Плоть и Кости

Все еще суббота. Снаружи не ощущалось ничего. Ну, в плане запаха, как остаточного следа насилия, что произошло в его машине. За пределами черного салона Дерек чувствовал только солнце на своей коже, ветерок. Ощущал запах травы и сухих листьев, перегноя и подтеков от полицейских машин. Мирно. Спокойно. А внутри салона… Только сев на водительское сидение, где ночью сидел кто-то чужой и омерзительный, альфа смог уловить носом этот шлейф паники и страха. Тонкий аромат сладких духов, который чудом еще не выветрился. Должно быть, запах парфюма той девочки. Удивительно, как сладкое и горькое могут смешаться, создав прекрасную единую композицию ужаса. Прошло уже слишком много часов для того, чтобы в салоне остался более сильный запах. Были лишь намеки и шлейфы. Эмоции, пахнувшие сильнее всего, въедающиеся под кожу остались, но что-то большее, более объемное, за что можно было бы ухватиться, улетучилось на ветру. Быть может, если бы одно окно не было разбито, запах в салоне сохранился лучше бы к этому моменту. Но, увы. Кто-то, кого затолкали в его машину, по-настоящему умер недавно ужасной смертью. И Дереку было крайне неприятно осознание, что это его машина послужила средством для похищения. Кто-то угнал ее для этого. Кто-то зашел на его территорию и плюнул на его собственность. И Дерек был уверен, что это было сделано специально. Как знак на двери, которые оставляют стаи друг другу, намериваясь устроить вражду. И, хоть на двери дома никто не оставил знака, который бы кричал: «Это вражда» и «Вызываю на дуэль», этих знаков было полно в его машине. Таких же четких, как кровавые узоры на двери. Дереку хотелось скорее избавиться от всего, что напоминало бы, что он все-таки не способен контролировать все, что он не может защитить даже собственные вещи от чужаков. Как здесь говорить про стаю и того, кто ему дорог, если он не смог уследить за неодушевленным предметом? Как в таком случае он может не врать себе, говоря, что достаточно способен, чтобы не дать своей стае попасть в беду при сегодняшней угрозе? Кто бы ни был этот чертов вампир, возомнивший себя правителем его территории, он еще пожалеет, что сунулся сюда. Может, Дерек не может гарантировать, что его стая не пострадает, но он сделает все, чтобы не допустить этого. Будет более внимательным и собранным. Вернет фокус в нужное русло. Если потребуется, вернется к давним истокам, когда гнев и злость были его якорем и движущей силой, а не кто-то, кого его волчок зовет «парой». Кладя руку на кожаный черный руль, такой же черный, как салон и приборная панель, Дерек проводит по нему вверх-вниз, оставляя заново свой аромат. Метит свою территорию. Через разбитое окно с водительской стороны пробивается прохладный ветерок, который приносит на себе частички пряного знакомого аромата. Эта смесь, которая раньше никогда не встречалась Дереку у других людей, слишком ему приятна. И он больше не может говорить своему волчку «перестань», когда тот чувствует натянувшуюся между ним и Стайлзом алую ниточку связи. Стайлз вместе со своим отцом приближаются, и Дерек, взяв себя в руки, но не сумев полностью спрятать недовольство, читающиеся на его лице, выходит на улицу. Ветер, все время гуляющий по окрестностям этой осенью, начинает играться с его волосами, лохмача их сильнее. Словно маленькие ручки младшей сестры, как больше пятнадцати лет назад, пристали к его голове. Лоре нравилось подкрадываться к нему из-за спины и накидываться, портить причесанную прическу и приговаривать что-то про то, чтобы брат перестал копировать их дядю — Питера. Дерек никогда не считал, что он копировал Питера, зачесывая волосы также, как он, но, разве что-то можно доказать сестрице, которая решила иначе. Шериф кивает на «Камаро», и Дерек видит, как тот надеется, что сейчас будет утешительный ответ. Но Дерек разочарует, отвечая: — Нет, ничего. Он все еще хорошо себя маскирует. — Вот дерьмо, — вздыхает отец Стайлза и щиплет переносицу. — Ладно, Хейл. Спасибо на этом. Ты, наверное, хочешь забрать свою машину. Думаю, я смогу что-то придумать. Вернись через час в участок, я заполню бумаги и отдам тебе твою машину. Правда, не знаю, захочешь ли ты снова ездить на ней после этого. Может, некоторое время это будет неприятно… Дерек кисло оглядывается на блестящую в солнечных лучах машину с низкой посадкой: — Не похоже, что у меня есть альтернатива. И продать ее я тоже не смогу. Много воспоминаний связано с этой машиной. Да и кто захочет покупать ее здесь в такое время. — Можно полить ее антисептиком, — негромко говорит Стайлз, который ненарочно спрятался чуть позади Шерифа. Оба мужчины смотрят на него, и подросток пожимает плечами. — Что? Это неплохой вариант избавиться от всего оставшегося внутри его тачки начисто. Типа, не знаю, микробы, запах… Или что тебя больше смущает? — Не знаю, может осознание, что девочка, которую везли на казнь, так хотела жить, что пробила каблуком мне стекло на заднем сидении? — А, ты с этой… точки зрения. Ну, если попробовать просто не думать об этом… — Думаю, Дерек разберется, ребенок, — Джон кладет ему руку на плечо, и Стайлз смолкает, а отец продолжает. В его голосе слышится умирающая надежда, что сын еще захочет его послушать и перестанет лезть в не его дела и вернется к «нормальной», своей, подростковой и скучной жизни. Джон хочет, чтобы Стайлз думал о своем будущем и был больше увлечен рутиной собственной жизни, нежели увлечен рассуждениями о чужой. — А ты знаешь, мама твоего Скотта звонила мне. Ты не оставил им свой номер телефона, так что… Она попросила, чтобы ты приехал сегодня в больницу. Это про результаты анализов. Я дал ей слово, что ты приедешь, так что, ты не мог бы не подставлять меня и съездить сейчас в больницу, раз уж ничем не занят? Стайлзу неловко от того, что они обсуждают его здоровье сейчас, когда это не самая важная тема дня. Да и еще Дерек рядом. Стайлз чувствует себя соплей, которая все время болеет или страдает, и ему стыдно за себя перед альфой, который на другой чаше весов. Если Стайлз на чаше весов хилый грузик с наклейкой «какой-то мусор», то Дерек — неплохое такое грузило с наклейкой «настоящее железо». Конечно, нет никакого соревнования между ним и Дереком, и глупо сравнивать себя, да еще и с альфой твоей стаи, но все же Стайлз не может удержаться от этого. Желая поскорей закрыть тему и угодить отцу, который этого заслужил, подросток отодвигает от себя желание ответить «ну, на самом деле, я занят тут», и говорит: — Окей, пап… — и тут же, чтобы не было возможности продолжить, Стайлз подкидывает тему, которая интересна ему, и продолжает. — А что с Дереком? Он же не будет сидеть снова в участке и ждать, когда ты заполнишь бумаги. Давай я отвезу его домой или, может, он захочет прокатиться со мной. Стайлз не знает, откуда в его голову пришло последнее. Он не хотел звать Дерека ехать вместе с ним в больницу. Что, блять? Нет, нет, это самая тупая идея. Ему пора серьезно учиться думать о том, что он говорит до того, как это будет произнесено им. Джон смотрит на него взглядом, который Стайлз никак не может идентифицировать, а потом обращается к Дереку за ответом на это внезапное предложение. И, боги, Стайлз просто молится, что парень откажется. Потому что он сам не знает, зачем это предложил. Просто… внезапная паника накрыла Стайлза, стоило отцу заговорить о больнице. Это место — в топе его не любимых мест. А теперь, когда Стайлз знает, что ничем, что могут вылечить в больнице, не болен, он еще больше паникует из-за ситуации с больницей и пытается игнорировать мысль, что кто-то может понять по его анализом, что он обращен. Хотя, вряд ли, это можно как-то понять по анализу крови и мочи. Но кто знает. В его кишках ковырялся хирург, и, если он захочет взглянуть на то, как заживает его шрам, а найдет гладкую кожу, то… В общем, Стайлз не хочет идти в больницу. И он был бы не против поддержки, раз уж он согласился туда идти. Может, поэтому Стайлз ухватился за Дерека, как за спасательную соломинку, зовя собой. Дерек в голове Стайлза — это образ защиты. Как оберег. Который Стайлз потерял… надо его найти. На удивление, Дерек не отказывается. Согласие Хейла поехать с ним заставляет Стайлза практически округлить глаза. Серьезно? Зачем тебе это, Хмуроволк?.. Возможно, думает Стайлз, Дерек просто чувствует себе должником перед Джоном. И поэтому соглашается. Но… часть Стайлза видит, хочет видеть, в этом другой подтекст. — Как ты на это смотришь? — Конечно. Почему нет? Не думаю, что хочу возвращаться в участок. Ваш помощник все еще там, и мне кажется, мы с ним не очень дружим. Дерек вспоминает, как Пэрриш вел себя при его задержании и хмурится. Человек даже не извинился перед ним. Возможно, для Пэрриша в порядке вещей такое, в конце концов, он и не делал ничего ужасного, кроме поспешных обвинений и легкого насилия с его стороны. Пустяк. Наверное. — О… Прости, Хейл. Пэрриш бывает вспыльчивый. Да и последнее время мы все немного на нервах. — Погоди, погоди, — Стайлзу все еще не верится, — поедешь со мной в больницу? Может, я лучше просто подброшу тебя до дома. — Разве не ты это мне предложил? — Дерек приподнимает одну бровь. — Да, но… Но я не подумал, что тебе это будет не интересно. — Все в порядке. — Вот и отлично, — говорит Джон. — Вы езжайте, а я пойду. И Стайлз, не смей снова убегать. Дерек проследит, чтобы ты зашел в кабинет и вышел из него с результатами анализов. Верно? — Конечно, Шериф. — Отлично… — Джон уходит обратно за угол и потом заходит в участок. Оставаясь один на один с Дереком Хейлом, Стайлз чувствует себя несуразно перед ним. Словно ты остался с учителем, который тебе нравится, в оном пустом кабинете, и перед вами пробегает не совсем здоровая искра. Стайлзу интересно, только ли он так себя чувствует сейчас. Он понимает, что да, когда поднимает на Дерека взгляд и видит, как тот улыбается. Или усмехается. Никогда не понятно, что внутри этого скрытого оборотня. Его мир потемки для Стайлза. — Что? — спрашивает он Дерека. Тот качает головой, а улыбка сходит с его лица, но озорной блеск в зеленых глазах остается. — Твой отец сказал нам езжать. Пошли? Стайлз вздыхает, понимая, что уже не отвертится от этого. Как бы ему не хотелось сбежать от нового себя, от своих чувств и от Дерека, рано или поздно ему придется с этим столкнуться. Выиграет ли он что-то от того, что столкнется со своим страхом лицом к лицу, будет зависеть только от него. — Тебе серьезно хочется со мной возиться? — спрашивает Стайлз больше риторически, все же разворачиваясь и начиная идти к своему джипу. Дерек идет следом. Со стороны они вполне могут сойти за нормальную парочку. ****** Когда они доезжают, Стайлз говорит Дереку, что тот может подождать его в машине, но тот не соглашается. В итоге они идут вместе. Это напоминает Стайлзу, как они вместе с Дереком сбегали из больницы. А теперь они в нее возвращаются. Если это не глупая насмешка судьбы над ним, то Стайлз не знает. Как объяснить то, что Дерек здесь. С ним. И, вроде, не пытается сбежать от него и не говорит ему заткнуться. На самом деле, Стайлзу даже показалось, что Дереку стала нравиться его болтовня. Пока они ехали Дерек дважды улыбнулся на его шутку. Это победа, если считать, что Дерек никогда не улыбается. Может, все правда может меняться. Жизнь такая не статичная. — Чем вам помочь? — спрашивает парень с темными волосами и в очках, когда Стайлз подходит к стойке при входе узнать, куда ему идти. — Мне сказали прийти. Моя фамилия «Стилински». — Хорошо, секунду. Звучит щелканье по клавишам, потом мед брат что-то читает с монитора и говорит: — Да, вижу. Запись к врачу без уточнения времени. Вам нужно на третий этаж, триста десятый кабинет. Это в конце коридора. Доктор Тейт должен вас ждать. Парень улыбается ему, и Стайлз отвечает не очень радостной улыбкой, стараясь не быть сучкой из-за своего испортившегося настроения из-за волнения. Он не хочет идти туда. Хочет просто уйти куда-нибудь. Например, к Скотту. Нужно извиниться перед другом, а потом, может, тот захочет пустить его к себе в гости до вечера, пока отец не вернется домой. — Спасибо… Ну, ты тут приземлишься на какой-нибудь стул или… — Пошли уже, — Дерек идет к лифту. — Ладно… мистер Грозный. Как скажешь. Но, знаешь, в кабинет я точно зайду без тебя. Не хочу, чтобы Док подумал, что я, кроме того, что чокнутый, раз сбегаю из больниц, так еще и не самостоятельный. Мне восемнадцать, я могу придти сам за своими анализами, разве нет? Дерек вызывает им лифт, отвечая: — Конечно. Подожду тебя в коридоре. Даже через дверь я смогу услышать ваш разговор. Стайлз заходит вместе с альфой в лифт. Он хочет сказать, что тоже может слышать теперь разговоры за закрытой дверью, как и суперслухастики, но решает держать и дальше язык за зубами, раз решил пока никому ничего не говорить. Он надеется, что самая сложная проблема решится сама. Стайлз ждет, что проблема рассосется сама, но… она же не рассосется. Обычно такая тактика не приводит ни к чему хорошему. По итогу, проблему просто слипаются в снежный шар или сходят на тебя лавиной в какой-то самый неудобный момент. Но разве Стайлзу это интересно? Пф, нет. — Личное пространство никто не отменял, чувак. Убавь свои локаторы немного… — Это была шутка. Ты думаешь, я подслушиваю за людьми, Стайлз? — Откуда я знаю, что ты делаешь. И вообще, напомни мне, чтобы мы поработали над твоим юмором. Я проведу тебе лекцию по тому, как строятся все шутки когда-нибудь… Лифт приезжает на третий этаж. Они выходят, и, доходя до конца светлого коридора, в котором на лавочках сидят еще три человека в разные кабинеты, Стайлз оборачивается к Дереку и делает рукой жест, словно убавляет громкость у своего уха. Дерек закатывает глаза и садится на недлинную мягкую лавочку у стены напротив двери кабинеты хирурга. Стайлз заходит к доктору, и дверь за ним закрывается. ****** Шерон не слышал стука, но сразу чувствует гостя в своем кабинете и оборачивается. Его отражение в овальном зеркале на стене поворачивается вместе с ним. Положив расческу на край раковины, вампир приветливо улыбается Стайлзу, который кажется немного сконфуженным. Возможно, ожидал увидеть старого пухлого доктора, а не молодого с волосами, не хуже, чем у Лидии. А может просто никогда не приходил к врачу узнавать про свое здоровье. Стайлз, хоть и часто куда-то влипает и ранится, никогда не болел серьезно. Самое серьезное, что у него было, отек из-за аллергии на руках и высыпания по тому же поводу на лице, еще в детстве. Стоит сказать, что и операции ему никогда не делали. Это был его первый наркоз. — Мистер Стилински, — первый говорит Шерон, расслабленно и веселее обычного. Он не бывает груб с пациентами, но и так, как сейчас, добр тоже не бывает. Но у него есть повод быть таким довольным. Альфа убран, а тот, из-за кого случилась перестройка всей души Шерона, пришел к нему, как по заказу. Конечно, Шерон не сможет просто взять сейчас отключить Стайлза — хоть физически может сделать это — и увезти с собой из города, решая, что потом. Слишком много людей вокруг. Ему не дадут уехать спокойно. Это можно будет сделать позже. Сейчас Шерон просто рад встрече и тому, что все идет гладко, как он любит. Ошибки и новые переменные выводят его из себя. — Да, я… — Я знаю, зачем ты пришел, — Шерон, не успевший завязать волосы, идет к столу и садится за него, приглашая Стайлза сесть напротив. Черные глаза вампира блестят, и Стайлз смотрит в них, пытаясь понять, почему хорошее расположение с чужой стороны вызывает в нем неприятный дискомфорт. Но то, за что можно ухватиться, все время ускользает от него. Танцует вокруг него, не даваясь в руки. — Можно же обращаться к тебе на ты? Для меня все мои пациенты — словно мои друзья… Присаживайся. — Конечно, — Стайлз садится на стул, сокращая расстояние между ними. Мало того, Шерон подвигается еще, ставя локти на стол. Стайлз непроизвольно откидывается на спинку стула, чтобы сохранить комфортное расстояние. Его нос улавливает чужой запах тела, и кажется, словно понятие «личное пространство» сегодня решило ретироваться из его жизни. Испытание за испытанием… Шерон же видит эти отторгающие его действия и чуть сбавляет пыл, тоже откидываясь на спинку стула. Он не хочет, чтобы его, как волки это любят называть, бета, боялась его на инстинктивном уровне. Он не какой-то монстр, он может многое дать этому мальчику, многому научить. Им будет неплохо вместе. Шерон покажет ему, как обращаться с новым телом и научит азам вампирской жизни, к которым Шерон сам пришел путем проб и ошибок, а взамен Шерон хочет, чтобы и ему что-то дали. У него никогда не было близких, друзей, семьи. Он хочет узнать, каково это. Когда кто-то в тебе нуждается и ценит. Потому, что Шерон не хочет пугать бету, он непроизвольно вмешивается в сознание Стайлза, блокируя ненужные пугающие вещи о себе и не давая их вспомнить. Телепатия. Альфы из высших «сортов» могут так подчинять бет. Шерон не знает точно, как это работает, но он знает, что такое есть. Мэри ему рассказывала и показывала на своей бете-шлюхе. Тогда Шерон не счел это интересной способностью, так как и без телекинеза удачно манипулировал чужим сознанием, но сейчас… это довольно интересно. Правда, Шерон все еще не знает точно, как это работает. Он не видит мыслей Стайлза, но как-то может не давать ему думать о чем-то. — Как себя чувствуешь? — спрашивает его Тейт. — Все отлично, — врет Стайлз. Хотя, все же физически он чувствует себя хорошо. Неплохо. Его просто радует, что он не светится и не горит на солнце, а его кожа не слезет с него пластами. И боли пока нет. Так что. Ну, неплохо. Насколько это возможно. — Я рад, — Тейт качает головой, а потом открывает верхний ящик в столе. В нем лежат некоторые личные дела, ручка, а еще кулон сестры Дерека. Убирая его в сторону, Шерон вытаскивает дело Стайлза и открывает его. — Знаешь, в Лондоне я лечил пару пациентов с теми же симптомами, что у тебя, и по результатам, что я здесь вижу, у тебя тот же диагноз, что и у них… Стайлз хмурится. — Мы не встречались раньше? — Что? — Шерон открывает взгляд от бумаг. — Я проводил твою диагностическую операцию. Но не думаю, что под наркозом ты мог меня видеть. — Нет, мне… мне кажется, это было еще раньше. Шерон жмет плечами, по которым стекают волнистые рыжие волосы, шелковистые и приятно ухоженные. — Не знаю. Может, мы виделись в кофейне? Я как-то туда заходил. Одна медсестра сказала мне, что там делают чудесное эспрессо. Стайлз пытается вспомнить, копаясь в памяти, но у него только начинает болеть голова. Тупо, несильно, но достаточно для того, чтобы он бросил эту затею и вернулся к разговору про диагноз. Которого, по сути, нет, и они оба это знают. Стайлз не знает, зачем слушает все это. Он не болен. Ну, не тем, что можно вылечить в больнице. Хотя он бы был рад, если бы это было возможно. Может, он сможет стать первым, кто обратит укус после его принятия?.. В конце концов, многие вещи когда-то считались невозможными. — Да, может быть… — Так вот, Стайлз. Твой диагноз. Я могу говорить, судя по твоим анализам, что у тебя одна из форм Порфирии. Те боли в области живота, с которыми ты поступил к нам, это был приступ. Такое бывает, когда уровень порфиринов скачет в твоем организме. Конечно, мы преодолели кризис, но еще нельзя сказать точно, что он не повторится снова. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне через неделю, чтобы я проверил, что криз не собирается повторяться. Если будет опасность его повторения, мы сделаем тебе курс капельниц… Стайлз думает о том, что ему это все чертовски бессмысленно, но доктор так мило пытается объяснить ему его ситуацию, что Стайлз слушает и кивает. Да, конечно, он придет. Но капельницы… не сделают ли они ему хуже? От еды он чуть не умер. Работает ли так с лекарствами? Или они просто не действуют на него, как его таблетки «Аддерола»?.. Так много вопросов и так мало ответов. Стоит еще раз зайти на тот сайт, где была информация о вампирах. — И когда точно мне прийти? — В субботу. Приходи, когда тебе будет удобно. Я работаю до шести. — Ладно. М-м… это все? Шерон смотрит на него, ему хочется задержать подростка на еще, хочется быть перед ним честным, сказать о вампирах и просто предложить уехать, но Шерон понимает, что это не сработает. Стайлз слишком долго водился с волками. Его придется переучивать на свой лад некоторое время, возможно, не самыми нежными способами. — Думаю, да. Не забудь про субботу. — Конечно. Помечу в календаре. Спасибо, док. До свидания. Стайлз встает и уходит к двери. Когда он ее открывает, уже находясь в проеме, Шерон видит, что тот забыл свои результаты анализов, ради которых и приходил, и, беря их, зовет его: — Погоди, Стайлз! Ты забыл. Шерон обходит стол и подходит к подростку, передавая из рук в руки листы, скрепленные скребками. Стайлз забирает их. — Там есть некоторые рекомендации. Я написал их для тебя. — О… спасибо. Еще раз. Стайлз забирает листы и переводит взгляд в сторону. Шерон тоже смотрит туда и видит на диванчике еще одну персону. Дерека Хейла. Улыбка пропадает с лица Шерона, но он держит себя в руках. Смотря на Дерека, Шерон говорит Стайлзу, прежде чем тот уйдет из больницы куда-то вместе с этим животным, которое должно было быть за решеткой сейчас: — Если что-то случится и нужна будет консультация, набери меня. Я оставил свой номер на последнем листе. Удачного дня… Шерон скрывается за дверью, отходя к зеркалу, у которого расчесывал волосы недавно. Он ставит локти на края раковины и, тупя взгляд в стену, прислушивается к голосам в коридоре, стараясь придерживать свой сердечный ритм на том же уровне и дышать в том же темпе. Шаги по другую сторону стены становятся тише и пропадают. И Шерон позволяет себе сжать челюсти и представить, как убьет этого волка. Какого черта его отпустили. Пусть его просто уже застрелят… Разозлившись и не сдержав порыв гнева, Шерон слишком сильно сдавливает края раковины, так, что с правой стороны тот отламывается с глухим «хрум». Белая керамическая крошка из осколков сыпется на пол, и Шерон, чувствующий, как некоторые осколки вошли ему под кожу, разжимает ладонь. Кровь начинает капать на раковину, скатываясь в слив. Регенерация уже началась, и, чтобы осколки быстрее вышли наружу, Шерон фокусируется на боли в руке и сосредотачивает регенерацию на этом. Мелкие острые крошки выталкиваются из его плоти, падая, а края раны зарастают. Шерон включает воду и смывает кровь с руки и раковины. Надо будет сказать, чтобы его раковину заменили. Рейка со шкафа случайно упала на нее. Какое глупое недоразумение… ****** Когда они едут обратно в участок, телефон Стайлза, который лежит в кармане куртки, которую он снял и кинул на заднее сидение, ибо от солнца стало немного жарковато (или не от солнца?), начинает вибрировать от пришедших одна за другой СМС. Не пытаться обращать на это внимание сложно, но и тянуться назад, когда ты за рулем, Стайлз не может. Поэтому, он просит Дерека сделать это. Зря. Потому что тот на удивление милый песель сегодня и отстегивает ремень безопасности, тянется к куртке через передние сидения, все еще сидя на своем месте, но чуть приподнимаясь и наклоняясь к Стайлзу, чьи руки лежат на руле. Дерек случайно задевает его, пока достает сотовый из кармана, и по телу Стайлза проскальзывает маленький электрический импульс удовольствия, который довольно сложно поддавить. Стайлз очень тактильный человек. Он любит касания, случайные или нет, но последний месяц недополучал их в огромных количествах, и теперь чувствует некоторую ломку по этому. Все же чертовски приятно, когда тебя касаются, пусть и случайно и на долю секунды. — Держи. Твой «Скотти», — протягивает телефон Дерек. — Читать чужие смс плохо, — без зла бормочет Стайлз, беря сотовый и, стараясь не отвлекаться от дороги на долго, быстро пробегая взглядом по тому, что вдруг срочно потребовалось лучшему другу. К счастью, просто фигня и какие-то извинения. Наверное, эти сообщения должны были придти ему раньше, когда Скотт ушел из участка, когда Стайлз его бросил, но что-то сбилось, и сообщения поступили только сейчас. Стайлз решает уладить все позже, когда будет проситься к Скотту в гости на ночевку, если отец скажет, что задержится допоздна. Что-то Стайлзу подсказывает, что так и будет, учитывая новое убийство и волокиту, что с ним пришла. Вероятность получить отказ от Скотта и остаться в доме одному, немного пугает, вспоминая, какое хрупкое может быть оконное стекло в его спальне и твердый чужой кулак. Дерек косится в его сторону. — Все нормально? Стайлз сначала кивает, а потом уже отвечает: — Как и всегда. А что? Что-то вдруг резко изменилось, что ты решил спросить об этом? В голосе Стайлза случайно слышится обида. Конечно, он говорит про сейчас, но Дерек чувствует в этом пасхалку на прошлое. Может ли Стайлз злиться на него за то, что раньше Дерек в упор не видел его и не интересовался его жизнью? Вполне. Дерек чувствует эти флюиды, исходящие от подростка. — Нет… Дереку так чертовски жаль, что он не силен в словах. И не умеет быть собой для других. Он знает, какой он и понимает свои чувства, но не может просто дать себе выглядеть таким же в глазах других. Его образ заковал его в рамки. Эта оболочка с набором характеристик сковывает его на поступки. Часть его надеется, что кто-то, например, Стайлз, просто каким-то образом сможет увидеть его за всей этой кожурой и понять и решить, что делать с этим дальше. Дереку комфортнее жить, как раньше, не меняясь, хотя он уже давно ждет этих изменений и очень в них нуждается. Сложно бороться с самим собой, но Дерек пытается. Медленно, но пытается. И рядом со Стайлзом ему легче это делать. Он его мотивация к изменениям в лучшую сторону. Они доезжают до участка. Прощание неловкий момент. Поэтому Стайлз рубит его, говоря «пока» первым, а Дерек, в своей манере, уходит после сигнала на действие. Стайлз смотрит, как Дерек скрывается за стеклянными дверьми, а потом, не очень желая ехать домой, решает попробовать найти кулон Дерека в машине и потом ответить Скотту. Начав с первой задачи, Стайлз выходит из машины, хмурясь от солнца, открывает заднюю дверь и залазает на сидения, ища на них и под ними. Он надеется, что найдет чертову половинку волчьей головы на шнурке. Он не может ее, блять, просто взять и потерять. Это крестраж. Это важно. Он роется и проводит в десятый раз рукой по грязным местам, находя там лишь пыль и крошки. И старый моток изоленты. Ладно, может, она сможет пригодиться… — Да ты издеваешься надо мной… — потеряв надежду, Стайлз открывает багажник. Конечно, там не может быть потеряшки, но он так надеется найти подвеску, что готов заплакать, если этого не сделает. Он чувствует себя виноватым за потерю вещицы. Снова лузер. И кроме этого, он потерял не просто свою вещь, он потерял то, что дорого кому-то другому. Вдвойне ужасно. Его глаза становятся чуть влажными. Возможно, от солнца. Оно его бесит. — Что-то сломалось? — Дерек подходит к нему со спины. Стайлз вздрагивает, пугаясь. Потом вздыхает и оборачивается, закрывая багажник. — Нет. Просто искал кое-что. — И что же? — Неважно. Тебе уже отдали машину? Быстро. Что теперь, поедешь домой? — Нет, сначала на мойку. Попрошу облить все антисептиком. Хочешь со мной? — Это приглашение? — улыбается Стайлз немного хмуро. Ему начинает казаться, что оборотень возиться с ним из-за чувства долга или как со слабым звеном стаи. Но в то же время Стайлз надеется на другое и затаивает на это дыхание. Он не против проводить время с Дереком. С ним комфортно. Чувак, хоть и бывает резок и говорит заткнуться, ни разу не был с ним абъюзным. Дерек теплый человек. С такими как-то всегда уютно и, если такой человек тебе что-то предлагает, ты всегда готов согласиться. Ну, в рамках разумного. Хотя и на безумное с Дереком Стайлз готов. — А похоже на что-то другое? — приподнимает брови Хейл. — Неа. Ладно. Согласен. Вернешь меня потом обратно к участку? Все равно все рядом. — Конечно. Не оставлю же я тебя там. — Кто знает, что у тебя на уме… ****** Этот день построен на невезениях, понимает Дерек, когда мужчина на мойке говорит, что работники уже ушли. Раньше сегодня, потому что в первую субботу месяца у них всегда сокращенный день, что-то вроде бухгалтерского учета после трех и до вечера. Сверяют кассу и расходы и все в этом духе. Дерек уже был готов развернуться и уйти, но владелец вдруг сдобрился и предложил, если Дерек хочет, самому бесплатно помыть свою машину. Все равно у них было много клиентов в этом месяце. Дерек согласился. Лучше, чем ничего. И пошел обратно к машине, возле которой стоял Стайлз, ковыряющий землю носком кроссовка, чтобы сказать об этом. — Они закрыты, но мне разрешили помыть свою машину бесплатно самому. — Интересно, — тянет Стайлз. — Ну, и куда? Пошли. — Не хочешь подождать здесь? — удивляется Дерек. — И пропустить все самое интересное? Пф… вряд ли когда-нибудь еще мне посчастливится попробовать себя мойщиком машин. Да и… вдруг понравится. Будет запасным вариантом, если не поступлю на бюджет. — Если захочешь, поступишь. — Уверенно говорит Дерек. От этого тона Стайлз даже опешивает. Звучит так, словно Хейл даже не сомневается в нем. Вау. Усмехнувшись, подросток садится обратно в машину и ждет, когда Дерек тоже сядет и заедет внутрь мойки, где и стоят все эти шланги, тряпочки и прочее. Внутри машины и правда не очень уютно сейчас. Стайлз понимает, про что говорил Дерек. Ты словно видишь, что было в этом салоне ночью. И знаешь последствия. И как-то не по себе от этого. Словно ходишь по местам преступлений, а гид говорит: «Итак, на этом самом месте когда был убит Кеннеди…». Они заезжают. Помещение просторное и внутри горит свет. Окон нет. Здесь чуть теплее, чем на улице и нет ветра. Есть шланги для подачи воды, разные щетки и тряпки, средства для мытья. Довольно тихо и уединенно. — С чего начать? — выходя, спрашивает Стайлз. — С салона, — Дерек кидает ему сухую тряпку. — Звучит разумно… ****** Возможно, соглашаться ехать на мойку, было не верным решением. Стайлз испытывал передозировку Дереком за день. Он не видел его днями ранее, а сейчас просто провел с ним несколько часов рядом. Так близко. Запах Дерека осел на нем. Он чувствовал эту отрезвляющую свежесть, душистый хвойный лес. Не помогало еще и то, что Дерек был с самого начала какой-то не такой. Взъерошенный, потерянный, более нервный и с большим спектром чувств. Стайлз жадно смотрел на Дерека, когда тот не смотрел на него, пытаясь запечатлеть этот образ в своей памяти. Он боялся, что такого может больше не случиться. В какой-то момент их монотонная чистка салона перешла к более веселой чистки внешнего корпуса машины. Стайлз мыл свою заднюю часть, кидая взгляды на оголенные руки Дерека. Мышцы играли под футболкой. На спине была мокрая полоса вдоль позвоночника. Стоит сказать, светлый цвет идет Дереку больше, чем черный, который он вечно носит. Эта светлая футболка слишком ему подходит. В помещенье запах мыла и воды стал наполняться и смешиваться с терпким запахом тела Дерека. Стайлз старался дышать короче, но это было трудно. Чувствуя, как расплывается, как лужица, и боясь за то, к чему это может привести, Стайлз отложил ворхотистую тряпку и подошел к шлангу, который висел рядом. Он взял его в руку и включил воду. Напор воды брызнул в бетонный пол, а потом этот напор воды брызнул в Дерека. Случайно. Шланг выпал из рук Стайлза и альфу полоснуло прохладной водой. Стайлз быстро понял, что наделал и закрыл краник. — Ох, черт… с тебя капает вода. С тебя капает вода! Прости! Я не случайно… то есть, блять, не специально, я хотел просто… Что ты делаешь? Дерек, не надо! Прохладная вода полетела в сторону Стайлза, и, хоть он и двинулся в сторону, спрятаться от ее напора не успел. Холод быстро отрезвляет. И вызывает какое-то бешенное нервное возбуждение и эйфорию. Стайлз, с которого теперь тоже капала на бетон вода, а точнее, лилась, распространяясь по рубашке и джинсам до самых носков, засмеялся и облокотился об машину, на которой были ванильные мыльные разводы. — И как мы поедем обратно?! — Один-один, — ответил Дерек, улыбаясь. И это была не какая-то натянутая улыбка или оскал. Это была настоящая, человеческая улыбка от радости, которая искрилась в сердце оборотня. Белые зубы и морщинки под глазами, горящие зелененные глаза. Все это Стайлз хотел бы видеть каждый день. Это, а не боль, страдания и холод. — Ты чокнутый… — вздохнул подросток, убирая мокрые волосы назад. — Как и ты, Стайлз. Стайлз рассмеялся, а Дерек счел этот звук самым прекрасным, что слышал за последние десять лет своей жизни. ****** В итоге они домыли машину за почти час, так как лили воду не на нее, а на друг друга. И из-за этого, вместо того, чтобы ехать в участок, Стайлзу пришлось поехать домой. Он намочил собой все сидение Дереку, но… тот тоже намочил свое. И поэтому претензий быть не могло. Если Стайлз намочил Дерека случайно, то тот сделал это специально. Хорошо, что Джон не сможет увидеть их, иначе у него бы возникли некоторые вопросы… — Ну, спасибо, что подвез, — видя свой дом, говорит Стайлз. Одежда прилипла к его телу и остыла, от чего стало неприятно. Поскорей бы все снять и переодеться во что-то сухое. — Стайлз… — Дерек остановил его, не удержавшись, и Стайлз, который уже открыл дверь, посмотрел на него. Надежда на что-то разрушилась, когда Дерек продолжил: «Ты забыл» и протянул ему его куртку, единственную вещь, что осталась сухой, так как была на заднем сидении во время их дурачеств. — О, да, конечно. Глупо было на что-то надеяться. Стайлз вышел из машины и зашел в дом, стаскивая обувь, от которой на коврике остались его мокрые следы. Поднимаясь в свою комнату, он думал о том, что, может, надо было позвать Дерека зайти. Дать ему полотенце и разрешить просохнуть у него, а потом пустить ехать уже домой. Но, может, это было бы уже лишнее. Все хорошо в меру. Стайлз заходит в свою комнату и достает из кармана телефон и… камеру. Точно. Он совсем про нее забыл. Она маленькая, хорошо, что не выпала и тоже не потерялась бесследно. Стайлз все еще хочет вернуть ее отцу, когда перестанет нуждаться в слежке за своей собственной комнатой. Стянув с себя носки, подросток берет камеру и запрыгивает на кровать. На самый ее угол. Чуть потянувшись и держась за стенку, стараясь не навернуться, Стайлз крепит «шпионку» под потолок возле шкафа, так, чтобы захватить максимум комнаты и окно, самое важное. Он нажимает на кнопку, и камера включается. Остается скачать приложение на телефон от нее и вести номер камеры, а потом подтвердить, снова нажатием кнопки на нее, что камера работает и присоединена. На все это у Стайлза уходит меньше пяти минут. Теперь он видит себя на экране своего телефона. Отлично. Может, это не многое ему даст, но… все же ему так спокойнее. В случае чего у него будут доказательства, а у его отца зацепка. Но он надеется, что его паранойя останется всего лишь ею. В ванной, в сухой одежде, Стайлз пишет Скотту: «Есть местечко в доме для одного придурка? «Я вспомнил, что мы давно не устраивали вечер-кино» «Если ты не занят с Эли сегодня» Скотт отвечает через минуту: «У нее ПМС» «Приходи» «Купи чего-нибудь перекусить» «Мама на смене, так что еды в доме нет» «Я хочу есть :с » Стайлз улыбается и пишет ответ: «ОК» «И чтобы ты без меня только делал» Последняя смс приходит от Скотта: «Устроил бы разгрузочный день» ****** Оказывается, сегодня был день Полнолуния. Скотт сказал ему это, когда они устроились смотреть первую часть «Звонка» в гостиной перед теликом. Возможно, поэтому Скотт был так ему рад, когда Стайлз пришел. Почти вертел хвостом. Полнолуние, да. Штука, что сводит волчков с ума. Скотт научился с ними справляться на ура, но они все же действовали на него, хотел он этого или нет, как пмс на Эли. Стайлз сидел на диване с подогнутыми ногами и ковырялся в телефоне, так как уже видел недавно «Звонок» и не очень то пугался от него. Этот фильм хорош, когда ты не помнишь сюжета, как, например, Скотт. А так, он становится нудноват и затянут. Когда время перевалило за четыре нуля, Стайлзу надоело листать ленту в социальных сетях и он вспомнил о камере. Он не надеялся увидеть кого-то в своей спальне, поэтому чуть не вскрикнул, когда там кто-то был. Ему потребовалось секунды три или пять, чтобы понять, что это не вампир, а оборотень. Дерек. — Какого черта… — Что там? — Скотт, сидящий на полу, обернулся на него, но Стайлз махнул ему рукой. — Фигня в интернете. — Окей. Дерек просто сидел на его кровати и… окей, это было странно. Возможно, думал Стайлз, он что-то хотел, но не нашел Стайлза в его комнате. Вопрос, почему тот не ушел сразу. Было неловко наблюдать за кем-то со стороны. Особенно, зная, что тот не в курсе, что на него смотрят. Да, это его комната, он имеет право, наверное, но все же. — Ладно, это странно. — Да что? Покажи, — Скотт опять юрнулся к нему, чуть не рассыпав свою еду по полу. — Просто глупый пост на реддите, ничего интересного, — Стайлз выключил телефон, положив возле себя. — Смотри, Саманта сейчас полезет из телика. — Где? — и Скотт снова вернулся к фильму. А Стайлз вернулся к телефону, но Дерека в его комнате уже не было. Так, ладно, пора устанавливать на окно замок или решетку. ****** Обычно Дерек держал волчьи инстинкты под контролем. С помощью гнева он контролировал себя в Полнолуния, но сегодня, сейчас, это не работало. Он мог найти в себе гнев, но тот просто не действовал. Мысли через секунду возвращались к Стайлзу, а не к причине злости. И в какой-то момент Дерек поскользнулся. Потерял вверх. Его волчок, внутренний голос, инстинкт, сущность, взяла тело под свой контроль и повела к дому Стайлза. Дерек запрыгнул на черепицу крыши, а потом открыл окно, подцепив его когтем, и залез внутрь. Черный волк жалобно заскулил, не найдя пару. А потом Дерек почувствовал запах. Свежий, но не назойливый. Сладкий, но совсем не слащавый. Этот запах имел глубину, великолепную, превосходную, темно-коричневую глубину, но при этом не имел в себе излишней перегруженности. Все четко и в меру. Гармонично. Отличная редкая симфония. Этот запах был от голубой подушки. Дерек сел на край кровати и взял подушку в руки, проводя по ней ладонью. Его зеленые глаза в темноте казались несколько другими. Словно дымка опустилась на них вместе с блеском желания. Дерек вдыхал этот запах и чувствовал, как он дает ему то, что он искал. Контроль. Он нашел свой новый якорь.