Ищи меня в прошлом

                    Не нахожу места от беспокойства — что там творится дома, без меня, с моими подданными? Хочется сорваться с места и бежать, но покинуть корабль без разрешения Оби-Вана нельзя. Остаётся только скрипеть зубами, слушая его спокойный голос, когда он разговаривает с капитаном корабля. Моего корабля, между прочим! Смотрю на него так пристально, что кажется, смогла бы прожечь дыру в коричневой хламиде, которую он называет «одежда». Но падаван, кажется, вообще не замечает, словно я — пустое место. К вечеру решаюсь, наконец, его окликнуть, думая только об одном — или сбегу сегодня на планету, чтобы самостоятельно освободить глав Совета, или… Второго варианта не может быть!       — Оби-Ван!       Он замирает посреди коридора, медленно оборачивается и смотрит, как я подхожу, снова склонив голову набок, как птица. Ну точно, птица! Улыбаюсь несмело, надеясь, что удалось разыграть робость. Готова подпрыгнуть от радости — он улыбается в ответ, вот только сердце моё от его светлой, искренней улыбки тут же пускается вскачь, забыв обо всех доводах рассудка. В его глазах, серых, ясных ловлю своё отражение, или просто очень хочется, чтобы так было?       — Я хотела узнать, — опускаю глаза, говоря себе, что это — часть образа. Но правда лежит глубже — я не могу долго смотреть на него, спокойно смотреть. Что это? Джейдайская магия? — Есть новости от Квай-Гона?       — Переговоры проходят успешно, — кивает Оби-Ван. — Главное, что пока они не перешли в стадию агрессивных, учитель не любит лишний раз пускать в ход силу.       — Агрессивных переговоров? — невинно интересуюсь я, вновь осмеливаясь поднять на него глаза. — Это как?       — Когда в качестве последних аргументов используется световой меч. — Глаза Оби-Вана вспыхивают озорством, он незаметно поводит рукой и в следующую секунду в руке возникает ярко-голубой меч, с лёгким гудением рассекая воздух.       — Эффектно, — признаю, забыв о том, что ещё полчаса назад разрывалась от раздражения и злости на джедая. — А он может перерубить всё?       — Я пока не встречал материи, с которой меч бы не справился. — Голос Оби-Вана лучится самодовольством — он забывается, снова позволяет простым, человеческим чувствам взять верх. И я пользуюсь этим, боясь упустить момент: кладу ладонь на его запястье, слегка сжимая. Меч моментально гаснет, Оби-Ван оборачивается, смотрит удивлённо и… смущённо? На щеках вспыхивают бледно-розовые пятна.       Его кожа тёплая, сухая, под моими пальцами бешено пульсирует голубая вена. Крохотный шажок навстречу делаю почти неосознанно, заглядывая в его глаза, вкладывая в них всю тоску по своей родине. Он не может не понять! Он обязан понять!       — Помоги мне, пожалуйста, — шепчу еле слышно, невольно переводя взгляд на его губы. Они так близко и кажутся такими мягкими, что я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не коснуться их.       — Я… — Оби-Ван медлит. Не двигается, замерев, как испуганный зверёк. Вижу, как бьётся жилка на его шее, приподнимая бледную кожу. Её мне тоже хочется почувствовать, и рука неосознанно тянется вверх, почти касаясь… В этот момент Оби-Ван отступает, резко, стремительно. Распрямляет плечи, кашляет сдавленно, словно пытается прочистить горло.       — Я не могу, ты знаешь. Учитель сказал ждать его до завтра. И мы будем ждать. — Он смотрит с сожалением, но взгляд уже спокоен. Добавляет: — Мне правда очень жаль.       И уходит стремительно, не оборачиваясь, оставляя меня стоять посреди коридора с глухо колотящимся сердцем. Кто бы мог подумать, что он такой стойкий? Но я знаю, точно знаю, что он явно не равнодушен ко мне. А я?.. Нет, это глупости, мне от джедая нужна лишь помощь, не больше. Хотя мысли неосознанно возвращаются к его глазам, опушенным светлыми ресницами и губам, даже с виду мягким, с трещинкой посередине.       Вздрагиваю, раздражённо мотая головой — откуда такие мысли? Глупые, неуместные — какие тут могут быть симпатии? К кому? Раздражённо вздыхаю и иду в свой отсек: надо обдумать план, по которому Оби-Ван захочет помочь. Искренне захочет, по собственной воле.       К утру от Квай-Гона приходят тревожные вести: ему с трудом удаётся вырваться на несколько секунд и отправить послание с требованием немедленно возвращаться на Корусант. Оби-Ван так сильно стискивает челюсть, что я вижу, как желваки гуляют под кожей. Быть может, вот он, мой шанс?       — Мы должны помочь ему! — заявляю решительно, поднимаясь с дивана, на котором сидела. — Немедленно помочь, он же погибнет там!       Оби-Ван смотрит долгим, немигающим взглядом, и я вижу, как он борется с собой, это буквально можно почувствовать! Подтолкнуть, направить, и через четверть часа мы уже будем мчаться домой! А там — я точно знаю все входы и выходы во дворец, смогу помочь, я так в себе уверена! Но чего же он медлит?       — Оби-Ван? — спрашиваю осторожно, почти не сомневаясь в своей победе, но он вдруг мотает головой упрямо, вздыхает тяжело, шумно и с сожалением смотрит в иллюминатор.       — Мы летим на Корусант, это приказ учителя и я не имею права его нарушать.       — Но!.. — начинаю было, но он бросает такой колючий взгляд, что я невольно делаю шаг назад, падая обратно на диван.       Корабль тихо гудит, входя в гиперпространство, и на глазах выступают слёзы — звёзды за бортом растягиваются в светящиеся линии, и каждая из них отделяет меня от дома. Ненавижу Оби-Вана и его упрямство! Хочется кричать, выть, может, разбить что-то, но всё, что могу себе позволить — одинокую слезинку, скользящую по щеке.       — Корусант за бортом, — объявляет стюарт, заглядывая ко мне в отсек спустя два часа. — Оби-Ван просил передать, что будет ждать вас в ангаре.       Даже зайти лично не захотел! Понимает, что не прав? Усмехаюсь горько, открываю шкаф, зову прислугу, чтобы одеться — перед советом Республики надо выглядеть представительно. И пусть никто не узнает, как на самом деле мне больно и горько.       Длинное платье из тяжёлого атласа тёмно-синего цвета, открытые плечи, руки, украшенные браслетами и кольцами — иду, не глядя по сторонам, не обращая внимания ни на кого вокруг. И уж точно не обращая внимания на короткий, полный восхищения взгляд, который посылает вслед Оби-Ван. Лишь поджимаю губы и холодно киваю.       — Здесь тебе помогут.       Он что, пытается ободрить? Не понимает, что натворил? Не понимает, что своим поступком приговорил на смерть сотни невинных людей, если не тысячи? Что, может, теперь виновен в смерти учителя? Совет может думать месяцами, а то и годами, никто не захочет помочь простой планетке, вся ценность которой состоит в выращивании мясных пород овцебыков и слабо развитом туризме.       Но Оби-Ван помогает зайти в шатл и сам садится за руль. Моя свита располагается за нашими спинами. Я никогда не покидала свою планету и сейчас не могу сдержать восторженный вздох, глядя на то, как из пушистых белоснежных облаков выплывают верхушки небоскрёбов. Кажется, здесь совсем нет лесов, нет рек и озёр, нет ничего, что я люблю, но в то же время Корусант притягивает, привлекает. Не удержавшись, хлопаю в ладоши, разглядывая воздушный монорельс, ахаю, увидев скопление транспорта на дорогах, расположенных в разных уровнях города.       Поворачиваюсь к Оби-Вану, ловлю его улыбку и чувствую себя ребёнком, получившим нежданный подарок. На время отступают все тревоги и злость, остаётся только восторг, и Оби-Ван чувствует его, конечно же чувствует, иначе зачем ему закладывать резкий вираж, пролетая меж двух плоских домов, ловящих отражение янтарного солнца? Или, ловко маневрируя, спускаться почти в самый низ, скользя мимо многочисленных магазинов и рынков?       Но каждое волшебство конечно, и вскоре шатл приземляется на просторной площадке. Нас уже встречают — один канцлер и один джедай — вот и весь интерес, который Республика, не скрываясь, демонстрирует мне и моим людям. Меня выслушивают с наигранным вниманием. Обещают рассмотреть вопрос. Провожают до жилища, которое выделили на время пребывания на Корусанте. Оби-Ван, извиняясь, уходит с джедаем, и я остаюсь одна, — свита расположилась через несколько дверей по коридору.       И что теперь? Выхожу на балкон, смотрю на город, который уже не вызывает такого восторга. Здесь все спешат, все летят куда-то, забыв о том, что вокруг — живые существа, со своими страхами, желаниями, горем. Чувствую себя одинокой, невозможно, невероятно одинокой на этой чуждой планете.       — Эл-Рай? — Оби-Ван появляется спустя несколько часов. Успевает стемнеть, но здесь не видно звёзд — их заменяют многочисленные огни в окнах, в витринах, в огнях пролетающих мимо транспортных кораблей и спидеров. Стою, обхватив себя руками, и смотрю прямо перед собой, но давно ничего не вижу из-за слёз, застилающих глаза. Он подходит и становится рядом, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от него. Обманчивое тепло, как и всё на этой планете.       — Зачем ты привёз меня сюда? — спрашиваю горько.       — Я говорил с Советом джедаев, они помогут. Не оставят твою планету.       — Когда помогут? — оборачиваюсь резко. — Когда там больше некому будет помогать? Лучше бы вы оставили меня там, я хотя бы погибла бы дома!       — Эл-Рай… — голос Оби-Вана звучит растерянно, приглушённо. Он осторожно кладёт руку на моё обнажённое плечо и мягко заставляет развернуться. — Зачем ты говоришь такое?       — А разве я не права? — отвечаю тихо и смотрю, смотрю в его глаза, в которых отражаются огни, а кажется — все звёзды Галактики.       Время растягивается, делается липким, как патока, и в нём мы вязнем, замедляя движения, тянемся навстречу друг другу.       — Я здесь совсем одна, — шепчу в его губы и чувствую ответ на своих:       — Не одна.       И в следующую секунду всё теряет свой смысл, потому что чужие губы накрывают мои.