Две стороны медали

Только возродившись, как "Мизери", первое, что я сделала, как только оклемалась, было посещение Управления полиции Нью-Йорка. Раз уж мне был предоставлен второй шанс, думала я, надо бы добить ублюдков, ставших причиной моей смерти. Ведь мои воспоминания заканчивались на звуках полицейской сирены, а значит, рассуждала я, Двэйна и его шайку должны были повязать. Радостно прибежав в полицейский участок, моё существо было полно радужных надежд на тотальный геноцид, однако мои ожидания обломали самым мерзким образом. Двэйна не просто не было в здании, о нём не было никаких записей! Проверив базу данных, я не нашла ничего, он будто бы испарился... Нет, точнее, такого человека, как Двэйн Дэвис словно бы и не существовало вовсе! Тогда я решила, что у него были какие-то очень влиятельные друзья или родители, которые быстренько отмазали этого придурка, однако, это утверждение так же не было ничем подтверждено, хоть и опровергнуть его я тоже не могла. А сейчас мне пихают в лицо факт, что Двэйн причастен к ситуации с Кошмарами?! Я засмеялась в голос от сего осознания. Где этот тип прятался всё это время и как Лунохрен умудрился разглядеть его?! Но...это, в любом случае, не важно. Ведь я нашла его! Я нашла Двэйна и теперь точно убью его!.. - Ха-ха-ха-ха-ха...!!! - Воспоминания стали настолько явными, что было сложно отличить иллюзию от реальности. Миг и передо мной возникала сцена из бара, где моя группа, в очередной раз, выступала. Эмили тогда пришла посмотреть, вместе с Двэйном, и, могу поклясться, что видела, как он поглядывает на меня и, целуя сестру, посмеивается! Он знал, что я не выношу его, мне не всегда удавалось скрыть это. Эм часто читала мне нотации по этому поводу. Я прямо слышу её голос: " - Почему ты до сих пор смотришь на него, словно он, как кость в горле?!" Воспоминание меняется и теперь я вижу, как он стоит над моей беззащитной сестрой, в том переулке... - Нет, ты не посмеешь! - Крикнула я и схватилась за голову. Где-то на задворках сознания, я понимала, что сейчас куча народа смотрит на меня, вытаращив глаза, убеждаясь в моём сумасшествии. Ну и пусть!... Мне плевать, пусть думают, что хотят. - Нет, нет, нет..., - сказала я, появившемуся вновь, образу. " - Ты никогда не могла её защитить..." Голос Двэйна звучал так отчётливо, словно он стоял рядом. Мне было противно его слышать, так что я приказала, в попытках заставить его исчезнуть: - Заткнись! Закрой пасть, ушлёпок! Я найду тебя... Клянусь, я найду тебя! И тогда ты сдохнешь... - Мизери! - Внезапно раздавшийся голос заставил меня заткнуться. Не замолчать, а именно заткнуться. Я резко вдохнула воздух и чуть не подавилась им. Но звучащие голоса начали постепенно растворяться, а зрение снова заработало, как надо, и вернуло меня в реальность. Когда возможность нормально соображать вернулась, я заметила, что кто-то крепко держит меня за плечи. Посмотрев перед собой, увидела перекошенное злобой, лицо Кромешника. Я моргнула и уставилась на него. И чего он так разозлился?... Питч, в свою очередь, заметил, что я больше не истерю и разжал руки. - Я в норме, - мне показалось, что он ждёт словесного подтверждения. Бугимен кивнул в ответ, а затем спросил: - Почему ты так жаждешь убить его? Остальные Хранители не издавали ни звука, они внимательно следили за мной, держа оружие наготове. Что ж, вполне ожидаемо, после всего, что я им устроила, но тут уж сами виноваты. Нечего было похищать меня. - Он навредил моей сестре и убил меня, - ответила я, глядя Питчу прямо в глаза. Ах, какие же они красивые!...Кхм!... - Полагаю, это достаточный повод. - Что ж, даже если Луноликий и знает, что это Двэйн причастен к одержимости Кошмарами, мы не знаем, действительно ли он это сделал. Он может быть обычным подельником, - произнёс Северянин. - Он прав, - сказал Джек. - Давайте не будем делать поспешных выводов. - Фрост, ты меня удивляешь, - проговорил Бугимен. Он ткнул пальцем в кристалл и продолжил: - Когда мне кажется, что у тебя есть мозги, ты убеждаешь меня в обратном. Нам, буквально, указали на врага, теперь же дело за малым - найти его, оборвать ему приток силы, а после, пусть Мизери делает с ним всё, что хочет. - Она же просто убьёт его, - заключил Кролик. - А как бы ты поступил на её месте? - Внезапно раздался тихий голос Феи, заставив даже меня навострить ушки. - Видимо и с Мизери, и с её сестрой ужасно проступили. Хоть я и не знаю, что тот человек сделал вам, но уверена, что такой гнев - не возникает на пустом месте! Я помню, как Кромешник похитил моих помощниц и держал их в клетках, - она перевела на Бугимена полный злости взгляд. Я тоже немного скосила на него глаза. Что поделать, женская солидарность. Впрочем, порвать Фее крылья, она мне не помешала. Питч же, смотрел на неё немигающим, напряжённым взглядом. А сама она, меж тем, продолжала: - Я тогда ужасно злилась... И если бы мне представилась возможность - убила бы, без сожалений. Но, я понимала, что на это мне попросту не хватит сил. Мизери, - Фея посмотрела мне прямо в глаза. Странно, но я внимательно её слушала и она даже не так сильно раздражала, - я понимаю твой гнев. И, полагаю, я не имею права злиться на тебя, из-за того, что произошло. Я знаю, что именно ты спасаешь детей, когда на них нападают разные...плохие люди. Я просто хочу сказать, - она внезапно замялась, но через мгновенье, решительно произнесла, - если ты хочешь убить Двэйна, я не стану мешать тебе! - Но мы не должны убивать! - Снова вклинился Кролик. - Песочник, ну хоть ты скажи... Я подошла к Фее, что заставило Кролика замолчать. Она всё ещё не вызывала у меня симпатии или чего-то подобного, но в этот момент, я кое-что поняла. Фея не пыталась диктовать мне, что я должна делать, а чего нет. Не собиралась читать мне морали, как Кролик. Или вербовать, что возможно хотел сделать Песочник. Она знала, "что" я делаю и предполагала "зачем" я это делаю. Эх, что-то внезапно, меня одолела совесть... - Послушай, - произнесла я, - если хочешь, ударь меня. - Что?! - Удивилась она. И, пока Фея не закатила длиннющий монолог, я продолжила: - Хоть моя сила и вышла из под контроля, и мои воспоминания стёрлись, я всё же помню кое-что: то желание уничтожить всё. Я и раньше этого хотела. Хотела прийти сюда и набить вам всем рожи. За то, что твориться на улицах, хоть вы и поклялись защищать детей, но я видела, как с некоторыми обращаются, словно со скотом. Как пьяные мужики утаскивают маленьких девочек в подворотни и делают там с ними разные грязные вещи. И то отчаяние, которое исходило от них, ведь я не всегда успевала вовремя. И та злость, что пропитывает моё существо, не исчезает никогда. Злость на тех, кто бросается высокопарными словами, при этом не делая ничего! - Я выдохнула и более спокойным голосом продолжила. - Просить прощения, за то, что избила вас, не буду. Но я не против, если ты меня ударишь, в отместку. Но только ты. - И с чего это мне такие привилегии? - Усмехнулась Фея. - Я начинаю проникаться к тебе уважением, хоть от тебя и рябит в глазах, - пожала плечами я. - Что ж, - произнесла Фея, замахиваясь кулаком, - не ворчи потом, помни, ты сама предложила. Я кивнула, а в следующий момент мне прилетел такой смачный удар по морде, что моё тело откинулось назад, вместе с головой. А через секунду, я уже лежала, распластавшись на полу. Челюсть болела, к тому же, я чуть не проглотила выбитый зуб. К счастью, прокашлявшись, я выплюнула его, прямо на ладонь. Фея наклонилась и забрав зубик, положила вместо него монетку. Четвертак, я спрятала в карман. - Теперь, мы квиты, - произнесла я, отказавшись от протянутой руки. Но едва поднявшись на ноги, моя голова буквально взорвалась болью, заставив вскрикнуть и опуститься на колено, сжимая голову руками. Нет-нет-нет, опять!... Лунохрен не умеет правильно выбирать время. Но я не могу дать этим придуркам считать меня слабой! С горем пополам, мне удаётся подняться на ноги. Зелье перестало действовать, но почему?! Может, из-за того, что с Песочником встретилась... Краем уха, я начинаю различать голос, зовущий меня по имени, но я просто иду, точнее, ковыляю, пока не натыкаюсь на стену, к которой и прислоняюсь. Но внезапно кто-то кладёт руку мне на макушку, а боль отступает. Когда зрение, наконец, восстанавливается, я вижу, кто именно мне помог. Хоть, я до сих пор не понимала, зачем Кромешнику помогать мне, пусть даже, я и нужна этой компании, в качестве некоего подобия "экзорциста". Но поблагодарить его всё же стоит: - Спасибо, - говорю я. Он хочет убрать свою руку, но я не даю ему этого сделать. - Голова не совсем прошла, подержи ещё пару секундочек. Пожалуйста? - Хорошо, - чуть усмехается он, - скажи, когда станет лучше. Кажется, Хранители придали моей головной боли не слишком большое значение, они столпились у кристалла и что-то обсуждали, но меня вот что интересует: как Питчу удаётся меня успокаивать? И не только меня, боль - тоже? Не припомню за ним никаких целительных способностей... - Всё, теперь я в порядке, - попытка изобразить улыбку, заканчивается появлением оскала, но, видимо, Бугимен решил не заострять на этом внимание. Напоследок, он всё же похлопал меня по голове, что ввело меня в некий ступор. Чего это он?... - Смотрите, изображение меняется! - Воскликнул Северянин. Я отлепилась от стены и снова подошла к кристаллу. И правда, очертания Двэйна расплывались, становясь меньше. Я вгляделась, но когда изображение снова обрело чёткость, отшатнулась, а злость появилась снова. Я развернулась к Луне и заорала: - Ты издеваешься?! Сын Эмили, серьёзно?! Ты говоришь, что её ребёнок причастен к этому?! Или, может, он нужен Двэйну? Потому что, это единственный вывод, который я могу сделать! Почему именно он, а?! Вот что Лунный ублюдок, я Двэйна к своему племяннику и близко не подпущу! В чём бы там не состоял твой план, а свою сестру и её сына я защищу. И пусть хоть кто-нибудь попробует это оспорить. Я глянула на Хранителей. С той самой, первородной яростью, готовая стереть в порошок любого, кто скажет против хоть слово. Но никто даже не шелохнулся. Тут Кромешник подошёл ко мне и произнёс: - Для начала, успокойся. Ты ничего не добьёшься, если потеряешь хладнокровие. Он кивком указал Хранителям расслабиться и те вернулись к обсуждению плана действия. Странно, что они его слушают. - Да знаю я. Дай побеситься, пока есть возможность, - буркнула я. Мне и самой было ясно, что если дам вывести меня из себя, то ничего с этого не выиграю. Так, кажется я вижу то, что мне поможет. Разглядывая комнату, я заприметила шкаф, с большим количеством спиртного. Видимо, даже Северянин не прочь иногда выпить что-то, кроме какао и горячего шоколада. Подойдя поближе, мне на газа попалась одна бутылка, спиралевидной формы, с золотой пробкой и, заполняющей её, янтарной жидкостью. Что ж, можно считать это компенсацией, за моральный ущерб. Я быстренько вынула бутылку и открутила крышку. И уже в этот момент нос заполнил запах орехов и сухофруктов, к тому же я уловила едва заметный запах какао. - У Северянина есть вкус на изысканные напитки, - произнёс, вставший рядом, Кромешник. - Помню эту марку, кажется он был изготовлен в дань уважения Пьеру Фрапэну, создавшему этот напиток. - А кем был Фрапэн? - Спросила я, на волне интереса, глотнув коньяк прямо из горла. И удивилась тому, что в отличии от запаха, почувствовала вкус цитрусов, ванили и, даже, каких-то цветов. К тому же, злость тут же утихомирилась, уступив место интересу. Мне было любопытно, что скажет Питч, ведь, по сути, он как ходячий справочник. - Что ж, тот Пьер, о котором спрашивается, был выходцем из целой династии виноделов. Кажется, первое упоминание о них датируется 1270-м годом. Мать одного писателя-гуманиста шестнадцатого века, кстати, самого известного члена этой семьи Франсуа Рабле, была урождённая Фрапэн. - Это не тот, кто написал роман "Гаргантюа и Пантагрюэль? - Задумчиво произнесла я, пытаясь вспомнить содержание единственного тома, который мне удалось осилить. - Ты читала его? - Кромешник выглядел очень удивлённым, можно даже сказать, что в его взгляде появилась искренняя заинтересованность. - Только первый том, - призналась я. - Там, вроде о похождениях двух великанах-обжорах, отце и сыне. Я заметила, что автор часто высмеивает разные человеческие пороки, скажем алкоголизм. - "Отца Гаргантюа звали Грангузье, он был большой шутник, всегда пил до дна и любил закусить солёненьким!" - Продекламировал Питч, усмехнувшись. - На этом, можно сказать, автор строит весь сюжет. Ещё Рабле подвергает критике церковь, за что те, скорее всего, его не жаловали. - Окей, Рабле известен до сих пор, а что там с Фрапэном? - Я начала этот разговор из чистого желания успокоить нервы, но в данный момент, находила себя крайне заинтересованной в процессе. - Так я о чём и говорю. Рабле был настолько известен, что родственники назвали марку коньяка, в его честь - Cuvie Rabelais. А теперь внимательно посмотри на бутылку у тебя в руках. Что на ней нарисовано? Я повертела в руках бутылку, оглядела её со всех сторон. Чего-то, что приковало бы моё внимание я не нашла, ну кроме, разве что, пробки из чистого золота. - Здесь какая-то картинка, помимо названия, - не слишком уверенно, произнесла я. - Верно! - Бугимен придвинулся чуть поближе и указал на изображение своим длинным тонким пальцем. - Это герб дома Фрапэн. Приглядись внимательнее и увидишь здесь лилию. Она не была на гербе изначально. Видишь ли, Пьер Фрапэн, один из родоначальников семьи, был аптекарем, служившим при дворе Людовика Четырнадцатого, в 1696-м году. За преданную службу короне, он получил в дар королевскую лилию на свой герб и собственный замок, в субрегионе Гранд Шампань, славящемся плодородной почвой. Именно с этого момента, коньячный дом Фрапэн и начинает свой отсчёт. - Шампань, как шампанское, - заметила я. - Они так же производят и шампанские вина, - хмыкнул Питч. - Короче говоря, это не просто выходец из семьи, что стал известен, а целый известный род, - задумчиво произнесла я, передавая Питчу бутылку, которую он, с улыбкой, принял. - Действительно, семья Фрапэн может похвастаться крайне известными представителями рода. Но они сделали его известным, благодаря усердной работе. А их потомок создал эту чудесную марку, - произнеся это, Кромешник глотнул немного, как и я, прямо из горла. А после, заключил: - Действительно, очень хорошо. Чем мне нравятся люди, так это тем, что они умеют создавать нечто прекрасное, из, казалось бы, самых простых вещей, таких как виноград. Тут, мне в голову пришла мысль, что Питч, в прошлом, видимо много общался с аристократией или сам принадлежал к ним. Об этом свидетельствует элегантность формулировок. Он даже может послать кого-нибудь на три буквы, при этом ни разу не ругнувшись. К тому же, осанка, да сами черты его лица были достаточно аристократичны. Думаю, в бытность свою человеком, Кромешник так же мог похвастаться белой кожей. Ну, не такой бледной, как у меня сейчас, но всё-таки. Как бы там ни было, но моя злость совсем отступила. Даже Кромешник, похоже, это заметил, ведь смотрел на меня одобрительным взглядом. Тут я заметила, что Кролик начал как-то уж слишком энергично жестикулировать, и, невольно, прислушалась к разговору. - Нет, нельзя терять времени! - Говорил Северянин. - Мы должны найти одержимых как можно скорее. Для этого нам понадобится любая возможная помощь. - Ты же видел, что она натворила! Как можно вновь выпускать её на улицы города?! - Говорил Кролик. Что ж, в принципе, я могу понять его опасения. - Но Мизери никогда не нападала без причины, - возразил Джек. Хотя, было видно, что ему сильно не хочется признавать данный факт. - Голова у неё, хоть и глючит, но не настолько, чтобы в утиль списывать. - К тому же, если мы отправимся за одержимыми, что будет с мальчиком? - Проговорила Фея. Стоп...что? Так, как я поняла, меня хотят посадить под арест, но о защите моего племянника никто не подумал?! - Так, тогда Кролик, ты иди за ним, - сказал Северянин. - Может, лучше отправим Песочника? - В свою очередь предложил он, вызвав у меня вопрос. Я поворачиваю голову к Кромешнику. Он поднял одну бровь, не отрывая взгляда от команды "спасения". Снова разворачиваюсь к Хранителям. Те спорят. Несколько раз повторяю движение. В конце-концов, у меня начинает кружиться голова, так что я перевожу взгляд на, дремлющего на диванчике, мальчика, потом на Песочника, но тот каким-то немыслимым образом уснул, в наступившем балагане! - И как они тебя победили..., - это, в общем-то, не вопрос, скорее замученный бубнёж, но Питч всё-равно ответил. - Сам не понимаю..., - его тон, в каком-то роде, не особо отличался от моего. - Ладно, плевать! - Воскликнула я. - Даже если мне придётся превратиться в ледышку, пробираясь через эти сугробы, я спасу племянника. - И через сколько ты до него доберёшься? - Кромешник запустил мне в лицо здравый смысл. - Да пока ты дойдёшь до цели, Двэйну хватит времени исполнить свой план трижды, если не больше. - Хватит пихать мне в глотку реальность! - Оскалилась я. - Я не могу ехать туда на мотоцикле, а Хранители вообще хотят списать меня в утиль. - Я посмотрела на них. Да они до сих пор спорят! Только Джек с Феей, представляя, видимо, в их команде, последние остатки мозга, тихонько стояли в сторонке. Когда наши взгляды пересеклись, Джек легонько кивнул мне, видимо, призывая поскорее отчаливать. - Думаю, на мотоцикле, всё-таки, доехать можно, - задумчиво произнёс Кромешник. Затем, он вытянул ладонь и из тени вышел маленький конёк, настолько прелестный, что я не сдержала восторга: - Какая прелесть, - создание, с жёлтыми глазками, кружило вокруг меня, создавая за собой шлейф из чёрного тумана, с примесью песка. Сам конь тоже был чёрным, по всему его телу, как броня, были наросты, в виде пластин, а на мордочке, что-то типа небольших бивней. Или, скорее, рогов, но они располагались по уголкам рта, так что я в заблуждении, насчёт их названия. Он покрутился вокруг меня, даже дал себя потискать. Я словно гладила ракообразное. Конёк, плавно выскользнув из моих объятий, полетел к мотоциклу, а затем, окутав его чёрным туманом, слился с байком. - Он что, теперь может ехать по сугробам, аки снегоход? - Радостно высказала предположение я. - Не совсем, - сказал Питч. - Твой мотоцикл летает, как птица. - Оу, спасибо, он и впрямь очень быстрый..., - начала я, но наткнувшись на многозначительный взгляд своего собеседника, подумала ещё секунду и высказала умозаключение. - Мотоцикл что...теперь реально летает? - Верно. По крайней мере, до места назначения. Кстати, куда тебе там надо? - В Нью-Йорк! - Я мигом оседлала своего железного коня, в каком-то смысле, теперь байк им и являлся, и уставилась на Кромешника, который не сдвинулся с места. Озадаченная этим, я спросила: - Ты чего стоишь? - А ты не против компании? - В свою очередь поинтересовался он. - Я не против твоей компании, - усмехнулась я. - К тому же, ты тёплый, может холод хоть в спину проникать не будет. - Я...тёплый? - Озадаченно спросил он. Я кивнула, не особо понимая, чего он удивляется. Может, сам Питч ощущает себя холодным, как рыба? - Кромешник, не парься из-за этого. Садись быстрее, а то оставлю тебя здесь, будешь работать на Хранителей, - от сказанного мной, Бугимен скривился, словно от зубной боли, чем вызвал у меня ухмылку. Но тут, я резко добавила: - Ах да, не мог бы ты, пожалуйста, спрятать бутылку в сумку? Она может ещё пригодиться. - Пить надо "после", а не "вовремя", грешница, - проворчал он, но просьбу мою всё же исполнил. Я отметила новое прозвище, но ничего не сказала, тем более, что оно мне даже нравилось. Подождав, пока Питч устроится сзади, я чуть-чуть поправила боковое зеркало и решила уточнить: - Так мне, просто ехать? - Да, - кивнул Кромешник. - Когда немного разгонишься, потяни руль на себя. Учитывая расстояние от нас до окна, думаю всё должно пройти хорошо. - Держись, - сказала я и заведя мотор, рванула к большому окну. Хранители развернулись, на шум двигателя, но учитывая отсутствие у них какого-либо чёткого плана, что меня сейчас даже позабавило, можно не волноваться о том, что нас попытаются задержать. Но, всё-таки, я крикнула им, напоследок: - Мы заберём мальчика! Вы займитесь одержимыми. Отловите их! - Удачи! - Крикнула Фея, нам вслед. Серьёзно, словно мне нужна удача! Никогда на неё не полагалась.