Октябрь, 2015
За прошедшие четыре месяца это было уже седьмое заседание в полном составе судебной коллегии. Все пятьдесят членов-старейшин теснились в амфитеатре, их сливовые мантии сливались в одно большое полотно. На сухом, как старый пергамент, лице мужчины за самой высокой трибуной застыло болезненное выражение тотального безразличия, которое не могла поколебать даже развернувшаяся перед ним бойня. Верховный чародей, покрутив между пальцев волшебную палочку, бесцеремонно наложил на боковые части амфитеатра, предназначенные для зрителей, заглушающее заклятье. В зале суда наконец восстановилась долгожданная тишина. – Теперь продолжайте, мисс Поттер. – Ашфорд откинулся на спинку своего кресла и нехотя кивнул ей. От этого небрежного жеста Гарриет внутри заполоскало злостью. Сквозь ткань мантии она сжала собственную палочку, готовая воспользоваться ей в любой момент, что было бы безумно глупо, учитывая, что в зале суда сейчас дежурили ее же авроры. – Не кажется ли Вам, господин Верховный чародей, что присутствие девочки на заседании уже излишне? – Гарри оглянулась на Лорну Розье, за эти месяцы ставшую бесцветной; она вжималась в неудобное кресло, явно предназначенное для преступников другого толка, рядом предупреждающе зазвенели железные цепи. – Прекратите это, Ашфорд, – Поттер поняла, что перешла на фамильярности, по толике недовольства, отразившейся на лице мужчины, – она же не убийца. – Ошибаетесь, – коротко отрезал он. – Или трупы двух мальчиков-маглов и увечья еще одного, по вашему несомненно авторитетному мнению, дело рук, хм, не знаю, бывших Пожирателей? Или, может, самого Министерства? – Гарри в изумлении открыла рот, но не нашлась, что сказать. Впрочем, ей далеко не в первый раз выдвигали подобные обвинения. – Раз уж вы ставите под сомнение решение Верховного чародея и министра. Мисс Розье будет присутствовать на заседании до тех пор, пока ее вина не будет сполна доказана. – Вина? Она защищалась! – Гарриет не могла слышать, что происходит на зрительских местах, но члены коллегии неловко зашептались. – Над ней издевались. Они вынуждали ее. Сначала поднимать предметы в воздух, потом – взрывать банки с газировкой. Один из них угрожал ей отцовским охотничьим ружьем. – Оно было не заряжено. – Откуда об этом знать девятилетнему ребенку! – Это показания нашей подсудимой. – Это воспоминания мальчика. – В обязанности главы аврората не входит защита девочки, мисс Поттер. Коллегия берет перерыв. – На этих словах заглушающее заклятье пало, и Гарри едва ли не снесло силой звуковой волны, резко обрушившейся на нее. В выкриках слышалось разное: «убийство» стояло рядом с «самозащитой», журналисты высказывали свое личное мнение, чем только подогревали и без того горячие споры. Маленькая Лорна, такая худенькая и такая испуганная, забралась на стул ногами и уткнулась лицом в коленки. – Пусти к ней мать, – обратилась Гарриет к стоящему рядом с девочкой Ходжу. Из всех авроров, Ашфорд именно его приставил охранять Лорну, надеясь, что он, в силу возраста, будет лоялен суду, а не Поттер. – Визенгамот запретил, мисс Поттер. – Она всего лишь ребенок. – Гарри поймала взгляд аврора. Он колебался. – Выполняй. – Кивнув, Ходж за локоть подвел к девочке волшебницу: осанка, которую она умудрялась сохранять даже в подобной ситуации, выдавала в ней аристократку, но отчаянно трясущиеся руки обличали ее действительное состояние. Из зала суда она вышла в коридор. Все это слишком напоминало ей девяносто восьмой: тогда она проходила свидетелем по всем делам Пожирателей и совсем не выбиралась со второго уровня. Гарри затылком прислонилась к стене, выложенной темной плиткой, и пожалела, что не может здесь закурить. Из открывшейся двери Ашфорд вышел прямо на нее, однако тут же поспешил повернуть в противоположную сторону. Отодрав себя от стены, Гарриет направилась следом за ним. – Мистер Ашфорд! – окликнула она его, хотя он прекрасно знал, что она идет сзади. Мужчина остановился, но не обернулся. – Нам нужно поговорить. – Мы разговаривали только что, мисс Поттер, и наш диалог не был конструктивным. – Ашфорд сцепил руки за спиной, когда Гарриет обошла его и стала напротив. – Чего вы хотите? – Справедливости. – Он едва заметно закатил глаза и сделал движение в ее сторону, однако Гарриет преградила ему путь, выставив руку. – Я занимаюсь этим делом уже несколько месяцев, и поверьте мне, девочка невиновна. Заставляя коллегию магов в полном составе выслушивать дело несовершеннолетней, у которой случился естественный выброс магии, Вы только делаете из себя посмешище. – Из-за чистокровной волшебницы погибли два магла, и это не может быть совпадением. Я надеялся, что вы поймете меня, как никто другой. – Что ж, вы ошиблись. Я защищаю волшебников вне зависимости от статуса их крови. – Ничего другого от женщины, которая приняла в аврорский штат Адриана Руквуда, я ожидать не мог. Моя семья в восторге от того, что их жизни могут зависеть от племянника бывшего Пожирателя. Они столкнулись взглядами. Безмолвная борьба продолжалась в ядовитой тишине, разъедающей воздух вокруг них. Ашфорд сделал шаг вперед, и Поттер пришлось отступить. – Кто-то должен защищать маглов, – сказал он, глядя ей в глаза. – А кто же тогда будет защищать волшебников?***
22 июня, 2019
Спускаясь на второй уровень Министерства на лифте, Гарриет Поттер думала о том, что, если бы вчера ей позволили пить виски, сегодня она бы даже проснулась вовремя и не опаздывала на полчаса к началу рабочего дня. О чем еще думала Гарриет Поттер, так это о том, что было бы неплохо создать заклятие, имитирующее похмелье от шампанского – пытка пожестче Круциатус. Любой нормальный человек на её месте воспользовался бы служебным положением и не явился, но Гарриет определенно не была нормальным человеком и за все шестнадцать лет работы в аврорате не пропустила ни единого дня службы. И похмелье точно не входило в список причин, по которым она вдруг могла изменить своему трудоголизму. Второй уровень Министерства был, пожалуй, единственным, где никто уже не удивлялся байкерским прикидам главы аврората, но вот помятый букет роз с кожанкой и берцами сочетался плохо даже по меркам волшебников, которые хорошим вкусом в одежде в принципе не отличались. Стоявший рядом с Гарри в лифте служитель сектора борьбы с неправомерным использованием магии рисковал заработать себе косоглазие, с таким усердием он разглядывал Гарриет. Наклонившись к его уху, Поттер прошептала: – Иду на похороны. – Мужчина отпрянул и, извинившись, протиснулся ближе к выходу. К чему нельзя было привыкнуть, так это к перегару, который не перебила ни мятная жвачка, ни кофе. Ухмыльнувшись, Поттер глотнула из бумажного стаканчика американо. Из уважения к Шервуду в нем даже не было виски. Выйдя из лифта вместе с несколькими служащими отдела магического правопорядка, Гарри, помахивая своим букетом в такт шагу, направилась в сторону двери аврор-центра, из-за которой на весь коридор раздавался дружный хохот, заставлявший испуганно оглядываться всех случайных прохожих. Два волшебника, идущих к ней навстречу, вздрогнули и поспешили удалиться, когда Гарри открыла дверь, и из аврората раздалась очередная волна смеха. – ДВА ВЫХОДНЫХ ЗА ЛУЧШИЙ ЗАГОЛОВОК, ПАРНИ! – «Все новое – хорошо забытое старое, – зачитывал со скоростью диктора новостей Луи, – Гарриет Поттер и Чарли Уизли не стесняются показывать на публике свои отношения». – Учитывая, что со свадьбы Чарли ушел вместе с Викторией Крам, мое сердце разбито, мальчики! – Про неё тоже есть! – Гарри забрала из рук Мэттью газету и присела на краешке его стола. – «Виктория Крам и Гарриет Поттер: подруги или соперницы?» – Где вариант «любовницы»? Вы вообще видели её в платье? – «Злоупотребление полномочиями или материнская забота, – декламировал Ларкин, – что испытывает Гарриет Поттер к своему молодому протеже – Адриану Руквуду?» – Адриан, клянусь, к тебе я испытываю только глубокое уважение! – Аврорат снова потонул в хохоте, и даже Адриан позволил себе улыбнуться. – А тут считают иначе, Гарри, – не унимался Мэттью, – «с аврорами Поттер обращается, как со своей собственностью». – Наглая ложь! – Со всех сторон слышалось осуждающее улюлюканье. – Возмутительная! – подтвердил Хаггарт, стряхнув с сигареты пепел на сэндвич Элмерса, но тот был слишком увлечен, чтобы заметить. – Кто это пишет? – Лука вырвал газету из рук Макленнона. Гарри задыхалась от смеха. – Я уже подписала ваши отпуска, мальчики, не горячитесь. – А как вам это? – Шломо вытащил из стопки издание Скитер. – «"В моем распоряжении целый аврорат": сколько сердец уже разбила Гарриет Поттер?» – Две дюжины минус принцесса авроров! – Зелман! – Новая волна смеха сотрясала стены аврората. Адриан, привыкший к своему прозвищу, только фыркнул. – «Нашла спасение в детях, – Тимоти вытащил из рук Линя другую вырезку, – как Гарриет Поттер провела свадьбу десятилетия?» – Боже, надеюсь, там нет фотографий? – Еще как есть! – подтвердил Мерритт. – Ужасно… – Гарри стянула со стола Хаггарта сигареты и закурила, заметив выползшего из кабинета Шервуда. – «Одиночество или полиандрия, – драматично подхватил Фарук, – что нашла в аврорате Гарриет Поттер?» – Алкоголизм и бессонницу. – Парни снова загоготали. – И шутки про члены! – Нормальные шутки! – возмутился Макленнон. – Какие члены, такие и шутки, дорогуша. – Шломо, ради Христа... – простонал, утирая слезы Оксли. – Ради кого? – Все, мальчики, – Гарриет спрыгнула со стола, забирая букет, – работаем, выходные никто не получит, мне не понравилось. – Даже про наши разбитые сердца? – не унимался Геррейру. – Мое разбили раньше, Феликс. – А как же букет? – влез Итон. – Что, «букет»? Хотите, чтобы я вам его бросила? – Да! Да, букет! – заорали со всех сторон. – Ладно. – Гарриет встала лицом к двери своего кабинета и размахнулась двумя руками, зажав в зубах сигарету. – Ловите! – Мэттью и Ларкин с грохотом упали, распластавшись по ковру, букет роз, потеряв на лету один цветок, приземлился аккурат на стол Джону Мерритту, и это спровоцировало новую волну смеха, особенно с учетом того, какая слава шла о нем по Министерству. – Мерритт, твою мать, отдай! – Зелман подскочил, как мяч, и вцепился в букет обеими руками, пытаясь вырвать его из рук сослуживца. Букет уже дышал на ладан. – Ларкин, смирись, – бросила Гарри, открывая дверь кабинета. – Джон просто счастливчик. Закрыв за собой дверь, Гарриет прошлась до окна: заступив на пост главы аврората, она оставила за своим заместителем право выбирать обои – вид на Северное море с мыса Фламборо не менялся почти двадцать лет. Сбросив пепел с сигареты, Поттер зажала её в зубах и вынула из внутреннего кармана куртки палочку, чтобы сменить свой уличный вид на аврорскую форму. Дверь позади неё открылась, впустив из общего зала звуки продолжавшего веселье аврората, и Гарри не надо было оборачиваться, чтобы догадаться, кому из её подчиненных хватило наглости заходить в её кабинет без стука. – Что, пришел ругать за опоздание? – Поттер прошла мимо Кадмуса за свой стол, на ходу сгребая с него гору конвертов и прочих бумаг. – После такого количества шампанского я и не рассчитывал, что ты сама встанешь вовремя. – Аврор, последовав её примеру, подошел к окнам. – Так что даже не тешил себя надеждой. – Как мило с твоей стороны, Шервуд. – Прикончив сигарету Хаггарта, Гарриет достала из стола новую пачку, закурила и откинулась на спинку кресла. – Я принес еще парочку статей. – Шервуд оперся плечом о буфет, служивший Гарриет баром. – Приберег себе лучшие. Послушай, тебе понравится. «Поттер и её выводок: Гарриет Поттер, глава аврората Министерства магии, прибыла на свадьбу Джиневры Уизли и Оливера Вуда в компании пяти своих псов, которые, очевидно, выполняли роль её личной охраны. Помимо двух щенков (племянника пожирателя смерти – Адриана Руквуда и выходца из безызвестной шотландской династии – Мэттью Макленнона), Поттер привела двух трудовых иммигрантов – Геррейру и Линя, а также своего питбуля – Кадмуса Шервуда, получившего в свое время орден Мерлина первой степени за то, что его клыки оказались мощнее клыков Фенрира Сивого. Кто позволил Поттер выгуливать его без намордника, остается загадкой». – С питбулем переборщили, ты больше на добермана похож. – Шервуд почти никогда не улыбался, за все эмоции на его лице отвечали глаза и брови, последние быстро уползли вверх, скрывшись под черными кудрями, и вернулись обратно, как ни в чем не бывало. – Смотри, – аврор вытащил из кармана сигареты и тоже закурил, – как бы министр не ввел обязательные намордники в форму. – Гарриет фыркнула, лениво перебирая свежие служебные записки. – Пусть сперва на ошейники бюджет выделит. – А вот еще, – аврор затянулся и подошел к столу Гарриет, чтобы сбросить с сигареты пепел в выполнявшую роль пепельницы кружку, – слушай: «Очередь от дверей аврората до мыса Херманесс: количество соискателей руки главной холостячки магической Англии продолжает расти?» – Поттер усмехнулась. – Кажется, ты влез без очереди. – Всегда так делаю. – Надо было взять тебя с собой. – Гарриет перегнулась через стол, чтобы поднять упавшую на пол папку по делу Томаса Уокера. – Скитер бы умерла от такой сенсации. – Подожди, последнее: «Молода и прекрасна – это не то, что можно сказать о Гарриет Поттер». – Боже, и почему коллективный иск за клевету еще не подан? – Прости, мы с мальчиками были немного заняты работой. – Докурив, Шервуд оставил окурок в чашке и двинулся к двери, но, уже нажав на ручку, обернулся. – Закончим сегодня отчеты? – Гарриет вздохнула, поднимая на него голову. – Я пока не знаю. Я должна разобраться с делом мальчика, а мне Малфой на министерские уведомления не отвечает. – И что будешь делать? – Что буду делать, прогуляюсь до Уилтшира. Завтра еще у Дадли день рождения... – Она тяжело вздохнула. – Давай, если после Малфоя я буду в состоянии, то сегодня займемся отчетами, ладно? – Как скажешь. – Шервуд открыл дверь, но снова остановился: – И, Поттер. – А? – Мой пиджак. – Гарри про себя сматернулась. – Черт, я забыла. – Ни капли не удивившись, Кадмус только разочарованно поджал губы. – Неважно, потом заберу. Удачи с Малфоем. – Спасибо, – ответила она закрывшейся двери. Гарриет устало откинулась назад, перебирая в руках газетные вырезки, которые для нее запросил у канцелярии Бэзил: количество упоминаний фамилий Малфой, Ливингстон и Уокер в одном предложении увеличилось в четыре раза всего за два дня, что значило, что если Министерство не докажет обратного, журналисты радостно повесят вину за покушение на Малфоя, и Гарриет было бы плевать, если бы только она не была уверена, что он точно этого не делал. – Лучше бы ты в школе так меня игнорировал, Малфой, – проворчала Гарриет, поднимаясь из-за стола. Прогулка в Малфой-мэнор не вдохновляла её от слова абсолютно, но иного выхода не было – только сразу арестовывать Малфоя по подозрению в покушении на жизнь магла, чего ей делать совершенно не хотелось. – Хедвиг, запроси у транспортников разрешение на аппарацию. – Доброе утро, мисс Поттер! – отозвался сконструированный для неё Джаспером голосовой помощник. – Уточните цель и адрес аппарации, пожалуйста. – Цель, – Гарриет на секунду задумалась, – расследование покушения на жизнь магла, адрес – графство Уилтшир, поместье семьи Малфой. – Запрос отправлен, мисс Поттер, ожидаю разрешения на аппарацию из министерства. – Спасибо, Хедвиг. – Гарриет нехотя расстегнула мантию, чтобы надеть кобуру: в потенциально громком деле приходилось следовать всем протоколам, дабы не оставить адвокатам возможности обжаловать хотя бы один из этапов разбирательства, так что Поттер была вынуждена нацепить все побрякушки своей аврорской формы. Даже значок, который обычно валялся в ящике стола рядом с сигаретами. Шелест служебной записки, пролезающей под дверью по ковру, возвестил о том, что ответ от отдела магического транспорта пришел, и он, конечно, мог быть только положительным. Запихнув записку в папку с важными документами, Поттер крутанулась на пятках, представив перед собой высокие кованые ворота Малфой-мэнора. Когда поднявшаяся с дороги пыль наконец осела, она обнаружила себя стоящей перед начищенным до блеска фамильным гербом. Стоило Гарри взяться за железный прут, два дракона на гербе одновременно зашевелились и начали скалить на нее свои острые зубы. – Гарриет Поттер, – назвалась она, драконы снова попытались зашипеть, но были вынуждены притихнуть. Ворота тихо скрипнули, приоткрываясь ровно настолько, чтобы войти смогла только Гарриет. Едва она сделала шаг внутрь, они моментально закрылись и подтолкнули ее вперед. Под ногами шелестел мокрый после дождя гравий, и Гарри не знала, всегда ли в Уилтшире так хмуро, или это только исключительно в честь ее визита. Из-за фигурных кустов показался белый хвост огромного павлина: выставив шею, птица смотрела на нее издалека, но скоро и вовсе утратила интерес и направилась к восточной стороне забора. Гарриет наступила на первую ступень каменной лестницы одновременно со звуком открывающейся входной двери. Ее уже ждал домашний эльф в чистом, сшитом точно для нее платье. И без того огромные глаза эльфийки округлились еще больше, она дернула правым ухом, однако не успела рассыпаться в приветствиях. – Поттер. Отодвигая эльфийку назад, в дверном проеме показалась Панси Паркинсон. Выгнув бровь, она окинула Гарриет безразличным, но с каплей привычного еще со школы яда взглядом. – Здравствуй, Панси, – решила не усложнять Гарри. Вчерашнее шампанское все еще давало о себе знать. После секундного замешательства Паркинсон молча отошла, пропуская Гарриет перед собой. Внутри было холоднее, чем снаружи, так что, расстегнув мантию, Поттер решила её не снимать, чем очень огорчила эльфийку, которая не смогла оказаться полезной. Портреты на стенах пришли в движение, в темноте длинного, без единого окна, коридора они отчаянно пытались узнать нежданного гостя. – Ты не вовремя, – холодно прокомментировала Панси, ее голос разлетался под потолком эхом. – Надо было написать. – Я писала. Потратила на уведомления весь пергамент, который был в аврорате. – Гарриет задрала голову, пытаясь на глаз определить высоту возвышающегося над ней потолка. – Придется потребовать у министра компенсацию. – Когда она снова повернулась к Панси, та смотрела на нее из-под короткой челки с настороженностью и непониманием. – Так ты по делам Министерства, – сказала она после короткой паузы. Ее взгляд перемещался от кобуры с волшебной палочкой к аврорскому значку. – А я думала, вдруг кто на письмах ошибся адресом. – Было бы проще, если б я получила на них ответ. – Самонадеянно. – Домоправительница остановилась посреди просторного холла, выжидающе глядя на Поттер. Гарриет не собиралась больше затягивать эту встречу. – Проводи меня к мистеру Малфою, Панси. Ну, или, – Гарри небрежно махнула рукой, – пусть сам спустится. – Мистера Малфоя нет, – раздалось из гостиной. Каблуки неспешно застучали по деревянному полу, и на Гарриет вышла волшебница в платье цвета черничного крема, слишком легком для этой темной каменной обители. Её руки были сложены под грудью в естественном жесте, на губах играла вежливая улыбка, не та, дежурная, которой обычно встречали Гарриет сотрудники канцелярии, а действительно искренняя и открытая. – Мы с вами еще не знакомы. – Она поправила гладко уложенные светлые волосы. – Астория Малфой. Гарри не была готова к этой встрече. Она безуспешно пыталась придумать подходящий в ситуации обычного знакомства ответ, и не могла понять, почему вдруг так растерялась. Всему виной было чертово шампанское. Точно оно. Но пока продолжались ее внутренние баталии, Астория уже протянула ей узкую ладонь. – Приятно познакомиться, миссис Малфой. – Гарри пожала ей руку, надеясь, что сделала это не слишком сильно: когда работаешь с мужчинами, приходится иметь крепкое рукопожатие. – Полли, – обратилась Астория к домашнему эльфу, которая все это время не могла найти себе место и крутилась в ногах у Паркинсон, – пожалуйста, подай чай. Панси, спасибо, мы с мисс Поттер продолжим разговор в гостиной. Будь добра, поднимись к Нарциссе, вдруг ей что-то понадобится. – Панси кивнула и, в последний раз кинув недовольный взгляд в сторону Гарриет, удалилась. – Прошу вас, – жестом пригласила Астория Гарри. Войдя в гостиную, Гарри в который раз прогнала в голове назойливую мысль: как здесь можно жить? Куда бы она ни посмотрела, ее взгляд обязательно выхватывал что-нибудь красивое: в тяжелых гобеленах на стенах и деревянной мебели несомненно чувствовалась подчеркнутая роскошь, а серебряный поднос, на котором Полли подала чай и свежие сконы с изюмом, намекал на богатство, однако комнате, которая должна быть главной в доме, не хватало уюта. Она была чересчур строгой и холодной, несмотря на разожженный камин, и только открытая книга, в спешке оставленная хозяйкой, нарушала эту стерильность. – Любые вопросы, которые вы хотели задать моему мужу, вы можете задать мне, мисс Поттер. – Полли с невероятной аккуратностью разлила чай по фарфоровым чашкам и, удостоившись благодарности, вышла из комнаты. Гарри кивнула, хотя Астория едва ли могла ответить хотя бы на четверть всех вопросов, которые сейчас зрели у нее на языке: от «какого черта, Малфой?» до «почему белый павлин?». – Подскажите, миссис Малфой, – Гарриет наблюдала за тем, как Астория тонкой струйкой вливает молоко в свою чашку, – вы слышали что-нибудь о Томасе Уокере? – Томас Уокер... – задумчиво протянула она. – На каком факультете он учится? – Это не имеет отношения к Хогвартсу. Астория молчала еще некоторое время, хмурилась и поджимала губы, копаясь в памяти. Волшебница сделала небольшой глоток из своей чашки, и, как бы Гарри ни старалась, она не могла взять чашку за ручку так же изящно, а потому просто обхватила ее обеими руками за стенки. – Томас Уокер – магл. И на него напали, – пояснила Гарриет, и увидела, насколько озабоченным за одно мгновение стало лицо миссис Малфой. – Предположительно волшебники. – Простите, мисс Поттер, в нашем доме не слишком любят читать газеты. Я редко захожу дальше громких заголовков. – Поттер усмехнулась, и Астория понимающе улыбнулась ей в ответ. – Что именно произошло с мальчиком? – Гарри не видела в ее поведении ни капли притворства. – Ему стерли память. – И причем тут мой муж? – Чашка со звоном ударилась о блюдце. Гарри попыталась сесть поудобнее, но даже подложенная под спину подушка ощущалась чуть ли не каменной под испытывающим взглядом сидящей напротив волшебницы. – Уокера нашли недалеко от ворот вашего дома. – Поттер заметила, что Астория чуть повела плечами. Чайную пару из ее рук мгновенно забрала подоспевшая Полли. – Министерство всерьез думает, что это сделал Драко? – Теперь она смотрела на Поттер не так открыто, как прежде. Сведенные к переносице брови, сжатые челюсти и внимательно изучающий каждую деталь внешнего вида Гарри взгляд. Астория Малфой злилась, пусть и не собиралась давать этой злости выход. – Я хочу закрыть это дело до того, как Министерство успеет что-то подумать, но газеты изо всех сил пытаются раздуть из него сенсацию и скоро привлекут к нему внимание всех высокопоставленных чиновников во главе с министром, чего, поверьте мне, не хочу ни я, ни вы. Чтобы этого не произошло, миссис Малфой, мне нужно, чтобы ваш муж лично явился в аврор-центр и чем скорее, тем лучше. – Гарриет поставила на столик так и не допитый чай. – Поймите меня правильно, Астория, – Гарри постаралась придать своему голосу как можно более доверительный тон, – я не поддерживаю травлю чистокровных волшебников и не собираюсь вешать вину на вашего мужа только потому, что его фамилия входит в список священных двадцати восьми. – Извините меня, мисс Поттер, – гнев волшебницы улетучился, она выглядела едва ли не пристыженной, – мы привыкли к нападкам со стороны министерства и журналистов, я не хотела оскорбить вас, я хорошо помню, как вы защищали Лорну. – Гарриет застыла, пытаясь понять, не ослышалась ли она, Астория поспешила добавить: – Лорна Розье, её мать моя дальняя родственница. – Мне бы не хотелось доводить это дело до чего-то подобного, миссис Малфой. Тем более что обвинить вашего мужа Визенгамоту будет гораздо проще, чем безоружную девятилетнюю девочку. – Прокашлявшись, Гарриет поднялась с диванчика. – Простите, что отняла у вас время. – Формальная протокольная фраза прозвучала глупо, и обе женщины это почувствовали, ведь на самом деле время здесь и сейчас тратила только сама Поттер. – Нет-нет, это вы извините. Я не смогла ничем помочь. – Она слегка разочарованно развела руками в стороны. Поняв, что разговор окончен, Астория не стала возражать и предлагать другие темы для светской беседы. К удивлению не только Гарриет, но и домового эльфа, она решила лично проводить ее до самой двери. – Я отправлю официальное уведомление еще раз. Убедитесь, что мистер Малфой его получил, прочитал и принял к сведению. – Гарри запахнула мантию, стоя на крыльце. Поднимался сильный ветер. – Не сомневайтесь, мисс Поттер. – Полли пыталась укутать легко одетую хозяйку в теплую шаль. – Я передам Драко, что вы заходили. «Очень надеюсь, что он не умрет от счастья», – подумала Гарриет, но два дракона на воротах уже переплелись хвостами и не собирались пускать ее обратно. Ей нужно было проветриться, хотя смешно было говорить об этом в такую погоду. Гарриет недолго решала, куда аппарировать, и вскоре оказалась на Трафальгарской площади, где, в отличие от Уилтшира, было жарко и солнечно. Она села на край фонтана. Достав сигарету, она хотела по привычке подкурить ее от палочки, но вовремя опомнилась, что от Вестминстера до Уайтхолл магловские туристы мигрируют толпами. – Простите, – обратилась она к сидящему рядом мужчине, – у вас не будет зажигалки? – Тот либо не понимал английский, либо был слишком ошарашен ее внешним видом. Она покрутила у него сигаретой перед носом, и он, пошарив по карман, вытащил оттуда сувенирные спички с Юнион Джеком. Затянувшись, она запустила пальцы свободной руки в нечесанные волосы. Ей не хотелось заниматься этим делом. Она вполне могла отдать его Шервуду или любому аврору из штата, и возможно, они бы даже уже разобрались с ним и в эту честь планировали провести вечер в хорошем баре. Но на все упоминания фамилии «Малфой» за многие годы у нее выработался условный рефлекс – бежать, помешать, выяснить, разобраться. Воспоминания о шестом курсе зашевелились у нее внутри крепким эрл греем, который ей пришлось в себя влить ради вежливости: ей понадобился целый год на то, чтобы убедиться в том, что Малфой принял Метку и стал Пожирателем. Сейчас Гарри надеялась, что это дело не отнимет у нее столько времени, хотя понимала, что бессознательно была рада тому, что не встретила Драко сегодня. На этой мысли она затянулась слишком сильно. Терпкий дым чуть не повалил из носа, и Гарриет закашлялась. Мужчина отшатнулся от нее, как от чумной, видимо решив, что от женщины в центре Лондона в подобном наряде можно ожидать чего угодно. Гарри грустно усмехнулась ему вслед и в бездумном оцепенении повернулась к Биг Бену – она всегда производила на людей такое впечатление. Она входила в Министерство через Атриум уже второй раз за сегодняшний день, ее лицо продолжало светиться во всех газетах, и не хватало только растяжки на входе с очередным изобретательным заголовком. Когда Гарриет вернулась в свой кабинет, часы пробили пять вечера этого отвратительно бесполезного дня. Гарри их ненавидела, такие дни, когда она осознавала их бесполезность, ей всегда хотелось закрыть глаза и проснуться заново, сделать что-то иначе, лишь бы эти двадцать четыре часа не стали вновь такими бессмысленными. Увы, маховики времени теперь выдавались только невыразимцам. – Тебя долго не было. – Кадмус стоял в дверях её кабинета, вопреки своему обыкновению – без пиджака и с закатанными рукавами рубашки. – Пришлось устраивать допрос с пристрастием? – Гарриет даже не улыбнулась, хотя это вне всяких сомнений была шутка. – Меня потчевали чаем из фамильного сервиза, Шервуд, – проговорила она полумертвым голосом, подняв на него голову. – Мне нужен кофе. Очень крепкий кофе. – Кадмус смотрел на неё с непроницаемым лицом. – Настолько крепкий, чтоб до утра не спать. Я хочу сегодня закончить эти чертовы отчеты. – Я тебя понял. Тогда я отпускаю Хью и Шломо с ночной? – Отпускай. Нас двоих будет достаточно. – Кивнув, Шервуд вышел из её кабинета.***
23 июня, 2019
– Тетя Гарри! – Стоило двери открыться, Дейзи с разбега прыгнула Гарриет на руки, едва не сбив её с ног. Майкл кинулся к Поттер с объятиями вслед за сестрой. – Тише, дети, вы её уроните. – Филис Дурсль в праздничном платье, усыпанном ромашками, смеясь, забрала дочь с рук золовки и звонко поцеловала её в щеку. – Привет, дорогая! – Ну, как вы? Майк, ты еще вырос? – Поттер потрепала племянника по светлым волосам. – На целых восемь сантиметров! – гордо заявил мальчик, привстав на носки. – Еще немного и буду, как ты. – У него ужасно болят от этого кости. – Филис повесила куртку Гарри на вешалку и жестом пригласила пройти в дом. – По ночам во сне стонет. – Вы ходили к врачу? – Ходили, да толку никакого. «Пейте кальций, занимайтесь спортом». Мы записались в секцию плавания, да, милый? – Я хочу прыгать с трамплина, – заявил Майк, взбираясь на спинку дивана. – Но пока что учится плавать кролем. – Миссис Дурсль сняла мальчика с возвышения. – Иди-ка приберись в комнате, ты мне две недели обещаешь. – Мама! – Филис пела в церковном хоре и у неё был удивительно сильный голос. – Гарри приехала, спускайтесь! Поможешь Петунии нарезать салат? – Если ты не против волшебства на своей кухне. – Филис отмахнулась. – Я инженер, дорогая, для меня это лишь недоступная большинству технология. – Женщина достала из холодильника кондитерский мешок с кремом для торта. – А где именинник? – Гарри закатала рукава рубашки, подойдя к кухонной раковине, и лишь спустя секунду сообразила запустить мойку волшебной палочкой. – На телефоне с утра. – Хозяйка попробовала крем и осталась довольна. – Сказал, что ровно в одиннадцать выключит и не включит до завтра. – Здравствуй, Гарриет. – Петуния Дурсль с каждым визитом Гарриет становилась все тоньше, хотя, по словам своей невестки, исправно пила щитовидные препараты. Гарри давно с ней не виделась, а потому объятия вышли чуть более крепкими, чем планировалось. – Как вы, тетя? – Гарри была похожа на Петунию гораздо сильнее, чем они обе думали. – Записалась в клуб скандинавской ходьбы и вышиваю. Думаю начать вязать кружево, как тебе мысль? – Гарри рассмеялась. – Прекрасная идея, я закажу парадные воротнички для всего аврората. – Так, все, никаких звонков до завтрашнего дня. – Дадли спускался по лестнице, за ним вприпрыжку скакали дети. – Привет, Гарри, извини, что не вышел поздороваться сразу. – С днем рождения, большой Дэ! – Гарриет обняла брата. Что в детстве, что сейчас он оставался самым большим человеком в её жизни. После дяди Вернона, конечно, но инфаркт оборвал его жизнь еще до рождения Дейзи. – Дадли, доставай вино, мы пока все подготовим. Скоро уже за стол сядем. – Хорошо, милая. – Дадли вышел из кухни вместе с прицепившейся к его ноге дочери. – Майк, а ну прекрати скакать по мебели, тебе мало швов на подбородок наложили что ли? – Как твоя работа, Гарри? – Филис поставила на кухонный стол две разделочные доски и тазик с овощами. Визиты сестры Дадли она любила еще и за то, что процесс готовки сильно упрощался и можно было спокойно поболтать. – Да как, Фили, как обычно. Конец месяца, гора отчетов, козел-начальник, сволочи журналисты. Вчера моталась по делу о нападении на мальчика-магла, его раскрыть надо до того, как на уши поставят весь отдел, а мне главный подозреваемый на уведомления не отвечает. – Что за сволочь? – Филис облизнула от шоколада лопатку. – Бывший однокурсник. – Светлые брови женщины удивленно подпрыгнули. Петуния беспокойно нахмурилась. – Это не тот, про которого ты рассказывала, что он из тюрьмы вышел?.. – Да, тот. Самое смешное, я уверена, что он этого не делал, но если он не даст мне доказать его невиновность, то получит уже не пять, а пятнадцать лет Азкабана. Любое преступление против маглов у нас теперь судят особенно строго. – Почему? – Что нравилось Гарриет в Филис, так это её удивительное умение смотреть на все с чужой точки зрения. Наверное, поэтому в их доме так редко ссорились. – Потому что наш министр по совместительству верховный судья. – Не то чтобы я очень хорошо разбиралась в политике, – осторожно начала Петуния, которая лучше всех знала, что происходит на мировой политической арене, – но мне кажется, что концентрировать две ветви власти в одних руках не очень правильно. – Вы правы, тетя, – вздохнула Гарриет, помогая спелому томату вылезти из миски и лечь под нож. – Но пост Верховного чародея пожизненный, а выборы нового министра у нас случаются только тогда, когда предыдущий становится неугодным. А Ашфорд сейчас на пике популярности. Борюсь с ним, как могу, но получается плохо, если учесть, что я давала присягу. – Зря ты во все это влезла, конечно. – Филис достала из духовки свинину и отодвинула рукой тотчас возникшего из ниоткуда кота. – Пошла бы преподавать в вашу волшебную школу или в банк, как Тедди. Как он там, кстати? – Тед замечательно. Уговариваю его не делать предложение Виктуар хотя бы ближайшие два года, мы только-только младшую Уизли выдали. – Обе женщины рассмеялись. – А ты сама? – Гарри скривила губы: ни одно семейное торжество не обходилось без вопросов о её личной жизни. – Я работаю с двадцатью пятью мужиками и сыта ими по горло, Фили. А детей, которые зовут меня тетей, наберется с два десятка. Мне даже кошек заводить не надо. – Ладно-ладно. – Филис примирительно подняла руки. – Я поняла, не спрашиваю. Салат порезала? – Гарри кивнула, наблюдая за тем, как мельница с перцем сама собой заправляет салат. – Тогда пойдемте, все готово. Дети! Дадли! За стол! Когда война закончилась, Гарриет столкнулась с неожиданной для себя проблемой: у неё больше не было дома. Целый месяц после битвы за Хогвартс домом Гарриет был зал суда номер десять, после – Нора, потом она нашла в себе силы вернуться в дом номер двенадцать на площади Гриммо, да так там и осталась, но еще очень долго Гарри не могла привыкнуть к тому, чтобы называть это место боли своим домом. Конечно, никто не ожидал, что она вернется в то место, где она выросла, где она была вынуждена расти, но это был тот адрес, который она называла своим домом шестнадцать лет жизни. С того дня, как Волан-де-Морт убил её родителей, до того дня, как она покинула дом номер четыре на Тисовой улице, чтобы убить его. Гарри чувствовала себя здесь в безопасности и не знала, было ли дело в магии крови или в том, что самой большой проблемой в этом доме был гнев дяди Вернона и кулаки Дадли. Гарриет усмехнулась – она бы ужаснулась от этой мысли в свои одиннадцать. Но, как бы там ни было, она любила это место, хотя для того, чтобы признаться в этом, ей потребовалось много лет. Столько же, сколько потребовалось Петунии для того, чтобы признаться, что она ненавидела волшебный мир и саму Гарри за то, что те отняли у неё Лили. Столько же, сколько потребовалось им обеим для того, чтобы стать настоящей семьей. Петуния, Дадли, Филис, Майк, Дейзи и даже их толстый персидский кот были её семьей, и она их очень любила. Обо всем этом Гарриет думала, пока Дадли разливал по бокалам вино, а Филис резала мясо, рассказывая про успехи дочери в музыкальной школе – голосом Дейзи пошла в маму, и та прочила ей большое вокальное будущее. Гарри нравилась их простая жизнь и в глубине души она ей завидовала, но была рада, что имеет возможность хотя бы к ней прикоснуться. – Мы скоро запустим новое производство, кухонные комбайны, – хвастался Дадли. – Среднестатистическая домохозяйка будет пользоваться этим комбайном в десять раз чаще, чем среднестатистический муж дрелью. – Скажи ей, как он будет называться. – Дадли замялся. – Скажи, скажи. – WonderWife. – Гарри расхохоталась. – Это рабочее название, я его поменяю. – Зачем, звучит замечательно! – Нет, звучит так, будто это замена, а не так, как я хотел изначально. Меня вдохновила Филис, и «чудо-жена» звучало хорошо, пока я не увидел это в виде лейбла. Я хочу снять маму и Фили в рекламе. – Гарри, а ты не хочешь? – Да я себе все пальцы этим комбайном отрежу, вряд ли вам нужна такая реклама. – На самом деле, меня вдохновила твоя магия, Гарри, а потом уже я рассказала Дадли свою идею. Так что мы тебя включим в патент. – Боже, не надо, я же ужасно готовлю. Меня дома кормит домовик или Тедди, меня нельзя подпускать к плите даже чтобы сделать кофе. – Все потому, что у тебя нет мужа. – Брат крутил эту шарманку уже лет десять, как и все в окружении Гарри. – Отстань, Дадли, я богатая незамужняя тетка и мне это нравится. – Дейзи, давай я тебе помогу. – Петуния наклонилась к внучке, чтобы нарезать ножом кусок свинины, который девочка никак не могла осилить зубами, и в этот момент что-то отвлекло внимание Гарриет от разговора. Курсантов аврората на первом году обучения часто называют щенками. Не потому, что они еще слабы и неопытны, а потому, что огромную часть обучения занимают тренировки вслепую. Так студентов учат доверять своим чувствам и не полагаться на одно только зрение. Гарриет никогда не полагалась на свое зрение, зная, что стоит кому-то сбить с неё очки, и она ослепнет, поэтому из всех щенков она оказалась самой способной. И сейчас она чувствовала, что что-то не так. В этом году июнь стоял невероятно жаркий, так что разбрызгиватель для газона работал едва ли не весь день, и его звук аккомпанировал жизни жителей дома номер четыре по Тисовой улице с самого утра. Потому-то Гарри и среагировала, когда перестала слышать его ритмичный гул с улицы. Она обернулась: за занавесками скользнула чья-то тень, и резко потяжелел воздух. Гарриет выхватила из кобуры палочку, не успев подумать о том, как хорошо, что она не зашла утром домой переодеться. – Протего Максима! – выкрикнула Поттер, раскинув руки в защищающем жесте, за долю секунды до того, как волна взрыва выбила стекла внутрь дома. Удар отшвырнул её в собственный щит и выбил из рук палочку, Протего упало, но со своей задачей справилось: перепуганные маглы застыли в ужасе, но были целы и невредимы, в отличие от самой Гарриет. Она успела обернуться на семью и убедиться, что они в порядке, прежде, чем ноги её подкосились, и Поттер рухнула вперед ничком. – Гарри... – Петуния кинулась к племяннице и попыталась перевернуть её, но, увидев растекающееся по полу пятно крови, вскрикнула, отпрянув. Гарриет была в сознании, хотя глаза её закатывались, а с губ, булькая в гортани, капала кровь. Не в силах поднять руку, она тянулась куда-то пальцами. – Что? Палочка? – Знач… знач... – Проследив за её взглядом, Филис увидела отлетевший на несколько метров в сторону, похожий на полицейский, аврорский значок Поттер. Выйдя из оцепенения, женщина метнулась к нему и, едва не поскользнувшись на крови, вложила значок в руку Гарриет.***
Дверь кабинета Шервуда открылась с такой силой, что чудом удержалась на петлях. Повисшую в аврорате тишину нарушил громкий приказ: – Стирателей и трех авроров на Тисовую улицу, дом четыре. – Кадмус на ходу надевал пиджак. – Бенедетти, Оксли, Мерритт, – выкрикнул он, поняв, что никто не сдвинулся с места, – живо за мной! Он не слышал, как подорвались со своих мест авроры, как что-то падало на ходу. Сейчас Шервуд существовал в одном большом вакууме, где единственной мыслью, неистово долбящейся у него в мозгу, было как можно быстрее добраться до Литл-Уингинга. Дожидаться разрешения на аппарацию от транспортного отдела было бессмысленно, но, слава Мерлину, в каждый дом Англии был проведен камин. Он залетел в пустой лифт и несколько раз нажал на кнопку с цифрой восемь. Слишком долго. Он буквально слышал тиканье секундной стрелки своих наручных часов. Атриум расступился перед ним пустотой. За три длинных шага Кадмус подлетел к ближайшему камину и захватил в кулак щедрую горсть пороха. Он совершенно не представлял, куда его перенесет, и единственное, что сейчас стояло у него перед глазами – лицо Поттер. В привычной полуусмешке, с чуть приподнятой бровью. Однако по другую сторону камина на него смотрела совсем не она. Кадмус выхватил палочку и наставил ее на мужчину, но быстро заметил за его спиной женщину, обнимающую двоих детей. Маглы, сразу понял он. В некогда уютной гостиной теперь практически полностью отсутствовала фасадная стена. Шервуд бешено прочесывал взглядом все открывающееся перед ним пространство, однако не видел ее. Не видел. Он переступил через праздничный торт и одним резким движением палочки убрал с дороги свалившийся вместе с книгами шкаф. Всего на долю секунды его приклеило к полу – наконец, он увидел Поттер, и другую женщину, сидящую рядом в луже крови. Он задержал дыхание. – Гарри, – слетело с его губ против воли, и в следующий момент он уже стоял перед ней на коленях. Большие осколки стекла и более мелкие, видимо, от отлетевшего в ее сторону бокала, куски кирпича, щепки оконной рамы – Гарриет была пробита этим всем, как решето. – Гарри, ты меня слышишь? – спросил Шервуд, поворачивая к себе ее голову, но Поттер не отозвалась. Стекла из ее очков мелкой крошкой порезали ей все щеки, левая дужка погнулась, и Кадмус снял их с нее, убирая в карман. Поттер была бледной. Чертовски бледной. Он нащупал у нее слабый пульс. – Нужно достать, – просипела сидящая рядом женщина, и Кадмус только сейчас заметил торчащий из ее бедра столовый нож. К Шервуду начало возвращаться хоть какое-то понимание. Женщина рядом – очевидно, тетя Гарриет, и сейчас она пыталась зажать рану салфеткой. Что было невероятно глупо, потому что у Поттер кровоточило все тело. – Нет. – Приказной тон включился сам собой. – Отойдите. – Женщина недолго колебалась, ее руки безвольно ослабли, кисти ударились об пол. Кадмус боялся. Очень боялся, но не мог позволить собственным рукам дрожать. Стараясь не прижимать Поттер к себе, он взял ее на руки и, не торопясь, чтобы ни один лишний осколок не вошел глубже, поднялся на ноги. Гарри тихо простонала, и у Шервуда едва не вырвался облегченный вздох, но он не мог позволить сделать себе хоть какое-то лишнее движение. Из камина появились авроры, и даже на ничего обычно не выражающем лице Бенедетти промелькнуло несвойственное волнение. – Пусть стиратели их не трогают, – обратился Кадмус к аврорам, кивнув в сторону маглов, – они все знают. – Это было последнее, что он сказал, прежде чем представил перед собой заброшенный кирпичный универмаг. Облупленные манекены с разбитых витрин раздражали счастливыми нарисованными улыбками. Если бы у Кадмуса была свободна хоть одна рука, он бы снес им головы Экспульсо. – В отделение недугов от заклятий. – Манекен в кудрявом парике слегка шевельнул головой. Нерасторопная гадость. – Тяжелое состояние! Срочно! – Отбросив спутанные волосы назад, манекен суставчатой рукой пригласил их пройти через стекло. Шервуд практически врезался в медсестру. Ее ошарашенный взгляд судорожно забегал от его лица к висящей на его руках Поттер. – Быстро, на пятый этаж! – закричала она во все горло, но Кадмус не успел сдвинуться с места. Несколько появившихся волшебниц, направив палочки, с помощью левитационных чар подняли Гарриет в воздух и потянули за собой через весь коридор. Шервуд, расстегивая пиджак, бежал следом. Его шаг равнялся их трем, но его замешательство дало им преимущество, он не успел – дверцы лифта закрылись перед его лицом. В конце коридора он заметил лестницу. Перепрыгивать пришлось сразу через две ступени, он не останавливался на то, чтобы отдышаться, и, увидев на стене цифру пять, выскочил на этаж. – Кровосполняющее зелье, рябиновый отвар, настойка растопырника. – Кадмус шел на голос. – Несите все, что есть! И позовите доктора Малфоя! Стало тихо. Кадмус стоял посередине коридора. Один. Он дышал так часто, что чувствовал, как его сердце бьется чуть ли не в горле. Он согнулся и уперся ладонями в колени. Шервуд не знал, успел он или нет. Взгляд упал на часы. Путь от Министерства до больницы он на одном вдохе преодолел за восемь минут. В узкое туалетное зеркало он увидел, как сильно его рубашка, даже сквозь пиджак, пропиталась кровью. Не зная, зачем, он попытался отмыть въевшееся в грудную клетку пятно, вот только теперь рубашка еще сильнее липла к телу. Шервуд перекинул через руку пиджак и вышел обратно. – Тим? – Оксли, который криво подпирал собой косяк, обернулся на голос. – Ты почему не на Тисовой? – Прибыли Линь и Зелман. Они прочесывают периметр. Бенедетти и Мерритт остались у маглов. – Кадмус отрешенно кивнул и сел на стул. – Держи. – Шервуд только сейчас заметил в руках аврора два бумажных стаканчика с кофе. – Сладкий, – недовольно отозвался он, но все же сделал еще один глоток. Тимоти утвердительно кивнул. Им обоим в лицо светил нарисованный переливающимися красками плакат: «Чистый котел не даст превратиться вашему зелью в яд». – Что-то уже сказали? Кадмус покачал головой и сжал в руках стаканчик так, что с него отлетела пластмассовая крышка. Оксли положил на его плечо руку и поджал губы. В тишине, которую они оба так старательно создавали, взад-вперед шаркала невзрачная старушка, за ней следом семенила полная медсестра. Тимоти наблюдал за тем, как Шервуд крутит в руках круглые очки. Достав палочку, он сделал быстрое движение запястьем и с помощью Репаро вернул на место стекла и погнутую дужку. – А, ее куртка, – вспомнил Тимоти. Все это время он сжимал ее в руках. Кадмус молча положил ее рядом со своим пиджаком. – Джентльмены, – обратилась к ним та полная волшебница, – время для посещений заканчивается через десять минут, в обед посетителей не пускаем. – Она пыталась не потерять из вида старушку. Тимоти согласно кивнул, поднимаясь со своего места. Взглядом он обратился к Шервуду. – Завтра утром на моем столе должен лежать подробный отчет обо всем, что произошло. И пусть Бенедетти и Мерритт останутся у маглов на ночь. – Оксли с сомнением посмотрел на него, но Шервуд знал, что будь Поттер в сознании, она отдала бы такой же приказ. – Проследи за этим, Тим. – Кадмус откинулся на спинку стула и затылком уперся в стену. – Я никуда не уйду.***
Он обещал Астории вернуться домой к обеду, но знал, что уже прилично задерживается, как знал и то, что Астория снова будет жаловаться на холодную еду, потому что садиться за стол без него она принципиально отказывалась, если он обещал быть. Драко умылся холодной водой и насухо вытер лицо и руки. Его все равно выдавали уставшие глаза. В который раз он пообещал себе брать больше выходных, когда Скорпиус вернется из Хогвартса. Неторопливо расстегивая пуговицы бледно-лимонной медицинской мантии, Драко пытался сформулировать новое оправдание для жены, хотя знал, что ей абсолютно все равно, что он скажет, если в этот момент он уже будет с ней. – Контакту Вокс, – тихо проговорил он, сделав едва уловимое движение палочкой. – Здравствуй, Астория. – Малфой укладывал в совершенно магловского вида дипломат недописанные истории болезней. – Да, прости, я задержался немного, но сейчас уже выхожу. – Подходя к двери, он улыбнулся словам жены: – Чудесно, я их очень люблю. – Драко вышел из кабинета и, обернувшись, вытащил палочку, чтобы его запереть. – Хорошо, я буду через... – ДОКТОР МАЛФОЙ, СРОЧНО ПРОЙДИТЕ В ПАЛАТУ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ! – оглушил его разлетавшийся по всему этажу голос дежурной сестры. – ПОВТОРЯЮ: ДОКТОР МАЛФОЙ, СРОЧНО ПРОЙДИТЕ В ПАЛАТУ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ! – Черт... – Колдомедик резко дернул дверь. – Астория, меня вызвали в экстренное. – Сорвав с вешалки свою мантию, он, не глядя, кинул в сторону кресла дипломат. – Обед без меня, постараюсь быть вечером. Фините. Вылетев из кабинета, Малфой стремглав понесся в сторону экстремалки, лавируя между нерасторопными сотрудниками и на ходу одеваясь. – Что тут у вас? – Он поднял перед собой руки, давая сестре обработать их обеззараживающими заклинаниями, спохватился и отдал на обработку и палочку. – Женщина, 39 лет, пострадала от взрыва. Множественные проникающие ранения, в теле осколки стекла, бетон, дерево, кирпич, даже столовые приборы, – рапортовала его ассистентка, пока сестры надевали на Драко операционную мантию. – Судя по реакции зрачков, её приложило ударом о мощные щитовые чары, предположительно, её собственные. – И что за счастливица? – с иронией поинтересовался Малфой, забирая из рук сестер палочку, но в следующее мгновение он и сам мог ответить на свой вопрос. – Гарриет Поттер, – подтвердила ассистентка. Все вокруг замерли, ожидая распоряжений, но сейчас Драко требовалось чуть больше времени, чем обычно, чтобы собраться с мыслями. – Нужно устранить кровотечение. Лидия, ты извлекаешь осколки. Твоя главная задача – не задеть то, что еще цело. Делаем так: ты вынимаешь осколок, я сращиваю ткани, поняла меня? – Да. – Аугере, – скомандовал он, направив палочку себе на глаза. – Все остальные: следить за показателями и восполнять потерю крови. Лидия, начинаем с грудной клетки. Пошли. Коротко выдохнув, его любимая ассистентка, последовав примеру учителя, наложила на глаза увеличивающее заклятие и принялась за работу, пока Драко пытался понять, кружится его голова от голода или от неожиданности встречи. – Артерии сердца не задеты. – Малфой наклонился ниже. – Зато легкие в решето. Видишь? – Филлипс кивнула и извлекла из грудной клетки Поттер сразу несколько крупных осколков. – Плюмонис Санит. – Отверстия затянуло тонкой пленкой, и дыхание Поттер перестало быть похожим на хрип. – Дыхание нормализовалось. – Тут же оповестила сестра. – Отлично. – Дыхание Драко тоже нормализовалось, он уже несколько раз за операцию ловил себя на том, что не дышит, и каждый раз, замечая это, про себя чертыхался, но в следующий напряженный момент все равно задерживал дыхание. «Это просто усталость», решил он для себя, «усталость и стресс». Последний раз с такими серьезными травмами он сталкивался лет семь назад, если не больше – обычно в его отделение поступали с неудачной трансфигурацией или побочными эффектами неумелого волшебства, но это... – Кто-то очень хотел её прикончить. – Лидия вытаскивала большой осколок оконного витража из её селезенки. – Величайший темный волшебник нашего времени, – Драко провел волшебной палочкой над избавленной от осколков области, – тоже очень хотел её прикончить. – Воздух в комнате потяжелел. Малфой не мог видеть, но спиной чувствовал, как переглядываются позади него медсестры – глава отделения недугов от заклятий очень не любил говорить о своем прошлом, и об этом все очень хорошо знали. – Но, как вы знаете, теперь он мертв. – Лидия неловко кашлянула, перейдя к области таза. Бедренные кости торчали из Поттер почти так же остро, как ошметки оконной рамы. – Я не завидую тому, кто решил с ней это сделать. – Палочка в руках Филлипс дрогнула, и осколок вазы рассек стенку артерии. – Лидия, осторожно! – Алая кровь фонтаном брызнула из раны во все стороны. – Простите. – Девушка убрала руки от стола, давая возможность Малфою исправить свою оплошность. – Вулнера Санентур. – Шрамы Драко неприятно кольнуло, но кровь, застыв в воздухе, медленно вернулась в тело Гарриет, и рана начала затягиваться. – Вулнера Санентур. – Простите. Простите, я буду осторожней. – Малфой кивнул, разрешая помощнице вернуться к столу. Если бы сейчас кому-то пришло в голову измерить пульс врача, вытаскивающего с того света главу аврората, его самого бы наверняка положили в палату: сердце Драко билось о ребра с такой силой, что стоящие рядом с ним медсестры должны были его слышать. Стоя в стороне, он всеми силами старался выровнять дыхание, но его руки тряслись, а на лбу выступил холодный пот, и несколько капель, попав в глаза, сильно жгло их. Малфой работал колдомедиком пятнадцать лет, и за это время доказал всем, в том числе и себе, что занимал свою должность не из-за связей. Он был очень хорошим врачом. И, как хороший врач, он знал, что любые эмоции приводят к ошибкам. Сейчас он меньше всего хотел ошибиться. – Брюшная полость чистая, кровотечения нет. – Драко выдохнул и жестом попросил медсестру вытереть ему лоб. – Показатели? – Его голос всегда оставался спокоен, какие бы бури не бушевали внутри. – В норме. – Хорошо. – Сделав глубокий вдох, он вернулся к столу, как ни в чем не бывало. – Крупные кровотечения устранены, но это не значит, что они не возникнут, когда мы будем вытаскивать остальные осколки. Лидия, берешь нижние конечности. Там крупные сосуды, если повредишь, будет фонтан крови, поэтому осторожно. Особенно с этим ножом. – Филлипс кивнула. – И постарайся без шрамов, – Драко подошел к голове Поттер и впервые за операцию нашел в себе силы посмотреть ей в лицо. – У неё их и без того много. – Я постараюсь. – Малфой кивнул, хотя кивал скорее своим мыслям. Последний раз они виделись в зале суда номер десять. Он подсудимый, она – главный свидетель. Долгими ночами в Азкабане ему виделось это лицо, лицо, которое нехотя отвечало на вопросы обвинения, стараясь каждой маленькой ложью сократить его срок. Но они оба понимали, что метка на его запястье говорит убедительнее всех свидетелей. Левую руку дернуло болью: Драко срезал её с кожи еще в Азкабане, и чуть не поплатился за это жизнью, но был спасен. Он не всегда был уверен, что рад этому. Если только иногда, в моменты, когда ощущал, что его присутствие в чьей-то жизни имеет значение. В жизни матери. Сына. Жены. – Доктор Малфой, я закончила. – Хорошо, помоги мне здесь. – Промяв шею, Лидия подошла: они оперировали уже много часов, хотя магия в значительной степени упрощала им работу. – В глазах много мелких осколков. – Драко ухмыльнулся мысли, что Поттер наверняка убьет его, если он исправит ей зрение. – Аугере Максима. – Отец говорил, на войне таких, как она, даже спасать не пытались. – Увлажни глаз. – Лакримэ. – Когда капитан Марк Филлипс был на войне, – Драко никогда в жизни не видел её глаза так близко, – он вряд ли знал о том, что члены королевской семьи находятся под магическим надзором. И что в случае серьезной угрозы для жизни, – из радужки цвета бутылочного стекла он вынул осколок линзы, – спасать их будут колдомедики больницы святого Мунго. – Окулус Санит. – Драко кивнул ей, поблагодарив: за несколько лет совместной работы Лидия уже научилась предупреждать его просьбы. – Вот так круг и замкнется, Лидия. – Еще раз осмотрев лицо Гарриет, Драко остался доволен: шрамов на нем не прибавилось. – Если тебя возьмут колдомедиком в Букингемский дворец. – Если я захочу вернуться в Букингемский дворец. – Малфой усмехнулся. – Дороти, мы закончили. Как показатели? – Все в норме, доктор Малфой. – Хорошо. Отвезите её в тридцать вторую. – Драко стянул с себя хирургическую мантию и снял с головы и рук обеззараживающие заклинания. – Я сейчас зайду, посмотрю, что там с её головой. – Подняв Гарриет на воздушные носилки, медсестры неторопливо вышли из экстремалки, оставив колдомедиков разминать затекшие конечности. – Это было жутко. – Лидия присела на край операционного стола, сняв хирургическую мантию только на половину. Малфой согласно кивнул. – Во время войны таких было много, наверное? – Много. – Подтвердил Драко. – Только мало кого из них успевали донести до больницы. – Филлипс устало выдохнула, убирая от лица растрепавшиеся волосы. – Все еще хочешь в военный госпиталь? – Вы сами сказали: без магии таких пациентов не спасти, а на фронте половина смертей от шрапнели. – Лидия со злобой сдернула с плеч мантию. – Если министр так хочет брататься с маглами, почему бы не посылать магов в госпитали? – Ты слишком честная, Филлипс. – Малфой устало потер глаза и покосился на часы: на ужин он уже опоздал. – Слишком честная и слишком смелая, политики такое не любят. – Спасибо, доктор, я уже сама догадалась. За все те тысячу раз, что меня посылали к черту. – Мерлин с тобой, Лидия. – Драко смял в руках мантию и выкинул её в дезинфекционный ящик. – Пошли, мы с ней еще не закончили. – С нас потребуют протокол? – Закончив Хогвартс, Лидия Филлипс не смогла смириться с тем, что её стерли из всех семейных документов, и отучилась на военного врача, пытаясь доказать что-то то ли отцу, то ли матери, то ли всей британской нации, то ли себе самой. Что бы она ни пыталась доказать, волны судьбы все равно прибили её к берегам волшебного мира. Драко не жаловался: её военная муштра ему весьма импонировала, ни лишних действий, ни лишних вопросов, вся документация всегда в порядке, все правила соблюдены. – Конечно. – Приветливо кивнув Дороти, Малфой зашел в палату Поттер. – Министерство захочет знать абсолютно все, начиная с того, каким заклятием в неё ударили, заканчивая тем, сложили ли мы из вытащенных осколков мозаику. – А мы знаем, чем по ней ударили? – Засунув руки в карманы брюк, Драко сосредоточенно кусал губы, разглядывая потерявшуюся в подушках Поттер. – Ты мне скажи, – бросил он ассистентке, подходя ближе, чтобы самому посмотреть на реакцию зрачков и глазное дно. – Ну, – Филлипс сложила на груди руки, – судя по тому, что мы из неё достали, это была не граната. – Малфой даже отвлекся и поднял голову, чтобы убедиться, что ему не послышался этот бред. – Я имею в виду, мы не вытаскивали из неё ничего, кроме кусков домашней утвари и стен. Это не было Эксплозиво или что-то подобное. Скорее всего, просто Бомбарда. Сильная. – Филлипс, ты спишь вообще или все отчеты с Востока читаешь? – Колдомедик замялась. – Заклятие Эксплозиво существует только в учебниках и на Восточных фронтах, у нас его никто не применяет, потому что оно рикошетит. Это была Бормбарда. – Малфой оттянул веко Поттер и посветил ей в глаз огоньком на кончике палочки. – Но да, очень сильная. А если учесть, что взрывной волной её отшвырнуло в щит, который эту Бомбарду выдержал... – Доктор Малфой? – Постучавшись, в палату осторожно заглянула медсестра. – Я сейчас занят, Дороти. – Что такое? – Филлипс вышла в коридор вместе с сестрой. Драко тяжело выдохнул: у Поттер было как минимум сотрясение, как максимум – отек. Не мудрено, если учитывать, с какой силой её швырнуло о собственный щит, повезло еще, что череп не треснул. Его передернуло. Если бы у Гарриет Поттер треснул череп... – Церебрум Санит. К великому сожалению всех колдомедиков, заклинаний, способных повредить мозг, было гораздо больше, чем заклинаний, способных его вылечить. Посеять хаос всегда проще, чем воссоздать порядок. Поэтому Драко так старательно его поддерживал – хрупкий порядок в своей не самой легкой жизни, и каждый вечер благодарил небо за то, что прошедший день не принес в его жизнь зерен хаоса. Склонившись над Гарриет Поттер, лежащей без сознания в постели, Драко Малфой еще не знал точно, но уже подозревал, что это событие посеет в его жизни хаос. Справедливости ради, он в этом не был особенным: Гарриет Поттер приносила хаос всюду, где появлялась. Всегда. Она была хаосом и только в хаосе могла существовать, втягивая в него всех окружающих. Наверное, только поэтому, выйдя из Азкабана, Драко решил не искать её, не встречаться, не благодарить, не обвинять, ничего. Он дорого заплатил за тот хаос, в который позволил себя втянуть, и хотел только жить, как самый обычный волшебник. Ему это почти удавалось, особенно если не читать газеты. Внутри Драко неприятно шевельнулось предчувствие журналистов. Замять нападение на главу аврората казалось задачей такой же сложной, как спрятать в школе двадцатиметровую змею. В палату вернулась Филлипс. – Ну, что там? – Малфой по второму кругу проверял рефлексы, его смена должна была кончиться двенадцать часов назад. – К ней посетитель. – Не пускай никого, пока я не закончу. – Малфой перевернул Гарриет набок и, направив на её затылок волшебную палочку, произнес: – Субвените Тументес. – Заклинание должно было снять отек, и Драко сразу проверил, как отреагировало на это глазное дно. – Ну, может, сказать ему что-нибудь? – Лидия стояла в дверях. – Кому? – Аврору. Он принес её, ждет там снаружи. – Можешь сказать, что он молодец. – Филлипс удивленно выгнула брови. – Минутой позже, и мы бы все пили виски на похоронах века. – Вы же не пьете, доктор Малфой. – «А я бы и не пришел», подумал про себя Драко, но вслух не сказал. Только устало посмотрел на ассистентку. – Поняла. – Можешь пустить его в коридор, чтобы не нервировал там никого. – Ладно, – ответила Филлипс, покинув палату. – Пакс Сомнум. – Заклинание, отгонявшее сны, Драко придумал сам, чтобы избавить сына от ночных кошмаров. В практике оно тоже пригодилось – больные восстанавливались гораздо быстрее, если спали спокойно. Драко сел рядом с ней поверх одеяла. С тех пор, как он последний раз её видел, Гарриет почти не изменилась. Копна черных волос была все такой же густой и неопрятной, лицо все таким же худым и острым, только синяки под глазами стали темнее, да на лице прибавилось морщин. Они оба старели. Но если Драко за прошедшие двадцать лет научился держать свои мысли при себе, а язык за зубами, Поттер, он был уверен, начала бы беседу с привычного колкого оскорбления, если бы только могла. Малфой устало поднялся и двинулся к двери – успеть бы домой к завтраку. – ...вот, я же сказала, что с ней доктор. – Драко вышел из палаты в коридор посреди горячего спора между Лидией, Дороти и высоким угрюмым брюнетом, которого Малфой даже счел бы пугающим, если бы не насмотрелся других ужасов в юности. – Что с ней? – Оставив женщин в покое, брюнет шагнул к Драко, преградив ему путь. – Все осколки удалены, кровотечения нет. Из-за удара о щит у неё сильное сотрясение, я снял отек, но голова болеть будет еще неделю, может, чуть меньше. Череп у неё, видимо, крепкий. – Малфой слышал себя, как со стороны, он только сейчас начал понимать, как вымотался. – Полежит у нас в закрытом крыле дня три-четыре, потом выпишем. – Если министерству будет нужен протокол или какой другой отчет, мы все напишем по официальному запросу, – добавила Филлипс, Дороти согласно кивнула, хотя вряд ли понимала, зачем это нужно, если в больнице есть история болезни. – Я уже сказал доктору Филлипс: двумя минутами позже, и новости были бы хуже. Вы спасли ей жизнь. – Спасибо. – По интонации аврора было не ясно, за что именно он благодарен, зато по движению в сторону двери было понятно, что он намеревался в неё зайти. Драко уперся в него ладонью, выставив вперед руку: – В палату только родственники. – В воздухе повисло напряженное молчание. Высокий брюнет, хмуря брови, смотрел на Малфоя темнеющим от злости взглядом. – Тебе ли не знать, что у неё нет родственников, Малфой? – Драко почти усмехнулся: давно его фамилию не выплевывали с таким отвращением. – Я, к сожалению, вашей фамилии не знаю, сэр, но устав есть устав. В палату только родственники. – Усталая невозмутимость, с которой он произнес эту фразу, повергла аврора в замешательство, и он был вынужден уступить. – Дороти, останься в палате. – Драко сделал шаг в сторону, чтобы, наконец, уйти, но его снова затормозили. – Можете хотя бы положить её очки? – Малфой на автомате взял в руки протянутый ему предмет: очки. Круглые очки в тонкой металлической оправе, выглядели точно так же, как те, в которых Поттер щеголяла все школьные годы. Драко несколько раз провел пальцем по изгибу дужки. – Конечно. – Он протянул очки Дороти. – Положим на тумбочке рядом с палочкой и значком. – Аврор удовлетворенно кивнул. – Вы можете остаться тут, мистер... – Шервуд. – Мистер Шервуд. Вы можете остаться тут, если хотите, но вряд ли она придет в себя до утра. – Я останусь. – Как скажете. – Пожал плечами Малфой, не готовый спорить. – Тогда спокойной вам ночи. Едва за ним закрылась дверь его кабинета, Драко сполз по ней на пол, не чувствуя в себе сил даже ползать. Он представил одиннадцатый день рождения своего сына: – Экспекто Патронум. – Светящийся шар света, мерцая, запрыгал вокруг него, на ходу превращаясь в хорька. – Астория, прости меня, я остаюсь в больнице: тяжелый пациент, нужно дежурить до утра. Я буду к завтраку. Я обещаю.***
Гарри снилась боль. Не обличённая ни во что, абстрактная, невидимая, но ощущаемая. В другой ситуации она бы наверняка пошутила, что видела во сне киноленту собственной жизни, но сейчас – сейчас ей больно было даже думать. Открыть глаза представлялось ей чем-то невозможным, и даже когда она все-таки разлепила сухие веки, то подумала, что окончательно ослепла. Гарриет смотрела в темноту. Она попыталась сжать пальцы сначала на руках, потом на ногах, и когда поняла, что все конечности при ней, то решилась двинуть рукой в сторону. Слева мягким желтым светом заморгал ночник. Нащупав очки, Гарриет буквально шлепнула себя ими по лицу и кое-как зацепила дужки за уши. Теперь, когда она могла различать хоть что-то, Поттер рискнула приподняться на локтях. В ее голове созрело с десяток не самых приличных ругательств. В последний раз к больничной койке ее так приклеивало ещё в Хогвартсе. Гарри опустилась обратно на подушку и снова встретилась с темнотой глазами. У неё не было времени играть в больную. Гарриет привыкла куда-то торопиться, и сейчас ей нужно было срочно встать. Она попыталась подняться одним резким рывком и еле сдержалась, чтобы не заорать от боли – ее тело предавало ее. Схватившись обеими руками за край тумбочки, она подтянулась и смогла сесть. Теперь ей открывался гораздо более широкий обзор. На стуле рядом с кроватью ровной стопкой лежала ее вычищенная и приведённая в надлежащий вид одежда. Взяв в руки палочку, Поттер не без труда сконцентрировалась на простеньком заклинании. Одежда, описав нервную дугу, приземлилась на край кровати. И если минуту назад самым сложным ей казалось надевание брюк, то шнуровка ботинок не шла с этим ровно ни в какое сравнение. Кровь прилила к голове, темнота снова накрыла, и Гарри пришлось оставить шнурки не завязанными. Глазами она искала какую-нибудь опору и решила, что стул выглядит достаточно устойчиво. – Карпе Ретрактум. – Поток энергии подтолкнул ее, поднимая с кровати и притягивая к одиноко стоящему стулу. Гарри успела ухватиться за его спинку и выстоять до того, как ее бы через него перекинуло. Стоило ей только оказаться в вертикальном положении, как ее тут же дико затошнило. Она согнулась, стараясь не опускать голову вниз, но одна мысль заставила ее выпрямится – надо было уйти отсюда до того, как ее снова пригвоздят к кровати колдомедики. Очевидно, пока она лежала в отключке, кто-то посадил ей в голову пикси и дал им по барабану – каждый ее шаг отзывался ужасной головной болью и шумом в ушах. Гарриет открыла дверь громче, чем ей бы хотелось, но в тишине ночной больницы никто не отреагировал на звук. Поттер по стенке вышла в коридор. Шервуд спал сидя, его длинные ноги практически перекрывали проход. Среагировав на шорох, он вздрогнул и открыл глаза. – Гарри. – Он тут же поднялся, но Поттер сделала над собой усилие и выставила руку вперед. Кадмус остановился. – Как ты? – Выспалась. Тебе бы тоже не помешало, выглядишь ужасно. – Аврор шутку не оценил. – У них такие неудобные подушки, – пожаловалась Поттер. – Пойдём отсюда. – Ты никуда не пойдёшь. – Гарри прикрыла глаза. На сопротивление Шервуда она точно не рассчитывала, а потому решила применить единственную тактику, которая могла сработать. – Я твоя начальница, Шервуд. Считай, что это приказ. – Насрать мне на твои приказы, Поттер, ты чуть не умерла. – О, не в первый раз и вряд ли в последний. В ординаторской загорелся свет, из-за двери на Гарриет сначала уставились два пытливых глаза, а вскоре показалась и сама женщина. – Мисс Поттер, вы пришли в себя… надо сказать доктору Филлипс и доктору… – Она захлебывалась в словах. – …но сначала надо вернуть вас в палату… – Каждое ее слово мячиком для пинг-понга отскакивало Гарриет прямо в голову. – Нет-нет-нет, – запротестовала Гарри, но вышло не очень убедительно, – не надо никого звать. В палату я тоже не пойду, я еле из неё вышла. Передавайте вашему доктору благодарности, извиняюсь, что не получится передать лично, но мне уже пора идти. – Идти? – пришла в ужас медсестра. – Мисс Поттер, куда? Вы буквально вернулись с того света! – Это единственное место, где я могу отдохнуть, дорогая. – Что случилось, Дороти? – Гарриет поняла, что эту волшебницу будет обойти куда тяжелее по одному ее выражению лица. – Мисс Поттер? Вы уже на ногах? – Она выглядела не менее удивленной, чем ее коллега. Сейчас они втроём, впридачу с Шервудом, смотрели на неё, как на ходячего мертвеца, и это начинало выводить из себя. – Да, – Гарри зацепилась взглядом за ее лимонную мантию, – доктор. И я в полном порядке. – Она стянула с рук Шервуда свою куртку и отвернулась, чтобы надеть ее. – Даже не заберёте ничего на память? Кусок витража или, может, столовый нож? К горлу снова подкатила тошнота. Даже не оборачиваясь, Гарриет узнала этот голос – ещё бы, он столько лет обращался к ней с подобной интонацией. Ей не нужно было чутьё предсказателя, хрустальный шар и руны, потому что она точно знала, кто стоит за ее спиной. – Может, вы сами занесете? В ваш визит в Министерство. Как вам такая идея, мистер Малфой? На секунду ей показалось, что сейчас она упадёт – слишком быстрый разворот с фейерверками Уизли в глазах стоил ей равновесия, но Кадмус моментально подхватил ее под поясницу. Малфой тоже сделал еле заметное движение вперёд. Это была одна из немногих их встреч, в которую Гарриет даже не захотелось съездить ему по лицу. Малфой выглядел измотанным, наверное даже больше, чем она сама. На его щеке она заметила красный след – едва ли он спал на подушке. Гарри подмечала только детали, не больше, она смотрела сквозь него, оправдываясь тем, что фокусироваться на одной точке пространства, даже если этой точкой был ее главный подозреваемый, было невыносимо больно. – Мисс Поттер, – за последние несколько минут это обращение ей просто осточертело, тем более она не ожидала услышать его от Малфоя, – я вынужден настаивать на том, чтобы вы остались. – Оказываете сопротивление главе аврората? – Что? – Ничего. Если сейчас ты не дашь мне уйти, Малфой, то на суде за нападение на магла я включу это в свои показания, как и тот факт, что ты не отвечал на министерские извещения. Потянет еще на пару лет в Азкабане. Она заметила, как черты его лица напряженно заострились. Малфой поджал губы, на его скулах заходили желваки. – Хорошо, – выдал он после продолжительного молчания, вернув себе самообладание. – Дороти, проводи мисс Поттер и мистера Шервуда и открой им проход. – Вы серьезно? – возмутилась стоящая рядом с ним девушка в таком же лимонном халате. – Но, доктор Малфой, по протоколу она должна находиться в больнице еще семьдесят два часа. – Мисс Поттер осведомлена обо всех протоколах лучше нас, Лидия. Ведь так? Гарриет не собиралась отвечать. Она чувствовала, как в ней закипает вязкая злость, но не такая ледяная, как у Малфоя – у нее это было разносящим все к черту торнадо. Нет, ей нужно срочно уйти отсюда. Жестом велев Шервуду снять с неё руку, Поттер направилась в сторону лифта настолько быстро, насколько ей позволяло ее состояние и развязанные шнурки. Отчаянно хотелось ухватиться за стену, но взгляд, тот самый взгляд, который она чувствовала спиной, толкал ее вперед. На улице уже светало. Гарри попыталась застегнуть куртку, но молния предательски заела. Руки Шервуда легли поверх ее дрожащих пальцев. – Я сама, – огрызнулась Поттер и с силой дернула за язычок. Молния разошлась, Гарриет болезненно зажмурилась. – Зиппере, – тихо произнес Кадмус, и молния сама собой застегнулась. – Спасибо. – Желудок Гарриет все еще пытался исторгнуть из себя содержимое, одна радость, что его в нем не было. – Давай уже уберемся отсюда. – Ты не можешь аппарировать. – Шервуд достал пачку сигарет, но, увидев, как Поттер поморщилась, убрал её обратно. – Возьмем такси. – Его тон не терпел никаких возражений. Найти кэб в четыре утра оказалось не самой простой задачей, особенно если учесть тот факт, что Кадмус не озаботился тем, чтобы почистить свою рубашку и светил на улицах Лондона кровавым воротником. Согласившийся таксист то и дело нервно поглядывал в зеркало на своих молчаливых пассажиров – Гарриет уперлась лбом в холодное стекло, пока Шервуд по всем карманам искал магловские деньги. Поднимаясь по ступенькам к двери дома двенадцать на площади Гриммо, она практически повисла на нем, наплевав на уступившую здравому смыслу гордость. – Хочешь, чтобы я остался? – спросил он, стоя на ступеньку ниже нее. Гарри с трудом вставила в замок ключ. – Нет, – войдя в прихожую, она повернулась лицом к сослуживцу, – не сегодня, Кадмус. – Спокойной ночи, – слилось с закрывшейся дверью. Кикимер, привыкший к тому, что хозяйка часто возвращается поздно, не ждал ее. С кухни доносились ароматы, которые сейчас совсем не казались Гарриет аппетитными, но ее домовик всегда оставлял ей несколько блюд и на ужин, и на завтрак, не зная точно, к какому времени она вернется. Проходя мимо гостиной, Гарри заметила бирюзовую макушку – Тедди, в рабочих рубашке и брюках, не влезая целиком, спал на софе. Он ждал ее, но не дождался. Домовик выглянул из-за угла. – Только не буди Тедди, – предупредила она его. Кикимер кивнул. – Хозяйке что-то нужно? Гарриет еле уловимо покачала головой и закрыла за собой дверь в комнату. К счастью, ее уже ждала разобранная постель.