За пятьдесят шесть дней до

53

      С утра болела голова. Чарли нашла в себе силы открыть глаза. Кто-то заботливо отключил будильник, и сейчас, по меркам Магне, было около десяти утра. Зато чувствовала себя она так, будто не спала шесть дней. Подташнивало, свет слепил и заставлял несчастную голову Чарли раскалываться. Она пила? Судя по жажде, определённо. Чарли с трудом вспоминала, что произошло вчера. События утра, дня и какой-то части вечера были вполне прозрачны в памяти, но последующие события — как не было. Помнится, пришла она, расстроенная до смерти, в бар… А дальше? Какого хрена она у себя? Сама дошла? Маловероятно. Вэгги не знала о произошедшем, Энджелу до лампы, Хаск и Ниффти отпадают сразу, Аластор бесчувственная скотина… О, ещё этот эпизод в переулке. Мозг очень детально воспроизвёл внутренности по стенкам, почти ощутимый запах безумия Аластора, и глаз у ноги. Кошмар. Нет, Радио-демон точно не мог вернуть её сюда.       Чарли почувствовала резкую потребность в воде и попыталась встать. Ей тут же показалось, что когда вчерашней жертве Аластора раздавили голову, боль была куда меньше. Она, опираясь на стенку, с трудом дошла до ванной и подставила голову под струю ледяной воды. Стало лучше. Магне, наконец, подняла глаза и наткнулась на своё отражение в зеркале. Зеленоватая кожа, спутанные волосы, красные глаза, потрескавшиеся губы… Ужас. Чарли подумала пару секунд, и решила, что хорошей идеей будет прогуляться до комнаты Аластора. Во-первых, расспросить его насчёт вчерашнего вечера. Не стоит сомневаться, он точно знает всё. Попросить лекарств. Чарли впервые в жизни так напивалась, а идти к Вэгги неудобно. В последнее время к одноглазой уже не придёшь с любыми проблемами, хотя она не раз намекала, что в сущности, ничего не изменилось. А Аластор… Ну посмеётся, он большинство вещей находит забавными, но сможет помочь. Наверное. Может, это просто бред с похмелья, но Магне казалось, что Радио-демон поможет. Она не стала даже пытаться сделать что-то с причёской, нацепила чёрную шёлковую пижаму вместо помятого платья, которое прямо кричало о себе, что его пора утилизировать. Чарли же просто закинула его подальше в шкаф.       Коридор, по которому она шла, был заброшен. Тут хранился всякий хлам, пыль лежала уже несколько веков. Раньше здесь был переход между первым и вторым корпусом Отеля, но его сочли неудобным и закрыли. Зато это был идеальный способ добраться к Аластору и не попасться никому на глаза. Ноги дрожали, и Чарли шла медленно.       Дверь в комнату Радио-демона была закрыта, но не заперта. Магне, слегка ошалевшая от собственного самочувствия, даже не постучала, а попросту ввалилась внутрь помещения. Грация мешка картошки — вот как это можно было описать. — И всё-таки пришла, — Аластор улыбался, но в его глазах на какую-то секунду промелькнула искорка неодобрения. — А? Что? — Ну, знаешь, я заключил пари сам с собой. Если ты изволишь явиться, я перекладываю монетку в левый карман, а если не сможешь встать с кровати ещё дней шесть — монетка остаётся в правом. Ты-таки явилась.       Аластор демонстративно достал из правого кармана блестящий кругляшок и переложил в левый. И вопросительно уставился на Чарли. — И почему ко мне? Насколько мне известно, в этом очаровательном мирке существует такое существо как Вэгги. — Что? — сложные предложения было невозможно воспринимать. — Почему ты не пошла к Вэгги? — смилостивился Аластор. — Ну, в общем… — В общем вы уже не доверяете друг другу так, как прежде, — отмахнулся Радио-демон. Проницательный, сволочь. — Аластор. — Весь во внимании, принцесса. — Что было вчера вечером? — А ты не помнишь?! — неожиданно расхохотался Аластор, откинувшись на спинку кресла. Чарли подумала, что он на удивление доброжелателен сегодня, раз не прикончил её ещё когда она зашла без стука. — А? — Сначала ты напилась, потом послала меня далеко и надолго, когда я вознамерился забрать тебя в Отель, потом жаловалась на жизнь, прям до слёз, еле удержался, чтобы в прямой эфир не вывести, потом вцепилась в меня железной хваткой, умоляла остаться с тобой на ночь и заявляла, что тебе страшно… Это, кажется, всё. Чарли залилась краской с головы до ног. Просто потрясающе. — Что такое, миледи? — Интересуюсь, почему я до сих пор жива, — огрызнулась Магне, ходя по краю. — Чудесный вопрос, дамы и господа! Но отвечу на него я, пожалуй, когда приведу твою тушку в более-менее адекватный вид. — В смысле? — осторожно спросила Чарли и попятилась к двери. — В смысле разорву на клочки, сожру, выплюну, потому что слишком сладко, и соберу заново. Может, поадекватнее выйдет. Но не так весело, какая жалость!       Чарли взялась за дверную ручку. — За лекарствами схожу, горе моё, — обречённо вздохнул Аластор. В совмещении с улыбкой вышло забавно. Чарли улыбнулась. — Продолжайте в том же духе, уважаемые зрители! Не переключайтесь! — воскликнул Радио-демон и испарился, не вставая из кресла. Вот пижон!       Магне сделала пару неуверенных шажков вглубь комнаты. Аластор вроде бы и не разрешал, но и не запрещал расхаживать по его владениям. Чарли была поражена — ровно половина комнаты, с кроватью, креслами и камином, была в идеальном порядке. По полкам с восхищающей педантичностью были расставлены старинные фолианты, фигурки. На стене, покрытой изысканными тускло-красными обоями, были прибиты оленьи головы и черепа. Жуткое зрелище. В камине пепел. Книга, которую только что держал в руках Аластор, аккуратно лежит на кофейном столике. Кровать заправлена без единой складочки на покрывале, полог поднят. За окном всё также валил снег. Зато другая половина комнаты — чистый хаос. Столько хлама в одном месте Чарли в жизни не видела! На этой половине в воздухе левитировала куча предметов. Магне несмело приблизилась к границе между хаосом и восхитительной педантичностью Радио-демона. Её рука осторожно коснулась пролетавшего мимо комода. Один из ящиков приоткрылся и Чарли сумела достать какую-то фотографию. Но не успела она как следует её рассмотреть, как сзади возникла тень. — Что, маленькая принцесса, снова суём нос в чужие дела? — теперь улыбка Радио-демона смотрится откровенно враждебно. — П-прости… — криво улыбнулась Чарли, чувствуя себя совсем маленькой и беззащитной.       Вокруг плясали эти странные символы. Глаза Аластора подрагивали, пытаясь превратиться в радио-диски, но тот, похоже, сдерживал свой гнев. — А теперь, положи на место, милочка, — прозвучало похоже на «а теперь, ты умрёшь мучительной смертью».       Чарли спешно засунула фотографию обратно в ящик. Аластор взмахнул пальцем, отправляя комод далеко в угол. — Я купил чай и таблетки, присаживайся, — вполне мило указал на кресло Радио-демон.       Бледная и дрожащая Чарли, едва шевелясь, покачала головой и двинулась к выходу. Аластор как-будто очнулся ото сна. — Я тебя напугал? — даже немного недоуменно спросил он, всё ещё, мать его, улыбаясь. — Нет. Совершенно не напугал. Особенно, когда имел вид, будто собираешься прикончить меня на месте. И эти знаки, летающие вокруг тебя, тоже совершенно не страшные были. — Оу. Что ж, прошу прощения, миледи, похоже, я перегнул палку, — искренне или нет? Хотя, это же Радио-демон, он вообще не знаком с понятием искренность.       Однако, привычное поведение Аластора неожиданно успокоило Чарли, и она даже почувствовала себя почти уютно. «Постоянная бдительность!» — напоминала она себе.       Аластор протянул усевшейся в кресло Чарли кружку травяного чая. Головную боль как рукой сняло благодаря адреналину, но напиток пах вкусно, и девушка просто пила чай, наслаждаясь его вкусом. Радио-демон откуда-то извлёк микрофон, объявил очередной эфир и стал быстро что-то говорить, обращаясь к невидимым зрителям. Магне постоянно слышала эти передачи, поскольку Аластор вёл их постоянно. Будто позабыв о страхе, что пережила пару минут назад, она едва сдерживалась о того, чтобы не замурлыкать. Рядом с Радио-демоном можно было полностью расслабиться и одновременно обязательно быть начеку.       А потом её сморило. Сказалась странная ночь и тяжёлые сны, стресс и огонёк, что стал весело потрескивать в камине с приходом Аластора.       Тот, в свою очередь, озадаченно посмотрит на это зрелище, покачает головой, усмехнётся и, решив не трогать это очаровательное создание, укроет принцессу пледом, только потому, что нынче холодно, а оставлять живое существо без огня и одеяла попросту негуманно. Только поэтому. А потом уйдёт по своим непостижимым «делам», о природе которых никто и никогда не знал и не узнает.