***
— Дерево-о-о! Гигантское дерево со скрипом и треском повалилось, … , цепляясь ветвями за все деревья вокруг себя. Падая, оно наделало немало шума, а затем последовало приземление, сопровождавшееся ещё большим грохотом. Все фавны давно отошли в стороны, тогда как сотрудники ПКШ уже продвинулись дальше, а охранники всё так же формировали оборонительный периметр вокруг заранее назначенной зоны леса. Уже вспотевший и чувствующий боль в мышцах Жон, держа в руках заметно меньший топор, шагнул к поваленному дереву, сопровождаемый множеством других фавнов. Их работа заключалась не в том, чтобы валить деревья — это, к счастью, делалось при помощи пил, — а в том, чтобы срубать ветки и сучья, некоторые из которых были просто огромными. На их удачу, самые большие при падении сломались, но всё ещё оставались ветви, что были толщиной как три руки. Сперва отрубались тонкие, что было легко. Парень махнул своим топором, на котором виднелись небольшие зазубрины, сбривая веточки и неровности. Проблема заключалась в толстых сучьях. Он упёрся ногой в ствол и рубанул по одному такому, и топор тут же застрял, а значит, его нужно было вытаскивать. Прорублено было меньше трёх сантиметров. Чуть поодаль пожилой фавн поднёс к выбранной им ветви небольшую праховую пилу и легко ту отпилил. Без особого энтузиазма проследив за этим, Жон выдернул свой топор и налетел на другого фавна. — Извини. — Да ладно, — ответил фавн с собачьими ушами, занятый рубкой другой ветки. Жон решил попытать удачу. — Эй, а как нам можно получить себе пилу? — В лагере взять, — проворчал мужчина. — Только ну его. — Почему же? Так, кажется, проще. — Их надо арендовать. Жон от такого чуть припух, покраснев. — Мы должны брать в аренду свой рабочий инструмент? — Вальщики пилы от компании получают, — ответил его собеседник, указывая на тех, кто пилил стволы. — Мы — нет. Слушай, я тут работать пытаюсь. — Ой, прости. — Эй, ты! — раздался позади парня резкий окрик, отчего он вздрогнул. И несмотря на все его попытки притвориться занятым, Жона ухватили за плечо и оттащили назад. Выкрик принадлежал одному из сотрудников ПКШ, а конкретно надзирателю в сине-белой одежде. Его лицо, напряжённое до предела, было столь же уродливым, сколь и сердитым, а на губах, похоже, никогда не появлялась улыбка. — Никаких отвлечений от дела, работник. Хочешь поболтать — болтай без отрыва от работы или после неё. Я понятно выразился? — Да. Прошу прощения. — «Да» что?.. — Да, сэр! Прошу прощения, сэр! Мужчина хмыкнул и отпустил его плечо, уходя, чтобы пролаять ещё несколько приказов. Вместо руководителя он был похож скорее на какого-нибудь сержанта, по крайней мере, такого, какими их выставляли в фильмах. Жон держал голову опущенной всё то время, что заняла у работников очистка ствола. После этого несколько других фавнов, среди которых была и Трифа, забили в тот шипы с прикреплёнными к ним кольцами, затем прицепив к последним цепи, чтобы подъехавший грузовик утащил дерево прочь. Из того, что понял парень, следовало, что то отправится на лесопилку, где его обскоблят и распилят на доски и чурки, после чего чурки отправят на перерабатывающие предприятия ПКШ, а доски используют иными способами, некоторые даже продадут в Вейл. Спустя три часа и шесть деревьев руки Жона были на грани того, чтобы отвалиться. «Это просто ад…» Земля была неровной, лес — мокрым, деревья — грязными и имеющими множество острых выступов, а его ладони — в занозах, и это не говоря уже о мышцах и плечах, что пребывали в перманентной агонии. Хотя занозы, как признавал парень, появились скорее по его вине. Большинство других работников носили перчатки. Правда, ему рабочую форму не предлагали, и было у него такое чувство, что это шло как ещё один чудесный пакет услуг от ПКШ, прям как пила. — Дерево-о-о! — прокричал фавн. Опять? Он в таком темпе скоро в обморок упадёт. Застонав, Жон поднял топор и направился к новому стволу, плетясь среди фавнов. Они держались получше, чем он, более привычные к нагрузке. На том и всё, пожалуй. «По крайней мере, никто с хлыстом не ходит и железом не клеймит». Парень взглянул на начальника. Тот проверял что-то на своём свитке и выкрикивал приказы водителю грузовика, сейчас больше интересуясь деревом, чем работниками. И это не казалось неуместным. Его работой было убедиться, чтоб сырьё попало в нужные места, и этим он и занимался. «Я почти надеюсь, что они сделают что-то такое, после чего я могу покончить с этим». Нет. Это неправильно. Жон должен был бы уповать на то, что здесь всё происходит честно, а не желать фавнам страданий только для того, чтобы уйти отсюда. Раздосадованный этой мыслью и самим собой, он упёрся ногой и вновь приступил к работе, очищая поваленное дерево. На сей раз он и фавны работали в тишине, отбрасывая за спину ветки, пока сотрудники ПКШ продолжали наблюдать.***
К тому моменту, когда смена закончилась, от Жона осталось лишь его подобие. Руки парня свисали по бокам, а одежда прилипла к коже, пропитанная потом. Он тяжко вошёл в ворота комплекса, на которых был посчитан и отмечен начальником, словно какой-нибудь заключённый, возвращающийся с каторжных работ. И снова ему пришлось напоминать себе, что их тут защищают от гримм. Сотрудники ПКШ просто следили, чтобы никто не остался куковать в дикой природе. Впрочем, рядом с территорией лесозаготовки никаких гримм не было, что казалось более чем удивительным. Вся эта рубка производила чертовски много шума. Тем не менее, к ним никто не лез, а охранники в основном просто стояли и общались друг с другом. «И всё же они там были. Окажись там гримм, все были бы им за это благодарны». Он глубоко вздохнул и оставил эту тему, на автопилоте следуя за фавнами. Так они добрались до длинного дома, где обещали им ужин опосля работы дым из трубы и запахи еды. Внутреннее же убранство сразу напомнило ему школьную столовую. Множество столов, длинная очередь, обслуживающий персонал — в основном престарелые фавны — и металлические подносы, на которые они могли поставить тарелки с едой. Честно говоря, было не настолько плохо, как в школе. Нашлись тут овощи и мясо, суп и немного говяжьего бульона, а также бургеры и рыба. Порции они себе выбирали сами, и, поскольку многие фавны впереди него брали просто гигантские, он не слишком беспокоился, делая то же самое. Повара оставили это без комментариев. — Нашёлся, — присела рядом с ним Трифа со своим подносом. — Тяжёлая работёнка, да? — Я думал, что умру… — Если можешь жаловаться, то ты в порядке, — Трифа окунула ложку в миску бульона, в котором блестели кусочки свинины, вытащила, заставляя капли затанцевать по его поверхности, затолкала в рот и счастливо хмыкнула. — Эх… Как же хорошо! Жон отрезал и зажевал кусочек своей собственной варёной говядины. Нежная и мягкая, та таяла во рту. Да, это действительно было неплохо. Лучше, чем он ел дома или мог надеяться приготовить сам. Немного повеселев, парень начал есть всерьёз. И пока еда не кончилась и они оба не смогли, удовлетворённо вздохнув, откинуться назад с полными животами, разговоров не было. — Здесь не так уж и плохо. — А? — взглянула на него Трифа. — Из-за еды? — Ну да. В смысле, они бы морили нас голодом, будь они чудовищны, не так ли? Экономили бы на еде, чтоб потратить меньше денег. — Не в том случае, если хотят, чтобы мы работали эффективно. Как думаешь, долго протянешь, занимаясь изнурительным трудом и без еды? — он был вынужден признать, что не особо. — ПКШ не так уж много стоит нас кормить. Тем более что готовят фавны, уже здесь работающие. Не дай обмануть себя лишь потому, что они покрывают основные потребности. — Дело не только в этом. Я не заметил никакой жестокости. — Окромя долговой ямы? — За исключением её, — согласился Жон. — Но насколько это в действительности нечестно? Я знаю, что сегодня мы гримм не видели, но их ведь должно быть тут много. Стражи и стены обеспечивают всем безопасность. — С этим не спорю, вот только земля за пределами городов должна быть дешевле, а никак не дороже, — она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. В столовой было тихо — все слишком устали, чтобы шуметь, — но даже приглушённой болтовни было достаточно, чтобы скрыть их разговор. — По сути, ПКШ продают невостребованную землю как недвижимость премиум-класса, после чего заставляют работать, чтобы выплатить долг. Верно. Если земля располагалась за пределами стен, то можно было запросто объявить её своей. Это не значит, что кто-то разрешил бы создать себе целую страну и назначить себя королём, но вот если бы парень пожелал занять пару гектар, построить замок и называть себя императором лесного народа Жоном, то всем было бы плевать. За исключением его семьи, члены которой, несомненно, плакали бы, когда империю Арк захватили бы гримм. Деревни и городки выживали, если могли достаточно быстро организовать ополчение и найти способ заработать себе на жизнь. Ансель уцелел, будучи идиллическим местом, что находилось не слишком далеко от городов. Таким образом, он стал местом жизни для состарившихся охотников и охотниц, которые даже в свои годы могли позаботиться о себе. Ансель продолжать существовать, потому что был большим достаточно, чтобы функционировать, но недостаточно, чтобы рвануть как Гора Гленн. Проще говоря, если хочешь жить в Анселе, то это легко. Выбирай место, строй дом, и если он расположился за стенами, то либо перемести их сам, либо заплати за эту работу другим. Если ты всё это сделал, не являешься психопатом и не доставляешь проблем, то будешь желанным жителем, и не нужно платить за аренду, ипотеку или вообще землю. Шни, по сути, своими пакетами услуг заставляли людей платить за бесплатную территорию, но, честно говоря, это сопровождалось гарантией рабочего места и защиты. Большинство поселений не выживали. Ансель был исключением, а не правилом. — Они платят за свою безопасность, — сказал Жон. — Это ловушка, конечно же, но не думаю, что здесь так уж плохо, как там, где работал Бэйн. Они пока не пытались нас клеймить. — Если они попробуют… — угрожающе произнесла девушка. — То «лунный свет» им в конце тоннеля, — согласился парень. Он не мог даже представить себе, какого это, когда раскалённый металл прижимается к твоей коже. И совершенно не хотел начинать представлять! — Но сейчас ситуация всё ещё «солнечная», — добавил Жон из-за смутного страха, что Юма уже мог призвать других к атаке, услышав первую кодовую фразу. — Нет ничего настолько явного, чтобы немедленно напасть. Или считаешь иначе? — Я согласна, но… — Трифа вздохнула. — Я понимаю, о чём ты. Чтобы убедить скептиков, нам нужны веские доказательства. Пока всё слишком косвенно. Парень имел в виду совсем другое, и это его немного беспокоило. Девушка по сути утверждала, что жестокость их работодателей очевидна и что только откровенный фавноненавистник этого не увидит. Жон такого не замечал, но к фавноненавистникам себя вроде как не причислял. Нет, он был уверен, что к их числу не относится. Фавны были хорошими ребятами, и даже с Трифой, Юмой и остальными из их компании парень быстро подружился, пусть и считал это плохой затеей, поскольку те добровольно пошли в террористы. Он отказывался верить в то, что является расистом. «Может, я слеп? Возможно, Трифа видит то, чего не вижу я?» Жон позволил себе вновь взглянуть на фавнов. Те общались сдержанно, но не нервничали. Несколько из них смеялись, играя в кости в углу. Это не было похоже на тюремный сценарий, в котором, как он представлял, они боялись бы шуметь и расстроить своих надзирателей. В столовой не было ни одного охранника ПКШ, никто даже не следил за порядком в очереди. Являлось ли это признаком дискриминации? Ведь парень буквально был единственным человеком в здании. Персонал ПКШ, должно быть, ел в главном здании и, вероятно, куда как богаче. Тот факт, что все они были людьми, порождал своего рода фаворитизм — чего Жон не отрицал, — но и здесь еда была неплохой, а помещение — отапливаемым. Вот если бы оно было неудобным и продуваемым сквозняками, их всех кормили помоями, а их работодатели обедали сплошь прекрасным мясом, он мог бы сказать наверняка. — На самом деле я хочу так или иначе покончить с этим… — произнёс юноша. — Чтоб вернуться в Вейл, пока нас не потеряли? — Ну да. Разумеется, — и уж точно не в связи с непосильным трудом. — Нельзя ведь бросать всех тех фавнов, что нуждаются в нас, Трифа. Ни в коем случае нельзя. — Нет, я думаю… Так, внимание, — девушка кивнула в сторону входа, через который в помещение только что вошли два охранника ПКШ, заставив всех замолчать. Они были вооружены, но пушки висели на перевязях за их спинами, что не подразумевало готовности их использовать. — Уайт, — сказал один из вошедших. — Где Жон Уайт? Инстинкты первым делом посоветовали парню стать незаметней, но Трифа толкнула его локтём, напоминая, что он вообще-то большой плохой лидер террористов, способный в первом же бою убить Адама Тауруса. Пусть это и не воодушевило его, но всё же заставило подпрыгнуть на стуле, отчего тот заскрежетал по полу. Взгляды всех находящихся в столовой скрестились на нём, после чего что-то делать было уже поздно. — Это я! — поднялся Жон. Теперь уже можно хотя бы изобразить храбрость. — Я Жон Уайт. Мужчины кивнули и подошли, к счастью, так и не притронувшись к оружию. — Вас вызывают на разговор к бригадиру, — сообщил один из них. — Пожалуйста, пройдите с нами. Он сказал «пожалуйста» и не наставлял на парня пушку. Явно получше, чем те ужасные истории, что он слышал про место, откуда прибыл Бэйн. — Х-хорошо. У меня какие-то проблемы? — Нам сказали лишь проводить вас. Просим прощения за неудобства. То, что они вообще ему ответили, принесло некоторое облегчение, к тому же его назвали Уайтом. Они пока не поняли, кто он, поскольку находились достаточно далеко от города, чтобы пропустить новости из телевизора и газет. Жон протянул к ним руки, но мужчины и не подумали надевать на него наручники, вместо этого попросив следовать за ними, после чего спокойно пошли к выходу. Бросив взгляд на Трифу, которая пожала плечами, он последовал за охранниками.***
— Мистер Уайт. Элизабет Таннер, бригадир лесозаготовочного лагеря, была одета в костюм, похожий на тот, в котором парень видел её ранее, за исключением бледно-голубой рубашки под тёмно-синим пиджаком. На лице пожилой женщины появилась вежливая улыбка, и сама она кивнула охранникам, что привели Жона. — Вы свободны. Вечер можете потратить как пожелаете. — Но мисс бригадир, кто же вас охранять-то будет? — Ох, ну в самом деле, здесь мне не нужна вооружённая охрана. Сомневаюсь, что мистер Уайт мне навредит. Не так ли? — Конечно, — честно ответил парень. — У меня на то просто нет причин. Охранники быстро переглянулись. Тот, что слева, кивнул и, отдав честь бригадиру, оба вышли из комнаты, закрыв за собой тяжёлую дверь. Жон же остался в офисе, и, похоже, женщина собиралась заканчивать с работой на этот день — документы со стола были убраны, взамен них же стоял рядом с открытой бутылкой вина небольшой пустой бокал. Как парень и ожидал, в здании ПКШ обретались лишь люди. Однако здесь было не особо роскошнее. Одно дело сравнивать этот офис с их комнатой, но его по пути провели мимо кафетерия для сотрудников ПКШ, и выглядел тот не намного лучше, разве что более свободным в связи с меньшим количеством служащих в сравнении с работниками. Жон поёрзал на сидении, к которому его толкнули, и сглотнул, заметив, что пожилая леди смотрит на него. — Мисс?.. — Хм? В чём дело, мистер Уайт? — Мне сказали, что меня вызывают сюда. У меня какие-то проблемы? — Оу, — уголки её губ приподнялись, и она усмехнулась, прикрыв рот рукой. — Понятно. Прошу простить, я на мгновение потерялась в раздумьях. Что до вас, то ответ одновременно да и нет, — и когда на его лице отразилось замешательство, добавила: — Мне сообщили, что вы сегодня справлялись плохо, ниже ожидаемого нами уровня. Однако, — быстро продолжила женщина, — я знаю также, что сегодня ваш первый день, и сделала послабление. Трудно ожидать, что новички будут работать на одном уровне с более опытными. Должно быть, тот надзиратель о нём доложил. А вот о Трифе ничего не было, и этот факт заставил парня покраснеть от стыда. — П-прошу прощения, мисс. Я отвлёкся всего на миг, просто был сбит с толку и спросил кое-что у другого работника. Этого больше не повторится. — Уверена в этом, но вам в любом случае не о чем беспокоиться, — на удивлению любезно отмахнулась мисс Таннер. Он такого не ожидал. — Руководитель, о котором я говорила, просто не был проинформирован насчёт новых рабочих и потому не знал всего. В этом нет чьей-либо вины. В конце концов, включение вас в наш штат случилось довольно внезапно. Как бы то ни было, надеюсь, вы его простите. — Конечно. Он просто делал свою работу. — Замечательно. Хотите выпить? — Элизабет неожиданно взяла бутылку и налила красного вина в два бокала. — Ты действительно выглядишь несколько напряжённым, Жон. Могу я так тебя называть? Было бы слишком грубо сказать «нет» в такой момент. Парень сделал глоток, не уверенный в том, каким должен быть вкус. Тот оказался крепким и фруктовым, впрочем, ему все вина казались одинаковыми. Из тех немногих, что он попробовал дома. И там определённо было недостаточно, чтоб напиться. — Спасибо, мисс Таннер. — Можешь звать меня Элизабет, — ответила женщина. — Не в рабочее время, конечно, но сейчас оно у нас обоих закончилось. Утомляет, знаешь, когда все ведут себя настолько формально. Увы, — вздохнула она, — бизнес есть бизнес. Это один из немногих недостатков работы здесь. Нельзя после работы просто пойти домой и расслабиться. Точнее, нельзя мне, — добавила бригадир, — ты, надеюсь, найдёшь в этом месте свой дом. Она говорила о том, что они отличаются. Ему, Трифе и всем остальным местным фавнам некуда было идти, но Элизабет предположительно прибыла из Атласа и здесь лишь работала. Где-нибудь ещё сия женщина могла бы закончить с работой и просто стать другим человеком, но здесь она была начальником, и это означало, что даже когда трудовой день окончен, люди подле неё всё равно вели себя иначе, чем обычно. В некотором роде это вызывало печаль. С другой стороны, её выбор пал на эту должность, так что заработок должен быть немалым. — Так о чём был вопрос, который ты задавал ранее? — спросила Элизабет. — Тот, из-за которого ты отвлёкся. Если я могу, то отвечу на него. — О, это насчёт пил… Бригадир выслушала его, кивая, потягивая вино и подливая по чуть-чуть им обоим, после чего сказала: — Да, у тебя есть такое право. Мы действительно позволяем работникам брать наши инструменты, если они того пожелают, но за это есть цена. Может показаться несколько нечестно с нашей стороны, но, в общем-то, ты ведь слышал о нехватке праха в Вейле?.. — Да. Там всё плохо. — Именно так, и это делает прах довольно дорогим, как ты можешь себе представить. Нам нужно экономить на чём только возможно, и пусть один-единственный инструмент не кажется такой уж большой тратой, в масштабе стоимость растёт. Имей в виду, что для того, чтобы снабдить ими всех, одного будет мало, нужны сотни. Расходы растут. — Оу. Теперь ясно, почему это было бы плохо. — Именно, — кивнула она. — В конце концов, мы не так уж сильно отличаемся от вас. ПКШ ставит нам задачи, и мы должны их выполнить. Это касается как количества заготовленной древесины, так и рамок установленного бюджета. Если мы не справимся, то понесём наказание. Меньше зарплата, больший контроль, а порой и урезание бюджета на следующий год, что влияет на всех. Как и в любой другой компании. — Понимаю. — Причина, по который мы это всё же позволяем, заключается в том, что фавны, которые чувствуют, что слишком стары, устают или испытывают хронические боли, имеют возможность продолжать зарабатывать, не подвергая себя дальнейшему стрессу. Им, конечно, приходится платить за использованный прах, но обслуживанием занимаемся мы. — Весьма любезно с вашей стороны, — с улыбкой прокомментировал парень. Элизабет усмехнулась. — Ну, у нас ведь нет желания плохо обращаться с нашими работниками. Я понимаю, что сразу после вступления в наши ряды тебе может казаться, что ещё больший долг станет непомерной тяжестью, но здесь проживает множество фавнов, что уже всё выплатили. Они вполне могут арендовать дополнительный инструмент и притом получать в конце месяца приличную зарплату. Это было правдой, и упомянутые фавны, вероятно, сейчас получают больше, чем Жон. Возможно, он слишком много себе напридумывал. Нехватка праха и в самом деле имела место, а цены действительно оставались высокими, и поскольку местная древесина уходила на предприятия очистки праха, было бы нежелательно тратить лишь больше сего ценного ресурса на её заготовку. И пусть машины, которые утаскивали деревья, работали на нём же, это было необходимо. Нельзя ведь заставлять фавнов таскать эти здоровенные стволы. — В первые несколько недель тебе нормативов ставить не будут, Жон. После этого же будешь работать в соответствии нормой лагеря на отгружаемую древесину. Невыполнение задач, поставленных компанией, означает лишение премии для всех сотрудников. Всех?.. — Ты хочешь сказать, что если один даст слабину, то плохо будет всем? — Да. Но также это означает, что данную слабину можно пересилить усердием большинства. — Разве так справедливо? — поинтересовался парень. — Если наказывать тех, кто много работает, из-за нескольких ленивых… — Напротив, я считаю, что это крайне справедливо. В конце концов, и я, и все прочие трудящиеся здесь сотрудники ПКШ тоже потеряем свои премии, если подобное произойдёт. Таким образом, страдаем мы все вместе. К тому же укрепляется командный дух, — Элизабет поднялась из-за стола и обошла тот, скользя пальцами по его поверхности. — Но не стоит волноваться. Мы довольно неплохо справляемся с нашими задачами. Все усердно трудятся, и уверена, со временем ты подберёшь темп по себе. Жон напрягся, когда она подошла ближе, но женщина не проявляла никакой агрессии. Её руки легли на его ноющее плечо и крепко то сжали, заставив его инстинктивно вздохнуть, когда всё ещё твёрдые как камень мышцы дрогнули. — Ого, а ты, похоже, напряжён, — она нажала чуть ниже, одновременно заходя к нему за спину, чтобы ухватиться за оба плеча. — Вся эта работа… не уверена, что в нынешние свои годы смогла бы с ней управиться. Ты же пока очень молод, можешь сильно подрасти, хотя мускулы у тебя уже довольно неплохи, как я погляжу. Должно быть, вёл весьма здоровый образ жизни. — С-спасибо, — его, конечно, нельзя было сравнить с Бэйном — да и кого вообще можно? — но он намеревался поступать в «Бикон», и пусть навыки его даже близко с нужным уровнем не стояли, упражнялся он немало. — И-и да, думаю, мне просто нужна практика. Простите, что доставил вам сегодня проблем. — Хм… Никаких проблем, — рука, лежащая на его левом плече, начала то растирать, заходя притом куда дальше, чем парень того ожидал. Пальцы женщины нырнули за ворот его рубашки и ниже, к самому сердцу. — Совершенно никаких проблем. Хм… — М-мисс Таннер?! — Зови меня Элизабет, разве я уже не говорила? И кстати, Жон, в твоём теле столько напряжения… — вторая её рука тоже подключилась к делу, расстёгивая одну из пуговиц его рубашки. — Я знаю, как помочь тебе расслабиться. Громыхнул стул, который он выбил из-под себя. Ударившись плечом об пол, парень тут же метнулся прочь, ударившись спиной о стол бригадира. Его рот распахнулся. Ни за что. Никогда. — П-полагаю, у нас возникло недопонимание, — с широко открытыми, дикими глазами выпалил Жон. — М-мне нужно идти. Женщина, чьего возраста хватило бы, чтобы приходиться ему бабушкой, кокетливо улыбнулась и шагнула вперёд, покачивая бёдрами и постукивая каблуками по полу. — Я так не думаю. — Я женат! — Я — нет, — встав перед ним, она погладила своей ногой его. — А тебе стоило бы быть благодарным. Я ведь многое могу для тебя сделать, Жон. Как насчёт получить бесплатно что-нибудь из инструментов? Или жильё получше? Я не откажусь разделить с тобой мою комнату, если пожелаешь. — Мисс Таннер! — крикнул парень. — Элизабет. Хм… Никогда раньше не находила кого-либо из фавнов привлекательным — слишком много шерсти, чешуи или ещё чего-нибудь, — она передёрнулась. — Но ты, хм… выглядишь почти как человек. Достаточно человечно, — её колени приземлились промеж его, и женщина наклонилась вперёд. — Здесь на самом деле до ужаса одиноко, а охранники, ох, они такие душные. И я совсем не против компании юного, мужественного паренька. — Я женат! — сказал он снова. — Женат и люблю Трифу! Её пальцы схватили его подбородок. — Это может измениться. — Нет, — помотал головой Жон и оттолкнул его руку, чтобы выскользнуть из пространства между начальницей и столом. Поднявшись, он вздохнул, застёгивая одежду. — Нет, я… я не хочу. Мне жаль, мисс, но вы… — слишком стара. Не в его вкусе. Совершенно чужая ему. — Дело не в вас, — солгал парень. — В-вы очень привлекательная и всё такое… Дело во мне. Я женат и не хочу разрушать эти отношения. Я люблю Трифу. Люблю всем сердцем. — Да?.. — морщинки на её лице сошлись, когда она усмехнулась. — Мне не нужна твоя любовь. Только твоё тело. Жон вновь покачал головой. — Всё равно нет. Прошу прощения, если заставил вас ду… — Мне кажется, ты не понимаешь, Жон, — женщина встала, и на лице её виднелся холод, глаза же были ещё холодней. — Я не спрашивала твоего разрешения. Позволь объяснить. Я здесь правитель. Я та, кто принимает решения. Если я говорю, что ты проблемный сотрудник, то так оно и есть. Если я скажу прыгать, ты должен спросить: «Как высоко, мисс Таннер?» Я полностью тобой владею. — Контракт… — Ничего не значит! — рявкнула начальница. — Как думаешь, что случится, если я сейчас закричу, зовя охрану? — разозлившись, она разорвала свою рубашку, обнажив морщинистую кожу и чёрный бюстгальтер. — Как в твоём представлении пойдут события? Полагаешь, они поверят, что ты меня ни к чему не принуждал? Поверят, что из всех людей здесь именно я решила лечь в постель с одним из вашего вида? — М-мой вид?.. — Фавны. Кто же ещё? Я дам тебе один шанс — и то лишь потому, что такая великодушная. Откажешь мне, и я вышвырну тебя из лагеря. — Раз такое дело, мэм, я, пожалуй, лучше заберу мою жену и уйду. — Заберёшь? И как же, Жон, ты тогда предлагаешь покрыть ваши долги? Мисс Уайт предстоит выплатить довольно много. Убежать же от этого, ну, не вариант. Ты станешь исключением, как изгнанный преступник, но она будет обязана остаться и выплатить как свою, так и твою часть долга. Что?! Это было совершенно неправильно. — Вы не можете так поступить. — О? А почему бы и нет, скажи мне на милость? — Потому что это незаконно! — ответил парень почти шёпотом. Сколь бы могущественна ни была ПКШ, её сотрудники всё равно обязаны были соблюдать законы. — Это против законов Вейла. Против законов любого королевства! — Закон? Жон, я и есть закон! — прокричала женщина. — ПКШ — вот закон! Что бы я ни сказала, так оно и будет! Возможно, изгнать тебя — слишком доброе решение. Вместо этого можно ухудшить положение всех остальных. Сделать так, чтобы они никогда не выполняли норму, чтобы любой фавн не мог справиться с работой. Они будут знать, что виноват ты. Или, может, мне обвинить твою жену, м-м? Как ты справишься, когда все тебя возненавидят? Зная, что они страдают из-за того, что ты отверг предложение всей жизни! Парень отнюдь не считал таковым возможность отдать свой первый раз пенсионерке, к тому же орущей как баньши и воплощающей в себе все пункты из образа злой госпожи, какие он только мог представить. Юноша обогнул стол, чтобы тот стоял между ним и собеседницей. Элизабет хлопнула по столешнице руками, не спуская с него острого взгляда. — Последний шанс, Жон. Мы всё ещё можем провести время весело. Прекрати убегать, и я научу тебя, какого это — быть с настоящей женщиной. А не с маскирующимся под таковую животным. Он издал долгий вздох и расслабился, встав прямо. — Правильно. Хороший мальчик. Возможно, я и накажу тебя немного… — её взор задержался на его обнажённой груди. — Но кто сказал, что это не может быть приятным для нас обоих? — Я, сучка! Элизабет замерла и повернулась, встретив кулак Трифы головой. Женщина рухнула словно кукла с обрезанными ниточками, повалившись на пол подле ног разгневанного фавна. А Трифа действительно была в гневе, пылая красным от злости и потрясая крепко сжатым кулаком. Она плюнула на Таннер. — Ты поганишь репутацию всех женщин. Будь благодарна, что удар был рукой, а не ножом. Парень даже не представлял, что когда-нибудь будет настолько счастлив видеть разъярённого террориста. — Ты в порядке, босс? — Д-да. Думаю… да. Боже… Ты мне жизнь спасла. — Не жизнь, — ответила девушка, — но, возможно, кое-что не менее ценное. Он хотел бы сказать, что девственность, но дело зашло куда глубже. Его гордость. Его самоуважение. Всё, что сделала Таннер, это прикоснулась к его груди, но ему стало плохо. Более всего юноша хотел бы получить возможность соскрести с себя этот след, желательно вместе с несколькими верхними слоями кожи. А ещё имелось желание броситься к Трифе и обнять её, причём скорее для собственного комфорта, нежели из благодарности. Единственная же причина, по которой он этого не сделал, заключалась в его боязни вцепиться в неё слишком сильно, а ведь они сейчас находились в кабинете их начальницы, которая без сознания валялась на полу. Не лучшее время для обнимашек. — К-как ты меня нашла? — спросил Жон, испытывая ненависть к заиканию, которое не мог контролировать. — Нет, не то, — ну разумеется она знала, где его искать. Он пошёл в главное здание. — Как ты узнала? Как поняла, что я в беде? Вновь взглянув на вырубленную женщину, Трифа покачала головой. — Одна из женщин-фавнов предупредила меня о том, что может произойти. По-видимому, это — обычное явление, особенно в случае появления в лагере молодых и красивых мужчин. Местные хотели, чтобы я знала, что любая измена с твоей стороны не будет преднамеренной. О боги. И ведь не у всех имелась Трифа, что защитила бы их… — Те, кто отказался, страдают, — не удержалась от капельки шипения девушка. — Большинство в итоге отчаиваются и уступают. Я поспрашивала у женщин. К счастью, мужчины-охранники себя так не ведут. Только она. Но зато они знают, что происходит, и не вмешиваются. Всё-таки когда ты — единственная власть на сотню миль вокруг… То слово твоё — закон. Долговая ловушка — одно, изнурительный труд — другое, но вот это стало последней каплей. Не всякое насилие настолько очевидно, как то, через которое прошёл Бэйн. Не все клеймят, бьют и проводят эксперименты, словно бы над домашним скотом. Некоторые просто хотят выжать максимум льен из несправедливых условий и недостижимых бонусов. А кто-то просто хочет насладиться своим чувством превосходства над прочими. В конце концов, разница лишь в деталях. Жон дрожащими пальцами потёр отворот. — Лунный свет. Лунный свет, Юма. Лунный свет этому месту до самого основания.***
В Вейле, в кабинете в доме Лизы Лавендер со звоном опустился на стол бокал. Свет от ноутбука заливал лицо женщины, выхватывая гладкое лицо, покрытое всей той косметикой, которой требовала от неё работа. Обычно это сопровождалось приятной улыбкой, чтобы лучше соответствовать ожиданиям зрителей. Всегда улыбается, всегда профессиональна, о чём бы ни рассказывала. На сей раз улыбка дрогнула и исчезла. Журналистка дышала полной грудью, когда сообщала об убийствах, скандалах и нападениях гримм. В некотором смысле она сражалась с собственной невосприимчивостью к содержанию того, о чём делала репортажи, но наблюдая, как Жон Арк, разыскиваемый террорист, падает в утешительные объятия своего товарища и громко всхлипывает, лишь тяжело вздохнула и отодвинулась от экрана. Это требовалось вырезать. Слабость. Остальное же останется. Редактура, однако, не могла устранить ни того факта, что она это слышала, ни довольно неожиданного всплеска абсолютной ярости, что ощущалась ею внутри. Это её шокировало. Лиза хотела наилучший сюжет — и он таковой предоставил, а потому ей следовало бы довольствоваться им вне зависимости от обстоятельств. Ну, не то чтобы из этого нельзя было также состряпать неплохую историю. Когда остальные поспешат закрыть сей лагерь, она будет той, кто подготовит сюжет, что станет хитом новостей, и девушка как раз знала, с чего начать. Свернув видео, журналистка открыла свою базу данных и ввела имя, подняв все эпизоды новостей, связанные с некой Элизабет Таннер. Улыбнувшись, она хрустнула пальцами. «Я покончу с карьерой этой суки».***
— БУМ! БУМ! УИИ-УУУ! УИИ-УУУ! Янг взвизгнула и попыталась вскочить с кровати, лишь в последнюю секунду осознала, что спит на верхней койке, и мигом упала на пол под действием гравитации. Затем ей наступили на затылок — это Блейк попыталась встать и запнулась об напарницу. Девушка тяжело приземлилась на пол, натянув поверх Янг одеяло и ослепив их обеих. Судя по шуму, у Руби и Вайсс дела обстояли не лучше. Сорвав с головы одеяло, отчего волосы теперь торчали во все стороны, девушка с жаждой кровавой бани во взгляде посмотрела на персону, что сейчас вопил в их комнате. — Кто, чёрт побери, пустил тебя в нашу комнату, Коко, и почему? — УИИ-УУУ! — изо всех сил прокричала та, полностью одетая и действительно стоящая в комнате команды RWBY по какой-то богом забытой причине. — ЭТО ПИАР-ТРЕВОГА! БУМ! БУМ! К НАМ ЛЕТЯТ ПЛОХИЕ ПИАР-СНАРЯДЫ! БУМ! — проорала девушка. — НАСТАЛО ВРЕМЯ RWBY РЕЙНДЖЕРАМ ПОКАЗАТЬ СЕБЯ! ВПЕРЁД-ВПЕРЁД, RWBY РЕЙНДЖЕРЫ! Янг бросила подушку. К сожалению, это не убило Коко на месте. — Плохой пиар?.. — Блейк с широко раскрытыми глазами села. — Ты имеешь в виду нападение «Белого Клыка»?! — Прямо в цель, Резкий Рейнджер. «Белый Клык» под предводительством того самого парня напал на лагерь ПКШ за пределами Вейла. Новость появилась менее десяти минут назад, о чём, кстати, вы уже должны бы знать. Как вы четверо можете быть такими вялыми? — Мы спали! — воскликнула Вайсс. — Новости не спят, как, по всей видимости, и «Белый Клык»! Включили бы уведомления на свитках, если появится сюжет о них, — Коко закатила глаза, словно озвучила самую что ни на есть очевидную в мире вещь, что, чёрт возьми, было совсем не так! Янг ударила рукой по ковру и выбралась из той беспорядочной мешанины, в которой лежала, уже зная, что их поимели, потому как был упомянут «Белый Клык», а Блейк пыталась пройти спидраном процесс одевания. — Ха. И какая у нас работа? Пойти туда и спасти ПКШ? — Не-а. — Тогда что? — потребовала ответа Вайсс. — Это нападение на компанию моей семьи! — Раз уж мы слышим о нападении сейчас, значит, оно почти наверняка окончено, и в отличие от вас четверых, я новости читаю, — что весьма нехорошо, как поняли они по глазам Коко. — Ваша задача будет заключаться в том, чтобы сыграть запоздалую реакцию, и знайте, людей ПКШ мы отнюдь не спасаем. Мы их арестовываем. — ЧТО?! — пронзительно выкрикнула Вайсс. — Прочти статью, — бросила ей свиток Коко. — Полное дерьмо, уж поверь мне. Ничего хорошего мы сделать не в силах, но зато можем предотвратить ухудшение ситуации. Это — провал ПКШ, но ещё есть время дать понять, что Вейл никакой роли в нём не играл, и спасти кучку людей до того, как «Белый Клык» сделает то, что они обычно делают с пленными. Мы — хранители закона, детишки. Это означает, что преступников будут судить в суде, а не под прицелом. — О боже… Н-нет, не может такого быть. Мой отец никогда бы… — Твоего отца там не было. Тебя — тоже, и будет важно поведать всем об этом, — Коко забрала свиток из напряжённых пальцев наследницы ПКШ. — А виновность — это то, что нужно решать в суде. Наша задача не в том, чтобы принять данное решение, а лишь в том, чтобы показать, что «Бикон» не собирается сидеть сложа руки и ничего не делать, пока это продолжается. И напомнить всем, что лучший способ остановить трагедию — передать информацию не террористам, а соответствующим органам власти. Если бы фавны чувствовали, что могут доверять полиции, этого бы не случилось и не могло случиться. Похоже, мы не единственные, кто выглядят идиотами. — Ты принимаешь это весьма близко к сердцу, — отметила Янг. — У меня есть напарница по команде, фавн, у которой проблемы с уверенностью и которая до сих пор иногда вздрагивает, когда кто-то комментирует её уши, — девушка взвела воображаемое ружьё и опустила на глаза солнцезащитные очки. — Это личное. Давайте просто оторвём несколько бошек. — Жона Арка? — с надеждой уточнила Блейк. — Ха-ха. Нет! Попытаешься — и я заставлю тебя проводить презентации для детей до самого конца отпущенной тебе жизни. А теперь пошли, у меня на примете есть парочка говнюков, которых не помешает познакомить с жестокостью охотников. — Разве это не будет плохо для нашего пиара? — поинтересовалась Руби. — Не-а. — Но… — Не-а! Коко вылетела из комнаты с полным ожиданием, что они последуют за ней, и к тому же, вероятно, ждал «Буллхед». Всё ещё наполовину одетая, но совершенно убеждённая, что Коко отправится без них, если опоздают, Янг и остальные девушки её команды направились за ней.