Персональный демон-хранитель

      Обычный человек часто ставит будильник погромче и сразу несколько, чтобы точно не проспать. Особенно сейчас, когда день слишком короток.       Диана ставит будильник чисто для галочки. Он тихий, с приятной мелодией. Чтобы мозг точно понял, что проснулся, а не ходит во сне. Девушка просыпалась в одно и то же время как по щелчку, всякий раз ожидая крика старшины: «Подъем, выродки!». Приятная мелодия мгновенно усмиряла желание врезать ему в морду, даже если его нет рядом. Когда-то она так и сделала, потом целый месяц вычищала территорию базы поздно ночью и не высыпалась. Мужик, больше уделяющий внимание своим усам, чем разверзшейся войны на рабочем столе, думал, что так сломает девушку, но нет. Это ее закалило так, что ловила от уборки кайф. Даже если ее лишат возможности слушать музыку, она будет всю ночь орать под окнами песни Оззи Осборна.       Ко всему прочему, тихий будильник требовался, дабы не разбудить того, кто спал буквально за стенкой. Она прислушалась к окружению. Полная тишина. Спокойная и не нагнетающая, не как если бы это было где-нибудь в городе.       Поднявшись и надев спортивную форму поверх ночнушки, она вышла из комнаты и, миновав гостиную с кухней, заглянула в самую дальнюю комнату. Как она и ожидала, внутри слышалось мерное сопение с прирыкиванием. Несмотря на заверения Финка, что ему больше не нужно вводить себя в спячку алкоголем, чему они оба страшно рады, он все равно много спал как неподготовленный к зиме медведь.       Осторожно проскользнув внутрь, Диана опустилась на пол к матрасу, скрытому под несколькими одеялами. Финк отказался спать на обычной кровати и предпочел спать на полу. Хорошо, что девушке удалось его уломать хотя бы на матрас.       Глядя на спящего отца, она подумала о том, как будит его палкой, подобно ему с ней аж лет двенадцать назад. В ответ бы получила лишь недовольное рычание и, если совсем бы достала охотника, лишилась палки… или руки. Но до этого пока не доходило.       — Папа, — шепнула Диана, проведя по выглядывающей из-под одеял когтистой руки. Рычащий храп резко прервался, сменившись булькающим кряхтением. Куча одеял зашевелилась и еще долго извивалась, пока из нее не показалась туша пришельца с яркими гетерохромными глазами на черных склерах, — Пора на тренировку.       Финк еще минуту молча смотрел на девушку, будто сказанная информация еще не обработалась. После он поднялся до сидячего состояния, скинув большую часть одеял в сторону и встряхнул длинными, доходящими до пояса дредами. И пока он так сидел, поскребывая когтями живот, Диана собрала дреды в кучу и связала недалеко валяющейся лентой в хвост. Финк издал фырчание и боднул девушку головой.       — Давай пап, пойдем, пока не стало светло, — хихикнув, сказала Диана и вышла из комнаты, чтобы отец мог собраться.       В более теплое время они бы вышли наружу, но сейчас приходилось довольствоваться возможностями ограниченного пространства. Забавно, наверное, наблюдать со стороны, как девушка по привычке бежала на месте, высоко задирая колени и шумно дыша, пока старый охотник не спеша прохаживается рядом с ней туда-сюда.       В ход шли отжимания на кулаках и Диана тут не могла не включить, пусть и не очень громко, Eye of the Tiger. Такое упражнение раньше приносило много боли и страданий, а сейчас как пальцем об асфальт. Они соревновались между собой, кто сделает больше в этот раз. Финк в этот момент окончательно просыпался, вместе с этим в нем пробуждался и азарт. Он мог внезапно взять и начать отжиматься на одной руке. Девушка повторяла за ним и продолжала делать, хотя это намного сложнее. Тем более, когда хитрый пришелец переключался на левую руку.       В дальнейшем они делали выпады с весами и подтягивались на турнике. После приступали к части, где Финк по больше части делал намного меньше движений, чем девушка — схватка на палках. Он легко отражал все ее удары и уворачивался. Она, напротив, еще пропускала несколько его хитрых приемчиков и старалась запомнить их. Порой она пыталась применять удары ногами во время схватки, что оказалось очень опасно и глупо. Финк часто повторял, как важно научиться твердо стоять хотя бы на двух ногах и только потом на одной. Любые удары ногой можно спокойно свести к потере равновесия и, как следствие, мгновенному поражению.       Далее — то, что Финк называл «танцем». Диана совсем без оружия и все, что ей нужно было сделать, предугадать действие отца и увернуться от его ударов. Он использовал короткие палки в обеих руках, по задумке они играли роль острых лезвий. А значит, любой удар являлся потенциально опасным для жизни. Сложная часть обучения, в которой девушка часто проигрывала. Однако Финк списывал это на то, что сам он не промах, и если та встретит кого помоложе себя лет так на семьдесят, обязательно преуспеет.       Конец тренировки — получасовая медитация. Оба сидели, сложив ноги под себя, друг напротив друга с закрытыми глазами в полнейшей тишине. Как учил Финк, в такое время важно привести свои мысли в порядок и, возможно, отыскать среди них некую истину, важную в данный момент. За последний год или более Диана думала об одном и том же, каждый раз убеждая себя в том, что все пошло именно так, как и должно было для достижения их общего счастья.       Они прекратили общение на целых пять лет. Финк буквально пропал из ее жизни и никак не получалось ухватиться за что-либо, что могло бы указать на его местонахождение. Осознанный выбор нести службу в армии отняло у Дианы четыре года, прежде чем она смогла вернуться к нормальной жизни и все же попытаться найти отца по оставленным зачем-то ей дневникам. Судьба сложилась так, что он нашелся сам и был не в слишком хорошем состоянии. За все пять лет он сильно похудел, кожа стала бледнее и грубее, а реакция казалась заторможенной.       Как он объяснил позже, это могло стать последствием его выбора оставить Диану из опасности, что охотящиеся на него люди до нее доберутся. Это вызвало сильный стресс, тоску и боль, с которой он боролся не слишком хорошими способами. Усилились галлюцинации, часто возникало неконтролируемое чувство агрессии и жажды крови. Так он попался людям и какое-то время был у них. Затем сбежал, даже подумывал закончить свое существование. И внезапно понял — ничто не прервет его связь с Стебельком.       Он вернулся, когда и ей самой нужна была помощь. Вместе им удалось справиться с большинством трудностей. И Финк более не чурался называть ее дочерью. Сейчас он старался лишний раз не стрессовать и проводил много времени в медитации.       Приняв душ, Диана принялась готовить завтрак. Как раз на улице стало светло. Финк медитировал под звук утренних новостей, активно обсуждающих ежегодную рождественскую лихорадку у граждан, что не остановила даже пандемия.       Девушка приготовила пару сэндвичей и отдельно тарелку с кусочками сырой говядины и кубиков сыра для Финка. Жуя, она забралась ногами на диван и уставилась в телевизор. Спустя пару минут охотник привлек к себе внимание стрекотом и прожестикулировал:       — Ты не хочешь будить Солнце? Время.       — Так еще рано, пап. Дай ребенку поспать. Рождество же.       Тут же она услышала едва различный из-за телевизора призыв писклявым голосом. Сделав новости тише, Диана прислушалась. Из спальни четко слышалось, как кричали «Мама». Финк заклокотал и показал жест, который появился в его словаре относительно недавно. Упрощенная форма предложения, что он произносил последнее время слишком уж часто.       — Говорил, как в воду глядел — Финк хлопнул себя по груди и указал двумя пальцами на глаза.       — Да-да, я знаю, — вздохнув, Диана вскочила с дивана и побежала в детскую.       В детской кроватке с рисунком ракеты сидел мальчик лет двух с коричнево-рыжеватыми волосами и яркими серыми глазками. Он выглядел спокойным, без капельки страха, как могла подумать Диана изначально. Заметив ее, его личико растянулось в радостной улыбке.       — Мама! — вскрикнул он, потянув ручки. Диана усмехнулась и, подойдя к ребенку, взяла его на руки.       — Привет, Генри. Хорошо спалось? — она слабо похлопала по попке ребенка и нахмурилась, — Ух, как ты за ночь напрудил. Ну-ка пошли, маленький, в ванну.       Вымыв малыша и надев чистую одежду, она вывела его в гостиную.       — Фа-фа! — радостно завопил Генри, показывая на Финка.       — Да, скажи «привет Фа-фа», — писклявым голосом говорила девушка, тиская ребенка. Финк склонил голову набок и лишь наблюдал, стрекоча что-то себе под жвала. Диана посадила Генри на детский стульчик и стала кормить разогретой кашицей. Малыш сперва не брал ничего в рот, но когда отвлекся на лицезрения того, как охотник нанизывает кусочки мяса на коготь и засосывает в рот, невольно открыл рот и дал себя покормить.       Теперь девушка могла расслабиться на пару часов. Генри попросил включить ему мультик про синего кота и рыбку. Диана специально давала ему смотреть только то, что ее саму не раздражает при просмотре. Финк, обычно, уходил к себе, так как он вообще не любил телевизор из-за обилия звуков. Но иногда все же составлял компанию ей и мальчику. Диана лежала на диване, может, даже дремала. Мальчик ползал по полу в пределах ковра, играл в игрушки или просто неотрывно глядел в экран. Финк медитировал, но часто мальчик его отвлекал, чтобы показать какую-нибудь игрушку. Если охотник брал игрушку в руки, малыш притаскивал другую и отыгрывал небольшую сценку, бормоча что-то неразборчивое или издавая звуки ударов или рычаний.       Пока они играли, девушка отвлеклась на телефонный звонок. Она отошла на кухню. На экране высветилось имя — Дэни. Она давно хотела поменять имя на «Мудак» или «Рыжая сволота», но все никак руки не доходили. Как обычно, девушка ответила на звонок и молча ожидала, когда собеседник заговорит.       — Алло, Ди? — неуверенно послышалось с другой стороны связи.       — А, привет Дэниел. Я уже надеялась услышать «Здравствуйте, это офицер Ктототам. Вашего друга нашли мертвым в собственной квартире».       — Что ж… ты как обычно, — собеседник вздохнул, — Я всего лишь хотел поздравить тебя и Генри с Рождеством. У меня для него есть подарок, хочу привезти прямо сегодня, так как не очень далеко от того места, где ты «спряталась».       — Дай угадаю, какой-нибудь новомодный планшет?       — Ну-у, не совсем. Я купил огромный набор Лего по звездным войнам. Пособираем вместе, а?       — Ты хочешь, чтобы я сломала тебе ноги? — Диана села на столешницу, скривив лицо в негодовании.       — Эм… что?       — Откуда такая внезапная забота о сыне, м? Ты вроде бы говорил, что тебе не нужен ребенок, особенно, цитирую, от такой пришибленной, как я. И не ты ли это убежал к какой-то напичканной ботоксом суке, как узнал о «двух полосочках»? — последнее предложение девушка буквально прорычала.       — Слушай, это было сказано сгоряча. Да, я побоялся ответственности. И хочу все поправить, понимаешь? — от мужчины послышался нервный смешок. Диана в ответ издала недовольное мычание, стараясь сдержать себя от потока ругательств, — Я правда хочу все наладить, Ди.       — Знаешь, Дэни, думаю, мы поступим так: ты приедешь сюда, остановив машину в десяти метрах от дома, я заберу у тебя подарок, Генри помахает тебе ручкой из окна, причем ты не подойдешь к дому ближе своей машины, и мо-о-ожет быть я тебя отпущу. Окей? — Диана с притворной радостью и восторгом стала перечислять все пункты.       — А в чем проблема зайти в дом?       — Напомнить про мое желание сломать тебе ноги? — она улыбнулась шире, будто собеседник мог это увидеть.       — Да ладно тебе, Ди. Рождество же.       — Вот именно. Я хочу провести его рядом со своей семьей. Я, Генри и отец… с мамой по видеосвязи. Чтобы приехал в три и не минутой раньше или позже, — на этом Диана закончила звонок и, запрокинув голову назад, сделала глубокий вдох.       Она не жалела о том, что ее бросил любимый человек, с которым она к тому же прошла через огонь и воду во время службы. Скорее боялась выпустить на волю свою ненависть, так как это могло закончиться кровавой баней. Финк еще с того времени, как узнал о Дэни, подумывал о том, чтобы его грохнуть, но Диана не позволила. Отец называл это «обесчестеньем». Они оба воины для своей расы. Будь они, как он не раз говорил, среди клана в его «мире», наказание за такой глупый поступок как «обрюхачивание» понесли бы оба. Его бы лишили яиц, ее бы отправили к женщинам, где уже они решали, как с ней поступить. Скорее всего просто не дали вернуться к жизни среди мужчин. Не столь ужасно, ее жизнь сейчас несколько похожа на что-то подобное. А вот Дэни остался без наказания, что Финк и хотел компенсировать. Ей это не нужно. Проще вычеркнуть его из жизни и наслаждаться тем, что есть.       Диана действительно считала себя счастливой с тех пор, как Финк вернулся. Нравилось проводить с ним время, как в детстве и школьные годы. Его общение с Генри часто навевало мысли о том, что также было и с ней. Большой и страшный пришелец заботливо относится к маленькому созданию. Отличие лишь в том, что Диана не станет повторять ошибки своей родной матери, оказавшись в той же ситуации, что и она…       Успокоившись, она вернулась к родным, с задумчивым взглядом смотря в пол. Сразу показала Финку жест, что с ней все отлично. Как она и сказала, бывший приехал в три. Она быстро собралась и, доверив Финку приглядывать за малышом, вышла наружу. И кое-что прихватила на всякий случай.       Мужчина недалеко от дома топтался по снегу рядом с машиной и оглядывался. По обе стороны дороги сплошной лес, в котором сейчас было очень тихо, отчего скрежет снега под ногами людей казался сравним с двигателем самолета. Заметив Диану, владелец машины сдержанно улыбнулся, но пока оставался на месте. Девушка остановилась около машины.       Они простояли молча пару минут, разглядывая друг друга и явно не находя слов для начала разговора. Дэниел решил не терять время и вытащил с заднего сидения огромную коробку лего, как и говорил.       — Я только сейчас заметил, что эта вещь для детей от трех лет, — неуверенно произнес он, подходя к девушке, — А Генри…       — Два года… да. Сама соберу, ничего страшного, — натянув улыбку, протараторила Диана и забрала коробку.       Она уже хотела уйти, но мужчина решил все же продолжить разговор.       — Слушай, Ди, ты точно не хочешь начать все заново? Мы же… не чужие друг другу люди.       — Надо было думать, прежде чем убегать, — твердо произнесла девушка, проглотив раздражение, — Тем более… я занята уже.       — Оу, — удивленно вякнул мужчина, — И кто он? Тоже военный?       — Хах, лучше, — внезапно начала смеяться Диана.       — Генерал? — Дэни скорчил рожу, стараясь изобразить недовольство, а также изменил голос, чтобы выглядеть комично. Это всегда Диану смешило.       — Намного лучше.       — Президент?       — Тут ты загнул уже, — тыкнув в него пальцем, хихикнула девушка.       — Ну, а если серьезно, кто он?       — Он… м-м, — она отвела взгляд, подбираяс слова, — Мужчина, тип которых редко встретишь на нашей планете.       — Еще скажи, что он с Луны и у него серая кожа… ты все такая же, пф, — усмехнулся Дэни, — Дай я хотя бы гляну на Генри.       Он сделал несколько шагов вперед, пытаясь пройти мимо Дианы. Но внезапно остановился, так как та вытащила что-то из кармана куртки и приставила к его груди. Он от неожиданности поднял руки и попятился назад. В руке Дианы оказался пистолет. Улыбка исчезла с ее лица и в глазах не было ничего, кроме холода.       — Воу-воу-воу, Ди, остынь! — громко завопил мужчина.       — Я говорила, что тебе нельзя проходить дальше своей машины. Ты отдал подарок, спасибо. Я пришлю тебе фото Генри вечером. А пока что вали отсюда!       ­— Хорошо-хорошо. Господи… — всплеснув руками и цокнув языком в недовольстве, он сел в машину и поехал прочь. Диана держала его на прицеле до тех пор, пока машина не скрылась из виду…       Чуть позже середины дня Стебелек вышла из дома, оставив на короткое время Раггу одного с Солнцем. Такое имя он ему дал не сам, а по чистой путаницы слов.* Мальчик не боялся вида грозного охотника и сидел рядом, глядя на экран телевизора.       Не сказать, чтобы Рагга был ласков с ним так, как когда-то с Хрупким стеблем. Потому что он самец, с ним нужно жестче. И охотник не чувствовал такой сильной привязанности, как к дочери. Но не оставлял без внимания вообще. Все таки Солнце — детеныш.       Юная девушка вернулась быстро с горящими от восторга глазами и огромной коробкой с множеством мелких деталей внутри. Следующие несколько часов они сидели все втроем и собирали все эти детали в несколько крупных конструкций. Вернее, собирала в основном Стебелек. Рагга сидел рядом и старался просто рассортировать кучки по одинаковым на вид деталям, а девушка уже без долгих поисков брала то, что ей нужно. Солнце сидел между ног у матери и игрался с еще неоткрытым пакетиком с деталями, активно слюнявя.       Глядя на них обоих со стороны, Рагга невольно замечал сходство со своей самкой. Как она сидела с первенцем также и занималась обработкой мяса, а малыш обсасывал мясную кость. Так он не мешал ей и сидел тихо, получая удовольствие от наблюдения за работой матери и вкусной пищи.       Охотник старался не думать о них много. Боль утраты теперь менее болезненна, чем раньше. Сказывалась старость. Многое забывалось, становилось неважным. От него, как от воина чести, осталось не столь много. Сейчас он просто старый воин, отшельник, обретший хоть какое-то спокойствие. Более нет нужды выживать, искать себе пропитание, убежище для зимы. Его единственный смысл жизни — защита самого дорогого, что у него есть. Стебелька… и ее чадо, что станет следующим носителем его знаний.       По итогу, когда Стебель все собрала, получился макет сплюснутого космического корабля. Она не могла сдержаться от радости и повторяла, как же красиво выглядит этот корабль. Рагга осторожно покрутил его в руках и оценил неплохую органичность такого творения. Построй его раса что-то подобное, вышел бы неплохим флагманом. Но для более мелкого судна, как это должно быть по истории, слишком уж он выходил широким. Солнце радовался вместе с матерью, но немного расстроился, что она не дала ему поиграть с корабликом. Слишком хрупкая вещь для маленького ребенка. Успокоив его, она ушла на кухню и принялась готовиться к тому, что называла «Рождество».       Как Рагга понял, это один из двух праздников по случаю конца года. И если последний день года как праздник он еще понимал, не видел смысла в праздновании за неделю до конца года. Диана поясняла, что это важный день для религии уманов. Одной из религий. Якобы, в этот день родился сын их бога. Но сейчас для многих это время, когда вся родня собирается вместе и наслаждается общением друг с другом. Особенно, если они не общались очень долго. И вновь в этом нет никакого смысла, ведь Рагга с Стебельком и Солнцем общается каждый день…       К вечеру еда приготовилась. Стебелек украсила дом светящимися лентами и поставила около телевизора небольшое искусственное дерево, полное иголок. Они собрались на полу за низким столиком, так как охотнику не очень нравилось сидеть на стуле, и трапезничали. Очень скоро Солнце закапризничал, что говорило о его усталости. Хрупкий стебель отнесла малыша в спальню и уложила спать.       Теперь они остались одни, наслаждаясь тихой праздничной музыкой. Девушка прижалась к Рагге и сложила свою голову ему на плечо, не переставая улыбаться.       — Папа, — тихо позвала она его. Он перевел на нее взгляд, вопросительно застрекотав, — Знаешь, это первое Рождество, что мы празднуем вместе.       Рагга склонил голову набок, моргнув.       — У нас никогда не получалось отметить конец года вместе. И вот, получилось. Спустя целых двадцать шесть лет, — Стебелек погладила руку Рагги, глядя ему в глаза. Тот заурчал. Его зрачки расширились в знак радости.       — Я рада, что ты со мной здесь, пап, — шепнула она, придвинувшись к нему ближе. Охотник прижался к ней лбом и закрыл глаза, продолжая урчать. Стебелек провела рукой по его правой перепонке и нижней жвалке, — Мне спокойно от мысли, что я знаю — с тобой все хорошо и ты здоров.       — Я тоже чувствую спокойствие, когда ты рядом, — показал он жестами, зная, что та на него смотрит.       — На Рождество мы дарим друг другу подарки, — Стебелек отстранилась, поглядев куда-то в сторону, — Для меня подарок — ты. Что ты здесь.       Охотник боднул ее головой, заурчав громче.       — Но у меня есть подарок для тебя. Только, к сожалению, я не могу его пока подарить, — в голосе Стебля слышалась грусть, — Просто, он пока еще не прибыл сюда.       — Я могу подождать. В этом нет никакой проблемы, — Рагга когтем поддел подбородок девушки и повернул ее голову вновь к себе.       — Правда? Это хорошо, — она заулыбалась и вновь обняла Рагга, — С Рождеством тебя. Люблю. Очень сильно.       — Я тоже, дочка — кивнув, Рагга сложил пальцы в виде перевернутой «d», что вызвало у девушки еще больше радости.       Они сидели на полу, облокотившись на диван и обнимаясь. Диана прижалась к груди Финка и, пока он неустанно урчал и грел ее своим телом, она задумчиво теребила его ожерелье из деревянных брусочков. Теперь зная их смысл, ее не покидала мысль о том, насколько же больно было Финку тогда, давным-давно. И боялась, как бы его реакция не оказалась пагубна на подарок, что она для него готовила.       Это была встреча. С тем, кого она встретила во время поисков отца. Такого же, как и он, из его расы. Но моложе. Они были несколько похожи внешне. Та же зеленая кожа, но у молодого более бледного оттенка с желтоватыми пятнами на плечах и боках и темной крапинкой. И ярко-голубые глаза. Столь же любопытен, несколько строг и занудлив, и стремящийся воспринимать ее как непутевого ученика. Но стоило приоткрыть его скорлупку свойственной им всем черствости, наружу вышла и сильная страсть, голод, желание.       Когда они смогли наладить контакт и Диана рассказала о Финке, она видела, что его описание было для этого пришельца очень знакомо. Такая же реакция, отрешенность, тоска. Он тоже его искал, по чьей-то наводке. Между ними что-то было родное, она это чувствовала. И, увы, их не удалось свести вместе в первый раз. Мешали люди, и у него не оказалось возможности задержаться подольше.       Никто из людей не понял бы Диану, но она находила в этих пришельцах некую красоту и предмет обожания из-за жизни рядом с одним из них. Видимо и Блю тоже видел в ней подобное, раз они за какой-то месяц сблизились сильнее, чем с отцом ее ребенка.       Он пообещал вернуться. К ней. И, возможно, к нему тоже. Она надеялась на лучшее и желала, чтобы семья стала наконец-то полной… и счастливой.