Пока ты без сознания

В похожем на пещеру здании было холодно. Холодно, несмотря на теплые красные и золотые его роскошные украшения. Джессика чувствовала себя здесь так же неуместно, как обычно, когда приезжала к родителям. Но сегодня она не думала о оскорбительной патриархальной мистике католической церкви. Это был её последний день дома перед отъездом в новый семестр, а Эрик Эффионг был невероятно уклончив. – Мы молим, чтобы Господь исцелил нас своим присутствием... Тех, кто плохо чувствуют себя, кто болен, и их семьи. Особенно Джо-Джо Гореки, Питера Каллаган, Адама Гроффа и Пегги Данн. Мы молимся Господу, – нараспев произнёс священник. Господь, услышь нашу молитву. Господь, ты призываешь нас жить одной семьёй. Джессика посмотрела на отца, сидевшего рядом с ней, и тихо сказала: – Так кто же этот Эрик? Спаси нас от простых, прагматичных взглядов сегодняшнего дня. – Он парень твоего брата, – коротко ответил Майкл Грофф.   Чтобы мы могли быть доказательством твоей доброты. – Но у нас есть только его слово. Откуда мы знаем, что он не просто какой-то странный гей... Мы просим об этом через молитву, нашего Господа. – Ты знаешь, сколько людей подвергаются насилию в наших школах? Аминь. – Ох, ради Бога, Джесс. – Перестаньте ругаться! – Зашипела Салли на них с дальнего конца скамьи. – Послушай, пап, единственное, что я помню об Эрике из школы, это то, что Адам цеплялся к нему...всё время. Так что мне легче поверить, что Эрик воспользуется этой возможностью, чтобы отомстить Адаму... Кроме того, этот Эрик был тайно влюблён в него! – Поговорите об этом позже, хорошо, Джессика? – шёпотом взмолилась её мать. Бет Горецки наклонилась вперёд и прошептала Джесс на ухо: – Она не может убить тебя в церкви. Пока Джесс сдерживала смех, незнакомый ей пожилой мужчина повернулся и напыщенно сказал: – Может, ты всё-таки успокоишься? – Эй, приятель, веди себя прилично. Мы же в церкви, – ответила Джесс. Мужчина сморщил нос, как будто откусил что-то кислое. – Кто сделал тебя Папой Римским? – Джессика! – Прости, мам. Аминь, – люди хором пели вместе. Было ясно, что ни один из родителей не хотел слышать её беспокойства о парне Адама. Её мама – потому что она была искренне увлечена идеей о том, что Адам был так любим кем-то извне семьи. И её отец – потому что он был таким хладнокровным уродом, когда дело касалось Адама. И возможно, её решимость разоблачить Эрика как лжеца, была больше связана с её собственной виной, чем с логикой. Когда с Адамом произошёл несчастный случай, родители уговорили её остаться, пока он не выйдет из комы... И чтобы не менять своих планов провести Рождество с семьёй своего парня во Флориде, она и держалась подальше от проблем. Оправдывая это перед самой собой тем, что она полетит домой первым же рейсом, если Адам проснётся (или, боже упаси, умрёт). Но этот случайный незнакомец Эрик делал то, что она не могла: каждый день преданно сидел рядом с Адамом. И вот она здесь, собирается вернуться в школу за границей, оставив своего младшего брата - снова. Беспомощным.

***

После мессы она направилась прямо в больницу. Ещё немного рано для посетителей, но тут не было строгости в отношении часов посещения, поэтому она прошла через двери, не дожидаясь и только остановилась, когда подошла к открытой палате Адама. Эрик уже был там. Он разложил колоду карт на столе, установленном поперёк колен Адама и приподнял кровать так, что казалось, будто Адам сидит почти вертикально. Низкий голос Эрика был весёлым, в момент комментирования, как он играл за обоих игроков. Эрик протянул руку и поморщился. – Мне всегда не везёт в картах. Ты случайно не был членом клуба в пятом или шестом классе, поэтому так хорошо играешь в покер и возвращаешься домой с кучей денег на обед? Я всегда удивлялся. Почему ты постоянно крал у меня какой-то дерьмовый сэндвич, когда всё равно выигрывал чужие деньги? Эрик вздохнул и взял Адама за руку. Затем он замер. Джессика придвинулась поближе к стеклу. Может быть, это её воображение? Или пальцы Адама только что шевельнулись. Она подняла голову и посмотрела на, ничего не выражающее, лицо с закрытыми глазами. – Ты только что пошевелил большим пальцем? Так оно и было. Безошибочное нажатие подушечки большого пальца Адама в центр ладони Эрика. Эрик вскочил, как ужаленный. – О боже мой! Ты же... О боже мой! Джессика застыла на месте, просто наблюдая. Адам очнулся! Эрик мгновение подпрыгивал вверх и вниз, прежде чем снова схватил руку Адама и сделал два больших глотка воздуха. – Адам , если ты меня слышишь, пошевели пальцем дважды, чтобы сказать "да". Теперь Джесс не могла видеть руку Адама, над которой стоял Эрик, но по возбужденному покачиванию ног Эрика она предположила, что это был ответ. – Ладно... Ого... Хорошо... А как насчёт "нет"? Нажми один раз для "нет". Адам, ты меня видишь? За этим вопросом последовал задыхающийся смех. – Ну, у тебя же глаза закрыты... Это не удивительно. Хм... Адам, ты знаешь, кто я? Деревянные ноги Джесс задвигались, и она, спотыкаясь, вошла в больничную палату. Эрик посмотрел на неё сияющими глазами. – Джессика! Он может слышать! И он может сказать "да" и "нет"! Ну вроде того! Боже! Это потрясающе! Она улыбалась и плакала одновременно, когда подошла к кровати. Эрик направил её руку так, чтобы большой палец Адама нежно лежал на её ладони. – Адам? Это Джесс... Ты же понимаешь, кто я такая? Два раза палец шевельнулся в её ладони. Слёзы, которые начали просачиваться наружу, теперь хлынули потоком. – О, Адам! Мне так жаль! За многое! Но с тобой всё будет в порядке. И я это знаю. Я должна буду завтра снова уехать в США... Но, может быть, мне стоит остаться... Большой палец Адама двинулся снова, твёрдо нажимая только один раз. – Не стоит? Ответа не последовало. Эрик лучезарно улыбался ей. – Адам, ты хочешь, чтобы Джессика вернулась в школу? – спросил Эрик, глядя в её пустое лицо так, словно ответы должны были прийти оттуда. Движение. Движение. – Это "да". – О, Адам, – прошептала она. – Ты всегда заботился обо мне. Даже когда ты должен был позаботиться сам о себе. Я знаю, что папа говорит тебе быть больше похожим на меня... Но не надо. Тебе просто нужно быть самим собой. Не бойся быть собой. Затем она посмотрела на Эрика, в его тёмные, искренние глаза и искрящееся, честное лицо. – Кроме того, мне жаль, что я так скептически отнеслась к твоему парню. Он действительно кажется очень хорошим человеком, Адам. И я так рада, что у тебя есть кто-то достойный тебя любить.