— Быстрей, Тарли! Быстрей! Даже Раймунд справляется лучше тебя! — слышалось со двора.
Непроизвольный вздох вырвался из груди: уж слишком изнежен был Сэмвелл.
Лорд Тарли отдал наследника на воспитание нам, логично рассудив, что раз у лорда Хайгардена три бравых сына, то и из его рыхлого отпрыска что-то да получится.
Что самое смешное: Лораса воспевали чуть ли не больше чем нас с Гарланом! Лорас Смелый. Лорас Храбрый. Лорас Отчаянный!
Как только его не называли, но во всех песнях и балладах, он непременно спешил своим старшим братьям на помощь. И даже сражался в той битве, столь эгоистично начатой мною. «Битва у Холма Нагги». Так, с подачи менестреля Янделя, прозвали то сражение. И, как это всегда и бывает, с каждой песней правдивости становилось все меньше, а вот пафосного и героического — все больше. Островитян было не тысяча, а две, и даже три, а нас не тысяча двести с чем-то, а восемьсот, семьсот, и даже пятьсот…
Я возместил семьям всех павших: каждый получил по пять золотых. Деньги, на которые семьи будут жить припеваючи довольно-таки долгое время. Пять золотых — это тысяча пятьдесят серебряных оленей. Плюс — доля с трофеев. Мы же забрали три ладьи лорда Драмма с собой. Все они теперь принадлежат моему Дому, а воинам выдали звонкой монетой. Так что, получается на каждую семью…
Ой, кого я обманываю, все это я сделал только ради того, чтобы облегчить муки совести… если она ещё присутствует. Меня даже называют «Уилласом Щедрым». Но лучше я так потрачу эти деньги: все равно отец потратил намного больше, угощая весь Старомест…
— Блин, как все напряжно, — вздохнул я, распластавшись на кровати, — погибли и погибли. Не жалей мертвых, жалей живых. Грядёт величайшая война, так что ни к чему все эти угрызения. Помни о математике, Уилл. А лучше давай-ка ещё раз, Уилл, вернёмся к истокам… Давай что-то из земной мудрости. Например… например… о!
Земля — очень маленькая сцена на необъятной космической арене. Вспомните о реках крови, пролитых всеми полководцами и императорами, чтобы, в лучах славы и триумфа, ненадолго стать хозяевами части этой песчинки. Вспомните о бесконечных жестокостях, совершаемых обитателями одного уголка этой точки над едва отличимыми от них обитателями другого уголка. О том, как часты их разногласия, о том, как жаждут они убивать друг друга, о том, как горяча их ненависть.
Эти слова Карла Сагана однажды запали мне в душу. Представить только: мы лишь песчинки, живущие в другой песчинке!
А вот слова Александра Третьего, Императора Российской Империи:
Я рад, что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры, для того чтобы избегать ужасов войны.
Вот! Вот теперь предо мной снова замаячила, словно желтое солнце, притягивающая все планеты своей гравитацией, великая Цель: хотя бы попытаться изменить мир.
Достигну ли я успеха? Успех…
Есть несколько простых истин, которые были общеизвестны в двадцать первом веке. Там царила эпоха культа под названием «успех».
Все определялось только в ее рамках. Если в первой половине двадцатого века ещё говорили о «величии», то в мое время были только успешные и неудачники. Успешный писатель, книги которого выходили многотысячными тиражами; художник, чьи картины выставлялись в галереях; актёр, много снимающийся; политик, имеющий большое влияние; даже врачи стали делиться (или их стали делить) на два лагеря: успешный врач обязательно публикуется в научных журналах, у него как минимум кандидатская степень, а неуспешный — просто работает в поликлинике или в больнице (подумаешь, всего-то спасает жизни и оберегает здоровье).
Последнее всегда омрачало меня.
Мою бабушку спас обычный врач, не заведующий и не профессор, не доктор мед.наук и не академик, а обыкновенный «маленький» врач, но с большим сердцем и золотыми руками. Меня же, в детстве, прооперировал выходец из Центральной Азии, киргиз или казах, кажется. Тоже «обыкновенный» врач…
Но все же был один закон, единый для всех «успешных». Они были очень трудолюбивы. Эти люди упорно работали, чтобы достичь того, чего они хотели. О чем мечтали. Крайне целеустремлённые, они планомерно достигали поставленных задач.
В Вестеросе я видел только двух людей, подходящих под определение «успешный» лорд: Тайвин Ланнистер и Джон Аррен. На данный момент, на этом огромном континенте, эти двое были самыми могущественными людьми. Не считая нашего доблестного короля, разумеется.
Однако, у этих людей были отличные стартовые условия, а вот у Мизинца и Паука… или у Иллирио Мопатиса…
Эти люди, как говорится, «селфмейд», то есть сделали себя сами. И их карьерный рост вызывает лишь уважение и восхищение, гораздо большее чем у Сокола и Льва. Смог бы ли я достичь того же, что и эта выдающаяся троица? При всех своих познаниях, вынесенных из прошлой жизни, честный ответ — нет. Боги, как же мне повезло, что я родился именно в главной ветви Тиреллов…
И возвращаясь к компонентам успеха, истина первая, самая важная: успех состоит из девяносто девяти процентов упорного труда и одного процента вдохновения или таланта или удачи. Можно назвать этот один процент как душе угодно, только это — ОДИН процент.
Истина вторая, для лидеров: не наслаждайся своим превосходством над подчиненными, а напротив, — подними их на свой уровень. То бишь, мои соратники получат вскоре дополнительные нагрузки…
Как ещё мне применить эти правила в нынешней ситуации? Как мне стать успешным лордом Хайгардена? Как стать успешным Реформатором, а не очередным безумцем? Чего от меня ждут сейчас? На данный момент? А чего могут ждать знать и простолюдины от пятнадцатилетнего юнца, к тому же посвящённого в рыцари?
Конечно же, что я стану ездить на все турниры и выступать на них! То есть, это легко выполнимый пункт, к тому же весьма приятный и полезный: мне уже пора подбивать клинья к Каронам, владыкам Ночной Песни, третьего по могуществу дома Штормовых Земель.
Примерно того же ожидают от меня отцы моих друзей: лорды Матис Рован и Майлз Вирвел. И того же ждёт от меня отец с дядей Пакстером.
А чего ждёт Рендилл Тарли? Чего он хочет от меня? Лорд Рогового Холма ожидает от меня только одного: личностного роста Сэма.
Хорошо, это будет долго, скучно, но относительно легко выполнимо. И выгодно, что немаловажно! Абсолютно преданный мне будущий глава одного из сильнейших домов Простора: большего подарка на мое посвящение в рыцари я и не ждал.
Чего ждёт мой дед, лорд Хайтауэр? По крайней мере, что я стану грамотным и разумным лордом-сюзереном, который не будет лезть в дела его Дома. В остальном же, этот человек, даром что дед родной, но… непонятный.
Окхарты? Им просто нужно членство в Ордене Зеленой Руки, плюс в будущем я мог бы одному из средних сыновей подкинуть замок...
Хорошо, эта фракция лордов, чьи желания легко воплотить в жизнь. Стать для них незаменимым — вот что важно.
Стань для них тем самым, Уилл, тем самым…
Что касается остальных Домов…
Флоренты — мои скрытые враги. Мира между нами, увы, просто быть не может: слишком явные у Лис амбиции, слишком честолюбивы лопоухие.
Крейны… вот ещё один могущественнный Дом, вызывающий сомнения в своей лояльности: чересчур тесно переплелись они с Флорентами.
Эти ждут от меня только ошибки. Хрен им, естественно. Возвыситься они могут лишь с падением моего Дома и верной нам фракции.
Кто ещё остаётся из игроков? Фоссовеи обеих ветвей. На кого мне сделать ставку: на червивое яблоко или недозрелое яблоко. Красное яблоко уже является лордом, но зелёное — все ещё рыцарский дом…
Кто будет более благодарен? Думается мне, что Фоссовеи Зелёного яблока.
Все остальные дома смотрят лишь туда, куда направлен взгляд Большой Семёрки.
Я оторвался от карты Простора и в который раз радостно отметил, что мой край — самый крупный к югу от Перешейка.
Взгляд зацепился за огромное пространство Севера. Мда… если соединить воедино Простор, Запад, Речные и Королевские земли, то получишь территорию, соразмерную Северу.
И сколько же ресурсов скрывается под белыми снегами? Если уж Мандерли случайно напоролись на серебряные рудники, вмиг сделавшие их самым богатым Домом Севера, то что же скрывается в Северных горах? А ведь никто и не искал среди оледеневших Северных гор золото, серебро и медь… Север — это Урал. Север — это Сибирь. Какие же несметные богатства скрываются там…
Нет уж. Не та ситуация. Нет ни развитой промышленности, чтобы это все добывать, ни желания ссориться с лордами тех земель. Вот после Войны с Иными... если, конечно, победим...
Взгляд зацепился за Речные Земли. Может пригласить на грядущие турниры Эдмара Талли? Завести между нами дружбу? Тогда это станет общеизвестным фактом. Нападет ли Тайвин Ланнистер на Речные Земли, если сзади Эдмара будет маячить моя фигура? Спустит ли с поводка Гору?
Нет. Не будем рисковать, Уилл. Думай, горе-рыцарь, думай…
— В жопу форель.
Никакого особенного значения они не представляют. Пусть хоть все передохнут, мне то что? Из всего этого выводка значение имеет только Чёрная Рыба — полководец нестандартного склада ума. Самое то против таких же нестандартных Иных и их мертвого войска. Сдаётся мне, что победа над ними не будет простой. Был бы я некромантом, способным управлять холодом… о-о-о-о… я бы такое устроил…
А ведь попади хоть несколько Иных за Стену, где трупы, за исключением лишь некоторых благородных семей, закапывают в землю…
Нет. Давай-ка, Уилл, сосредоточимся на приоритетах.
Запад…
Я погладил пальцем земли Крейкхолла и Западные Холмы. Самые желанные земли. Самые важные в стратегическом плане. Почти все войны начинались оттуда. Форпост Королей Утеса. Взять их, поставить туда самых патриотичных просторцев и все — финита. Все западное побережье станет принадлежать Простору.
Пусть Кастерли Рок и Ланниспорт достаётся кому-нибудь из многочисленных Ланнистеров, что они смогут сделать-то? Западные Холмы станут надежнейшим щитом от будущих наступлений.
— Итак? Все выглядит довольно-таки логично. Что теперь, горе-рыцарь?
Я выглянул в окно и взглянул на мелкого, тренирующегося под руководством мастера Вортимера.
Судьбой ли ему предначертано стать гомосексуалом или то было дурное влияние Ренли? Вот и узнаём…
А Гарлан...
Взгляд зацепился за Долину. Потом скользнул вниз и влево, пока не дошёл до Штормовых Земель… а может дочери наших вассалов? Нет, приоритеты, Уилл, приоритеты…
— Нет. Не такой я и чёрствый. Если среднему братцу приглянется кто, то не буду против брака, если, конечно, Дом хороший... Теперь надо работать: успешно выступать на турнирах, завязывать знакомства, но все это только в пределах Простора. Не хочется, чтобы меня взяли на заметку Игроки…
В дверь трижды постучали. Кто-то из слуг — родственники заходят просто так.
— Входи!
Дверь распахнулась и в комнату вошла служанка:
— Милорд, вас ждёт ваш кузен…
— Хорошо, — кивнул ей, мимоходом отметив, что девушка была красива, — я сейчас спущусь…
Потом, все потом. Надо решить насчет места воспитания Лораса, сегодня же. С Медвиком надо поговорить обязательно! Вряд ли это кто-то другой. Пора уже начать наш маленький Ренессанс.
***
Очень полезно смотреть на людей. Наблюдать за ними. Считывать их мимику. Например, Медвик.
Из-за того, что дерево Тиреллов ветвистое и многочисленное, многие родичи идут в септоны и мейстеры. Естественно, не по своей воле. Но что делать, коли нет у них способностей? Вот, кстати, ещё одна обязанность мастера над оружием: выявлять тех, кто не сможет стать воином. Медвик не смог.
И теперь я вижу явную зависть на лице кузена, наблюдающего за упражнениями моих гвардейцев. Жадный взгляд карих глаз мне слишком знаком: так, когда-то, и я смотрел за музыкантами, особенно пианистами и скрипачами, в прошлой жизни.
— Медвик! — окликнул я его.
— Кузен! — искренне обрадовался он мне. Оно и понятно, ведь я его билет в светлое будущее, где он сможет жениться, стать отцом и вести безбедную жизнь, а не подчиняться лорду какого-то замка и готовить целебные микстуры для его семьи и замковых людей.
— Пройдёмся, давно не гулял в Поле Роз…
Кузен кивнул и молча последовал за мной. Умный малый. Не зря же в мейстеры пошёл, а не в септоны.
Поле Роз — это огромное пространство, усеянное сплошь розами: красными, белыми, голубыми и розовыми. Вот тебе и вестеросская генетика во всей красе. По легенде, все цвета роз вывел Гарт Зелёный. Может это был такой же разумный, переживший реинкарнацию? Это было бы логично. И архитектура Штормового Предела, и Стена… возможно, и они построены разумными, получившие реинкарнации? Красивая теория. Намного более близкая моему разуму, нежели мифы о каких-то там богах.
Я постучал каблуком сапога по гладкому камню. Вся аллея выложена из таких камней. Тот, кто все это строил — не был лишён вкуса. Стильный был, человек, вот уж чего не отнять…
— Сколько школяров? — спросил его, поглаживая крупную головку красной розы — чем не голландская?
Кузен оторвался от своих размышлений и рассеянно взглянул на меня, а потом спохватился и зачастил. Вот за это качество его и отсеяли из рядов будущих воинов.
— Двенадцать! Я поговорил с двенадцатью школярами, с теми, кто очевидно не хочет приносить обеты Цитадели…
Я кивнул и в который уже раз подумал о столь неэффективной организации. Вот и будущая реформа: убрать или изменить обеты. Пусть ученые женятся и заводят себе детишек, которым потом передадут свои знания. Можно, кстати, выделить из мейстеров отдельную группу лекарей, сплошь состоящие из женщин. А то у них, бедняжек, только одна судьба: рожать и вести хозяйство. Какой бы только благовидный предлог выдумать… например… ну… о! Акушеры-гинекологи!
Я расхохотался.
— Что тебя так рассмешило? — робко улыбнулся Медвик.
— Да вот, думаю, что если женщин научить лекарскому искусству, чтобы только они принимали роды и лечили женские болезни… как думаешь, сколько мейстеров, лишившихся возможности созерцать интимные места женщин, меня проклянут и возненавидят?!
Медвик рассмеялся: хрипло и надрывно. Бедный мой кузен, редко же ты смеялся, раз разучился.
Ну ничего. Все у тебя будет хорошо… я подождал, пока он успокоится и вытерет выступившие слёзы.
— Отлично, кузен, просто замечательно! Что остальные?
— К сожалению, ничем особенным не блистают. Будущие рядовые мейстеры…
— И то хлеб. Значит, мейстер Ломис подтянет их в целительстве. Пора, пора уже двигать вперёд науку о здоровье человека! Ах, Медвик, мой милый кузен, — я приобнял моего будущего министра наук, — нам с тобой предстоят такие великие дела! Представь: то, что мы совершим — изменит это застывшее болото! Наши имена увековечат, кузен! Для этого мы были рождены, для величия!
Я смотрел как загораются глаза этого худого и неуверенного в себе парня, как расправляются его сутулые плечи, как он подтягивает свой дряблый живот и… верит мне!
— Помоги мне, кузен! И ты получишь замок. Я — клянусь в этом…
***
Прошло два дня, как окрылённый кузен уехал обратно в Старомест, под своды мрачной Цитадели. И два дня длится спор между мной и отцом…
— Сын, я не понимаю, зачем отправлять Лораса Тарли, а не лорду Баратеону...
— Отец, — я попытался включить все свое обаяние, трещавшее по швам, — зачем Лораса отправлять в Штормовой Предел? Что они, эти штормовики, смогут дать моему брату? Даже король Роберт воспитывался в Долине, а не у себя дома...
— Но Рендилл...
— Наш лучший полководец, отец, после тебя, конечно, — поспешил добавить, увидев как нахмурился лорд Хайгардена, — и один из самых могущественных вассалов...
— Но...
Блин. Вот для этого я и добывал меч.
— Ради меня, отец, пожалуйста! Сделай это ради меня и я добуду тебе ещё один валирийский меч, — усмехнулся я.
Бабушка фыркнула:
— О, боги, Мейс! Просто сделай как он просит!
— Ну хорошо, — недовольно поджал губы тот, любовно поглаживая рукоять Багряного Шипа, — пусть едет в Рогов Холм...
Обмен письмами был коротким: от нас улетел ворон с предложением, от Тарли — с согласием.
В дорогу собрались быстро и без шума. Я, честно говоря, боялся, что отец передумает, если мы получим ещё одно письмо от Ренли Баратеона. Кузены Редвины и Марлон с Бернардом решили сопровождать нас до вотчины Тарли: для них это было очередное приключение, причём последнее в этом году, ведь скоро им предстояло вернуться в родительские дома — все же они наследники.
Рогов Холм был в двух днях пути от Хайгардена, так что брали лишь минимум припасов и одежды, ведь по Дороге Роз таверн и трактиров было огромное количество.
Короткое прощание Лораса с отцом, матушкой, бабушкой и, конечно же, с Маргери, для которой мелкий был самым близким из нас, и мы с первыми лучами солнца вышли в путь.
***
Солнце достигло зенита, когда мы прошли мимо Белой Рощи, одного из трёх замков, принадлежащих некогда Пикам.
Позади остался Хайгарден, а впереди Рогов Холм. Солнце хоть и жарило нещадно, но мы были довольны: прохлада от канальцев и ручейков вблизи от тракта компенсировала проклятый зной.
Мы ехали, весело переговариваясь, пока мне в голову не пришло запеть песню. Ту, на переложение которой ушло довольно-таки много времени: тяжело было переводить с русского на Общий язык, но тут уж мне в подмогу пришло то, что я в свое время постоянно переводил с русского на немецкий, с английского на русский, и так далее. Мы уже распели ее, когда друзья и кузены приехали, и опробовали ее в трактире неподалёку от Данстонберри. Я кликнул свою команду:
— Эй, будущие легендарные рыцари! Давайте споём!
— Ту самую, Уилл?! — обрадовался Хорас.
— Ту самую, кузен! За-пе-вай!
Над зелёными лугами, над древним трактом, в сердце Простора и среди колонны всадников стала звучать песня, звавшая всех мальчишек моего детства в дорогу приключений:
— Пора-пора порадуемся на своем веку
Красавице и кубку счастливому мечу!
Пока-пока покачивая перьями на шлемах
Судьбе не раз шепнем благодарю!
Опять скрипит потертое седло
И ветер холодит былую рану
Куда вас рыцарь, в Пекло, занесло
Неужто вам покой не по карману
Пора-пора порадуемся на своем веку
Красавице и кубку счастливому мечу
Пока-пока покачивая перьями на шлемах
Судьбе не раз шепнем благодарю
Нужны Простору деньги — это так,
А рыцари ему нужны тем паче!
Но что такое рыцарь без любви?
И что такое рыцарь без удачи?!
Пора-пора порадуемся на своем веку
Красавице и кубку счастливому мечу
Пока-пока покачивая перьями на шлемах
Судьбе не раз шепнем благодарю
Пока-пока покачивая перьями на шлемах…
Судьбе не раз шепнем благодарю
Судьбе не раз шепнем судьбе не раз шепнем
Судьбе шепне-е-е-ем…
Благодарю бла-а-агодарю-у-у-у!!!
