За пятьдесят шесть дней до

48

      Разлепив глаза, Чарли не поняла, почему вокруг всё красное. И почему кровать стоит в другом направлении, чем обычно. И откуда все эти летающие вещи рядом. Только потом до неё дошло, что, очевидно, Аластор великодушно разрешил ей заночевать у себя. Самого Радио-демона в комнате не было. Ушёл, наверное. Лениво заворачиваясь в неожиданно мягкое и тёплое красное одеяло, Магне думала, что совсем разленилась и не занимается Отелем. Но про какой отель вообще можно думать, когда такое происходит?! Сонную голову Чарли отрезвило воспоминание о пропаже отца. Она резко вскочила с кровати, готовая действовать, пусть и не зная, что нужно делать. Решимость заполнила её полностью. Чарли быстрым шагом направилась по коридорам обратно к себе. Она уже успела забыть, как холодно в Отеле! Нужно переезжать к Аластору, что бы он там не думал. Вот будет злиться, думая, что Чарли к нему липнет, а ей просто нужен камин и то чудесное одеяло. Ну, и Радио-демон тоже, куда же без него.       В комнате она быстро облачилась в привычный костюм из брюк, рубашки и пиджака и спешно побежала вниз по лестнице. Чтобы не сидеть, сложа лапки на коленях. Чтобы чем-то отвлечь себя от происходящего. Чтобы перестать думать и волноваться.       В холле Отеля внезапно скопилась толпа. Почему-то очень многие постояльцы спустились вниз со своими вещами. Там царил такой хаос, что у Чарли зарябило в глазах. Вэгги бегала по помещению и пыталась что-то втолковать всем сразу. В руке у неё было копье, что насторожило Магне. Хаск за стойкой невозмутимо протирал стакан и, казалось, ничего его кроме этого стакана не видел. В мире Хаска был только он сам и этот стакан. Хаску было плевать. Энджел вальяжно развалился на диванчике и жрал мороженку. Аластор появлялся то тут то там, с интересом глядя на толпу с высоты и явно не помогал делу, чем бесил Вэгги. А Чарли не любила не понимать — поэтому пошла прямиком к Радио-демону. Да, он будет стебаться, будет увиливать и снисходительно смотреть со своей высоты среднестатистического шкафа, но кому, как не Аластору, знать, что происходит. Если бы кто-нибудь сейчас сказал бы Чарли, что он ещё и знает, что будет спустя два дня — она бы не удивилась. Проталкиваясь сквозь толпу демонов с чемоданами, Магне проклинала всё на свете. Она догадалась, что все они вдруг засобирались уехать.       Аластор заметил её не сразу. Рост Чарли ниже среднего, зато сам Аластор возвышается над всеми. Привстав на цыпочки, она дотянулась до его плеча: — Аластор, что происходит? Он очень резко повернул голову. Магне показалось, что он сейчас свернёт шею, но он не свернул, конечно. Просто весело спросил, перекрывая гул чужих голосов: — Дорогуша, быстро же ты проснулась на этот раз! — Куда они все собрались?! — Ты, разумеется, не в курсе свежих новостей?       И он рассказал. Рассказал, что в первую же ночь после прихода к власти, Тай Хилл объявил запрет на любое сострадание, любовь и заботу. На любой луч света в Аду. Никто не принял это всерьёз, демоны никогда не заботились о законе, но после того, как утром он отправил своих верных псов на улицы города, вооружив их ангельскими копьями, очевидно, контрабандой вытащенными из Рая, и устроил подобие чистки… Пострадали многие. Из них больше половины оказались убиты (Аластор прокомментировал это: репрессионист хренов!). Скандальным случаем стал эпизод, где на демона, помогавшего даме затащить коляску на лестницу, проткнули копьём насквозь. Дама и её ребёнок были убиты за компанию и за провокацию. Тай Хилл показал все эти эпизоды на главном канале телевидения (Аластор, возмущенно: плагиат!). Общественность задавалась вопросом — знает ли этот ангел про то, что даже в Аду эмпатия будет основой строя общества и коммуникации? Или же он совсем безумен? Утром, в шесть часов тринадцать минут (Чарли подумала, что это любимое число Тая), он издал приказ отключить все радиостанции, сотрудничающие с Радио-демоном. Аластор недоумевал — в чём фишка этого хода? Неужели этот ангел действительно боится, что Аластор станет пытаться воздействовать на общественность? Радио-демон флегматично заявил, что ему до этого дела нет. «Моя работа стала мне скучна!» — вспомнила Чарли. Вот оно как. Ещё через час, Хилл лично объявился в эфире. На всех каналах было показано одно и то же — он сам, в капюшоне и серебристой маске, так, чтобы не видно было лица. Аластор немного обиженно (может не врать, его задело отключение радиостанций. Вот здесь Магне видела его насквозь.) обозвал Тая «идиотом, каких тьма не видывала». Никто не понимал — он что, настолько труслив, что даже боится показать своё лицо?! Ангел объявил, что отныне Отель Хазбин, как «рассадник этого отвратительного света», запрещён. Жить там, работать там, говорить о нём и даже думать — за это любого ждет смерть. Насмотревшись эфира, люди повалили из Отеля мгновенно. Больше половины посетителей испарились, а те, что остались, сидели в комнатах и не высовывались. Вэгги пыталась их вразумить, но они просто смели её с дороги и ушли. Аластор сказал, что, возможно, Тай Хилл ждёт момента, чтобы напасть на Отель.       Чарли была буквально убита. Жизнь будто забирала у неё самое дорогое, что она имела — семью, дом, Отель. Оставались друзья, но как долго они останутся здесь? Как долго Хаск будет протирать стаканы за стойкой? Как долго Энджел будет сидеть здесь? Ведь у него есть профессия, какой бы отвратительной она ни была, у него есть жильё. Зачем ему лишний раз подвергать себя опасности? А Вэгги, как долго она сможет переносить этот стресс? Ниффти, быть может, и останется, но это не факт. Наступали тёмные времена.       Аластор до конца дня ходил невероятно мрачный. Все его улыбки и отмазки на тему того, что он вполне может прожить без своих эфиров Чарли восприняла в штыки. Девушка знала, вернее, просто чувствовала, что у него будто выдрали часть души. Что ж, никому сейчас не легко. Но Радио-демон лишь отмахивался от её поддержки, как от назойливой мухи, и бормотал себе под нос что-то про абсолютное зло, которого «не существует». Аластор исчез в паутине коридоров и не показывался.       Сейчас эта проблема настигла почти всех сильнейших демонов Ада — девять из одиннадцати были ущемлены в своих интересах. Это обошло лишь Рози и ещё кого-то. Аластор был почти уверен, что знает, кого не задели репрессии. Чьи права и интересы сложно ущемить. Что обязательно заинтересует нового Владыку своей деятельностью. И он просто не захочет вредить, станет принюхиваться, чтобы заполучить нового могущественного союзника. Аластор знает лично всех сильнейших. Этот экземпляр эксцентричен до ужаса, как и большинство из этих кругов. И такая личность не станет работать на кого-то кроме себя.       Что творит Тай Хилл? Намеренно отворачивает от себя сильнейших? Пробует перо, доказывая, «кто тут самый крутой»? Просто не ведает, что творит?       Вечером, когда все пили чай, Аластор задумчиво объявил: — Кажется, я знаю, кто может нам помочь. Не хочу больше иметь дело с этой личностью, но придётся, потому что одни мы с этим не справимся. До завтра, господа. И ушёл к себе, чтобы провести вечер наедине с тяжёлыми мыслями.