Уроборос

Февраль, 2003

В кружку, подходящую больше для овощного супа, невольно отправилась четвёртая ложка растворимого кофе. Из-за толстого стекла, а может, и пары заглушающих заклинаний, Гарриет не слышала ни слова, зато видела все прекрасно: Шервуда, строго поджимающего губы, и его жену, Клару, достающую из миниатюрной дамской сумочки обед из двух блюд и ещё кусок наверняка ароматного пирога. Гарри смутно помнила ее по Хогвартсу: Клара Элуэз оказалась достаточно смелой не только для того, чтобы вступить в Отряд Дамблдора, но и для того, чтобы выйти замуж за Кадмуса Шервуда. Ее мысли витали где-то в районе его рук, которые поправляли пшеничные кудряшки, плавно скользили по спине и бережно заправляли низ тонкой блузки в горошек под пояс юбки. Гарриет будто на себе почувствовала эти прикосновения, и по ее телу прошла неприятная дрожь – оно противилось даже мысли о какой бы то ни было нежности. Шервуд коротко поцеловал жену на прощание, и Гарри, кажется, в первый раз заметила на его лице улыбку, хоть и не была в этом уверена – настолько мимолетным было то движение губ. Она отвернулась лишь для того, чтобы залить кофе кипятком, и когда повернулась обратно, то кружка в ее руках чуть не выпрыгнула прямиком на выглаженную форму Кадмуса, стоящего прямо перед ней. – Нечем заняться, Поттер? – Он сложил руки на груди. – Есть, сэр, – лениво ответила Гарриет. – Простите. – Она не очень-то и спешила ретироваться, поэтому медленно обошла Кадмуса и села за свой стол, стоящий прям под окнами его кабинета. Хлопнувшая перед ее носом дверь оповестила о том, что разговор окончен и ей следует заняться работой. Она подложила под себя ногу и отхлебнула горькое-неизвестно-что – назвать это кофе язык не поворачивался. Капля упала на свежий отчет, растекаясь пятном на ее фамилии. Гарри с раздражением отбросила бумаги в сторону, где уже образовалась неплохая куча. Она задерживала отчет, о чем Шервуд напоминал ей при каждой возможности, но написать еще хоть букву Гарриет была не в состоянии. Она устало подперла голову руками. За окнами аврората сегодня был тихий и солнечный берег. Гарри сощурилась и сняла очки – даже наколдованное солнце ее слепило. Быстрый блик от стекла отскочил прямо на колдографию. На ней Гарриет, Герман и Ронни сидели в гостиной Норы, сзади блестели рождественские украшения, а в левом углу, будто случайно, засветилась пятка Тедди. Голова Гарриет лежала у Германа на плече, пока тот быстро целовал Ронни в висок и потом снова улыбался в камеру. Она задумчиво покрутила рамку в руках. – Сахар? – рядом с ее ухом раздался бодрый голос. Гарриет, протерев стекла рукавом, надела очки и увидела перед собой рыжего шотландца, протягивающего ей белый пакетик. – Так это хотя бы можно будет выпить. – Он кивнул на кружку и сел на свое место за стол напротив. Гарриет задумалась, а потом махнула головой в знак отрицания – она все еще не всегда разбирала акцент Макленнона, он только недавно стал частью их аврорского штата. Мэттью легко пожал плечами, но, заметив, что Гарриет до сих пор смотрит на него, подмигнул. От неожиданности она потупила взгляд и снова придвинула к себе незаконченный отчет. – Шервуд приелся, а? – Он запрокинул голову и высыпал в рот весь сахар из пакетика, который недавно предлагал. Макленнона не смущало, что их столы стояли прям перед кабинетом заместителя главы аврората. – Да. – Она потерла лоб. – Зазнался, – фыркнул Мэттью, и Гарри недоверчиво подняла на него взгляд. – Еще бы, в свои двадцать шесть стал заместителем Гилберта. Луи говорит, что эту должность Палмеру предлагали вообще-то, но он отказался. – Заметив, что Поттер его не слушает, он поспешил перевести разговор: – Сегодня пятница. – Макленнон тоже начал шуршать какими-то бумажками. – Что будешь делать? – Что? – Гарри подняла на него взгляд. Он смущенно улыбнулся. – Ну, есть планы? – спросил Мэттью четко, стараясь не глотать гласные. – А есть что предложить? – с насмешкой ответила Гарриет, перекладывая листы. – Вы, англичане, никогда не пробовали настоящий шотландский виски, – продекламировал Мэттью под открывающуюся дверь кабинета Шервуда. – Но мы можем это исправить, — шепнул он, перегнувшись через стол. – Исправьте лучше свой отчет, Макленнон, – недовольно буркнул Кадмус, кидая на его стол пухлую папку и удаляясь под стук набоек в кабинет напротив. Они расхохотались даже громче, чем следовало. На них обернулось несколько недовольных голов, склоненных над такими же отчетами, кто-то даже шикнул, но Гарриет это рассмешило еще сильнее. Макленнон напротив утирал в уголках глаз слезы. – Ну, так что? – спросил он, когда они успокоились. – Бар в Элгине, солодовый виски? Гарриет будто случайно закрыла лицо исписанным листом. Сегодня она, как и обычно по пятницам, обещала зайти на ужин к Герману и Ронни, которые только недавно, в честь помолвки, переехали в дом в Тенбридж-Уэллс. По словам Германа, это был лучший район Лондона для семейной жизни, один из тех, что показывают в рекламе на табло в метро, но Гарриет находила его чересчур картинным. Ее взгляд снова скользнул к колдографии, а затем, поверх бумаги – к выжидающему лицу Макленнона. Она рвано выдохнула. – Звучит отлично. Я в деле. Но если мы не надеремся вдрызг, я больше тебе не доверяю, Макленнон. – На этих словах шотландец заметно приободрился. До конца дня он то и дело то нетерпеливо поглядывал на часы, то на саму Гарриет. Его предвкушение было по-детски радостным, и это одновременно и забавляло, и настораживало. И лишь когда Мэттью помогал ей надевать куртку под её протесты и одобряющие взгляды других авроров и без умолку о чем-то болтал, она искренне пожалела о том, что согласилась. Но ровно до первого стакана виски.

***

Август, 2006

Дверь кабинета Гилберта открывалась и закрывалась за это утро так часто, что, когда она открылась снова, Гарриет даже не подняла взгляд от работы. – Оксли, Бенедетти и Поттер. – Гарри вскинула голову, услышав свою фамилию: Шервуд стоял возле открытой двери кабинета главы аврората. – Зайдите. Амброуз вопросительно посмотрел на Гарри, та в ответ пожала плечами, Тимоти, вздохнув, нехотя снял со спинки кресла пиджак и надел его поверх рубашки с закатанными рукавами – жара, стоявшая на улице, давала о себе знать даже в подземелье. В кабинете их ждали Гилберт и Бэзил, последний за полгода потерял почти двадцать фунтов и вряд ли потому, что записался в спортзал. Шервуд зашел последним и закрыл дверь. – Оглохни, – пробормотал он, направив на выход волшебную палочку. – Это было лишнее, Кадмус, вряд ли кому-то придет в голову нас подслушивать. – Шервуд поднял на начальника тяжелый взгляд, которым распугивал авроров последние полгода. – Кхм, спасибо. Луи, – Гилберт жестом пригласил аврора выйти вперед, – пожалуйста. – Около года назад в магловских деревнях начали пропадать дети. – Луи отдал в руки каждого аврора несколько карточек, на которых значились имя, фамилия, возраст, название деревни, откуда ребенок пропал и маленькая фотография. Неживая. Гарри смотрела на улыбающееся личико Луизы О'Мейли. – До нашего отдела эти исчезновения дошли лишь полгода назад, когда число пропавших детей превысило десяток. – Тим присвистнул, но притих под осуждающим взглядом заместителя главы. – В эти шесть месяцев мне удалось найти несколько свидетельств и улик, которые говорят в пользу того, – Луи снова раздал аврорам несколько карточек, – что за похищения детей ответственно семейство Макнейр. – Гарри опустила глаза и встретилась взглядом с немолодой женщиной, выражение лица которой не сулило ничего доброго. – И я предполагаю, что детей могут держать в этом особняке. – Бэзил развернул лицевой стороной к коллегам большую фотографию внушительного размера поместья. – Я выписываю ордер на обыск дома. Вас там встретят Роберта Макнейр, – Гилберт кивнул Гарриет, – жена Уолдена Макнейра, и двое их сыновей: Уолтер и Уилльям Макнейры. Также в доме часто бывает брат Уолдена – Уэйн Макнейр. Роберта и Уэйн избежали Азкабана после войны только потому, что на них не было достаточно доказательств, сыновья Уолдена уже закончили школу и характеристики на них не самые лучшие. – Гарри поймала тревожный взгляд Оксли. – Ваша задача, – продолжал аврор, – осмотреть особняк и заметить все подозрительное, все, что может свидетельствовать о присутствии детей в этом доме. Вы должны быть вежливыми, но настойчивыми, у вас есть ордер, сопротивляться ему они не станут, особенно если им нечего скрывать. Но в случае сопротивления – уходите. И тогда мы к ним нагрянем всем штатом. Все ясно? – Да, сэр, – хором ответили Бенедетти и Оксли, Поттер кивнула, изучая фотографию жены палача. – Отлично. Наденьте форму, возьмите значки. Палочка строго должна быть в кобуре. – Гарри оторвалась от фотографии. – Нательной или набедренной? – Какая разница, Поттер? – Хотя голос у Шервуда был негромким, он все равно заставил девушку вздрогнуть. – Главное, чтобы ты могла выхватить её быстрее врага. – Какая тебе удобнее, Гарри, – ободряюще улыбнулся ей Бруно. – Удачи, господа. Операцией руководит Бэзил. – Сэр? – переспросил Кадмус, и Гарриет пришлось приложить усилия, чтобы не цокнуть языком, закатив глаза. – Он вел это дело полгода, с тех пор, как его наконец соизволили передать в наш отдел, Шервуд, не обижайся, это честно. – В голосе Гилберта слышалось раздражение. – Все, идите. И помните: чуть что – вызывайте подкрепление. Кадмус, Луи, задержитесь. Они вышли, разбрелись по своим рабочим местам, насилу вспоминая, куда закинули аврорский значок в этот раз. Подойдя к своему столу, Поттер поняла, что продолжала сжимать в руках досье Роберты Макнейр и девочки, которая вполне могла сидеть сейчас в подвале её дома. – Премию выписали? – Гарриет усмехнулась, доставая из ящика стола свой значок и набедренную кобуру. – Да, Мэтт, весь бюджет распилили, тебе не досталось. – Бенедетти, Поттер и Тимоти, в моем кабинете через десять минут, – безапелляционно кинул на ходу Шервуд. Макленнон с неодобрением посмотрел вслед захлопнувшейся двери. – А ему что, недоплатили пару кнатов? – Не лезь, Мэттью. – Тимоти редко вел себя с кем-либо грубо, но шутки шотландца за спиной его лучшего друга рейвенкловца сильно бесили. – Гарри, ты готова? – Поттер кивнула, сменив взмахом палочки брючный костюм на аврорскую мантию. Амброуз уже ждал их у двери, втроем они зашли внутрь. – Ждем разрешения транспортников. – Шервуд надевал поверх рубашки кобуру, в которой носил не только палочку, но и свой драгоценный глок. – Инструкция такая: во время обыска мы не разделяемся. Поттер и Бенедетти – вы вместе, Тим – ты будешь с Бэзилом... – Луи главный по операции, – заметила Гарриет. Шервуд рывком вставил патронный магазин в оружие и поднял на неё голову. – Луи скажет тебе то же самое, Поттер, потому что Бруно говорил нам это обоим три минуты назад. У тебя еще есть вопросы? – Да, что в этом время делаете вы, сэр? – Заместитель главы аврората сжал челюсти, но не успел обрушить на выскочку-Поттер новую волну гнева. – Он будет вежливо беседовать с мадам Макнейр по поводу возможности скостить срок её мужа в надежде, что это развяжет её присохший к нёбу язык. – Луи, тоже полностью одетый, вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. – Нам дали разрешение. – Бэзил помахал перед собой служебной запиской из транспортного. – Отлично. Луи, возьми Тима и Бенедетти. – Шервуд застегнул последнюю пуговицу на мантии и протянул Гарриет, стоявшей к нему ближе всех, руку. – Поттер, ты идешь? – Да. – Едва она вложила руку в его ладонь, они аппарировали. Перед покосившимися железными воротами с потускневшими молотом и наковальней на них из ниоткуда появились пятеро авроров. Коротко выдохнув, Луи поднял значок: – Аврорат Министерства Магии, откройте ворота. – Недовольно скрипнув, проход открылся, и служители закона зашли внутрь под спасительную тень аллеи могучих деревьев. – Кадмус объяснил вам схему, – Бэзил говорил тихо и вкрадчиво. – Мы заходим, я предъявляю ордер, мы осматриваем дом, пока Кадмус беседует с хозяйкой. Не давим, если не хотят открывать какую-то дверь, переспрашиваем один раз, но не больше, просто мотаем себе на ус. Понятно? – Все единогласно кивнули. – Отлично. Массивные двери поместья открылись, и на крыльцо вышел короткостриженый седеющий мужчина, в котором без труда угадывался брат Уолдена Макнейра. – Здравствуйте, мистер Макнейр. – Луи подошел к хозяину с располагающей к себе улыбкой и протянутой рукой, но тот ограничился лишь коротким кивком и, прищурив глаза, внимательно осмотрел стоящих позади Бэзила авроров. – Чем обязаны? – Голос Уэйна Макнейра скрипел так же, как и его ворота. – Проверка, мистер Макнейр. – Губы мужчины дернулись, но Луи продолжил: – Мы засекли в этом районе странную магическую активность, министр потребовал проверить дома всех волшебников рядом. Пустите? – Макнейр кивнул, и авроры вошли. Сердце Гарри тяжело ухало где-то под желудком, у неё было нехорошее ощущение от этого дома. Он был в хорошем состоянии, поддерживаемый заклинаниями, но его стены хранили в себе память о многих ужасных вещах. Портреты предков высокомерно смотрели сверху вниз на пришельцев, дамы, закрывая лица веерами из страусиных перьев, перешептывались о чем-то друг с другом. Гарриет часто думала о том, что им следует допрашивать портреты с тем же пристрастием, что и хозяев. – Я отведу вас к Роберте. – Голос Уэйна тонул в плотном воздухе. – Меня вы здесь встретили по чистой случайности, у нас был семейный обед. – Приносим свои извинения, что оторвали от трапезы, мистер Макнейр. – Луи был подхалимски вежлив, и Поттер чувствовала, насколько не одобряет его подход шедший возле неё Шервуд. – Мы не отнимем у вас много времени, просто попросим показать дом. Из узкого коридора они вышли в просторную залу, стены которой были увешаны выцветшими за века гобеленами, а почерневший паркет был застелен пушистым ковром с бахромой из золотых нитей. Ступая по нему, Гарри каждым своим шагом поднимала маленькие облачка пыли. В высоком кресле рядом с камином сидела женщина, которая, очевидно, могла быть только Робертой Макнейр. Мадам пила чай. – Роберта, к нам пожаловали служители аврората. – Женщина подняла на деверя пронзительно серые глаза, после чего медленно осмотрела всех вошедших. Гарриет постаралась оградить свои мысли: многие темные колдуны старшего поколения практиковали легилименцию. – Чем обязаны вашему визиту? – Роберта поставила чашку из позолоченного фарфора на блюдце. – Мы бы хотели осмотреть дом, миссис Макнейр. Мы зафиксировали в этом районе подозрительную магическую активность и проверяем все дома волшебников в округе. Если вам это важно, – Луи вытащил из-за пазухи ордер, совершенно случайно продемонстрировав и кобуру с волшебной палочкой, – вот ордер на обыск. – Он протянул бумагу хозяйке, Роберта быстро скользила глазами по строкам. – Покажите нам дом, и если мы не обнаружим ничего подозрительного, то сразу уйдем. Хорошо? – Мадам Макнейр, поджав губы, кивнула. – Я позову сыновей. – Как вам угодно. – Луи снова очаровательно улыбнулся. – Уолтер, Уилльям! – Голос хозяйки оказался гораздо сильнее, чем могло показаться сначала, Гарриет невольно вздрогнула от её крика. С верхних этажей послышались шаги, и в гостиную спустились два парня, похожих друг на друга совсем как близнецы. – Покажите этим славным джентльменам, – Роберта задержала свой взгляд на Гарриет и добавила: – и леди наш дом. Все, что им будет угодно увидеть. – Мы разделимся, чтобы занять у вас меньше времени. Мистер Макнейр, я уверен, тоже сможет провести нам небольшую экскурсию. – Уэйн не сдвинулся с места и посмотрел на женщину. Та утвердительно кивнула. – Прошу за мной, – нехотя сказал он. Шервуд кивнул Бенедетти и Гарри. – Молодые люди? – Сыновья Роберты, переглянувшись между собой, повели Луи и Оксли в противоположное крыло дома. – Как поживает ваш муж, миссис Макнейр? – Гарриет тихо усмехнулась, услышав в тоне Кадмуса ту легкую иронию, с которой обычно он спрашивал, как поживает её отчет. Уэйн вел их за собой молча, и ни Гарриет, ни Амброуз не были особо против: вряд ли бы разговор получился приятным. Переходя от двери к двери, хозяин коротко называл, что за помещение за ней расположено, и спокойно оставался ждать вместе с одним из авроров, пока второй осматривал комнату. Гарриет пришлось признать, что из всех домов Пожирателей этот выглядел наименее жутким, но ощущения не соглашались с глазами. Дом был по-домашнему не прибран, тут и там виднелись следы обыкновенной магической жизни, лишь несколько комнат стояли пустыми с накрытой чехлами мебелью, и если бы Гарри не знала, зачем они пришли сюда на самом деле, она бы ушла от Макнейров в приподнятом расположении духа. Они закончили осматривать свою половину дома, и Уэйн вывел их через кухню на задний двор. Гарри от удивления ахнула: роскошный сад размером минимум в акр и восемь больших стеклянных теплиц – профессор Стебль обзавидовалась бы такому богатству. – И кто за всем этим следит? – спросила она. Амброуз тоже был под сильным впечатлением. – Роберта, – сухо ответил Уэйн, сбегая по лестнице к теплицам. – Она привела сад в порядок, когда вышла за моего брата, ей нравится этим заниматься. Весь акр осматривать будете? – Теперь насмешка слышалась в вопросе Макнейра, и Поттер невольно сжала челюсти. – В этом нет необходимости. – Амброуз поднял перед собой руки, его глаза закатились. – Что он делает? – занервничал Макнейр. Он с опаской смотрел на темнокожего колдуна. Гарриет шикнула. – В саду никого нет, Гарри. – Бенедетти повернулся к ним как ни в чем не бывало. – И защитных заклятий я не обнаружил. Только теплицы запечатаны. – Уэйн кивнул и зашагал в сторону ближайшего стеклянного сооружения. – Что она здесь выращивает? – Знания Гарри по травологии ограничивались тем, что она помнила из школьного курса и улавливала из трепотни Невилла. – Вам лучше спросить у неё. Я не разбираюсь в растениях. – Бенедетти стоял у входа в теплицу позади Уэйна, пока Гарри сидела на корточках возле идеально ровных грядок без единого лишнего ростка. – Таких идеальных грядок даже в Хогвартсе у Стебль не встретишь, – пробормотала себе под нос Гарри, но была услышана. – Пойдем, Амброуз, здесь чисто. – Роберта считает, когда в теплице заводятся сорняки, их надо пропалывать. – Пройдя через кухню, они вернулись в коридор. – И чем раньше, тем лучше. – Уэйн обернулся на шедшую позади него Поттер, на его лице впервые за время их присутствия скользнула тень усмешки, и Гарриет напряглась, почувствовав что-то неладное. В подтверждение её мыслям откуда-то из глубин особняка послышался звук борьбы и возгласы нескольких мужчин. Поттер среагировала в мгновение, но Макнейра тоже нельзя было назвать медленным, они выхватили палочки одновременно, но Гарри быстрее решила, что хочет сделать. – Остолбеней! – Уэйн увернулся, и красный луч снес половину каменной колонны позади него, но эта задержка позволила Бенедетти подключиться к дуэли. Из палочки Макнейра выстрелил искристый желтый луч, и Гарри еле успела поставить перед собой щит: проверять, что за невербальное заклятие он решил послать на её голову, у неё не было никакого желания. Бенедетти и Поттер не зря занимали место в штате авроров, но применять особо опасные заклинания к преступникам при задержании им было запрещено новым уставом, в то время как Макнейру никто и ничего не запрещал. Они теснили его обратно к гостиной, откуда раздавались звуки дуэли между Шервудом и мадам Макнейр. Бенедетти удалось отшвырнуть Уэйна назад ровно в момент, когда Кадмус обезоружил мать семейства, и это, видимо, подтолкнуло Макнейра на совсем уж отчаянный шаг. – Авада Кедавра! – Гарри бы не успела увернуться, если бы её не спихнуло выпущенное Шервудом заклинание. Удар прилетел Поттер в голову, она упала навзничь, чувствуя, как носоглотка наполняется кровью, но нос Гарри ломали не в первый раз, как и не в первый раз в неё посылали убивающее заклятие. – Экспелиармус. – Палочка застывшего от удивления Уэйна Макнейра вырвалась из его рук и, описав дугу, оказалась в руках Бенедетти. – Останься, – скомандовал Шервуд Амброузу и кинулся в сторону продолжавшихся звуков дуэли. Утерев рукавом нос, Поттер поднялась и поспешила за ним. – Гарри, куда ты? – Она отмахнулась от Бенедетти и перешла на бег: нагонять Шервуда пешком было пустым делом. Вскрики и рикошет заклятий раздавались откуда-то снизу, Поттер и Шервуду пришлось поплутать прежде, чем они нашли лестницу, ведущую к подвальным помещениям, бой разворачивался прямо на ней. – Остолбеней! – Красный луч вырвался из палочки Поттер и ударил ровно в спину одного из братьев, застыв на секунду, он рухнул вперед прямо в объятия Оксли. – Оставь. – Кадмус без церемоний перешагнул через тело, забрав из рук парня волшебную палочку. Втроем они спустились в длинный узкий коридор, где Бэзил пытался не убить едва совершеннолетнего парня, загородившего собой железную дверь. – Хватит с ним вальсировать, Луи. – Шервуд расстегнул мантию, в темноте Гарриет едва уловила тусклый блеск металла. Раздались выстрелы, следом – красный луч, палочка перепуганного волшебника описала дугу по воздуху и приземлилась в руки Бэзила. – Вот так, парень, посиди тут. – Луи, пытаясь отдышаться, подошел ближе и направил на Макнейра палочку: – Инкарцеро. – Алохомора. – Дверь открылась. То, что ждало их по ту сторону, не покидало кошмары Гарриет долгие месяцы. – Люмос. – Боже мой... – проговорил Тимоти, но Поттер сомневалась, что Бог бывал в этом месте. В подвале на каменном полу сидели, лежали, умирали дети. Их было двенадцать. – Вызывай стирателей, колдомедиков и Гилберта, мы их забираем. – Губы Луи тряслись. Он сел на корточки возле спящей лицом к стене девочки, на ней было некогда голубое, теперь тускло серое платье. Бэзил осторожно коснулся её плеча, но от его прикосновения девочка рухнула на спину. Крик застыл в горле у Поттер: это была Луиза О'Мейли, её глаза смотрели в пустоту с застывшим на их дне испугом. Девочка была мертва. Бэзил снял мантию и накрыл ею детское тело. – Проверьте других, – скомандовал он аврорам. – Тех, кто жив, погрузите в сон. Гарриет растеряно озиралась, не зная, к кому из детей подойти. Она села рядом с мальчиком, которому было от силы года четыре, ребенка трясло от страха. – Все хорошо, малыш, – проговорила Гарри, хотя сама себе не верила. – Соппоро. – Ребенок мгновенно уснул, ничком упав в её руки. – Выносите их наверх. – Шервуд, держа на руках двух спящих мальчиков, вышел в коридор. В другом конце подвала Тимоти снял с себя мантию, в ответ на встревоженный взгляд Гарри он покачал головой. Гарри взяла на руки мальчика и исхудавшую до изнеможения девочку лет семи, она спала или была без сознания. Когда она поднялась, возле особняка уже были бригада стирателей и колдомедиков. – Осторожнее, у девочки истощение, – предупредила она молодого фельдшера, он, принимая с её рук детей, кивнул. – Алиссандр, быстрее. – Юноша поторопился в разбитый возле дома лимонно-желтый шатер колдомедиков. Тимоти отдал в руки врачей завернутое в мантию тело другого ребенка, на нем лица не было. Как и на каждом из них. – Сукины дети, – выругался Оксли, возвращаясь в дом, но Гарри встала, как вкопанная, не имея сил войти туда снова. Прибывали авроры, Бруно Гилберт собственной персоной, Мэттью, кто-то еще – Гарри на них не смотрела. Она отошла в сторону от лестницы, чтобы не мешаться, её трясло крупной дрожью. Она думала о Тедди. О только что родившейся Розе. О родителях Луизы О'Мейли и того мальчика, что вынес из подземелья Оксли. О человеке, который пытался убить её саму в колыбели, переступив через тело Лили Поттер. О том, что никого в этом мире нельзя защитить. Особенно детей. – Ты как? – Шервуд встал рядом, вытаскивая из пачки сигарету. Гарри отрицательно покачала головой. – Прости за это. – Что? – Кадмус ткнул пальцем в её лицо. Прикурив от палочки, он затянулся. – Твой нос. Извини, что пришлось сделать это. – Авада Кедавра мне больше идет, я согласна. – Шервуд двинул бровями. Он и раньше редко улыбался, но после смерти жены перестал окончательно. – Можно мне тоже? – Аврор удивился, но протянул пачку. – Ты же не куришь. – Гарри позволила начальнику прикурить ей сигарету. Горький дым ворвался в её легкие, она закашлялась. – Полегче, Поттер, не вдыхай так много. – Гарри послушно кивнула и затянулась еще раз, на этот раз не так сильно. Они молча стояли, наблюдая, как одного за другим детей забирают в палатку. Шервуд кивнул забиравшему Уэйна Макнейра в Министерство Хаггарту. – Почему он взял нас? – Кадмус повернул голову, ожидая продолжение вопроса. – Почему не Ходжа, не Палмера? Они старше. Или это такое, – она со злостью выкинула в сторону окурок, – боевое крещение? – Все очень просто, Поттер. – Шервуд затушил сигарету о колонну и отправил её в те же кусты. – У нас нет детей. – Ей скрутило узлом все внутренности. Гарриет, стиснув челюсти, пялилась в гравий под своими ботинками. – Возвращайся в отдел, парни закончат. – Дождавшись кивка, Шервуд ушел и с хлопком аппарировал. Гарриет встала, оттолкнувшись от парапета. Миновав палатку колдомедиков, она шла к воротам через аллею. Её кто-то окликнул, но она уже представляла перед собой дом Андромеды и её удивленное внезапным визитом лицо. Этой ночью она не собиралась спускать Тедди с рук.

***

Март, 2007

Еще неделю назад мистер Гилберт озвучил Кадмусу свое решение, и, в его понимании, такое доверие не могло ничего не значить. Бруно Гилберт покидал свой пост со спокойной душой и, запивая конец рабочего дня выдержанной медовухой, несколько раз повторил, что оставляет аврорат в надежных руках. Кадмус ни секунды не сомневался в том, что эти руки – его. Утро было волнительным. Он начисто побрился, пристегнул подтяжки к брюкам, надел новый пиджак, что даже его соседка, которая пыталась удержать на поводке двух стриженых пуделей, отметила его внешний вид, прежде чем собаки утащили ее на улицу. Весенний Лондон дул ему в лицо свежестью, Кадмус в ответ выдыхал крепкий дым первой за день сигареты. – Гилберт еще не появлялся. – Хаггарт пожал ему руку. В аврорате уже царила атмосфера предвкушающего волнения, даже Луи периодически откладывал газету и косился то на входную дверь, то на дверь Бруно. – Ты как? Готов? – Кадмус не успел сдержать рвавшуюся наружу улыбку. – Не понимаю, о чем ты. – А то ж, конечно, – прокомментировал Бэзил, слюнявя палец и перелистывая страницу. Отнекиваться было бесполезно. Хаггарт хохотнул. Только сейчас Кадмус заметил, что тот в руках сжимал колдографию, с которой смотрел немного угрюмый для своего возраста малыш. – Твой? – Да, мой пацан. Маргарет, – Шервуд удивился, услышав ее имя, обычно Форсайт называл ее не иначе, как «эта стерва», – меня за дверь выставила, когда я пришел его увидеть, но хоть это прислала. – Кадмус похлопал его по плечу, и в этот момент его самого задел кто-то очень спешащий. Поттер на ходу развязала шарф и бросила его на свой стол. Он почувствовал, как раздражается: она опоздала, она не извинилась, она не поздоровалась, но сейчас это все казалось ему очень мелочным по сравнению с тем, что он ожидал от этого дня. – Утро, Поттер, – бросил он, уже открывая дверь своего кабинета, – я до сих пор не видел твой февральский отчет. – Тимоти, сидящий за соседним столом, застыл с сэндвичем в руках. – Макленнон. Оставив за собой взбешенный взгляд Поттер, он повернулся к окну – сегодня там текла Темза – и позволил себе еще одну улыбку. Его внутренний чрезмерный контроль редко позволял его сердцу стучать так часто, как сейчас. Он будто стоял на пороге чего-то важного. Кадмус знал, как долго к этому шел, как знала и Клара. Шервуд обернулся: рамка на его столе была опущена колдографией вниз. Он не решался поднять ее уже больше года, но и убрать ее тоже рука не поднималась. Кадмус знал, что увидит на ней солнечную улыбку. Ту, которая бы провожала его сегодня на работу, и ту, которая бы его встретила. – Эй, – голова Оксли просунулась в щель, – там началось. Около кабинета Гилберта уже образовалась неплохая толпа, не заинтересованы в происходящем были разве что Бенедетти, Джонс и Поттер, скрипевшая пером по пергаменту с такой яростью, что грозилась его проткнуть. Шервуд протиснулся между Макленноном и Ходжем. Табличка на двери перебирала имена всех авроров подобно рулетке в казино – Кадмус не успевал считать, сколько раз он там заметил свое. Когда она остановилась, он замер в оцепенении, не веря своим глазам. – Гарри! – выкрикнул никто иной, как Макленнон. Шервуд, как и все окружающие, повернул голову в ее сторону. – ГАРРИ! – Что? – Она вскинула голову, раздраженно поджимая губы. Резко отодвинув плечом шотландца, Кадмус на крейсерской скорости зашагал обратно к своему кабинету. – Мои поздравления, Поттер. Ты глава аврората. Его дверь хлопнула в полнейшей тишине. Он чувствовал, как внутри него клокочет злость. Чуть отодвинув шторку, он увидел, как Поттер подошла к кабинету и застыла около таблички, на которой теперь было выгравировано ее имя, пока Макленнон что-то воодушевленно пытался до нее донести. В кабинете стало душно. Он закурил, вытаскивая из пачки одну сигарету за другой, и через несколько минут запах стоял настолько едкий, что любой вошедший грозился бы отравиться этим густым дымом. Раздражение изнутри поднималось на раз-два с каждой новой затяжкой – снаружи раздались слабенькие аплодисменты, и Кадмус тоже ментально поаплодировал собственным амбициям, которые вдребезги разбились о самомнение этой Поттер. Выскочки-Поттер. От очевидной ненависти и объявления открытой войны в первый же день ее прихода в аврорат Кадмуса удерживала только Клара, которая при каждом удобном случае рьяно защищала Поттер. Он послушно внимал и подавлял в себе желание встряхнуть жену за плечи и раз и навсегда поставить точку в этом вопросе. Однако он не мог себе позволить даже повысить на нее голос, а потому подобные стычки всегда прекращались где-то в его объятьях. Теперь, когда его ручник сорвало, ничто не могло заставить топить его истинное к ней отношение. Он пожалел, что, в отличие от Гилберта, не имел привычку держать у себя в столе бутылку чего-нибудь крепкого. – Мистер Шервуд, сэр. – Меньше всего сейчас Кадмус ожидал увидеть в своем кабинете Поттер. Ее к нему обращение теперь и вовсе звучало нелепо. Он подумал, что она слишком безрассудная, если решила заявиться сюда со своим сарказмом. Но если с двумя убивающими заклятьями теряется и часть мозгов, то он был готов ее простить. – Что Вам, – он заметил, как ее скривило, – мисс Поттер? – Задержитесь сегодня, пожалуйста. – Шервуд усмехнулся тому, как быстро она вошла в роль. – Мистер Гилберт сказал, что вы поможете мне разобраться с некоторыми организационными вопросами. Сделав очередную затяжку, он выпустил ей дым практически в лицо и бросил окурок в ноги. Поттер прижала его носком ботинка. – Сегодня я занят. – Завтра. – И завтра тоже. – Кадмус. – Но-но, мисс Поттер, у нас чисто рабочие отношения. И вне рабочего времени я слышать о Вас не хочу. Резким движением головы она откинула назад спутанные волосы и с нескрываемым раздражением взглянула на него снизу вверх. – В мой кабинет после рабочего дня, Шервуд. – Её очки бликовали. – И не опаздывайте. Он бы послал ее ко всем чертям за то, что влезла туда, куда ее не просили, но Поттер уже успела показательно хлопнуть перед его носом его же дверью и вихрем унестись прочь. И если б он знал, что теперь этот вихрь будет вноситься в его кабинет без стука каждый день, то точно поставил бы на дверь какой-нибудь магический замок.

***

Март, 2007. Неделю спустя.

Кадмус часто приходил на работу заранее из большой нелюбви к толкучке в атриуме Министерства: сегодня в аврорат он вошел в двадцать пять минут девятого, в зале не было ни души, только за жалюзи своего кабинета мелькала Поттер. Когда Шервуд уходил с работы накануне вечером, она была там же. Оставив вещи в кабинете, аврор, наслаждаясь отсутствием суматохи, вернулся к маленькой кухне за кофе: на второй день работы Поттер выкинула банку растворимой дряни и поставила нормальный кофейник. Пока что это было единственное её нововведение, и Кадмус даже подумал, что, если так пойдет дальше, он, возможно, перестанет желать ей смерти. – Утро, Шервуд. – Нет, он передумал. – Бессонные ночи, мэм? – Чашка Поттер была похожа на почвенный горизонт, и сейчас новоиспеченная глава аврората доливала в неё холодные остатки кофе. – Сегодня в час общий сбор, обеспечьте свое присутствие. – Забрав чашку, она ушла обратно в кабинет, даже не подняв взгляда. Шервуд повел бровями: Поттер, оказывается, удивительно немногословна, когда ей есть, чем заняться. – Привет, Кадмус. – Шервуд кивнул и пожал руку вошедшему Говарду. – Ты здесь ночуешь, что ли? – Он изобразил улыбку: – Нет, пришел пораньше. – А что эта? – Из солидарности Шервуду авроры избегали называть Поттер по имени, если была возможность. – Объявила в час общий сбор. – Убедившись, что кофе заварился достаточно, Кадмус удалился обратно к себе в кабинет, держа в руках кружку. – Увидимся, Говард. С назначения Поттер минула неделя, и аврорат потихоньку отходил от шока, хотя теперь дверь кабинета главы аврор-центра испытывала на себе безусловно больше неодобрительных взглядов. Большинство яро поддерживало Кадмуса в его негодовании, Говард после лишней пинты пива как-то раз даже предложил написать жалобу Кингсли, но все понимали, что это бессмысленно. Шервуд сделал глоток кофе и поморщился от горьковатого привкуса гущи: старик Гилберт решил сыграть со всеми ними злую шутку.

– Не переживай, Кадмус, я оставляю аврорат в надежных руках.

Надежнее рук Поттер могли быть только руки Джонса.

– Бруно, как Вы могли? – Он поймал его на выходе из кабинета министра. Гилберт устало вздохнул и по-отечески ему улыбнулся, только Шервуд не нашел в себе сил улыбнуться в ответ. – Кадмус, давай прогуляемся. – Покинув Министерство, они направились мимо дворца в сторону Гайд-парка. – Я понимаю, почему ты так злишься, мой мальчик, я бы тоже на твоем месте злился. И я должен перед тобой извиниться. – Гилберт устало опустился на скамейку возле пруда. – Прости меня. – Я могу Вас простить, сэр, но я не понимаю. – Шервуд был слишком взбешен для того, чтобы сесть. – Послушай меня, Кадмус, когда я взял тебя своим заместителем, мне говорили, что я сбредил. Молодой, неопытный, мне все обещали, что ты не справишься. Но вот прошло четыре года, и я мог работать с закрытыми глазами, зная, что ты легко сможешь меня заменить. – Так почему не дали этого сделать? – Шервуд не хотел срываться на старике, но держать себя в руках он был уже не способен. Гилберт помрачнел лицом. – Потому и не дал, Кадмус. Аврорат засох, мы вросли в свои кресла, привыкли к тому, что за нас бегают молодые, и молодые лишь ждут, когда станут старыми, чтобы самим сидеть за своими столами. Ты хочешь сказать, я не прав? – Шервуд потупился. – Четыре года ты был моей правой рукой, Кадмус, четыре года я верил тебе, как себе, но я себе больше не верю. Если бы я оставил тебя главой, все осталось бы так же. А Поттер… – Да она же неуправляемая, сэр! Она делает то, что ей вздумается, ей плевать на приказы! – Ты ошибаешься, Кадмус. Ты всегда видел в ней только выскочку, и я не могу тебя в этом винить – она выскочка. Она неуправляемая, она не слушается и не делает, если ей не нравится. Но я вот что тебе скажу: – Гилберт ткнул в него пальцем, – она приведет аврорат в должный порядок именно потому, что ей не нравится старый. – Кадмус фыркнул и заложил руки за голову. – Бруно, Вы запускаете кентавра в огород, это будет бедлам. – Пусть будет. Но я в неё верю. И министр верит. Это все, что должно тебя беспокоить.

Но Кадмуса много что беспокоило. В частности, его волновало, что за прошедшую неделю Поттер по десять раз в день бегала в администрацию министра и примерно столько же раз дергала Шервуда в свой кабинет, каждый раз задавая все более и более странные вопросы. Сегодняшний общий сбор грозился разразиться новым скандалом. Меж тем стрелка часов незаметно подползла к часу пополудни, и Шервуд нехотя вышел из кабинета послушать. Вставшая лицом к аврорату Поттер выглядела совершенно ужасно. – Коллеги, прошу внимания. – Зал притих, две дюжины лиц обернулись к новой начальнице. – У меня для вас есть несколько важных объявлений. – Она прокашлялась. – Первое, для тех, кто не в курсе, неделю назад меня назначили главой штаба. Я говорю это не для поздравлений, а для тех, кто считает, что жалобы министру могут что-то исправить. – Шервуд покосился на Кинга – Говард побледнел и нервно сглотнул, заозиравшись по сторонам. – Второе: из завтрашних газет вы узнаете, что аврор-центр больше не является частью отдела магического правопорядка. – На этой новости по залу пошли шепотки, и Кадмус тоже напрягся. – Отныне мы с вами – надстоящая структура, не подчиняющаяся приказам руководителя отдела. Да, Реджинальд? – Шервуд только сейчас заметил поднятую руку Лэнга. – Чьим тогда приказам мы подчиняемся, мэм? – Моим. – Шервуд не сдержал усмешки. – Я подчиняюсь напрямую министру, вы подчиняетесь напрямую мне. – То есть?.. – То есть, нам предстоит новая присяга, по которой я подчиняюсь только министру, а вы подчиняетесь только мне. – И зачем это? – не выдержал Кадмус. Поттер посмотрела на него с нескрываемым раздражением. – Я не обязана отвечать на ваши вопросы, мистер Шервуд, но, так и быть, поясню, чтобы вы не строили теории заговора: аврорат – это основная военная сила Министерства, авроры дают присягу и по этому магическому договору обязаны подчиняться приказам того, кому они присягали. Как вы знаете, получить высокий пост в Министерстве, имея недобрые намерения, бывает проще, чем стать старостой в школе, поэтому, чем меньше людей может отдавать приказы аврорату, тем лучше. – Тогда зачем присягать главе аврората? – Кадмус питался её злостью, тянул в себя через весь зал аврор-центра. – Затем, что, в отличие от большинства политиков, я умею сопротивляться заклятию Империус. – Она ядовито улыбнулась. – Еще вопросы? Отлично. Идем дальше. Курсанты аврората, желающие пополнить ряды оперативного штаба, то есть, нашего, помимо выпускных экзаменов теперь будут обязаны проходить еще одно внутреннее испытание, по итогам которого будут приняты или не приняты в аврорат. – И что туда входит? Выжить после Авады Кедавры? – тихо хохотнув, прокомментировал соседу Болдрик, но Поттер, видимо, имела не только сучий характер, но и собачий слух. – Это было бы замечательно, мистер Леонард, в вас-то и Остолбеней три года не попадали. – Шервуд не улыбнулся, но брови его подскочили. – Теперь об этом. По моей просьбе аналитический отдел обработал ваши отчеты за все время службы и разработал схему ранжирования, от первого ранга, самого низшего, до пятого. Исходя из этого, – она подняла лист, который сжимала в руках все это время, – пятый ранг присваивается господам Спенсеру Флемингу, Форсайту Хаггарту, Кадмусу Шервуду и сэру Энтони Палмеру. – По залу прошелся ропот, и Кадмус даже не сразу понял, что услышал свою фамилию. – Четвертый ранг получают Феликс Геррейру, Тимоти Оксли, Амброуз Бенедетти, Луи Бэзил, Гарриет Поттер. – Кто-то присвистнул, Луи закрутился на месте в поисках возмутителя тишины, Ходж шикнул. Поттер продолжала. – Авроры третьего ранга: Мортимер Ходж, Джаспер Джонс, Анна Леонард. – Кадмус покосился на Болдрика, тот побагровел лицом, услышав имя жены. Для всех уже стало очевидным, к чему ведет этот рейтинг. – Второй ранг получают Дэрил Элмерс, Мэттью Макленнон и Патриция Адамс. – Шотландец надул губы в притворной обиде, но в следующий момент уже опять улыбался, обернувшись к Патриции. – И первый ранг – Пол Лоусон и Реджинальд Лэнг. – Тишина давила на перепонки, воздух в зале было тяжело вдыхать от напряжения, никто не решался задать вертевшийся на языке вопрос. Поттер выдохнула, убирая лист за спину. – Те, чьи имена я не назвала, сектор борьбы с неправомерным использованием магии с радостью примет вас в свои ряды, если вы этого захотите, я позаботилась о том, чтобы вас приняли без лишних перенапряжений. – Какого черта, я здесь четверть века работаю! – Болдрик не выдержал и вскочил, не вняв умоляющему взгляду жены. Поттер смотрела на него без тени жалости. – При расчете ранга ваш стаж работы сыграл вам в ущерб, мистер Леонард, у вас самый низкий коэффициент раскрываемости в отделе, как и число боевых выходов за последние пять лет. – Плевал я на твои коэффициенты! – Болдрик в бешенстве брызгал слюной, но Кадмус не находил в себе сочувствия: его давно надо было уволить, но у Гилберта рука не поднималась указать на дверь старому другу. – Можете плевать на что угодно, мистер Леонард, но просиживать здесь мантию я вам больше не позволю. – Леонард пялился на неё, бешено выкатив глаза, до него все никак не доходило, что сейчас происходит, и Поттер решила сказать напрямую: – Вы уволены. – Тупая сука! – Тут уже Шервуду захотелось присвистнуть. Ходж кашлянул, Форсайт покачал головой. – Не хлопайте двер… Ладно. – А ты шикарно устроилась, да? – Говард лениво собирал со стола вещи, он нервно улыбался, пялясь на Гарриет. – Теперь я думаю, Ник не врал, просто запутался в понятиях. – Поттер сжала челюсти с такой силой, что Шервуд мог видеть, как ходят желваки под её кожей даже от двери своего кабинета. – Это не он тебя поимел, да, Поттер? – Кинг остановился возле теперь уже бывшей начальницы и оскалился ей в лицо. – Это ты его поимела. – Он обернулся на Кадмуса, потом оглядел весь аврорат: – И всех вас поимеет! – Говарду хватило наглости хлопнуть дверью вслед за Леонардом. – Еще желающие выступить? – Поттер явно не спала этой ночью и уже очень устала от разворачивающегося перед ней цирка, но держалась. Кому, как не ей, уметь спокойно сносить поливание грязью. Кадмус, может быть, и пожалел её, если бы не злился на то, что она уволила с десяток авроров, не спросив у него совета. Но желающих продолжать балаган не нашлось, только Эшли Лоусон тихо всхлипывала, пока муж успокаивающе гладил её по руке. – Хорошо. Тогда переходим к последней на сегодня новости. – Аврорат застыл в оцепенении. – Отныне ваше место и ваша зарплата зависят от вашего ранга... – И сколько галеонов берете за ранг, мисс Поттер? – Реджи явно был против того, что его запихнули за Мэтта, но, справедливости ради, старался он меньше шотландца. – Я, конечно, могу написать на двери кабинета формулу, по которой он рассчитывается, мистер Лэнг, но, чтобы вы не думали, что ранг определяется моей личной симпатией, не поленитесь зайти в аналитический отдел и спросить там. Вам целый отчет по процедуре предоставят. – Лэнг стушевался, но выглядел все еще недовольным. – Ранг рассчитывается, исходя из количества дел, которые вы вели, процента раскрытых дел и общего числа боевых выходов, все это делится на ваш стаж. Таким образом, чем дольше вы работаете аврором, тем больше от вас требуется, чтобы подтверждать ранг. Вопросы? – Вопросов не было. – Отлично, тогда возвращайтесь к работе. – Поттер на секунду задумалась и добавила: – Те, кто здесь работает. – Позволив себе желчно поджать губы, Кадмус уже собрался уйти обратно к себе, но его окликнули. – Шервуд, зайдите. – Да, мэм.

***

31 октября, 2008

Мягкий голубой свет заставил Кадмуса открыть глаза, потому что стоящий перед ним олень практически упирался своими ветвистыми рогами ему в грудь. – Прости, что пришлось разбудить тебя, но ты мне нужен. – Патронус говорил голосом Поттер. – Сейчас два часа ночи, – сказал он больше сам себе и попытался отвернуться в другую сторону, однако олень последовал за ним, продолжая воспроизводить сообщение: – У нас тут два инфернала. Беру Мерритта и Лэнга с ночной. – Отлично, потому что я сплю. – Кадмус накрыл голову подушкой. – Я знаю, что ты что-то бубнишь там, Шервуд. В любом случае поднимайся. Через пять минут жду на Пиккадилли, отправляемся оттуда. – Олень еще на некоторое время застыл в воздухе эфемерным облаком, которое рассеялось, только когда Кадмус лениво откинул одеяло. Несмотря на поздний час, на улице еще можно было встретить маглов, одетых в крайне посредственные костюмы: навстречу Шервуду шли одни скелеты, зомби, мумии и зеленые бородавчатые ведьмы. Он заметил Поттер и еще двух авроров под огромными неоновыми вывесками. Спрятав пальцы в рукавах, Гарриет спросонья куталась в пальто. В стеклах ее очков отражалась реклама нового вест-эндского мюзикла. – Надеюсь, ты не выдернула меня только потому, что тебе захотелось отжать у детей сладости? – Кадмус кивнул в сторону компании пьяных подростков, из чьих черепов вываливались искусственные мозги. – Нам нужно в Раткил. Графство Лимерик, Ирландия. – Поттер махнула рукой, призывая идти за ней, и направилась вглубь переулка. Когда она вот так игнорировала шутки и переходила сразу к делу, то напоминала Шервуду его самого. – Некий мистер Калум Лонерган не смог пережить смерть жены и дочери и подумал, что участь живых мертвецов понравится им больше. – И давно? – спросил Кадмус. Мерритт на ходу щёлкал зажигалкой. – Пару месяцев. Он жил с ними в одном доме, спал с женой в одной кровати. – Его передернуло от отвращения. – Велел отбиваться, если их найдут, и защищать дом. – Кого они убили? – Шервуд знал, что волшебники не сообщают о созданных инферналах без причины. Лэнг в испуге обернулся на него. – Выпотрошили соседа. Час назад. Он принёс тыквенный пирог на Самайн, но не успел даже постучать в дверь. После этого мистер Лонерган их не видел. – Они уперлись в тупик из высокой каменной стены. – В чем проблема? – Мерритт натянул на голову капюшон. – Пусть прикажет им вернуться. Инферналы же подчиняются тому, кто их создал. – Да, Джон, но не на Самайн. В Раткиле много волшебников, поэтому не удивлюсь, если кто-нибудь из них решил провести ритуал, и более сильная магическая энергия разрушила связь инферналов с их создателем. – Гарриет не смогла подавить зевок. Она потрясла головой, стараясь взбодриться, и достала из кармана упаковку носовых платков. Кадмус невольно выгнул бровь. – Это транспортники такие изобретательные или твоих рук дело, Поттер? – Закройся, Шервуд. Нам срочно нужен был портал. – Она положила платки на каменную брусчатку. – Портус. Путешествие через портал сняло сонливость не хуже бодрящего бальзама. Они оказались в густом лесу и моментально достали палочки. На востоке расстилалось зарево большого костра, и Лэнг, который предусмотрительно зажег Люмос, погасил его за ненадобностью. – Разделимся. Два инфернала – две пары. – Гарриет повернулась к аврорам. – Джон, ты пойдешь с Шервудом. – Мерритт утвердительно кивнул. – Реджи, ты со мной. Не влетите в болото и ни в коем случае не подходите к домам. Мы не знаем, кого теперь они защищают. И помните, что сегодня праздник не только у магов, но и у маглов. Шервуд взглядом показал Мерритту следовать за ним в западную часть леса, и вскоре их силуэты потонули в темноте деревьев. Гарриет было не по себе. Она покрутилась и выбрала наименее очевидное направление – единственную дорожку, трава на которой не была примята. – Почему мы не пошли туда? – громким шепотом спросил Лэнг, ткнув палочкой в сторону костра. Он то и дело оглядывался. – Инферналы боятся тепла и огня, Реджи. И если бы ты хотя бы пытался слушать то, что рассказывают на аврорских курсах, то знал бы это. – Сама Гарриет об этом знала не из учебников. Она раздражалась и к своему неудовольствию замечала, что действительно устала. Ее внимание иногда теряло фокус. По гортанным песням жаб она поняла, что они приближаются к воде. – Сюда. – Она отвела палочкой толстую ветку, однако не услышала шагов позади себя. Гарри обернулась. – Лэнг? Реджинальд застыл на одном месте и светил палочкой в противоположную сторону. – Кажется, там что-то есть. – Он сглотнул. – Идите, мисс Поттер, я проверю. Так мы быстрее найдем эту тварь. Гарри не нашла, что возразить. Сама она спускалась вниз к воде, на конце ее палочки тлел тусклый огонек, а потому в темноте нельзя было определить, сколько еще осталось идти. Под ее ботинками захлюпало, и от одного неаккуратного движения Гарри намочила брюки по икры. Чертыхнувшись, она посветила себе под ноги. Гарриет стояла в каком-то грязном ручье. Она надеялась найти здесь реку, в которой могли спрятаться от костров мертвецы, но такая лужа едва могла покрыть подошву ее обуви. Поттер нагнулась – на мокрой грязи остался четкий отпечаток босой ноги. Было подозрительно тихо. Гарри шла вдоль ручья, пока не уткнулась в ржавое ограждение. Впереди стоял покривившийся особняк, он был буквально пропитан магией. Ночь прорезал крик, Гарриет сразу определила голос: – Реджи! В такие моменты она по-достоинству могла оценить свое по-мальчишески худощавое тело – между прутьями ограждения ей удалось протиснуться в секунду. Существо, которое прицепилось Лэнгу на спину, уже смутно напоминало молодую женщину. Его палочка отлетела в сторону, он отчаянно пытался разжать костлявые пальцы на своих плечах. Инфернал лишь коротко повернул голову в сторону Гарри, но быстро утратил к ней интерес – пульсирующая от подскочившего в крови адреналина артерия на шее привлекала его куда больше. – Сними ее с меня! – завопил он. – Быстрее! Гарри выставила перед собой палочку, но аврор мелькал слишком быстро. – Не дергайся, Лэнг! – Давай уже, Поттер! – Петрификус Тоталус! – Она промахнулась: инфернал, повернув бескостную шею, вовремя успел соскочить на землю. Реджинальд с остекленевшими глазами упал на землю. Не было ни времени, ни смысла приводить Лэнга в чувства, поэтому, поудобнее перехватив палочку, Гарриет двинулась на мертвеца. Заклинаниями она гнала бледную, с отслаивающейся кожей женщину к амбару. Тупик был неизбежен, на палочке Поттер рос огненный шар, и тут ее в буквальном смысле оглушило. Она повалилась в кучу гнилых листьев, зажимая уши руками – это был крик банши, и в первый раз она слышала его так близко. Гарри открыла глаза ровно в тот момент, когда инфернал – черты лица этой женщины некогда были очень красивыми – в прыжке летел на нее. Рука с палочкой поднялась на автомате, и огонь достиг своей цели. – Силенцио. – Гарриет ударила заклинанием по дереву, за которым пряталась банши. Она не попала, но так ведьма хотя бы заткнулась. Она заставила себя подняться с влажной листвы. Перед Лэнгом стояла высокая женщина в широкополой шляпе. Заметив Гарриет, она выставила перед собой палочку: – Немедленно убирайтесь отсюда. – Простите, мэм. – Гарриет шарила по карманам в поисках аврорского значка и поздно поняла, что оставила его в кабинете. – Ваш дом не огражден защитными заклинаниями. – Это не значит, что здесь позволено появляться всякой швали. – Гарриет Поттер, глава аврор-центра. – Гарри вышла на свет и убрала с лица волосы, открывая шрам. Колдунья цинично окинула ее взглядом. – Тем более убирайтесь. И уберите за собой эту гадость. – Было неясно, говорит она про горящего инфернала или про лежащего в оцепенении Лэнга. Шум за живой изгородью привлек внимание обеих волшебниц. Гарри сделала шаг вперед, готовая обороняться, но, к счастью, на нее вышли Шервуд и Мерритт. И если лицо Джона было все перемазано грязью, то Кадмус даже не испачкал манжеты рубашки. Под руку Шервуд держал мужчину: тот не сопротивлялся, а потому и не был связан. – Лонерган? Не говори, что они тут по твою душу. – Женщина сложила руки на груди. Ее высокомерное выражение будто застыло на лице маской. – Скоро и по твою придут, Агнес. – Гарри заметила, что волшебник отнюдь не выглядел убитым горем. Она повернулась к Шервуду, но тот опередил ее вопрос: – Да, Мерритт убрал второго. Что с Лэнгом? – Бросился под палочку. – Гарри вздохнула. – Фините Инкантатем. – Реджинальд наконец-то мог хотя бы моргать. Обхватив голову руками, он, не без помощи Джона, неуверенно сел. – Теперь можем возвращаться. Я приношу свои извинения, что мы потревожили вас, миссис... – Зелман. – Миссис Зелман, если вы желаете, отдел магического правопорядка поможет вам установить вокруг дома защитные чары. – Обойдемся, мисс Поттер. И пусть Министерство держится отсюда подальше. – Недобро посмотрев из-под широких полей шляпы, волшебница направилась в сторону крыльца. Шервуд удовлетворенно отметил, что они успели до рассвета. В утренней пустоте аврората без трепа внезапно заткнувшегося Лэнга было спокойно. Кадмус неспешно допивал свой кофе, стоя у окон и ожидая, когда все столы будут заняты. Вот только Поттер так и не присела. Допросив Лонергана в своем кабинете, она не собиралась откладывать вынесение приговора, а потому дежурила у дверей Визенгамота. – Она меня вырубила. – Шервуд обернулся: Реджинальд сидел на своем столе, рядом с ним стоял Пол Лоусон. – Кинула обездвиживающим, стерва. – С чего это? – Потому что я ей помешал. – Лэнг шмыгнул носом. – Видите ли, вздумал отобрать добычу у Гарриет Поттер. – Не неси чушь, Реджи. – Макленнон обернулся со своего места. – А ты не защищай свою подружку, Мэтти. Все тут знают, что она из кожи вон лезет, чтобы встать у руля. Вот только ни черта подобного. Убрала меня с дороги, приложила заклинанием, а теперь рассчитает свои долбанные коэффициенты и выставит за дверь. – Я могу выставить тебя хоть сейчас, Лэнг. – Мэттью отодвинул стул и встал, но сэр Энтони положил ему руку на плечо и покачал головой. Кто-то недовольно хмыкнул. – Прибереги свой пыл для Поттер, Макленнон. – Реджи слез со стола. – Когда в очередной раз будешь звать ее на свидание. – По аврорату прокатились смешки. – Говард был прав, когда сказал, что она всех нас поимеет. Сегодня я, а завтра кто? Мерритт? Элмерс? Джонс? – Джаспер, чье внимание практически невозможно было привлечь, поднял голову и нахмурился. – Долго она еще будет забирать все себе? – Не призывайте брать штурмом Бастилию, мистер Лэнг, когда сами никогда не строили баррикады, – прокомментировал Джонс в своей манере. Пауза, в которую авроры пытались осмыслить его высказывание, оказалась кстати. Шервуд влил в себя остатки кофе. – Я жду от нее извинений, – подвел итог своей речи Реджинальд и собирался сесть. – Серьезно? Извинений, Лэнг? – Весь аврорат обернулся к молчавшему до этого момента Кадмусу. – Тебя там не было, Шервуд. – Я видел достаточно. Ты ослушался приказа, подставился сам и подставил своего напарника. Ты не смог справиться с одним инферналом и схватил заклятье. На месте Поттер я счел бы это достаточным основанием для твоего увольнения. – Реджи потупил взгляд. – Если в следующий раз окажешься со мной в паре, не забудь вовремя пригнуться – из моей палочки в тебя сразу полетит Остолбеней. Все неловко притихли, и даже Лэнг недовольно кусал губы. – Еще мнения? – Кадмус повернулся к покрасневшему Лоусону, но тот поспешно отвел взгляд. – Хорошо. Рабочий день уже начался. Не помню, чтоб за разговоры вам доплачивали. Все обернулись на открывшуюся дверь. Поттер, волосы которой теперь натурально были похожи на гнездо, потому что из них торчала сухая трава, направлялась прямиком к своему кабинету. – Доброе утро, – поздоровалась она, что, с учетом ее внешнего вида, звучало как хорошая самоирония. Гарри замерла в середине прохода, будто вспоминая что-то. – Мерритт, Лэнг и Шервуд, у вас сегодня выходной. Можете идти. Мэттью недовольно зыркнул на Реджинальда, который подхватился, даже не попрощавшись. Недолго думая, Шервуд зашел в кабинет вслед за Гарриет. Она сидела за столом, положив голову на собственные руки. Ее глаза были прикрыты. – Эй, Поттер. – Она вздрогнула, выпрямляясь. – Шервуд, я уже извинилась за то, что выдернула тебя ночью. Я даже дала тебе выходной, ну что еще? Синяки под ее глазами с таким режимом грозились перебраться на щеки. Кадмус вздохнул, не веря, что собирается сказать это сейчас: – Я подготовлю все протоколы для суда и возьму на себя отчет. – Лицо Гарриет удивленно вытянулось. – Отдыхай, Поттер. – Недоверчивым взглядом с ней сейчас мог сравниться только Грюм. – Мне снится, или ты предложил мне свою помощь? – Еще одни сутки без сна, и не такое может привидеться. – Гарри даже заставила себя усмехнуться. Шервуд уже нажал на ручку двери, но в последний момент обернулся: – Кстати, Поттер. – Она вскинула голову, которую уже опять успела пристроить на руки. – Мы с парнями завтра в бар собираемся. Не хочешь с нами? – Во вторник? – Тебе ж не шестнадцать, чтоб только по пятницам пить пиво. Она задумалась и все еще смотрела на него так, будто подозревала в каком-то заговоре. – Посмотрим, Шервуд. Никакого бара, пока не напишешь мне отчет. Кадмус серьезно кивнул. Впервые на сарказм Поттер ему хотелось улыбнуться.

***

Сентябрь, 2009

Чем ближе к выходным, тем тяжелее отыскать в Лондоне бар, куда может втиснуться еще хоть один человек. Но в том баре, куда ходили после работы авроры, народу всегда было мало. В том числе потому, что туда ходили после работы авроры. Дальний стол, залитый желтым светом, грохался в хохот каждые две минуты, и пожилой бармен каждый раз с опаской косился в их сторону. Мэттью рассказывал про их рейд в Дамбартоншир. – И вот я стою, по колено в болоте, в волосах у меня насрал леший, а эти… – Он попытался подобрать подходящий синоним для слова «ведьмы», чтобы не напугать и без того редких посетителей бара, и Гарри поспешила на помощь с самым часто используемым за выпивкой словом: – Шлюхи! – выпалила она. Форсайт и Оксли загоготали. – Да, шлюхи! Спасибо, Гарри. А эти шлюхи меня окружили, и самая старая из них стала спускаться в болото. Ко мне! – Даже не хочу знать, зачем. – Шервуд сидел рядом с Поттер, подперев рукой голову, четвертая пинта пива давно ослабила его галстук и расстегнула воротник. – Придется знать, Кадмус! – Мимика Макленнона заслуживала театральную награду. – Она идет на меня и достает свою… свои… – Взгляд Мэттью заметался в поисках нового слова. – Свой… – Ну, мы поняли. – Да, и начинает бормотать несусветную чушь. Понимаете, я шотландец, я говорю на скотсе и не надеваю белье под килт, но я вообще не понял, что она от меня хотела. – Гарри пришлось снять очки, чтобы утереть слезы, она не помнила, когда последний раз так смеялась. – Мэтти, не надо понимать женщину, чтобы знать, что она от тебя хочет, – начал лекцию Хаггарт, – особенно если на тебе нет белья и ты стоишь в килте в болоте! – Новая волна смеха накрыла их угол, Тимоти лег на стол и грозился опрокинуть столешницу. – Я уже попрощался с жизнью и надеждой увидеть щиколотки Поттер, но тут появился Мерритт и достал свою… свой… – Ну, мы поняли, – хором ответили Кадмус и Форсайт, Тим и Гарри давились пивом и хохотом. – И запустил в неё огромным… горящим… ну, вы поняли. – Стол грохнулся от смеха, Гарри спихнула стакан, ткнувшись головой в плечо Шервуда. – Боже, простите. – Она наклонилась, пытаясь собрать руками осколки, но её повело, и она бы упала, если бы Кадмус не удержал её за ворот рубашки. – Тихо, Поттер, давай обратно. – Все нормально, я просто решила проверить, есть ли белье на Мэттью под килтом. – Авроры загоготали, запрокинув головы, пожилой магл, протиравший один и тот же стакан весь вечер, снова настороженно на них покосился. – Эй, мистер, – окликнула его Поттер, – налейте нам еще по одной. – Мы уже закрываемся, мисс. – Старик постучал по часам на запястье. – Конец месяца, сдаю кассу. – Вот дьявол, – ругнулась Гарри, проверив стаканы каждого товарища на предмет остатков пива. – Не судьба, Поттер, в другой раз буду в килте. – Оксли прыснул. – Да пойдемте уже. – Хаггарт бросил Шервуду его пиджак, Мэттью передал Гарриет куртку. – Завтра все равно на работу. – Может, прогулять? – Поттер, ты наш начальник. – Шервуд похлопал её по плечу. – Всего вам доброго, сэр. – И вам, – безрадостно откликнулся бармен под звон дверного колокольчика. Пятеро авроров вывалились из бара в мокрый сентябрьский переулок. – Ладно, парни. – Форсайт набросил на плечи свой плащ. – Гарриет, до завтра. – Пока. – Оксли крутанулся на пятках и аппарировал. Мэтт отдал честь не той рукой и последовал его примеру. Поттер вытащила из кармана куртки сигареты. – И так каждый раз. – О чем ты? – Шервуд прикурил ей от палочки и сам затянулся. – Бары всегда закрываются слишком не вовремя. – Лица Кадмуса почти не было видно в тусклом свете далекого фонаря, но он точно сейчас усмехнулся. – Поэтому надо пить дома, Поттер. – Это алкоголизм. – Шервуд фыркнул. – Кто это сказал? – Да мне все это говорят. – Поттер, слегка покачиваясь, двинулась из переулка в сторону улицы, Шервуд не отставал. – Поэтому огневиски стоит нетронутое, мне не с кем его пить. Не с домовиком же. – Ну, пошли выпьем. – От удивления Гарриет споткнулась и, восстановив равновесие, уставилась на Кадмуса. – Серьезно? – Почему нет? – Он редко улыбался. – Что за виски? – Да черт его знает. – Поттер выбросила окурок в лужу и вытянула зубами из пачки новую сигарету. – Все время кто-нибудь дарит. Спасибо, – кивнула она Шервуду в знак благодарности за огонек. – А потом спрашивают: «А почему ты так много пьешь, Гарри?». Ну, даже не знаю, прям вся теряюсь в ответах. – Взяв Кадмуса под руку, Гарриет постаралась как можно четче представить крыльцо дома номер двенадцать на площади Гриммо. – А они что? – Кадмус стоял рядом с ней, как на шухере при взломе магазина, пока Поттер пыталась вставить ключ в замочную скважину: магловский замок с небольшой волшебной приблудой был надежнее, чем одно отдельно от другого. – А они мне: «Ну же, Гарри! Надо быть радостнее, Гарри!» – Они вошли в прихожую, где тут же материализовался Кикимер и, подпрыгнув, снял с хозяйки куртку. – Это Кадмус, Кикимер, будь с ним вежлив, а не как обычно. – Как скажете, хозяйка, – ответил домовик с поклоном. – И сигареты из кармана отдай. – Поттер протянула руку, прыгая на одной ноге и стряхивая с другой ботинок. – Конечно, хозяйка. – И уйди, я не буду ужинать. – Домовик снова поклонился до пола. – Доброй ночи, хозяйка. – Кикимер с хлопком аппарировал в свою каморку. – Занятное существо. – Шервуд разулся и прошел дальше по коридору, задрав голову. Над ними было еще четыре этажа. – Да и дом тоже. – Это от крестного. – Поттер махнула рукой, приглашая аврора за собой в столовую. – Когда умру, все достанется Тедди. – А он дома? – спросил он шепотом, оглядываясь. – Смеешься? – Поттер достала из буфета два стакана и бутылку огневиски девяносто седьмого. – Он в школе. – В школе? Стой, ему уже... ему одиннадцать? – Да. – Гарриет вручила ему стаканы и, открыв палочкой бутылку, разлила по ним едва искрящуюся жидкость. – Мы с Андромедой тоже были в ужасе. – Поттер махнула рукой, велев следовать за ней на второй этаж, в гостиную. – И как? – Отлично. – Поттер хотела упасть на диван, но промахнулась и с размаху приземлилась на ковер. – Твою ж... – Шервуд рассмеялся и сел рядом, прислонившись спиной к креслу. Поттер потерла ушибленный копчик. – Хаффлпафф. – М-м. – Кадмус отпил из своего стакана и вернул Гарри второй. – Как Тонкс? – Гарри кивнула, опрокинув в себя залпом целый стакан. Шервуд опять усмехнулся: – Да, Поттер, теперь я понимаю, почему тебе говорят про алкоголизм. – Она закатила глаза и снова потянулась к бутылке. Последовав её примеру, аврор тоже залпом осушил стакан и разлил им по новой. – И как ему Хогвартс? Пишет? – Гарри улыбнулась. – Почти каждый день. Уже получил от Макгонагалл по ушам за то, что в неё превратился. – Мы с Тимом поссорились как-то раз, и он сдал меня Макгонагалл с сигаретами. – Поттер беззвучно засмеялась. – «Минус тридцать очков Рейвенкло, Шервуд!». – Ну, мне лучше помолчать, сколько раз с меня снимали очки. – Ага, и сколько раз Дамблдор их возвращал. – Ой, ну, знаете ли, ты прям каждый день убиваешь Василисков, мистер Совершенство? – Последние слова она прошипела на парселтанге под поднятые брови Шервуда. – Ой, извини, оно само начинается, когда рядом кто-то змеючит. – Засчитано, Поттер. – Он протянул к ней руку с бокалом, и они звонко ими чокнулись. – Но ты все равно всех в школе бесила. – Да что ты? – Она изобразила искреннее удивление школы Мэттью Макленнона. – Кто бы мог подумать. – Поттер допила виски. – Сенсация уровня Риты Скитер, Шервуд. – Удивительно, как такое может быть? – Они замолчали, несколько секунд глядя друг на друга. И одновременно расхохотались. – Налей еще. – Шервуд послушно наполнил стаканы. – Нет, честно, Поттер, больше, чем ты, меня раздражал только Пивз, хотя в чувстве юмора ему не откажешь. – Не надо тут обижать Пивза, он мне стихи сочинял, между прочим! – Кадмус поперхнулся, и виски у него пошло носом. – Что, правда? – Поттер утвердительно кивнула. – Например? – Не-не, твой ход. – Аврор удивленно вскинул брови. Поттер отпила из стакана и откинула голову на диван, спустив очки на кончик носа. – Правда или действие, Шервуд? – О нет. – О да, давай. – Гарриет дотянулась до сигарет, лежащих на диване, и закурила. – Ладно. – Кадмус протянул руку за пачкой и закурил тоже. – Действие. – Гарри захихикала, как школьница, уткнувшись носом в свой стакан, её очки запотели, и она сняла их. – На, – она протянула их Шервуду, – протри мне очки. – Господи, Поттер. – Ему пришлось выправить из брюк рубашку, чтобы протереть её краем стёкла. – Правда или действие? – Правда. – Гарри снова закинула назад голову и затянулась сигаретой. Шервуд облизнул губы. – Так, ну. – Он до сих пор держал в руках очки, но не подумал вернуть их хозяйке. – Ты сама напросилась, Поттер. – Он ухмыльнулся и осушил стакан виски. – О чем говорил Говард Кинг в тот день, когда ты его уволила? – Ой, нет. Нет-нет-нет. – По одному лицу Поттер было понятно, что она не ожидала этот вопрос. – Давай другое. – Нет. – Пожалуйста! – Нет, рассказывай. – Шервуд глубоко затянулся, мелькнув в полутьме комнаты кольцом, которое не снимал уже четыре года. – Теперь я тем более хочу знать. – Ладно. – Гарри на силу оторвала голову от дивана и поджала под себя ноги, сложив руки на коленях. – Когда я училась на курсах... – Та-а-ак? – Она нашла наощупь стакан и допила его содержимое до последней капли. – Не перебивай. – Поттер докурила сигарету до фильтра и затушила окурок в стакане. – Когда я училась на курсах, одним славным четвергом мой однокурсник по имени Ник растрепал всем о том, что спал со мной накануне ночью. – Даже в темноте и без очков она видела, что Шервуд пялился на неё во все глаза и не мог подыскать слов для выражения своих эмоций. – Об этом говорил Говард в тот день, когда я его уволила. – Стоп, но... – Кадмус дотянулся рукой до столика и положил там очки. – Ник с тобой спал? Или только сказал, что спал? – Он весь подался вперед, снедаемый любопытством, но Поттер покачала головой. – Это уже другой ход, Кадмус. Правда или действие? – Да черт. Правда. – Какой был твой самый безрассудный поступок? – Вопрос его явно загнал в тупик. – После моего разбитого носа, конечно. – Уф. – Аврор уронил голову на ладонь. Они оба сильно надрались. – Ну, наверное... – Только не говори, что украденный со школьной кухни пирог с патокой, я расстроюсь. – Когда мне было четырнадцать, я угнал полицейский мотоцикл, чтобы впечатлить девчонку. – Поттер уронила челюсть. – Прямо из участка. – Я тебе не верю, Шервуд. – Гарриет откинулась на диван. – Ты? Угнал полицейский мотоцикл? – Да, и разбился на нем. Меня рулем протаранило. Вот, – он расстегнул три верхние пуговицы рубашки и провел пальцем вдоль грудины, – у меня даже шрам остался. – Где? – Без очков Поттер ни черта не видела. – Да вот здесь. – Она подползла на коленках и дотронулась до шрама рукой: рубец шел из-под ключицы почти до середины груди. – С ума сойти. – Поттер провела по нему пальцами вверх и вниз, убеждаясь, что шрам настоящий. – Я думала, ты не способен на безрассудные поступки. – Она подняла на него голову и застыла. Ей еще ни разу не приходилось смотреть на Кадмуса так близко. Он рвано выдохнул: – Да, я тоже так думал. Гарриет сама не поняла, как соприкоснулись их губы, и кто первым подался навстречу: какая-то неведомая сила толкнула её в затылок, она же велела ей сжать воротник его рубашки и утянуть Шервуда за собой на пол. Поттер не успевала думать собственные мысли, они мелькали перед ней бегущей строкой, но, не успев приобрести смысл, лопались, как мыльные пузыри. Нависнув над ней, Кадмус прижимал Гарриет к себе, держа под поясницу, на его губах все еще чувствовался вкус огневиски. Дыхание сбилось, тело бросило в жар, рассудок явно помутился, иначе нельзя было объяснить ту жадность, с которой глава аврората и её заместитель целовали друг друга. Безумие происходящего поразило их одновременно: отпрянув, они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти причину остановиться, но не отыскали. Гарри едва успела сделать вдох прежде, чем снова нырнуть в него с головой. Стремясь податься ближе, она приподнялась на локте; сменив центр тяжести, Кадмус поднял её в вертикальное положение, его руки потянулись к пуговицам её рубашки. – Пойдем наверх, – выдохнула Гарри в его губы, и, убедившись, что Шервуд кивнул, поднялась на ноги. Они снесли торшер и задержались в дверном проеме, но выбрались на лестничный пролет без человеческих жертв. С рубашки Поттер отлетело две нижние пуговицы, и она капитулировала, повиснув белым флагом на вороне, венчавшем столб балюстрады. Два раза они чуть не остались на лестнице, но нашли в себе силы подняться наверх. Шервуду явно не хватало практики расстегивания женского белья, но Гарри списала это на количество выпитого алкоголя, в конце концов, и она с пряжкой его ремня справилась не с первого раза. Свои брюки Поттер уже умела снимать, не глядя. Поддавшись её натиску, Кадмус оказался сидящим на крае постели, и Гарриет, не став тратить время, залезла к нему на колени. Нельзя сказать, чтобы Поттер сильно ограничивала себя в половых связях, но она не помнила, когда последний раз её охватывало такое возбуждение. Запуская пальцы в его смоляные кудри, Гарриет прильнула к нему и опустилась с выдохом. Шервуд застонал ей в шею. Нескольких движений бедрами оказалось достаточно, чтобы исчерпать его терпение: Кадмус поднял её на руки и повалил на постель, так что Поттер пришлось принять новые правила игры. Царапая его спину ногтями, Гарриет с каждым толчком немного задыхалась, осознавая, что впервые за несколько лет, она чувствовала хоть что-то, кроме отвращения, впуская в себя мужчину. Гарри покрывала поцелуями его ключицы и шею, прикусывала кожу, забываясь от ощущений, выдыхала с рыком его имя, тонула в удовольствии и не посмела требовать продолжения, когда Кадмус, поцеловав её в плечо, свалился рядом, дыша тяжело и жарко. Он чувствовал, что остался без сил, ощущал, как приятно ноет уставшее тело, и совершенно не помнил, как уснул. Кадмус забылся и не видел сновидений, его хмельное сознание откладывало пробуждение, вот только у этого дня были другие планы. – Доброе утро, Гарри. И еще раз, доброе утро. Я знаю, как долго ты просыпаешься. – Шервуд нехотя разлепил глаза, и его взгляд уперся в обнаженную спину Поттер. Выдра скакала вокруг кровати, оставляя за собой светящиеся следы, и говорила голосом Германа Грейнджера. – Если от этого будет легче, я взял тебе большой американо с двойной дозой кофеина. – Да что такое?.. – Поттер заворочалась, но голову от подушки не оторвала. – Ты срочно нужна в Министерстве. – Без меня там никто чихнуть не может? – Поднимайся, Гарри, если ты еще не встала. Министр ждет тебя через пять минут, а пока ты слушала это сообщение, прошло уже две. Поторопись. – Патронус, выполнив свою задачу, решил не задерживаться в комнате. – Черт тебя подери, Грейнджер! – Гарриет подорвалась с кровати. Всеми конечностями она запуталась в одеяле и почти целиком перетянула его на себя. Кадмус отчаянно ухватился за край пододеяльника. Он приподнялся на одной руке, и не знал, куда деть свой взгляд: Поттер шарила руками вокруг себя и пыталась натянуть на себя все, что ей только попадалось. Через одну пуговицу она застегивала на себе рубашку. – Дерьмо, это твоя. – Гарри сняла ее через голову и кинула на кровать. – Доброе утро. Шервуд еще не решил, что именно на это стоит ответить. Гарриет вылетела в коридор, и ему тоже пришлось встать с кровати, благо вся его одежда оказалась в этой комнате. Он на ходу застегивал брюки. – Кикимер, где мои очки? – крикнула Поттер, спускаясь по лестнице. – И дай мне чистую рубашку! – Домовик материализовался перед ней на лестничном пролете между вторым и третьим этажами и с поклоном отдал все, что она требовала. Перепрыгивая через две ступеньки, Гарриет быстро оказалась в коридоре. – Где моя куртка? – Кикимер решил почистить ее для хозяйки. – Домовик старался надеть на нее плащ и повязать шарф. – Неважно. – Гарри влезала в свои ботинки. – Хозяйка будет кофе? – Нет. – Поттер похлопала по карманам. – Но ему налей. Кадмус. – Шервуд, который все это время стоял, сжимая в руках свою же рубашку, снова обратил свое внимание на нее. Она бросила ему ключи. – Закроешь на три оборота влево. Он не успел кивнуть, но Поттер уже хлопнула дверью и оставила его один на один с домовиком. Кикимер состроил самую недовольную гримасу, на которую только был способен. – Я не собираюсь подавать кофе полукровке, – процедил он сквозь зубы. В целом, Шервуду было плевать. Он не собирался трапезничать в столовой Блэков и потягивать кофе из посеребренной чашки. Вернувшись в гостиную, за диваном он обнаружил недопитую бутылку огневиски и, недолго думая, сделал три больших глотка. Кадмус осмотрелся: вчера он совсем не успел это сделать, а потому с удивлением подумал о том, что ни разу не был в домах чистокровных волшебников, кроме как в ситуациях проверок или арестов. И совсем не ожидал когда-либо оказаться здесь, тем более, в таком виде. Поттер наверняка прилично вычистила это место. Кикимер никак не мог угомониться и следовал за ним по пятам. – Грязный полукровка должен уйти отсюда. – Парящая в воздухе метла, не прекращая, била его по ногам, пока Кадмус не хлопнул перед ней дверью ванной комнаты. Черная плитка была выдраена настолько, что Шервуд мог увидеть в ней свое лицо. Он повернул вентиль крана, из змеиной пасти полилась холодная вода. Кадмус провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и умылся. Он оперся руками о раковину и уставился на свое помятое отражение. – Твою мать. – Шервуд матерился еще реже, чем улыбался. Поттер явно хорошо постаралась: на его шее и ключицах багровели засосы. Он намочил ладонь и провел по ним рукой, но даже и не надеялся, что они исчезнут. Самое худшее в этом было то, что его рубашка, застегнутая под горло до последней пуговицы, не закрывала даже половину. Вернувшись в гостиную, он, ожидаемо, застал там Кикимера, который чинил рубашку Гарриет, возвращая на место отлетевшие пуговицы. Огневиски в бутылке плескался на дне, Кадмус в один глоток опустошил ее и поставил на подлокотник дивана. – Ты еще смеешь мусорить здесь, грязный полукровка! – Эльф замахнулся на него рубашкой. – Кикимер все-е-е расскажет хозяйке! И хозяйке Гарриет, и хозяйке Вальпурге... – Я ухожу, – обрадовал он домовика, но тот все равно продолжал причитать. Между диванными подушками Кадмус заметил мятую пачку и, недолго думая, запихнул себе в карман сигареты Поттер. Шервуд закрыл за собой дверь ровно на три оборота влево, как Поттер и просила. Поттер. Ему было стыдно признаваться себе в этом, но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме нее. Произошедшее явно не входило в список тех проблем, которые он привык решать. Кадмус не мог сгенерировать подходящую эмоциональную реакцию, его внутренности просто скручивало, как белье в барабане стиральной машинки в режиме отжима. Проветрить голову, как и окончательно протрезветь, ему не удалось. В аврорате, к счастью, еще было пусто. Движением палочки Шервуд опустил шторы на окнах своего кабинета и сменил рубашку на аврорскую мантию с высоким воротником. Он сел за стол, но лежащие на нем бумаги не представляли для него никакого интереса. Кадмус потер шею через ткань. Когда его дверь открылась, он кинул перед собой несколько листов и сделал вид, что занят. – Привет. – Это оказался Тимоти. У него еще со школы было плохо с планированием времени, а потому каждый день он приходил на работу сильно заранее. – А ты чего так рано? – Надо подготовить бумаги для канцелярии. Надеюсь успеть до обеда. – Оксли недоверчиво покосился на пустые листы, лежащие перед Шервудом. Он сел на стул напротив. – У-у-у. – Тим почувствовал запах крепкого алкоголя. – Неужели вы с Поттер потом еще догнались? Выглядишь так себе. – Ага. – Кадмус достал сигарету и подкурил. Он сильно затянулся. – Мы переспали. – Очень смешно. – Тим закинул ногу на ногу и тоже потянулся за пачкой. Закурив, он облокотился на спинку стула. – Вы что, теперь с ней лучшие подружки? Кадмус зажал фильтр зубами, чтобы освободить руки, расстегнул ворот мантии и продемонстрировал шею. Тимоти уронил горящую сигарету себе на брюки. – ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – Оксли подскочил на ноги и попытался отряхнуться, но на ткани уже была дырка. – ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – Он провел рукой по лицу и повернулся к Шервуду, не в силах перестать смотреть на свежие засосы. – ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КАДМУС! – Тимоти не знал, куда себя деть, и сейчас бесцельно ходил от двери кабинета до стола. – Застегнись... Убери это... – махнул рукой аврор. – Тим, сядь. –  СЕСТЬ? – Он не ожидал, что его голос может взлететь так высоко. Тимоти откашлялся и все же опустился обратно на стул. Жестом он попросил у Кадмуса затяжку. – И что теперь? – Не знаю. – Кадмус бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос. – Вы что, не разговаривали? – Не успели. Ее вызвал министр. Мне пришлось закрывать ее квартиру. – Шервуд говорил это тем же тоном, которым мог разговаривать с незнакомцем о погоде. Тимоти все еще пытался вернуть на место свои брови. Он несколько раз открыл рот, пытаясь что-то сказать, но все его эмоции сублимировались в одну простую фразу: – Не хочешь кофе? Кадмус не возражал – залить в себя что-то кроме виски казалось ему хорошей идеей. Кофейник медленно приходил в себя перед началом рабочего дня, и Оксли нетерпеливо стучал пальцами по столешнице. – Ну... и как оно?.. – решился спросить он. Шервуд шумно выдохнул, пока Тим разливал по кружкам кофе. – А ты как думаешь? – Я думаю, тебе бы обзавидовалась половина магической Англии, если бы только узнала. – Кадмус поджал губы. Плевать он хотел на магическую Англию. Поттер не представлялась ему выигрышным лотерейным билетом. Тимоти за столько лет дружбы уже выучил всю мимику Шервуда и быстро понял, что тот тихо злится. Они оба услышали ее голос еще из коридора и замерли: у дверей Поттер с кем-то поздоровалась. Когда она вошла внутрь, то выглядела еще более растрепанной, чем утром. Гарри оперлась о стол Палмера. – Ох, налей и мне, – сказала она замершему с кофейником в руках Оксли. – Доброе утро, кстати. – Тим неуверенно кивнул, пытаясь подавить нервную улыбку. Он подвинул к ней кружку, Гарри сделала глоток, блаженно прикрывая глаза. Она подорвалась в свой кабинет. – Шервуд, пойдем. На этих словах Тимоти побледнел. Кадмусу ничего не оставалось, как проследовать за ней. – Сегодня штат на тебе. – Шервуд только прикрыл за собой дверь, а Поттер уже поставила его перед фактом. Она шарила по ящикам. – Меня не будет в Министерстве. Возможно, целый день. – Она достала кобуру для палочки и застегнула ее под грудью. Во рту у него пересохло, и мысль, промелькнувшая в голове, совсем ему не понравилась. – Я постараюсь вернуться к вечеру, но все зависит от министра. – Гарри пальцами попыталась разделить волосы, но потом плюнула и собрала их в хвост. На открывшемся участке шеи мелькнуло темно-красное пятно. Это что, он сделал? – Эй, Шервуд, ты слушаешь меня? – Как ни в чем не бывало, Поттер повязывала шарф. – Да, мэм. – Гарри ненадолго задержала на нем взгляд. – Хорошо. – Накинув плащ, она направилась к двери, но Кадмус перегородил ей проход. Гарриет подняла на него взгляд, и он не смог разобрать, что он выражает. В первый раз его беспокоило расстояние между ними. Он чуть отодвинулся. – И ты даже ничего не скажешь, Поттер? – Что ты хочешь услышать? – на выдохе спросила она. – Объясни мне, что случилось. – А разве что-то случилось? – Кадмуса едва не впечатало в стену той непосредственностью, с которой она это сказала. – Мы переспали. – И что? – Поттер даже не повела бровью. – Прости, Кадмус, сейчас у меня нет времени на этот разговор. – Будешь делать вид, что ничего не произошло? – Он злился. Не так, как в те моменты, когда она не выполняла его приказы; не так, как в тот день, когда она стала главой аврората. Это была злость нового толка, и он не хотел, чтоб она нашла выход. – Мы взрослые люди, Шервуд. Дай мне выйти. – Кадмус отпрянул. Ему хотелось схватить ее за руку, втащить обратно и потребовать нормальные объяснения. Он не знал, что хочет услышать, но уже услышанное совсем его не устраивало. Шервуд вдохнул нормально, не рвано, лишь когда остался наедине с пустотой ее кабинета. Работа оставляла время на мысли. Вчерашний вечер то и дело вставал у него перед глазами, его сознание не переставало подсовывать ему сцены, о которых он старался не вспоминать. Кадмус покрутил на пальце обручальное кольцо. Второе уже четыре года лежало у него в тумбочке. Он закрыл лицо руками, и понял, что совершенно не чувствует вину. За гранью его понимания теперь были только их с Поттер отношения. Он не ждал ее специально, Кадмус вообще не думал, что она вернется, он просто засиделся в кабинете, хотя Флеминг и Джонс уже заступили на ночную. Поттер, как обычно, не стучалась. Она молча села перед ним, и он тоже молчал, глядя на нее. Такой неловкой тишины между ними еще никогда не было. – Ты хотел поговорить. – Гарри устало откинулась на спинку стула. Кадмус привычно поджал губы и положил перед собой на стол её ключи. Но Поттер не сдвинулась с места, а он продолжал молчать. – Это не разговор, Кадмус. – Я просто хочу понять, что вчера произошло. – Ну, мы же не до потери памяти с тобой напились, – усмехнулась Гарри. На лице Кадмуса не отразилось ничего. Она вздохнула. – Хорошо, какая именно часть тебя интересует? – Та часть, в которой мы снова должны взаимодействовать. – Шервуд, ты что, подросток, чтобы разводить из этого такую драму? – Он отвернулся от нее. – Да, мы напились и переспали. Представь себе, такое случается. И что с того? – Кадмус дернул уголком губ. – Моя жена умерла, Поттер. И хотя бы ради нее я должен найти хоть какое-то объяснение. – Гарри потупила взгляд. – Но раз для тебя это был просто секс, – он снова повернулся к ней, – нам больше не о чем разговаривать. – Кадмус, – Гарриет наклонилась вперед и положила локти на его стол, – я знаю, что такое просто секс и, поверь, – она замолчала, прикусив губу, – это был не он. – Я не могу сказать это с такой же уверенностью, – отчеканил он, глядя куда-то мимо её лица. – Мне нужно время подумать. – Он встал, распрямляя плечи и одергивая мантию. Гарри прикрыла глаза и, помедлив, кивнула. – Хорошо. – Поттер поднялась, стягивая со стола ключи, и направилась к двери. – До завтра, Кадмус. Гарриет часто отшучивалась, что привыкает к плохому быстрее, чем к хорошему, но когда что-то хорошее забирают, не заметить этого нельзя: Кадмус Шервуд делал вид, что её не существует. Неделю. Ужасно долгую неделю, в которую Поттер успела в одиночку распить еще одну бутылку огневиски, сходить в магловский бар и рассказать всю эту историю незнакомцу, который явно рассчитывал на совсем иной исход вечера. Поттер было стыдно признаться самой себе, насколько сильно ей не хватало открывающейся без стука двери, иронии в каждом слове и уверенности в том, что мир не полетит в тартарары, если она хоть немного отпустит вожжи. Насколько сильно ей не хватало Шервуда. В аврорате стало подозрительно тихо, рабочее молчание не смели нарушать даже Зелман и Мэттью, настолько разряжено стало пространство между двумя кабинетами. Все знали, что что-то произошло, но никто не осмеливался сказать об этом вслух. Она работала по ночам. Как работал и он. Свет в кабинете напротив горел практически целые сутки, и Гарри хотела насильно дать Шервуду выходной, хотя была уверена в том, что даже если бумажку подпишет сам министр, Кадмус не уйдет. За дверью кабинета, защищенной заглушающими заклятьями, он был для нее недоступным – Кадмус лишь изредка выходил наружу для того, чтобы взять на себя новую порцию бумажной работы. Этот вечер практически не отличался от остальных: Гарри читала отчеты, положив ноги на стол. Вздрогнув от неожиданного стука в дверь, она чуть не свалилась с кресла. – Поттер? – Голова Шервуда всунулась в дверной проем, увидев Гарриет в столь занятной позе, он смутился, но быстро взял себя в руки. – Я могу взять еще несколько отчетов. – Отлично. – Она поднялась и подошла к внушительной стопке, вытащила оттуда несколько папок и вручила их Шервуду в руки, хотя вполне могла проделать все то же самое палочкой. – Спасибо. – Кадмус взял из её рук отчеты, но почему-то медлил уходить. – Я могу чем-то еще помочь? – Шервуд дернулся, будто проснулся. – Нет. Спасибо, Поттер. Гарри смотрела вслед Шервуду еще пару секунд после того, как за ним закрылась дверь ее кабинета. Все было так, как и неделю назад, разве что его холодность теперь раздражала ее еще сильнее. – Вот черт. – Поттер сделала последнюю затяжку и затушила окурок об остатки кофе в своей чашке. Она много курила, особенно когда много думала, а сейчас она думала безусловно много и совсем не об отчетах. Гарри потянулась к карману куртки, но нащупала там лишь пустую пачку из-под сигарет. – Да твою мать. Поттер откинула голову на спинку своего кресла и устало обвела глазами лежащие на столе папки. Без никотина продолжать это занятие было бесполезно. Гарри остановилась перед его дверью и задержалась взглядом на железной табличке. Она решила постучать. – Кадмус? – Поттер нахмурилась, не найдя его за столом.  – Я здесь. – Шервуд вышел из-за стеллажа, и Поттер резко развернулась к нему на каблуках ботинок.  – У тебя есть сигареты? – За последние две недели он отвык от простых вопросов и переспросил:  – Что?  – Сигареты. Мои кончились, а без никотина я не осилю ни единой бумажки.  – А. Конечно. Они в столе. – Шервуд нырнул к ящику, краем глаза наблюдая за тем, как Поттер осторожно приблизилась к столу и встала на максимально приличном расстоянии от него. Кадмус выудил последнюю пачку из своего запасного блока. – Вот. – Он встал во весь рост и, развернувшись к Гарриет, едва в неё не уперся. – Держи. – Он протянул Гарри пачку.  Несколько мучительно долгих секунд Поттер смотрела на зажатые в руке Кадмуса сигареты, пока, наконец, не взяла их.  – Спасибо, – Поттер подняла на него глаза, и воздух сильно потяжелел вокруг них, – Шервуд.  – Вам что-то еще нужно? – Сопротивляться нарастающему напряжению становилось трудно, хотя Кадмус пытался всеми силами.  – Нет. – Поттер опустила глаза и отшатнулась. – Если только Вам может быть что-то от меня нужно. – Стукнув сигаретами по столу, Поттер уже начала разворачиваться к двери, волоча пачку по лакированной поверхности, когда зачем-то Кадмус схватил её за запястье. Гарриет вскинула на него глаза с удивлением, которое быстро сменилось изумлением и усмешкой, но Кадмус лишил себя возможности узнать, на что бы сменилось выражение её лица дальше, так как в следующий момент он уже целовал Поттер, укладывая её на стол и рискуя уронить с него все аккуратно разложенные принадлежности. Она притягивала его к себе за шею, но в следующую секунду вдруг отодвинулась: – Я так понимаю, ты подумал и решил? – Кадмус снял с шеи её руку и убрал вниз, придвинувшись ближе. – Да, только что, – ответил он, снова её целуя.

***

Февраль, 2010

Они препирались всю дорогу до Министерства, но в итоге решили, что если Поттер придет в аврорат раньше него, то это будет выглядеть подозрительно. Так что Гарриет пошла на второй круг по кварталу за еще одной порцией кофе. Утро Шервуда началось с заявления, что с ним проводят слишком много времени и что следующую ночь им необходимо провести в разных концах Лондона. Кадмус был не согласен, но Поттер упорствовала в своем заблуждении, поэтому ему пришлось уступить эту битву, но войну он проигрывать не собирался. – Доброе утро, – поздоровался Шервуд с Бэзилом, который завтракал над свежей газетой. – Уже видел новости? Хэролд Морган женился на гувернантке своего сына. – Луи, я бы порадовался, но я понятия не имею, кто это. Бэзил с энтузиазмом открыл рот, чтобы поведать Шервуду эту прекрасную историю любви, но Кадмус был уже на полпути к своему кабинету. – Ты чего такой счастливый? – Тимоти выглядел уставшим после ночной смены, но упрямо дожидался начала рабочего дня, чтобы сдать её Поттер. – Ты что, не слышал? Хэролд Морган женился на гувернантке своего сына! – Отлично, а кто это? – спросил он безучастным голосом, потягивая из стакана непонятную жижу зеленого цвета. – Не имею ни малейшего понятия. – Тимоти посмотрел на него, как на полного идиота. Войдя в кабинет, он кинул на кресло сумку и снял пальто. Шервуд редко пребывал в хорошем расположении духа, но Тимоти отметил, что за последние полгода его лицо выучило несколько новых эмоций, по большей части – положительных. Он посмотрел на часы: Поттер должна была прийти минут через десять, если только не решила зайти домой переодеться. У него было время, чтобы подготовиться. Кадмус поднял жалюзи, снял пиджак, достал из шкафа подтяжки и сел за стол с видом, что работа – это единственное, что беспокоит его в настоящий момент. – Всем доброе утро. – Поттер вошла в аврорат. Не без его стараний она действительно выглядела так, будто бы утро было добрым, и Мэттью посчитал своим долгом это отметить. Шервуд двинул бровями и опустил глаза в стол ровно в ту секунду, когда Гарриет обернулась в сторону его кабинета. Он чувствовал в себе силы выиграть этот день. Гарри мелькала за жалюзи, неторопливо снимая верхнюю одежду, пока Тимоти с Мерриттом рапортовали ночную смену. Выйдя из кабинета начальницы, Оксли вернулся к столу и стал собирать вещи. Шервуд подорвался и вышел, чтобы попрощаться. – Эй, Тим. – Он поднял на него сонные глаза. – Как дела? – Ты серьезно? – Шервуд оперся рукой о его стол. – Просто поговори со мной немного, мы стали редко видеться. – Оксли не даром заканчивал Рейвенкло и работал аврором – поняв, что к чему, он покосился на кабинет Поттер. – Если тебе интересно, то да, она смотрит. – Он прищурился: – Зависла у двери. – Отлично. – Шервуд присел на край его стола. – Кадмус, что происходит? – Я мешаю ей работать. – Зачем? – Чтобы ей пришлось остаться на ночь. – Не пойми меня неправильно, но ей тоже нужно иногда спать. – Тимоти осекся: – Не с тобой. Отдельно. Спать и видеть сны, Кадмус, высыпаться. Мы не хотим потерять её в столь юном возрасте. – Не переживай, Тим, я слежу за режимом. Одевайся помедленнее, пожалуйста. – Тимоти очень долго пытался влезть руками в пальто, пока Шервуд потянулся через стол за сигаретами и прикуривал. – Как дела с Мэри? – Её зовут Мэри-Грейс, и у нас все отлично. – Зеленую дрянь она тебе наливает? – Это шпинат! – Тимоти вытащил из-под Кадмуса папку с документами по рабочему делу. – Тебе бы тоже не помешало включить в рацион какие-нибудь овощи. И да: она села за стол, но все еще пялится. – Ты мой лучший друг, Тим. С меня пиво. – Шервуд встал со стола и пожал ему руку. – Я больше не пью пиво... – не без сожаления ответил Тимоти и, кивнув другим коллегам, пошел к выходу, Кадмус же уверенной походкой двинулся по проходу, но вместо кабинета Поттер свернул на кухню. Пить кофе он не хотел, но ему был нужен лишний повод для того, чтобы пройти мимо Гарриет. – Патриция, над чем трудишься? – Адамс перекинула через другое плечо свою косу и подняла голову от работы. Её стол стоял ближе всего к окнам Поттер, и он спиной мог чувствовать на себе её взгляд. – По контрабанде рапорт дописываю. – Это которые между делом еще десять человек в рабство продали? – Она кивнула. – Мерзкое было дело. Ладно, удачи. – Кадмус взял со стола свою чашку и коротко обернулся перед тем, как двинуться обратно к себе в кабинет. Дверь сзади открылась. – Шервуд, зайди. – И вам доброе утро, мисс Поттер. С невинным выражением лица Кадмус стоял, прислонившись к шкафу, и потягивал из чашки свежесваренный кофе, пока Гарриет, сложив на груди руки, испепеляла его взглядом. – С каких это пор ты ходишь без пиджака? – Он коротко пожал плечами. – А что, нельзя? – Гарри села на край своего стола и, перегнувшись через него, достала из ящика сигареты. – Да нет, можно. – Она закурила. – У нас регламентом запрещены только подтяжки. – Впервые слышу. – Шервуд подошел и поставил рядом с ней чашку. – Нововведения? – Ага. – Гарри очень старалась на него не смотреть, но у неё не получалось. – Только что подписала. – Аврор понимающе закивал. – Придется конфисковать. – Предъявите, для начала, ордер, мисс Поттер. – Гарри никогда не была терпеливой. – Ты мне своими дефиле работать мешаешь. – Какая жалость, может, меня уволить? Не придется думать, кому первому приходить на работу. – Затянувшись сигаретой, Гарриет смерила его взглядом. – Я кое-что получше придумала. – Кадмус дернул бровями. – И что же? – Поменяла тебе ночную смену. Ты теперь будешь с Мэттью. – Поттер погасила окурок и подняла на него глаза. – Завтра. – Уж лучше конфискуйте мои подтяжки, мэм. – Ему не пришлось повторять дважды: ладонь Гарри скользнула вверх по его руке, и, подцепив большим пальцем резинку, она потянула её на себя. Кадмус подошел ближе. – А ремни носить еще можно? – Пока да. – Гарриет медленно стягивала с его плеча подтяжку. – Но кто знает, что будет вечером. – Путаетесь в показаниях, мисс Поттер. Вы же сказали, что моя ночная смена будет завтра. – Это штраф за подтяжки. – В дверь резко постучали, Гарри остановилась на середине пути к другому плечу. Шервуд отшатнулся и быстро вернул на место вторую подтяжку. – Да! – Поттер открыла, на пороге стоял Герман Грейнджер, и Кадмусу пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться. – Ой, прости, помешал? – Грейнджер всегда выглядел немного с дуба рухнувшим, но сегодня особенно. – Нет, Шервуд уже уходит. – Пожав руку Герману, он удалился к себе, надеясь, что Поттер видела и это дефиле тоже. Первый раунд был за ним: Поттер уже забыла, что говорила утром, но его целью было дать ей понять, что сама эта идея была не в её интересах. Хотя, стоит признать, вместе они проводили почти каждую ночь, если только Гарриет не нужно было оставаться с Тедди или реагировать на ночной вызов начальства.

– А если я тебе надоем? Или если ты мне надоешь? – Валяясь в кровати, она наблюдала, как Шервуд завязывал галстук. – Если ты мне надоешь, обещаю позвать на свою свадьбу. – Поттер кинула в него подушкой.

В минувшие шесть месяцев их жизни не изменились совсем за одним небольшим исключением: они оба больше не ночевали в одиночку. Их обычный сарказм теперь разбавлялся непристойными шутками уровня тринадцатилеток и бар с друзьями перестал быть поводом для внерабочего общения. В остальном же все было, как раньше. Разве что Шервуду стало сложнее концентрироваться на работе. Кудрявая макушка Грейнджера заторопилась к выходу из аврор-центра, Гарриет уверенно шла по проходу в сторону его двери. Она не стучалась. – Оглохни, – скомандовала она стенам и опустила движением палочки жалюзи. Кадмус изобразил на лице удивление: – Чем обязан вашему визиту, мисс Поттер? – Продолжим прерванную конфискацию. – Она расстегнула воротник аврорской формы, но Шервуд отреагировал на это совсем не так, как она ожидала. – Ну нет, Поттер, мне совесть не позволяет отнимать твое драгоценное рабочее время какими-то конфискациями. – И что же ты предлагаешь? – В распахнутой мантии она оперлась о его стол. – Проверять ночью отчеты? – Можем сходить куда-нибудь после работы. – Глаза Гарриет расширились до размера галеона. – В ресторан, например. – Не думаю, что рестораны – это для меня, Шервуд. – Она села на край стола и потянулась к его галстуку. – Почему? – Оставаться невозмутимым было трудно, но Кадмус отличался своей выдержкой. – Ты не ешь? – Да, Кадмус, я на алкогольном топливе. – Ну, если не хочешь, можем пойти к тебе и выпить. – Он вытащил галстук из её рук и затянул обратно. – Чем тебе так не нравится вариант отдохнуть друг от друга? – Гарриет спрыгнула со стола и застегнула мантию. – Мне? Не нравится? Судя по тому, с каким предложением ты сюда пришла, он тебе самой не нравится. – Ладно. – Поттер поставила руки на талию. – Что именно «ладно»? – Сходим поесть. Но не туда, где мне придется прилично выглядеть, – ткнула она в него пальцем. – В Макдональдс? Боюсь, там мы рискуем встретить Тимоти. Зато дома ты можешь есть хоть в нижнем белье. – Шервуд улыбнулся и вскинул брови, бледные щеки Поттер слегка порозовели, но сдаваться она еще не планировала. – Ты чего добиваешься? – Кадмус развел руками. – Пытаюсь доказать, что твоя теория непродуктивна. – О Боже, ладно! – Поттер капитулировала. – Закажем доставку? – Почему я раньше не замечала, какой ты ребенок? – Раньше ты со мной столько не нянчилась. – Гарри махнула рукой. – Черт с тобой, Шервуд. Можешь вечером аппарировать сразу ко мне. Дверь за ней захлопнулась, и Кадмус откинулся на спинку кресла, довольный собой. Завтра утром кофе ему будет варить Кикимер.

***

Июль, 2011

Заставить Тедди слезть с метлы Гарри удалось только после того, как он сверзся с «Молнии», влетев в дерево. Парень держался на метле почти так же плохо, как Шервуд, который, собственно, поэтому и выполнял роль судьи. В этот раз беспристрастный арбитр отдал пальму первенства команде Поттер, за что Тимоти до сих пор на него дулся, поскольку считал, что запрещенные приемы ловца надо наказывать штрафами. Отвлекшись от книги, издалека Кадмус наблюдал, как Гарри отчитывала крестника, пока вправляла выбитое падением плечо, Тедди хмурил лоб, глядя на Поттер из-под всклокоченных черных волос ярко-зелеными глазами – менять более тонкие черты своего лица юный метаморф еще не научился. Выслушав нравоучения крестной матери, Люпин, насупившись, принялся слоняться между аврорами, меняя внешний вид под каждого, с кем сталкивался, но быстро пришел к выводу, что слушать разговоры о детях, политике или недвижимости ему неимоверно скучно. Тедди оглядывался в поисках собеседника и, увидев Шервуда, двинулся к нему. Волосы Тедди на ходу темнели и сворачивались в кудри, глаза из карих стали синими. Он плюхнулся рядом с ним на траву в тени дуба. – Привет, – поздоровался Кадмус, перелистнув страницу нового переиздания перечня опасных магических существ Великобритании. – Вы что, всегда работаете? – Шервуд поднял брови и перевел на мальчика взгляд, дочитав до конца предложения. – Ну, сейчас я не работаю. – А это что? – Тед наклонился и заглянул на обложку снизу. – Или читать про гриндилоу – ваше хобби? – Не скажу, что меня очень волнуют гриндилоу, но читать про них довольно интересно. – Тедди фыркнул. Магические твари интересовали его явно меньше, чем его отца. – И чем же вы занимаетесь, когда не работаете? – Ветер донес до них с другого края поляны голос Поттер, Кадмус и Тедди одновременно подняли на неё взгляд, но в следующую секунду снова повернулись друг к другу. – Я хожу в тир, – ответил аврор, недолго думая, и опустил голову в книгу, надеясь, что это даст понять Тедди, что он не настроен на диалог. – В тир? К маглам, что ли? – «Лучше бы ты ему про гриндилоу начал рассказывать», подумал Кадмус, но было уже поздно, так что он кивнул, закрыв книгу на скрытнях. – Вы умеете стрелять? – Восторг заискрился у Тедди в глазах, он весь приподнялся. – Умею, – подтвердил Шервуд, но, видя, что этой информации мало, добавил: – Меня научил отец, когда мне было примерно, как тебе. Он был полицейским. – Круто! А мой папа был оборотнем. – Кадмус не был уверен в том, как ему следует реагировать на эту информацию, учитывая то, что если не все, то многие были в курсе того, что Ремус Люпин был оборотнем, и то, что сам Шервуд имел честь застрелить из глока Фенрира Сивого, по чьей вине в жилах Тедди и текла кровь оборотня. Он мягко ушел от волчьей темы: – Да, профессор Люпин учил меня в школе. – Гарри говорит, он был лучшим. – Солнце бликовало на его лице сквозь крону. – Мне нравится наш учитель защиты, но иногда он ведет себя, как сволочь. – Кадмус усмехнулся, подумав, как повезло Тедди, что ему не довелось учиться у Снейпа. – Да, твой отец определенно был одним из лучших преподавателей по защите, – подтвердил Шервуд. – Я и на курсах перечитывал свои записи с его занятий. – Тед помрачнел, глядя куда-то за спину аврора. – Только его это не спасло. – Кадмус отложил книгу и сел, развернувшись вполоборота к мальчику. – Как и маму. – Многие достойные волшебники и волшебницы добровольно шли на смерть, чтобы мы сейчас могли сидеть здесь. – Шервуд кивнул на залитую солнцем поляну у края леса, по которой гонялись друг за другом дети Фарука, Джаспера и Спенсера. – Твои родители погибли, сражаясь за мир, в котором их сын мог бы жить без страха. – Настроение у Тедди менялось так же быстро, как внешность, он уже опять улыбался. – А я и не боюсь. – Шервуд изобразил на лице ответную улыбку и снова потянулся к своей книге, но не успел: – Научите меня стрелять? – Кадмус удивленно поднял брови. – Сейчас. – Аврор покосился на Поттер, беседовавшую с Бетти Флеминг, и попытался прикинуть, насколько сильно она удивится, узнав, что он притащил глок на квиддич. – Я ей скажу, что это была моя идея. – Лень и здравый смысл в голове Кадмуса боролись с желанием порадовать мальчика. – Пожалуйста, мистер Шервуд. Он сдался и потянулся к висевшей на ветке мантии, под которой была кобура, и достал пистолет, радуясь, что носит с собой холостые патроны. – Ладно. – Он вытащил из оружия магазин. – Но сначала надо разобраться, как он устроен.

***

Декабрь, 2014

В воздухе празднично пахло можжевельником, а еще крепким алкоголем и свежим имбирным печеньем, заботливо испеченным женой Джонса, которым весь аврорский штат этот алкоголь закусывал. Под потолком плавали красные, зеленые и белые шары света, возле каждого стола висело по носку, а на входной двери в аврор-центр красовался большой рождественский венок, колокольчики с которого к середине вечера уже были сняты и теперь звенели у Макленнона на ушах. Авроры сидели в неровном кругу: кто-то на полу, кто-то на столах, сэр Энтони и вовсе предусмотрительно поставил себе стул и, положив ногу на ногу, болтал в стакане огневиски, в то время, как расположившийся по левую руку от него Геррейру отпивал прям из горла. В центре бешено крутилась пустая бутылка, все замерли в ожидании. Поколебавшись между Элмерсом и Макленноном, она указала на последнего. – Да я сегодня любимчик. – Мэтт поерзал на месте под аккомпанемент своих колокольчиков. – Выбираю правду. Ну давай, Шломо, удиви меня. Соломон в предвкушении потер руки. – Скажи-ка нам, дорогуша, случалось ли тебе поднимать мыло в нашем душе? Фарук, будучи бывшим военным, своим смехом оглушил сидящего рядом Хаггарта; Ходж, Палмер и Оксли подхватили его хохот. Шервуд выжидающе уткнулся в свой стакан. – Какие странные у тебя вопросы, Мизрахи. Да мы с Ларкиным постоянно друг в друга мылом кидаемся. – На этой фразе Шломо не выдержал и откинулся назад, прислонившись к столу, пока басовитый смех Эргеча сотрясал стены аврората. – Ну хорошо, а кто его обычно поднимает? – Да у Ларкина руки растут из задницы, оно вечно у него выскальзывает, я поднимаю. – Фарук истерически плакал. Половина авроров, в том числе и сам Ларкин, не понимали, о чем идет речь и почему отец пятерых детей задыхается от хохота. – Да потому что кто в наше время пользуется твердым мылом? – возмутился Зелман, раз уж он невольно стал героем этой истории. – Давно пора перейти на гели. – На этой фразе Шервуд сломался, и Поттер вместе с ним. – Ты прав, дорогуша. Давно пора. – Шломо забрал бутылку у Феликса, который грозился прикончить ее в одиночку. – Крути, Мэттью. Макленнон воодушевленно направил на бутылку палочку, и она завертелась. Когда она остановилась перед Поттер, Мэттью победоносно вскочил под звук своих колокольчиков. – О нет. – Гарри допила виски, понимая, что в этот раз так легко не отделается. – Действие. Мэтт, который не ожидал такой удачи, растерялся. Он плюхнулся обратно на пол и теперь озирался по сторонам, решая, что бы такого загадать своей начальнице. – Ну что, – он улыбнулся в своей солнечной манере и постучал ладонями по своим коленям, приглашая ее присесть, но под испепеляющий взгляд Поттер передумал, – выпей стакан виски, не трогая его руками. Я налью. Гарри фыркнула, поднявшись с места, Мерритт присвистнул. – Смотри внимательно, дорогуша, мастер-класс от твоей мамочки. – Соломон обратился к Руквуду, который весь покраснел до корней своих светлых волос. – Не пугай мне мальчика, Мизрахи. – Поттер пыталась пристроиться к стакану с разных сторон. – Учись, Мэттью. – Обхватив его губами, она запрокинула голову назад, вливая в себя его содержимое одним махом. Послышались аплодисменты. Гарриет вернулась на свое место рядом с Шервудом и взмахом палочки привела бутылку в движение. – О-о-о-о, – протянул Зелман. Ростан покосился на него и с надеждой взглянул на Поттер. – Пусть будет правда. – Ролланд придвинулся ближе. Гарриет кинула короткий взгляд на сидящего рядом с ним Кастальдо и усмехнулась. – Как прошла свадьба? – Ростан посерел лицом, Лука засмеялся. – Ужасно, – признался аврор. – Но вот он, – Ролланд ткнул в итальянца пальцем, – наплел моей матери с три короба, что пошел со мной вместо своей сестры, которая заболела. Но самое худшее было то, что к тому моменту он уже ей понравился. – Кастальдо, существует вообще человек, которому ты не нравишься? – Ларкин, довольный, как сытый кот, был явно в восторге от своей выходки, заставив Ростана пойти на свадьбу его кузины с Лукой. Но улыбка быстро сползла с его лица, когда бутылка указала на него. – Ролланд, – начал он, – не надо, умоляю. Правда. И ничего, кроме правды. Ростан выглядел разочарованным. Он явно хотел велеть Ларкину пойти и поднять мыло. – Так уж и быть, Зелман. Расскажи нам, везде ли у тебя бордовые волосы? – Мэтт заржал и поперхнулся виски. – Что, Мэттью, ты разглядел, пока бросался в него мылом? – Шломо приподнял кипу и пальцами зачесал назад волосы. Под Фаруком чуть не сломался стол. – Везде, – подтвердил Макленнон. – Можете его даже не спрашивать. – Самотрансфигурация, между прочим, вещь очень сложная. – Ты что, в пунш хотел превратиться? – Патриция сидела, обняв Джона. – В тот момент я уже был пуншем. Мне не хватало оттенка. – Сэру Энтони уже с трудом удавалось держать лицо. – Так, – он направил палочку на бутылку, – молись, чтоб не показало на тебя, Шломо. – От тебя у меня точно нет секретов, дорогуша. Но горлышко бутылки неожиданно указало на свежую кровь аврората – Адриана Руквуда. Аврор-центр завыл, как стадион Уэмбли. – Действие, – моментально выпалил Адриан. Ларкин недобро облизнул губы. – Знаешь, Адриан, у нас есть такая традиция, – здесь Поттер вся обратилась в слух, – что каждый новый аврор в свое первое Рождество целует Луку Кастальдо. – Такой наглости никто не ожидал даже от Зелмана. Особенно Лука, который от неожиданности застыл с бутылкой над стаканом Ростана. Молчавший до того Хаггарт внезапно заржал, как лошадь. – Помню-помню, – сказал он, подмигивая Ларкину. – Шервуд аж дважды целовал. – Да-да, – подтвердил Хьюберт, – второй раз за Поттер. Чтобы не отвлекать от работы. Адриан побледнел и покосился на Гарриет, пытаясь найти в ее взгляде поддержку. Но Гарри с невозмутимым лицом кивнула: – Он мне до сих пор это припоминает при каждой возможности. – Адриан, у тебя нет выбора, – сказал Фарук. – Мы все через это проходили. Даже Шломо, а он терпеть не может католиков. Соломон, который был занят тем, что в который раз за вечер отбирал бутылку у Геррейру, отвлекся: – Все равно меньше, чем арабов. – Ты же знаешь, что я турок. – Как будто есть разница, дорогуша. Весь аврорат уставился на Руквуда. Тот нервно сглотнул. – Ну ладно, – подал он голос первый раз за вечер и встал. – Ростан, подвинься, у тебя конкурент. – Ларкин грозился не добраться сегодня до дома живым. – Лука, ну-ка встань, чтоб нам всем было видно. Отвлекшийся от поглощения виски Геррейру, достал магловский телефон и включил камеру, но Шломо автоматически забрал предмет из его рук. Кастальдо поднялся. Все затаили дыхание. Адриан предусмотрительно закрыл глаза, но дернулся, когда Лука положил руку ему на затылок и притянул к себе. Ларкин застучал стаканом о стоящий позади него стол, когда Лука наконец чмокнул Адриана в губы. – Маму свою на ночь так целовать будешь, Кастальдо. Это он должен сделать, а не ты! – Дева Мария, ладно. – Лука убрал за спину руки. – Прошу прощения. – Под всеобщее изумление Адриан забрал бутылку из рук Шломо и залпом допил ее содержимое. Вручив ее Феликсу, он смело шагнул навстречу Кастальдо. Руквуд оказался выше и так высокого Луки. Адриан поднял руку и потянул его за волосы на затылке, чтобы ему было удобнее наклониться. Он целовал его в абсолютной тишине несколько долгих мгновений. – Это считается? – Руквуд обратился к Зелману так, будто бы сдавал экзамен. Ирландец нервно закивал, и Адриан, щелкнув каблуками, вернулся на место. Лука, слегка покачиваясь, то ли от шока, то ли от алкоголя, все еще продолжал стоять посреди круга, сконфуженно улыбаясь, и сел, только когда Руквуд снова запустил бутылку. – Не спрашивай у него правду, – предупредил Ларкин, когда она указала на Бэзила. Луи обиженно насупился. – Правда, – назло ответил аврор. – Мистер Бэзил, расскажите нам что-нибудь о ком-то, присутствующем здесь, чего не знают другие. – Взгляд Бэзила сверкнул в полумраке. – Если сейчас вы попросите Мэттью Макленнона вызвать патронуса, он будет клясться, что не умеет. Но на самом деле, он просто стесняется своей милой белочки с пушистым хвостом. – Шотландец бешено выпучил глаза, а у Ларкина вытянулось лицо. – Мэтт, вспомни, как водил Поттер по барам, я хочу увидеть! – заверещал Зелман, как ребенок в зоопарке. – Я тебе потом покажу. – Когда будешь поднимать мыло? – Фарук чинно попивал анисовую водку из своей фляги. Луи, тем временем, с ехидной улыбкой смотрел на Шервуда, который на свой страх и риск выбрал правду. – Кадмус. – Луи? – Вопрос чисто рабочий. – Тимоти бросил на Гарриет напряженный взгляд. – Сколько отчетов вы с мисс Поттер обычно проверяете за ночь? Шервуд не мог себе позволить повернуться к Гарри за поддержкой, поэтому спокойно смотрел Бэзилу прямо в глаза, радуясь, что тот, в отличие от Ларкина, не владел легилименцией. – Ты знаешь, Бэзил, – он театрально вздохнул, – ни разу не подсчитывал точное число, но обычно до тех пор, пока мисс Поттер не устанет. – Гарриет утвердительно закивала. – У главы аврората рабочий день довольно насыщенный, отдыхать тоже надо. – Луи, твой отчет всегда проверяем первым, – положив руку на сердце, заверила его Гарри. Ответ Шервуда Луи явно не удовлетворил, но если бы он мог видеть лицо Тимоти в этот момент, то понял бы, насколько был близок к разгадке. Кадмус крутанул бутылку рукой. – Да что ж такое, – сокрушался Ларкин. – Давайте действие, а то опять про мыло будете спрашивать. Шервуд усмехнулся. – Я скромно. Просто перестань копаться в моей голове прямо сейчас. – Зелман цокнул. – Жалко что ли? Там все равно нет ничего интересного, – причитал он, запуская бутылку. – Ты не заколдовал ее часом? – возмутилась Гарриет, когда горлышко снова указало на нее. Ларкин невинно пожал плечами. – Действие, конечно. – Ходят легенды, что мистер Шервуд когда-то очень хотел на ваше место, – начал он издалека. – О да, очень хотел, – прокомментировал из угла Тимоти. – Так вот, почему бы вам не поделить его. – Гарри выгнула бровь. – Место. Я боюсь, вас он раздавит, поэтому лучше вам сесть к нему на колени. – Об пол что-то грохнулось под тихую ругань Оксли. – Я очень ценю твою заботу, Ларкин. – Гарриет, поджав губы, посмотрела на Шервуда, и тот с едва заметной ухмылкой подобрал ноги, сев по-турецки. – Заставляют пьяную перемещаться... – пробубнила она, устраиваясь в образовавшееся пространство. – Руками меня не надо только трогать, – предупредила она своего заместителя, и Кадмус мирно поднял руки. Довольный собой, Зелман позволил ей снова вращать бутылку. Игра продолжалась, но теперь Гарриет не могла на ней сосредоточиться. Она слышала, как Шервуд дышит и пьет, как усмехается и выдыхает ей в затылок. Откинуть голову назад ей хотелось больше всего на свете, но она понимала, что стоит ей это сделать, и пять лет «под прикрытием» пойдут прахом. Шервуд не делал задачу проще: когда его руки не держали стакан, они стремились незаметно лечь ей на бедра и притянуть ближе. Боковым зрением она видела, что Ларкин, не отрываясь, наблюдает за ними, и в очередной раз пожалела, что взяла на работу легилимента. Расходились они уже глубоко ночью, оставляя Ходжа и Итона на ночной смене. Попрощавшись со всеми, Гарриет вышла из атриума на улицу и повязала шарф поверх головы – на улице шел снег. Через квартал в переулке ее ждала высокая фигура. – Куда пойдем? – спросил Шервуд, обняв ее за талию. – Кикимер перебьется, до тебя ближе. – Как скажешь. Они аппарировали.

***

Апрель, 2015

Шервуд взбил руками мокрые волосы и, накинув рубашку, спустился в столовую. – Доброе утро, Кикимер. – Домовик кинул в его сторону полный отвращения взгляд, но промолчал, потому что Гарри запретила ему называть Кадмуса грязным полукровкой. – Что сегодня на завтрак? – Кикимер приготовил хозяйке глазунью с фасолью и беконом, – нехотя ответил эльф. – Кофе тоже для хозяйки, – сказал он, когда Кадмус потянулся к кофейнику. – Она мне разрешила. – Кикимер не слышал. – Домовик ударил Шервуда грязной ложкой по рукам, но в следующий момент его сморщенное лицо сменилось на раболепное выражение: – Мастер Тедди. – Он поклонился. Шервуд решил не двигаться в надежде, что его не заметят, но в стеклах буфета он видел, как Тедди уже сменил свои бирюзовые волосы на темные кудри. Лицо парня озарила глупая улыбка. – Доброе утро! – поздоровался он так, будто встречал Кадмуса в таком виде каждый день. – Мама дома? – Манера Люпина называть Поттер матерью пугала их обоих. – Она еще в душе, – ответил Шервуд таким же будничным тоном и повернулся к нему, застегивая рубашку. – Здравствуй, Тедди. – А вы что, – он сел за стол и стянул с тарелки жареную сосиску, – работали ночью? – Да, отчеты проверяли. Конец месяца же, – сказал он в середине апреля. Они оба понимали, что Шервуд не выглядит как тот, кто работал ночью. – И как, много проверили? – Тедди через стол потянулся за тостом. Кикимер услужливо поставил перед ним стакан сока. – Да парочку не успели. – Парень отпил из стакана и облизнул губы, понимающе кивая. – М-м, – промычал он, откусывая тост. – Я не вовремя, да? – Немного отвлек от работы. В дверном проеме появилась Поттер. С мокрыми волосами и палочкой в руках она выглядела действительно пугающе. Тедди заметил перемену в лице Кадмуса и обернулся. – Привет. – Он облизнул жирные пальцы и вернулся к тарелке. – Ты же собирался остаться в Ракушке? – Гарри подперла собой косяк двери, явно не собираясь никого выпускать. – Хозяйка будет завтракать? – Хлопая ушами, Кикимер крутился вокруг нее. – Да я метлу взять, – ответил Тедди, откусывая яблоко. – Мы с Уизли решили сыграть в квиддич. – Он встал и шагнул к выходу. – Я уже уходить собирался. – Ты никуда не пойдешь. – Поттер выставила руку, загородив проем. Тедди удивленно вскинул брови и поменял цвет глаз на зеленый. На его лоб все еще спадали темные кудри, и по его улыбке было понятно, что это не было случайностью. – По крайней мере, пока мы все не позавтракаем. – Конечно, хозяйка. – Домовик метнулся за третьей тарелкой для Кадмуса. – Сядь, – скомандовала она крестнику. – И ты тоже. – Шервуд опустился на стул в другом конце стола. – Вау, мы прям как сем... – Тедди замолчал под убивающим взглядом Гарри, – как нормальные люди. Кикимер, налей мне чай. Кадмус старался как можно тише стучать приборами по тарелке. Гарриет так и не притронулась к своей еде. Она поймала озорной взгляд Тедди. – Ты никому об этом не скажешь, понял меня? – Ее голос звучал, как на допросе. – О чем? – Люпин стянул с ее тарелки кусок бекона. – О том, что ты работу на дом берешь? – Шервуд поперхнулся и попытался тихо откашляться. Кикимер был бы рад постучать ему по спине чугунной сковородкой. –  Тедди, ты меня понял? – Гарри накрыла рукой чашку, к которой потянулся парень. – Ладно. – Тедди в мирном жесте поднял руки и вернул волосам обычный вид, но его глаза все еще оставались зелеными. – Я никому не скажу. – Гарриет выдохнула. – Отлично. – Поттер придвинула к себе джем. – А что мне за это будет? – не унимался Люпин. – Ах ты ж засранец. – Гарри повернулась к нему вполоборота. – Ладно, за это я буду отпускать тебя в Нору и Ракушку, когда захочешь. Идет? – По рукам. – Он пожал ее руку и кивнул притихшему в другом конце столовой Кадмусу: – А от тебя что мне будет? – Гарри дала крестнику подзатыльник. – Эдвард Ремус Люпин, а ну не наглей. – Ладно-ладно. – Он вытер руки салфеткой и встал из-за стола. – Теперь я могу идти? – Иди уже. Пока я Непреложный обет с тебя не взяла. – Тедди поцеловал ее в щеку на прощание. – На работу не опоздайте, – крикнул он уже из коридора, и Гарри пожалела, что не может чем-нибудь в него кинуть. По ее лицу читалось, что в ее утреннем кофе не хватает виски. – И что дальше? – осторожно спросил Кадмус. – Наберись терпения, Шервуд. Этот манипулятор теперь от нас не отстанет. – Она сложила в тарелку вилку и нож, так и не притронувшись к еде. – Пойдем, а то правда опоздаем.

***

Август, 2017

Гарри не надо было поднимать голову, чтобы понять, кто зашел в ее кабинет. – Чего тебе? – Она продолжала строчить рапорт. К приходу нового министра надо было заполнить все пробелы в документации. Поверх ее бумаг Кадмус положил заявление на отпуск. – Опять? Я десять лет тебе его подписываю. Мотаешься на собрания своей секты? – Ты удивишься, Поттер, но ежегодный фестиваль проходит каждый год. – Он сел напротив нее. Гарри поставила на бумаге быстрый росчерк и вернула ему. – Фестиваль занудных заместителей? Или кудрявых челок? – Именно в этот момент Кадмус убирал со лба свои волосы. – Фестиваль Робина Гуда. – Гарриет не ожидала такой ответ. – Чего? Ты будешь бегать в лосинах и стрелять из лука? – Она положила перо и подняла на него взгляд. – Лосины на меня даже ты не наденешь, но стрелять из лука буду. – Боже, хочу это видеть. – Она откинулась на спинку кресла и улыбнулась, рисуя в голове эту картину. – Ну, тогда поехали вместе, – предложил он, уверенный в том, что Поттер откажется. – Ашфорд заступает на должность через две недели, – напомнила Гарри. – Я могу помочь тебе с рапортами. Это всего на два дня. – Шервуд давно выучил выражение ее лица, обозначавшее отказ, но сейчас он с удивлением наблюдал, что она всерьез задумалась. – И на кого мы оставим штат? – На сэра Энтони? – неуверенно спросил он, до сих пор не до конца осознавая, что Поттер действительно согласилась. – Пожалуй, – кивнула Гарриет. – Надо сказать ему. В каких это числах? – Она вытащила из его рук заявление и перевернула к себе. – О, на твой день рождения? – Да весь фестиваль в мою честь устраивают. – По привычке решив не комментировать его сарказм, она вручила ему целую стопку недописанных отчетов. – На, раз ты сам предложил. Полная свобода творчества, только не переусердствуй. – Бумаги в его руках прибавлялись, как от заклинания умножения. – Тебе надо придумать, где ты будешь жить, – вспомнил Шервуд, остановившись у двери. – Там же, где и ты? – Поттер явно не видела проблемы. – Ну, – он неловко засмеялся и почесал свободной рукой затылок, – я-то буду дома жить. У матери. – Оу. – Понимание отразилось в ее глазах. – Хорошо, найду какую-нибудь гостиницу.

***

Метрдотель небольшой гостиницы в центре Эдвинстоу несколько раз попытался дать Поттер ключи от двухместного номера, пока она не сказала, что приехала на свадьбу кузена. – Кузен, – протянул руку Шервуд вылупившемуся на него администратору. – У него потом будут вопросы, – предположила Гарри, когда они поднялись в мансарду. – Переживет. – Кадмус пожал плечами и завалился на одноместную постель, подперев голову рукой. – Открытие через два часа, ты даже успеешь сходить в душ. – Я что, буду так долго мыться? – Гарриет подошла к тумбочке и кинула на неё ключи, Шервуд потянул её к себе за руку. – Не будешь. – Она нехотя позволила ему повалить себя рядом, но её недовольство продолжалось недолго: Кадмус навис над ней, запуская руки под ее футболку и целуя в шею. Душ пришлось отложить – они еле успели одеться. По размаху фестиваль в Шервудском лесу превосходил даже Чемпионат мира по квиддичу: большие костры освещали небо над деревней, цветные флаги над каждым домом развевал теплый летний ветер, отовсюду слышались смех и песни. Два могучих дерева, склонившихся друг к другу, образовали арку, служившую входом. На лесной опушке был разбит шатер – оттуда доносился аппетитный запах свежего хлеба и жареного мяса, парень в бордовом шутовском колпаке зазывал туда гостей, предлагая глотнуть еще и местного эля; на подмостках музыканты в средневековых костюмах играли на лютнях и скрипках рыцарские гимны, девушки в длинных платьях учили туристов традиционным пляскам. Гарри застыла около ширмы с кукольным театром. – Пойдем. – Кадмус взял ее за руку и потянул к зареву в глубине леса. У самого его края, возле поля, где завтра должны были начаться состязания, факиры соревновались в своем мастерстве. В подчинении волшебной палочки огонь всегда впечатлял, но когда им управляли маглы, это выглядело поистине завораживающе. Зрители сидели на траве, задрав головы: ночь рассекали сотни горящих стрел, рисуя в ней диковинные фигуры, и Гарри подумала, в каком восторге от этого зрелища был бы Джордж. Кадмус вернулся с двумя кружками холодного эля и сел рядом с ней на землю. – За твой первый отпуск, Поттер, – поднял он тост, и они выпили. Шервуд вытащил из кармана пачку и предложил Гарри сигарету, она покачала головой. Он закурил. Впервые за долгие годы Гарриет не надо было куда-то срываться и кого-то спасать, это осознание заставило ее улыбнуться. Она положила голову Кадмусу на плечо: волшебный мир был так далеко, что она могла себе это позволить. Уже под утро он проводил ее до гостиницы, но решил не подниматься: метрдотель не оценил бы столь поздний визит, да и ему нужно было подготовиться к завтрашнему дню. Гарриет разбудил звонок. Поднявшись на локтях, она еще несколько секунд не могла определить, откуда идет звук. Ее взгляд метнулся к стоящему на телевизоре магловскому телефону. – Доброе утро, мисс Поттер, – в трубке она узнала голос администратора. – Ваш, эм, кузен просил вас разбудить. Он оставил карту на случай, если вы заблудитесь, можете забрать ее на стойке. Кстати, завтрак еще идет, столовая на минус первом этаже. – Гарри промычала в трубку невнятные благодарности. На месте кострищ за ночь возвели трибуны, поле было усеяно шатрами участников. Как найти Шервуда в этом балагане, Гарри не имела ни малейшего понятия, она потерянно блуждала между палатками, пока не увидела знакомую шевелюру. – Да, Кадмус, если бы тут проводили конкурс кудрявых челок, ты бы уже выиграл. – Он с улыбкой обернулся. – И какой приз? – Поттер хитро улыбнулась и повела бровями, но Шервуд все еще смотрел на нее и ждал ответа. Гарри привстала на носки и, притянув его к себе за ворот, коротко поцеловала. – Кадмус! Мальчик мой! – Гарриет испуганно отпрянула. К ним через все поле летел жизнерадостный старичок с длинными седыми усами. – Здравствуйте, мистер Аберкромби. – Она думала, что Шервуд не умеет краснеть, но сейчас его щеки густо залило румянцем. Старик проигнорировал протянутую руку и крепко обнял его. – Как я рад тебя видеть! – Гарри пыталась быстро решить, в каких кустах ей скрыться, но тут он повернулся к ней: – Ты наконец привез домой свою жену! – Он погрозил ей пальцем. – Мы столько лет вас ждали, миссис Шервуд. – Поттер растерянно посмотрела на Кадмуса, но тот только покачал головой, давая понять, что лучше ей не разубеждать старика. – Бог мой, ты вообще ее кормишь? Дорогая, вон там варят очень вкусную похлебку. Скажите, что вы от Фестуса, нальют бесплатно. Они не любят приезжих. – Спасибо, я только позавтракала, – нашла в себе силы ответить Гарри, но, к счастью, старик снова переключился на Кадмуса. – Почему Деметра не сказала, что ты приезжаешь? – Шервуд демонстративно надевал наручи, пытаясь намекнуть, что сейчас не лучшее время для разговора. – Я каждый год сюда приезжаю, сэр. – А жену свою только в этом году привез, проказник! Может, ты еще и детей прячешь? – Гарриет жалела, что не может прямо сейчас куда-нибудь аппарировать. Кадмус взял лук и пристегнул к поясу колчан со стрелами. – Простите, мистер Аберкромби, мне уже пора готовиться. – Конечно-конечно, мой мальчик, удачи сегодня. – Он еще раз обнял его и подмигнул Гарриет, прежде чем удалиться. – Что это было? – спросила Гарри, следуя за Кадмусом в сторону мишеней. Ему надо было пристреляться. – Наш молочник. В деревне все обо всех знают только он и начальник полицейского участка. – Надеюсь, он не знаком с моим метрдотелем? – Они дошли до стрельбища и остановились возле трибун. – Не удивлюсь, если они родственники, – ответил он, слабо улыбнувшись. Поттер поднялась по лесенке и присела на скамью в первом ряду, надеясь, что сидящие позади неё девушки в средневековых горжетках обсуждают не её внезапное замужество. Утром было прохладно, но сейчас на поле вышло солнце, и Кадмус снял толстовку, оставшись в спортивном термобелье с коротким рукавом. Гарри пришлось признать, что жокейские бриджи смотрелись на нем даже лучше, чем она могла представить, и даже подумала, что стоит запретить ему носить что-то кроме этого. Шервуд перекинул ногу через лук и натянул тетиву – девушки в горжетках резко притихли, Поттер довольно заулыбалась и откинулась назад. Но наибольшее оживление у женской части трибун началось, когда лучники начали пристреливаться. Кадмус повернулся левым боком к мишени и вынул из колчана стрелу. Едва заметно погладив кончиками пальцев оперение, он зажал хвостовик и поднял лук, оттянув тетиву. У Гарри перехватило дыхание. От того, насколько прекрасное перед ней открывалось зрелище, и от той физически ощутимой волны силы, что разошлась от него во все стороны вместе с этим движением. Все-таки, магия волшебника живет не в его палочке, а в самом человеке. Выпустив три стрелы и убедившись, что лук его слушается, Шервуд повесил его на спину и, подойдя, подал Гарриет руку, помогая спуститься с трибун. – У тебя тут табун поклонниц. – Кадмус покосился на барышень в горжетках, но на их улыбки не ответил. – Какая разница? Нас и так уже поженили. – Поттер поджала губы. – Ладно, пойдем, я покажу тебе, откуда лучше видно. Мне еще надо забрать Галахада из конюшни. Трибуны быстро заполнялись, участники осматривали установленные мишени. В этой суете Гарри пыталась разглядеть Шервуда, но обзор ей все время закрывали разной степени нелепости шляпы, шлемы и прочие головные уборы: Поттер в который раз убедилась, что для такого места выглядит простовато. Когда объявили пятиминутную готовность, она наконец увидела Кадмуса, он вел под уздцы темно-серого жеребца со светлой гривой: ему, конечно же, осматриваться было ни к чему; Шервуд выступал последним, и Поттер надеялась, что не уснет к его выходу. Ей было тяжело следить за счетом, она плохо видела мишени, но догадалась, что упавшему с лошади американцу первая тройка не светит. Гарри встрепенулась, когда объявили Кадмуса, трибуны загудели – он явно был в фаворитах. Глядя на то, как Шервуд управляется с лошадью, она в очередной раз задалась вопросом, почему он не летает на метле. Полосу препятствий он прошел, даже не откинув со лба свои кудри, и, судя по выражению его лица, своим выступлением он был доволен. Возвращаясь к стойлам, Шервуд решил проехать мимо трибун, чуть откинув корпус назад в естественном движении. Такую самодовольную ухмылку Поттер ни разу не видела на его лице. Она закусила нижнюю губу: если бы рядом с ней сейчас сидел Зелман, он бы упивался ее фантазиями. – По решению жюри в состязании по конной стрельбе из лука победу одерживает, – Гарриет с ужасом узнала голос молочника, – наш дорогой и любимый Кадмус! Кадмус Робин Шервуд, сын моего покойного друга, нашего бывшего шефа полиции Инграма Шервуда. Да-да, Деметра, я уже заканчиваю. – Сурового вида женщина рысью проскакала мимо шеренги участников и потянула поводья возле Кадмуса. У того было довольно странное выражение лица, когда он пожимал ей руку. – Ура, друзья! – Послышались аплодисменты. Поттер дожидалась его у конюшен и, убедившись, что рядом точно никого нет, позволила себе обнять его. – Это было очень впечатляюще, – призналась она. – Поздравляю. – Кадмус сдержанно кивнул, оглядываясь по сторонам. – Давай уйдем отсюда, пока другие поздравлять не начали. – Через лес они вышли к другому краю деревни. – Я испугалась, что он сейчас что-нибудь ляпнет. – Было бы очень некстати. Надеюсь, Фестус не успел ничего сказать моей матери. – Она там была? – Кадмус качнул на шее медаль. – Это была твоя мать? – Вдова любимого начальника полиции. Ее вся деревня знает. – Она же волшебница? – Он кивнул. – Маме приходится быть очень осторожной. – Из-за деревьев показался крепкий каменный дом. – Мы пришли. Во двор они зашли с торца через небольшую кованую калитку. Лужайка не была идеально подстриженной, а вдоль садовых дорожек не были высажены цветы – наоборот, задний двор был весь в густой траве, которая явно росла ровно до той высоты, до которой ей позволяла расти хозяйка. Из тени выглядывали несколько мишеней, похожих на те, что Гарриет сегодня видела на фестивале. Неровной брусчаткой почти около крыльца был выложен круг, в середине которого стоял деревянный стол и два плетеных кресла – его мать обычно принимала немногих гостей. Стоило только Кадмусу открыть дверь, как Гарри практически сбили с ног два фоксхаунда. – Сидеть! – скомандовал он псам, те одновременно повернули на него головы. – Хорошо. – Шервуд поочередно потрепал каждого из них за уши. – Не бойся, тебя не укусят. – Он заметил, с какой опаской Гарриет входит в дом, но причиной тому были явно не собаки: за всю свою жизнь она имела дело с тварями пострашнее, особенно если это были домашние питомцы Хагрида. – Я думала, ты не хотел, чтоб нас видела твоя мать. – Она ни за что не пропустит бои на мечах, так что вернется только вечером. – Кадмус пропустил ее перед собой. – Проходи. Дом был небольшим и совершенно магловским: здесь не было пыльных гобеленов, волшебных портретов, склянок и подвешенных под потолком трав, шкафов с ингредиентами для зелий. Пройдя мимо прачечной и гостиной, они оказались в светлой кухне с двумя большими окнами, они выходили на задний двор – Шервуд открыл их настежь, лесной ветер трепал белые занавески. – Голодная? – Гарри пожала плечами. Кадмус палочкой запустил кофейник, две кружки из буфета, пролетев через всю кухню, приземлились на стол. Он предложил ей сэндвичи. – Кикимер будет в ужасе, если узнает, чем ты тут меня кормишь. – Шервуд усмехнулся. – Это ты еще от похлебки Фестуса отказалась. – Гарриет пальцем возила по своей тарелке крошки. – Доедай. – Он протянул ей свой сэндвич. – Только не говори, что решил откормить меня. – Ты на мне синяки постоянно ставишь, Поттер. – Она ударила его ногой под столом. – Так что либо ешь, либо я куплю тебе наколенники. С набитым животом она была не в силах сделать лишний шаг и упала на диван в гостиной. На полу был мягкий ковер, на подушках – вязаные наволочки, пахло стиральным порошком и лесом. У них в ногах легли собаки. – Это твоего отца? – Гарри кивнула на охотничье ружье, висящее над камином. – Нет, моей матери. – Она удивленно обернулась на Кадмуса. – Отец говорил, что влюбился, когда в первый раз увидел ее на охоте. – Шервуд протянул ей рамку с черно-белой свадебной фотографией, и Гарри поняла, от кого ему достались такие кудри. – Он умер, когда я был на шестом курсе. Ничего такого, просто болезнь и старость. – Поттер кивнула, по фотографии читалась их большая разница в возрасте. – Он был маглом? – Да. И магии не доверял, поэтому до Хогвартса я учился в военной школе. – Гарри облокотилась на подушки и развернулась к нему всем корпусом. – Серьезно? – Да. Где-то даже должна лежать моя форма. Мне четыре года приходилось коротко стричься. – Кадмус улыбнулся и взъерошил свои волосы. Гарриет позволила себе секундную слабость и смахнула прядь, упавшую ему на глаза. – На шестнадцатилетие отец подарил мне глок со словами, что палочку мою он двумя пальцами сломать может. – Шервуд встал. – Хочешь посмотреть мою комнату? – Спрашиваешь еще. Поднявшись на второй этаж, Кадмус открыл самую дальнюю от лестницы дверь. Войдя, Гарри сразу почувствовала, что оказалась внутри чего-то очень личного. Скошенные стены были выкрашены в светло-серый цвет, но, несмотря на это, в комнате царил спокойный полумрак. Свет падал сверху, от мансардного окна прям над кроватью, и рассеивался густой кроной молодого дуба. В противоположной стороне стоял письменный стол – под его покосившейся ножкой лежали старые выпуски «Ежедневного пророка». Все остальное место занимали шкафы и полки, прогибавшиеся под тяжестью книг. Шервуд, кажется, скупил весь ассортимент «Флориш и Блотс»: здесь были и просто школьные учебники, и продвинутые книги по защите от темных искусств и истории магии, а к каждому изданию прилагалась еще и коллекционная серия. Гарри даже заметила книгу авторства Локхарта, но, судя по тому, как далеко она была задвинута, ее никогда не открывали. Наравне с этим по алфавиту стояли томики магловской литературы, в основном, одна классика: Уайльд, Шекспир, Дефо, Уэллс, Стивенсон, Диккенс. – Ты все это прочитал? – Она провела пальцем по корешку «Человека-невидимки». На книгах осела пыль, здесь давно никто не убирался. – По большей части, да. – Кадмус подошел к большому макету Солнечной системы. Он пальцем крутанул Венеру. – А плакаты где? – Что? – Он нахмурился, потому что случайно помял бумажный Марс. – Ты что, ничего не слушал? Ну, Ведуний или, может, Пинк Флойд? Рокетс? Барбру Стрейзанд? Нет? – Шервуд смотрел на нее тем самым нечитаемым взглядом, и Гарри еле удержалась, чтобы не засмеяться. – Что, даже любимой квиддичной команды не было? – Мне не нравится квиддич, Поттер, и ты знаешь об этом. – И музыка тоже не нравится? – На его столе Гарри заметила старый стереоскоп, но снимки в нем сильно выцвели, и она могла различить лишь очертания какого-то города. – Не особо. – Шервуд забрал у нее из рук стереоскоп. – Там был Глазго. Отец привез с вест-эндского фестиваля. Над столом волшебным скотчем были приклеены фотографии. Этот жест показался Гарриет сентиментальным и совсем не в характере Шервуда. Здесь висело и семейное фото – увидев Кадмуса рядом с отцом, она просто еще раз убедилась в том насколько они похожи, и его фото с луком – на этой фотографии ему было лет десять, не больше; разных мастей лошади, повзрослевший Шервуд в обнимку с собаками. Следующая была колдография – единственная из висевших на стене, и Гарри неловко замерла. Внизу штампом стоял год: девяносто четвертый. На нее смотрели три счастливых лица, и Поттер невольно улыбнулась сама: Кадмус и Седрик, оба в парадных мантиях и с уложенными волосами, обнимали Клару Элуэз – ее желтое платье было единственным ярким пятном. – Вы уже тогда встречались? – Гарри повернулась к Кадмусу, тот тоже неотрывно смотрел на фото. – Нет, тогда еще нет. Это Седрик уговорил меня пригласить ее. Я вообще не хотел идти. – Он выдохнул. – Кстати, сам он до последнего не говорил, что идет с тобой. Тоже мне, лучший друг. Гарри усмехнулась. У нее у самой в альбом были вклеены колдографии такого же образца: на одной она с Германом – Ронни в тот вечер слишком обиделась на них и слишком стеснялась своего внешнего вида, на другой – с Седриком. – Он сказал, что, как чемпионам Хогвартса, нам стоит пойти вместе. – Это было просто предлогом. Он потом весь вечер не затыкался. – После этой фразы тишина между ними стала осязаемой. Они оба не хотели продолжать этот разговор. – Я тебя ненадолго оставлю. Хочу смыть с себя пыль. – Гарри кивнула. – Ничего интересного тут нет, так что можешь не пытаться залезть под матрас. Я скоро. – За ним закрылась дверь. Гарри уперлась руками в столешницу и еще раз осмотрелась – она осталась наедине с подростковым миром Шервуда. Признаться честно, в школе она его совсем не замечала, да и не до этого ей было: когда тебя саму знают все, то окружающие непроизвольно фильтруются на друзей и тех, чьи лица и имена можно не запоминать. Было душно. Достав палочку, она открыла окно над его кроватью, но, кажется, сделала только хуже, позволив вечерней духоте пробраться внутрь. Она сняла рубашку, оставшись в майке, и кинула ее на стул. Гарри села за стол. Как и в его кабинете сейчас, на столешнице все было аккуратно разложено, хотя она то и дело натыкалась на странные вещи: в пыльной картонной коробке лежали наконечники стрел, а под конспектами с зельеварения – камень, больше похожий на окаменелый отпечаток папоротника. Она не смогла пересилить любопытство и выдвинула верхний ящик его стола – внутри все было завалено пергаментом и сломанными перьями, однако из-под всей этой кучи она вытащила синий с бронзовыми полосками галстук, свернутый в плотную спираль. Гарри расправила его между пальцами, и из самой середины неожиданно выпало что-то относительно тяжелое. Она с удивлением обнаружила круглый значок, на котором едва различимо горело «Поттер – вонючка». Малфой тогда постарался обеспечить ими половину Хогвартса, и после того, как Гарри и Седрик пришли вместе на бал, у девушек они пользовались особой популярностью практически до конца Турнира. Надпись уже не менялась, только перманентно горела тусклым слизеринским зеленым. Кадмус вернулся быстро, как и обещал. Он выглядел так по-домашнему, что Гарри хотела было оставить свое недовольство при себе, но соблазн понаблюдать за тем, как Шервуд будет изобретать оправдания, был слишком велик. – Это что еще такое? – Шервуд растерянно обернулся на нее, но, заметив в руках значок, криво улыбнулся. – А чего ты хотела? Я болел за Седрика. – Он сел на край кровати. – Поверь, его тоже бесило, когда я его носил. – Значит, ты надевал его специально? – спросила она, кинув значок Кадмусу, он поймал его одной рукой и усмехнулся. – А что, были сомнения? – Шервуд упустил свой последний шанс оправдаться, жестяной значок он положил на прикроватную тумбочку. Поттер смяла в кулаке рейвенкловский галстук и недовольно посмотрела на Кадмуса поверх очков. – Ой, ну да, так я и поверю, что ты обиделась. – Гарриет молча подошла, волоча за собой по полу галстук. – Я, может, и не обиделась. – Кадмус с интересом наблюдал за тем, как она обвязывает тканью его запястье и заводит руку за голову. – Но, как говорил Филч, – она обвела галстук вокруг его шеи, – дрянных мальчишек надо наказывать. – Гарри затянула последний узел и с улыбкой уселась к нему на колени, довольная сделанной удавкой. – Руками лучше не дергай, а то задохнешься. – Шервуд опять смотрел на неё непроницаемым взглядом. – Очень умно. – Я знаю. – Поттер подвинулась ближе, залезая на кровать коленями, Кадмус в ответ только повел бровями. – Но ты не учла одну важную деталь, Поттер. – Какую? – Гарри оглядела все узлы и переплетения. – Ты пропустила одну петлю. – Он оттянул в сторону руку, галстук врезался в его горло под кадыком, но его длины хватило для того, чтобы Кадмус снял через голову удавку. С узлами он справился и того быстрее. – Четыре года в военной школе, Поттер. – Шервуд недобро улыбался, наматывая галстук на кулак. Гарри уже понимала, что ей несдобровать, но сбежать не успела: завалив на постель, Кадмус сел на неё сверху, зажав тело между ногами. Вспоминая утро, она догадалась, что если уж он мог удержать себя этими бедрами на скачущей лошади, ей даже не стоит пытаться вырваться. – Высший балл по узлам, и это не включая те, которыми приходилось пользоваться дома в быту. – Выражение лица, с которым он затягивал ей запястье, было примерно таким же, с каким он каждое утро вязал на себе галстук, и это почти пугало. – Знаешь, как привязывают буйных кобыл, чтобы не брыкались? – Она не успела возмутиться, галстук оказался продет между прутьями изголовья кровати, второе запястье быстро затянули крест-накрест к первому. Зная педантичность Кадмуса, связал он её на совесть. – Если хочешь, чтобы я не брыкалась, придется еще и ноги связать. – Поттер всегда умудрялась огрызаться даже в самых безвыходных ситуациях. Кадмус усмехнулся. – Не придется. Не церемонясь, он стянул с неё брюки и бросил куда-то вместе с носками, Гарри упрямо запрокинула голову, давая понять, что не собирается играть по таким правилам. Её упрямство дрогнуло с первым поцелуем на внутренней поверхности бедра, чуть выше колена. И со вторым. И с третьим. Медленно, гораздо медленнее, чем ей всегда хотелось, Кадмус поднимался по ноге выше, чтобы в момент, когда она подумает «ну, наконец-то», снова спуститься, прочертив по бедру языком влажную дорожку. Гарриет закусывала губы, зная, что если она хоть чем-то выдаст свое нетерпение, её будут мучить еще дольше, но от неожиданности не смогла сдержать хриплого вздоха, когда он коснулся её пальцами через белье. Кадмус одернул руку: – Не нравится? – Поттер почти была готова расплакаться, но не ответила. Он мял пальцами её бедра, продолжая целовать их, но не позволял себе заходить за линию белья, хотя знал, конечно же, что Гарриет вся уже мокрая. Шервуд считал, что за все эти годы заслужил право так над ней издеваться. Спорить с этим было трудно – заслужил. Поттер напряглась и невольно подтянулась на руках к изголовью, когда снова почувствовала его руку между своих бедер. Длинные пальцы терли ткань лениво и медленно, а у неё упавшее сердце бешено колотилось где-то внизу живота, сдавая её с потрохами, когда Шервуду вздумалось, задрав её майку, чертить поцелуями линии от ребер до бедренных костей и обратно. Не сдержавшись, Гарриет захныкала, когда он опять убрал свою руку, но боги вняли её мольбам, и сделал он это лишь для того, чтобы, наконец, избавить её от белья. Теплая ладонь заскользила вверх по внутренней поверхности её бедра, и Поттер непроизвольно сжала ноги, стремясь удержать её, но в этой игре таких ошибок не прощали: – Нет уж, хитрая. – Она заскулила. Еще немного, и начнет умолять. Кадмус целовал её живот, держа рукой под поясницу, скользил языком по груди, но останавливался ровно в тот момент, когда Гарри вся замирала, предвкушая желанные ощущения, гладил рукой её бедра, но уходил, не достигая нужной точки. В этой пыточной ей было практически нечем дышать, хотя из окна тянуло свежим ночным воздухом. Ее трясло мелкой дрожью, в уголках глаз выступали слезы, а из груди то и дело рвались наружу стоны, но она знала, что чем сильнее показывает, что хочет, тем меньше получит. Она знала правила и знала, что если не будет их соблюдать, то ей ничего не достанется, но каждый раз, как Шервуд затевал эту игру, ей не хватало выдержки следовать единственному правилу: принимай то, что дают, и не смей просить больше. Гарри выдохнула, смиряясь, и опустилась лопатками на подушку, так что Кадмус был вынужден наклониться к ней ниже, чтобы продолжать мучить. Прикусив кожу на ключице, он неспешно двинулся книзу, и Гарриет пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не застонать в голос, когда, прочертив кончиком языка линию паха, Шервуд соскользнул им к клитору. Она не могла закусить руку, не могла зарыться пальцами в его черные кудри, не могла выгнуться, зная, что стоит ей это сделать, как все прекратиться. Поттер вся извертелась и сбила с себя очки в попытке закусить зубами хотя бы плечо, но не успела и тихо вскрикнула на выдохе, изогнувшись в судороге, но стоило ей это сделать, он снова прервался. Кадмус целовал её, поднимаясь выше, гладил руками грудь, прикусывал через ткань майки кожу, и если бы Гарри не была так сильно сосредоточена на том, чтобы не расплакаться от досады, она бы почувствовала, что его уже тоже трясет. Шервуд целовал ее ключицы, его волосы щекотали ей шею. – Все хорошо? – Вопрос прозвучал у неё прямо над ухом, и если бы Гарри не знала Шервуда так хорошо, как знала, она бы не заметила в его голосе едва уловимую нотку издевки. Он прикусил её мочку и прошелся языком по линии челюсти. – Все отлично. – С трудом выдохнула она, повернув к нему голову, и не без удивления натолкнулась на его губы. Целовал он её так же медленно, как гладил руками по бедрам, но это требовало от него недюжинной выдержки, коей он, впрочем, вполне обладал. Поттер не удержалась от соблазна и прикусила ему губу, за что Шервуд с силой сжал ей бедро чуть повыше колена и отстранился от губ. Но он уже сдавался, и она это знала. Подтянувшись на руках, Гарриет подалась наверх всем телом, и поцеловала Кадмуса, диктуя ему свой ритм и свои желания. Рука на её бедре, дрогнув, поднялась выше, пальцы скользнули в неё, Гарри улыбнулась ему в губы и, наконец, позволила себе сладко вздохнуть. Шервуд старался не набирать темп, но уже тоже дышал совсем рвано, и Поттер, не собираясь помогать, усугубляла ситуацию, интенсивно двигая ему навстречу тазом. Он пробормотал какое-то ругательство, шумно выдохнув, и, перехватив её рукой под поясницу, навалился, прижимаясь к ней бедрами. Как и она сама, Кадмус был возбужден до предела, и Поттер жалела только о том, что не может помочь ему избавиться от одежды со связанными руками. – Господи, – тихо прошептала она, вложив в это слово и «наконец-то», и «давай уже», и «как хорошо», и все те эмоции и чувства, слов для которых она не могла найти.

***

У Деметры Шервуд еще с детства осталась привычка запираться на несколько заклинаний, поэтому, придя домой, она в первую очередь вытащила из сумки палочку. Ей же она зажгла на первом этаже свет и включила радио. – Кадмус, я дома. – По паркету раздалось цоканье четырех пар лап, и вместо сына к ней выбежали псы. Они покорно сели рядом, ожидая, пока хозяйка разуется и обратит на них внимание. Фоксхаунды по пятам следовали за ней из комнаты в комнату. В том, что сын был дома, она не сомневалась – в коридоре стояла его обувь, тут же висели наручи, во дворе она успела заметить колчан и лук. Она прошла на кухню, сжимая палочку между пальцами. Две алюминиевые миски зачерпнули из большого мешка корм и приземлились около обеденного стола. – Ясон, Арго, – позвала Деметра, псы одновременно подняли на нее головы. – Можно. На столе стояли две кружки с недопитым кофе. Деметра усмехнулась, отправляя их в раковину: возможно, Фестус все же не на пустом месте решил поздравить ее с обретением прекрасной невестки. Поставив разогреваться ужин, она прислушалась. Не считая звуков вечернего леса и работающей техники, в доме было тихо. Она нахмурилась и, вытерев руки полотенцем, поднялась на второй этаж. Деметра занесла кулак, но шорох за дверью сына заставил ее на мгновение замереть. Женщина постучала. – Кадмус? – Сын открыл ей только со второго раза. – Все хорошо? – Она с неудовольствием отметила, какая мятая на нем футболка. – Да, просто ты меня разбудила. – В его комнате действительно не горел свет, но дышал он так неровно, что Деметра еле сдержалась, чтобы не усмехнуться. – Что снилось? Скачки? – Кадмус слегка дернул уголком губы, и она, как мать, знала, что за этим жестом последует неправдивая отговорка. – Вроде того. – Он странно повернулся и загородил собой проход, когда она сделала шаг вперед, чтобы поцеловать его в щеку на ночь. – Ладно, не буду мешать. Спи. – И тебе спокойной ночи, мам. – Когда он закрыл дверь, в коридоре повисла почти вакуумная тишина. О том, зачем же ему все-таки понадобилось накладывать на дверь заглушающее заклинание, Деметра решила узнать у него утром, а пока не собиралась мешать сыну делать вид, будто у него получилось спрятать от нее девушку. Внизу зазвенела духовка.

***

Внезапный стук в дверь заставил Гарри испуганно вздрогнуть, Шервуд застыл, нависая над ней, и прислушался. Постучали снова. – Кадмус? – Позвал хриплый женский голос, он мог принадлежать только его матери. Гарриет медленно опустилась на спину, Шервуд приложил палец к губам, она кивнула. Он встал и по пути к двери взял со стола свою палочку. Поттер отвернулась, пытаясь не дышать и не шевелиться. Ей было трудно представить свои мысли, если бы она вдруг застала Виктуар в комнате Тедди. Да еще и в такой интересной позе – привязанной школьным галстуком к изголовью кровати. Шервуд закончил короткий разговор с матерью, пожелав ей спокойной ночи. – Коллопортус, – тихо сказал он, направив волшебную палочку на дверь, и добавил: – Оглохни. – Хорошо, что у неё нет привычки заходить без стука, – со смехом прокомментировала Гарри, но Шервуд веселым не выглядел, так что улыбка сползла с её губ. Наклонив набок голову, он прищурился, разглядывая её, и Поттер почувствовала, что покраснела, как девочка. – Кадмус?.. Он снял с себя футболку, стянув её через голову, и в два шага преодолел разделявшее их расстояние. Шервуд лег меж её бедер, возвращаясь к прерванному поцелую, Поттер нетерпеливо закинула на него ноги, пятками стягивая с него домашние брюки. Не отрываясь от её губ, Кадмус шарил рукой под кроватью, пытаясь нащупать укатившуюся волшебную палочку. Справившись с этой задачей вслепую, он направил палочку на себя и пробормотал заклинание – в отличие от магловской, магическая контрацепция обеспечивала стопроцентную защиту. Второй раз за вечер Гарри подумала «наконец-то», но их с Кадмусом планы, видимо, слегка различались: сняв с себя её ноги, Шервуд перехватил её поудобнее под спину и перевернул лицом вниз, Поттер не оставалось ничего, кроме как встать на колени. Кадмус никогда с ней особо не нежничал, зная, что её это бесит, так что шумный вздох сквозь сжатые зубы следовало расценивать как знак удовольствия, а не боли. – Она нас не слышит, – напомнил ей Шервуд, убирая от лица её волосы и целуя в шею одновременно с новым толчком, Поттер послушно застонала в голос, выгибая спину. Не имея возможности зажать в зубах пальцы, Гарриет впервые осознала то, насколько она громкая, но собственные вскрики распаляли её лишь сильнее. Кадмус всегда с большим уважением относился ко времени и, чтобы не разменивать его зря, любил делать два дела одновременно: например, стрелять из лука и скакать на лошади, бесить Гарриет и возбуждать, драть её до остановки сердца и ласкать свободной рукой так, что она задыхалась. Стремясь изогнуться еще сильнее, Поттер подтягивалась на руках с такой силой, что грозилась либо порвать галстук, либо погнуть железные прутья. Несмотря на кажущуюся хрупкость, сделать она могла и то, и другое. Шервуд двигался в ней затяжно и размашисто, позволяя прочувствовать каждый толчок, но постепенно все равно ускорялся – терпеливым он был, но каменным не был. Левой рукой он держал её под живот, впиваясь пальцами под ребра от напряжения, правой упирался в изголовье, но целовать её плечи и шею, когда хотелось целовать губы, было уже невозможно. Кадмус дернул узел на одном из её запястий, откинул корпус назад и помог ей подняться. Галстук мягко скользнул по металлу, и Гарри наконец-то смогла снять с себя майку. Поттер откинулась назад, запрокинув голову на плечо Шервуда. В его объятиях Гарриет всегда чувствовала себя очень маленькой: Кадмус прижимал её к себе, обхватывая её всю поперек тела одной рукой; закинув за голову руки, она держалась за его плечи, но потом сообразила провести через его шею галстук, раз уж он все еще был к ней привязан. Опускаясь со вдохом и поднимаясь с выдохом, Поттер теперь уже сама регулировала темп и набирала скорость по мере возможного, но дыхание у неё все время сбивалось, поскольку свободная рука Шервуда снова оказалась внизу её живота, добавляя остроты ощущений. По телу разошлась блаженная слабость, перед глазами поплыли круги, голова закружилась – Гарри обмякла в его руках, Кадмус, зная за ней все повадки, мягко уложил её на спину и успел сделать еще несколько глубоких проникновений прежде, чем она впилась ногтями в его спину, изогнувшись дугой от оргазма. Он кончил вслед за ней и бессильно упал в её объятия. Они оба тяжело дышали. Гарри зарылась пальцами в его взмокшие кудри и прижалась губами к щеке. На языке у неё вертелись три слова, но сказала она другие: – С днем рождения. – Кадмус оторвал голову от подушки и кинул взгляд на часы. – Да, уже. – Приподнявшись на локтях, он лег рядом, Поттер развернулась к нему лицом. – Знаешь, – она улыбнулась собственной глупой мысли, – только не обижайся. – Шервуд выжидающе выгнул брови. – Ты на него очень похож. – На кого? – На Тома Риддла. – Он усмехнулся, смутившись. – И как я должен это понимать, лежа с тобой в одной постели? – Гарри перевернулась на живот, опрокидывая Кадмуса на спину. Поттер убрала с его лба мокрые волосы. – Не знаю. – Она положила подбородок на его грудь. – Даже не знаю, почему я сейчас об этом подумала. – Наверное, потому что я тоже утащил тебя в Тайную комнату. – Гарриет усмехнулась. – Ага, и напал с Василиском. – Кадмус расхохотался, запрокинув голову, Гарри тоже смеялась, уткнувшись в него лбом. – На месте Уизли я бы запретил тебе подходить к детям, Поттер, твое чувство юмора убивает. – Он поцеловал её в макушку, Гарри подтянулась повыше и положила голову ему на плечо. Они лежали в обнимку на полуторной постели: Гарри чертила пальцами по его коже странные узоры, избавившись от чертова галстука, Кадмус молча прижимал её к себе, шумно втягивая носом запах её волос. – Как хорошо, что ты приехала, – выговорил он на выдохе и прижался губами к её лбу. – Да, – согласилась Гарриет, она уже засыпала. – Я тоже так думаю. Она не помнила, как Шервуд накрывал их ночью, но утром проснулась рядом с ним, укрытая стеганым одеялом, явно ручной работы. Утреннее солнце еще не поднялось в окна, но на дубе звонко распевались птицы, под их голоса Поттер открыла глаза. Кадмус не спал. Гарри улыбнулась, подслеповато щурясь: – Ты опять всю ночь на меня пялился, как маньяк? – Мне что, делать нечего? Я пялюсь на тебя только последние десять минут. – Она подавилась зевком, засмеявшись. – Ладно. Десять минут можно. Она улыбалась. Она улыбалась, а Кадмус странно смотрел на неё, скользя глазами по лицу, он был серьезен. Не так серьезен, когда вот-вот скажет очередную колкость, или отдаст приказ, или хлопнет дверью, или иронично выгнет бровь. Он так странно на неё смотрел. – О чем думаешь? – Шервуд очнулся. – Ни о чем. – Он поднялся над ней на локти и коротко поцеловал. – Тебя надо эвакуировать мимо моей матери. – Он поднял с пола очки и отдал ей, Гарри нехотя их нацепила и огляделась в поисках своей одежды. – Держи. – Шервуд протянул её вещи, сам он уже успел одеться. – Я разве не могу аппарировать? – Гарриет шнуровала кроссовки, радуясь тому, что додумалась взять их наверх. Глупость своего вопроса она поняла даже до того, как Кадмус закатил глаза. – Поняла, не могу. И как тогда? – Через задний двор. – Шервуд хмурил брови, решая, не слишком ли порочно пахнет его футболка. Решил, что слишком. – Скорее всего, мама на кухне, если нет, я уведу её на кухню, а ты выйдешь во двор. Через забор придется перелезать. – Справлюсь. – Гарри наскоро заплетала в косу волосы. – Ничего не забыла? – Вроде нет. – Поттер осмотрела комнату, её взгляд зацепился за лежащий под кроватью рейвенкловский галстук. – Теперь точно нет, – подтвердила она, запихнув его в карман брюк. Шервуд как будто бы даже не удивился. – Ладно, идем. Услышишь, что я говорю про Галахада, значит, можно идти. – Она кивнула, Кадмус вышел из комнаты. – Мам? Мама, ты внизу? – Ему откликнулись с первого этажа, и Шервуд стал спускаться по лестнице, Гарри тихо кралась вслед за ним через пару ступеней, жалея, что не захватила с собой мантию-невидимку. Она притихла в тени на лестнице: мать Кадмуса была на кухне, но если бы Гарри сейчас попыталась проскользнуть на задний двор, её бы увидели. – Доброе утро. – Доброе. – Женщина подставила ему под поцелуй щеку. – Голодный? – Как оборотень. – Еще бы, вечером-то не поужинал? – Кадмус покачал головой, откусывая слегка подгоревший тост. – Ладно, ставь тарелки. У нас праздничная яичница. – М-м, праздник каждый день? – Деметра подняла глаза на сына, и Гарри сразу поняла, от кого у него этот испепеляющий иронией взгляд. Кадмус пристыжено улыбнулся и достал из шкафа тарелки. Миссис Шервуд едва заметно нахмурилась, глядя на то, как сын уселся за стол сбоку, оставляя для неё место в торце, но секундное замешательство быстро прошло, и в следующий момент она уже раскладывала по тарелкам глазунью и еще трещавший от жара бекон. Поставив на стол кофейник и тарелку с печеньем, она села спиной к лестнице. – Ну, с днем рождения. – Она подняла в его честь чашку кофе и сделала глоток. – Подарок ты себе вчера сам выиграл. – Галахад вроде даже не прихрамывал. – Гарриет кралась к черному входу спиной, готовая в любую секунду скользнуть в ближайшую тень. – Да, Тони хорошо забинтовал ему ногу. Надо будет пристрелить ему пару куропаток... Поттер не услышала конец разговора, она, наконец, добралась до двора и прикидывала, как будет лучше перелезть через забор. – Простите, ребята, – извинилась она перед псами, взбираясь на будку. Потревоженные фоксхаунды выскочили и дружно залаяли, но Гарри уже была по ту сторону забора. Она прищурилась, представив обстановку своего номера, и аппарировала. – Почему лают собаки? – Деметра приподнялась из-за стола, выглядывая, и Кадмус сделал вид, что тоже встревоженно обернулся. – Не знаю. – Он вернулся к поглощению завтрака. – Мистер Аберкромби снова пытается оставить молоко не у той калитки? – Он никогда не приносит молоко так поздно. – Шервуд пожал плечами, откусывая тост. – Кстати, хотела спросить. – Кадмус напрягся, но заставил себя заинтересованно поднять на неё глаза. – Когда ты успел снова жениться? – Мать выглядела очень серьезной, но сарказм в ее глазах читался даже с другого конца стола. Она поставила кружку на подставку и сложила перед собой руки. – С чего ты взяла, что я женился? – Кадмус почувствовал себя глупо. Конечно, она уже все знала. И следующая фраза только подтвердила его догадки, откуда: – Фестус вчера весь вечер рассыпался в поздравлениях, так хочет увидеть моих внуков. – Деметра позволила себе легкую ухмылку. – Да и я была бы непротив. – Шервуд отложил столовые приборы в сторону и откинулся на спинку стула. – Мама, мы не... – Женщина приехала с тобой в место, где ты вырос, и ты говоришь мне, что вы «не»? – Она забрала у него из-под носа грязную тарелку. – Кадмус, я не вчера родилась. Пригласи ее к нам на ужин. – Шервуд открыл рот для того, чтобы возразить, но она остановила его жестом: – Возражения не принимаются. Я запеку рыбу. – Он замер с кружкой кофе в руке, пытаясь представить лицо Поттер, когда он сообщит ей эту новость. – В конце концов, она уже была у нас, так что дорогу найдет. Ты мне сегодня тут нужен. – Полотенце за ее спиной насухо вытирало тарелки. – И если что, Арго и Ясон уже давно даже головы не поворачивают на Фестуса. С его матерью оправдания всегда были излишними. Доедал Кадмус молча, изредка косясь в сторону Деметры, которая, спустив на кончик носа очки, как ни в чем не бывало читала местную газету. Отвязаться от домашних дел ему удалось только к обеду, хотя он не был уверен, что мать не заставит его по гвоздям разбирать надоевшую ей беседку. Выдавшийся свободный час Кадмус решил потратить на уговоры Поттер. В номере он застал ее с мокрыми волосами за просмотром магловских новостей и поеданием чипсов. – Что-то необычное? – Гарри вздрогнула от его голоса и покачала головой: журналистка на экране, как билетный аппарат в метро, выдавала факты про теракт в Барселоне и Камбрильсе. Поттер выключила телевизор и откинулась на спину. – А нельзя было войти через дверь? – Не хотел лишний раз беспокоить твоего метрдотеля. – Шервуд присел рядом на край ее кровати. – Скорее всего, он уже в курсе, что я не твой кузен. – Поттер недовольно закатила глаза. – М, и еще. – Что еще? – По ее лицу было видно, что она решает, как бы стереть всей деревне память и не вызвать вопросы у Министерства. – Моя мать приглашает тебя к нам на ужин. – Поттер замерла, видимо, пытаясь осмыслить услышанное. – И боюсь, отказ она не примет. – Ей тоже молочник сказал? – Кадмус кивнул. – Международный отдел бы позавидовал его коммуникационной сети. – Гарриет кинула короткий взгляд на свою сумку. – Ты можешь сказать ей, что я уже уехала, ну, или... Я не знаю, я правда могу уехать, если хочешь. – Ты испугалась мою мать? – Нет, – прыснула она. – Просто... – Она запустила руку в пакет с чипсами, но там оказалось пусто, и она его отложила. – Просто это странно, тебе не кажется? Ужинать мне с твоей мамой... – Гарри, если хочешь, ты действительно можешь уехать, а я скажу ей, что тебя срочно вызвали в Лондон. Но сегодня мой день рождения, и, честно говоря, – он коснулся ее ладони и замолчал, не веря, что собирается сейчас это сказать, – я бы хотел, чтобы ты осталась. Гарриет несильно сжала его пальцы и вздохнула. – Я не купила тебе подарок. – Он усмехнулся. – Но если мое неумение поддерживать светскую беседу тебя порадует, то ладно. Я буду. Мне надо причесаться, да? Увидев ее на пороге дома, он не без усмешки отметил, что Поттер правда попыталась выглядеть прилично. Настолько прилично, насколько могли позволить все те же брюки-карго и рубашка, выглаженная, пожалуй, даже чересчур добросовестно. Волосы Гарриет подобрала в низкий пучок. – Ты бы еще нацепила кобуру со значком и форму, – прокомментировал он ее внешний вид. Гарри заглянула за его плечо и, поколебавшись, все же вошла. Уже в коридоре витали такие запахи, что в животе у Гарриет предательски заурчало. В кухне, которая служила еще и столовой, стоящая к ней спиной женщина палочкой складывала салфетки. Сидящие в ее ногах псы зашевелились, и она тоже обернулась. Взгляд ярко-синих глаз с нескрываемым удивлением проехался по ней с ног до головы. – Добрый вечер, миссис Шервуд, я... – Я знаю, кто вы, мисс Поттер. Кадмус, я просила пригласить на ужин твою девушку, а не начальницу. – Обычно смутить Шервуда было почти невозможно, но сейчас его щеки несильно зарделись. – Ладно, это шутка. Садитесь. Накрыто было ровно на троих в одном конце стола, и когда Гарри села, то поняла, что весь вечер проведет под изучающим взглядом Деметры Шервуд. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя настолько неловко. Парящая в воздухе ложка раскладывала по тарелкам гарнир. – Когда вы стали главой аврората, Гарриет, я думала, он насквозь все мишени прострелит, а теперь вот оно что. – В бокалах плескалось белое вино, и Поттер еле сдержалась, чтобы не осушить свой бокал сразу же. – И давно вы вместе? Гарри подняла глаза на Кадмуса, но тот сам пытался подобрать слова. Они вместе? С одной стороны, ответ на этот вопрос был более, чем очевиден, но им ни разу не приходилось обсуждать это открыто. За столько лет факт, что они просто есть друг у друга, стал чем-то вроде непреложной истины. – Видимо, эту цифру неприлично называть вслух. Ладно. – Деметра подняла бокал за ножку. Гарри и Кадмус последовали ее примеру. – С днем рождения, сын. – Все принялись за еду. – Как вам на должности, Гарриет? – Она справляется, – тихо кашлянул Шервуд. – Сейчас работы прибавилось. – Гарриет пыталась аккуратно вытащить из рыбы кости и не залезть в тарелку руками. – Через две недели на должность заступит новый министр и потом наверняка стрясет с аврората всю документацию. – Деметра хмыкнула. – Да, Ашфорд умеет быть дотошным. – Гарри подняла на нее взгляд, и женщина пояснила: – Он учился на курс старше, тоже Рейвенкло. По нему сохли все девки, одна я никак не могла взять в толк, что может быть интересного в этом книжном черве. – И поэтому ты вышла замуж за полицейского, – вставил Кадмус, за что тотчас же удостоился строгого взгляда матери. – Поэтому полицейский позвал меня замуж. – Из кармана брюк женщина достала пачку сигарет и естественным жестом предложила сыну закурить. Гарри не решилась просить сигарету, она молча смотрела, как Деметра прикуривает от палочки и притягивает к себе расписанную пепельницу. На кухне открылось окно. – Да, после того, как арестовал тебя за охоту в чужих угодьях. – Знаешь, это была наименее серьезная проблема в наших отношениях, потому что когда он пришел, чтобы сделать мне предложение, я рассказала, что волшебница и что ему стоит подумать еще раз. – Деметра обратилась к Гарриет, которая позволила себе улыбку. Хотя тот факт, как просто эта женщина нарушила Статут о секретности, вызвал бы возмущение у многих волшебников. – Он думал ровно две недели, а потом пришел снова и сказал, что это не имеет значения, если только я его не околдовала. – Да, а ты ответила: «Да кому в здравом уме придет в голову тебя зачаровывать». – Кадмус в последний раз затянулся и затушил сигарету. – Твой отец был прекрасно осведомлен о моем чувстве юмора. – А еще он был тебя на двадцать лет старше и разведен. – О да, его бывшая, когда узнала, что он на мне женится, пошла к местной «ведьме», чтобы сделать на меня сглаз. Мерлин, как же она удивилась, когда у неё с головы все волосы отвалились. – Поттер засмеялась. – А у вас, Гарри, таких историй не было? – О, ну в меня целых два раза попадали убивающим заклятьем и еще несколько сотен раз промахнулись. А в остальном, ничего интересного. – Шервуд не любил подобные шутки, но вот Деметра неожиданно расхохоталась. – Хотя конфеты с приворотным зельем одно время мне присылали стабильно раз в неделю. – Но, видимо, все чары сломались о занудство моего сына. – До этого лежавшие под столом псы подорвались, задев стул Гарри, и действительно, через мгновение в дверь постучали. Рука Поттер на автомате нащупала палочку. – Ты ждешь гостей, мама? – Шервуд нахмурился. – Нет, а ты? – Поднимаясь, она на ходу кинула в пепельницу окурок. В коридоре послышался чей-то тихий голос. Первой на кухню вернулась Деметра, выражение ее лица было странным. – Кадмус, пришел Вистан, – обратилась она к сыну, но посмотрела почему-то на Гарри. В дверях показался долговязый мужчина в широких брюках и несвежей рубашке. Его вытянутое, худое лицо казалось Гарриет знакомым, но она не могла вспомнить, где уже видела его. Двумя руками он держал бутылку из темного стекла, пока пытался отвязаться от одного из псов, ухватившего его за штанину. Деметра будто не собиралась ничего делать и села обратно на свое место. Рядом с ней, стукнувшись о стол, приземлилась четвертая тарелка. Гарри не могла понять, почему этому гостю здесь не рады. – Э-эм, привет, Кадмус. – Мужчина пытался удержаться на ногах, теперь оба пса толкали его обратно к выходу, однако под взглядом хозяйки они прижали уши и отошли. – Сорок лет не каждый день исполняется, вот я и решил зайти, прости, что не предупредил. – Шервуд поднялся и сухо пожал ему руку. – Это тебе, – он протянул ему бутылку, – это из пробной партии, но я пытаюсь усовершенствовать рецепт. Знаешь, в этом году яблок еще больше, продавать не хочу, Клара всегда пекла такие вкусные пироги, ну, ты помнишь, наверное, так вот, поэтому я придумал делать сидр, но все еще не знаю... – Он замолчал, наконец заметив Гарриет. – Ого... – Гарри, не знаю, помнишь ли ты Вистана Элуэза. – Она не помнила, но когда услышала его фамилию, то поняла, какой оборот может приобрести сегодняшний вечер. Дело было дрянь. – Тебя-то я помню. – Вистан фамильярничал, и судя по тому, как Деметра поджала губы, ей это сильно не нравилось. – Все в Хогвартсе знали Гарриет Поттер. – Он занял свое место и с неясной обидой посмотрел на нее поверх толстых стекол очков. Гарри осенило. – Ты ходил на бал с Ронан, да? Ты друг Седрика? – Вистан убрал со лба жидкие волосы и нехотя кивнул. Ронни всегда затыкала ее, стоило только Гарриет вспомнить Святочный бал и ее кавалера. – Да, и брат жены Кадмуса. – Моей покойной жены. – Столовые приборы Шервуда звякнули об тарелку. Он сделал большой глоток из своего бокала, и Гарри уже второй раз за день захотелось надеть на себя мантию-невидимку. – Вам понравился фестиваль, Гарриет? – обратилась к ней Деметра в надежде перевести тему. – Да, очень, – закивала она. – Атмосфера у этого места просто удивительная. А конная стрельба и вовсе завораживает. – В ответ на эту фразу Шервуд позволил себе легкую улыбку. – Мешают только толпы туристов, но без них все было бы куда скромнее. Не знаю, почему Кадмус не привез вас раньше. – Ты привез ее на фестиваль? – Вистан отвлекся от поглощения ужина и непонимающе уставился на Кадмуса, но на лице последнего не отразилось ни единой эмоции. – Да. А в чем проблема? – Клару ты не брал. – Гарри заметила, что Деметра устало выдохнула и прикрыла глаза. – Знаешь, в то время я был немного занят тем, что заполнял камеры Азкабана бывшими Пожирателями. – Но взял бы с собой, если бы она была жива? – не унимался Элуэз. Кадмус повернулся и теперь смотрел прямо в его бесцветные глаза, которые от линз очков казались непропорционально большими. – Я не понимаю, к чему эти вопросы, Вистан. – Ты привез ее, – он кивнул в сторону Гарри, – в дом, где жила твоя жена. Где мы все жили. Как семья. – Его взгляд потерянно и непонимающе бегал от Кадмуса к притихшей Гарриет. Он выглядел непритворно обиженным, словно маленький ребенок. – Это дом моей матери. И она приютила вас во время войны, хотя, заметь, из-за этого ей пришлось рисковать своей жизнью. – На этих словах Деметра откинулась на спинку своего стула. Она хмурилась, глядя на сына; саму Гарри бросило в дрожь от его ледяного тона. – С тобой мы никогда не были семьей, Вистан, с Кларой – были, и в наш с ней дом я тебя никогда больше не пущу. Что касается Гарриет, – Поттер вздрогнула при упоминании своего имени, – то она – моя коллега и мой близкий друг. Так почему же я, по-твоему, не имею права привозить ее сюда? – Потому что ты предаешь память Клары! – Вистан резко вскочил на ноги, и от этого псы глухо зарычали на него. – А ты портишь мне вечер. Кинув салфетку на пол, Вистан отодвинул стул и попытался обойти Ясона и Арго, однако фоксхаунды не сводили с него взгляд и готовы были отреагировать на любое его движение. – Что, даже не останешься на десерт? – решила уточнить Деметра. – Нет. – Ладно. – С собаками у нее была особая связь, потому как с одним ее движением кистью, они легли обратно под стол. Деметра вышла закрыть дверь за столь быстро ушедшим гостем. После ухода Вистана разговор скатился в совсем формальное русло: говорили о мировой политике, войнах на Востоке, разрушении Храма Тривии в Риме и бесчинствах Святой Инквизиции – об этом Гарри хорошо знала непосредственно из уст Луки Кастальдо. – Волшебники из Италии до сих пор бегут на все континенты. – Деметра доставала из холодильника бисквитный рулет в марципановой глазури. – Да и в Испании по-прежнему беспорядки. Удивлена, что после всего этого многие поддержали промагловскую кампанию Ашфорда. – Он очень убедителен, – пожала плечами Гарриет, хотя в действительности сама нередко задавалась этим вопросом. – И в нужный момент смог обернуть дело Лорны Розье в свою пользу. – Той девочки, которая убила двух маглов? – Маглов, которые над ней издевались. Это был естественный выброс магии, а не убийство. – Деметра не собиралась возражать. – Он хотел отправить девятилетнего ребенка в Азкабан. – Джонатан достаточно амбициозен, особенно теперь, когда он не только Верховный чародей, но еще и министр. – Чайник с длинным изогнутым носиком разливал ароматный чай. – Но не думайте, что он какой-то диктатор, Гарриет. Он будет прислушиваться к парламенту. Половина рулета оказалась завернута в пергамент и туго перевязана бечевкой. – Передашь Тимоти, – наказала она Кадмусу. Он усмехнулся. – Тим теперь на чистом питании. Без сахара. Мэри-Грейс следит. – Чушь какая. – Она протянула ему сверток. – Бери-бери. Кстати, можете остаться у нас на ночь, Гарри, хотя не думаю, что вам нужно мое разрешение. – Вообще-то Гарри собиралась вернуться в Лондон. – Это ты так решил, Кадмус. – Возражать Деметре было бесполезно. Шервуд неловко замолчал. – Хорошо, я подготовлю гостевую комнату. – На кой черт? Вам что, четырнадцать? Хотя ты прав, ложитесь там. Ума не приложу, как вы уместились на твоей кровати. – За сегодняшний вечер Поттер уже устала смущаться, а потому была готова согласиться с любым решением Кадмуса. – Вернемся за твоими вещами утром, – сказал он и протянул свою футболку, когда они остались одни. – И даже успеем к началу рабочего дня. Они лежали по разные стороны постели, их локти не соприкасались, только волосы Гарриет разметались сразу на две подушки. Вчера присутствие его матери в доме ни на секунду не заставило их остановиться, но сегодня никто из них не смел даже двигаться ближе. Гарри не выдержала первая: она тихо прыснула, пытаясь сдержать хохот, но Кадмус подхватил ее смех. – Это было не так плохо, как я ожидал, – признался он. – Думаю, ты ей понравилась. – Правда? – Гарри приподнялась на локте. – Да. – И часто она ловила тебя с девушками? – Признаться честно, это впервые. – Поттер наклонилась к нему, чтобы заглянуть в глаза. – Скажи это еще раз, я хочу убедиться, что ты не врешь. – Кадмус улыбнулся и, недолго думая, коротко поцеловал ее в губы. Одним движением он сгреб Гарриет в свои объятья. – Мне интересно... – М? – Он поправил на ее плече сползшую футболку. – Кто был у тебя первой? Клара? – О нет, – протянул Кадмус. – Моя первая девушка училась на Слизерине, она была на курс меня старше. Фелина Фаулер. Сейчас Фелина Томпсон, если быть точным. – Стой-стой-стой, – Гарри закрутилась в кольце его рук, – Томпсон? Жена первого заместителя министра? – Она почувствовала, как он кивнул. – Тогда она не была женой заместителя министра. Ну, а у тебя? Гарри вздохнула, собираясь с мыслями. – Ладно. Это был Ник. Николас Ашфорд. Он не врал, просто мне больше верили. – Выпустив ее из своих объятий, Кадмус сел. Даже в темноте она могла видеть его удивленный взгляд. – Ну что? – Ты серьезно? Ашфорд? Сын Джонатана Ашфорда, которому мы через две недели приносим присягу? – Ну, тогда он не был сыном министра, – парировала она. Кадмус опустился обратно на свою подушку. Некоторое время они еще лежали в тишине, вперив глаза в потолок – на нем играли ночные тени. – А потом меня позвали замуж. – Сейчас была бы невесткой любимого министра. – Боже, нет. Это был не Ник. – Она замолчала, потому что так не любила вспоминать об этом. – Это был Невилл. Гарриет уткнулась носом Кадмусу в плечо. Иногда она думала о том, как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда она ответила «да», но каждый раз приходила к одному и тому же выводу. – Хорошо, что ты не согласилась, – озвучил Шервуд ее мысли. Он снова смотрел на нее этим странным, особенным взглядом, который она заметила еще утром. – Хочешь еще что-то спросить? – Нет, – ответил он, подумав, и притянул ее к себе. – Спи.

***

21 Июня, 2019

Тяжелые бархатные шторы почти не пропускали бледное утреннее солнце, но стоило случайному лучу скользнуть по лицу Гарриет, она тут же зарылась под одеяло, уткнувшись холодным носом в теплую шею Шервуда. Накануне вечером они вернулись из аврората очень поздно: срочная бумажная работа всегда сваливается на голову именно тогда, когда тебе надо выспаться, чтобы встать в четыре утра и собраться на очередную свадьбу Уизли. В итоге в час ночи Кадмусу пришлось пригрозить Поттер, что если она не ляжет спать сейчас же, он усыпит её заклинанием, что, справедливости ради, было не таким уж плохим решением: в конце июня Гарри всегда спала плохо, её мучили кошмары и она часто просыпалась, и если бы у неё не было возможности свернуться калачиком в объятиях лежащего рядом мужчины, она бы попросту не легла до утра. В спальне раздался тихий хлопок, возвестивший о появлении домовика, Кадмус сонно разлепил веки и нашел взглядом часы: ровно четыре. – Хозяйка велела разбудить её утром, – скрипящим шепотом сказал Кикимер, видя, что Шервуд проснулся. За десять лет он почти смирился с его присутствием в доме на площади Гриммо. Кадмус кивнул: – Я разбужу её. Сделай кофе. – Домовик вежливо наклонил голову и аппарировал. Поттер спала, прижавшись к нему, под утро она всегда замерзала. Даже летом. Даже если спала в носках и пижаме. Как-то раз она не вполне удачно пошутила, что просто предпочитает смерть утреннему пробуждению. Кадмус охотно в это верил, ему самому сейчас было проще положить голову обратно на подушку и доспать лишние четыре часа. Но вместо этого он приподнялся на локте и убрал от лица её спутанные волосы. – Просыпайся. – Ресницы дрогнули, и голова попыталась скрыться под одеялом, но Шервуд воспрепятствовал этому, проведя тыльной стороной ладони по её щеке. Поттер что-то недовольно промычала, переворачиваясь на спину. – Гарри, либо ты сама встанешь, либо я натравлю на тебя Ронан. – Она нехотя открыла глаза и уперлась ими в полог. – Хочу сдохнуть. – Понимаю. – Кадмус бессильно опустил голову на подушку. – Но Кикимер уже делает тебе кофе. – Чтобы меня оживить, нужно что-то более мощное. – Вроде бодрящей Авады Кедавры от сестры невесты? – Гарри слабо усмехнулась. Солнце проникало в комнату сквозь шторы и растворялось в радужке её глаз зеленым светом. – Да, вроде этого. – Она зевнула и снова закрыла глаза. – Нет, Поттер, я обещал Кикимеру, что разбужу тебя, что он обо мне будет думать? – Что ты нагло ему наврал, – проворчала Гарриет, отворачиваясь, но Кадмус был достаточно хорошо наслышан о Ронан Грейнджер, чтобы понимать, что будет, если Поттер опоздает хоть на минуту. – Так, нет. – Он снова поднялся и, развернув Гарри на спину, навис над ней, не имея ни малейшего понятия, где он взял на это силы. – Вставай. – Она откинула одеяло, но, смерив его взглядом, опять передумала. – Это ты пообещал Кикимеру, что разбудишь меня, вот и буди. – Гарри снова натянула на голову одеяло, выдернув из-под Шервуда край. – И как это понимать? – Как хочешь. – Её голос звучал глухо из-за подушек. Кадмус сделал глубокий вдох и шумно выдохнул: по всей видимости, поспать ему не удастся. – Ладно. – Он свалился рядом на постель и залез под одеяло. – Подожду, пока Ронни убьет тебя, помогу ей избавиться от тела и займу твою должность. – Гарри в ответ даже не фыркнула, по её размеренному дыханию можно было решить, что она правда уснула. Кадмус обнял её поперек тела и притянул к себе, как делал всегда, давая понять, что разговоры окончены и пора спать. Рука Шервуда мягко лежала на её талии, и Гарриет, проваливаясь в дрему, даже подумала, что он действительно решил скормить её Ронни, позволив опоздать в Нору. Но Кадмус не был бы собой, если бы позволил ей опаздывать куда-то, кроме работы. Ненавязчиво и медленно, будто сами собой в естественном ходе вещей, его пальцы незаметно оказались у пояса пижамы и так же незаметно скользнули под неё. Теплая ладонь остановилась на её бедре, пока обманчиво сонное дыхание трепало пряди волос и щекотало шею. Беззвучный поцелуй в плечо и шорох свежевыстиранного постельного белья, когда Поттер, ерзая, решила лечь поудобнее, давая Шервуду возможность незаметно переместить руку на внутреннюю сторону её бедра. Этих теплых прикосновений и знания о том, что они сулят, уже было достаточно, чтобы возбудиться, но когда Кадмус, убрав её волосы, осторожно и даже слишком нежно поцеловал её в шею, Гарриет начала таять. Она потянулась, чуть оторвав голову от подушки, и Шервуд успел придвинуться ближе и положить свою руку под её шею, Гарри удобно устроилась на его плече. Пальцами левой руки Кадмус неторопливо ласкал её, скользя вверх-вниз, дразнил, дожидаясь, пока эта нежность не станет для неё совсем уж невыносимой. И без устали целовал – в каждый сантиметр кожи, до которого мог дотянуться. Ей уже не удавалось дышать спокойно, сердцебиение набирало скорость и уже бы точно не дало ей уснуть. Гарриет по привычке закусила руку, когда Кадмус, наконец, соизволил перестать её мучить и вошел пальцами внутрь. – Тихо... – Он взял её за руку и переплел их пальцы, целуя в висок. – Тихо... Поттер звонко вскрикнула в тишине спальни, когда Шервуд принялся перекатывать пальцами её клитор. Голос Гарриет потонул в дорогих тканях и солнечной пыли, она прижималась щекой к его теплой коже, чувствовала его губы на своей шее, сжимала в своей руке его руку и невольно думала о том, что не хочет её отпускать. Пропуская электрические разряды через мышцы, судорога разошлась по всему её телу, Гарриет дрожала, судорожно хватая ртом воздух, Кадмус обнимал её, крепко сжимая, гладил по волосам и покрывал поцелуями её руки, плечи и шею, пока её мышцы не смогли расслабиться. – Теперь ты проснулась? – с легкой усмешкой в голосе спросил он, опускаясь рядом с ней на подушки. – О да. – Она еще тяжело дышала, как после хорошей пробежки. – Но из-за тебя мне теперь придется идти в душ. – Гарриет встала с постели, снимая через голову верх пижамы. – Что? Тебе и так надо было идти мыться,– возмутился Шервуд, наблюдая за её передвижениями по комнате. – Так ты со мной? – Заколдованная расческа изо всех сил пыталась распутать её волосы, пока Гарриет шарилась по ящикам в поисках достаточно приличного по случаю торжества белья. – Я вообще-то планировал поспать, – заявил он, взбивая подушку, но такой расклад её совершенно не устраивал. Одним взмахом палочки Поттер сдернула с Шервуда одеяло. – Да неужели? – Она иронично выгнула бровь, скользнув взглядом по его паху. – А вот он спать точно не собирается. Гарриет вышла, не закрыв за собой дверь, Кадмус смотрел ей вслед, думая, как сильно он её ненавидит и как сильно он хочет спать. А также о том, что пойти вслед за ней в душ он хочет еще сильнее. Особенно учитывая, что за весь грядущий день ему вряд ли представится возможность хотя бы обнять её. Тихо ругнувшись, Шервуд поднялся.