Шерше ля фам.

С утра по всему Сейретею были развешаны странные листовки. Эти пародии на афиши смутно напоминали - «Их разыскивает» с фотороботом преступника. Фотороботы, откровенно говоря, не отличались реализмом. В общем, те, кто их составлял, от души повеселились. - Это что за хохлома? – остановилась возле одного такого плаката Мацумото. - Как вы думаете, кто здесь изображен? – принялась разглядывать сие творение Момо. - Да хрен какой-то моржовый… - Мне кажется, он похож на Ямамото-со-тайчо… - Да ну, этот симпатичнее … - Девочки, привет. Что вы делаете? - Привет, Исане! - И здесь листовка! Я уже видела такую, только там другой персонаж был нарисован, что-то аля Пикассо! - Интересно, к чему бы это? - Тут ещё что-то неразборчиво написано! - Похоже, это афиша! Говорится про какой-то спектакль… - Неужели мальчики справились? - И когда ж спектакль? - Сегодня вечером! - Уже? Как? Так быстро? Я же ещё в солярий не сходила, на маникюр, педикюр, спа, массаж, укладку, а как же новое платье на вечер? О, сколько же у меня сегодня работы!!! Ну, все, девочки, до свидания, я очень тороплюсь, увидимся вечером, пока-пока!!! - в одну секунду выпалила Мацумото и умчалась со скоростью света, теряя по дороге варадзи. - И зачем столько суеты устраивать из-за одного какого-то вечера? Пойду я в архив работать, мне тоже некогда… - резонно заявила Исане и отправилась в противоположную сторону. - Неужели Тоширо-кун сегодня будет выступать на сцене!? – захлопала в ладоши Момо. И в бодром расположении духа отправилась в третью сторону, напевая что-то под нос и приплясывая. За всем этим с балкона резиденции первого отряда в бинокль наблюдал Генрюсай. Стоящий подле капитан шестого отряда не проявлял никаких признаков интереса к происходящему вокруг. - Должен вам сказать, Кучики-тайчо, наши афиши произвели фурор! Не зря мы вчера так над ними корпели! …. И похмелье тоже знатное с утра… - Это ещё мягко сказано. Как теперь с такой головой работать? - Не беда, Кучики-сан, есть у меня одно противоядие! Как говорится, клин клином вышибают! – и хитро подмигнув, достал из загашника пол литра «огненной воды». Бьякуя возвел глаза к небу и чуть было не застонал – Только не это… У нас же спектакль, со-тайчо! - Настоящий мужчина должен с легкостью выполнять три вещи: устоять под натиском врага, очарованием женщин и алкогольным опьянением! Так что, Кучики-сан, присаживайтесь, будем противостоять силе этого хитрого напитка, и, поверьте, не он, а мы должны победить в этой нелегкой схватке! - А очарованию женщин когда будем противостоять? – появился на пороге Киораку-тайчо. - Ну, это вечером, Шунсуй! – усмехнулся главнокомандующий, - Ты ко мне по делу или так, за компанию? - О, Яма-джи, ты же знаешь, у меня потрясающее чутье! Я легко распознаю, когда кто-то нуждается в моей дружеской компании! Потому с утра пораньше и решил заглянуть, так сказать, проверить, как поживает наш славный со-тайчо…. после вчерашнего, хм, веселья… - Ну, шутник, шутник! Заходи, присаживайся, я тебе всегда рад! Как там наш Джууширо-сан, не слишком хворает, играть вечером сможет? - Его Унохана-тайчо откачивает, говорит, что будет кодировать вех от алкоголя ежедневными растительными клизмами… - Сурово, этой женщине палец в рот не клади! - Да уж, ей теперь под шафе лучше не попадаться… - Вот именно поэтому завязывайте с алкоголем, идем в театр! - Кучики-сан у нас сегодня не в духе. Но, он прав, нужно проверить готовность бойцов, хм, актеров. Потому – вперед, а саке прихватим с собой, для поддержания настроения, так сказать! - Полностью поддерживаю, Яма-джи! Бьякуя второй раз за утро возвел страдающий взгляд к небесам – главнокомандующий хотел отдыхать, а при наличии такого собутыльника, как Киораку, противиться их пьянству не имело смысла. Ближе к вечеру: Полный зал народу. Шинигами и специально приглашенные гости из Каракуры. Все гомонят. Первые места, забитые представительницами женского общества шинигами, благоухали парфюмом, пестрили вечерним туалетом и необхватными объемами шикарных бюстов некоторых представительниц…. Мацумото, изрядно поддавшая, подпаивала и своих подруг, среди которых оказалась непьющими только Иноуэ, Ячиру и Нему. Далее ряды были заполнены вайзардами вперемешку с шинигами, на балконе разместились представители «Урахара и компания», которым в этот праздничный вечер позволили посетить Сейретей. Предварительно было заключено соглашение о мирном пребывании названных товарищей. Однако поведение гостей из Каракуры грозило выйти за рамки дозволенного регламента, установленного Обществом Душ. Вайзарды, вольготно расположившиеся на втором ряду, помахивали программками, нахально поглядывая на присутствующих шинигами сверху вниз с явным желанием подначить. Из центрального ложе за накалом страстей следила бдительная Унохана-тайчо, предусмотрительно пришедшая с отрядом медиков. Тем временем вайзарды окончательно поссорились с шинигами с третьего и четвертого ряда, в зале запахло паленым, все ждали неверного движения противника…. но тут прозвенел звонок и раздался осипший голос Бьякуи: - Уважаемые шинигами и гости этого вечера, просьба спрятать занпакто, успокоить реяцу и отключить мобильные телефоны. Мы начинаем показ спектакля «Гарри Поттер и всех-всех-всех…» по мотивам произведения Дж. Роулинг «Гарри Поттер». - Интересно, что это у Кучики-сан с голосом? Неужели сказывается пребывание в женском сообществе? - поинтересовался у своей прекрасной спутницы Урахара. - Думаешь, это он от волнения? – засмеялась Йороучи. - Я бы на его месте не смог оставаться спокойным в окружении такой пленительной красоты… - целует ручку Шихоуин. - Ах ты, панамка! Йороучи-сама слюнявить?! Да я тебя! – возмутилась Сой Фонг. - Тише, тише, я без злого умысла, - примирительно замахал руками Урахара. Гасят свет, гомон в зале постепенно смолкает. Поднимается занавес, на сцене стоит стол, кровать и люлька. Возле люльки мнутся Кира с Хисаги и пытаются сделать вид, что сюсюкаются с младенцем. Выходит плохо. Бьякуя откуда-то из-за сцены, в микрофон: Жили-были Джеймс (Хисаги помахал публике) и Лили (на этот раз ручкой машет Кира, в зале хохот) Поттеры и был у них сын по имени Гарри. Жили они в трудные времена, когда по стране бродил опасный волшебник Волан-де-Морт. Он появлялся внезапно и убивал всех, кого считал недостойными. Однажды он заявился в дом Поттеров… Звучит мрачная тема, на сцене появляется…. Асисого Дзизо, следом выходит Маюри. Театрально улыбнувшись и возведя палец к потолку, где до сих пор болтался несчастный Ханатаро, Куротсучи возвестил: - Теперь вы умрете! Капитан повелительно взмахнул рукой, и его занпакто выпустило облако зеленого едкого дыма. - Нееет!!! – хором заистерили «родители Гарри», скрываясь в цветном тумане. - Маюри, ты что творишшшшшь? – зашипел из-за кулис Бьякуя, - занавес, быстро! Опускается занавес. За кулисами: - Да что такое, в самом деле? Ну, подумаешь зеленого ветерка напустил для антуража, зато эффектно! - Лейтенантов теперь придется реабилитировать, они уже пятнами покрылись. - Так этот дымок даже не ядовитый! Парализует на пару часов, а потом отойдут…. В мир иной. Шутка! Хи-хи. - Маюри-сан, настоятельно просим вас не использовать занпакто во время спектакля! - Да хорошо, хорошо… Привязались! - Итак, спектакль продолжается, - возвестил Бьякуя, - все по местам! Вновь поднимается занавес. - Злой Волан-де-Морт не смог победить младенца, защищенного силой материнской любви! Когда мальчику исполнилось десять лет, его взяли в школу волшебства Хогвартс. На сцене оказывается толпа юных друзей – Исида, Ичиго и Рейнджи. Первый ряд ликует, поклонницы радостно аплодируют, Орихиме размахивает плакатом «Куросаки-кун – лучше всех!». - В поезде, который доставил мальчика до Хогвартса, Гарри познакомился с Роном Уизли. Ичиго с хмурым видом кланяется в сторону зала, дамы в первом ряду восторженно зашумели. - И с Гермионой Грейнджер. Ренджи делает реверанс, слегка приподнимая подол платья, взятого на прокат у Рангику. Раздается одобрительный свист и пошловатый хохот со всех сторон. - Ренджи, тебе очень идут мои наряды, пожалуй, после спектакля можешь оставить платьице себе, тем более что уже растянул его! – подлила масла в огонь Мацумото. - Но тут, к Гарри подошел неизвестный мальчик с белыми волосами…. – продолжил режиссер. На сцену выходит Тоширо. С непоколебимым лицом встает в позу, скрестив руки на груди. Поклонницы в зале захлебываются слюной. Хитсугая (подходит к главному герою): Ты Гарри Поттер? Исида гордо: Я! Хитсугая: Я Драко Малфой. Давай дружить! Когда ты умрешь и попадешь в Сейретей, я забуду о том, что ты квинси и возьму в свой отряд! Исида: Только за военные секреты Общества Душ! Генрюсай (из-за сцены): Таааак…. Исида, опасливо оглядываясь на источник угрозы: Э-э-э-э, ни за что я не буду дружить с шинигами, в смысле, со злым волшебником! - Тут их разговор прервала своим появлением пожилая профессорша… С этими словами на сцену вышел сам говорящий, осипший от попыток успокоить театральную труппу, Бьякуя, в мантии и с колпаком на голове. Фанатки встрепенулись, на сцену полетели розы и лилии, одна из них попала горе-Минерве в лицо, реяцу готово было сгуститься…. Но, Бьякуя сдержался. Рукия ерзала на своем месте и выкрикивала речевки: «Нии-сама! Нии-сама! Лучший в мире режиссер! И даже монтажер! Нии-сама! Нии-сама! Поддай всем под хакама!». Своеобразность Рукии отразилась во всех её творческих проявлениях, в том числе и в рифмовании слов. Но, соседки по ряду нашли эти солганы замечательными, «миленькими», вдохновенными и поддержали их дружными воплями. Со сцены за Рукей пытался вторить Рейнджи, но, словив предостерегающий взгляд «Макгонагалл», тут же замолчал. Бьякуя: Ну-ка успокоились все! Меня зовут Макгонагалл-сенесей. Я провожу вас в Большую Залу, где пройдет ваше распределение по факультетам. За мной! Занавес опускается.