Вместе встретим будущее

      Время до ночёвки пролетело быстро, в назначенный день Фриск работала неохотно и рассеянно. Она не могла сосредоточиться на книгах, даже на домашнем задании, которое решила сделать заранее, витала в облаках и скорее думала, чем они с Альфис займутся вечером.       Последние десять минут до шести тянулись, как резина, пока Фриск неотрывно смотрела на часы и следила за движением секундной стрелки. С каждым новым кругом она всё сильнее хотела наконец освободиться, закрыть библиотеку и побежать в пекарню, чтобы купить отменных булочек и пакетик замечательного печенья, что так и таяло во рту.       Пять, четыре, три, два. Фриск считала про себя, прикусив губу и занеся руку над дверной ручкой. За пять минут она уже всё собрала, привела в порядок и выключила свет.       Один. Фриск хихикнула и выскользнула прочь.       Улыбчивый монстр в пекарне, пока взвешивал четыреста грамм печенья, спросил о её планах, и Фриск выложила всё, не стесняясь, настолько у неё было хорошее настроение.       Всё складывалось как нельзя лучше.       Альфис должна была приготовить салатики и заказать бургеров и картошки, которые любезно предоставил им Меттатон (хотя он, скорее всего, даже не обратил внимания, когда выписывал чек). Не самая полезная пища, но они рассудили, раз уж Фриск впервые у неё на ночёвке, то ограничивать себя ни к чему.       Широко шагая, она скоро была уже на месте.       — Привет! — воскликнула Фриск, заходя внутрь.       В лаборатории царил полумрак, лишь свет настольной лампы (в которую Альфис недавно всё-таки вкрутила лампочку) просачивался на первый этаж. Несколько мгновений было тихо, но вскоре она вышла встречать гостью.       — П-привет, — сказала Альфис немного смущённо.       Фриск улыбнулась, понимая, что наверняка весь вечер не расстанется с улыбкой, и развела руки. Они обнялись.       — Д-добро пожаловать в клуб п-полуночников, — добавила Альфис, проводя Фриск в комнату, — надеюсь, тебе здесь понравится.       — Мне уже всё нравится, — уверила её Фриск и добавила: — Слушай.       — Что? — спросила ящерка.       — У тебя есть чай?       — Больше к-кофе... Но чай тоже есть.       — Отлично. Потому что я достала нам отменное печенье. И пару сочников. И круассаны ещё.       — Ф-фриск, это ночёвка, а не день еды! — возразила Альфис, но Фриск решительно не видела, чему тут удивляться. Вкусно покушать она любила.       — День еды всегда, когда есть еда, — глубокомысленно заметила она, хитро ухмыльнулась и пошуршала пакетом.       Они переглянулись и тут же поняли друг друга. День еды или нет, но круассаны точно не пропадут.       — Гении, — начала Альфис.       — Мыслят одинаково, — завершила Фриск и дала подруге пять.       В комнате был накрыт небольшой стол. Картошка, бургеры и салаты уже стояли прямо на голой столешнице, так что привыкшая к скатерти Фриск сперва опасалась ставить на неё горячее, но вскоре поняла, что ничего страшного с ней не случится. Альфис предложила передвинуть стол и усесться на мягкие кресла перед телевизором. Как она объяснила, недавно к ней в руки попал раритетный диск с короткометражками начала двухтысячных, которые она непременно хотела с кем-нибудь разделить.       Фриск и не хотела отказывать. Важны были не только и не столько короткометражки, сколько общение, внимание и хорошее настроение. Всё это было ценнее самого раритетного диска.       Но перед просмотром, только усевшись и взяв в руки картошку, Альфис хлопнула себя по лбу.       — Фриск!       — Да?       — Помнишь, я обещала тебе телефон? — она кивнула. — Т-так вот, я нашла у себя в-всего несколько старинных развалюх, п-поэтому плюнула на них и сделала из одного со сломанным экраном вот это, — она протянула коробочку, перевязанную красной лентой, на которой висела красивая записка. — Подарок к н-н-новоселью, — добавила Альфис и улыбнулась. Её щёки покрылись лёгким румянцем.       Фриск с трепетом взяла коробочку и аккуратно развязала бант. Пока она двумя пальцами осторожно открывала подарок, от неожиданной торжественности и волнения у неё даже перехватило дыхание.       Она не могла выразить словами, что чувствовала в тот момент, но в душе только смутилась и радостно визжала, понимая, что это всё для неё. Ощущение сюрреалистичности происходящего охватило её со всех сторон, и Фриск не могла никак сообразить, что же она такого сделала, чтобы заслужить подарок и доверие.       В коробке лежал небольшой телефон с абсолютно целым экраном (и как только Альфис умудрилась его починить?), он был полностью чёрным, только в области камеры отливал золотом. Фриск нашла его просто замечательным.       — Ну как? — спросила Альфис.       Фриск подняла на неё глаза и в них, судя по всему, уже отражалось всё, что она хотела сказать.       — Это прекрасно. Он выглядит очень красиво, я бы даже сказала стильно, и этот градиент, эти цвета — они мне очень нравятся. Спасибо, даже не знаю, что бы я без тебя делала.       Фриск любовно погладила телефон по крышке и положила его тут же на стол, довольная, как слон.       — Ну что, а теперь за дело? — она залихватски махнула рукой и указала на экран.       Альфис кивнула и включила первый фильм.       Несколько часов спустя, когда они решили сделать перерыв, Фриск разлеглась на полу, сложила руки на животе и смотрела вверх, рассуждая про себя о чём-то.       Её давно терзала одна мысль. Надо признать, её терзало слишком много мыслей, но сейчас, рядом с Альфис эта показалась особенно близкой.       Недавно Фриск создала у себя в голове целый список того, что хотела бы сделать. И на первое место, особенно после неудачи в Водопаде, попала Ториэль. Бывшая королева, отшельница и попросту несчастный монстр — вот кем она была.       Фриск хотелось помочь ей вернуться обратно, снова поверить мужу и помириться с ним, чтобы в Подземелье всё снова стало хорошо, хотя бы так, раз уж сама Фриск не способна на большее. Чувство, что она должна что-то сделать, — это был фактор, который и направлял её мысли. А ещё бессознательная жажда добра и хорошего конца.       Но просто не было.       Альфис, как первая, кто имеет доступ практически ко всему Подземелью, может знать, что случилось и как помочь. Если бы только как-нибудь уговорить её, дать понять, что всё будет хорошо. Но Фриск знала, что она вовсе не была смелой или решительной, чтобы как-то вторгаться к Ториэль, когда она выбрала добровольное затворничество.       Стоило начать разговор издалека.       Фриск повернула голову чуть левее, туда, где полулежала на кресле Альфис. Она сидела в телефоне и быстро-быстро что-то печатала.       С чего бы начать?       — Альфис.       — Да? — отозвалась она и перестала писать.       — Можно кое о чём тебя спросить? — она кивнула. — Ты знаешь, куда исчезла королева? Я видела, — добавила на всякий случай Фриск, — что в тронном зале стоит стул поменьше, понимаешь?       — П-понимаю. О, Фриск... это... это п-печальная история.       Она знала, что между королём и королевой в прошлом произошло что-то плохое, но только недавно узнала, что Ториэль, та самая Ториэль из Руин, и есть королева, хотя догадки уже давно сами собой закрадывались в голову.       Фриск взглянула на Альфис внимательно и понимающе. Та улыбнулась слабо и как будто тихо, несмело, но начала рассказывать.       — Д-дело было ещё задолго до моего рождения... всё началось с-с… А ты знаешь, с чего всё началось?       — В плане?       — Начало т-тёмной страницы истории Подземелья, про... про человека и королевского сына, про их с-смерть. Ты слышала об этом?       Точно. У Фриск сжалось сердце. Она прекрасно помнила, что рассказали ей монстры, когда она, как оказалось, смертельно больная, шла вперёд, не разбирая ничего перед собой от слёз.       — Слышала.       — Хорошо, — Альфис нервно выдохнула, — в общем... в-вскоре после этого А-асгор, король... пошёл на р-р-решительный шаг: от горя, от з-злости, из-за... желания вытащить нас всех отсюда, он п-поклялся, что заберёт д-душу каждого упавшего человека, чтобы разрушить барьер. Семь душ, по числу магов, создавших его. Наверное, с-с-сам он н-надеялся, что ни один человек не упадёт и ему не придётся применять силу. Правда, незад-долго до твоего появления человек в-всё же упал.       — Но до короля не дошёл, так? — уточнила Фриск, которую против воли пробрала дрожь.       — Именно. В общем... король с королевой развелись... а куда она потом делась, н-н-никто не знает. Поговаривают, что... когда это произошло... кто-то нашёл горстку п-праха на окраине С-сноудина. Но слухи ходят разные, всем я бы точно верить не стала.       Фриск смотрела на неё как-то странно, смущённо. Альфис, конечно, никак не могла знать, в чём дело, поэтому решила, что та поражена рассказом. Частично так и было. Фриск прикусила губу и посмотрела в пол, понимая, что зря спросила. Слишком многое она уже сделала зря.       Значит, придётся отложить решение этой проблемы в долгий ящик.       Она хотела что-то сказать, как-то ответить, но не могла, не знала как. И Альфис, должно быть, чувствовала это: в проницательных глазах читалось понимание.       — Ладно, — Фриск поёжилась, будто от холода, — я… прости, наверное. Не стоило спрашивать.       — Н-ничего страшного.       Фриск слабо улыбнулась.       — Не смотри на меня так. На самом деле, — решила добавить она, чтобы разбавить получившуюся напряжённость, — у тебя очень уютно.       — Спасибо, — ответила Альфис.       — Кстати, вот ты говоришь, что дело было ещё до твоего рождения, значит, очень давно?       — Да, так давно, что мне и представить сложно.       — А сколько тогда лет королю?       Альфис задумалась.       — Понятия не имею. Если бы он хотя бы намёки давал, и то было бы легче. Ну смотри... он видел ещё Поверхность, это с-с-само по себе давненько было, н-не берусь судить, но лет триста назад минимум. Причём м-минимум, — она уточнила, — довольно такое... растяжимое слово, я боюсь задавать максимум, как бы не ошибиться.       — Понимаю, — Фриск хихикнула. — Мне такие числа и не снились. Но ведь не все в Подземелье такие, да? Я имею в виду, не все же старожилы.       — Разумеется, в-взять хотя бы Меттатона, Андайн... — Альфис не смогла скрыть предательского румянца на щеках, — или меня. Т-ты думаешь, мы старожилы?       — Я ведь даже не знаю сколько вам лет.       — А как думаешь?       — Ну, — Фриск нахмурила лоб, — в отличие от людей у вас нет такой классной и более или менее универсальной характеристики, как внешность, так что сложно сказать. Меттатону, думаю, лет двадцать… пять? — Альфис помотала головой, — семь? — движение повторилось, — восемь?       — А он не выглядит взрослым, да? Большой ребёнок. — Альфис хмыкнула. — Н-н-но ты не намного ошиблась, в мае стукнет тридцать два.       Фриск как хотела ответить, так и застыла с приоткрытым ртом. В это же самое время Альфис взволнованно начала метаться, приговаривая себе под нос, что не знает, что подарить.       — Да это ведь как две меня.       — Кстати об этом... Фриск, — остановилась Альфис. Настала её очередь задавать вопросы, — а-а сколько тебе лет?       Она снова застыла, как и прежде, но в этот раз потому, что здорово промахнулась. Ага, да, как же, в её-то историю реальные шестнадцать вписываются плохо, что же она тогда говорит такой бред?       — Я хочу сказать, — медленно начала Фриск, хотя для неё самой эти слова звучали скорее как оправдание, — конечно, по-настоящему я младше, мне и два года-то с трудом наберётся, но вот умом я себя ощущаю, как говорится, на семнадцать, — она накинула себе год, чтобы казаться хотя бы чуть-чуть старше, чтобы в случае чего не смущать Альфис.       Но её это, скорее всего, и не думало смущать.       — В-в-вообще г-говоря, возраст тут — штука весьма относительная. Королю вот... давно уже не сто и даже не д-д-двести, это остальные куда младше. Мне, к примеру, двадцать шесть, А-а-андайн н-не намного меня старше, всем королевским стражам не больше сорока... а работники у М-меттатона и то молоденькие. Вот взять хотя бы т-тебя.       — Приятно слышать, — Фриск не могла сказать, помогли ли ей слова Альфис, но во всяком случае чувствовала она себя теперь немного спокойнее. Бургерпентс, например, утверждал, что ему девятнадцать, значит, не так всё и плохо. — А что, Меттатону так сложно выбрать подарок?       — Ты не п-представляешь, насколько! С такой фан-базой, как у него, он в этих подарках с-с-скоро захлебнётся... а я хочу подарить ч-что-нибудь особенное... от всего сердца.       Фриск понимающе кивнула, хотя ей и не приходилось встречаться с таким.       — Он ценит самодельные открыточки? Не от абы кого, а от близких, от тебя, например.       — Н-не знаю, я в-всегда стараюсь дарить не только открытки, а что-нибудь более ц-ц-ценное, но с каждым годом это становится в-всё труднее.       — Ага, ну так а если это так трудно, то, может, он понимает? — наткнувшись на недоумение, Фриск объяснила: — Может, Меттатон сам знает, как трудно выбрать ему подарок, и обрадуется скорее вниманию, нежели самому подарку? То есть, хоть и корявая, например, но эта открыточка будет для него ценнее самого дорогого подарка. Я сама бы так и думала на его месте.       — Хм, — Альфис нахмурилась, раздумывая над её словами, — наверное, ты права... Но это должна быть с-самая оригинальная в м-мире открытка.       — Почему же? Просто открытка, можно даже словами поздравить, или найти красивый цветок. Кстати, а у тебя когда день рождения?       Альфис немного смутилась и покраснела.       — В-в августе.       Глаза у Фриск расширились.       — Бог ты мой, почему я не попала сюда хотя бы на два месяца раньше!       — Д-да ладно тебе...       — Ну как же, теперь мы просто обязаны устроить «день рождения с опозданием», принесу тортик, позовём друзей, если хочешь, будет весело. Как ты на это смотришь?       — Но у м-меня же уже б-был день рождения, М-меттатон уже устраивал мне вечеринку…       — Ну Альфис! — тут Фриск решила пустить в ход единственный козырь, который спрятался у неё в рукаве, — это же лишний повод, — она слегка прищурилась и расплылась в улыбке, — пригласить Андайн.       А вот это был ещё один пункт плана: свести Альфис с Андайн.       Результат превзошёл все ожидания. Она только сильнее покраснела и мелко задрожала, и все сомнения Фриск разбились вдребезги.       — О-откуда ты знаешь?! — воскликнула Альфис, закрывая руками лицо.       Фриск снова хихикнула и, вспоминая Меттатона с его викториной, сказала:       — Это же очевидно, Альфис. — Она задрожала ещё мельче, так что Фриск подумала, не перегнула ли палку. — Ну что ты, я же ничего плохого не хочу сказать. Напротив!       Альфис выглянула из защиты собственных рук.       — Я хочу помочь. У меня есть, скажем так, одно предположение…       — К-к-какое? — прервала её Альфис. Она вся светилась от нетерпения и волнения.       — … что это взаимно. Но это пока только предположение! Знаешь, я ведь могу и спросить.       — Т-т-только не э-это, ты что.       — Не прямо, разумеется, я же не совсем ещё крышей поехала.       — Д-думаю... отговаривать т-тебя бессмысленно. — Фриск неловко улыбнулась, понимая, что действительно плохо выполняет просьбы. — Но, п-п-пожалуйста! — взмолилась Альфис, — не будь т-такой прямолинейной.       В ответ Фриск лишь весело рассмеялась.       — Ты меня за Меттатона не принимай. Хотя он умеет высказывать истины так, чтобы никто их не заметил. Если не секрет, скажи, пожалуйста, а что тебе нравится в Андайн?       Фриск знала, что откроет ящик Пандоры этим вопросом, но ответ Альфис, равно как и последовавшая за ним дискуссия, не показался ей тяжёлым и напряжённым, напротив. Она была рада послушать и взять на заметку, что Альфис хочет от своей возлюбленной.       Тем временем Фриск уже придумала, что делать.