We'll go crazy together, right?

Уилл чувствовал это, как никогда раньше. Нет, мурашки по шее, как от Истязателя Разума не шли, но парень был уверен: этот день настал, и он вынужден будет признаться, что соврал тогда. Расскажет всю правду про ссору с Майком и его несчастную фразочку, брошенную напоследок, признается во всех смертных грехах. А как же иначе? Друзья ведь не лгут. Да и Беверли это так просто не оставит. Они все повзрослели, возможно даже стали умнее, но у всех определённо остались секреты, которые не знает никто, кроме них самих. И никакой Бутылочкой или Правдой или действием их не выбить, не выпытать. Такое скрывают очень тщательно даже от лучших друзей. И Уилл скрывал до поры до времени, до этого дня, который неминуемо бы настал. Учебный год закончился, вещи собраны, машины подготовлены — они возвращаются в Хоукинс. Узнав, что Байерсы собираются туда съездить, Неудачники в тайне от Уилла и Оди уговорили своих родителей отпустить их на всё лето в гости, а потом даже подговорили Джойс и Джонатана ничего не говорить младшим. И каково же было удивление обоих, когда с утра в день выезда Хоппер обнаружила, что все: от Билла до Эдди — собрались у них на крыльце с огромными рюкзаками и пакетами, готовые ехать с ними. Уилл не хотел ехать и сказал об этом матери сразу же, как у неё возникла такая мысль. Сидел на диване в своей комнате, а потом вдруг высказал своё предложение пожить у кого-то из Неудачников, пока его семья будет в разъездах. — Дорогой, ты не ездил с нами ни на Рождество, ни на Пасху. Нужно проведать тётушку Мию хотя бы летом. Да и друзья рады будут тебя видеть, — Джойс присела перед сыном и ласково потрепала его по волосам, — Почему ты не хочешь ехать? Что-то случилось? Уилл не мог рассказать матери правду. Не потому, что не доверял, нет. Совсем наоборот: боялся, что о нем будут переживать так, будто с ним что-то не так. Это был один из тех страхов, которые всплывают наружу не сразу, а постепенно, незаметно затягивая тебя в пучину. И потом ты резко понимаешь, что с тобой действительно что-то не так, что другие не такие, как ты. И ты, обнимая подушку, не спишь ночами, чтобы хотя бы в мыслях доказать себе, что с тобой всё хорошо. Как-то раз, когда они с Эдди делали у него домашку, парень доступно объяснил ему, что гомосексуальная ориентация — это не дефект, как всё ещё считает миссис Каспбрак, и с этим совершенно спокойно можно не просто существовать, а полноценно жить. Но хоть Уилл слышал весомые аргументы, где-то глубоко в душе всё ещё остался осадок того, что с ним не всё хорошо. — Тогда представь своего Майка, — Каспбрак не оставлял попыток убедить друга, — Что ты представил первым? — Глаза и руки… И губы, — выдохнул Уилл, закрывая лицо ладонями. — Отлично. Теперь представь, что тебе позволено сделать одно действие, о котором Майк никогда не вспомнит, — довольно потёр руки Эдди, — Что ты сделаешь? — Поцелую его, — голос дрожал, дыхание сбилось только от мысли о такой возможности, а в штанах становилось до невозможности тесно, — Чёрт, ну и зачем было это всё? — А это ещё не конец, — ухмыльнулся парень, — Как ты себя чувствуешь? — Тебе не видно? Ну так ещё парочка таких вопросов и увидишь. — Морально. Я имел ввиду морально. — Ну… — Уилл замялся, теребя край футболки, — Лучше, чем было до этого. — Ты сейчас представил себе хоть что-то неправильное? — Нет, — после недолгой паузы ответил Байерс, снова утыкаясь лицом в ладони, — Мы сплетничаем, как девчонки. — Расслабься, — Каспбрак несильно толкнул его в плечо и рассмеялся, хватаясь за живот. И Уилл расслабился, и чувствовал себя совершенно нормально ровно до того момента, пока не встретил на следующий день Ричи. На очки он уже не обращал внимание, как и на волосы, и вот тогда-то Ричи Тозиер, в те моменты, когда он молчал, становился до мельчайших деталей похож на странно одетого Майка Уиллера. — Т-ты какой-то странный с-сегодня. Всё хорошо? — тихо спросил Билл, когда они шли вместе после школы. Уилл только успел кивнуть, как его за руку утащил в сторону Эдди. — Опять? — Байерс снова потянул руки к лицу, — Хватит их сравнивать. Я тебя как друг прошу, пожалуйста, перестань. Плохо ведь и тебе, и мне. Больше они не сказали друг другу ни слова. Каспбрак шёл тихо, иногда пиная какие-то льдышки, а Уилл просто пялился на дорогу под ногами. Пытался убедить себя, что ничего не чувствует к Майку, ночами у него даже получалось, но потом он видел Ричи и напрочь забывал всё, что пытался вбить себе в голову ранее. Выхода у него было только два: либо уехать и из Дерри, чтобы не видеть ни Майка, ни Ричи, либо поддаться чувствам и плыть по этому течению. И сегодня ему придётся выбрать. В мыслях всплыл тот мартовский день, когда Тозиер почти осуществил свой план с «парнем». Они договорились пойти в кино, но так как фильм только вышел в прокат, билетов в одном ряду на всех просто не хватило и они решили купить в разных. Тогда с ними ещё пошёл якобы троюродный брат Ричи, проезжающий мимо со своими родителями и остановившийся в их доме на сутки. Его звали Рик и он был на несколько лет старше Неудачников, даже уже семнадцатилетнего Майка. Места распределяли методом «кто первый, тот и молодец». Уилл до последнего был уверен, что они с Эдди сядут на два места в пятом ряду, но Каспбрак даже не заметил, как Байерс махал ему рукой, зовя к себе. Конечно, что же он мог заметить, когда его за руку на самое козырное место тащил сам Ричи Тозиер. На следующем ряду с самого краю разместились Бев, Майк, Бен и Оди, а с другого краю — Билл и Стэн, постоянно над чем-то хихикающие. Осталось лишь два места на самом последнем. Уилл сглотнул. Ему сразу показалось, что это плохая идея, садиться с каким-то левым парнем на места для поцелуев, но когда к нему обернулся Тозиер и загадочно подмигнул, было поздно. Рик уже переплёл их мизинцы и плавно пробирался дальше. Неизвестно, когда бы он остановился, так что Байерс решил действовать прямо сейчас. Он успешно выдернул руку, но когда чужая ладонь накрыла его острую коленку, не выдержал. Не придумав ничего лучше, кроме как больно наступить Рику на ногу, Уилл вылетел из зала. На пути домой он не видел ничего и никого. Слёзы застилали глаза, хотя он знал, что нельзя показывать свои слабости. Но сейчас ему нужно было поплакать, просто закрыться у себя в комнате, пока Джойс на работе, а Джонатан на подработке, и залить слезами всю подушку. Но первое, что он сделал по приходу домой — это отыскал свой альбом и простой карандаш со стирачкой. За этот год у него стало очень хорошо получаться рисовать и рисовал он всё: от природы до каких-то определённых предметов на его столе. А сейчас пришло время снова открыть альбом с обратной стороны. Там он осторожными движениями выводил только Майка. Утром, днём, вечером, ночью — на страницах появлялся Уилер в самых разных состояниях и позах. На какой-то из страничек парень приобнимает и прижимается губами к тому месту, где у ещё какого-то силуэта должен быть висок, но этого человека Уилл не стал заканчивать. Как он вообще мог представить, что Майк когда-нибудь обнимет и вот так поцелует его? Но представлял же. Вот и сейчас на очередной странице появлялся Майк. В этот раз спящий: Уилер лежал на боку, подложив одну руку под голову, а вторую протягивая куда-то в сторону. Тогда Уилл и решился дорисовать себя на картинке. Сначала собственная голова, потом шея, плечи и наконец всё остальное — рядом со спящим Майком появился сидящий в пол-оборота Байерс. А ещё они держались за руки. И сейчас, когда время поджимало, руки тряслись, а здравый смысл говорил, что пора что-то выбрать и покончить с бессонными ночами и глупыми мечтаниями, Уилл вытянул альбом и открыл тот рисунок. Кое-где карандаш размазался из-за слёз, выплаканных в тот день, но суть оставалась той же. Он любил. И пусть его не любят так же, но он любил, любит и будет любить во чтобы то ни стало. И выбор был очевиден. — Уилл, ты готов? — в комнату вбежал Эдди, сияя широченной улыбкой, — Мы уже грузимся.

***

Тётушка Мия была очень дружелюбной и обожала гостей. И Байерсы ездили к ней так часто, как могли, хоть она и не была им родственницей. Если быть точнее, то этой милой старушке Джойс продала их прошлый дом, и та уговорила мать Уилла приезжать к ней в гости на все праздники, так как своей семьи у неё не было, а в их компании ей было бы не так одиноко. Когда Джойс позвонила ей и сказала, что в этом году они приедут с друзьями Уилла и Оди из нового города, Мия только обрадовалась. «Всегда любила шумные компании» — воскликнула она, но предупредила, что спальных мест на всех не хватит. Поэтому некоторые из Неудачников взяли спальники и надувные матрацы. Уилл был не против, что в его комнате поместятся ещё пятеро его друзей, но был уверен, что все они быстро поладят и некоторые из «лузеров» съедут. Перед тем, как отправляться, он попросил маму не звонить никому и не говорить об их приезде, а так как на дорогу уйдёт целых два дня и приедут они глубокой ночью, то никто и не узнает, пока Уилл лично не позвонит кому-нибудь в дверь. Очень удобно, между прочим. В отеле у них получилось снять три комнаты: одна на пятерых и ещё две на троих, в одной из которых тут же прочно обосновались Джойс и Оди с Бев. Вторую трёхместную заняли Джонатан, Уилл и Майк, желавшие спать после тяжёлого дня, а все остальные поместились в одной, решив, что выспаться можно и в машине, вот и болтали почти до утра. Но с рассветом к ним пожаловали девушки, которые дождались, пока миссис Байерс заснёт, а затем и Уилл с Майком. — Что будем делать? — спросил Стэн, спихивая ноги Ричи со своей кровати, — Поиграть мы ни во что не сможем — будем слишком шуметь. Просто говорить? — Я бы хотел… Рассказать вам некоторые вещи, — вдруг сказал Уилл, выпрямляя спину, — До того, как мы приедем в Хоукинс. — Колись, Уилли-Хилли. Мы слушаем тебя, брат наш, — хохотнул Тозиер, кладя руку на сердце, за что получил под дых от Беверли, — Ладно, ладно, молчу. — Странно говорить об этом вот так, но я попытаюсь, — Байерс сцепил руки в замок и выдохнул, — Ричи же всем разболтал о моей… — Влюблённости, — закончил за него Эдди, — Я буду помогать, не переживай. — Да, о ней. В моего друга, Майка Уилера. Когда я уезжал из Хоукинса, мы с ним очень сильно поругались и с тех пор не общаемся. Он, наверное, меня ненавидит, — нервный смешок сдержать всё-таки не удалось, — Он тогда сказал, что он не виноват, что мне не нравятся девушки, а я… — Ударил его? — осторожно спросил Каспбрак — единственный, кто решался разговаривать в этой обстановке. — Нет-нет, конечно нет, — замотал головой Уилл, — Всё ещё ужаснее. Я сказал ему, что мне не нравятся девушки потому, что мне нравится… — Он? — Да. И больше мы не разговаривали. И из-за этого я сбежал с того единственного недо-свидания, Ричи, — выделяя имя Тозиера, он бросил гневный взгляд в его сторону, на что Балабол лишь поднял руки в защитном жесте, — А ещё… Ох, чёрт, я не могу! — Ричи напоминает Уиллу Майка, — рискнул выдать ещё немного информации Эдди и даже подготовился получить за это по голове. — Вы похожи, как две капли воды, — почти всхлипнул Уилл, успевший скрючится в небольшом кресле, — Я не могу перестать… — Тшшш, держи себя в руках, — материнский инстинкт Беверли никогда не подводил и она уже пересела на ручку кресла, обнимая Байерса и гладя по голове, как маленького котёнка, — Всё будет хорошо. Правда ведь? — Мы просто надерём этому Уилеру зад и всё будет хорошо, — заявил Ричи. — А я п-предлагаю погов-ворить с ним, — вступился за неизвестного им пока парня Билл. — У меня есть план получше, — впервые за тот вечер подал голос Майк, — Сведём их. — А я даже более, чем уверен, что твои друзья нам помогут, — поддержал идею Стэн. — Ну, Уилер, держись, — Тозиер похрустел пальцами, — Неудачники в деле!