***
До отъезда Зенитсу и Тенгена оставалось два часа, и все разбрелись по разным частям дома. Девчонки решили в последний раз посидеть в своей уютной компании, прежде чем разбрестись к парням, мужьям, и коллегам. Парни же пользовались последней возможностью побыть мелкими пацанами, которым совсем не нужно уже сегодня, завтра, выходить на работу… Северный сад прекрасен до невозможности, и Зенитсу решил провести оставшееся время именно в нем, уговорив Тенгена не следовать за ним. На самом деле парню хотелось побыть в тишине, переварить собственные эмоции и чувства. Они встречаются уже почти месяц, и хоть срок не долгий, Агатсуме кажется, что прошло намного больше времени. Присев у водоема, Зенитсу заметил небольшую зеленую лягушку, что мирно сидела на камушке. Аккуратно взяв ее, парень и сам присел на камень и с тяжелым вздохом обратился к земноводной: - Эх, как думаешь, неужели я и правда переборщил? Громко квакнув, лягушка выпрыгнула с рук обратно в воду и уплыла вглубь водоема. - Так себе из тебя собеседник, если честно. - Тенген тебя совсем довел, раз с лягушками болтаешь? Резко обернувшись, Зенитсу увидел Обаная, что с неподдельным интересом наблюдал за их диалогом с лягушкой. - А, нет, просто… Игуро молча указал на лавочку, стоящую под деревом недалеко от них. - Присядем? Теплая весенняя погода радовала как никогда, поэтому, даже сидя в тишине, ни Агатсума, ни Игуро, не чувствовали неловкости. Сложно быть напряженным под расслабляющий тихий шелест молодых листьев и метель из лепестков сакуры. - Ты хорошо отдохнул в эти дни? – Обанай спросил словно невзначай, будто просто вежливо поинтересовался, но в глубине души он волновался за это дите, которое явно нервничало среди взрослых людей. - Да, благодарю за приглашение, все было прекрасно. – Зенитсу неловко улыбнулся, боясь, как бы не сказать что-то не то. Он действительно очень переживал, думал, что его присутствие было обременительным… Скажи парню в первое их знакомство, что он еще и на свадьбе Игуро погуляет – никогда бы не поверил. Кто бы знал, что они будут так неплохо общаться и даже поладят, ведь первое впечатление об Обанае было… странное. - Игуро-сан, а как вы познакомились с Митсури-сан? Обанай поправил маску, привыкши носить ее даже дома (но свадьба была исключением), и задумчиво взглянул на плывущие облака. Неужели с тех пор прошло так много времени? - На третьем курсе. То была… любовь с первого взгляда. – голос мужчины стал необычайно мягким, трепетным. Погрузившись в воспоминания, он понял, насколько его жизнь изменилась с появлением в ней самого прекрасного цветка. Понял, что теперь жизнь без нее – не жизнь. - Знаешь, моя мать не хотела, чтобы я уезжал учиться в Токио. Она желала запереть меня здесь, сделать наследником рекана, да что уж там, и до сих пор хочет. Поступление для меня было подобно большой победе, возможность уехать я заполучил с боем. Она отпустила с надеждой, что по окончании учебы я вернусь и сделаю так, как она скажет. Но я никогда этого не хотел. А после того, как я встретился с Митсури… Окончательно решил, что нам здесь не место. Зенитсу слушал внимательно, немного удивившись тому, что ему рассказывают такие подробности из жизни. - До сих пор мы часто ссоримся из-за этого, даже Митсури она не сразу приняла. Однако, ты же знаешь ее, разве Митсури, с прекрасной душой и твердой волей, может кому-то не понравится? – Обанай усмехнулся, вспоминая знакомство матери и невесты. Девушка очень хотела поладить со свекровью, поэтому ходила за ней попятам и пыталась о чем-либо поговорить, чем-то помочь. И сколько бы Игуро не говорил ей, что старуха слишком упряма и лучше оставить ее, Канроджи всегда пропускала это мимо ушей. « - Она – твоя мама. Как бы вы не ссорились, она все равно любит тебя, даже не спорь. Я хочу быть ближе к тебе и твоей семье, ведь она станет моей дорогой свекровью.» - Да, Митсури-сан потрясающая. – Зенитсу улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Даже стало неловко от того, что из-за слухов он воспринимал ее как лишнего человека. А на деле оказалось совсем не так… «До сих пор стыдно за такие мысли…» - Но, думаю, мне завоевать расположение ее родителей было намного тяжелее. Разница в наших статусах велика, и ее отец меня просто не признавал как человека, который сможет осчастливить его дочь. Впрочем, как и ее мать считала меня уродливым поганцем. - Из-за шрама? – аккуратно, почти шепотом спросил парень. - … Да. До сих пор удивляюсь, что мы теперь женаты с их благословением. Мужчина посмотрел на обручальное кольцо и почти невесомо его коснулся. То счастье и любовь, которых они вместе с Митсури добивались несколько лет, теперь окутывает их мягким, необжигающим пламенем. Игуро сделает все, чтобы Митсури была счастлива рядом с ним, и никому не позволит ее забрать.« - Дорогой, можешь ли ты представить, как я рада, что взяла твою фамилию? Это так… невероятно! Я чувствую, как лишь сильнее к тебе привязалась… - девушка трепетно коснулась лица и ласково поцеловала засмущавшегося мужа в уголок губы. – Если бы мы жили в другом мире, я уверена, что лишь ты был бы моим солнцем. Игуро крепко обнял Канроджи и ласково прошептал на ухо: - Я тоже уверен в том, что полюбил бы только тебя, Митсури.»
Помолчав минуты две, Обанай повернулся к Зенитсу с серьезным, но довольно мягким взглядом. - Надеюсь, ты достойно встретишь трудности, что встанут у вас на пути. Просто знай, что ничего не дается так просто. Агатсума кивнул. - Конечно. Однако только он это сказал, как вдалеке появилась Митсури, радостно улыбаясь и направляясь к ребятам. - А я вас везде ищу. Болтаете? - Уже закончили. – Игуро встал с лавочки и неосознанно потянулся поправить прядь, что выбилась из кос девушки. – Сколько до отъезда осталось? - Час, так что не переживайте, мы не опаздываем. - Митсури-сан, вы не видели, где сейчас Тенген? - Нет, но… Зенитсу, я тут подумала, давай ты будешь меня звать онээ-сан? Ты мне как младший братик, я давно хотела предложить ♥ - девушка заграбастала парня в объятья, и Агатсума сразу же ощутил на себе недовольный прожигающий взгляд Обаная. Зная, насколько ревнив мужчина, Зенитсу решил не поднимать взгляд на Игуро. - М-митсури-сан, не думаю, что это хорошая идея… - Хотя бы разочек, Зенитсу. – Канроджи все не унималась, и будто специально начала тискать бедного задыхающегося в объятьях парня. Но тот рисковал умереть не от удушья, а от нагнетающей злобной ауры. Обанаю все больше и больше не нравилось, что происходило. - Ты его сейчас задушишь. – весьма сдержанно сказал мужчина, положив руку девушке на плечо. - Онээ-сан, отпустите пожалуйста… От нахлынувшего счастья Митсури действительно выпустила Зенитсу из объятий, умиляясь и радуясь прозвучавшему обращению. А Агатсума не понимал, почему с того самого в дня в лифте, когда он встретился с Тенгеном, судьба пытается задушить паренька самыми разными способами. - Это так мило, но, получается, Обанай – старший братик? – ярко улыбаясь, Канроджи взглянула на мужа, который уже начал отрицательно махать головой, словно говоря, что эта идея уже явно не требует осуществления. Но, словно не заметив, девушка снова обратилась к Зенитсу, - Назовешь его старшим братиком? - Думаю, лучше не стоит. – скосившись на Игуро, Зенитсу встретился со злобным взглядом мужчины. Тому явно не нравилась эта идея. - Митсури, хватит, пойдем проверим, все ли собрано к отъезду. – Обанай говорил мягко, не ругая жену, однако, она все равно надула губки и обиженно опустила глаза в пол. - Ну пожалуйста… Наигранные слезы, что выступили на глазах у девушки, заставили Игуро и Агатсуму почувствовать себя виновато и неловко, даже если их вины в этом и не было. Переглянувшись, они с тяжелым вздохом собрали всю свою волю в кулак и… - О-они-сан... Смущение, что захлестнуло обоих, не передать словами. Им стало настолько неловко, что если бы они прямо сейчас провалились сквозь землю – это было бы лишь подарком судьбы. Обанай очень не хотел этого, очень. Лишь потому, что это просьба Митсури, он пошел на уступок, но сдерживать злость было не так просто. Прикрыв лицо рукой, он уж хотел было обратиться к неимоверно счастливой жене, чтобы они наконец пошли в дом, как вдруг услышал щелчок камеры. Стоявший неподалеку Тенген смахивал несуществующую слезу: - Не думал, что смогу застать день, когда Зенитсу обретет старшего брата, как трогательно. "Но у меня уже есть старший брат..." Теперь Игуро знает, на кого выплеснет свою злость. И ждать долго не пришлось, чтобы мужчина с диким раздражением в голосе пошел на ржущего певца отнимать телефон с самой нелепой фотографией. - И мне не забудь скинуть! – Канроджи не упустила свой шанс попросить фотоотчет, и, получив удовлетворительный ответ, засияла еще больше. И лишь Зенитсу стоял и с диким смущением думал, что все, что показывают на экранах телевизора, все что показывают в интернете – вообще не отражает настоящую личность медийной элиты. И порой они бывают намного чудаковатее, чем кто-либо может себе представить…***
Первыми уезжали именно певец и подросток, поэтому их провожать пошли почти все друзья, до самой станции. До отправления было 10 минут, поэтому многие желали всяких приятных мелочей, будь то спокойная дорога, хорошие каникулы для Зенитсу, и чтоб Тенген жил на работе («доброе» пожелание - от Шинобу). - С вами мы увидимся только в школе, Ренгоку-сан. Вам тоже хорошо отдохнуть. - Ах, если бы я отдыхал на каникулах. – Кеджуро похлопал паренька по плечу, напоминая, чтобы тот не забывал про домашнюю работу. - Пойдем, хватит уже с каждым ручки пожимать. – Тенген собственнически заграбастал Зенитсу и повел ко входу в поезд. - Как мило. – Канаэ умилилась данной картине и повернулась к сестре. – И давно они встречаются? - Не знаю, но не думаю, что долго. Кеджуро, Гию и Хайсе неловко улыбались, ведь знали намного больше, чем просто длительность их отношений. И знали, что лучше ничего не стоит говорить, пока не придет время. «Вот свадьба будет я то раскрою все ваши темные делишки…» Накамура предвкушал этот день очень, очень ярко. А еще с нетерпением ждал дня, когда решится их с Гию спор. Наконец, Тенген и Зенитсу снова остались наедине после той ночи. И теперь неловкость снова витала в воздухе большим облаком. Но Узуй сделал первый шаг, накрыв своей большой ладонью миниатюрную ручку Агатсумы. - Ты в порядке? - А могу быть нет? – уши мальчишки заалели, но повернуться он не решился. Из-за того, что Тенген поднял эту тему, Зенитсу снова лезли в голову ночные воспоминания. «Что, теперь каждый день буду вспоминать что ли???» - Прости меня, я поступил несдержанно, но и ты ж пойми, что сам тогда меня спровоцировал. Агатсума промолчал, мысленно соглашаясь со сказанным. Лишь сидя в саду да разговаривая с лягушкой тот понял, что именно он набедокурил, и впредь нужно следить за собой. Пф, действительно так глупо получилось – вечером отчитывал о дистанции на людях, а сам не соблюдает элементарные правила приличия наедине, зная об уговоре «после Выпуска». - Прости. – мальчишка виновато понурил голову, но, почувствовал, как его поворачивают в сторону. - Зенитсу. Губы сомкнулись в нежном поцелуе, походящем на извинение и успокоение одновременно. И если бы в их вагоне были люди, Зенитсу обязательно бы начал возмущаться, напоминая вчерашние слова. Но сейчас он просто поддался тому ласковому порыву, что заставлял растечься лужицей и отвлечься от переживаний. Разорвав поцелуй, певец провел кончиками пальцев по шее парня, и негромко сказал: - Мое желание обладать тобой слишком велико, прошу, не испытывай его, когда мы наедине, дождись выпуска, хорошо? Эти слова добили Зенитсу настолько, что смотреть в рубиновые глаза стало слишком смущающе. Взгляд мужчины выражал неимоверную нежность, и в то же время в нем плескалось именно то самое желание, которое не могло смирно сидеть где-то в глубине души. Уткнувшись в Узуя и крепко его обняв, Агатсума что-то буркнул в знак согласия. Как непросто, оказывается, ждать.