Не то, чем кажется

      В прихожей повисла тишина, прерываемая только натужным покашливанием волшебника.              Хоббит и вправду сначала просто лучился довольством. Только посмотрите на них! Замерли, словно увидели призрака или даже самого Врага, о котором в детстве рассказывал дедушка. И только потом призадумался, а почему они так реагируют? Мара сказала, что пришла на очень важное собрание и, судя по всему, раз она явилась именно сюда, то сборище этих гномов и должно быть тем местом, куда ей было нужно. Однако они ее совсем не ждали, даже если и были знакомы, что тоже сомнительно.              —Достопочтенный маг и храбрые гномы, неужели я сказала что-то не так? — она все еще стояла на пороге и дверь оставалась открытой. Но Бильбо совершенно не улыбалось получить наутро еще больше сплетен, чем уже должно было расползтись о нем по всему городку после нашествия гномов . Поэтому полурослик поспешил схватить девичью ладошку, чтоб отвести с дороги, и отрезать внешний мир от своей норы дверью. А Гендальф тем временем перестал, наконец, давиться дымом, выходящим у него из носа, а не рта, и полностью сосредоточился на гостье.              —Милое дитя, кажется, я не расслышал. Не могла бы ты повторить, как назвала меня? — он чуть наклонил седую голову, отчего несколько грязных, не расчесанных прядей упало ему на лицо. Глаза Мары округлились, когда она поняла, что действительно сказала что-то не то.              —Достопочтенный маг? — сделала она попытку отвертеться, неловко улыбаясь и смотря куда угодно, но не в серо-голубые глаза старца. Он возвышался над ней не менее грозной серой скалой, чем над всеми остальными, хотя девушка и была выше самого высокого здесь гнома.              —Раньше... - все понимали, что что-то идет совершенно не по плану, молчал даже Торин, сделавшийся совсем хмурым, как тучи над Мордором. "Естественно, он недоволен, — думала девушка, пытаясь решить как исправить свою оплошность. Вот надо было, этого самого шебутного истари назвать его истинным именем. — Это же Король гномов должен был стать главной звездой этого вечера, а не какая то девчонка-замарашка, с которой никто не знаком, кроме хоббита. И почему он не вмешивается? Разве этот потомок Дурина не в каждой бочке затычка?"              —О, я, наверное, оговорилась. Я хотела сказать Митрандир, а как в итоге вышло, уже и не помню, - и длинными рыжими ресничками так, хлоп-хлоп. "Смотрите, я же просто невинная овечка" — кричало ее выражение лица. Хоббиту сделалось невероятно смешно, да и какой-то страх приближающегося нечто, от всей забавности ситуации отошел на второй план. Сделалось спокойно, вернулась умиротворенность, которую он чувствовал еще вчера перед сном. Сегодняшний-то день никак не казался спокойным, с какой стороны не посмотри. — Уже так поздно, что у меня, видимо, заплетается язык.              Сомнительно, что Гендальф поверил хоть одному ее слову, но сделать такой вид ему это не помешало. Старик по доброму улыбнулся, затянулся из трубки. Торин уже стоял, скрестив руки на груди, и так сверлил девушку взглядом, что если бы он умел им поджигать, ее рыжая шевелюра уже бы полыхала настоящим огнем, а не лишь казалась им на ярком свету.              —Ты так и не представилась, — главный гном все же не вытерпел, выступив вперед и обращаясь к незнакомке совершенно без какого либо уважения. Надменный грудной голос, казалось, придавит ее сейчас к земле, как лапа того дракона, о котором она пела. Поэтому Бильбо решил, что раз он мужчина, а матушка всегда говорила, что мужчины не бросают дам в беде, то он должен хоть немного оградить ее от весьма жестоких, как ему подумалось, слов. — И что делаешь здесь...              —Это Мара, — "о, он видимо очень глупый хоббит, раз перебивает Короля под горой, и неважно, что не знает еще об этом титуле!" Так решили все, в том числе и девушка, которую с какого-то перепугу он решил защитить от... Совершенно обычного и закономерного вопроса, между прочим! — из Рифтена. И она пришла сюда, потому что мы познакомились сегодня утром, еще до встречи с Гендальфом, но ей надо было бежать и мы не успели договорить! — он почему-то решил не упоминать, что Маг отреагировал на его "Доброе утро" слово в слово как и девушка. И что явилась она не столько к нему, сколько на "важное собрание", на котором ее никто не ждал.              —Вы очень храбрый Хоббит, мистер Бэггинс! Надеюсь, в вас столько же воровских умений, сколько и храбрости. Пожалуй, ты был прав, Гендальф. Он может нам пригодиться. — С холодной улыбкой заметил Торин, обращаясь к сощурившему глаза магу. — Разберитесь со своей гостьей и присоединяйтесь к нам в трапезной, есть вопросы, которые нам следует обсудить. — И ушел. Вот просто так взял и ушел, а за ним потянулись остальные гномы и, даже бросивший напоследок непонятный взгляд на девушку, волшебник.              Они остались вдвоем, пока где-то там, в глубине норы, нарушители спокойствия и разорители кладовок собрались о чем-то говорить. Должно было стать неловко, но Мара только легонько засмеялась, положив руку на плечо своего защитника. Кажется, свою "храбрость" он умудрился найти еще до похода в пещеры гоблинов.              —Так вас зовут мистер Бэггинс! А позволите ли вы узнать еще и ваше имя? — она лукаво улыбнулась.              —Бильбо. Бильбо Бэггинс, к вашим услугам! — он шутливо поклонился, в ответ на что, она сделала книксен, вместо юбки придерживая край плаща.              —Очень приятно, наконец, познакомиться по-настоящему. Правда, я надеялась, что приду сюда раньше Короля под Горой. — Мара посмотрела на проход, куда ушли гномы, расстегивая застежку на плаще в виде оскаленной волчьей морды.              —К-короля... — все веселье сразу схлынуло с расслабившегося было хоббита. — Так я значит...              —О, да, вы перебили законного наследника Эребора, мой милый друг! И он вас посчитал достаточно храбрым, чтобы разрешить отправиться вам с ними в путешествие. — Плащ повис на специальной вешалке, которую абсолютно все гномы, кроме разве что Нори, проигнорировали. — А вот мне еще придется заслужить это право...              Они прошли в гостиную, пока еще не оккупированную мастерами молота и наковальни, где полурослик тяжело опустился на кресло и прикрыл глаза рукой. Напротив опустилась девушка, чуть ссутулившись, чтобы казаться меньше, и сложив руки на колени.              —Не понимаю... Я совершенно ничего не понимаю! Я и путешествие... Эти слова совершенно не могут стоять на одной строчке. Я абсолютно нормальный хоббит, обычный. Бэггинс из Бэг-Энда! Приключения и путешествия не про меня. — Он взъерошил одной рукой волосы и, достав из кармана плюшку, что успел взять из тарелки, до того как Двалин все съест, начал медленно ее жевать. От нервов и переживаний у него обычно пропадал аппетит, но он не ел ничего с самого полдничного чая! Если бы он знал, что за несколько часов в его доме не останется ничего, кроме крошек и дорогущего сыра с плесенью, он бы поужинал заранее.              —А мне кажется, Олорин никогда бы не предложил ораве гномов обычного хоббита в качестве спутника в приключении. — Она проникновенно заглянула ему в глаза и, увидев смущенную нерешительность, улыбнулась, желая подбодрить.              —Вы опять назвали Гэндальфа этим странным именем. — Девушка только пожала плечами.              —Это мои проблемы, мистер Бэггинс, а вот вам следовало бы пойти послушать, о чем они говорят.              Конечно же, он пошел не один, потащив Мару за собой. С ней рядом он чувствовал себя как то увереннее, смелее, что ли. Гномы его приятно удивили чистотой стола, собранностью и поразительной тишиной, когда говорил их король. Они как раз заканчивали обсуждать кланы.              Хоббиту хотелось спросить Мару о том, зачем ей это "важное собрание", которое не только о ней не знает, но и брать к себе явно не хочет, но тут к нему обратился маг, попросив принести еще свечу и пока полурослик ходил, вытащил старую потрепанную карту, на которой была изображена лишь одна единственная гора, летящий над ней ящер и руны.              Более старшие гномы начали говорить о каких-то знамениях, древних птицах, воронах и прочем. Мара, подперев рукой щеку, стояла прислонившись к стене и с интересом слушала. Когда речь зашла о звере, Бильбо показалось, что она по грустному улыбнулась и погладила что-то на руке. На гладкой коже, под задравшимся рукавом рубашки, показалась чернильная надпись с красивыми завитушками, но совершенно непонятным смыслом. От прикосновений она не смазывалась и, казалось, въелась в руку так, что и мылом не отмыть. Была едина с ней. Совсем не похожа на те татуировки, что он видел на одном из гномов.              —Зачем же говорить "Зверь", когда есть более точное описание? — донеслось от девушки и в тишине голос ее снова был похож на тот, каким она распекала его за "Доброе утро". Гендальф и то говорил не так выразительно. — Его имя Смауг. Огнедышащий дракон севера, что много десятилетий назад захватил ваш дом. Неизвестно, почему прилетел и уничтожил славный город Дейл, а потом пробрался в Эребор, погубив бесчисленное количество жизней потомков Дурина. Или я не права?              —Не права! Мы знаем зачем он прилетел! — влез какой то гном, видимо, очень молодой и пылкий. Он чем-то отдаленно напоминал Торина, но глаза его были не голубыми, а карими и нрав его был сильно раскрепощеннее. — Он явился за золотом, ведь всем известно об их неутолимой жажде обладать им!              —Но это может быть и не единственной причиной. — Она вышла из тени, встав во весь рост и скрестив руки на груди. Гендальф пристально наблюдал за ней, прислушивался к каждому слову, следил за каждым жестом и хмурил густые брови. Что-то явно тревожило его, но понять причины маг не мог.              Все гномы разом загомонили, расшумелись. Полурослику показалось, что о нем забыли и он хотел бы уйти, да не смог. В голове звучала песня, ввинтившаяся в голову еще утром и не хотевшая оттуда исчезать. Она знала, что они будут обсуждать, но мелодия совсем не вязалась... С этим.              —Довольно! — взревел Торин и все замолчали. — Да что ты можешь знать о драконах, маленькая человеческая девчонка? Тебе нет и пятидесяти, ты не могла видеть тот ужас, что принесло нашему народу его пламя!              —Я знаю о драконах больше, чем тебе может показаться, Король без Горы! — огрызнулась она на поднявшегося со своего места внука Трора.              На этот раз тишина сделалась гробовой. Да и воздух, казалось, потяжелел, загустел и чуть ли не зазвенел как хрусталь от повисшего напряжения. Кто-то зло оскалился. Нахальная подружка хоббита взбесила чуть ли не всех в этой комнате всего одним высказыванием.              —Кхм... Неважно, знаете ли вы о драконах много или мало, но прохода в гору все равно нет. Главные врата завалены обломками. — Старый, седой как луна гном, с носом-картошкой, вклинился, чтобы не допустить свары, хотя его не меньше остальных обидели ее слова. — А если бы и был, нас здесь всего тринадцать. Не с таким числом идти убивать древнего огнедышащего ящера, с которым не смогла сладить целая армия Эребора...              —Любого гнома в этой комнате я предпочел бы целой армии из Железных холмов. Ведь они откликнулись на мой зов! — король отвернулся от невыносимой человечки, непонятно зачем оказавшейся здесь и сел на свое место. Мара тоже остыла очень быстро, но Бильбо чувствовал, что если они продолжат находится рядом, может опять грянуть взрыв, только не понимал природу этого предчувствия.              —Но проход в гору есть, и я нахожусь здесь лишь за тем, чтобы отдать это тебе. — Гендальф будто из воздуха достал массивный, даже в его руках, угловатый ключ. — Его мне дал твой отец и теперь я отдаю его тебе, как законному наследнику Эребора. Проблема лишь в том, что гномьи двери невидимы, когда закрыты, но где-то на этой карте, — он ткнул пальцем в нарисованную гору и обвел всех сидящих тяжелым взглядом, — есть подсказка, а у меня не достает знаний, чтобы разгадать ее. Хотя где-нибудь в Средиземье точно найдется тот, кто увидит, то, что неведомо мне.              Мара тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Ей одновременно и до щенячьего восторга было находится здесь, именно сейчас, когда по сути за обычным столом решалась чуть ли не судьба мира, и одновременно сердце грызла тоска и тревога. Многое, что она знала об Арде, оказалось несколько неверным. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Историю пишут победители, а проигравшая сторона довольствуется тем, что ей бросают жалкие косточки с пирующего стола "героев". Героев, которых она видит сейчас перед собой. Они ведь все живые, из плоти и крови, не из камня и даже не из чернил, отпечатавшихся на пожелтевших страницах. Они едят, дышат, у них есть любимые и они сами тоже кем-то любимы. Но у проигравших ведь тоже кто-то есть, они не просто персонажи чьих то историй и легенд. Из раздумий ее вывел голос маленького полурослика. Такого милого, кучерявого, с этими забавными ушками и огромными голыми ногами.              —Да, здесь потребуется Вор. Мастер, я бы сказал! — он оттянул лямки, совсем не понимая, что только что подписал себе приговор.              —А ты мастер? — донеслось откуда-то из самого сосредоточения гномов. Все начали переговариваться, опять поднялся гул.              —Я-я, мастер? Но... — Мара остановила его, придержав за плечо и потянула на себя, заставив попятиться.              Кто-то сказал про то, что Гендальф уничтожил тысячу драконов в свое время. Это услышали не все, но достаточно, чтобы смутившийся маг не смог ответить, и начался спор. Гул нарастал. Еще один гном, кажется, это был Двалин, заявил, что Бильбо совсем не похож на вора, один из мальчишек добавил, что он перебил Торина, только чтобы покрасоваться перед девушкой... Сама рыжая продолжала удерживать хоббита, чтобы ему случайно не досталось по его симпатичной макушке и с задумчивым видом смотрела, как увеличиваются, густеют и расползаются тени. Не влезший в конфликт Дуринцев полурослик тоже заметил изменения в обстановке и сжался еще до того, как маг громоподобным голосом всех заставил замолчать.              —Довольно! Если я сказал, что Бильбо Бэггинс это тот, кто вам нужен, значит, так и есть! — кто-то испуганно икнул и все, включая Торина начали прислушиваться к словам волшебника. — Хоббиты передвигаются удивительно бесшумно. Они могут проскользнуть под носом у кого угодно. И если дракону уже известен запах гнома, то запах хоббита ему совершенно не знаком, что даст нам явное приемущество. — Мара наконец отпустила удивленного полурослика и снова прильнула к стене. Казалось, все уже и позабыли о ее существовании, но осмотревшись, она заметила как пристально следит за ней один из братьев, блондин с забавными косичками в усах. Поймав его взгляд она подмигнула и мотнула головой на его коронованного дядю. — Ты просил меня найти четырнадцатого участника похода и я выбрал мистера Бэггинса. Он не так прост, как кажется на первый взгляд. Вы не представляете, какие у него скрытые возможности. — Гендальф тяжело вздохнул. —И он не представляет.              Торин сначала задумался, а потом потребовал дать Бильбо контракт и в руках полурослика оказался толстый сверток желтой бумаги. Он читал, по началу вполне соглашаясь со всеми пунктами, пока не дошел до одного очень своеобразного. Мара продолжала стоять незаметной статуей, а предполагаемый вор все бледнел с каждым новым прочитанным словом. Она знала, что будет дальше, но надеялась успеть поймать его до...              —Пуф, и ты уже горстка пепла! — хоббит сглотнул. Его руки опустились.              —Нет. — И, конечно же, он решил упасть в обморок! Да только дернувшаяся вовремя рыжая, подхватила его подмышки и теперь, вместо лежания на полу, он повис бесчувственной тушкой на ее руках.              —Дракон не похож на бочку с крыльями, — фыркнула девушка, подтягивая свою ношу поудобнее и, скрючившись, потащила несчастного в соседнюю комнату.              —Но я сказал печку...                     ***                            Без сознания хоббит провалялся недолго, и сейчас сидел в кресле, трясущимися руками держа кружку с чаем из ромашки и слушал, что ему вещал Гендальф. Почти то же самое ему говорила Мара. Неужели он так и будет этим двоим повторять одно и то же из раза в раз? Хотя еще один такой спектакль он может и переживет, а вот потом волшебник уйдет вместе с гномами, и больше никто не будет разорять его кладовую, перетаскивать дорогую мебель и кидаться старыми драгоценными тарелками его предков. Мара, естественно, напросится к ним вместо него. И тоже уйдет, и он никогда больше не услышит ее дивное пение. Она подпишет его контракт, пойдет как вор и ей придется пробираться под носом у ужасного огнедышащего дракона, чтобы что-то выкрасть из этой злополучной сокровищницы!              От таких мыслей у него голова закружилась еще сильнее, и он сделал большой глоток из кружки. Маг о чем-то вещал, но полурослик не особо прислушивался, отвечая невпопад и пытался выкинуть из головы страшную картину, как девушка погибает вот прям по тому самому списку. Ее разрывает на пополам жуткими когтями или раздавливает толстой лапищей. Ему сложно было представить, какая именно лапа должна быть у дракона, но, несомненно, она должна быть огромной и толстой, с когтями... Весь страх у него отражался в глазах, и когда представляемая то сожженной, то съеденной девушка зашла в комнату с подносом, на котором стояли бутебдроды с поджаренным сыром, то заметив его состояние она не примянула вставить свои пять золотых. Ведь маг замолчал, поняв что его совершенно не слушают.              —С крылами черными как ночь, с клыками острыми как бритва! Его увидишь и начнешь искать спасение в молитвах,* — процетировала кого-то Мара и поставила поднос прямо на колени к полурослику, после присев в соседнее кресло. — Так ты думаешь о драконе, Бильбо? Не стоит. Это раньше они были размером с гору и одним взмахом хвоста могли разнести целый город. А сейчас и сто Смаугов может поместиться в одном драконе древности. Тем более, он уже может быть мертв, так сказал сам Торин. Или ты прослушал? — она повернулась к волшебнику, что внимательно слушал каждое ее слово и не мог отделаться от такого чувства, что уже видел когда-то ее лицо, слышал этот добродушный, успокаивающий тон. Она смогла вывести напуганного хоббита из оцепенения чуть ли не одним своим видом, а эти слова, что не доходили к нему от волшебника, но внезапно дошли от незнакомой девочки? Он не чувствовал в ней какой-то особой силы или, упоси Эру, зла, но что-то все равно было не так. Тем более, она назвала его именем, что по эту сторону моря не мог знать никто. Кроме других Истари, естественно. — Ол... Гендальф, подтвердите же, что его уже не видели более шестидесяти лет! Даже дракон столько без пищи не выживет.              —М... Да. Пожалуй, я могу согласиться с вами, юная леди, — она говорила с Бильбо до этого так, будто мага вообще нет в комнате, а теперь обратилась именно к нему, в надежде на поддержку своих слов. Только он-то знал, что Смауг жив и вполне себе здоров.              —Вот видишь. Так что бояться так сильно, что чуть что падать в обморок — это совершенно не...              —Я пойду. — Донеслось от кресла. С подноса исчезла вся гора бутербродов, которую наготовила хозяйственная рыжая девушка и хоббит дожевывал последний. Совершенно некультурно перебивая и говоря с набитым ртом. — Если я не пойду, то пойдешь ты и дракон тебя... — он замолчал, тяжело заглатывая оставшуюся вкуснятину. Кто бы знал, что поджаренный на сковороде сыр с плесенью такой вкусный.              —Похитит? — она улыбнулась и тихо рассмеялась. —Бильбо, разве я похожа на принцессу? Драконы похищают только принцесс.              —Очень! Очень похожа на принцессу, а еще волшебницу! Но я хотел сказать не похитят, а...              Вот тут она рассмеялась просто в голос, хватаясь за лицо и пытаясь зажать рот, но ей никак не удавалось. Хохот все не прекращался, перерастая скорее в истерический и в уголках глаз начали скапливаться слезы.              Ни хоббит, ни волшебник не могли понять, что случилось. Лишь переглядывались, недоуменно и с опаской смотрели на уже подвывающую девушку. Полурослик так испугался чужой истерики, что теперь сам побежал укрывать ее своим пледом и за чайничком с заваркой ромашки, которым отпаивали его самого всего минуту назад. Сначала она пить отказалась, но от напора хоббита сдалась и сделала несколько глотков.              —Я и колдовать... Дорогой Бильбо, да какой же я выгляжу в твоих глазах, определись уже. Смотри, я не эльф, —она заложила прядь волос за ухо, обычное, круглое и слегка оттопыренное. —Так, значит, я древняя старуха как Матрандир и при этом принцесса? Друг мой, не задумывались ли вы о том, что вам требуются очки?              —Н-нет, я прекрасно вижу и... — он захлопнул рот и фыркнул, поняв, что только что его завуалированно оскорбили. Она снова слегка хохотнула.              —Не стоит обижаться. Но я не маг и совсем не умею колдовать. Прошу, Гендальф, подтвердите мои слова снова, я не могу обладать хоть какой то сверхъественной силой, я же просто смертный человек.              —Твоя подруга права, Бильбо. Человек не может колдовать так же, как эльф, или такой как я, а злой силы в ней нет, уж поверь мне. — Он чуть облокотился на свой посох, вроде обращаясь к Бэггинсу, но при этом кося глазом на девушку. — Признаться, я удивлен, что ты согласился так скоро, мой друг. А то, что ты хочешь уберечь от незавидной участи такую молодую леди, вдвойне похвально. Я уж считал, что ты слишком засиделся в своем Бэг-Энде и забыл, как в детстве убегал в лес, чтобы найти эльфов. Но я весьма сомневаюсь, что леди Мара напросилась бы в отряд вместо вас, и еще больше сомневаюсь, что Торин позволил бы женщине стать частью отряда. У гномов очень строгие правила по отношению к их девушкам, ведь их мало и не редко они распространяют свои традиции на представителей прекрасного пола даже у других рас.              —Митрандир, мне жаль, но мистер Бэггинс в этот раз прав, не вступи он в отряд, — она сделала глоток и спрятала взгляд в кружке, рассматривая как кружатся лепестки в чуть зеленоватой воде. — Я стала бы их вором, хотя и не подхожу на эту роль совершенно. Но даже так... Мы с Сутиль пойдем с вами. Всеми правдами и неправдами. Мы пойдем даже просто рядом, не подписывая никаких документов, на одной дороге и в то же время, что и отряд Торина Дубощита будем просто ехать вперед, к Одинокой горе. Будем помогать отбиваться от орков и гоблинов так, будто состоим в отряде, но вознаграждения нам не надо. Уже огромным подарком будет, если мы доберемся до Пустоши без переломанных конечностей...              —Зачем? — взвыл хоббит. — Ты говорила, что у тебя есть сестра и это ее зовут Сутиль, верно? Я все время хотел спросить, зачем тебе было приходить на это "важное собрание", они даже не знали, кто ты такая! Торин сказал разобраться с тобой и выпроводить. Гендальф же прав, они не дадут вам пойти с ними, тем более ты говорила, что она твоя младшая сестра. А ты сама еще на ребенка похожа.              —Мы пойдем не с ними, а рядом. Не будем никому мешать, — упрямо заявила девушка убирая с колен плед и передавая в руки полурослика опустевший стакан. Бильбо не все понимал, далеко не все, но чувствовал, что она не отступится. — Нам нужно попасть в Пустошь Смауга до зимы, а объезжая все опасные места, мы и к следующему лету до Озерного не доберемся, не то что до Эребора.              Волшебник хмуро смотрел на девушку. Она знала очень много. Взять хотя бы то, что она явилась в Бэг-Энд и четко знала о чем будет вестись речь. Даже гномы не знали, кого он изберет в качестве четырнадцатого участника похода, маг никому не говорил. А вот она знала. Он не чувствовал опасности от нее, но стоило как нибудь встретиться с владычицей Лотлориена, может, ей ведомо было, откуда взялась эта девочка и что так сильно тянет ее в сторону Одинокой горы.              —Мне пора вернуться к сестре, Бильбо. Подпиши контракт, а завтра мы встретимся на дороге в лесу. — Она протянула свиток полурослику и направилась к выходу из норы. — И, Гендальф, прошу. Сделайте как нибудь так, чтобы при нашем приближении храбрые гномы не попытались нас убить. Я тренирую собак и с нами будут два достаточно больших... Пса. Но Брон и Берен опасны лишь для тех, кто является нашими с сестрой врагами, поэтому они могут очень обидеться, если на нас нападут.              —Какое странное имя для собаки. — Маг усмехнулся, смотря как девушка застегивает плащ.              —Зато он так же верен Сутиль, как Берен из прошлого был верен своей Лютиэн.              Когда дверь захлопнулась, от стены, за которой стоял, отошел предводитель отряда гномов и, хмуря густые брови, вернулся к своей компании.