***
В столовой подан ужин. Аластор удовлетворённо отмечает, что в нынешних ресторанах такого не подают. В большинстве блюд есть яблоки, конечно. Во рту у запечённой свиньи яблоко, в салате яблочная стружка, вот на тарелке просто свалены кучкой яблоки. Радио-демону интересно посмотреть, что у Люцифера внутри. Порвать на кусочки, как того сутенёра в переулке, вдруг у Правителя сердце превратилось в яблоко? Не подумайте, Самаэль вполне импонирует Аластору. Забавный мужик, вполне подходит на роль Люцифера. Против яблок Радио-демон тоже ничего не имеет, в нем просто бурлит скука и жажда страданий. Манеры Аластора совершенны. Когда начинается трапеза, он делает всё по правилам, как и положено аристократии. Сам он никогда не относил себя к этим милым и слегка зазнавшимся господам, но предпочитал вести себя прилично. Аластор сидит напротив Чарли, Самаэль — во главе стола. Радио-демон молчит. Ожидает. Он знает, что Люцифер не просто так пригласил дочь сюда. — Итак, Чарли, ты догадываешься, о чём я хочу с тобой поговорить? — Бинго, уважаемые зрители! Не переключайтесь! — Пап, пожалуйста, не надо! — расстраивается Чарли. — Я хочу просто провести с тобой время, без споров! — То, чем ты занимаешься, не соответствует твоему статусу. — Почему я не могу просто заниматься тем, чем хочу? — очевидно, это не первая беседа такого рода. — Ты демон. В конце-концов, ты — моя дочь! Эта твоя позиция насчёт искупления — полный бред. Я готов ждать, пока ты это поймёшь сколько угодно, но сколько можно?! — Пожалуйста, просто дай мне шанс! — Ты должна закрыть Отель! Аластор отставляет бокал. Этот спор его злит. Среди тех воспоминаний, которые у него остались, самыми яркими были моменты детства, проведённые с родителями. Они всегда готовы были поддержать маленького Ала в любых начинаниях… А потом их убили. Радио-демон имеет свои взгляды на воспитание детей. Но он продолжает улыбаться и ничего не говорит. Смотрит. Лицо юной Магне искажено какой-то непонятной Аластору болью. Демон задумывается: неужели Самаэль так уж не любит свою дочь, что готов вбивать в грязь любые её мечты? Спор продолжается. Этот восхитительный дуэт переходит на крики. Аластор задаётся вопросом, зачем он тут. Воистину скучное зрелище. Прямо-таки занудное. Он подхватывает бокал с вином. Споить Аластора решительно невозможно, он не пьянеет, а только притворяется. Однажды один его неприятель пригласил Радио-демона на якобы дружеский обед, где попытался довести его до состояния «в стельку» с помощью двух бочек дорогого вина. Мало того, что вино извёл впустую — так ещё и трагически умер в финале от рук трезвого как стеклышко Аластора. Весёлое времечко было, ничего не скажешь. От размышлений демона отвлекает фраза: — Ты разочарование нашей семьи! — адресованная уже рыдающей Чарли. Сама принцесса пребывает в демонической форме. Любопытно. Аластор давно догадался, что Шарлотта может перевоплотиться лишь в моменты гнева или сильного расстройства. Она встаёт, резко отбрасывает стул в конец комнаты, буквально вышибает дверь с помощью магии и выбегает в коридор. Люцифер вздыхает. Аластор вдруг вспомнил, что значит «ярость». Когда внутри поднимается буря из негодования и хочется разнести всё вокруг. Стереть с лица земли. Уничтожить. Обратить в пыль. Но его маска совершенна, Радио-демон продолжает улыбаться. — И чего ты пытаешься этим добиться? — флегматично спрашивает Аластор. Люцифер, внезапно, выглядит очень усталым и опустошённым. До Аластора кое-что доходит. — Я просто хочу, чтобы она была в безопасности. Общественность никогда не поддержит эту идею, а я не могу видеть того, как кто-то причиняет ей боль. — И сам же делаешь это, — укоризненно констатирует Аластор, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. Продолжает улыбаться. — Это только ради её блага! — горячо протестует Самаэль. — Открою тебе секрет, большинство родителей выбирают наихудшую жизнь для своего ребёнка, только желая помочь. Неосознанно, но, видимо, этот инстинкт заложен в родителях с самого начала. Чем больше любишь — тем хуже делаешь. — Слишком умный? — Аластор знает, что Люцифер всё понял, но выставляет шипы, продолжая защищать свою честь. — Ха! Именно. Не подумай, я не указываю тебе, как жить, но и тебе неприятно видеть, как она убегает в слезах. Люцифер вздыхает совсем уж подавленно. Если бы Аластор знал, что такое жалость, он бы уже применил это знание на практике. — Сам-то ты что забыл в этом отеле? Тебя же ничуть не интересует ни реабилитация Ада, ни искупление собственных грехов. И тебе неинтересно общение с Чарли, с её друзьями, постояльцами. Так зачем? — Мне нужно зрелище. Открою секрет, в твоём царстве-государстве неимоверно скучно. Глаза Самаэля неожиданно темнеют, а сам он преображается до неузнаваемости. Перед Аластором больше нет того уставшего демона, он видит могущественное существо. Умей Радио-демон бояться, он был бы в ужасе. — Если с ней что-нибудь случится, я тебя собственноручно в порошок сотру, Радио-блядь. — Можешь не беспокоиться, — равнодушно качает головой Аластор. — Это не в моих интересах. И исчезает. Общество Люцифера его пресытило.***
Вернувшись в отель, Аластор первым делом отмечает, что барьер, про который говорила Чарли, не такой уж и сильный, чтобы помешать ему перемещаться. Затем он решает подняться в номер к принцессе — чисто из скуки, вовсе не потому, что беспокоится. И это чистая правда — Радио-демону на-пле-вать на то, что чувствуют окружающие. Было, есть и будет, пожалуй. Открыв дверь номера Магне, Аластор не обнаружил девушку внутри. Вариант пребывания в комнате Вэгги отпадает, он только что видел её внизу, в обнимку с бумагами. Энджел, кажется, ушёл на студию. Сейчас в Отеле не найти укромного уголка, это Аластор знает точно. Тогда куда делась Шарлотта? Вопрос на миллион. Аластор не собирается долго думать. Он призывает свою тень. Самостоятельно мыслящая и всё ещё зависящая от Радио-демона, как от воздуха — несомненно, лучший вариант слуги, телохранителя, да кого угодно! Тень вопросительно смотрит на Аластора со стены. Ему не нужно ни слова произнести вслух, чтобы она поняла, чего Аластор хочет. А Радио-демон хочет найти Чарли, притащить её обратно в Отель, чтобы обезопасить мир от неё, а её от мира, хочет передать ей слова Самаэля, потому что единственное, что Аластор принципиально не переносит — это семейные ссоры, хочет удостовериться, что с ней всё в порядке… Нет, последнее точно было лишним. Домысел Тени, туманное наваждение — Радио-демону очень хочется думать, что он всё ещё то самое бессердечное чудовище. Так оно и есть. Ничего не изменилось. Наваждение рассеивается. Тень исчезает. Аластор чувствует себя несколько неуютно без вечного спутника, но самый простой способ найти иголку в стоге сена — отправить за иголкой свою Тень. Эти непостижимые существа, пускай у большинства неспособные жить своей жизнью, всегда знают про мир абсолютно всё. Тени — не люди, не демоны, не ангелы — это что-то куда выше. Тот, кто выходит на контакт со своей Тенью, становится всемогущим. Как жаль, что об этом не знает, кажется, даже сам Люцифер. У Аластора можно забрать всё его могущество, но по-настоящему беспомощным он станет только в тёмной комнате. Тень возвращается очень быстро. Передаёт Аластору знание о местонахождении Шарлотты Магне и возвращается на своё место. Радио-демон знает ещё пару методов что-либо найти, но никогда не упустит шанс пообщаться с Тенью. Спроси кто-нибудь его об этом, он ответил бы, что такая болтовня гораздо лучше так любимых Энджелом наркотиков. — Так значит, бар «Нимб»? Интересно, что она могла там забыть… — задумчиво произносит Аластор. Радио-демон снова исчезает и появляется в шумной вечерней атмосфере бара. Это местечко — одна из самых популярных забегаловок у местных выпивох, но зачем сюда явилась Чарли? Быстро пробегаясь глазами по публике, Аластор не сразу обнаруживает знакомую фигурку. Шарлотта Магне сидит за стойкой, к неудовлетворению бармена положив голову на стойку. На неё косятся посетители, всё ещё припоминая позор на ТВ. В руке Чарли сжимает стакан, полный чего-то весьма крепкого. — Эй, ты, чего уставился? Заказывать чего будешь? — надменно вопрошает шестирукий демон-бармен. — Нет, благодарю. Аластор длинным пальцем с острым когтем тыкает Чарли в плечо. — Миледи, я намерен забрать тебя обратно в Отель, — жёстко произносит он. — Так! Она не платила! — возмущается бармен. — Запишите на мой счёт, — отмахивается Радио-демон. — Иди нахуй, Радио-скотина. Аластор издаёт удивлённый смешок. Надо же, что отец, что дочь — оскорбления одинаковые. — Сколько она выпила? — осведомляется Аластор у бармена. — Четыре стакана коньяка. — Сколько, простите?! — Я говорю, четыре стакана. У меня посетители! — раздражённо повторяет бармен. «Она двинулась, » — хладнокровно замечает Аластор. Осторожно подхватывает почти безжизненное тело принцессы Ада на руки. — Ик, о-отпусти… — вяло протестует Чарли. Аластор качает головой. Дура. Натуральная. Сегодня определённо не самый удачный день Радио-демона. Зато и не самый скучный. Он перемещает их прямиком в комнату Чарли. — И как тебя угораздило, горе моё? — риторический вопрос в пустоту. — З-зна-аешь, я, блять, ус-стала от э-того. — От чего же? — К-каж-ждый д-день вс-стаю, всех на-ахуй раз-влека-ю-ю, и н-никто д-даже не ин-н-нтер-ресу-е-ется, как я себя чу-вству-ю-ю! А мн-е-е хр-р-ренов-во, су-ука! Ещ-о-ё и э-эта Вэг-г-ги, она мен-ня во-о-обще б-бросила! Я ка-аждый день сд-дохнуть х-хочу, а в-вы тут все такие ве-ес-есёлые, аж пр-роти-ти-ивно, б-блять! Выцедить из речи пьяной Чарли смысл было нелегко, но Аластор уловил. Он вздыхает, который раз за день, укладывает это трогательное создание с перегаром на гектар на кровать и заворачивает в одеяло. Он уже собирается уходить, как цепкая рука хватает его за пиджак. Чарли, неожиданно внятно и печально, просит: — Не уходи, пожалуйста, не оставляй меня одну! Аластор слегка в ступоре. — Мне страшно здесь, в темноте. Он мягко снимает руку Магне со своего плеча. — Спокойной ночи. И уходит, конечно. Только для того, чтобы всю ночь отвлекаться от чтения и игнорировать навязчивое желание вернуться в ту комнату.