Не та остановка

      За дверью слышится сбивчивое дыхание. Словно кто-то очень долго бежал и резко остановился, не решаясь сделать хоть что-то, чтобы спастись. В мыслях Демона возникла маленькая фарфоровая фигурка с темными волосами до плеч. Он медлит, задерживая ладонь на дверной ручке. Эти пару секунд ничего не изменят. Неведение всегда дарило покой, но не сейчас, когда чувства были обострены, как никогда. Оно лишь спасало человека по обратную сторону.       Он резко распахнул дверь, улыбаясь. В больших голубых глазах Кроули увидел лишь страх. Видимо, его радушная улыбка больше напоминала хищный оскал, раз лицо девчушки исказила гримаса ужаса. Голоса в голове возликовали. Наконец-то он сможет дышать. Эти тонкие пальчики смогут смахнуть с кожи пыль Повелителя времени. Он сможет избавиться от неё.       Девушка переступает с ноги на ногу, одергивая подол короткой расклешенной юбки. Она ждёт разрешения, чтобы войти, моментально съёживаясь под голодным взглядом мужчины. Его глаза скользят по телу, а она старается не дышать. Лишь бы поскорее все это закончилось.       Чаша отвращения к себе уже переполнена, но она должна быть сильной. Слезы лишь уменьшат шансы на успех. Тонкое пальтишко не защищало от пронизывающего ветра. Девушка куталась в небесно-голубой шарф, выглядя слишком очаровательно для той, которой пришла торговать своим телом. Такие ему по вкусу. — Милая, не стой на пороге. Это дурной тон, проходи же, — смутившись ещё больше, она зашла внутрь. Повесив свои немногочисленные вещи на вешалку, юная особа уставилась на носок туфель покупателя. Обувь была дорогая и, наверное, одна такая пара приравнивается стоимости всего её гардероба. — Здравствуйте. — Ох, к чему эти формальности? Не бойся, я не обижу тебя. Пока, — нежно сжав аккуратный подбородок, Кроули приподнял совсем юное лицо. Как бы его голоса не хотели сделать все быстро, грязно и тривиально, он хотел придерживаться своему плану. За столько лет он знает, как растянуть удовольствие.       Ощущение власти пьянило не хуже дорогого виски. Улыбнувшись, Демон провёл пальцами по щеке, наблюдая за изменениями в её глазах. Таких невинно-детских, что еще чуть-чуть — и у него проснётся совесть. Но то ли сон её был слишком крепок, то ли импульс слишком слабый, ничего не происходило, а, значит, исход игры предрешён. — Пойдём же.       Пара зашла в гостиную. Искусственный камин потрескивал, создавая иллюзию уюта. На небольшом стеклянном столике стояла бутылка вина. Девушка боялась предположить её цену и назначение. Это же не свидание. Ясные глаза осматривали комнату, отмечая, что она выполнена в стиле минимализма. Ничего лишнего, лишь притягательная серость. — Присаживайся, — указав рукой на пепельный диван, мужчина, с видом эксперта, начал разглядывать бутылку. — Надеюсь, ты не против красного полусладкого. Я, признаться честно, дерьмово разбираюсь в женских напитках. — Это... Не страшно, — девушка присела на край, отдергивая юбку. Этот наивный жест не скрылся от цепких карих глаз. — Давай познакомимся. Я Кроули, а ты? — Астарта... Астарта Гриврас, — девушка предпочитала смотреть куда угодно, лишь бы не на клиента. Она искренне не понимала, почему её жалели перед первым заказом. Подруги по несчастью хлопали по плечу, говоря, что из этой золотой клетки никто не выходил прежним. Глядя в темные, такие притягательные мужские глаза, девушка искренне не верила, что все те грязные истории — правда. Может, ей просто завидовали? — Красивое имя, — пригубив вина, хозяин дома расслабленно откинулся на спинку кресла. — Что же побудило тебя пойти по пути похоти и разврата? — Как бы это ни было банально, — деньги. Я вышла замуж в восемнадцать по любви. К счастью, мы просто были молоды, наивны и бездетны. Мы искренне верили, что студентка и художник смогут жить счастливо. По началу все так и было, но потом денег стало катастрофически не хватать. Мы ели иногда раз в три дня, потому что банально нечем было оплатить нашу маленькую комнату. Но у нас были мы. А потом он ушёл. К девушке побогаче и поуспешнее, а я осталась одна в своей квартирке на окраине города. Добираться до работы приходилось пешком, да и то, платили немного. А ещё, откуда ни возьмись, на меня свалился долг мужа. Ходить на три работы у меня больше нет сил. Поэтому я и подумала, что проституция, — девушка запнулась, стыдливо отведя глаза, — поможет мне прожить, пока я на найду достойную работу. — А ты никогда не думала о мести? Паренёк-то тебя променял. — Я верю в закон бумеранга. Все вернётся в своё время, а для меня он уже в прошлом. — А если на коленях попросит прощения и захочет вернуться? — удивительно, но простая беседа помогла отвлечь голоса. Ненависть перестала застилать глаза и, кажется, он начал дышать. Что-то было в этой девушке такого, что заставляло даже его пропитанную страданиями плотоядную душу сдаться и тянуться к этой родной незнакомке. Может, дело было в её внутренней, почти ангельской, чистоте? Но Кроули не раздражала эта непорочность. Напротив, она его спасала. — Я его простила, но не позволю вернуться. Все мои лишения не стоят тех крох любви, которые у нас остались. — Тебе понравилась моя квартира. Я видел это по твоим глазам, которые видели красоту, а не ценник. Но я бы хотел узнать о твоей. — Ваша квартира поистине прекрасна. Все вещи отлично сочетаются друг с другом. У вас отменный вкус. А что мне рассказывать о своей?.. Она меньше, наверное, раз в десять. Кухонька небольшая, но мне хватает. Признаюсь честно, я не любитель готовить, — только сейчас девушка осознала, что стеснение прошло. Казалось, будто она разговаривает с другом, которого не видела несколько десятков лет. — Комната у меня уютная, не смотря на обои в выцветший цветочек и кое-где отходящий линолеум. А на кровати у меня стоят несколько моих мягких игрушек. Самое дорогое, что у меня сейчас есть. — Извини за бестактность, но сколько тебе? — Двадцать один. Наш брак не продержался и двух лет. — Должно быть, обидно. — А вы были в браке? — Когда-то давно. Эти воспоминания покрыты пылью прожитых лет. — Вы не можете быть настолько старым. — Милая моя, ты бы удивилась, услышав ответ на это вопрос. А знаешь, что? Держи, — высунув из кошелька крупную сумму, Кроули протянул девушке. — Этого тебе должно хватить, чтобы худо-бедно прожить до того момента, как ты найдёшь достойную работу. А теперь, беги отсюда и не оглядывайся. — Но... — Беги, я сказал, моя доброта далеко не безгранична.       Скомкано попрощавшись и накинув на плечи пальто, Астарта выбежала из дома, оставляя в квартире тонкий шлейф цветочных духов. Он наблюдал за ней из окна. Её светло-русые волосы находились в бешеном беспорядке, постоянно прилипая к бесцветному дешевому блеску на губах. Голубой шарф развевался на ветру, не скрывая счастливую улыбку. Она светилась, а он, как дурак, был счастлив. Видимо, последствия общения со старым маразматиком. — Я удивлена, что демоны делают что-то хорошее. — Опять ты.

***

      На его месте сидела она, внимательно рассматривая бутылку. Она подносила её к губам, принюхиваясь и морща аккуратный носик. Её волосы были немного другие, будто бы с момента их последней встречи прошло не пару часов, а несколько месяцев. Макияж был неестественно яркий для такого юного лица. Лак, на идеально подпиленных ноготках, давно потрескался и требовал обновления, но только девушка совсем не обращала внимания, несмотря на идеальность во всем. На её легком сарафанчике не было ни одной лишней складки, а на губах красовалась фирменная улыбка. Доктор говорил, что так светло улыбается только она, — Роуз Тайлер. Но почему-то все это казалось шатену театром одного актёра. Вся эта картонность выводила из себя. Снова. — Кто и где ты? Зачем ты здесь? Что тебе нужно? — отбирая бутылку из тонких рук, Кроули плюхнулся на диван. Казалось, что он поменялся местами с той девчушкой, ведь теперь, словно на затравленное животное, смотрели на него. — Как много вопросов и так мало ответов, дорогуша. Я не могу ответить сразу на все. Куда интереснее узнать, почему ты отпустил Астарту? Говорящее имя, не правда ли? — перекинув ногу на ногу, девушка взяла пульт со стола, начиная вертеть его в руках. Кроули казалось, что она делает все, чтобы довести его до ручки. — Я думаю, что ты, Роуз, находишься не в том положении, чтобы хоть что-то спрашивать у меня, — выделив имя, Демон наблюдал за изменениями. Но непроницаемая улыбчивая маска словно прилипла к лицу. — Где ты? — В любой точке пространства, начиная с момента её отсчета. — Так невозможно. — Если твой мозг не может это осмыслить, не значит, что этого не существует. Землю тоже не всегда круглой считали, — хмыкнув, девушка бросила пульт, разбивая телевизор. — Наверное, досадно потратить столько денег на безделушку. — Эта вещь стоит дороже, чем твоя жизнь, — скрепя зубами, мужчина отхлебнул красную жидкость из горлышка, в очередной раз расстраиваясь, что не взял что-нибудь покрепче. — Кто ты? — Часть землянки, связанная с ТАРДИС. — То есть, ты хочешь сказать, что мне надо провести вечность с тобой? — Какой же ты недалекий. Точно шесть тысяч лет прожил? Она где-то ходит, радуется и дышит, а я застряла между технологиями и материальным миром. Твоему орешку этого не понять. — Зачем ты здесь? — Я думала, мы займёмся чем-нибудь поинтереснее игры в пресные вопросы, — скучающе осмотрев парня, она перевела взгляд на ногти. — Ты, конечно, ничего, но не Доктор. Тебя убьют на первой планете. — Свали отсюда. — Как грубо, — поджав губы, Роуз продолжила. — Я думала, мы поиграем. — Во что же со мной хочет поиграть великий разум? — В догонялки. Победитель получает все. — Как-то туманно, не находишь? — Абсолютно все понятно. Тебе лишь надо меня найти. До встречи, котёнок, — игриво подмигнув, Тайлер исчезла, оставляя в душе липкое болото из патоки. Демон больше не мог бороться. Он останется в ТАРДИС, пока эта умалишенная не покинет его сознание.       Доктор как-то оговорился, что машина времени спасает от любого проникновения в мозг, кроме своего. Сейчас ему было это крайне необходимо. Вытерпеть свихнувшегося будет намного проще, чем сталкиваться лицом к лицу с его подружкой.       Открывая шкафы, он наугад достал несколько футболок, бросая их в сумку. Пачка сигарет отправилась вслед за ними. Кроули кидал все самое необходимое, раздражаясь, что не придумал это до очередного представления. Немного поразмыслив, он захватил с собой и дневники. Зачем-то же он их спер?       Не волнуясь об оставленном беспорядке, Кроули отправился в сторону будки. Мусор в комнатах легко уберёт уборщица, но почему нельзя так сделать в его собственной всегда рациональной голове?

***

      Мысли напоминали пчелиный рой. Они крутились, жаля воспалённое сознание. Кроули чертыхался, перепутав в очередной раз поворот. Его тянуло налево, но приходилось идти по правой стороне. Казалось, что он оставлял за спиной бары и фривольную жизнь, погружаясь в пучину правильности. Как он докатился до такого? Он всего лишь думал, что выиграл приз, когда взялся за эту сделку. Кто же знал, что ко всему прилагается маразматичный старик, влюблённая болонка и картонное существо. За шесть тысяч лет он действительно пожалел, что ввязался в это дело. Мужчина пинал камни, попадающие под ноги. Шугал мирных голубей и пару раз поссорил влюблённых. Он дьявол. Он зло. Он должен загладить тот хороший поступок, который сделал.       Будка стояла на том же месте, где он её оставил. Казалось, что все произошедшее уже тянется месяца, словно дешевая пошлая американская комедия, а не пару дней. Слишком много событий. Слишком много эмоций. Слишком много всего «слишком». У него нет привычки жить столь насыщенно и интенсивно. А это всего лишь начало. Вновь хочется выть. Наверное, так себя чувствуют звери, когда из леса их запирают в затхлых клетках с ржавыми прутьями. На автомате он достаёт сигарету. Вроде бы, он отказался от этой привычки пару сотен лет назад. Ангелу не нравился его запах, а ради единственного друга иногда приходится идти на уступки. Не слишком часто, конечно же, чтобы никто не узнал.       Он стоит рядом с источником всех своих проблем, пуская в воздух сероватый дым. В легкие будто сыпят битое стекло, а горло сковали шипами. Но он делает затяжку за затяжкой, наблюдая, как в его голове исчезают туманные образы, образуя блаженную темноту. Он привыкнет к этой боли, её проще перенести.       И не зная, что потом, не зная, что ему предстоит бежать, он рывком открывает дверь. Доктор, казалось, не замечает его присутствия. Сгорбившись в кресле, в сухих пальцах он держал огромную пачку фотографий. Одежда казалась больше, чем была нужна. За пару часов Повелитель времени будто бы высох. — Неужели мы в старости будем такими же, как ты сейчас, сухими и никому ненужными? — на его глазах Доктор преобразился. Его плечи стали шире и из глаз исчезла пелена слабости. Он будто скинул десять лет, но не морщины, которые испещрили его лицо. — Я ждал тебя. Кроули, мы должны с тобой поговорить о... — он смутился, словно школьник, который пальцем показывает отцу на угловатую конопатую девочку с мышиными косичками, с гордостью заявляя, что у них самая настоящая любовь. — О нашей... твоей Розе. — Старик, мы с тобой не будем говорить о том, чего нет. — Но в договоре было написано, — на секунду в каменном сердце проснулась жалость. Всего лишь на крошечное мгновение, но и его хватило, чтобы скривиться, словно съел дюжину лимонов. Стариковский лепет был противен ушам. Тот, чьего имени боится вся Вселенная, стал слишком уязвимым. — Мы говорили о вечности, но не о любви. Я не собираюсь ценить твою карманную болонку и потакать её прихотям. К сожалению, я не смогу убить её своими руками, но могу подстроить смерть на какой-нибудь Богом забытой планетке. Она будет страдать, умирая, видя любимые глаза, — Демон нагло ухмыльнулся, наблюдая за вскипающей ненавистью. — Жаль, что ты настолько глуп, раз не понимаешь очевидных вещей. Видимо, каждый день тебя будет жечь адское пламя изнутри за невыполнение сделки, — поправляя манжеты рубашки, галлефреец лишь улыбался. В его взгляде не было жестокости и вся та злость, которая была лишь пару мгновений, испарилась. Словно её никогда и не было. — Что ты несёшь, старик? — Не забывай, ты должен вести себя как я. А Доктор любит Розу Тайлер. Так что у тебя нет выбора, Кроули. — Дьявол. — Он самый. Знаешь, как за тысячи лет меня только не называли, так что можешь не стараться. В Аду мне будут рады. — Давай уж, выкладывай рассказ об этой девчонке. Чем она вообще тебя так зацепила? Она не была сексуальной, да и умной тоже. Просто обычная дурнушка, — перед глазами всплыл её образ в его гостиной. От неё разило успехом и уверенностью. В её холодных глазах не было надежды, лишь сухой расчёт. Даже игривые ужимки казались плохо проработанной графикой. Но она была притягательна, хоть эта мысль и билась где-то на границах сознания, Демон не мог долго отрицать её существование. — Она была особенной. Мы познакомились, когда я носил кожу. Роза была тем светом, который был мне нужен. Она раскрыла мне глаза и не дала разбудить кровожадного монстра. Она изменит тебя, вот увидишь. — Очень сильно сомневаюсь. — Ты просто очень глуп, — стариковская усмешка и искры в глазах — все, что бесило больше, чем ненормальная, которая пробиралась в голову. — Старик, тебе умирать скоро. Не сокращай свои часы до минимума и начинай свой рассказ. — За столько лет она могла измениться. Но я хочу тебе рассказать её привычки, которые я помню. Если у вас начнётся вечер воспоминаний, то ТАРДИС тебя выручит, — стопка фотографий перекочевала с коленей в жестяную коробку. Доктор лишь ненадолго задержал взгляд на молодой и такой счастливой версии себя, прежде чем закрыл крышку. Воспоминания поместили туда, где им самое место. В маленькое пыльное местечко под консолью.

***

— Удивительно, что моя память сохранила столько воспоминаний именно о ней. Ведь у меня было столько спутников, что не сосчитать. Но почему-то именно о Розе я помню практически все, хотя со временем память начала меня подводить. — Док, ты такой нудный. Тебе вообще кто-нибудь говорил, что ты пыльная энциклопедия, которой давно пора стать материалом для розжига мяса? — Кроули не мог выбрать удобное положение. Кресло казалось слишком неудобным. Каким-то твёрдым и неживым. Одним словом, оно ему было не по вкусу, как и разговор. Но Доктор не замечал его метаний. Он был слишком погружён в воспоминания. — Она любит зелёный чай и терпеть не может кофе. От её волос всегда пахло лугом. Вдыхая их запах, я возвращался в беззаботное детство, где вместе с Мастером сбегал с уроков. Она любит после долгих путешествий сидеть в библиотеке, читая те книги, которые на Земле не появились бы ещё сотни лет, — глаза Доктора загорелись живым огнём. Его речь стала бодрее, а эмоции живее. Казалось, что эта девушка — его личная батарейка. От воспоминаний о ней боль затихала. Лишь тиканье наручных часов разрушало тишину. Даже ТАРДИС погрузилась в старческую полудрему. — За ухом она всегда прячет карандаш. Будто бы он мог когда-нибудь пригодится в наших опасных приключениях. — Единственное его назначение было — это тыкать остриём тебя, чтобы ты не уснул и не разбился на своей рухляди. — В те времена я почти не спал. Что-то чинил, куда-то бежал, с кем-то целовался и никогда не оглядывался. Впереди меня ждала целая жизнь, а позади миллионы смертей. — У всех были трудные периоды, Старик. В этом, увы, ты не особенный. — Даже у тебя? — такой наивный вопрос. Он будто вылетел впереди мыслей. Его задавал не дряхлый мужчина, а невинный ребёнок, который только узнает мир. — Даже у меня. — Как говорят, зуб за зуб. Твоя очередь. — Я ничего тебе не обещал. — А это и не просьба. — Черт с тобой.  Я потерял жену. Да, не смотри так удивленно, я был женат. Она была прекрасной, — голос дрогнул, но вскоре приобрел обычный металлический оттенок. — Короткая неаккуратная стрижка, искры в глазах и безумная голова. Она всегда меня куда-то тащила, хватая ладонь. — А она землянка? — Джейн упала вслед за мной. Она не смогла жить, как прежде, без меня. — Романтично. — Старик, у тебя маразм. Она — дура. Променяла вечную жизнь Серафима на короткое существование со мной. — Но ты же... — Джейн была слишком светлой для Ада. От Рая её отделял один шаг и черные крылья. — Ты до сих пор её любишь. — Твоя проблема в том, что ты видишь лишь то, что угодно тебе. Эта идиотка не выполнила задание, как я её ни уговаривал, и её утопили в святой воде. Я никогда не забуду её крики. — Ты что-то не договариваешь. — Тебя это не касается. Давай, говори о своём цветке. — Она не любит, когда на неё ругаются. Готова вступиться за каждого, кого хоть немного унизили или недооценили. А ещё она всегда, не думая, бросается в бой. — Всегда мечтал вытаскивать чью-то задницу. Прям, спасибо, что наполнил жизнь смыслом. — Тайлер всегда наклоняет голову влево, если ей что-то не нравится. Точно, она безумная сладкоежка и на каждой планете просит купить что-нибудь вкусненькое, — вздохнув, Доктор перевёл взгляд на циферблат, на секунду залюбовавшись механизмом. — Ну, думаю, остальное ты узнаешь сам. А теперь тебе пора узнать обо мне. Неизвестно, сколько ты будешь притворяться мной.       Нет, тогда Кроули ошибся. Только сейчас он подошёл к воротам личного Ада.