Страх, ненависть и соевая паста

      Дед собирался ровно неделю. За это время я успел превратиться в подобие мурлока-переростка: тощие конечности, совмещённые с постоянно округлым пузом. Таур теперь шутит про победу матриархата над природой в лице постоянно беременного едой меня. Попытка принудительно остановить издевательства над моими буграми закончилась показательным спаррингом, читай избиением младенцев, на площади у Храма.       Я вообще следопыт по образованию, и обращаться с клинками после стольких лет обучения так и не научился. Трансформация в пушистика мне не доступна, поэтому остаётся только одно: пытаться подстрелить эту патлатую гадину. Звучит как отличный план, обречённый на провал.       Разбойничьи приёмы Таур мне не то что предотвратить, а хотя бы частично предугадать не под силу. Более того, эта безумная женщина ценит дварфийские огнестрелы. И сюрикены. И кинжалы, которые она заботливо обрабатывает ядами. И небольшие моргенштерны, что так чудесно вплетаются в бесчисленные косички. Если попытаться её полностью обезоружить, то она найдёт минимум десяток подручных предметов, которыми она сможет эффективно и точно прикончить нескольких противников. Я же упоминал её способность превращаться с женщину-кошку? Плюс один способ смертоубийства.       Короче говоря, меня раскатали по полной. Она даже оружие не доставала. Сучка. Зато одна из подопечных Эллини так заботливо обрабатывала синяки и ссадины, что экзекуция закончилась безумно приятно для нас обоих. И звали её Эстэ. Ну вы поняли.       Погрузка на корабль была назначена на раннее утро следующего дня. Пока все вокруг суетились, я наслаждался обществом Эсте, постоянно перебирающей мои мятные кудряшки. Понятно, чем именно в такие моменты были заняты мои руки. Как оказалось, насыщенно фиолетовыми в момент смущения у ночных эльфиек становится не только лицо. Хоть какой-то плюс нашёлся во всей этой черничной истории.       Дедуля носился с тюками, коробками и картонками, бабушка оформляла какие-то бумажки на своих котиков, Тау скупила почти всю скверноплю в Дарнасе и ровно шесть мандаринов. Когда я попытался съесть один из них, меня чуть не раскатали снова. Мандаринки, видимо, с секретом.       Утром того самого дня вся семья стояла на пронизывающем «лёгком бризе» в порту Дарнаса. Задействовав связи и немного денег, дед уговорил капитана среднего товарного судна взять нас со всеми драгоценными причиндалами на борт и довезти прямиком до Валгарда. Всего за две недели мы должны будем оказаться в холодной жопе Азерота. Мерзкое пойло на выбор и тошнотворная баланда включены.       Первая неделя прошла почти сносно: еда оказалась даже вкусной. Корабельный кок-дварф готовил самое жирное в мире рагу на завтрак обед и ужин. Вариации заключались в гарнире: картошка варёная, картошка жареная и картошка печёная. Иногда перепадало немного фасоли. Разок я посмотрел, из чего именно кок варит своё коронное месиво. Рецепт был таков: много баранины, немного вяленой конины, морковь, сельдерей и до дури тёмного пива. Бородач говорил, что дварфийское рагу — скорее абстрактная концепция, нежели конкретное блюдо. Истинное дварфийское рагу готовится из того, что есть, но священнодействовать над огромной кастрюлей должен исключительно дварф. Пить во время готовки строго обязательно. Время с ним и его личным бочонком проходило незаметно.       Бабушка с дедушкой переживали какой-то там по счёту медовый месяц. Их персональную каюту вся команда обходила по дуге, насколько это возможно на корабле. Про них ничего интересного не рассказать.       Сестрица же коротала дни ещё круче: трезвой я её не заметил ни разу. На четвертый день плавания оказалось, что те самые мандарины были пропитаны каким-то зельем, которое вызывало мощнейшие галлюцинации. Понял я это благодаря тому, как Таур запуталась в одеяле и орала, что тонет. Под шумок один мандарин я у неё увёл и сожрал весь. Надо ли говорить, что я просто окосел на месте. Если кратко: стены каюты как будто растворялись и оплывали под моим взглядом, существа вокруг были безумно красивыми, а любая поверхность расплывалась самыми причудливыми узорами. Так продолжалось часов двенадцать. За это время я успел схарчить кастрюлю рагу и тазик картошки, все припасенные сухофрукты и выплакать пять литров воды. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал. Как только меня отпустило, Таурэтари отпаивала меня травяным чаем со скверноплей и рассказывала истории про Войну Древних до тех пор, пока я не уснул на добрых двадцать часов. Никто кроме неё и не заметил.       Оставшееся время я отходил от мандаринки. Как объяснила сестра, надо было есть только половинку, а не жрать целую. Жадность меня сгубила. Ну нафиг эти причуды, лучше буду пить до потери пульса.       Совершенно неожиданно вояж кончился швартовкой в порте. Настала пора разгружать котов и тысячу и одну коробку, а потом искать караван. Последний нашёлся почти сразу, а вот дедовы сокровища перетаскивали мы с ним полдня. Слава Титанам, доехали до Даларана мы без приключений. Там нас уже ждала мать. Историческое воссоединение проходило так, будто мать и её родители вообще друг друга знать не знают. Наше с Таур и котами присутствие было проигнорировано. — Привет, семейка. Как добрались? — вопросила маман, рассеянно поправляя свои многочисленные кольца. Судя по всему, она не кисло нервничала ещё до нашего прибытия. — Могло бы быть и лучше, но сойдёт, — взял на себя переговоры дед во избежание локальной катастрофы. — Тебе, отец, всегда кажется, что могло бы быть лучше, — повела плечом минн’да. Такое обилие жестов с её стороны — верный признак скорого скандала. Уж я-то знаю. — Когда покажется — Элуне помолюсь, а молиться я не умею, потому что мне никогда не кажется, — опа, дед идёт в атаку. Бабуля было дернула деда за рукав, но он не заметил. Тычок в рёбра был также проигнорирован. — Мило. Тебя ждут в Аметистовой Башне. Надеюсь, дорогу показывать не нужно. — И ты думаешь, что я туда по своей воле пойду? — с откровенным отвращением процедил дедуля. И эдак мрачно посмотрел на Цитадель, будто прикидывая лучшую позицию для вызова огненного шторма. — Мне совершенно без разницы, пойдёшь или нет. Задачей было лишь передать приглашение, — почти вежливо снизошла до объяснения мать. Буду крайне удивлен, если к вечеру от Аметистовой Цитадели и нашего дома хоть что-то останется. — Архимонд с тобой, Мелиан. Ждите к обеду. — Удачи. Всех остальных прошу следовать за мной. Добро пожаловать в Даларан, — с таким вдохновляющим началом маман повела нас к Площади Руноплета, где располагались наши скромные апартаменты.       С грустью смотря на удаляющегося деда, плетусь следом за разодетой в шелка матерью. Хорошо хоть дом рядом с Приютом Фокусника, где я недавно завёл именной счёт. Очень удобно, когда мама высасывает весь домашний бар и забывает оставить экономке денег на продукты. Как раз подошли ко входу в таверну, когда Тау решила отделиться от нашей славной компании: — Всем спасибо, всем пока, — издевательски помахала когтистой лапкой сестра, уже открывая тяжеленную дверь. — Таурочка, а ты куда это намылилась? — лучше бы тебе не знать, бабуль, лучше бы тебе не знать. — В таверну, ба, — решила состроить дварфийскую провинциалку сестрица. — Так мы почти пришли, так ведь, дочка? — Оставь её, мама. Пусть спивается и наркоманит сколько влезет, только не в моём доме, — терпение матери, крайне ограниченное, начало быстро исчерпываться. Даже озоном потянуло. — Мелиан, ты сама алкоголичка со стажем. Хватит строить из себя целку талассийскую на выданье! — ощерилась бабуля и показательно выставила вперёд посох. Озоном пахнет всё сильнее: самоконтроль у матери слабоват. — Ты как всегда на моей стороне. — Правда глаза колет? — бабуля уже подошла к minn'da вплотную, а я решил отойти на несколько метров ради собственной безопасности. Таурэтари всё также подпирала дверь в таверну. — Скорее само твоё присутствие, — гадюкой зашипела мать, нависая над бабушкой. — Ну и иди ты, — фыркнула бабуля, разворачиваясь к лесу передом, — Таурочка, солнышко, я с тобой тут останусь. — Хорошо, бабунь. Здешний повар очень хорошо готовит. — Прелесть какая. Пойдём жахнем по винишку! Остаток разговора невозможно было уловить сквозь закрытые двери ресторана. Но это уже неважно: на повестке другая проблема. — Что же, полагаю, в моём присутствии более никто не нуждается. На этой неделе советую меня не беспокоить, — засим маманя исчезла во вспышке локального портала, ошпарив фирменным взглядом на последок.       Великолепно просто. Дверь Фокусника приветливо скрипнула, и из проёма пахнуло теплом, запахом еды и странных благовоний. Бабуля с Таурэтари обнаружились за мраморной барной стойкой, где красавчик-кельдорай наливал им белое вино и рассказывал бородатую байку про компанию тауренов-веганов. Весельчак было подобрался, завидев нового клиента, но расслабился после визуального анализа моего облика и потрёпанных шмоток. На фоне шелковых обоев и дорогой мебели я действительно выглядел нелепо, но я решил вести себя естественно.       Очередной косой взгляд впился в меня, когда я подсел к моим женщинам. — Юноша, я не думаю, что леди заинтересованы в вашей компании, — завёл волыну этот король сельской дискотеки. Ещё и обозвал, собака. Благо сестрица уже успела его завлечь. — Расслабься, симпотяжка, это мой брат пожаловал. Мать тебя отшила? — Что-то в этом духе… — Моей дочери слишком давно никто не надирал задницу — придётся исправлять! — от пьяного возгласа бабули все чуть не оглохли, а содержимое её бокала почти оказалось на моих штанах. — Миледи Айвендил, уж не самолично вы собрались заниматься подобным непотребством? — живо откликнулся бармен. — Ещё как. Пора ей снова почувствовать материнскую любовь! — отсяду-ка я подальше во имя своих штанов. — Миледи Таурэтари, вы обязаны это предотвратить! — Слушай, красавчик, ты классный и всё такое, но тут базар о семейном. Лучше принеси что-нибудь на закуску и не шурши. — Как вам будет угодно. Не желаете отобедать? — Чуть позже, сладкий.       Таур всегда имела особое влияние на представителей обоих полов несмотря на свою экзотическую внешность и специфическую манеру общения. Сейчас вот бармен поплыл. Мечты о конце смены и свидании с моей сестричкой почти свели его с дороги на кухню. Бедняжка, ещё не знает, о ком именно мечтает. — Тираиль, а как нас дед найдёт? — одарила меня своим вниманием Таур. — Можно ему записку отправить с механическим голубем, — тут уж я решил мыслить логически, наливая себе вина в изящный бокал. — Точно встал на путь истинный. Детка, нам нужно записку отправить срочно! — Сию секунду, миледи! — незамедлительно среагировал блондинчик... ещё и поклонился. Господи, дай мне сил.       Хищная улыбка на лице Тау не предвещала златовласке ничего хорошего. Потом ещё сам будет плакаться мне за пузырём, какая моя сестрица коварная женщина и вообще нехорошая. Мне не жалко. — Зайки, какая же ваша мать дура, — подъехали пьяные признания. — Ба, она не такая уж плохая, — решил выступить адвокатом Саргераса. — Да ты просто до изгнания её не знал. Милейшая девочка! Просто ангелочек… Ик! — С рогами, — пробурчала белочка. — Да хоть с чем. Я всю душу в неё вложила, а она что? Спуталась с этим охламоном и прожила почти зря столько лет!… Ик! — Слушай, хватит ныть, — по-командирски отрезала сестричка.       Дамы были заняты даларанским белым, а я решил поесть. Не опять, а снова. Высший уже минут пять как поставил перед нами фаянсовые тарелки со снедью, но это почему-то прошло мимо моего внимания. Местные изыски по своему виду могут посоперничать с даранасскими семейными раутами на двадцать персон: тут тебе и сырная тарелка, и мясная нарезочка, и палочки хлебные с какими-то семенами. Красота, одним словом. Сыр вообще выше всяких похвал. Ассорти лучших дварфийских сортов, даже гурманский выдержанный козий с прожилками белой плесени представлены на деревянной доске с вырубленным углублением под мёд. Ради этого стоило пережить все тяготы путешествия. Только одно мне никак не давало покоя: — Ба, а куда ты зверушек дела? — Сдала на руки какой-то служанке на сохранение. — Её звали Лесли, насколько помнится, — флегматично вставила Тау. — Во, точно! Такая человеческая девушка с веснушками, — бабуля ещё зачем-то обрисовала руками в воздухе силуэт этой Лесли. — Не в номер же она их потащила? — Элуна с тобой, было что-то там про местный зверинец. Всё с ними нормально — не волнуйся. Выпей лучше ещё.       Дважды просить меня было не надо. Через пару часов возлияний мы всё же вспомнили, про деда, записку которому мы так и не отправили. Чёртов бармен утонул в глазах Таурэтари и благополучно забыл про механоголубя. Обязательно пожалуюсь на него Ронину. Если сам не забуду, конечно.       Дед же, будучи помянутым всуе, появился буквально через пару минут. Весь расхристанный, с растрёпанной косой и колючим взглядом. Опять сцепился с кем-то из Совета. Дедов рык услышал, наверное, сам Рагнарос: — Бутылку бренди! Живо!       Модера нарвалась снова. Похрюкиваю от мрачного удовлетворения, представляя разруху в её кабинете. Орофер Звёздная Пыль — не тот эльф, с которым стоит спорить. Обожаю своего дедулю.       Экспозиции ради, припомню один случай: Малфурион вдруг решил экстренно созвать друидический Конклав именно в момент законного отпуска бабули. Они тогда шарахались по Тернистой Долине в поисках каких-то древних эманации магии троллей. Какого же было негодование деда, когда из портала вылезла макушка послушника с просьбой срочно вернуться в Дарнас. Сказано — сделано, оба залезли в портал. Только Ярость Бури старший не ожидал увидеть печально известного супруга госпожи Айвендил. Закончилось всё просто: дед в крайне матерных выражениях потребовал оставить их в покое и сорвал крышу Храма. Каменную крышу. Вот и сказочке конец. — Что эта самка выдала сегодня? — вопросила бабуля. — Решила, что мой переезд в Даларан теперь даёт им право получать отчёт о моей деятельности! — замахал руками дед, приземляясь на стул, — Провёл эксперимент — расскажи ей лично, видите ли! А про поход на горшок тоже теперь объяснительную писать надо? Совсем из ума выжила! Видимо, правду говорят, что у этих макак к старости мозг превращается в розовые сопли! Меня, учителя самого Дат’Ремара, обязуют отчитывается о каждом чихе посредственной счетоводке! Как же жаль, что нельзя её просто прикончить! — забурлил снова дед. Почему Цитадель ещё не обвалилась от его праведного гнева? — Дорогой, ты никого кроме неё не покалечил? — Нет. Я просто приморозил её жопу к стулу, разворошил бумажки и создал в кабинете аномалию, которая будет поглощать всю магию. Заклинание развеется автоматически через неделю. Пусть знает своё место, крыса бюрократическая, — и ухмыльнулся абсолютно демонической улыбкой во все зубы. — Ты как всегда изящно подходишь к решению проблем, — бабуля всегда знает, чем умаслить. Великая женщина! — Спасибо, свет мой, — проворковал дед и запечатлел на руке своей законной супруги лёгкий поцелуй. — Не нервничай, лучше выпей с нами, а? — Всегда рад, дорогая. Гарсон, и где мой бренди? — умеет же огорошить народ вокруг. Блондинчик чуть в обморок не упал. Но быстро сообразил, что второго такого окрика не переживёт, и принёс бутылку и толстостенный стакан. — Дети, где ваша мать? — Мы-то откуда знаем? Меня она дома видеть не желает уже который год, — резонно, сестра, резонно. Хотя деда не убедило. — И что? Если б ты одна приехала, то я бы ещё понял. Но брат твой чем провинился? — Понятия не имею. Есть разница? — Мы всей семьёй не каждое десятилетие собираемся, так что разница есть. Хотелось бы услышать, зачем это всё, — в этот момент дед картинно обвёл рукой вокруг, — было надо — Сам с ней разговаривай, мне уже хватило, — уже раздражённо ответила Тау, скручивая сигарету. — Не суди её строго, бельчонок. Твоей матери тяжело даётся осознание твоей отличности от эфемерного идеального образа. — Дедунь, ты прав, конечно, но мама последние несколько лет совсем перегибает. После победы над Личом, она даже не потрудилась узнать, живы ли мы с Таур! Дед пожевал губами, пригубил из стакана и ответил: — Мне кажется, она пристально следила за вами двумя через третьи глаза, но точно сказать не могу. — Уволь, слежку я бы почувствовала. Да и в ордынских лагерях быстро находят жуков, — прозвучало куда менее раздражённо. — Аргумент. Добавить нечего. — А со мной всё просто: пришла бы похоронка, — так радостно сказал, что сам удивился. — О да, братишка, регулярная армия Альянса всегда разгребает все тела после боя, чтобы потом король лично писал о своих соболезнованиях родственникам героев, — начала сцеживать яд в бокал. — Не выпендривайся, там кормили по расписанию. — Посмотрите на него, только бы пожрать! Скажи спасибо, что тебя отправили на зачистку Нексуса, а не к Вратам Гнева. Там бы точно наелся до отвала! — Знаешь что? Пошла ты нахер! Как будто все вокруг виноваты в том, что жить хотят!       Я и не заметил, как мы встали за столом, оба просчитывая атаку. — Достаточно! — прогремел дед.       Вся таверна тихо замерла в ожидании сочного скандала с поножовщиной. — Сейчас же в свои комнаты! Вам как будто по сто лет! Время идёт, а мозгов не прибавляется…