Тень другого мира за спиной

      — Всё, можешь открывать глаза, дитя. Мы на месте.       Я приоткрыла один глаз, огляделась и лишь после этого посмотрела на свой родной мирок в оба. И в этот раз перемещение, хоть и запланированное, не обошлось без мельтешащих пятен света.       Тишина будто окружила нас куполом. Ни стрёкота насекомых, ни трелей птиц, даже трава, казалось, не шевелилась. Ветер затих. Я беспомощно огляделась вокруг. Всё будто стало чужим. Гнало прочь. Этот вечер пугал. Своей неопределённостью и тишиной.       Отвечая на немой вопрос старика, я побелевшими от напряжения пальцами сжала руку у локтя.       — Если гости всё же пришли, то они могут быть в двух местах. Либо мой дом, либо около пещер. Там впервые появились я и мой сэнсэй.       Старик слегка наклонил голову вперёд, продолжая спокойно разглядывать пейзаж. Фонарь не горел.       Поведя плечом, я замерла в ожидании.       Мы появились под сенью деревьев, скрытые от лишних взглядов. Вряд ли те, кто пришёл сюда за мной, подумают, что я прячусь в лесу. Они же уверены, что я — ребёнок. Маленький. Дети боятся ночного леса. Обычно.       Тихий, но от этого не менее властный голос старика раздался прямо над моим плечом:       — Либо у воды. Идём.       Мужчина размеренно зашагал к ручью.       Сжав зубы, я пошла за ним, морщась от каждого шороха, раздающегося из-под моих ног. Старик шёл бесшумно. С грацией тигра. Одного из Хранителей, что никогда не откроют своих ворот чужеземцам в этом мире.       У места мы оказались уже через две минуты. Старик кивнул своим мыслям и наклонился над ручьём, вглядываясь в его гладь.       — Кто твой сэнсэй, дитя? Неужели ты думаешь, что он не сможет постоять за себя и своего ученика?       — Нохара Рин. И нет, я… я не знаю, как «гости» отреагируют на неё. Они же не подозревают о её существовании здесь.       Старик ловко зачерпнул воду из ручья в ладонь, немного покатав её в руке, и усмехнувшись уточнил:        — Можешь спросить о том, что тебя волнует. Ты быстро учишься, Ёси.       — Если это вам будет нетрудно, я хотела узнать… Почему именно Рин стала моим сэнсэем? Я не понимаю. Как это вообще происходит? Я раньше не слышала о подобном, а родители и Рин молчат. Так и должно быть? Или это неправильно, какая-то аномалия?       Я вопрошающе уставилась на мой единственный источник информации и, заметив как слегка нахмурились брови старика, опустила взгляд. Пережала. Как же всё сложно! Слишком много вопросов, слишком непочтительно, и вот я опять на голодном пайке внимания и уважения.       Мой голос скатился до шёпота, почти затих:       — И ещё, окаа-сан постоянно говорит о каких-то ритуалах. Я попала к вам после одного из них. Зачем это всё? Правда ли, что они настоль… жизненно необходимы?       Хмыкнув, старик встряхнул ладонью. Вода из неё утекла уже на первых моих вопросах. Мелкие капельки брызг заискрили на солнце.       Старик выпрямился и неторопливо поправил фонарь.       — М-да… Всё же ты ещё совсем дитя. Чтобы овладеть нашим семейным искусством, тебе ещё учиться и учиться. Очисть разум и готовься ко всему. Карма и терпение. Вот суть нашего учения, основа нашего пути.       Взгляд старика задумчиво блуждал по воде и небу. Безмерное спокойствие, капля фатализма. Гордый разворот плеч. А я мысленно выла, сдерживая всеми силами желание не теряя ни секунды бежать к Рин. Предупредить или помочь.       Останавливало одно: действительно помочь ей, если что-то случится, сможет только старик. Именем которого я так и не поинтересовалась.       Вежливая и спокойная, как чёрт знает кто.       Старик молчал. Наслаждался тишиной и спокойствием. Но вдруг лицо его озарила тень улыбки, и он кивнул в сторону моего дома, скрытого у подножия холма.       — Я не знаком с твоим сэнсэем, но развею часть твоих страхов. Те, кто пришёл в твой дом, находятся здесь совсем недолго. Об остальном позже.       Дойдя до вершины холма, старик жестом приказал мне остановиться и ползти к краю. Упав на живот, я неуклюже двинулась вперёд. Но, извазякавшись в земле и травяном соке, всё же добралась до края.       Старик же остался позади.       Как только разберёмся с «гостями», обязательно попрошу у Рин помочь мне с созданием полосы препятствий. Пусть не силу и выносливость, так ловкость и навыки всякие развивает. Этот момент мы явно упустили…       Раздались громкие хлопки крыльев и рядом со мной опустился ворон. Я вздрогнула. Сквозь его тихий, недовольный клёкот ясно различались слова:       — Бэнкей-сама говорит, следи за фигурой в саду. Появится вскоре она. Я видел в калитку входящую тень, о дщерь недостойной.       На моём лбу выступила испарина. С говорящими животными я ещё не встречалась. Что сказать, шок-контент. Почти в сказку попала.       — Бэнкей-сама?       — Это имя моего вагакими-сама*, глупая девчонка. Ты должна была знать его и правильно произносить его имя ещё до своего жалкого лепета, — ворон бросил на меня презрительный взгляд и нарочито крикливо спародировал: — «Ото-о-сан», «ока-а-сан».       Приподняв бровь, я, не отрываясь от тёмной фигуры, появившейся на тренировочной площадке, сухо произнесла:       — Учту на будущее.       — Что ж, может быть, в следующей жизни ты и дорастёшь до уровня, достойного находиться рядом с вагакими-сама.       Какая кичливая птичка, однако.       Скептически кивнув, я вытянула голову, чтобы лучше видеть происходящее внизу. В свете луны, выглянувшей из-за туч, стояло две фигуры.       Стоп. Две? Когда?       Я резко повернула голову к ворону.       — Там двое.       Как только эти слова сорвались с языка, я обмерла. Раздался тихий стук. В долине маленькая фигурка, почти закрытая второй, рухнула на землю. С расширившимися от ужаса глазами я следила за её падением.       Луна осветила взметнувшиеся короткие волосы цвета спелого каштана.       — Это Рин!       Я оглянулась. На холме кроме меня и дурной птицы никого не было. Мой шёпот перешёл в тихий свист:       — Где Бэнкей?! Рин в опасности…       Слегка поведя крылом, ворон как-то по-философски присвистывая начал чистить перья:       — Она и ты так жалки. Ничего не можете. Ничего не умеете.       — Как будто ты умеешь что-то ещё, кроме как болтать! — В моём голосе проявились ядовитые нотки: — И, я так понимаю, ты — птичка особенно отличающаяся умом и сообразительностью? Может сделаешь что-нибудь?!       — Вагакими-сама, сказал смотреть, а не вмешиваться, дурья ты башка.       Я мельком глянула вниз и обомлела. По главной тропинке к моему дому спокойно, ни капли не скрываясь, спускался старик.       В голове вертелась целая куча вопросов, главными из которых были: Зачем он вообще сказал мне прятаться, если так уверен в своих силах? И почему оставил со мной этого отстойняня? Мог ведь просто объяснить…       Засопев, я хотела придвинуться ещё ближе к краю, но кто-то хватанул меня за шкирку и оттащил вглубь холма. Над головой раздались хлопки крыльев.       — Какого чёрта, птица?       — Безопасность. Осторожность должна стать твоей второй натурой или тебя ждёт быстрая смерть, бака. Смотреть. Не вмешиваться, бака!       Глубоко вздохнув я закатила глаза и прошептала:       — Хватит меня выводить, птиц недоделанный. Ты можешь говорить как нормальный челове… То есть… неважно. Ты можешь разговаривать нормально? Без обзывательств?       — Нет, это претит моему достоинству.       — Никогда не видела достоинства, страдающего от обычной вежливости.       — Ха, сейчас всё самое интересное пропустишь, хе-хе-хи.       Старик уже дошёл до ворот. Напротив него, на расстоянии в пару десятков метров стоял мужчина. Светловолосый, в невнятно-серой куртке. Лицо его было закрыто маской. АНБУ...       Их голоса, приглушённые расстоянием, доходили до меня лишь тихим шумом, в котором было невозможно выделить даже отдельные слова.       — Что там происходит?       — Откуда я знаю? Спросишь у Бэнкей-сама. Сама.       Светловолосый кивнул и отвернувшись от старика взвалил себе на плечо тело Рин. Бэнкей поднял правую руку вверх, указывая ладонью в небо. Ворон встрепенулся. Вытянув голову, он встопорщил перья и выждав пару секунд взвился в небо, соскользнув прямо на руку своему господину.       Я растерянно приподнялась.       И что это значит?! Странно, но по крайней мере навязанная нянька теперь мне не мешает. Вскочив, я бросилась к старику. Спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, я следила за тем, как блондин уносит Рин куда-то в дом.       — Почему вы его не остановили? О чём вы договорились?! Что происходит?       Старик поморщился и сообщил:       — Приличные девушки разговаривают тихо, спокойно, с достоинством. Твоё беспокойство излишне, у меня есть свои рычаги воздействия, в том числе на Яманака. Наш клан достаточно известен среди специалистов такого рода.       — Что он сделал с Рин?       — Ничего. Но пока она побудет гарантом его неприкосновенности.       — Что? Как вы могли?       — Что ж, если ты так печёшься о своём сэнсэе — это похвальное стремление, хоть оно и не оправдывает твоей невежливости, — можешь показать зал своей памяти и раскрыть разум и душу человеку, служащему в особом отделе АНБУ. Он пришёл за этим.       Чёрт. Я судорожно закусила губу. Если он где-то и мог быть, то только там. В пещерах. Зал памяти... Всей ли? Вот вопрос. И, наверняка, без защиты. Если только Рин не успела его найти. Если бы он включал только эту жизнь, то ничего страшного не произошло бы. Но… не думаю, что мне так повезёт.       — Я не знаю, где этот зал. Я в нём ни разу не была даже…       — Ну что ж… Мудрое решение, дитя. Нельзя раскрывать врагам тайны, что уже доверены те-ебе.       Непривычно растянутое последнее слово насторожило, я подняла взгляд от пола.       Слишком поздно.       Прямо передо мной стоял высокий темноволосый парень в маске АНБУ.       — Я же говорил, что ты умная девочка, Саки-чан. Я не ошибся.       — Шир-ро? — я отшатнулась в сторону, едва увернувшись от его рук. — Сколько ещё вас здесь, стервятники?!       — О, это неважно. Не беспокойся, мы просто поговорим с тобой, проясним некоторые моменты и… всё.       Парень развёл руками и открыто улыбнулся.       — Не бойся, Саки-чан. Ты ведь не только умная, но ещё и достаточно взрослая девочка, оказывается…       Он окинул меня изучающим взглядом. Как и тогда, в первую нашу встречу, по моему позвоночнику будто прошёл разряд электрического тока. Страшно.       — К тому же у нас в руках сразу два, хотя нет. — Широ посмотрел на замершего истуканом старика с птицей и хмыкнул: — три заложника. Ты важна ему, он и другая девчонка — тебе, а ей, думаю, — ты. Какой интересный расклад у нас выходит, правда?       — Мне так не кажется.       — Жаль. Кстати, могу тебя поздравить. Впервые сталкиваюсь с человеком, у которого не просто внутренний мир, а проходной двор, хах.       И с разума сорвало пелену наносного, истинно человеческого. Мой контроль исчез, обнажая с каждым мигом усиливающиеся эмоции.       На лице заиграли желваки, ногти впились в кожу ладоней.       Как он посмел?! Оскорбить меня! Зайти на мою территорию, в мой дом. Захватить Рин. Удерживать в каком-то стазисе, видимо, моего прапрапра… неважно деда. Открыто насмехаться надо мной?! Как он посмел после всего этого ставить мне условия и угрожать?!       — Ну что, поговорим? — его голос прямо сочился миролюбием.       С усилием разжав кулаки, я ощутила, как по пальцам несётся горячий поток, пытаясь прорваться, выплеснуться в реальный мир. Тыльную сторону ладони обожгло огнём. Словно лава. Геенна, постепенно охватившая всё тело, грозящаяся сжечь меня изнутри.       Ненавижу.       Эмоции и сила. Бешеный коктейль ярости.       — Конечно поговор-рим, Шир-ро-сан, — срываясь на тихий рык, оскалилась я. — Как скажете, Шир-ро-сан.       Птицы-печати засветились, охлаждая, принимая часть удара на себя. Вокруг моих рук образовалось лёгкое свечение. Едва ли заметное чужому глазу. Подчинённое мне. Контролируемое.       Удар. Первый удар был принят на блок. Тень удивления промелькнула в глазах врага. Моя рука почти пробила его защиту. Ещё бы пару секунд постоял без усиления тела чакрой, и у меня бы вышло. Второй — кривой, по-глупому открывающий левую часть туловища, — ушёл в молоко. Широ просто отошёл на шаг в сторону, а меня пронесло по инерции дальше. Развернувшись на пятках, чуть сильнее согнула колени, но контратаки не было.       Мир будто стал контрастнее. Я видела всё. Всё, что связано с моим неприятелем, оппонентом. Пока ещё не врагом.       Я смотрела в его глаза, следила за любым изменением положения зрачков и желала, жаждала придушить его. И одновременно с этим не могла.       По рукам всё так же гулял покров чакры. Словно кровь из открытых ран, энергия вытекала из тела. Кончики пальцев леденели, пока всё остальное пылало огнём. Жутко.       Широ успокаивающе приподнял руки перед своей грудью ладонями ко мне и что-то тихо заговорил медоточиво-сладким голосом. Но я его уже не слышала. Пригнувшись, рванула вперёд, пытаясь проскочить под рукой, ударить в бок и… Парень закатил глаза и, в мгновенье ока очутившись у меня за спиной, шепнул на ухо:       — Давай всё же перейдём к конструктивному диалогу, малышка.       Вздрогнув, я вернулась в реальность. Перед моим взглядом оказалась терраса, в одной из комнат угадывался силуэт блондина из Яманак. Там же, наверное, Рин. У них. У него в руках…       Казалось, всё тело заледенело от этой мысли. Возможно поэтому, на контрасте, его тёплое дыхание так обожгло ухо.       — Если ты пытаешься таким образом тянуть время, то это не сработает.       Огонь по жилам больше не тёк. Сжав ледяные пальцы в кулак, я из последних сил попыталась вдарить ему хоть куда-нибудь локтём. Его перехватили. Чужие руки. Чужие условия. Чужая игра. Я проиграла…       Широ устало покачал головой и безразлично добавил:       — Мне надоело играть с тобой, Саки-чан.