We'll go crazy together, right?

Майк всегда думал, что в его жизни всё хорошо. С самого детства возле него был своеобразный ангел-хранитель, который уводил его подальше от всех бедствий, возникающих на его пути. Всё шло замечательно всегда и везде: он нашёл друзей, создал свой клуб, был отличником, был любим в семье. И даже когда встретил Оди в лесу, удача от него не отвернулась. Но сейчас всё шло наперекосяк. Он плохо спал и почти ничего не ел, из-за чего его худые конечности стали ещё тоньше. На вторую неделю такой жизни сына миссис Уилер решила, что случилось что-то серьёзное и отвела Майка сначала к их семейному врачу, а потом, по совету этой доброй старушки, к психологу. Мужчина средних лет сначала долго беседовал с ним в присутствии матери, показывал разные цветные пятна, а потом попросил, чтобы Карен оставила их наедине. — Ты влюбился, я прав? — спросил он, как только дверь закрылась. — Что? — Майк нахмурился. — Ты влюблён, — более настойчиво повторил врач, — И твоя любовь находится слишком далеко, надежды на взаимность почти нет. Поэтому ты и страдаешь. Я прав? — Не знаю, — тихо буркнул Уилер, натягивая рукава широкого свитера на запястья, — С чего вы вообще это взяли? — Из рассказов твоей мамы, — спокойно ответил мужчина, — Она говорила, что у тебя раньше ничего такого не было, а последние три года ты расстраиваешься только потому, что тебя не пускают к твоей девушке. — Которой нет. — Вы расстались потому, что тебе нравится кто-то другой? — Это личное! — Для меня у тебя нет личного. — Но я вижу вас первый раз в жизни! Как я могу рассказать что-то личное незнакомцу? — Майк скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на врача. — Поверь, тебе только стоит начать. Всё гораздо проще рассказать чужим людям, которых ты никогда раньше не видел, — мужчина продолжал говорить настолько спокойно, что у парня появилось желание его ударить, — И если ты сейчас расскажешь, больше не увидишь меня. Обещаю. Уилер вздохнул, опуская голову на руки. Помолчав немного и переварив информацию с плюсами и минусами, он начал медленно бормотать то, что беспокоило его, но он не решался рассказать. Про Нэнси, которая уехала в соседний город и теперь созванивалась с ним слишком редко, про недавнюю ссору с Лукасом из-за его нового друга Джека, который метил на место Уилла в их команде, про Оди, с которой он расстался не просто так и так и не мог понять, что его толкнуло на такой шаг, и про самого Байерса. Майк буквально вывалил всё, о чём думал этими бессонными ночами и под конец устроил настоящую истерику. — Я так и думал: он влюбился, — сказал миссис Уилер врач, когда её сын соизволил успокоиться, — Не стоит волноваться, это пройдёт. Просто заставляйте его есть хотя бы что-нибудь, хоть сладости, но сон к нему сам всё равно не вернётся. Поможет только снотворное. — Спасибо, — пробормотала Карен, придерживая Майка за плечо и невольно спрашивая у самой себя, сколько же килограммов скинул её единственный сын за эти две недели. По дороге домой они заехали в кондитерскую и купили столько сладостей, сколько никогда раньше не покупали даже на праздники. Мать заставила Майка унести их все к себе в комнату и потребовала, чтоб он лёг спать, но как только она ушла, аккуратно прикрывая дверь, парень тенью проскользнул в комнату Нэнси. Родители собирались отдать её Холли, и там всё ещё стоял один из телефонов. Майк сел рядом с ним на немного пыльную кровать и застыл. Он знал, что если он позвонит Байерсам, то к телефону подойдёт Джойс или Оди, может Джонатан, но точно не Уилл. Он никогда не отвечает. И это бесит, раздражает Уилера, но с другой стороны хочется пробовать и пробовать, чтобы наконец достучаться до друга. А друга ли? Майк давно уже признался себе, что скучает по Уиллу. По его тихим шуткам, по его голосу, по причёске, по рукам… Он скучает по всему Уиллу. А ещё он стал замечать, что ему не хватает Байерса не так, как Оди или Нэнси. Да, он тоскует по девчонкам и грустит, что не может проводить с ними столько времени, сколько хочет, но не так. Не так, как по Уиллу. С Уиллом всё по-другому. Каждый вечер Майк ложится в постель, закрывает глаза, и в голове всплывает образ Байерса. Вот они сидят на берегу небольшого озерца, брызгаются и громко смеются. А вот они играют в автоматы: Уилл побил рекорд в своей любимой игре, и Майк радуется так, будто это его победа. Теперь они сидят у него дома и делают домашнее задание: Байерс сосредоточенно смотрит в тетрадку, иногда что-то записывая, а он любуется. Да, ему, Майку Уилеру, всегда нравилось наблюдать за своим лучшим другом, особенно, когда тот на чём-то сосредотачивался. Бровки хмурились, шариковая ручка тянулась ко рту и её сжимали два ряда аккуратных зубов, скрываясь за всегда немного красными пухлыми губами. Тогда-то Майк отворачивался, но ни о какой домашке речь уже не могла идти. Им было весело вдвоём, несмотря на время года и погоду, они всегда могли успокоить друг друга несколькими словами и вселить надежду в светлое будущее одним лишь прикосновением руки к руке и улыбкой. Но Майк боялся, что то, что он чувствует внутри, выползет наружу, открываясь для всех и превращаясь во что-то большее, чем просто влечение. Тогда Байерс поймёт и больше не будет с ним общаться. Их многолетняя дружба рухнет так, как будто её и не было. Тогда его спасением стала Оди. Хоть она и была отстранённой вначале, а потом и вовсе пропала на целый год, но хоть как-то заглушала тот пожар в душе Майка, который каждым словом и движением сильнее распаливал Уилл. Демогорганы, первый поцелуй, Снежный бал, Истязатель разума, борьба, слёзы и смех, — всё это смешивалось в одно, когда Уиллу грозила хоть какая-то опасность. Майк всегда остро ощущал, когда Байерсу нужна помощь, но запрещал себе ему помогать, чтобы не раскрыли, чтобы не начали презирать. А потом тот злосчастный вечер, от воспоминаний которого хотелось рвать на себе волосы. — Я не виноват, что тебе не нравятся девочки! Уилл хотел уехать и даже перекинул ногу через велосипед, но Майку хотелось не этого. Он был зол, но не на Уилла, а на себя за то, что не может держать язык за зубами. — Куда ты? Посиди, потом поедешь. Видишь же, дождь на улице. Он пытался оправдаться и извиниться, но Уилл его опередил. — Мне не нравятся девочки, потому что мне нравишься ты! Больше он ничего не сказал, просто сел на велосипед и уехал прочь. Майк долго смотрел ему вслед, пока к нему не вышел Лукас. — Ты плачешь? — Плачу? — он провёл рукой по щеке, — Нет, это просто капли воды. Там же ливень. Но да, он плакал. И плачет до сих пор каждый раз, когда вспоминает ту ночь. Иногда приходится идти в ванную и умываться, чтобы смыть с себя всё это. Ему казалось, что Уилл шутил, просто проверял его, чтобы потом смеяться вместе с остальными. Майк много думал, у него раскалывалась голова от слов, которые можно было бы сказать Байерсу в ответ и наконец узнать, что он про него думает на самом деле. Но пока он думал, настала учёба и Уилл вместе с семьёй уехал в Мэн. И Майк выделил себе время до Рождества, ведь Уилл просто обязан был приехать в родной город к друзьям. Но он не приехал ни на этот праздник, ни на какой-либо другой, и Уилер до самого лета ходил чернее тучи. Отдалялся от друзей, запирался у себя в комнате, слушал музыку и спускался только чтобы поесть. Его немного развеселило известие о скором приезде Нэнси, но только совсем немного. Сестра не смогла бы исправить его жизнь, которая без ангела-хранителя скатилась в дно. Тогда он признался себе, что влюблён, что он без ума от лучшего друга. Он скучал по Уиллу гораздо сильнее, чем по всем остальным, и сильно себя ругал за то, что так и не поговорил с ним перед отъездом. С того самого момента, как Байерс уехал, его жизнь пошла под откос. И Майк был уверен, что именно Уилл и есть его ангел-хранитель.

***

Это утро ничем не отличалась от всех июньских утр, которые не начинались школой. В этом году летние каникулы у них начались на неделю раньше, чем обычно, и это не могло не радовать. Майк уже успел позавтракать и вернуться к себе в комнату, как послышался звонок в дверь. В голове промелькнула мысль про Нэнси, но парень её отогнал, ведь у сестры учёба, которую она ни за что не пропустит. Тогда Уилер завалился обратно на кровать и снова уставился в потолок. — Майк! Спускайся! Уилл приехал! — вдруг послышалось снизу. — Уилл?! — парень попытался настолько быстро встать с кровати, что поскользнулся на ковре и больно приложился рукой об пол, прошипев от боли, — Иду! Он слетел вниз по лестнице, тут же сталкиваясь лицом к лицу со своей матерью. — Что с тобой? — спросила миссис Уилер, удивлённо глядя на взволнованное лицо сына. — Ничего, — тихо ответил он и прошмыгнул к двери. За ней стоял Уилл. За год он вытянулся и стал почти ростом с самого Майка, волосы как всегда были уложены в привычную причёску, длинные пальцы нервно теребили край цветной футболки, а когда он поднял взгляд своих карих глаз и робко улыбнулся, парень не сдержал восторженный вздох. Сделав небольшой шаг вперёд, он сжал Байерса в крепких объятиях, утыкаясь носом куда-то в висок и вдыхая глубоко, чтобы до конца прочувствовать и пропитаться этим слабым запахом яблочного шампуня и чая с лимоном. — Уилл… — Майк, я… — чужие руки сомкнулись на шее, сокращая расстояние между телами до минимума, а горящая щека прижалась к шее, — Ты не злишься на меня? — Как я могу на тебя злиться? — Уилер неосознанно трётся носом о чужие волосы, опаляя дыханием ухо, — Я скучал. — Я тоже. — Тогда почему не звонил? — Боялся, что ты рассердишься ещё сильнее. — Глупыш. Уилл хихикнул, но не отстранился. Стоять так было чертовски приятно и Майк, сам того не замечая, начал гладить Байерса по спине, а сам парень немного ослабил хватку и, уткнувшись лицом в собственный локоть, запустил пальцы в волосы Уилера. Уилл вмиг понял, что значит быть счастливым. На губах появилась глупая улыбка, а коленки начали трястись. — Ты дрожишь, — заметил Майк, — Что-то не так? — Нет, всё хорошо. — Тогда что с тобой? Уилл хотел ответить, но вышел только тихий всхлип. Майк отстранился и уставился на лучшего друга. Который почему-то начинал плакать. — Что с тобой? Не плачь, всё же хорошо, — парень осторожно коснулся чужих щёк большими пальцами и смахнул две маленькие слезинки, притягивая Уилла обратно и шепча прямо в ухо тихое: — Я рядом. — Я знаю, — пробормотал Байерс, хватаясь за Майка, как за спасательный круг, — Я знаю…