Под знаком MJ

Они сидели так до часа ночи. Земницкие (разумеется, не считая Луны), в этом году отказались праздновать Рождество, пообещав устроить Майклу и всем тем, кого он сочтет нужным пригласить, настоящий русский Новый Год. Джексон не сопротивлялся, ему было даже интересно, что такого особенного было в этом празднике. Он уже дважды встречал Новый Год с девочками, и ни разу они не устраивали ничего особенного. В этот раз всё явно должно было быть иначе. Наконец, сонная компания стала расползаться. Майкл увёл Бланкета, чувствуя жизненную необходимость кого бы то ни было уложить спать. Пусть это даже был его четырнадцатилетний сын, который спокойно мог заснуть без сказки на ночь. Бланкет был не против, а только рад – значит, Майкл мог спокойно удовлетворить своё желание. Обычно он укладывал спать младших членов семьи Земницких. Он любил этих малышей – и почти двухлетнего рыжеволосого Андрея, который в светлое время суток всегда проявлял огромный интерес к работе его старшей сестры, Луны, и серьёзного голубоглазого блондина по имени Слава – неполных трёх лет от роду, сильно привязанного к своей бабушке и всегда помогающего ей в меру своих сил. Андрейка не мог усидеть, когда Майкл читал ему на ночь – он вечно крутился, пытался ставить сценки, вскакивал с кровати, и Джексону приходилось ловить неугомонного мальчишку и снова укладывать его спать. Слава обычно вёл себя спокойно – он внимательно слушал сказку, а потом рассказывал Майклу о том, что сегодня узнал от бабушки о какой-нибудь новой болезни. Он никогда не играл в «больницу» - видимо, шутить с этим у него не поднималась его крохотная ручка. Но, как бы то ни было, у Майкла начинали шевелиться волосы на голове и он обычно торопливо убегал из комнаты. Порой он укладывал спать и Костю. Этот мальчишка был младше Луны на пять лет и просто обожал рисовать. Правда, то, чем занималась Ида, его не интересовало – парень предпочитал нечто более увлекательное. Порой он мечтал стать художником, создающим видеоигры, порой, его тянуло на съёмочную площадку – у мальчика проявлялись режиссёрские способности и желание покомандовать. Он был единственным шатеном в семье Земницких, но глаза у него были «правильного», «Земницкого» цвета – голубого. Две рыжеволосые и веснушчатые сестры-близняшки, Яна и Наташа, что были на два года младше Лунной, тоже порой просили его посидеть вместе с ними перед сном. Они были ровесницами Бланкета, и Майкла это несказанно радовало – порой его сыну было скучно со старшим братом, который сейчас, впрочем, всё равно не появлялся дома, и со старшими сёстрами, у которых были свои заботы. И пусть интересы у него совпадали только с Наташей, которая была ярой фанаткой спорта, нежная, хрупкая Яна, мечтающая, как и Луна, стать актрисой, была его принцессой, которую Бланкет мог оберегать, чувствуя себя настоящим рыцарем. Даже самая старшая среди детей Земницких, восемнадцатилетняя Мэри (как здесь окрестили обычную русскую Машу), иногда приходила к нему по вечерам. Она училась на переводчика – у неё отлично шли языки, и иногда она могла прийти к Майклу поздно вечером, прося помощи с переводом какой-то фразы. Порой они могли просидеть над текстом до утра, но эта работа всегда была особенной. Маша была копией (или, скорее, прототипом) Луны, которой была старше всего на два года. Единственное, что их отличало – это то, что Мэри приходилось носить очки. Но она уже подрабатывала где-то, из принципа желая накопить на операцию, восстанавливающую зрение, сама. Майкл ей в этом не препятствовал, и у них сложились тёплые, дружеские отношения. Забирая осиротевших детей из России, Майкл больше всего переживал, что старшая девочка, которой тогда уже было семнадцать лет, не примет его и будет всеми силами отказываться идти на контакт. Но теперь, порой, забываясь, Маша даже называла его «папой», что грело душу и заставляло забыть о том, что на следующий год, который уже почти наступил, этой вечно маленькой для него красавице исполнялось девятнадцать лет. Но сейчас все они спали. Закончили шуршать бумагой, из которой что-то мастерили, прекратили шуметь фольгой и стаканчиками с краской. Так что Майклу пришлось идти к Бланкету, пока Ида провожала чету Дауни в одну из комнат, которые обычно занимали гости, и пока Луна помогла ещё слабо ориентирующемуся в Неверлэнде Серёже найти свою комнату. Наконец, всё затихло. Майкл ушёл прятать подарки, и вернулся к себе в комнату спустя долгих и полных приключений в полутьме пятнадцать минут. Он рухнул спать, едва переодевшись в пижаму потеплее – ему вечно было холодно. И почти сразу же и вырубился. А вот Луне не спалось. Её комната находилась совсем рядом с детской, где оставили на ночь малышей Дауни. Их родители спали в смежной комнате, и девочке не было нужды вставать и идти на звуки, которые оттуда доносились, но Луна не выдержала. Она потихоньку встала, быстро пригладила рукой слегка растрепавшиеся волосы, заплетённые на ночь в косу, и направилась к детям. Кому-то из малышей снились кошмары. То ли Экстону, то ли Аври – Луна не разобрала. Но едва она подошла к приоткрытой двери, как услышала мужской голос, доносящийся из комнаты. Видимо, Роберт проснулся, услышав, как плачет во сне его дитё, и пришёл спасти его (или её) от кошмаров. - Папочка, там злые дяди… - хлюпая носом, вещал кто-то. – Там большие роботы и злой дядя… - И ты их боишься? Почему? Я же с тобой, всё хорошо, правда? - А вдруг дяди сильнее? – раздался вполне логичный вопрос. – Ты сам сказал, что ты не самый сильный… - Ерунда. Твой папа – Железный человек, а Железного человека ещё никто не победил, - убеждённо ответил Роберт. Луна улыбнулась – да уж, аргумент был действительно «железным». - Ну ладно… - хлюпанья прекратились. Роберт стал что-то напевать, и скоро послышалось тихое сопение. Лунная приоткрыла дверь, заглянула и шёпотом спросила: - К вам тут можно пристроиться? - Давай, заходи, - таким же шёпотом ответил Роберт. Луна проскользнула в комнату, бесшумно устроилась в дальнем углу, за большой перегородкой, и знаком пригласила Роберта сесть рядом с собой. Тот принял её приглашение и устроился неподалёку от кроватки, где спала Аври. - И часто они так? – продолжая говорить шёпотом, спросила Луна. Роберт покачал головой: - Нет. Обычно спят, как убитые. Можно даже говорить чуть громче, сейчас они не проснутся. - Не стоит, а то всё-таки можем разбудить, - Луна помолчала, потом предложила: - Пойдём, посидим в гостиной? Возле камина, например. Можно взять по стакану горячего молока… Сказано – сделано. Ночные путешественники добрались до камина, где Луна оставила своего друга в мягком кресле, а сама отправилась за молоком. Когда она вернулась, разговор продолжился: - Значит, такое бывает нечасто? - Да, очень редко. У Аври было всего пару раз, у Экстона - раза три-четыре. Ну, знаешь, детям иногда снится то, чего они больше всего боятся – на новом месте, или где-нибудь, где они могут не сразу найти родителей. Те, кто таскал детей в свои поездки, рассказывают, что порой даже приходится отправлять их в больницы. Дети не спят, боятся, а утешить их некому. Поэтому чаще всего их отправляют к родственникам, в лагеря, в общем, что-то подобное… - Ясно. Короче, избавляются от малышни на неопределенный срок, - подвела итог Луна. Роберт кивнул: - В общем, да. - Когда-то мой папа тоже так приходил ко мне, - после долгой паузы, задумчиво сказала Луна. – Я помню, мне снились скелеты – я до ужаса в детстве боялась скелетов. Тогда он пришёл, обнял меня, просидел рядом почти всю ночь, хоть ему на следующий день нужно было рано утром идти на работу. Потом, когда он пропал, со всеми сидела Маша, - Луна улыбнулась, видимо, что-то вспомнив. – Она даже старалась делать голос похожим на его. Писала сказки, чтобы успокоить совсем мелкого тогда Костю, ну и всё такое… В общем-то, нас всех воспитала Маша. С нами играл папа, потом это стала делать она. Мы гуляли по его маршрутам, она пела нам его песни, - Луна заткнула себя стаканом с молоком. - И где он сейчас? Ты знаешь? – рискнул спросить Роберт. Луна покачала головой: - Пропал. Просто пропал. Когда мне было восемь. Может быть, ушёл к кому-то, а может быть, его звезданули кирпичом по голове в переулке. Мама не рассказывала – может, и сама не знала. Мы как-то жили. И всё. - Бывает, - невесело усмехнулся Роберт. – Да, мой тоже поступил странно, когда мне было восемь. Ты знаешь, - он тоже заткнул себя молоком. Луна молча кивнула. Дальше разговор не пошёл. Они допили молоко, ещё немного пообсуждали что-то – вспоминали какую-то ерунду со съёмок, - а потом оба заснули, каждый в своём кресле. Утром снова началась суета. Народ разбирал подарки, Дауни с трудом согласились остаться на легендарный «русский Новый Год», который обещали устроить Земницкие. Дурдом длился с утра до вечера, и такое продолжалось целых пять дней. Экстона и Аври, которые сыграли ключевую роль в спектакле «уговори родителей остаться на праздник», взяли в банду младшие дети Земницких. С них взяли честное слово, что они никогда и никому не расскажут, как и что делали, и научили вырезать особые гирлянды из бумаги. Главарём банды была Аксинья Степановна – в ночь на тридцать первое число она собрала девчонок и они нагрянули на кухню. Выгнали оттуда поваров, отобрали у них колпаки и принялись за готовку. Странно, но шума не было – девочки работали слаженно, поручив двухлетнюю Аври мальчишкам, которые бегали в парке. Сьюзен, которая чувствовала себя неуютно, пыталась прорваться на кухню, но её не пускали. Точнее, не пускали до тех пор, пока сама Аксинья Степановна не согласилась поведать ей несколько рецептов и тайну фразы «Щас мы с тобой тяпнем – по-нашему, по-арабски». Вообще крылатые русские фразы и цитаты из фильмов сыпались, как игрушки с ёлки, на которую вечно покушалась кошка Джексонов. И русскоязычным малолетним бандитам приходилось объяснять, что означает та или иная фраза. В общем, праздник прошел на «отлично». Майкл чувствовал себя абсолютно счастливым, не омрачало радость даже то, что Пэрис с Принсом так и не встретились с семьёй. Но винить их было глупо – им хотелось самостоятельной жизни, они, в отличие от Мэри, не хотели сидеть дома, со сводными (и не только) братьями и сёстрами. Они хотя бы заглянули к нему, рассказали о том, как у них идут дела, учёба, работа – это радовало. Пусть Роберт и Сьюзен после праздника уехали, пусть увезли детей – Майкл почему-то был уверен, что они ещё не раз соберутся вместе. Спустя пару недель уехали Ида с Серёжей. Последний, к слову, подружился с Майклом за эти каникулы. Они старались не вспоминать тот случай, который произошёл летом, и отношения у них наладились. Майкл искренне радовался за дочь и за этого мальчика – он оказался отличным парнем. Луна подписала контракт на два фильма. Майкл не сопротивлялся, даже помогал ей, когда мог и чем мог. Лунная снова должна была встретиться на площадке с Робертом – как минимум, во время съёмок одного из фильмов. Насчёт второго Дауни пока сомневался, но это было уже и неважно. Не без его участия Луне открылся мир кино, и порой, его покровительство было важно и нужно, но сейчас у неё всё шло, как по маслу. Оставалось только жить и быть счастливой. И она так и поступала, умудряясь ещё как-то находить время на учёбу. Пару раз Роберт заскакивал в Неверлэнд. Кажется, на день рождения сына ещё на какой-то праздник. Они подружились – и дети, и взрослые. Уютная сказка Неверлэнда, которую едва не разрушили много лет назад, располагала к этому. Время шло, скоро и ей, и Иде должно было исполниться по семнадцать лет. Майкл порой вспоминал об этом и не верил сам себе – даже заглядывал в документы, чтобы сверить даты. Но нет, всё было верно – уже начинался апрель 2017 года, и его девочки превращались в девушек. И это Луну он видел на плакатах, которые висели в кинотеатрах, когда вышел фильм. Это его маленькая принцесса прижималась к «Холмсу», испуганно глядя на что-то перед ними. Роберт не забывал о своей маленькой подруге. Он даже пару раз подкинул ей работу – находил время, чтобы оторваться от своих занятий и отправить Лунную на пробы для очередного рекламного ролика. Луна довольно часто теперь мелькала на экранах, и её запоминали. Уже шли съемки одного из фильмов, и когда они заканчивались, Луна должна была принять участие в рекламных акциях, которые были посвящены выходящему третьему «Шерлоку». Майкл выпустил альбом. И, как выяснилось, их новый друг оказался неравнодушен к музыке Майкла – однажды, когда Роберт спокойно сидел в столовой с наушниками, ожидая, пока кто-нибудь спустится вниз, Маша подошла к нему сзади и что-то спросила. Актёр не услышал вопроса, и поэтому Мэри, на правах одного из семейки, подарившей гостю незабываемый Новый Год, просто подошла сзади и взяла один наушник. А потом ей пришлось успокаивать перепугавшегося до полусмерти Дауни. Он принял её за Луну – девочки были очень похожи, и не понял, почему вдруг Лунная решила напялить на себя очки, непривычную для неё одежду, да ещё и говорить каким-то другим голосом. А уж когда вышла настоящая Луна, бедного актёра едва не стукнул инфаркт. Тот день, за два дня до Днюшки непутёвого гостя, был отмечен знаменательным событием. Вышел клип Иды, который, видимо, снимали где-то, где была вечная весна. Со слов детей, да и не только, Майкл прекрасно знал, что в марте в России можно и не мечтать о зелёной листве и сухом асфальте, который они видели в клипе. Пресловутый «мини-фильм» Иды был полной противоположностью клипу Луны. Если Лунная действительно была практически одна – шла, ловила снежинки, радовалась зиме, была самой созерцательностью, то Ида носилась, выполняла практически акробатически трюки на пару с Серёжей, танцевала так, что самому хотелось пуститься в пляс, и вообще рекламировала подростковую жизнь как карусель вечных приключений, верной дружбы и, судя по всему, первой любви. Поцелуя почти не было видно в кадре, но было ясно, что после вальса босиком на траве, покрытой росой, и после такого наклона, не могло быть ничего другого, кроме поцелуя. Что немедленно и подтвердилось, когда камера в последний раз крутанулась вокруг парочки. - Я бы ему голову оторвал, - уныло пожаловался офигевший от такой наглости Джексон. – Но он мне нравится. Над ним смеялись все – даже те, кто мало что понял из того, что произошло. Это относилось к серьёзному Славе и раздолбаю Андрейке, который уже умудрился начать танцевать, копируя Серёжу в клипе. Ещё пару раз Ида мелькала вместе с Серёжей в каких-то благотворительных акциях. Их сопровождал то Родригез, то невесть откуда взявшийся Билан. Один раз даже где-то на горизонте мелькнула Пелагея, но быстро исчезла. В День рождения Роберта Луна оказалась совершенно свободна. Он был занят на съёмках после обеда, а она решила провести этот день с Майклом. Тот был только рад. Они всё же заехали к Роберту. Майкл посидел в машине, пока Лунка бегала к дому, чтобы занести подарок и передать поздравления. Она была там недолго – почти сразу вернулась. Видимо, у семьи Дауни в этот день было много забот. Тогда они с Майклом поехали обратно. Покатались в парке, повозились со младшими детьми, потом вместе нарисовали море и закат, даже навестили пони. Когда все занятия закончились, они решили просто прогуляться по парку. Где-то возле озера они нашли уютную беседку и устроились там. Луна явно хотела о чём-то с ним поговорить. Майкл пока молчал, не желая давить на девочку. Наконец, она заговорила: - Слушай, я тут думала… - она запнулась. Майкл молча ждал. Луна справилась с собой и снова заговорила: - В общем, получается, что будущий год – это последний у нас. Одиннадцатый класс заканчивается, почти всем в группе исполняется по восемнадцать лет, и обучение прекращается. В общем, нас должны были распихать по наставникам – прикрепить к кому-нибудь известному на год, чтобы мы учились у него. Ну, вот закончится одиннадцатый класс, закончится четвертый год обучения в группе, и мы все разойдёмся. И… честно говоря, я не знаю, как мне быть, - она снова запнулась. Выжидающе посмотрела на Майкла, будто ожидая, что он подтолкнёт её говорить дальше, или возразит, уже сообразив, что она собирается ему сказать. Майкл не стал этого делать. Тогда Луна снова продолжила: - Я хотела поступить здесь, в Америке, стать актрисой, - как-то робко сказала она. – Ну, в смысле… Мне нравится петь, я отучусь в группе последний год, но… А что дальше? Я смогу поступить, я так готовилась, готовлюсь сейчас, я смогу… Я… только… Ида… - она растерянно и виновато взглянула на Майкла. Тот понял, что пришла его очередь говорить. - Разумеется, ты сможешь поступить. Я в тебя верю, - он кивнул. – А Ида… Ты уверена, что она готова остаться в России? – он усмехнулся. – Разве ты не видела, что её теперь интересует? Она отлично рисует, шьёт, костюмы в клипе были сделаны по её рисункам. Я видел её папку, когда она оставалась на каникулы. Да, разница есть, но поверь мне, костюмы были очень похожи. К ней уже прислушиваются. И я не сомневаюсь, что её это привлечёт больше, чем музыка. Ты сама говорила, что вас вечно будут сравнивать со мной, - он сам помолчал немного. – Но разве я так много снимался в кино? Или писал отличные книги? Или, может быть, сам создавал какие-то вещи? Не спорю, я пытался всем этим заниматься, и что-то у меня даже получалось. Но главное, что помнят люди – это музыка. Даже мои мини-фильмы стираются из памяти, остаются только танцы и музыка. Да, люди вспомнят, если им показать «Remember the Time», блестящий костюм и мою автобиографию. Но… вспомни-ка, что тебе первым делом говорили, когда ты говорила – «я фанатка Майкла Джексона»? - «А сделай лунную походку», - не удержалась от улыбки Луна. – Ладно. Ты думаешь, стоит подождать, пока не приедет Ида? - Конечно, - Майкл обнял Лунную. – Просто подожди. Не торопи события и не пытайся решить всё заранее. Она тоже задумается над своим будущим, будет спрашивать совета. Вы должны знать о планах и мечтах друг друга, только тогда сможете быть счастливыми. Иначе Ида решит, что должна закончить пятый год просто из принципа, и должна петь просто потому, что когда-то сбежала от семейных проблем во Дворец и ей повезло. А ты решишь, что раз Ида едет и остаётся в Москве, то и ты должна поступить также, принеся свою карьеру и все свои возможности в напрасную жертву. Ведь так? - Так… - Луна и сама прижалась к нему. Прикрыла глаза, опустила головой на грудь и тихо, сонно пробормотала: - Ты лучший… ты знаешь об этом?.. - Теперь да, - Майкл поцеловал её в макушку. – Пойдем домой. Поужинаем и ляжем спать. Ты уже еле сидишь. - Да?.. – Луна отчаянно зевнула, и ей пришлось согласиться: - Ну да… пошли… И они медленно побрели к дому.

***

И после того разговора, как говорится, на том и порешили. Спустя пару месяцев вернулась Ида. Она умудрилась где-то простудиться в самом начале лета, и Майклу пришлось за ней ухаживать. В этот раз девочку не гоняли, она вполне высыпалась, и единственной причиной для стресса была только напряжённая учёба. Ида, кашляя, интересовалась, как закончила учебный год Луна, которая как раз сильно задерживалась на съёмках. Майкл вздохнул, припоминая, как занималась Луна – не жалея ни времени, которое не было занято работой, ни сил. Она долбила старшую сестру по поводу языков, с, буквально, странной жадностью накидывалась на знания, выдавливала из учителей, которых всё-таки нанял Майкл, почти все сведения. Ближе к вечеру разговор перешёл на ту же тему, которую намного раньше затронула Лунная. Майкл не ошибся – Ида хотела учиться тому, что ей было интересно. Правда, уже во Франции. Там же, где и Серёжа, на обучение которого мать откладывала деньги едва ли не всю его жизнь. Майкл даже хотел предложить свою помощь, но Ида пока его отговорила. Если будет нужна помощь, то она первой об этом узнает, и разумеется, скажет об этом. Джексон не стал спорить. После многих лет ошибок он, наконец, уяснил одно правило – всегда лучше сначала выслушать. Всё было так, как Майкл и предполагал. И он сказал ей то же самое, что и Луне – позволил строить своё счастье самостоятельно. Не было никаких «должна», было только «ты можешь». Он всю жизнь был «должен» - сначала должен был побеждать на конкурсах, потом должен был успешно выпускать альбомы, потом должен был создавать что-то новое, чтобы освободиться от «маленького Майкла», который преследовал его довольно долго. Майкл не хотел, чтобы дети повторяли то же самое – он собирался дать девочкам полную свободу действий. Где-то в глубине души он знал, что когда-нибудь это случится. Что Ида отойдёт от микрофона, что Луна уйдёт намного раньше, чем это сделает её сестра. Уже не подруга – сестра. Они, наверное, никогда и не были подругами – подумать только, родились в один день, совсем рядом – в одном городе. Встретились, общались много лет, прежде чем стали законными сёстрами и дочерьми человека, которого обе любили. И который любил их обеих. Да, они обе бежали от проблем. Иде было нужно общение там, где она не казалась странной – среди единомышленников, да ещё и ровесников. Луне была нужна возможность самовыражаться, и в небольшом городе она нашла единственный возможный вариант – пойти в группу и петь. Потом их снова свела судьба. После благородного поступка Лунной – всё же, не случайно. Майкл не стал говорить обо всё этом. Он прекрасно понимал, что Ида это и сама знает, и теперь ей просто стыдно. Но ничего стыдного в этом не было – она выросла, потребность скрываться от проблем пропала, у неё стало получаться то, что ей было интересно – и наверняка также хорошо, как получалось и то, другое, за что одинокая в своём горе тринадцатилетняя девочка уцепилась изо всех сил. Он просто сказал: - Да, Ида. Ты сможешь поступить. Я в тебя верю, ты… - остальные его банальные в этой ситуации слова утонули в крепких объятиях. Ида прижалась к нему – она почувствовала, что он всё это понял. Ей, наверное, было стыдно – она понимала, что Майкл знал всё это заранее. Но то, что ей позволили заниматься тем, чем ей хотелось, меняло всё. Прощало всё. И примиряло их окончательно. Наверное, Джексон уже и забыл о том случае, когда она накричала на него. А может быть, он и помнил. Он не стал ей говорить об этом, и Ида была благодарна ему. Это была её ошибка – точнее, глупость, по которой она пыталась удержаться за то, что никогда не было её настоящим призванием. Кто-то подошёл к ним сзади и осторожно обнял. Майкл почувствовал, как его шеи касаются длинные, мягкие волосы и понял – это была Луна. Скорее всего, она слышала их разговор – вряд ли случайно. Она явно подслушивала специально. Он не мог винить её в этом. Луне была интересна её судьба, и когда она поняла, что всё может повернуться так, как она мечтает, она просто не удержалась. Майкл крепко обнимал их обеих. Из забитых, забытых всеми, маленьких, испачканных гадких утят, чьи-то девочки стали его девочками. Молодыми, красивыми лебедями. - Вот только… - Ида вдруг осторожно высвободилась из групповых объятий. – Я не знаю, как поступить… Ведь нас должны прикрепить с наставнику, всё будет по правилам – также, как и у всех. Многие поступают в Москве, все остаются, скорее всего… - она закусила губу и взглянула на Майкла с Луной. - Да, и я тоже не знаю, - Луна пожала плечами. – Но ничего. Ведь можно узнать, имеем ли мы право отказаться от всего этого. Правда, пап? – она заглянула в глаза Майклу. Тот кивнул: - Да. Вы имели право уйти в любой момент. Ведь ты так и поступила в прошлом году, - он взглянул на Лунную. Та смущенно улыбнулась и кивнула: - Да, я… я хотела тогда помочь. Ида уехала, а я… - Подождите! – Ида вдруг хлопнула себя по лбу. – Я могу написать Серёже. Он пока там, не уехал ещё, может узнать у Грымзы, как и что… Он ведь тоже собирается поступать, и мы хотели вместе… - она вдруг покраснела, о чём-то вспомнив. Майкл и сам едва слышно охнул – вспомнил, видимо, что поторопился с нежностями, забыв о нагоняе, который хотел устроить обоим голубкам. Он звал Серёжу на летние каникулы в Неверлэнд, и даже предлагал пригласить и его мать тоже, которую парень не видел уже почти год. Но что-то там не срослось – у его матери долго не было связи, и теперь он ждал, пока она ответит ему. - А сколько у них сейчас времени? – спросила Луна, разгоняя нависшие над их головами тучи. Напряжение пыхнуло – обиженно, как чайник, - и исчезло. - Как раз утро. Сейчас она пока ещё там, может, Серёжка её отловит, - она проговаривала имя мальчика быстро, будто хотела, чтобы Майкл не успел услышать его и возмутиться. Схватив со столика смартфон, она откинулась на подушках и принялась что-то строчить. Ответ пришёл незамедлительно – Майклу даже захотелось съязвить, что у Иды с Серёжей буквально мистическая связь. Но он не стал этого делать, боясь, что устроит взрыв. Ему это было не нужно. Они не ссорились уже давно, и Майклу вовсе не хотелось бы поссориться с дочерью сейчас. А уж если бы её кинулась защищать и Луна, которая, скорее всего, чувствовала себя эгоисткой после того, как начала сниматься в кино – то беды было бы не миновать. Майкл помнил, что должно было случиться в России, в 2020 году. И даже втайне был счастлив, что девочки всё же избрали себе другой путь, далёкий от сцены. Пусть и не совсем, и пусть даже он ошибался, и всё то, чем в будущем должны были заниматься Ида с Луной, очень тесно связано со сценой. Главное, чтобы они обе никогда не попали туда, на площадку Мосфильма. Никогда. И он будет счастлив. - Чуваки, - у Иды почему-то сел голос. Майкл отвлёкся от своих размышлений и вопросительно взглянул на дочь. - Чего там? – нетерпеливо спросила Луна, опережая его с этой фразой. - Короче, мы типа свободны, как ветер… - она сглотнула – у Иды почему-то пересохло в горле. – Всё… Короче, там необязательно оставаться, - торопливо сказала она. – Всё там гораздо проще, чем мы думали. Ну, точнее… Четыре года были обязательны, а потом можно отказаться от помощи наставника. Ему же лучше – не надо заниматься с навязанным ему восемнадцатилетним лбом, который привык к богатенькой самодеятельности. И наверное, многие этим воспользуются – сбегут по другим проектам, будут играть где-то, учиться, а кто и… кто вообще домой вернется. Не всем повезло так, как нам, - она невесело усмехнулась. - Ну да, - Луна тоже усмехнулась. – Не всем… - Так что тогда? Последний год и всё? – она взглянула на Майкла. Тот медленно кивнул и эхом повторил её слова: - И всё. Да. Теперь всё изменилось, всё не так, как было раньше. Они будут по-настоящему счастливы. Не «по сравнению», а в полную силу. И возможно, сравнительно скоро у Майкла появятся внуки. Возможно, старшие дети одумаются и снова будут делиться с ним всем тем, что у них происходит в жизни. Было тихо. Только жужжала вибрация на телефоне у улыбающейся Иды, которая увлечённо строчила ответ Серёже, смущаясь своей радости, и тикали маленькие серебряные часики на руке у Луны. Их ей подарил как-то Роберт - то ли на День рождения, то ли на Рождество. Смешно, но Луна не помнила, когда это случилось. Она носила их на тонком ремешке, вместе с крупным браслетом, который ей подарил Майкл. Точнее, она сама его выбрала. Крупное украшение выделяло её тонкие запястья. Порой заменой этому браслету была тонкая пандорка – Луна точно помнила, что получила её от Майкла, как и Ида. Только вот когда? Они уже столько праздников встречали вместе, что просто нельзя было вспомнить их все... Да это, наверное, было и неважно. И всё же, ничто не нарушало тишину. Браслет не звенел. Не было слышно младших детей. И где-то там, возможно, строчил Луне в личку Роберт, который нашёл что-то новое, и спешил поделиться этим со своей маленькой Звёздочкой.