Картинки с выставки 1

Орел появился с северо-запада, потому с дозорного талана над стеной Карас Галадона его разглядели, лишь когда птица, заложив круг, стала снижаться. Удар широченных крыльев качнул мэллорн так, что поползли к краю помоста заплечные мешки воинов… Когти пропахали длинные борозды в сырой земле, прежде чем птица остановилась. С ее шеи сполз кто-то в узком серовато-белом наряде и, кажется, развевающемся серебристом шарфе. Орел чуть наклонил голову к своему пассажиру, дал тому отойти на пару десятков шагов, присел… Снова удар плотного воздуха, взбивший тучу палых листьев до самого талана — и грандиозный летун начал тяжело набирать высоту курсом на юго-восток. Прибывший проводил птицу взглядом, зачем-то пригладил к груди свой шарф и поковылял, опираясь на длинную палку. Чем ближе подходил он к стене, тем сильнее становилось недоумение трех лориэнских лучников. По лугу, прихрамывая и подергивая плечом, шел совершенно голый человек. То, что они принимали за шарф, оказалось длинной белой бородой. Однако, приподнимаемая ветерком, она открывала красную кожаную перевязь, пересекавшую утлую грудь. На перевязи болтался длинный меч в отделанных золотым тиснением ножнах. Палка в руке постепенно приобретала очертания резного посоха с изрядным самоцветом в навершии. Невероятный пришелец уверенно шлепал тонкими босыми ногами к городским воротам, словно был убежден, что ему не просто откроют, а еще и пригласят внутрь с поклонами. Обменявшись короткими кивками, двое стражей вытащили из колчанов по стреле. Третий быстро скользнул вниз по веревочной лесенке. Он оказался возле привратников одновременно со странным стариком. Посох того уже колотил в ворота. — Открывайте! Или мне ночевать тут?! Я хочу немедленно видеть Владычицу! Стражники чуть отодвинули створку калитки. — Прямо вот так… Владычицу?! Кто ты такой — требующий встречи с нею?! — Я ведом вам под многими именами! — опершись на посох, старик задрал бороду, прежде все же свешивавшуюся достаточно ниже пояса. — Я забыл иные из них, но Владычица напомнит, ибо знала меня до первого восхода Анора! Я прошел сквозь мрак, огонь и воды, многое забыл, многому научился заново. Мне ведомо дальнее, а вот ближнее иногда ускользает. Пропустите же меня! Эльфы попытались загородить дорогу безумцу. — Нет такого оружия, что причинило бы мне вред! — сверкнул глазками тот. Посох больно ткнул навершием в живот ближнего стражника, и пришелец оказался внутри городских стен. Его палка бодренько застучала, а подошвы зашлепали по белой мощенке. Мечники было бросились следом, но тут же остановились — навстречу старику спешила сама Галадриэль. — О, неужели!.. — Да, это я! — тот выпрямился, величаво отставив посох… а лесной ветерок снова развеял бороду. Стражники предупредительно отвернулись. В скромном чертоге на талане Владык пришелец сидел в кресле, завернувшись в новенький серый плащ, и попивал подогретое вино. — Как же ты справился с балрогом? — не скрывая тревоги, спросил Келеборн. — Не упоминай его! — из кубка в эффектно вздрогнувшей руке упали на ткань крупные рубиновые капли. — Я падал и горел, и тонул, и замерзал в глубинах неведомых гномам! Там балрог стал скользким чешуйчатым гадом, едва не задушившим меня. Я не выпустил чудовище, схватив зубами за пятку. — За пятку, — задумчиво произнесла Владычица, следя за сверканием рубина на пальце, прижатом к ножке кубка. — Он втащил меня по бесконечной лестнице на самую вершину Келебдиля и снова вспыхнул. Мы сражались — пламя против пламени — пока я не сбросил его с вершины в пропасть. Покинув почти уничтоженное тело, я странствовал по неведомым путям, о которых не дозволено повествовать даже для эльдар. Но был возвращен силой, что превыше всего в Эа! Нагой и слабый лежал я среди расколотого камня, слыша звуки рождений и смертей, пока не прилетел орел и не перенес сюда. — Нагой и слабый… — Галадриэль переводила взгляд с прислоненного к креслу посоха на лежащий на столе меч. — Поистине ничего чудеснее я не слышал с первого восхода Анора! — воскликнул Владыка Кветлориэна. — Будь почетным гостем нашего города, о Гендальф, пока твои силы не восстановятся. — Я позабочусь о нем, супруг мой, — все так же задумчиво сказала Владычица. — Для начала ему следует хорошо отдохнуть. Когда Келеборн вышел из покоя, она поднялась с сидения. — Возвращен был нагим и бессильным, но с мечом, посохом и Нарьей на пальце? И оказался на вершине Келебдила, держась зубами за пятку змея? Может, ты все же расскажешь мне, что там произошло на самом деле, Олорин?