SCP Mental Asylum

      Актёра провели в холодный кабинет. Санитары оглядывали пациента словно какое-то животное или экспонат. Маску долго фотографировали, заставляли мыть лицо несколько раз. Фотограф то оглядывал физиономию артиста, то усердно протирал объектив. Врачи спрашивали актёра о его прошлом, заставили назвать своё настоящее имя, что-то писали в его карте. Всё это было совершенно не интересно комику. Он думал, как бы поскорее оказаться среди других пациентов, а лучше всего — найти этого «доктора». Он сразу понравился артисту. Но комедиант знал, что наружности доверять никогда не стоит. Маску отпустили. Охрана долго вела нового пациента незнакомыми коридорами. У больших железных ворот актёру сняли наручники и вытолкали его наружу. Сперва дневной свет ослепил молодого мужчину, но вот глаза начали привыкать, и Маска огляделся. Это внутренний двор, очень большой. Замковые стены с трёх сторон, с четвёртой — громада основной постройки. Может, пару веков назад прямо здесь расхаживали знатные особы и думали, что в этом замке всё останется так же. Здание осталось, а его нутро составляли не леди, не лорды. Сумасшедшие и заключённые расселись по лавкам. Наполняют двор тихими разговорами. Одни душевнобольные сидят и лежат на скамьях, другие уселись на каменный пол, третьи ходят туда-сюда, четвёртые жмутся к стенам, словно приговорённые к расстрелу, воют, говорят невесть что, плачут в одиночку или в плечо товарищу. Меньше всех волновались каторжники. Комик поёжился от такого тоскливого зрелища, но вспомнил, что решил не бояться, а быть настороже и всё разведать. Он направился в угол двора, чтобы там всё обдумать как следует. Актёру совершенно не хотелось говорить ни с преступниками, ни с умалишёнными, но с кем-то надо начать разговор. Вдруг на плечо комика опустилась рука. — Excuse me, sir. — послышался приятный мягкий голос. Маска обернулся. Это был он. Доктор. — О, вижу и ты меня искал. — ощерился артист и вновь окинул нетерпеливым взглядом стройного пациента. — Неплохо выглядишь. — Благодарю. Это скоро пройдёт. — проговорил бледный пациент и сложил руки за спиной. Он очень сердился, хотя и старался выглядеть равнодушным. — Я требую объяснений, сэр. — доктор неторопливо стал приближаться к артисту, заставляя Маску отступать. Взгляд комика вцепился в человека напротив. Актёр ловил музыку его голоса, восхитительный британский акцент, движения губ и плавные, уверенные шаги. — Вы посягнули на то, о чем я предпочитаю молчать и молчал долго. И раз уж Вы знаете о моих тайнах, будьте любезны открыть и свои. — доктор сделал последний шаг навстречу актёру, а тот упёрся спиной в стену. — Мне нравится твоя уверенность. — прорычал актёр, оттягивая воротник рубашки и неотрывно наблюдая за больным. Хорош. Безумно хорош. Усталое лицо, уголки бледных тонких губ чуть опущены, а в глубине серых глаз пляшут дикие искры сумасшествия. Маска почти ощущал на себе взгляд доктора, холодный, но при этом обжигающий. Комедиант решил тянуть время. Он шагнул в сторону. — Как ты попал сюда? Здесь сидят одни каторжники и больные, а ты… — Не вздумайте заговаривать мне зубы. — доктор властно прервал комедианта. — А что ты сделаешь, если я ничего не скажу? Вызовешь меня на дуэль? — засмеялся артист и снова сделал шаг в сторону, а доктор повернулся за ним. — Я бы приберег оставшуюся перчатку для более серьёзного случая! — Поверьте, Вы пожалеете, если я сниму её. — чеканил слова пациент. — И перестаньте бегать от меня. — Хорошо, хорошо, вот тебе моя тайна. — расхохотался актёр. — Произошла ошибка: нас перепутали в больнице, только и всего. Ты же умный парень, должен был догадаться.— Маска снова продвинулся в сторону. — Всего одна ошибка, а сколько совпадений, особенно с давним желанием Брука. Но вернёмся к Вам. Вы не Микеле, а зачем-то прикидывались им в самом начале. Ни один пациент-неаполитанец не знает Вас, а значит Вы никогда не были в той больнице. Что Вы скажете на это? И потом, Ваши способности слишком выгодны Бруку, чтобы он не воспользовался ими против меня. Это он подослал Вас, признайтесь! — пациент вцепился в руку актёра и рванул его на себя. Швы на рукаве затрещали и разошлись. Доктор схватил актёра за грудки́. В глазах бледного пациента обида сменялась злобой. Маска понял, что ему не отвертеться и решил сказать правду. — Послушай, красавчик, я просто сделал то, что умею, понимаешь? При мне у поезда застрелили человека. А что бы сделали со мной? Я здесь по ошибке, теперь и сам не рад. — пробормотал Маска и слегка обхватил запястья доктора. — Признаюсь тебе, раз жив остался.— Маска заговорил негромко. — Не лежал я никогда в больницах, ты прав. Просто в ту ночь за мной гнались, я должен был покинуть город, залез в парк и поменялся одеждой с сумасшедшим. С этим Микеле, будь он не ладен! И вот я здесь. — Да, но… Ваши способности. Вы рассказали обо мне всё правильно, хотя и видели меня впервые. — смущённо проговорил доктор. Он никак не ожидал такого простого объяснения. — Числится за мной такой талант. Я хорошо жил с ним до недавнего времени. — Хорошо? Но неужели за Вами не следили, не охотились? — Охотились? За мной? Да я колесил по разным городам и еле сводил концы с концами. Кому я нужен? И потом, если я и пользовался своим талантом, то тихо. Люди — народ суеверный и глупый, это я с детства понял. — Маска посмотрел в глаза доктора: его взгляд сохранил оттенок недоверия, но смягчился. — А насчёт того, что я рассказал о тебе… Прости, что всё так обернулось. Да, не лучшее начало для знакомства. Но знаешь, может, теперь поживу подольше благодаря тебе, tesoro. Спасибо. — В таком случае прошу прощения, сэр. — с трудом выговорил больной и отпустил актёра. — Вас бы оставили в живых. Не беспокойтесь: просто ведите себя хорошо, и Вас, скорее всего, не тронут. — он смущённо отвёл глаза и слегка отвернулся от нового пациента. — Слушай, раз такое дело… Знаешь, как меня называли в родной деревне? Diavoletto. А всё из-за такого «таланта». Чуть что, виноват был я или родня, нас сторонились. Я знал, что так не может продолжаться. А однажды в город приехал театр, я влюбился в него и убежал с ним. Только теперь молчал о том, что умею делать.— актёр приблизился к доктору и похлопал его по плечу. — А ты, я вижу, сбежал из-за принципов, хотел выучиться. Я это уважаю. — он беззлобно улыбнулся, видя сконфуженного доктора. — Будем считать, что я встретил тебя, предложил выпить, и мы рассказали друг другу о себе. А тот старикашка нас подслушал. Ну что, квиты? Так пойдёт, bello? — Вы ошиблись. Я не пью с подозрительными незнакомцами и тем более не рассказываю кому попало о своей жизни. — пациент слегка улыбнулся. — Вот как! Значит я кто попало? Значит я подозрительный незнакомец? Тогда пора представиться. — засмеялся актёр. — Маска. — он протянул руку и пожал худую бледную кисть доктора. — Док. Доктор. Вы сами знаете почему. — Судя по всему бывший доктор. — Практикующий. — больной немного помолчал и поднял глаза на комика. — Вы вели себя довольно дерзко, так что впредь будьте джентльменом и запомните: здесь не любят весельчаков. И этот «старикашка» тем более. — В этом я не сомневался. Кто он такой? — Основатель этой больницы. Кёртис Брук. — М-да, такой человек вряд ли способен был на что-то хорошее. Ха, его самого неплохо бы упрятать в больницу, а он взялся лечить своих же! — Советую Вам воздержаться от громких заявлений. — и бледный пациент огляделся по сторонам. — Для Вашего же блага чаще держите язык за зубами. Вы слишком импульсивны. — негромко проговорил доктор, наклонив голову к артисту. — Прошу, прислушайтесь к моим словам. Я не хочу, чтобы Вы попали в беду. Здесь жёсткая система наказаний. — Да это место одно большое наказание. А если ещё и с Бруком беседовать! Тогда я клянусь быть тихоней. Доктор ничего не ответил артисту, но Маска чувствовал, что он согласен с его словами. — И запомните: не пытайтесь бежать. Первый побег — много работы и мало еды; второй — инъекция; третий… Посмотрите на свою форму. — вздохнул ноль сорок девятый. Комик нервно сглотнул, но не показал, что напуган такими правилами. В этот момент он проклинал судьбу, а Док продолжил. — Я бы хотел исправиться перед Вами. Не окажете мне услугу? — Конечно, проси что хочешь. — Я подправлю Вам рукав, а Вы должны будете помолчать на это время. — доктор жестом пригласил актёра присесть на скамью. В его руках оказались немного ржавая игла и небольшой моток тёмных ниток. — Хотя легче и рот зашить. — Хм, постараюсь. Всё ради тебя. — комедиант лукаво взглянул на Дока, шутливо поклонился и присел рядом с новым приятелем. Доктор принялся за дело. Маске ничего не оставалось, как глазеть по сторонам. Артист стал оглядывать людей во дворе. Все они были одеты в разную форму: на одних пижама в вертикальную полоску, на других — в горизонтальную. Среди последних было много заключённых, но и сумасшедших он заметил немало. Номера на их одежде были нанесены на оранжевые тканевые таблички. Толпу поперечно-полосатых разбавляли двое человек в другой форме. Они сновали от группы к группе, у одних задерживались, с другими, наоборот, говорили немного и спешили дальше. Первый, высокий бледный худощавый человек лет двадцати семи, был явно ведущим в этой паре. Несмотря на сердитое и даже недовольное выражение его лица, Маска отметил про себя, что этот человек довольно симпатичный, хотя Док понравился актёру гораздо больше. Человек держался прямо, его движения наполняла уверенность. Время от времени он убирал с высокого лба спадавшие каштановые пряди. За ним всюду поспевал второй человек, более сутулый и мягкий. Форма была ему великовата, не столько по росту, сколько по телосложению. Короткие русые волосы торчали в разные стороны. Больной часто поправлял старые очки, а иногда поднимал их на лоб, щурился и смотрел вдаль. Высокий пациент перевёл взгляд в сторону доктора и в недоумении уставился на комика. Человек пониже столкнулся с приятелем, что-то спросил, а потом тоже стал присматриваться, но друг потащил его дальше. — Запомните, Вы ничего у меня не видели. — доктор закончил работу и спрятал иглу. — Как скажешь. — Маска развернулся к ноль сорок девятому и стал рассматривать его левую руку. — Вижу, я тебе понравился. — С чего Вы это взяли? — Ты искал меня, расспрашивал обо мне больных, руку дал пожать. А левой жмёшь руки врагам? Зачем тебе вот это? — и Маска указал на перчатку. — Я… — доктор несколько замялся, выдавив из себя что-то наподобие улыбки. — Я сам объясню Вам это, но чуть позже. В любом случае, если увидите меня без неё… — Смотрите-ка, кто улыбается! Это надо запомнить. — к Доку подошла та самая пара. Это говорил высокий пациент. — Добрый день. — улыбнулся второй и обратился к Маске. — Вы решили повеселить нашего друга? — Скорее испытать моё терпение. — негромко отозвался ноль сорок девятый. — О, не прибедняйся. Тебе нравится. — усмехнулся комедиант. — Со всеми познакомились? — флегматично спросил Док у приятелей. — Со всеми. Кроме тех, к-кого знаем. Ну, точнее, кого Генри запомнил. — робкий пациент в очках поднял глаза на своего спутника. — Вот этого забыли. — высокий указал на Маску. — Ты почему не с остальными? — Здесь общество приятнее. — пробубнил комик, взглянув на номер нахального пациента: «SCP 079 E». — Позвольте и мне побыть в приятном обществе. — Генри спесиво улыбнулся актёру и потянул доктора за собой. Когда Док и ноль семьдесят девятый отошли, Генри покосился на приятеля. — Это он? — зашептал ноль семьдесят девятый. Доктор осторожно кивнул. — Отшивай этого фигляра, слышишь? Он мне уже не нравится. Это Брук приставил его, я уверен. — Мы ко всем относимся одинаково, ты помнишь это. Ничего лишнего он пока не узнал. Он кое-как оправдался, но всё равно будем осторожны. — и Док повёл друга к ребятам. — Познакомьтесь, это Генри. Он не любит прозвищ, так что обращайтесь к нему по имени и иногда напоминайте, как Вас зовут. Он немного забывчив. — Маска и ноль семьдесят девятый пожали руки. — И Отто. Можете звать Ключником или Отмычкой, он не против. — продолжил ноль сорок девятый. — Почему Отмычка? — усмехнулся комик, пожимая тёплую ладонь Отто. — О, замки́, ключи и отмычки — это м-моя страсть. — застенчиво улыбнулся пациент с номером «SCP 005 S». — Ну, потом обо мне. Лучше В-вы расскажите что-нибудь. Здесь не часто услышишь новое. — Хм, с удовольствием, если вот этот господин разрешит мне. — и Маска покосился на ноль сорок девятого. — Док, пожалуйста. Такая редкость. — запросил Отто, а Генри закивал, поддерживая товарища. — А чтобы ещё интереснее было, — Маска приобнял Дока за плечо. — спорим, что он будет улыбаться. Вижу, он редко это делает. — и комик нагло посмотрел в глаза доктору. Тот презрительно нахмурился и тоже уставился на пройдоху. — А иначе? — с наигранным безразличием проговорил пациент и скрестил руки. — А иначе проигравший выполняет желание победителя. — прошептал актёр и взглянул на губы доктора. Он рассмеялся, заметив изумление на лице больного. — Боже мой, что я себе позволяю! — воскликнул Маска, не отрывая взгляда от Дока. — Как я бесцеремонно веду себя! — актёр протянул руку, схватил доктора за кисть, сжал его ладонь в своей и сам разбил пари. — Ну, с чего бы начать? — Маска хитро потёр руки. — А пожалуй с того, как однажды гонорар вышел жалкий, а нам очень хотелось погулять. Маска одну за другой рассказывал самые разные истории, которые выпали на его долю во время скитаний с театром. Почти во всех актёр и его товарищи по ремеслу занимались авантюрами. Комик прекрасно знал, как увлечь слушателей, поэтому три пациента с огромным интересом следили за его речью. Больные словно ожили, когда актёр начал веселить их. Отто смеялся до слёз, с лица Генри тоже не исчезала улыбка, и он с нетерпением притопывал ногой. Доктор изредка улыбался и качал головой, рассматривая актёра, а тот отвечал ему коварной ухмылкой, ведь ноль сорок девятый проиграл спор. В груди актёра кипело слишком знакомое ему тёплое чувство. Пусть этот доктор слегка безумен, думал Маска, зато чертовски пленителен. И этого пока достаточно. Однако Док усердно прятался за напускной чопорностью, он не желал отвечать на симпатии, но для комика это было приглашением в азартную игру. «Надо вывести из себя этого докторишку. Мне нужно от него что угодно, только не равнодушие!» — думал он. За шутками и разговором время пролетало незаметно. Вскоре Маска без труда расположил к себе Отто и Генри, но доктор был всё так же спокоен. И всё же ему невероятно нравился оптимизм актёра. Весёлый, живой и задорный, комедиант притягивал к себе доктора, уставшего от серости и холода этой лечебницы. Комик был бы готов шутить и дальше, но постепенно ему становилось нехорошо. У Маски гудела голова, ломило суставы. Он старался сохранять бодрый настрой, но по телу всё чаще пробегала лёгкая дрожь, актёру становилось зябко, его клонило в сон. Маска устало положил голову на руки и поморщился. Доктор приложил руку ко лбу артиста. — Небольшая температура. — проговорил он. — Это не страшно. Идёмте со мной. При этих словах Маска несколько оживился, а Доктор что-то сказал охраннику и поманил актёра за собой в лечебницу. Он молча вёл комедианта по тёмным коридорам и опустевшим серым комнатам. Двух пациентов сопровождал суровый конвоир. Изредка встречались хмурые санитары, повсюду Маска замечал охрану. Ноль сорок девятый хорошо знал путь, спокойно объяснял охране, куда ведёт нового пациента, и его пропускали. Доктор свернул в последний коридор и наконец негромко обратился к Маске: — Вы не возражаете, если я проверю Вас на наличие других заболеваний? — Нисколько. — отозвался актёр, готовый провести больше времени с Доком. Он уже думал, как приведёт в исполнение свой план, от которого любое равнодушие доктора рассеется. Ноль сорок девятый кинул пару слов сторожу и прошёл вместе с Маской в тёмную камеру.