SCP Mental Asylum

Уже наступал вечер, когда беглецов пригнали к кабинету основателя. Брук был крайне удивлён, когда увидел среди бежавших Дока, Отто и Шпалу, но стоило Маске появиться в кабинете, как основатель пробормотал: «Этого стоило ожидать». Артист тоже кинул злобный взгляд на Кёртиса. Доктор предупреждал, что за первый и второй побег наказания будут терпимыми, но такая политика для актёра не сработает  — Брук ненавидит его. Ещё по пути к кабинету Маска выстроил в голове один рискованный план — заставить одну из марионеток броситься на Кёртиса, а пока все будут отвлечены этим, комик и его слуги успеют расправиться с остальными сторожами, а потом и с основателем. Однако, силы актёра были на исходе, а беглецов окружила охрана, готовая стрелять в них по первому приказу директора. Итальянцу снова пришлось подчиниться. Оставалось ждать исхода и быть готовым ко всему. Пациентов и марионеток выстроили напротив стола Кёртиса, одного из сторожей-предателей посадили на пол, этот охранник получил ранение в ногу. Шпалу заставили опуститься на колени рядом с ноль сорок девятым, но и так он был почти вровень с доктором. В один момент Долговязый осторожно сделал знак рукой, на который никто не обратил внимания, кроме доктора. Ноль сорок девятый уловил это движение и ответил незаметным условным жестом: «Жди». Тем временем Брук поручил достать личные дела всех участников побега. Начался допрос. Один из личных охранников Кёртиса вёл протокол, другой неторопливо доставал из небольшого ящика зубоврачебные плоскогубцы и свёрла, молотки, положил небольшой лом одним концом в пламя камина, там же он оставил кузнечные клещи.  — Что ж, господа, — проговорил основатель. — каждый из вас обязан признаться, иначе мы заставим вас это сделать.  Допрос начался с охраны-марионеток. Из них нельзя было вытащить никаких сведений даже под угрозой пыток. Слуги артиста не смогли назвать своих имён, не узнавали сослуживцев, они искренне ничего не помнили. Зато о Маске они говорили очень лестно. Это ввело Брука в замешательство. Бывший психиатр, он подмечал, что эти люди не врут.  Пришла очередь Отто. Ключник находился словно в бреду: смутно он понимал всё происходящее, тревожился. Что-то мешало ему быть в настоящем моменте. Он не ответил ни на один вопрос, будто не слышал их. Отмычку ударили пару раз, обожгли ему руку, но он словно не чувствовал боли.   Всё это время доктор и Шпала находились в мрачном ожидании. У Дока сжималось сердце, при виде беспомощного Отто, но врач не смел шевельнуться: позади каждого беглеца находился охранник с заряженной винтовкой. Сейчас ноль сорок девятого не заботила судьба актёра, он не желал выгораживать его, нужно позаботиться о жизни товарищей. Врач решил, что стоит сказать правду. Он надеялся, что его примеру последует и Шпала. И если Долговязому нечего бояться, то жизни доктора и Отто, возможно, будут спасены.   — Перейдём к Вам, доктор. — обратился Кёртис к ноль сорок девятому, а один из сторожей взял из камина кузнечные клещи. — Объясните причину такого безрассудства — это Ваш третий побег. — в глазах основателя теплился хищный огонь. Брук упивался моментом абсолютной власти над ноль сорок девятым — судьба пациента была полностью в его руках. Мужчина ждал, что голос доктора задрожит, а в глазах появится страх. Испуганным человеком руководить гораздо легче. — Я не смогу этого сделать, мистер Брук. — твёрдо проговорил доктор. Сейчас от каждого слова зависело всё, в спину дышала сама смерть, а этот англичанин был похож скорее на адвоката, чем на провинившегося. — Это случилось против моей воли. Всё, что я помню это встреча с ноль тридцать пятым в моей камере утром, и момент, когда нас нашла охрана. Большего я не знаю.  — Последнее время Вы частенько забываете очень важные вещи. — процедил Брук, раздражённый уверенной речью доктора. У директора складывалось впечатление, что это óн обязан оправдываться перед врачом, а не наоборот. — Вы можете говорить что угодно, но Ваше беспамятство не подтверждено… — не успел договорить Брук, как его прервал Долговязый. — Это так. — просипел девяносто шестой. Основатель кинул на него изумлённый и презрительный взгляд. Он впервые услышал ноль девяносто шестого. — В таком случае, как Вы оказались там? — спросил Брук после недолгой паузы. — Сторож привёл. Этот. — ноль девяносто шестой указал на одну из марионеток. Кёртис задумался: этот пациент не блистал умом, по крайней мере не давал повода усомниться в этом, и врать не умел.  — Это не отменяет факта побега. Вы могли прервать его, и тогда я мог бы подумать над смягчением приговора для Вас, а, возможно, и для остальных. Но Вы остались с нарушителями. — Он бы показал Доку фотографию. — Долговязый качнул головой в сторону Маски.  — Вашу? — изумился Кёртис, а девяносто шестой кивнул. — Откуда она могла у него взяться? — пробубнил он, а потом приказал. — Обыщите его.  Охрана осмотрела актёра и нашла пропуск в нагрудном кармане. Брук взял пропуск, но не решался раскрыть его. Сомнения всё-таки терзали директора. Тогда основатель дал листок одному из слуг комика.  — Отвернитесь и взгляните на эту бумагу. — проговорил Брук и отошёл подальше от пациентов. Охрана немного отступила, один из сторожей закрыл основателя собой. Ноль девяносто шестой замотал головой, съёжился, обхватил голову руками. Он с ужасом ждал момента, когда всё померкнет в глазах, а сознание покинет его на время припадка ярости. Но секунда шла за секундой, и ничего не происходило.  — Тут пусто. — сказал сторож-слуга. — Хотя… тут всего пара строчек. — он развернулся и показал листок Бруку.  — Пропуск? — рассмеялся мужчина, взглянув на Маску. — Очень умно, даже для сумасшедшего!  Охрана не смогла сдержать смеха. Маска побагровел от злобы. Он искоса взглянул на Долговязого, но увидел только его руки, судорожно сжимающие кандалы. — Ну, а теперь Вы. — основатель приблизился к итальянцу. — К Вам у меня один вопрос. От кого Вы узнали о месте, в котором обнаружили Вас и соучастников?  Док побледнел до синевы. Надежда на спасение ненадолго озарила его сердце, а теперь рухнула.  Врач тихонько опёрся о плечо Долговязого и шепнул ему побледневшими губами: «Я дам сигнал». И врачу, и Шпале придётся ещё больше измарать свои души за эту чудовищную расправу. Но выбора нет: либо жизнь, либо расстрел.  Ноль девяносто шестой обхватил одно из звеньев и стал осторожно разгибать его легко, словно проволоку. В этот момент Маска, совершенно не понимая, что делает, выпалил: — От охраны. От кого ещё? Они меня туда и отвели. — актёр тут же замолчал. Ему казалось, что это вовсе и не его слова, но раздумывать над сказанным было поздно. Кёртис ненадолго задумался. Он смотрел то на актёра, то на его охрану, на Отто. Мужчина ещё раз прочитал протокол допроса. Да, по правилам лечебницы трижды бежавшего приговаривали к расстрелу, а за предательство охрану понижали до «поперечно-полосатых». Всё это было похоже на сговор, но Брука одолевали подозрения. Какое-то чутьё подсказывало Кёртису, что всё куда сложнее — слишком уж хорошо предатели и Отмычка отыгрывают невменяемость, да и ноль тридцать пятый здесь играет далеко не последнюю роль. Основатель отпустил пациентов по камерам, назначив приговор на завтра. Предателей переодели в поперечно-полосатую форму, сделали им инъекции, действие которых приковывало человека к постели по крайней мере на трое суток. Охрану-марионеток поволокли в общие комнаты, где спал «расходный материал» — каторжники и неизлечимые.

***

— Это очень странно. — размышлял Брук, снова и снова перечитывая протокол и личные дела нарушителей. — «SCP 005 S». Портсмут. Взлом банка. Невроз. Дважды бежавший. Слаб, тревожен, работает, зажат. Никаких нареканий за последние три года». «SCP 049 E». Лондон. «Джек-потрошитель XX в.» ████████ ████████ в состоянии приступа. Задержан местной полицией. Паранойяльный эпилептический психоз. Дважды бежавший. Ответственно подходит к лечению пациентов, как исследуемых, так и «расходников». Препарат значительно сглаживает приступы и выравнивает поведение. Помимо приступов нет нареканий: спокоен, работает, подозрений не вызывает». «SCP 096 E». Странная форма эпилепсии, похожая на сумеречное помрачение сознания. ██.█████, Мюнхен. IG Farben. Дважды бежавший». Сегодня впервые заговорил. — усмехнулся основатель. — Помимо приступов нет нареканий. Кроме того, по словам охраны, «SCP 005 S» был обнаружен уже в таком состоянии, а доктор был фактически пленником у «SCP 035 E». — Брук открыл личное дело Маски. — «SCP 035 E». Неаполь. Диагноз ещё не установлен, известны лишь некоторые способности». Этот остолоп даже не скрывается — сплошные нарекания: драки, грубость, презрение к нормам, похоть… И к кому? Этот подонок не достоин даже взгляда доктора, а позволяет себе… Ничего, я ломал и не таких. — Кёртис взглянул на недавно проявленную фотокарточку Маски. На чёрно-белом фото слегка засвеченное лицо актёра казалось почти белым, из глаз и рта бежали тёмные струи, похожие на кровь, которых не было на момент съёмки. Брук с омерзением глядел в нахальное лицо комедианта. Дело в этом пациенте. Необходимо действовать по всем правилам: удержать, исследовать и обезвредить. — Этот выродок пожалеет, что перешёл мне дорогу. Он уже попал в сети. Основатель дал несколько указаний смотрителям, и через пару минут на пороге кабинета появились два каторжника.