В лепестках лотоса мелодия моего сердца

      Вэнь Цин смотрела на Цзян Чэна и первые мгновения думала, что уснула и ей снится сон. Протянув руку, она прикоснулась к щеке пораженно распахнувшего глаза Цзян Чэна, проведя пальцами по его скуле.       – Ну, надо же, какой реалистичный сон, – задумчиво проговорила Вэнь Цин. Цзян Чэн забыл обо всех вопросах и просьбах, когда к нему прикоснулась Вэнь Цин. Сердце глухо застучало быстрее, грозя проломить ребра. Сосредоточенно-отстраненное лицо девушки, словно магнит притягивало к себе взор. Прикосновение дарило приятные ощущения, которые хотелось, чтобы не прекращались. Медленное нежное прикосновение, казалось, длилось вечность, но вот Цзян Чэн заметил искру осознания в удивленно распахнувшихся глазах Вэнь Цин и тут же, накрыл ее руку своей, замерев и затаив дыхание.       – Вы…       – Дева Вэнь, мне требуется ваша помощь, – тихо произнес Цзян Чэн, не отпуская ее руку.       – Не сон, – усмехнулась Вэнь Цин. – Что же за помощь вам требуется, господин…       – Вань Инь, – прервав ее и смущенно замолчав, произнес Цзян Чэн. Вэнь Цин неторопливо убрала руку и посмотрела в его глаза.       – Не стоит так разбрасываться доверием, это может навредить вашей репутации.       – Не стоит разбрасываться нежностью, – вспылил Цзян Чэн.       – Не стоит бродить в ночи и вводить своим видом в заблуждение, – к Вэнь Цин вернулось ее холодное упрямство.       – В заблуждение? – Цзян Чэн опешил от обвинения.       – Вы себя видели? – видя непонимание на лице Цзян Чэна, Вэнь Цин взяв со столика зеркало, опустила фонарь с окна к нему и передала зеркало.       Взяв зеркальце из рук Вэнь Цин, Цзян Чэн посмотрел в него. В зеркале отражалось его перепачканное землей и чем-то белым лицо, рассмотрев в свете фонаря, что и руки и все его одеяние в грязи и этом белом налете, Цзян Чэн вернул зеркальце Вэнь Цин, коротко поклонившись и развернувшись, пошел прочь от ее покоев.       Проследив, как удаляется Цзян Чэн, Вэнь Цин ощутив раздражение и любопытство, от недосказанности, подхватила со стола свою заколку и, спрыгнув с подоконника, побежала за ним, на ходу подкалывая волосы. Догнав Цзян Чэна, она взяла его за рукав одеяния, останавливая. Повернувшийся к ней Цзян Чэн, молчал.       – Господин Цзян, ничего не хотите сказать? – Вэнь Цин крепче сжала его рукав пальцами.       – Прошу извинить меня, за столь позднее вторжение к вам, – с отстраненной вежливостью ответил Цзян Чэн.       – Только за это извиняетесь?       – А, должен и за что-то еще извиниться?       – Ну как вам сказать, – Вэнь Цин посмотрела в сторону, стараясь скрыть просящуюся наружу улыбку, до того вид смущенно разозленного чумазого Цзян Чэна был милым. – Вы нарушили мою медитацию. Испачкали мою руку и…заинтриговали черт возьми. Что за помощь вам требуется? – вновь посмотрев на замершего Цзян Чэна, с удивленной усмешкой спросила она.       – Дева Вэнь, вы понимаете, что сейчас сказали?       – Конечно, господин Цзян, – гордый взгляд в не менее гордый. Минута, другая и они дружно хмыкают.       – Тогда прошу вас последовать за мной, – подав руку, Цзян Чэн повел ее к росшему у стены дереву. – Нас могут застать стражи? – словно предупреждая, он повернулся к ней.       – Тогда вы просто обязаны этого не допустить, господин Цзян, – Вэнь Цин улыбнулась, но тут же рывком потянула на себя Цзян Чэна, заметив, как по дорожке приближаются в белоснежных одеяниях стражи. Замерев в тени дерева и кустов, они затаив дыхание следили за тем как стражи прошли мимо. Прождав для надежности еще несколько минут, Цзян Чэн вызвался подсадить Вэнь Цин на стену, но снова заметил стражей и рухнул с ней в обнимку в кусты. Третью попытку выбраться за пределы учебного корпуса сорвали стражи, пришедшие с нарушителем, напившемся вина и уснувшему у входа, судя по отчету одного стража другому. Когда на четвертой попытке в воздухе над ними пролетел кто-то на мече в белоснежном одеянии, было негласно решено отступить от очень оживленного участка стены, вглубь учебного корпуса. Выйдя к одному из источников, они, воспользовавшись спокойствием царившим вокруг, выбрались за стену.       – И как ему удается незаметно и быстро выбираться за пределы Облачных глубин? – Цзян Чэн тихо хмыкнул, себе под нос, подав руку Вэнь Цин, помогая спуститься со стены, ступая по куску скалы под ней.       – Просто он как ветер, пока мы как черепахи, – с усмешкой обронила Вэнь Цин, спустившись и отвесив легкий благодарный поклон ему.       – Хаа, дева Вэнь, что я слышу? – протянув слова, произнес Цзян Чэн, ощутив как в нем поднялся практически забытый и выбитый матушкой детский азарт к приключениям. – Среди героев Юн Мэна, еще не было черепах, мы все подобны ветру, – с этими словами он, подхватив ее на руки, побежал.       Охнувшая от неожиданности Вэнь Цин лишь широко распахнула глаза, вцепившись в его одежду руками. Спустя несколько мгновений ее тихий смех, присоединился к мелодичному позвякиванию напоясного колокольчика Цзян Чэна, постепенно затихнув в дали.       – Лань Чжань? – налетев на второго нефрита, Вэй У Сянь повалил его на кровать, обняв.       – Вэй Ин, – тихий чуть дрогнувший укор и объятия Вэй У Сяня, стали лишь крепче. – Вэй Ин?       – Ты такой милый, Лань Чжань, просто не могу, – проговорил Вэй У Сянь, спрятав свое лицо в его плече.       – Вэй Ин, – еле слышное смущение в ответ и второй нефрит провел по его спине рукой, после чего Вэй У Сянь замурчал.       – Лань Чжань, если ты не прекратишь, то я не дам тебе уйти дабы совершить омовение, – после недолгого времени поглаживаний, проговорил Вэй У Сянь. – Да и вода остынет. Я все приготовил.       – Хорошо, – слегка улыбнувшись, Лань Ван Цзи поднялся, ощущая как с видимой неохотой его выпустил из объятий Вэй У Сянь.       – Я жду тебя, – улыбнулся ему Вэй У Сянь. – Хочу кое-что рассказать своему нефриту, – пояснил Вэй У Сянь, увидев смущенное недопонимание во взгляде Лань Ван Цзи.       Нерешительно кивнув, Лань Ван Цзи скрылся за ширмой,ощущая как бешено застучало его сердце и запылали уши от обращения к нему Вэй У Сяня.