночество в ваших глазах, оно говорит за вас. Или, возможно, именно сегодня вы перестанете молчать? Признайтесь, мисс Поттер, в вашей жизни появился мужчина? – Знаете, Рита, не вижу смысла больше это скрывать. – Поттер щурилась, глядя за спину журналистки. – В моей жизни действительно появился мужчина. – Засуетившись, Рита жестом приказала перу подлететь поближе. – Вообще-то, – Гарриет намеренно тянула театральные паузы, – много мужчин. В моем распоряжении целый аврорат. Шокированно ахнув, Скитер поправила сползшие по носу очки. Сверкнувшие на ее оправе фальшивые камешки сулили сенсацию. Разговор Гарри завершать даже не пришлось – удовлетворенная ее ответом, Рита переключилась на Невилла, чье выражение лица при ее виде приобрело совершенно несчастный вид. – Зря ты так, – сказала Ронни. – Разве не помнишь ее писанину на четвертом курсе? А на Чемпионате Мира по квиддичу? А ведь вы с Чарли тогда всего лишь сели рядом. – Еще бы меня волновало, что напишет она и ее желтая газетенка. – Гарри прищурилась, наконец, заметив в толпе знакомый силуэт. – Эй, Руквуд! Адриан обернулся на ее голос и за несколько длинных шагов оказался перед ней. Чтобы излишне не смущать гостей, аврор был в штатском: классический костюм-тройка из серо-голубой жаккардовой ткани, которая совершенно удивительным образом сочеталась с тканью платья самой Гарриет, явно был сшит на заказ и сидел на нем безупречно. Коротко кивнув Герману в знак приветствия, он обратился к Гарриет: – Мисс Поттер. – Ты один? – Нет, Макленнон тоже здесь. – Он обернулся, пытаясь найти коллегу в толпе. Мэттью стоял в цветнике молоденьких волшебниц и что-то эмоционально рассказывал, барышни кусали губы, и Гарри даже думать не хотелось, какие фантазии витали в их головах. Заметив обращенные к нему взгляды, Макленнон стушевался и поспешил попрощаться. – Мерлин тебя побери, Мэтт, они хотя бы совершеннолетние? – Гарри поправила аврору салфетку в нагрудном кармашке и окинула его оценивающим взглядом, чуть отшатнувшись назад и выставив вперед правую ногу. – Ну, вроде теперь миссис Вуд не должна подать на меня в суд за оскорбление её эстетических чувств. – Мэттью, спрятав руки в карманы, очаровательно улыбнулся. – О, нет, убери это со своего лица, на меня все равно не действует. Так, мальчики. Остальных еще нет, поэтому вы вдвоем будете внутри. Линь, Геррейру и Шервуд встанут снаружи и будут надеяться на милость погоды. – Там что, палочка? – спросил Макленнон, присвистывая и выгибая бровь. В разрезе платья Гарриет виднелись тонкие набедренные ремни. Адриан неловко кашлянул. – Надеюсь, ты будешь с такой же внимательностью следить за тем, чтобы мои племянники не таскали со стола алкоголь, – спокойно прокомментировала Гарри, – и не будешь больше отвлекаться на мою палочку. – Как пойдет, мисс Поттер, – ответил он в своей привычно заигрывающей манере и галантно пропустил Гарриет перед собой в шатер. Размах свадьбы поражал. Везде, всюду, на столах гостей, в громоздких напольных вазах, даже под потолком – были живые цветы. Бордовые ранункулюсы переплетались с альстромериями с позолоченными прожилками, головки ярко-красных гортензий, разбавленные белоснежными каллами, уютно располагались в маленьких фарфоровых горшочках, украшенных шелковыми бантами, ковер из едва алеющих фрезий расстилался перед столом жениха и невесты. Салфетки на столах были подхвачены миниатюрными квиддичными кольцами, а в детском уголке сновали шоколадные снитчи, зефирные бладжеры и огромные квоффлы из сладкой ваты. На невысокой сцене «Кривокрылые снитчи», не торопясь, раскладывали свои инструменты, и Гарри вспомнила, как на последнем Чемпионате мира по квиддичу ей пришлось просить у их гитариста автограф для Розы. У правого края сцены обнаружилось отличное место, с которого открывался обзор практически на все пространство шатра, и, в первую очередь, как аврор, а во вторую – как человек, уже уставший от излишнего внимания, она не могла не воспользоваться возможностью занять его. Гарриет встала аккурат перед высоким горшком странной формы, из которого торчали неизвестные ей цветы – зная, что практически за всю растительность на этой свадьбе отвечал Невилл, известный своей любовью ко всему нетривиальному, она молилась, чтобы эти цветы не зажевали ей волосы. Проходивший мимо официант любезно предложил шампанское. Под его удивленный взгляд, Гарри взяла сразу два бокала: осушив один из них практически залпом, она поставила его за горшок и теперь чинно держала второй бокал за ножку. Она задерживалась коротким взглядом на каждом входящем, узнавая в гостях бывших преподавателей, школьных друзей и хороших знакомых. Эбигейл Палмер – когда-то ее соседка по комнате, дочь одного из действующих авроров и жена Дина Томаса по совместительству, как показалось Гарриет, совершенно не менялась с их шестого курса. Она отщипнула для сына кусочек сладкой ваты от пролетающего мимо них квоффла, в то время, как ее муж и Шеймус Финниган учили мальчика постарше их фирменному рукопожатию. Увидев вошедшего в шатер Слизнорта, чьи пышные усы уже изрядно тронула седина, Гарри чуть попятилась назад, но он, пройдя мимо, тотчас же помчался поздравлять молодых – профессор зельеварения сокрушался по поводу того, что ему не удалось обучать Оливера, но лестно называл Джинни одной из любимейших учениц. – У нее очень впечатляющий Летучемышиный сглаз, юноша, – рассмеялся Слизнорт и чуть пригрозил Оливеру пальцем. – Надеюсь, Вам не придется испытать его на себе. Наконец, традиционная суета начала вечера чуть стихла, и гости самостоятельно расступились, освобождая место в центре шатра для молодоженов. Заигравшая песня не входила в репертуар «Кривокрылых снитчей», их солист объявил, что ее написали только для них и для этой свадьбы. И каким бы прекрасным ни был их танец, приглушенный на время свет и слова песни, в которые Гарриет пыталась вникнуть, она не могла на этом сосредоточиться. К своему стыду, ее отвлекало все: уже измазанный шоколадом Луи, перешептывающиеся Джастин и Эрни, счастливый вид мадам Трюк и тренера Холихедский Гарпий, стоявших вместе, и движения теней снаружи, означающие, что все авроры прибыли. – Из нашей спальни только мы с тобой не обзавелись потомством, да? – Гарри вздрогнула от неожиданности и безошибочно узнала Лаванду по голосу. Она обернулась и постаралась улыбнуться ей. Весь наряд Лаванды не открывал ни одного лишнего сантиметра кожи: в агрессивно-красном брючном костюме не было и намека на некогда наивную школьницу, какой ее могли запомнить окружающие, голова была полностью покрыта платком – его концы плотно завязывались вокруг шеи и уходили под лацканы пиджака, однако ничто не могло закрыть шрамы, уродливо исполосовавшие ее лицо. – Да, точно – заставила себя усмехнуться Гарриет. Когда Лаванда встала рядом с ней, она заметила предупредительно торчащую из ее кармана палочку – теперь она всегда держала ее наготове. – Как ты? – Готовлю формулировку нового законопроекта. – Гарри устало прикрыла глаза. Добившись высокой должности в отделе регулирования магических популяций и места в палате магов за многие годы службы в Министерстве, Лаванда Браун теперь говорила только о работе. Работе, ставшей для нее буквально смыслом всей жизни. – Если уж и этот вариант министр не одобрит, то я не знаю, что буду делать. Гарри сделала вид, что понимающе кивнула, и допила уже успевшее выдохнуться шампанское. – Заседание и так назначено через месяц. – Она пожала плечами. – Если тебе есть, что сказать, не лучше ли это сделать перед всей верхушкой? – Не все так просто. – Только сейчас Поттер заметила, что в руках у Лаванды, в отличие от остальных гостей, нет бокала. Она показательно не пила. – Не все могут высказывать свое мнение без последствий, Гарри. Гарри сделала вид, что не расслышала или же просто не поняла намек, и подтвердила это самой же себе, осушив третий бокал шампанского. Почувствовав в голове приятную легкость, она решила остановиться – впереди было еще целое торжество. Гарри дождалась, пока Лаванда сама утратит интерес к разговору, и лишь потом двинулась на поиски своего места. Рядом со столом, на котором светилась табличка с ее именем, стояло всего три стула, на одном из которых уже сидел Чарли Уизли. Кому принадлежало еще одно место, определить не составило труда: женский голос с грубоватым акцентом мог принадлежать только Виктории Крам, она разговаривала с Флер, стоя немного поодаль. Виктория, блестяще завершив карьеру долгожданной победой в Чемпионате мира по квиддичу, теперь стала тренером юниорской сборной Болгарии. Многие сомневались в ней из-за возраста, газеты советовали остепениться и завести семью, однако то мастерство, с которым Виктория поймала свой последний снитч, минуя молодого ловца сборной Бразилии, говорило само за себя. Буквально, среди всех оттенков алого и золотого, на этой свадьбе она была черным пятном, хотя ее платье было элегантней многих. Гарри сожалела, что ей не удалось составить ей пару – она поддалась на провокации Ронан и оделась в светлое. – Дамы и господа, с вашего разрешения я бы хотел сказать тост. – Со своего места поднялся невысокий, но широкий в плечах волшебник. Энтони Рикетт был тем самым хаффлпаффцем, чьи фразы не только на факультете, но и во всем Хогвартсе сразу становились крылатыми. В ожидании, все замерли. Тишину он воспринял, как разрешение, и продолжил: – Понимаете, не так часто случается свадьба лучшего друга, а если лучший друг один, то это событие по своей важности сравнимо только со смертью – тоже только один раз в жизни бывает. «Ну, как сказать», – подумала Гарриет, но вслух сказать не решилась. За подобные шутки ей не раз доставалось от миссис Уизли и, во имя Мерлина, этой женщине удавалось услышать их всегда. – Оливер взял меня под свое крыло сразу, как я пришел в Паддлмир. Я думал, что я хороший охотник, когда играл в школе, но когда тебя тренирует Оливер Вуд, ты сразу понимаешь, что ни один твой шар и яйца выеденного не стоит. – Миссис Вуд, кажется, поперхнулась шампанским и сейчас отчаянно краснела. – Джинни, ты должна меня понимать: Оливер такой хороший вратарь, что хрен ты к нему свои шары подкатишь. – Да, Тони, я прекрасно понимаю, – улыбнулась Джинни и даже не соврала. Гарпиям не раз приходилось выцарапывать победу у Паддлмир. – Но кроме того, что Оливер прекрасный вратарь, он замечательный друг, – воодушевленно продолжал Энтони. Он размахивал своим бокалом с шампанским так, что вот-вот, и он бы разбился о лоб сидящего по его правую руку Барри Райана. – Он столько раз доставал мою задницу из лап разъяренных... – Спасибо, Тони. – Перси, не выдержав, не дал ему закончить, поднялся со своего места, и подошел к Энтони, приобняв его за плечи. – Мы знаем, что Оливер очень храбр, уперт, честен и целеустремлен, и это только начало длинного списка его выдающихся качеств... – ...из лап разъяренных горгулий с лицами ангелов! – Рикетт так взмахнул рукой, что Райан, если бы в прошлом не был вратарем, точно не успел бы пригнуться. – Спасибо, Энтони. – На помощь Перси подоспели спасительные аплодисменты. Он дважды поправил очки одним и тем же жестом и поспешил усадить Рикетта за стол. Лишь убедившись, что тот высказался и больше не собирается ничего вставлять, он осмелился снова занять свое место шафера. – Впечатляющая речь, – прокомментировал Чарли и хохотнул. – Все бы отдал за ее продолжение. – Даже не знаю, у кого в таком случае быстрее не выдержит сердце: у Перси или у миссис Вуд? – У Риты Скитер. – Гарриет обернулась в поисках петушиного воротника журналистки: Рита гипнотизировала их стол, готовая записывать диалоги, считанные с губ. – Чарли, а пойдем-ка потанцуем. – Уизли ухмыльнулся и вытер губы салфеткой. – Ты оплатишь ей лечение? – Прытко пишущее перо заскрипело в блокноте со скоростью окками, увидевшего таракана, его хозяйка, не отводя от пары глаз, нашептывала ему сенсацию так быстро и яростно, что могло показаться, что она молится. – Смотря насколько мне понравится её заголовок. Чарли не пришлось повторять дважды. Поднявшись со своего места, он, со всей галантностью, на которую был способен, протянул ей руку. Гарри, сделав вид, что смутилась, позволила утянуть ее вглубь шатра: ей нравилось находиться на периферии и просто наблюдать, однако для хорошего спектакля были необходимы зрители. Один показательный танец – и хотя бы на половину вечера она сможет забыть о следующих за ней по пятам журналистах. Опаздывая в начало музыки, Гарри и Чарли кое-как встали в жалкое подобие вальсовой позиции, перепутав сторону и руки, но в итоге смогли приладиться друг к другу. Они оба пытались переставлять ноги хотя бы в такт, и было неясно, кто из них ведет. И когда музыка сменилась на более живую, задача стала в разы проще: пару раз покрутив Гарриет, Чарли покрепче перехватил ее ладонь своей и подмигнул. Они раскачивались из стороны в сторону так широко, что другим парочкам пришлось немного отойти, чтобы не быть задетыми. В последний момент Чарли приподнял ее над землей, и Гарри была благодарна благоразумной себе за то, что не стала допивать четвёртый бокал, иначе у неё совершенно точно закружилась бы голова. – Может, ещё раз? – спросил Чарли. У него чуть сбилось дыхание, но улыбка стала только шире. Держа Гарриет за руку, он снова покрутил ее вокруг себя, и она заметила, что на лице миссис Уизли, сидящей рядом с Кингсли, застыло максимально одобряющее выражение. – Следующий мой. – Обернувшись, Гарриет заметила, что бабочка Тедди опять была наперекосяк. У него уже изрядно раскраснелись щеки и полное безобразие на голове теперь совсем его не беспокоило. Он перехватил ладонь крестной. – Я думала, мы договорились, что ты снимаешь вот это все. – Гарри качнула появившуюся в его ухе серьгу. В церкви он ещё пытался выглядеть прилично. – Смотри не попадись на глаза миссис Вуд. – Тедди потупил взгляд. – Что? – Гарри нарочно наступила ему на ногу. – Она уже видела нас. – Нас? – переспросила Гарриет. – Нас с Виктуар. – О, Мерлин. – Но Кадм... мистер Шервуд, то есть, – исправился Тедди под ее многозначительным взглядом, – проводил ее обратно в шатер. – Гарриет кивнула, подумав, как она могла не заметить аврора. – Эй, Гарри, – он остановился, прислушиваясь. – Это наша любимая. – Между прочим, эта песня играла на всех летних фестивалях в год, когда ты родился, – улыбнулась Гарриет. Она знала, что никогда не скажет ему о том, что вовсе не любит Аэросмит. Из всей приличной коллекции Сириуса, маленькому Тедди приглянулись именно пластинки с самыми странными обложками. Усевшись за рояль, он подыгрывал старому магловскому проигрывателю, как умел, пока портрет Вальпурги возмущался на весь дом. И Гарри подпевала. Тоже как умела, совершенно мимо нот, а Кикимеру приходилось поддерживать это представление и хлопать за целый концертный зал. Спустя годы, текст песни совсем не забылся, и сейчас Тедди едва шевелил губами, попадая точно в слова. Гарри не поняла, как ему удалось уговорить ее на ещё одну песню, и практически без ног она рухнула на своё место. – Помню, как вы с Седриком танцевали на Святочном балу. – У Гарри на секунду внутри что-то болезненно сжалось, но так же быстро отпустило. Глаза Виктории блестели после пары бокалов шампанского. – С тех пор ты не стала танцевать лучше. А из вас двоих, – она перевела палец с Гарриет на Чарли и обратно, – вообще отвратительный дуэт. – Значит, мы отлично сработали. – Чарли отбил Гарри пять и повернулся к Виктории. – Могу я теперь пригласить тебя? – Она покачала головой. – На метле я станцую с тобой хоть танго, но здесь, тем более в этом, – повернувшись, Виктория отставила ногу в сторону и приподняла подол платья, демонстрируя высокие каблуки, – ни за что. – Обещаю крепко держать. – Чарли разочарованно проводил взглядом скрывшуюся под чёрной тканью полоску обнаженной кожи. Гарриет потопила смешок в своём бокале. – Мы ещё успеем это проверить. И вообще, для меня загадка, – не знай Гарри Викторию, она бы подумала, что она флиртует, – что ты, Чарли, делаешь за нашим холостяцким столом? – Пока занимался драконами, как-то забыл жениться. Да и к тому же, детей у моих братьев и сестер предостаточно. – Чарли обвел взглядом шатер, в котором горело минимум два десятка рыжих макушек. – У меня девять племянников. – Теперь, видимо, будет еще больше, – предположила Виктория. – Нет, не думаю. – Чарли залпом допил бокал шампанского и утер манжетой губы. Гарри усмехнулась, подумав о том, в какой ужас от его манер пришел бы Ростан. – Джинни, наверняка, сама по горло сыта племянниками. – Да и у Оливера их целая орава. – Виктория поджала губы, глядя куда-то за спину Гарриет, и Поттер даже оборачиваться было не нужно, она и так знала, как бесит Викторию жеманное кокетство близняшек Макмиллан. – Вряд ли Джинни захочет заканчивать карьеру ради детей, ей еще рано. – Ну, не знаю. – Чарли наконец принесли заказанный полчаса назад говяжий стейк, и он нетерпеливо заправлял за ворот салфетку. – Прессе она сказала, что заканчивает. Гарриет обернулась к столу молодых, но за ним было пусто: Джинни и Оливер стойко продолжали отвечать на вопросы журналистов, которые, очевидно, решили любой ценой ухватить максимум информации до тех пор, пока их не выгнали авроры. Допивая черт знает какой по счету бокал шампанского, Поттер обвела взглядом шатер: миссис Уизли о чем-то с жаром спорила с матерью Оливера, пока за спиной миссис Вуд Джордж вместе с сыном и Ли Джорданом, хихикая, готовились запустить прямо в шатре искрящийся фейерверк из новой коллекции магазина Уизли, что явно не сулило улучшения отношений между семьями жениха и невесты, профессор Макгонагалл чинно беседовала с бывшим министром магии (и Поттер очень надеялась, что завтрашние газеты не выйдут с заголовком «Директор Хогвартса плетет заговоры против Министерства»), многочисленные дети Уизли носились по шатру, сбивая с ног гостей, те, кто постарше, навострив уши, пытались ухватить суть взрослых разговоров, но одна из рыжих макушек оказалась в стороне от толпы – Роза неуверенно мялась у одного из выходов, смущалась, краснела и пыталась убрать короткие прядки волос за ухо. И Макленнон, черт бы его побрал, подыгрывал ей. Поднявшись на ноги, Гарри осознала, что ее ведет – она так ничего и не съела за целый день. Перехватив на ходу какое-то кремовое пирожное с подноса, она нетвердой походкой направилась в сторону своей племянницы и подчиненного. – Милая, не отвлекай авроров от работы. – Гарри положила руку ей на плечо. – А ты, Мэтт, забылся, что на службе? – Извини… – он замялся, – …те, мисс Поттер, – продолжил Макленнон под ее взглядом. – Ваша племянница всего лишь интересовалась, как быстро я могу вытащить палочку и выставить щит. – Роза утвердительно кивнула. – Если я увижу, что ты ещё кому-то показываешь свою палочку, то вызову с ночной Бенедетти. Он хотя бы не треплется. И палочки свои при себе держит. Пойдём, Роза. – Приобняв девочку, Гарри отвела ее в сторону, к столу со сладостями. Они съели по кексу, пока на сцене капитаны Гарпий и Паддлмир пытались сказать речь и не убить друг друга своим сарказмом. – Не видела, чтобы ты сегодня танцевала. – Меня никто не пригласил. – Роза пальцем ковыряла взбитые сливки на десерте. – Ну, так пригласи сама. Того, кто тебе нравится. – Девочка вздохнула и прикусила губу. – Только не моего аврора, – предупредила Гарриет, и Роза поникла ещё больше. – Можешь попросить Фреда или Тедди. – Не хочу. – Она уже проделала дырку в бисквите, на ее платье прилипли крошки. – Значит, пойдёшь танцевать со мной. Розе пришлось в спешке облизывать сладкие пальцы, потому что через несколько мгновений Гарри уже вытащила ее на танцевальную площадку. Спустя еще два бокала холодного шампанского, которое Гарри вливала в себя, как содовую, она уже крутила Розу вокруг себя. Поттер не поняла, как ее с разных сторон облепили ещё и Луи с Хьюго, но чтобы они не влезли в танец Ричи Кута и Алисии Спиннет, ей пришлось схватить их обоих за руки. Они пробовали танцевать подобие вальса все вчетвером, им даже удался малый квадрат, который стал причиной целой кучи оттоптанных ног. В итоге, Луи и Хьюго просто прыгали на месте и махали руками, пока Роза пыталась повторять совершенно глупые движения Гарриет. – Так, дети, тете надо на воздух. – Разогнанное безумными танцами сердце качало по телу раствор шампанского, и Гарри впервые за вечер сполна почувствовала, что напилась. Слегка качаясь, Поттер направилась к ближайшему выходу, где в это время несчастный Руквуд пытался избавиться от общества Корделии и Джульетты Макмиллан со всей учтивостью, на которую был способен, но девушки явно были невосприимчивы к настолько тонким намекам. – Не старайтесь, леди, вам не светит. – Гарриет вклинилась между близнецами плечом и чуть не упала, запутавшись в юбке, но Адриан успел подхватить её и вернуть равновесие. – Осторожнее, мисс Поттер. – Спасибо, милый. Который раз об него спотыкаюсь. – Гарриет подняла подол платья и перекинула его через руку, обнажая выше колена худые длинные ноги и нижний ремень её набедренной кобуры. – Одолжишь пиджак, мне надо выйти? – Конечно. – Пока Адриан снимал и накидывал ей на плечи свой пиджак, Гарриет, не удержавшись от соблазна, обернулась к застывшим в ступоре девушкам, и, улыбнувшись им с максимальной наглостью, на которую была способна, сполна удовлетворилась всем тем спектром негодования, который отразился на их одинаковых лицах. – Дурной тон, девушки, отвлекать служащего при исполнении, – елейным голосом проворковала Гарри, поправляя лацканы пиджака на груди. – Он здесь по просьбе вашей бабушки, между прочим, так что не обесценивайте её старания. – Столкнувшись с кем-то в проходе, Поттер практически вывалилась из шатра на улицу. Густые сумерки сменили жару влажной прохладой, и Гарриет не пожалела о решении взять у Адриана пиджак. В разбитом возле шатров маленьком саде слышался шепот и смех вышедших подышать и отдохнуть от музыки гостей, но Гарри знала, что ей надо совсем не туда. Прищурив глаза, она различила немного в стороне, ближе к полю, на окраине которого и был разбит шатровый городок, три знакомые фигуры и, поправив пиджак, твердо направилась к ним. Настолько твердо, насколько позволяли шпильки, мягкая почва и те объемы шампанского, которые она уже в себя влила и продолжала вливать. – Решили навестить свою гвардию, сеньора Поттер? – Атласный камербанд Геррейру тускло блестел, отражая огни праздника и трех сигарет. – А что, нельзя? – Гарриет дважды щелкнула пальцами, не понимая, почему ей до сих пор не предложили сигарету. Закатив глаза, Шервуд вытащил из кармана брюк пачку и протянул ей. – Я шошкучилась, – прошепелявила она, доставая палочку и прикуривая. – Макленнон, не пялься. – Даже в сгущавшихся сумерках брошенный в сторону её ног взгляд Мэттью не остался незамеченным. – Есть, не пялиться, мисс Поттер! – С улыбкой вскинул голову шотландец, пока Шервуд опять закатывал глаза. – А ты почему не внутри, кстати? – Там Адриан. – Макленнон от души затянулся самокруткой. – Ему с высоты роста все и без меня видно. – Когда я выходила, ему загораживали обзор племянницы жениха, так что иди на свой пост. – Если что, я готов взять на себя племянниц жениха! – прокричал, сложив руки рупором, Мэттью на середине пути обратно к шатру. – Да ты на все готов, лишь бы не работать, – мрачно выдал Шервуд под дружный смешок Феликса и Гарриет. – Не будь таким занудой, Кадмус, просто признай, что хотел дежурить внутри вместо него. – Поверь мне, Феликс, для всех гостей этой свадьбы большая удача не видеть его постную мину. – Постная мина дернула уголком губ и затянулась сигаретой. – Как у вас тут? – Спокойно. В кустах никто не трахается. – Ай, Кадмус. – Геррейру цокнул языком. – Что за выражения при даме? – Не переживай, дорогой, я уже привыкла. – Поттер добродушно похлопала своего заместителя по плечу, благо, что на таких каблуках она могла до него дотянуться. – Главное при журналистах так не выражайся, а то меня обвинят, что я испортила образцового мальчика. – Кто кого, сеньора, кто кого, – заулыбался Геррейру, трансфигурировав окурок в светлячка. – Пойду проверю, не витает ли там по саду дух любви. – Понял, Шервуд? – Хмельно улыбаясь, Гарриет пятилась назад к шатру, на ходу допивая очередной бокал шампанского и докуривая сигарету. – Это дух любви! А ты тут что? – Мужчина смотрел на неё ничего не выражающим взглядом, лишь слегка недовольно поджав и без того тонкие губы. – Подожди, Феликс, я с тобой! – Поттер в две затяжки докурила до фильтра и выкинула окурок в мокрую от росы траву. Под руку с Геррейру Гарри вернулась к шатру, но, судя по звукам, внутри как раз начались детские конкурсы, а Поттер сейчас меньше всего хотела ползать на коленках, ловя ртом съедобные мыльные пузыри. Оглядевшись, Гарриет упала на первую попавшуюся скамейку, запоздало пожалев о том, что не зашла перед этим за новой порцией алкоголя. – Шампанского, мисс? – послышалось в двух кустах в сторону, и Гарри оживилась. – Нет, спасибо. Принесите томатный сок. – В уставшем раздраженном голосе узнавалась Джинни Уизли-Вуд, которая, отправив официанта обратно на кухню, свернула ровно к той же скамейке, на которой наслаждалась воздухом и прохладой Гарриет. – Вижу, невеста тоже сбежала от конкурсов. – Джиневра усмехнулась и села рядом с подругой. – Решила отдохнуть перед вбрасыванием букета. – Уф, с твоим броском боюсь за ту счастливицу. – Будет смешно, если поймает Ирма, она всегда на тренировках пропускает мои мячи. О, спасибо. – Официант вернулся к ним с высоким стаканом на подносе, но, сделав глоток, Джинни скривилась: – Я у вас сок просила, а вы принесли Кровавую Мэри. – Прошу прощения, одну секунду. – Не-не-не, не уносите, я буду! – Поттер забрала из рук официанта стакан и съела торчащий из него стебель сельдерея. – Герман должен мной гордиться, я ем овощи. – С водкой. – Иронии в голосе Джинни позавидовал бы даже Шервуд, но его, слава Богу, рядом не было. – Это издержки, – отмахнулась Гарри, залпом выпив половину напитка. Нерасторопный юноша вернулся снова, с тысячей извинений вручив Джинни её сок. – Могу тебя поздравить, подруга. – Джинни удивленно вскинула брови. – Ты разве не поздравляла еще в церкви? – Я не о свадьбе. – Гарри вытащила из уже пустого стакана нарезанный соломкой огурец. – Какой срок? – Четыре недели. – Джинни не выглядела воодушевленной. – Если кто-то об этом узнает... – На вас выльют ушат драконьего навоза. Да. Я знаю. Ты думаешь, я просто так всю свадьбу делаю все, чтобы дерьмом поливали меня? Это маневр, дорогая, я отвлекаю внимание. – Джинни заливалась смехом. – В завтрашних газетах просто не будет места для этой новости, все заполнят мои пьяные танцы с детьми. Вот увидишь. – Спасибо, Гарри. – Джинни взяла её за руку. – Ты с детства вытаскиваешь меня из любой ж... – Гарри обняла её, не дав договорить. – Джинни, поверь, Тайная комната цветочки по сравнению с пастью журналистов. В отличие от Василиска и Тома Риддла, их нельзя убить. – Джиневра звонко рассмеялась. – Да, это точно. – Джинни, вот ты где. – Освещая себе путь Люмос, в их укромный закуток зашла рослая волшебница, в которой Гарри узнала старшую сестру Оливера. – Мама с ума сходит, скоро бросать букет. – Прости, Олли, мы идем. Гарри, это... – Офелия Макмиллан, приятно познакомиться! Никогда не забуду вопли Оливера, когда ему нашли достойного ловца на смену Чарли. – Большая теплая ладонь легла в руку Гарриет, и женщина с чувством пожала её. Сейчас Офелия не производила такого впечатления, какое сложилось о ней на церемонии в церкви: теплая улыбка, добрые глаза и никакой строгости. По всей видимости, не допускающий возражений взгляд в критических ситуациях включается сам собой, когда приходится воспитывать столько детей. – Д-да, мне тоже. – Гарри смутилась от непривычного со стороны незнакомцев радушия, но была рада встретить его в столь неожиданной обстановке. – Здесь не так суетно, как внутри. Кажется, я вздохнула впервые за весь вечер, – рассмеялась Офелия, Джинни согласно кивнула. – Но пора возвращаться. Пойдемте. После ночной прохлады находиться внутри было совершенно невозможно. Гарри была готова снова сбежать от невыносимой духоты обратно в сад, но не успела – под руку ее поймала миссис Уизли. – Гарри, – женщина сжала ее ладонь в своей, – а я уже начала волноваться, куда же ты запропастилась. – На лице миссис Уизли действительно застыла встревоженная улыбка. – Все хорошо? – Я в порядке, – улыбнулась Гарри в ответ. – Нужно было проверить авроров, ведь Ваша свекровь не отстанет от меня, если в отчете не будет написано про все шорохи в кустах. – Миссис Уизли отмахнулась. – Чарли за вечер из-за стола даже не встал, сидит там, как приклеенный. – Женщина удивленно нахмурилась, заметив на Гарриет чужой пиджак, и неловко стряхнула с него пылинки. – Иди, составь ему компанию. – Она аккуратно подтолкнула Поттер в нужную сторону. Однако, вопреки опасениям миссис Уизли, Чарли отнюдь не скучал. Виктория сидела к нему вполоборота, закинув ногу на ногу, и их стулья стояли слишком близко для дружеской беседы. Стратегически оценив ситуацию, Гарри двинулась вглубь шатра – ей нужно было срочно присесть куда-то еще. Ее внимание привлекло место рядом с Анджелиной, но не успела Гарри сделать шаг, как его заняла Роксана, которая, стоило только матери повернуть голову, тут же начала ее о чем-то упрашивать. Осмотрев ещё раз периметр, Гарри заметила, что Лаванда уверенно направляется к выходу – очевидно, на сегодня праздник для неё был закончен. Она торопилась и явно хотела уйти как можно скорее, а потому даже не перекидывалась и парой слов со встречающимися по пути знакомыми. Уходя, она освободила стул рядом с Невиллом. Гарриет колебалась, но заметив, как миссис Уизли снова ищет ее взглядом в толпе, все-таки решилась подойти. – Гарри? Какой приятный... сюрприз... – От неожиданности Невилл впал в такое замешательство, что ему не хватило воздуха на целую фразу. – Я извиняюсь, мне пришлось выбирать, кому будет менее неловко, если я подсяду, – коротко объяснилась Гарриет, допив одиноко стоящий бокал выдохшегося шампанского. – Выбор пал на вас. – Неловко? О чем ты, мы так давно не виделись, Гарри! – Ханна Лонгботтом, выпившая за вечер, судя по-всему, примерно столько же, сколько Гарриет, потянулась через стол обнять бывшую однокурсницу так, словно всю жизнь они с ней были лучшими подругами. – Я тоже рада тебя видеть, Ханна. – Поттер неловко похлопала её по плечу. – Эрни, Джастин. Как вы? – Говоришь так, будто не знаешь о наших делах лучше всех, Поттер. – Джастин, в мое поле зрения ты попадешь только если убьешь кого-нибудь или решишь устроить геноцид, а до того это дела Германа, а не мои. – Уверяю тебя, Гарри, все самое интересное в жизни Джастина происходит вне поля вашего зрения, – усмехнулась Ханна, опрокидывая в себя стакан виски, и Гарриет живо заинтересовалась тем, где она его взяла. – Я бы даже сказала, за закрытыми дверьми. – Ради Бога, Ханна. – Эрни выглядел отнюдь не празднично, казалось, что прямо сейчас он хочет быть в совсем другом месте. – Откуда в тебе появилась эта страсть к сплетням, в школе я за тобой её не замечал. – Да и ты в школе не был таким занудой, Эрн. Брак тебя испортил. – О, Эрни, ты женился? Поздравляю. – Неловкость за их столом испытывали все, кроме двух напившихся женщин. – Спасибо, – поджав губы, ответил Макмиллан. – И скоро станет папой! – похлопав друга по плечу, добавила Ханна, запив виски вином и закусив его сыром. Уж насколько Гарриет любила выпить, так сильно мешать алкоголь даже она себе не позволяла. – Мы с Джастином будем крестными. Правда, Джастин? Честно, Эрни, до сих удивляюсь, как Пенни на это согласилась. Она вообще знает о том, что... – Дорогая, пойдем подышим. – Невилл, попеременно красневший и бледневший на протяжении всего разговора, не выдержал и встал, протягивая жене руку. – ...вы вместе? – Гарри стоило труда не поперхнуться шампанским. – Я не хочу, Невилл, сейчас будут букет бросать, мне интересно. Девицы Макмиллан против девиц Уизли. Твоим племянникам передалась от матери её хватка? – Разве только Титании и Себастьяну. – Эрни разговор очевидно не интересовал, Ханна же трепалась без умолку. – Ну, если верить газетам, Себастьян отловил двойной квиддичный джекпот. – Ханна... – простонал Невилл, но его супруга замолкать не собиралась. – Джекпот? – подначила её Гарри, которой все равно было нечего делать. – А ты не знаешь? Олли в школе была вратарем Гриффиндора, пока не упала с метлы, и очень дружила с Чарли Уизли, он был ловцом до тебя, как ты знаешь. – Гарриет кинула быстрый взгляд за свой холостяцкий стол и не без удивления обнаружила руку Чарли на колене Виктории в критической близости от разреза её платья. – Так вот, Себ... Где он? – Ханна окинула взглядом шатер. – А, вон он, как раз. – Проследив за её взглядом, Гарри увидела высокого, как шпала, паренька, копию Оливера, если не вникать в детали. Ровно в этот момент он подошел к Чарли, и тот от неожиданности вскочил со стула, стыдливо зардевшись. – Себ родился светлым, но года в два его волосы вдруг порыжели, и одна газетенка решила пройтись по Офелии, написав, что на самом деле он сын своего крестного, Чарли. – Гарриет фыркнула: Себастьян Макмиллан был похож на Чарли так же, как она была похожа на Дадли, то есть – не похож. – Но это же бред. – Разумеется, бред, но Офелия была в ярости. Да, Эрни? – Редактору пришлось покинуть страну, – безучастно прокомментировал Эрни поступок снохи. – А ты как, Гарри? Тебя давно в газетах не было видно. – Поттер усмехнулась. – Не волнуйся, завтра буду. У меня в кабинете есть коробка с лучшими заголовками, под Рождество читаем всем авроратом. – Да, мы все оценили твоих мальчиков. – Ханна, под аккомпанемент вновь зардевшегося мужа, подмигнула Гарриет, кинув быстрый взгляд на Руквуда. – Ой, точно. Адриан! – позвала она, перекрикивая музыку и гомон, аврор, услышав свое имя, в несколько шагов пересек разделявшее их расстояние. – Спасибо за пиджак. – Гарриет обнажила плечи. – Держи. – Откланявшись, Руквуд вернулся на свое место, и сидевшая за соседним столом Корделия, пока Джульетта тоскливо провожала аврора глазами, смерила Поттер гневным взглядом. Гарриет усмехнулась, закинув ногу на ногу, и откинулась с новым бокалом шампанского на спинку стула. – О-о-о-о? – протянула Ханна. – Что? – Да ты никак по молоденьким пошла? – Джастин усмехнулся и закашлялся, Эрни устало закатил глаза, а Невилл решил сделать вид, что Гарриет не существует, так же, как он это делал последние пятнадцать лет. – Я? – Поттер расхохоталась. – Нет, дорогая, это не про меня. – В глубине шатра, ближе к сцене, началось какое-то шевеление. – Я на это просто не способна... – Дамы и господа, дорогие гости! – Звучный голос Ронан Грейнджер не требовал магического усиления, чтобы добиться внимания публики. – Пришло время бросать букет! Под громкие аплодисменты и всеобщее улюлюканье, незамужние девушки, большую часть которых, как и ожидалось, составляли дочери семейства Уизли, смущенно улыбаясь и хихикая, рядком выстраивались перед сценой, стараясь ничем не выдать желание непременно поймать букет. – Так-так, где-то здесь у нас должна быть еще одна дама... – Не-не-не... – Запоздало попыталась сползти под стол Гарриет, но подруга все равно её заметила. – Да-да-да, иди сюда, Поттер, правила есть правила. – По шатру прокатился смешок, не понимавшие семейных шуток гости растерянно озирались. Все глаза были направлены на неё, и Гарри только молилась о том, чтобы не упасть, поднявшись со стула. – Ладно. – Она встала и подошла к шеренге девушек сзади. – Но дети вперед. – Гарри, давай, мы в тебя верим! – прокричал откуда-то сбоку Джордж Уизли под смех сына и шиканье жены. – На поле выходит Гарриет Поттер, лучший ловец в истории Хогвартса, да простят меня все, кто когда-либо трогал снитч в этом зале, – начал свой репортаж Ли Джордан, и все, кто был знаком с его голосом еще со школы, оказались не способны подавить хохот. – Квоффл вбрасывает Джинни Уизли, прошу прощения, Вуд, кто же пройдет отборочные на место нового вратаря, чтобы заменить безвременно покинувшего поле капитана Оливера? – Ли! – Прости, дорогая. Претендентки на изготовке, охотник делает замах и... бросок! Словно в замедленной съемке Гарриет следила за тем, как тугой букет роз описывал красивую дугу, радиус которой оказался слишком велик для прыжка даже самой высокой из стоящих впереди неё девушек. Запрокинув голову, Поттер лениво наблюдала, гадая, в какую точку ему суждено приземлиться, и совершенно не рассчитывала на то, что этой точкой будет её собственное лицо. – Гарриет, осторожно! – закричала со сцены Ронан, как раз вовремя, чтобы заторможенный алкоголем мозг Гарри отреагировал и успел выставить перед собой руки. – И ВНОВЬ ГАРРИЕТ ПОТТЕР ДЕМОНСТРИРУЕТ Ч У Д Е С А ЛОВКОСТИ! И это с учетом всех выпитых литров шампанского и невообразимо высоких каблуков! Браво, Гарриет, браво! Не расстраивайтесь, девушки, на вашем веку будет еще много букетов, а главу аврората мы не можем сбагрить замуж уже два десятка лет! – Спасибо, дорогуша! – Поттер поправила съехавшие по носу очки средним пальцем, адресовав Ли всю свою любовь и признательность. – А сейчас, дамы и господа, для всех, кто в любви и не очень, прозвучит песня, которую моя бабуля просто обожает. Честно говоря, если она вам тоже нравится, советую задуматься о своем возрасте – возможно, вы уже не так молоды, как хотелось бы. Голос Ли заглушили хорошо знакомые аккорды, и Гарри еле удержалась, чтобы не завыть в унисон с солистом. В исполнении «Кривокрылых снитчей» эта песня звучала куда лучше, чем у Селестины Уорлок. Мистер и миссис Уизли, несомненно, уже танцевали, хотя со стороны это скорее походило на очень трогательное объятье, чем на танец. Гарриет чувствовала, что Герман искал ее взгляд, и когда она наконец посмотрела на него, он что-то коротко сказал жене и направился к Поттер. – Ох, нет, я устала, Герман. – Она закрылась от него букетом, когда он подошел, но Грейнджер попытался перехватить ее запястье. – Нет, отстань, – продолжала сопротивляться Гарри, но очень скоро ее слабая защита пала, а букет был ликвидирован. – Это же просто отвратительная песня, – попыталась она вставить, но было уже слишком поздно. Герман положил ей руку точно талию, совсем как учила в свое время профессор Макгонагалл. – Я знаю, – мягко улыбнулся он. Гарри положила руки ему на плечи, тем самым объявляя окончательную капитуляцию. – Ты получишь котел, полный крепкой, горячей любви... Они не считали нужным что-либо говорить. С тех пор, как они в последний раз танцевали под эту песню, прошла не только вечность, но и действительно начался новый век. Возможно, это и вовсе было в какой-то другой жизни. Измотанные и уставшие от недостатка сна, постоянной дороги и высасывающего душу крестража, потерянные, отвергнутые – такими они были тогда. Сейчас Гарри смотрела на Германа и видела его с криво обстриженными кудрями, без морщинок в уголках глаз и губ, но с такими же теплыми карими глазами. Не сдержавшись, Гарриет лбом уткнулась в его плечо. Герман сцепил руки на ее лопатках. – Грейнджер, я убью тебя, если заплачу. Сморкаться буду в твою рубашку. – Скажем, что ты облила меня шампанским. – Гарри несильно стукнула его по руке, но при упоминании алкоголя вдруг осознала, как сильно ей удалось напиться. Песня завершилась громкими аплодисментами для миссис и мистера Уизли, которые оказались в центре шатра. – Кстати, Гарри, ты не видела Чарли? Миссис Уизли его искала, – спросил Герман, снова вручая ей букет. Гарри покрутила его в руках, но не найдя места, в которое она могла бы его забросить и не быть обвиненной в вандализме, все-таки решила пока оставить при себе. – Ну почему сегодня все спрашивают о Чарли именно меня? В следующий раз, если так нужно, я приставлю к нему личного аврора, чтоб он докладывал миссис Уизли или кому-либо еще обо всех его передвижениях. – Гарри упала на стул и вытянула ноги. Герман ждал, пока она выговориться и ответит на вопрос. Поймав его взгляд, Гарри цокнула. – Не знаю, вроде бы он уходил с Викторией. – С какой Викторией? Крам? – У нас что, много Викторий, Герман? – Решив не комментировать, Герман взял с подноса проходящего мимо официанта два стакана сока и протянул один Гарриет. – Я, по-твоему, на детском празднике? – Тебе утром на работу, – заботливо напомнил он. Нехотя, она все-таки взяла стакан, сделала глоток и поморщилась. Или горьковатый цитрусовый вкус немного возвращал ясность ума, или это результат присутствия Германа Грейнджера. На другом конце шатра раздались чьи-то громкие возмущения: Роза и Молли-младшая, окруженные остальными детьми, громко препирались. Гарри увидела, как мелькнула рыжая грива Макленнона, который попытался развести девочек в разные стороны. Извинившись, Герман поспешил на помощь Мэттью и успел до того, как в ход пошли кулаки. Гарриет подумала, что когда-нибудь обязательно научит Розу, как укладывать на лопатки без палочки. – Кого-то ждете, мисс Поттер? – Напротив, придерживая длинную мантию, присела Минерва Макгонагалл. Она привычными движениями разгладила образовавшиеся на ткани складки, улыбка на ее лице была совершенно расслабленной. – Нет, профессор. – Гарриет вдруг стало совестно. В начале торжества она сама хотела подойти к ней, но совершенно забылась в череде сменяющихся бокалов. Гарри судорожно пыталась вспомнить, о чем хотела поговорить, однако сознание подсовывало ей совершенно неподходящие мысли. Макгонагалл заметила ее замешательство и накрыла ее лежащую на столе ладонь своей. – Сегодняшний вечер в очередной раз доказал мне, как важно верить в любовь. Я поженила столько пар, и счастливей, чем в день свадьбы, честно говоря, их никогда не видела. Все эти браки были исключительно по любви, конечно. – Она многозначительно взглянула на Гарриет из-под очков. – Такие моменты, когда удается стать свидетелем истинного счастья, каждый раз напоминают мне, что иногда хорошо остановиться. Остановиться и посмотреть, что мы делаем со своей жизнью и правильно ли это. – Гарри нахмурилась, не понимая, к чему она ведет. – Я знаю, Вам будет странно услышать такое от меня но, – она засмеялась, – не все, что правильно – это хорошо. На первый взгляд совершенно правильные, очевидные вещи просто уведут от вас судьбу. А она, как говорят маглы, та еще злодейка, а потому и играть с ней нужно по ее правилам. – Задумавшись, женщина вздохнула. – Хочу, чтобы вы знали эту историю, Гарриет. Историю, которая, возможно, изменила всю мою жизнь. Когда я предала любовь. – Между бровями Макгонагалл залегла привычная морщинка. – Мне было восемнадцать. Я была свежа и юна, не то, что сейчас. – Она жестом остановила Гарри, попытавшуюся возразить. – Он тоже был юн. А еще красноречив, обаятелен и импульсивен. Он сделал мне предложение прям посередине распаханного поля, представляете? – Что случилось? – тихо спросила Гарри. – Что случилось, мисс Поттер? Я согласилась. И на следующий день ему отказала. – На некоторое время она замолчала, и этой паузы хватило Гарриет для того, чтобы достать палочку и наполнить пустой бокал водой. Макгонагалл благодарно кивнула. – Еще через три дня я уехала в Лондон. Он был маглом, – ответила она на вопросительный взгляд Поттер и слабо улыбнулась. – Он был маглом, а я слишком боялась нарушить Статут о Секретности и потерять работу в Министерстве. Глупые юношеские амбиции, – пожала она плечами и сделала глоток. – Вскоре он женился на дочери фермера, а я, как видите, так и не построила карьеру в Министерстве. Гарриет грустно усмехнулась. – Моя жертва была принесена зря, Гарриет. Я так и не смогла уберечь его от смерти. – Эти слова прозвучали для Гарриет подобно гулкому набату: ее ослепила зеленая вспышка, а в голове раздался собственный надрывный крик. Мертвое тело Седрика глухо ударилось о землю. Она быстро сморгнула. – Не без труда, но я смогла пойти дальше, – продолжила Макгонагалл. – Знаете, своему покойному мужу я отказывала восемь раз. Удивительная целеустремленность. Мисс Поттер, – заметив отсутствующее выражение лица Гарри, позвала ее профессор. – Простите, я... задумалась. – Гарриет допила оставленный Германом сок. Она выхватывала из рассказа Макгонагалл какие-то части, которые эхом отскакивали в ее голове, и только сейчас в полной мере осознала, сколько сил из нее, подобно дементору, высосала эта свадьба. Не самое лицеприятное сравнение, и Гарриет была рада, что никто из Уизли не владеет легилименцией. – Признаться честно, Гарри, в школе Вы с мистером Грейнджером были так близки, и я думала, что... – Она кивнула в сторону Германа и Ронни, которые под еле слышную мелодию, похожую больше на колыбельную, танцевали практически одни. – Они прекрасная пара, правда? Улыбнувшись, Гарриет согласно кивнула. – Но неужели Ваше сердце никого не ищет, мисс Поттер? – Гарриет молчала. Не потому, что не знала, что ответить, напротив, слишком хорошо знала, но не была уверена, что сможет произнести это вслух. – Когда профессор Дамблдор впервые рассказал мне о том, почему я выжила тогда в Годриковой Впадине, мне было одиннадцать, и я подумала, что это имеет величайший смысл. Но с каждым годом, чем старше я становилась, тем сильнее эти слова становились похожими на издевку. – Минерва внимательно её слушала, не смея перебивать. – Любовь спасала меня от смерти множество раз, но я теряла каждого, кого сама любила. Это проклятье, профессор. Быть любимым Гарриет Поттер равно обречь себя на смерть. А я... я просто не хочу пережить это снова еще хоть один раз. – Она почувствовала, как по щеке покатилась слеза, и смахнула её до того, как та оборвалась на подбородке. Макгонагалл накрыла её ладонь второй рукой. – Гарриет, дорогая... – Извините, профессор, я вымоталась, завтра на службу. Я была очень рада Вас увидеть. – Гарри спешно поднялась из-за стола, мечтая только о том, чтобы оказаться дома и забыться во сне. – И я вас, моя дорогая. Берегите себя. – Макгонагалл проводила её теплой улыбкой. Выйдя из шатра, Гарри оказалась лицом к лицу с бесконечно тяжелой удушливой ночью. Для неё праздник был окончен. Не найдя, обо что опереться, Гарриет, заметно покачиваясь, сняла с уставших ног туфли. Она чуть не упала, но выстояла, и, откинув назад растрепавшиеся из прически волосы, попыталась найти в темноте того, кто был ей нужен. Веселости в ней уже не осталось, одна только пьяная усталость и сосредоточенность, обусловленная трудностями локомоции. Найдя глазами Шервуда, Гарри направилась в его сторону, вновь перекинув через локоть подол платья – трава была очень мокрой. – Ты поймала букет? – Вопросы Шервуд задавал с интонацией утверждения, отчего все время было ощущение, что он издевается над собеседником. – Конфисковала как потенциально опасный для общества артефакт, – бесцветным тоном ответила Поттер, подойдя к подчиненному. – У тебя еще есть сигареты? – Кадмус протянул ей пачку. – Спасибо. Закурив, Гарриет бросила туфли в траву и села рядом с аврором на корточки, закинув длинный подол вместе с букетом к себе на колени. Подул ветер, и худые руки Поттер покрылись гусиной кожей. Гарри поежилась. – Холодно. – Кадмус едва различимо вздохнул и расстегнул пуговицу пиджака. Узкие плечи Поттер потонули в лацканах. – Меня надо аппарировать домой, – медленно выговорила она, устало пялясь перед собой. – Тедди остается в Норе. – Хорошо. – Он вынул из кобуры палочку. – Контакту Вокс. Феликс? У вас с Линем все под контролем? Хорошо. – Шервуд кинул короткий взгляд на медленно впадавшую в оцепенение Поттер. – Я отлучусь на десять минут. Да, до связи. Фините. – Что сказал Геррейру? – Чтобы я не забыл спеть тебе колыбельную и подоткнуть одеялко, Поттер. Давай, – он помог ей подняться и поднял с земли ее туфли, – пойдем отсюда. Обхватив начальницу за плечи, Шервуд крутанулся на месте, представив перед собой дверь дома двенадцать на площади Гриммо. – Спасибо, Кадмус. – Она качалась, но босиком подниматься по ступенькам было явно проще, чем на каблуках. Перед самой дверью она застыла, чувствуя, что забыла о чем-то очень важном. Гарриет обернулась: – Мои ключи. – Вытащив связку из кармана брюк, Шервуд швырнул их Гарри. – Спасибо. – Спокойной ночи, Поттер. Не опаздывай завтра.