Шерше ля фам.

В предпраздничные дни в Сейретеи процветал театр абсурда, не в курсе которого был лишь женский пол. Мужчины отчаянно пытались репетировать. Но, выходило нечто неподдающееся здравому смыслу. Во время генеральной репетиции Бьякуя заявил, что занпакто не годится в качестве волшебной палочки и убедительно заверил шинигами более в постановке их не использовать. Вместо этого приказано было настрогать «волшебный» инвентарь из дерева. Но кому-то в голову пришла дикая мысль использовать тренировочное оружие, тем более кто докажет, что эти «палочки» не были выстроганы специально для этого случая. Все сошлись в мнении, что бокен смотрится куда внушительнее, чем с какой-то прутик в руках…. На том и порешили. В общем, репетиции шли полным ходом. Киораку постоянно проносил в гримерку саке. Но, ещё более ловко у него получалось уходить от ответственности. В то время как спаиваемые им лейтенанты неоднократно получали выговор с занесением в грудную клетку. Зараки по этой части свою роль знал очень хорошо. После его воспитательной работы шинигами репетировали с удвоенным рвением, забыв, что такое саке и каким местом оно пьется. И все в принципе складывалось удачно, вот только блондинистое семейство явно лажало с характерами своих героев. Никак Укитаке с Хитсугаей не могли изобразить злодеев. Но, хуже всего приходилось Исиде, страдавшему от повышенного внимания со стороны «Волан-де-Маюри». И главный герой уже хотел послать всё, исчезнуть, замуроваться где-нибудь подальше в Каракуре, пока все не закончится. Однако решительно передумал, после того, как Бьякуя пообещал, что если хоть кто-то провалит постановку, то с удовольствием уступит этому смельчаку свое членство в Женской Ассоциации абсолютно бессрочно, то есть навсегда. Как говорится, против лома, нет приема - желающих вступить в женскую лигу не обнаружилось. Назидательным казался опыт самого Кучики: после того, как он попал под матриархат, среди остальных мужчин сложилась легенда, что слабый пол способен на все... Впрочем, на мой взгляд, это не легенда. Приближался день премьеры. Исиду заперли в гримерке шить мантии. Остальные занимались декорациями и спецэффектами для будущего спектакля. - Что это вы мне несете? Какие ещё бабочки, я сказал сов отловить! Ну и что, что эти тоже летают! - А может все таки… - Нет! Ищите где хотите! - Эй, там! Вы зачем Ханатаро подвешиваете к потолку? - Так это,… у нас дементоры летать должны по замыслу, вот мы заранее и подвешиваем, потом некогда будет. - Он играет дементора?? И что ему теперь до начала спектакля так и висеть сутки? Снимете его, пока он всю сцену не заблевал! - Абараи, вообще-то здесь я режиссер, - отозвался Бьякуя из-за спины. - Хай, тайчо! – вытянулся по струнке Ренджи, - разрешите идти шить мантии вместе с квинси? - О, я тоже туда пойду, - проявил инициативу Шунсуй. - Я бы вам не советовал поить нашего единственного портного, Киораку-тайчо - строго заметил Бьякуя. - Ну что вы, Кучики-сан, какое спиртное в условиях мирового кризиса? У нас нынче сухой закон, спросите Зараки-тайчо. - Вот только вас этот кризис почему-то не коснулся, капитан… - Это все инсинуации и клевета недоброжелателей, Кучики-сан. Какой нормальный мужчина откажется от хорошей выпивки при удобном случае? А так я чист и невинен перед лицом правосудия. Разрешите откланяться. И, махнув на последок, Шунсуй с довольной лыбой отчалил в гримерку. - Так, вас кто отпускал? – холодно процедил Бьякуя, застав врасплох парочку лейтенантов и офицеров, следовавших по-партизански за Киораку. - А мы за компанию, с Ренджи… - Вы уже сделали, что вам приказали? - Эм, мы работаем над этим! Вот сейчас Иккаку собирались задействовать в качестве декорации, только нам нужно сперва в гримерку, начистить ему лысину гуталином! - Я тебя сейчас сам побрею и начищу, - начал возмущаться Мадараме, но договорить ему не дали. - В общем, мы быстро! – и, не дождавшись ответа, рванули за кулисы. - Ничего, Кучики-сан, в день премьеры они будут вести себя по-другому! – решил поддержать его Укитаке. - Скажу, не мудрствуя лукаво: ох, нелегкая это работа - из болота тащить бегемота! – поддержал разговор Генрюсай. - Ямамото-со-тайчо, вы как всегда остроумны, чьи это слова? – поинтересовался Укитаке. - Корней Иванович Чуковский, Телефон. - Оу, что это, эротическая поэзия? - Нет, это советская сказка с сюрреалистическим концом. - Ну, прямо как у нас! Предлагаю «Исида Поттер и всех-всех-всех» выпустить под флагом советской концептуальной прозы! - Нет, лучше заделать это под сюрреализм, народ на громкие названия хорошо ведется! - Так и сделаем - смеются. - У нас же ещё афиши не готовы! - Ничего, сейчас нарисуем, вот ватман, там краски, а вон газетные обрывки. Будет мега-афиша! - У меня и аперитив с собой, - сделал хитрое лицо Генрюсай, - Примем по маленькой и за плакат возьмемся! Сделаем все как надо! - Только сперва уйдем в другое помещение, а то здесь как-то людно…. - А пойдемте! – махнул на все Бьякуя.