– Почему ты так много спрашиваешь меня про Азакабан? С опаской интересовался как-то Сириус Блэк у Мелиссы, когда они снова пересеклись в Норе тремя днями позднее с её посещения с друзьями магазина Фреда и Джорджа перед самым началом нового учебного года. – Я хочу сочинение на эту тему писать.. работать туда хочу.. Управлять. – Что-то ты темнишь.. – Люциус Малфой меня предостерёг. Он знает, что мне делать, – довольно быстро и без боя проболталась она, после выдохнула, будто пластырь только что сорвала. – Точно так же, как и я. Ты в нём не видишь Пожирателя? Этот человек жесток и омерзителен, как вся моя семейка. Они помешанные. И ты для них пустое место, что превзошло одного из них в чём-то. Орден защитит тебя и твою семью. – Да‐да.. – пролепетала Мелисса, вспоминая, как долго отговаривала Блэка отказаться от затеи с уходом из Хогвартса. И тот согласился пока следить издалека с Орденом за их семьёй. А позже они расскажут, и охрана усилится. Как же всё складно должно сложиться.. Но только разве что вопреки всей охране, странное чувство преследовало её, что было ни раз перед самыми большими потерями в её жизни, до этого момента.
***
Беллатриса была изрядно зла, как выражалась она сама, по правде же говоря, она была в бешенстве. Ничто не могло стереть с её лица следа в виде не так давно обгоревшей кожи с блестящей плёнкой поверх неё. Петтигрю слынял рядом, Снейп особо не вникал, просто оставаясь собой и только руками разводя в стороны. На деле же он был потрясён однажды произошедшим, но и не на столько, чтобы возмущаться и неистоствовать по сей день. Но так же преподаватель зельеварения и хвалил себя в мыслях, что его наблюдения были правдивы – и пилка для ногтей не была его простым параноидальным наблюдением, с какого психанул Люциус, как за ненужным моментом. Но он был прав. И пилка оказалась в его мыслях первым и верным звоночком. Мужчина провёл себе по голове рукой, с виду пригладив зализанные волосы, на самом же деле украдкой похвалил себя. Беллатриса закрылась чёрными кудрями, нервно и не мигая пялясь на Снейпа со сложенными руками, пока он самовосхвалял себя. Но понять это она не могла. Она не знала его, а лицо Северуса и вовсе было непроницаемым. – Ты же её препод! Какого чёрта тебе на всё плевать, Снейпи? – ядовито и громко накинулась с обвинениями Лестрейндж. Изначально Снейп вздрогнул и оглянулся, испугавшись, что его могли разоблачить в тщеславии, но бояться было нечего, равнодушно хмыкнул и ответил на нападки спокойно-преспокойно: – Дело не в том, что мне плевать, дело в том, что данный объект не имел никаких интересных точек преткновения. – Разве? Тогда как, как вообще? – взмахнув, она подняла руки на уровне своего лица, резво вскочила и направилась по направлению к стене, не дав сидящей рядом за столом Нарциссе Малфой попытаться её успокоить. Та тут же опустила руку и оглянулась на черноволосого безучастоного мужчину. Первая волна напряжения прошла, тут же сменившись следующей. Вошёл Волан-де-Морт. – Белла, угомонись, и вернись на место, – хрипло произнёс он, окатив холодом всех здесь присутствующих. – Но.. слушаюсь, – хмыкнула с раздражением покорная одним владыкой Лестрейндж. – Она никуда от нас не денется, – продолжил Реддл, – Северус, займись укреплением её позиций. А ты, Белла, не рыпайся и не думай устраивать самосуд. Она мне пригодится живой. Лестрейндж обезумела от неслыханной наглости и кривясь, отвернулась. – Да на кой она нужна?! – Если не примкнёт к нам, заберу её силу.. и жизнь. Хорошая порция жизни для меня и, следовательно, победа для нас всех. – Ха, наш зверёк в клетке? Мне нравится, – повеселела Лестрейндж. Снейп же остался так же безучастен, смотря на свои руки, что лежали на столе перед ним. Много же забот ему прибавилось в этот год. Сжав пальцы в кулаки, он поднял пронзительный чёрный взгляд на раздающего распоряжения Волан-де-Морта. Беллатриса была такой же нервной, а супруга Люциуса Малфоя была сама не своя. Взгляд женщины так и блуждал в немом страхе.***
Тюрьма Азкабан
Люциус сидел в своей серой камере, что отдавала лёгкими нотками сырости. Мужчина ощущал это с первого дня и по сей день отчётливо. Изнеженный своими нормами жизни, ничто не могло выветрить из его сознания нормальный воздух, какого он был лишён здесь. Заточение в тюрьме лишало его абсолютно всего. Оставалось довольствоваться воспоминаниями, или, что скорее, чаще он страдал от них же. Добротные воспоминания и мысли о свободе играли иначе на нервах, они его терзали, как на то были способны прежде лишь самые безобразные сны. Сейчас же это казалось дразнилкой для самого себя. Так же его сознание, как и у любого другого заключённого здесь, или где бы то ни было ещё, будоражили мысли о побеге и тут же заведомо о его невозможности. Свобода всё-таки оказалась главным и решающим фактором человеческой судьбы. Выбор определяет человека, делает его свободным. Люциус провёл свой путь здесь от начала до этого дня с переменными и временными этапами, что сменялись один за другим, иногда возвращая что-то из этого и заставляя переосмыслять. Изначально это было неприятие, следом мучительная одержимость протестом, физическим и метафизическим освобождением, невзирая на любой грех. Делать же здесь было нечего. Срок в унылой тюремной камере побуждал Малфоя вернуться к интересам прошлого: музыка, книги, хоть что-то, чем бы убить драгоценное когда-то время. Но музыку само собой отказались дать, книги тоже ему отказывались доставлять, а восклицания по типу: "Да вы знаете, кто Я?", вызывали только смех. Пришлось помалкивать и загибаться от невозможности даже хотя бы принимать душ чаще, иметь перед собой зеркало и побриться не на ощупь. В итоге это становилось неважным совсем. Нужно было просто оказаться в особняке, в привычном строю жизни. Тюрьма оказалась местом для единственного развлечения – размышлений. Как известно, жадность соблазняет тех, кто держит власть, и душит тех, кто этой власти лишён. Малфой же оказался даже не посередине, а где-то со стороны. Жизнь шла мимо, а он оставался на месте. И пускай прошло так немного времени, он не знал, как люди выносят заточение гораздо большие сроки. Без всяких на то привлекательных условий. Охранники видят в лорде вещь, издеваясь над ним презрительным взглядом. Чувствовать себя каким-то сквибом, а не чистокровной важной шишкой было тяжелее всего.***
В этот же час, когда Малфой, несколько похудевший, непричёсанный и не бритый, в сером одеянии, напоминающей ему одежду полоумного идиота, сидел у стены, прислонившись затылком к холодной неровной мрачной поверхности; Мелисса нанесла на внешность чары, изменив свою наружность цветом волос, глаз и кожи, прировняв к типичным и куда темнее, дабы не быть особо приметной в случае чего, и направилась в Азкабан. А был день, когда предстояло выбраться в Хогсмит, но девушка предварительно "загремела" в больничное крыло, правда вышла быстро и в Хогсмит отправилась одна без своей компании. Что особенно побуждало её на столь отчаянный поступок – её паранойя смешалась со странным молчанием от сестры. – "У парня опять, наверно. Хотя..", – рассуждала она и опасения достигли своего пика. Приняв на себя чары невидимости и примерив кулон полной невидимости и неощутимости для всех слоёв магического общества, она переместилась в камин лондонского магического старого здания. Люди там правда были, что вышло не кстати. Сияние и легкий "взрыв" пепла и искр, быстро исчезли.. Предполагая по тому, что она видела и читала, тюрьма ломает людей бесчеловесностью содержания. Дементоров было действительно так много, как она и предполагала. Те вились чёрным вихрем вокруг трёхгранного серого здания посреди океана. Страшно было даже представить, сколько жизни способны вытянуть из амбициозного человека дементоры в Азкабане. Но повлияли они на девушку мало. Они к ней и не подлетали. Казалось, что те резвились в небе, как вороны над полем. И, скорее, они только запугали её общей внушительной картиной. Это совсем не вороны. У входа её не встретил никто и пришлось колотить по двери, что казалась ей дверью, на деле там не было ручек и походило это на общую картину сплошной высокой стены. Наконец вышел мужчина, напомнивший ей Филча. – Вот тебе раз. И как сюда Вас, дамочка, занесло? – "Вас то как сюда занесло?", – чуть не усмехнулась она в голос с параллели с Хогвартским завхозом, но обстановка была иная, и она заговорила, – Я к Узнику.. – произнесла она более глубоким голосом, понизив свой обычный голос. Дул сильный холодный осенний ветер, ледяными брызгами окрапляя девушку. Казалось, что этот ветер здесь и сейчас надувает морозную снежную зиму, так долго прозябающую в ожидании своего сезона. Охранник, прёжившись, окинул её взглядом, чему-то кивнул и пустил её внутрь, проводив к тем, кто вёл дозор внутри сооружения, стояли они сейчас поодаль от стен. – С чем пожаловали, мисс..? – Я.. жена мистера Люциуса Малфоя, – взбалтнула Мелисса, чуть понизив голос вновь. Тот замолк, а девушка мысленно влепила себе звонкий шлепок по лицу, – Хотела бы передать ему книги. Вот. Она стала доставать из сумки книги, показывая их. Когда содержимое было осмотренно, её сумку оставили в покое. Более внушительная фигура появилась позади встретившего её охранника и ещё одного молчаливого рядом. – Миссис.. Малфой? Что ж.. Ну, идите к нему. И, миссис, у вас будет 8 минут, – вяло дал распоряжение знакомый ей голос. – Восемь?! – вспыхнула было она, но спорить более не посмела и замолчала. Обернувшись, слизеринка узнала в нём одного из знакомых отца. Вряд ли такой уж друг, девушка его не видела долго в их доме. Но прежде и не предполагая, что работает он в этой тюрьме. – "Бразильский сериал какой-то ", – подумала она про себя, но улыбнулась, поблагодарив, и направилась за охранником, и выше, по винтовой лестнице. Благо, что мужчина не узнал её, а вот того, что могли видеть дементоры, её пугало. Они могли увидеть её истинное лицо, но так же и сказать ничего не могли. А девушка прикрывала лицо чем могла, выбрав узкие очки без диоптрий, чёлку и хвост, сама же держала у лица носовой платок, изображая чересчур ранимую особу, что казалось один из охранников отнёсся к такому зрелищу с вниманием, остальные же очерствели за годы работы здесь. Дойдя до нужной камеры, Мелисса сначала чуть мимо не прошла, не узнав в углу мужчину. Он был с потрёпанными волосами, что здесь и сейчас показались серее, сам небритый и совсем не походил на себя. Скорее всего больше всего её поразил не чёрный цвет на нём. – К тебе пришла жёнушка, – с усмешкой охранник громыкнул по решётке, отделяющей их друг от друга. Малфой отошёл от дрёмы и стал неуклюже подниматься, в то время, как охранник уже ушёл, оставив их на те самые несчастные минуты. Мужчина остановился, не узнавая в стоящей перед ним женщине свою "жену". – Вы.. А где? – замявшись, он додумал про себя, – "Хотя, она бы не пришла", – усмехнулся Малфой, – Журналистка? – Нет, – произнесла девушка тише и своим неподдельным голосом. Малфой изумлённо уставился на неё и подошёл к решётке. Молча смотря на неё с недовольством, но отвернулся в один момент и ушёл обратно к стене. – Ты уже всё видела. Можешь идти и болтать своему отряду гриффиндорят, что видела, – говорил он, не оборачиваясь, но в голосе слышалась агрессия. – Вы больной? Я не для этого пришла. У нас есть совсем мало времени. Мне нужно знать.. Малфой поднялся с каменной ступени у стены и подошёл к решётке, встав перед решёткой. – Ну? Не трать моё время. – Точно Вы.. даже тут у Вас всё время забито, – фыркнула громче девушка. – Тсс, жена ведь, или как? Тебя уже достали они? – Нет. И я не понимаю, почему. Незнание меня убивает. Что мне делать? – Сопротивление порождает проблемы. Не сопротивляйся. – Так просто? – Да. – Ясно.. я уже думаю как Вы, значит.. – проговорила она себе под нос, вызвав недоумение у Малфоя, – А Вы.. как тут? Пожиратель только молча окинул вопросительным недоумевающим взглядом девушку. – Ясно, да. Поняла. Глупость спросила. – Меня даже настоящая жена не навещает, неужели только это тебя заставило прийти сюда? Ни одна из моих любовниц так далеко ещё не заходила. – Да я думаю, что и Вы прежде так далеко не заходили, – хмыкнула девушка, окинув камеру взглядом, – И много их ещё? И вообще я для Вас не из этих. И из каких-то ещё. Равнодушно интересуясь, Мелисса осматривала неуютное помещение, в то время, как блондин приблизился к ней, тише с ухмылкой спрашивая: – Скучала значит? – Идиота кусок.. И не нужно меня причислять к своим дамочкам. – Чего?! – не сдержал он раздражённую усмешку, но комментировать её примечание не стал. Мелисса поднесла руку к решётке, выставив перед ней ладонь. Малфой не хотел заниматься таким ребячеством и в другой ситуации только хмыкнул бы, но сейчас он поднёс руку напротив неё, затем потянув руку, помышляя пронести её между решёток, но те оттолкнули его желание голубым холодным свечением и разрядом тока, отбросив Малфоя к стене. – Чёрт.. – Без рук, попросил бы! – грозно сказал охранник, быстро подбежав к ним. – Как без рук?.. А как я передам ему книги? Или отсюда переворачивать странцы? Тогда ваших минут не хватит. – Ладно. 5 минут ещё есть, – взмахнул он рукой по решётке, сняв заклятие, и ушёл, напоследок взглянув на сидящего на полу Малфоя. – Как быстро соориентировалась.. – усмехнулся аристократ, поднялся с лёгким затруднением и направился обратно к решётке. – Да я ж правда принесла всякое.. – О, отлично. От скуки мне не доведётся погибнуть, – потянулся он к протягиваемым книгам, тут же осматривая их. Мельком кинул на девушку несколько презрительный взгляд. – "И почему послушали лишь её, а не меня?". – А Вы тут..? – тихо пролепетала она, дабы прервать внезапное молчание. – Дорогая, ты дура? – акцентируя внимание на обращении, с улыбкой спросил Люциус громче, позже совсем тихо сказал ей, – Официальность убери сейчас, консператорша чёртова. – Ах, нет, что ты.. напоследок ещё. Ты уверен в своей стороне? – Да. Сомневаться нельзя, – ответил он быстро, но взгляд его блуждал и стал тише, сомнений в нём было немало, – И какой напоследок? У нас ещё есть время. И узник снова вернулся к рассмотрению книг. – А зачем мне стихи Байрона? Ты думаешь, что я это не чииал? И что за "Мцыри"?! – вспылил он с пустого места, побуждая слизеринку смеяться. Она тут же прикрыла рот рукой, – Да что смешного то? – Почитайте, будет, что осмыслить. А времени катастрофически мало. Что хотите знать? То есть, хочешь? – Как Драко? – поинтересовался он всё же главным для себя, перебирая другие книги и рассматривая их обложки. Некоторые его всё же особо заинтересовали, и те он переворачивал, мельком читая что-то ещё о них. Но он отложил их, поняв простую истину – счёта времени здесь нет, – А.. или.. Учёба ещё не началась? – Да нет же, уже свезло повидаться и загреметь в больничное крыло, – улыбнулась "брюнетка". – Тут календаря нет, – усмехнулся сам над собой Малфой, – И в смысле опять больничное крыло?! Будь с ним потерпимее. Иначе тебе не поздоровится, когда я выйду отсюда. Мелисса чуть не засмеялась снова с вечных угроз Малфоя Старшего, но его серьёзный взгляд убедил этого не делать. – Да с ним всё нормально, и со мной тоже, как видите, ну да ладно. Снейп просто надорвался на работе, – усмехнулась Мелисса со смеху, но Малфой помолчал, никак не реагируя какое-то время, затем слабо ухмыльнулся. – И вообще, ты можешь оставаться при своём мнении, но главное не терять голову и не идти на верную смерть. Так ты ничего не изменишь. – То есть противостоять не выйдет? – Сомневаюсь, но.. в любом случае путей назад не найти. Орден.. Тебе защиту предложит? И девушка промолчала. Перед ней был всё же не павший заключённый, а Пожиратель. Это-то и не позволяло сказать ему свои опасения и предчувствия. Но сейчас же при виде Мелиссы его серые глаза не казались безжизненными и заскучавшими. Как и прежде, он взял ее за руку, преодалев решётку, не окованную сейчас заклятием, и Мелисса опять – как и прежде – ощутила исходящую от Люциуса жаркую и волнующую жизненную силу. Она и опомниться не успела, как он приблизился к ней. – Моя милая жёнушка! – и ухмыльнулся, наслаждаясь тем, что ей приходится терпеть его тон и деться некуда. Мелисса невольно усмехнулась ему в лицо, тому, как ловко он использовал своё "родственное положение". – Время окончено, – протянул голос охранника, что размеренно приближался к ним. – "Так долго пилила сюда и дают время нелепое", – злилась про себя девушка, – "Нашла с чего злиться. Спасли вовремя". Малфой дёрнул девушку за руку на себя, из-за чего та врезалась в решётку. Прошипев, она встретилась с серыми глазами Пожирателя. Он коснулся её лба своим, прикрыв глаза. Простояв так мгновения, он решил попрощаться насмешкой. – Тебе не идёт быть другой, – прошептал он ей в лицо и отошёл, опустив её руки, быстро же вернулся к стене обратно. Девушка моментально оторопела и замерла на месте, смотря вперёд себя и не ругая себя в мыслях, что отправилась сюда, хоть это и чертовски глупо и неправильно, с какой бы стороны на это она не посмотрела. – Миссис Малфой? – прозвучал со спины откуда-то сбоку мужской вкрадчивый голос. – Да, иду.. Спасибо, – сказала она тем же низковатым голосом, задержав внимание на Малфое. Тот не смотрел на неё более, и тогда она ушла. Охранник же вернул защиту на решётку и стал сопровождать девушку до самого её отплытия на лодке, что уже ждала внизу тюрьмы Азкабан. Далеко же завела её подростковая импульсивность.