Тень другого мира за спиной

      Когда вам снится сон, вы чаще всего просто следуете его сюжету, ведь так? Кто-то может управлять снами, ненадолго становясь властителями целого мира, подчиняющегося только им. Но для обоих типов действует одно правило: когда им снится кошмар, они всегда могут проснуться. Просто захотеть или приказать — и проснуться.       У меня эта аксиома не сработала. Всего один раз система дала сбой, но мне хватило и этого. Я заблудилась в мире своих снов.       Лабиринт. Вот то слово, которым можно описать моё личное королевство кошмаров. Бесконечная пытка, ежесекундное испытание на прочность. Тьма. Одиночество. Преследование.       Каждый раз что-то находит тебя: давно забытый или до того неизвестный страх, видения, чувства. Кровь, текущая по рукам, рык неизвестного зверя, безумие… Каждый раз заворачивая за угол или открывая дверь сумрачного лабиринта, я убегала. От монстров, от бессилия, от себя.       Но шла дальше. Система будто подталкивала к этому. Там, рядом с новой вехой, был островок безопасности. Маленький. Всего пара метров. Оставалось только добраться до него, и ровно на час монстры моего разума исчезали, растворялись в темноте. Безопасность. Как много в этом слове. Каждый раз пересекая черту, я будто на секунду возвращалась домой. А потом снова и снова — бежать дальше. Искать. Минуты блаженства, абсолютной защиты и воспоминаний.       Они стали моей целью.       А потом… потом мне просто надоело. Надоело бегать, чувствовать, как по спине пробегает холодок, сердце бьётся в пятках, а живот скручивает от любого шороха.       Серое марево, каменные неровные стены в пятнах крови и призрачно-светящегося мха, скрипы и далёкие крики приелись. Наверное, именно поэтому следующую дверь я открыла до того, как защитный купол лопнул, возвращая тварям подсознания их власть.       Шаг за дверь, и…       Я не видела ничего. Только звуки говорили, что ещё жива, что вокруг до сих пор мир моих кошмаров. Но теперь крики, вой, шорохи уже не пугали. Кроваво-мясное желе под ногами, склизкие стены, мохнатые паучьи лапки, касающиеся лица — не производили впечатления. Почему? Все заслонила собой неизвестность.       Каждый шаг вёл в никуда. Иногда казалось, что пол исчезает из-под ног. Руки ловили пустоту. Разум кричал, бился в судорогах, пытаясь отговорить от всего, шептал: «Сдайся! Так будет безопасно. Так будет правильно».       И я засмеялась.       Всё вдруг стало таким забавным. Впервые ко мне пришла мысль, что никто так и не причинил мне серьёзного вреда, ссадины и ушибы не в счёт, а разум только сейчас начал сигналить, что находиться здесь вполне безопасно. Вот только поздно. Кажется, я словила раж.       Страх ушёл. На смену ему пришла необъяснимая уверенность, весёлая бесшабашность. Теперь я знала: я смогу. Всё. Найду дорогу. Домой. Обязательно найду и вернусь. Я так чувствую! И я побежала… в абсолютной тьме. И чувствовала, всей кожей ощущала, как реальность продавливается, подчиняется мне, моему желанию. Дорога сама стелилась под ноги. В душе поднимался океан. Меня разрывала на части энергия чувств, необычайной лёгкости. И я летела. Не видя ничего, впервые действительно избавившись от страха.       И быстро упала.       Плечо. Моя первая серьёзная рана в этом мирке. Кажется, я напоролась на какой-то каменный выступ, не знаю. Бег в слепую закончился. Глупо. Поскользнувшись в собственной крови, я рухнула в пропасть.       Громкий свист ветра. Сбившийся на мгновение ритм сердца, кажется, окончательно замер. Жить! Я хочу жить. В безумной попытке зацепиться хоть за что-нибудь, руки схватили воздух. Прозрачный до безумия. Безнадёжно лёгкий. Все внутренности намертво скрутило. Вдох. Рваный, поверхностный, единственный. Удар.       Боль настолько оглушила, что даже разум оборвал свой крик, впивающийся в мозг как раскалённый бур. Спина будто взорвалась. Превратилась в непонятное месиво, состоящее из комка нервов, и тьма с новой силой обрушилась на сознание.       Всепоглощающая тишина. Я даже не сразу поняла, что пришла в себя. Боль ушла. По первым ощущениям все было неплохо, но… Мама… внутри всё похолодело. Рядом. Кожа заменила мне глаза. В паре метров слева замерло тёплое, большое животное. Послышались тихие шуршащие шаги. Волосы на всем теле поднялись дыбом, мурашки замёрзли, осознав такую простую истину: я не могу пошевелить даже пальцем.       Я говорила о боли и страхе? Не-ет. Я ничего о них не знала. Даже подумать не могла о тако́й боли.       Зверь не шевелился. Наблюдал? Наверное.       Наверху что-то зашелестело, отдалённо напоминая ритмичный перестук капель, разбивающихся о подоконник, во время ливня. Всё сильнее и резче. Слух будто отказал на пару минут, передавая вместо музыки радиопомехи. Рёв зверя. Миг тишины. И как по команде тысячи острейших иголок впились в тело. Зубы, белая пелена перед глазами, когти, вклинивающийся в сознание писк, крылья — всё смешалось. Разум содрогался в конвульсиях. Мозг отправлял приказы телу, рукам, нервам. Ничего. Ничего… Ничего! Даже единственное желание — не исполнимо. Хотя бы прикрыть глаза рукой. Хочу домой. Страшно. Бо-о-оль-но… Прекратите, хватит! Не могу так больше. Не могу. Не могу! Час, два. Сколько прошло времени? Домо-ой. Да. Я же дома. Уже дома, да, мам? Конечно, дома.       Радио выключили. Правильно. Всё равно его бесполезно слушать, оно же не работает. Наконец-то можно нормально поспать. Перевернуться. Как я вообще умудрилась так отлежать всё тело?! Хм, забавно. Пожалуй, только лицо не утратило чувствительность…       Чьё-то размеренное дыхание согрело бедро. Хах? Ногу резко дёрнуло вверх. Мой беззвучный крик захлебнулся в кашле. Чьи-то клыки царапнули по кости, вырывая кусок мяса. Кровь толчками будто выплёвывалась в морду зверя. Довольное урчание. Шаг. Ещё один. Глаза, даже не видя, расширились. Картинки дома ушли, растворились в памяти. Попыталась зажать бедро. Не выходит! Точно… Дыхание. Вот единственное доступное мне сейчас действие!       Мама, у меня остался всего десяток секунд. Прости.       Слюна зверя даже сквозь боль обожгла шею кислотой.       Кажется, я уже не вернусь домой никогда…